A Life Less Ordinary

Позже он проснулся от звука знакомых голосов в соседней комнате. Свечи почти догорели, погрузив спальню в жутковатую тень. Андерс чувствовал себя посвежевшим, хотя двигаться было еще больно: ломило поясницу там, где Каллен надавил своим закованным в броню коленом, запястье тоже побаливало. Радуясь, что он уже оклемался, Андерс решительно поднялся и стал искать куртку. Кто-то аккуратно сложил ее и оставил в ногах постели. Маг оделся, обдумывая все, что произошло. Нужно сваливать отсюда, оставаться здесь небезопасно. Неважно, что у Каллена за странные понятия о чести — это вовсе не значит, что кто-нибудь из его солдатни не разболтает все вопреки капитанскому приказу. Кто-нибудь непременно придет за ним, и нужно вернуться в Клоаку прежде, чем это случится. Андерс даже был удивлен, что никто еще не явился по его душу. — Дерьмово выглядишь, — первым делом отметил Варрик, когда маг появился из комнаты Хоука. — Благодарствую. Он оглядел остальных. Фенрис сидел за обеденным столом на противоположном конце от Варрика, сзади, прислоненный к стене, возвышался его огромный меч. Эльф не поднял на мага глаз. Меррилл устроилась возле огня. Болтая ногами, она жевала ломоть хлеба и весело помахала Андерсу. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, — ответил он и добавил, — спасибо тебе, Меррилл. — Ой, никаких проблем! — она улыбнулась, передернув плечами. — Мне вообще-то понравилось, ну, помогать. Я прямо ощутила такую ответственность... — Где Хоук? — спросил Андерс, не обращаясь ни к кому определенному. — Там, с матерью и Гамленом, — пояснил Варрик, кивнув на дверь в спальню Леандры. Вид у гнома был мрачный. — Нелегко ей пришлось, весь день лежит пластом. — Она больна? — тут же переспросил маг. — Я могу что-нибудь сделать? — Разве с тебя не довольно? — наконец подал голос Фенрис. Злость и чувство вины сдавили Андерсу грудь: злость в ответ на предсказуемое суждение эльфа и вина потому, что, в сущности, он впервые это заслужил. — Хотелось бы знать, что ты имеешь в виду, — произнес он, давая гневу перевесить угрызения совести. — Мне что, объяснить? — Фенрис даже не удостоил его взглядом, продолжая пялиться прямо перед собой. — Привлекать внимание к семье Хоука, когда им необходима анонимность? Ты навел на них храмовников, это твоя заслуга. — Неправда, — с каменным выражением лица возразил Андерс, — я делал все, что мог, чтобы Бет была в безопасности!.. — По-видимому, этого оказалось недостаточно, — эльф наконец-то вперил в него свои зловещие зенки. — После всех своих речей о спасении магов ты не сумел защитить одну-единственную девушку от кучки сопливых храмовнишек. Как же ты жалок! Варрик с упреком покосился на Фенриса, но ничего не сказал. Меррилл с тревогой поглядывала то на эльфа, то на мага. — А ты, полагаю, поступил бы иначе, — злобно процедил Андерс, — ведь по твоему разумению, там, куда отправили Бетани, ей будет лучше! — Разве вы, маги, не портите все, к чему прикасаетесь? — глумливо усмехнулся Фенрис. — Все шло прекрасно, пока снова не объявился ты! Андерс прищурился. — О, теперь я вижу, в чем дело, — протянул он, подражая тону эльфа. — Ты ж ни о ком, кроме себя, не думаешь, так? Хоук только что потерял сестру, а ты... — Вы, оба, уймитесь, а? Хоук вошел в комнату, закрыв за собой дверь; выглядел он совершенно измотанным. Фенрис издал тихий презрительный звук и отвел глаза. Ярости во взгляде Андерса не убавилось. Так бы и придушил этого эльфа! Упрямый, тупой, эгоистичный ублюдок — нашел время ревновать! Он же ни хрена не понимает, знай только строит догадки на основе собственного опыта. И судит он о людях лишь по тому, есть ли у них магические способности. Андерс перевел взгляд на Хоука — тот смотрел на него с укоризной. «А засунь-ка свои упреки знаешь куда?» — подумал маг, хватая посох. Сколько же времени утекло с тех пор, как он поставил его здесь, у стены... — Ты куда это собрался? — вдруг забеспокоился Хоук. — Обратно в клинику, — твердо заявил Андерс. — Здесь мне оставаться нельзя, твоя семья тоже рискует. Храмовники могут вернуться в любой момент. — В тот раз тебя ведь не забрали, да и вряд ли они так сразу пошлют новый розыскной отряд, — заметил Варрик. Он старался рассуждать здраво, но Андерс не обратил на него внимания. Когда Фенрис распахивал перед ними душу, гном не утруждал себя комментариями — чего ради слушать его сейчас? — Из нас двоих, Варрик, я прислушаюсь к тому, кого храмовники преследуют почти всю жизнь, — сухо ответил Андерс. Прицепив посох к поясу, он направился к двери, распахнул ее и, шагнув за порог, услышал, как эльф проворчал: — Скатертью дорожка... — Хватит, Фенрис! — воскликнул Хоук. — Андерс, постой... Маг спустился, перепрыгивая через ступеньки, и решительно зашагал прочь. Кажется, было раннее утро... Он совсем потерял счет времени. Улицы пустовали, бледное небо затянули низкие болезненно-желтые и серые облака. Храмовники пришли ночью, а Меррилл сказала, что спал он недолго. Значит, утро, отметил Андерс; фокусируясь на мелочах, можно было не думать о картине в целом. Он слышал, как Хоук бежит следом, но не стал оборачиваться. — Погоди, тебе нельзя туда одному! — мага схватили за плечо, попытались остановить. — Возвращайся к своей матери, Хоук, — Андерс сбросил его руку и пошел дальше. — Ей ты нужнее, чем мне. Вместо этого Хоук приноровился к его шагу. — Как будто я стану тебя слушать, когда... — но тут Андерс повернулся, и разбойник резко затормозил. — В этом вся проблема, не так ли? — злобно выплюнул маг. — Блядь, никто никогда меня не слушает! Вот почему я делаю то, что делаю — чтобы прекратить это, чтоб такое больше не повторялось. Но никто не обращает внимания, пока не становится слишком поздно! — Нечего меня обвинять, я никогда... Андерс снова его перебил: — Я тебя не виню, Хоук, — с отчаянием в голосе произнес он. — Дело же не только в тебе, как ты не понимаешь? Не в тебе дело... Это происходит постоянно, повсюду — в Киркволле, в Ферелдене, во всем Тедасе, разве ты не видишь? Каждый день беда приходит в чью-нибудь семью, и я должен это прекратить! Андерс чувствовал, как внутри закипает ярость — та самая, что привела его в Киркволл. Хоук уставился на него с нечитаемым выражением лица. Вид у него был усталый, но сила никуда не делась, потускневшие глаза смотрели холодно. — Ты знаешь, что я с тобой согласен, — сурово произнес разбойник, — тогда зачем так говоришь? — Знаю, что согласен, но пока ты водишься с типами вроде него, — Андерс почти кричал, осуждающе тыкая пальцем в сторону дома Хоуков, — все это просто болтовня! Он яркий пример невежества, с которым я борюсь, а вы с приятелями просто сидите и позволяете ему продолжать в том же духе! — Я никогда... Андерс, ты неправ, — возразил Хоук, — нужно давать людям шанс. Нельзя думать, что кто-то вроде Фенриса изменится за пару месяцев, и это после того как его мучили всю жизнь! — Да, полагаю, чудес ждать не стоит, — лицо мага сделалось жестким, — но пока он не одумается, если это вообще произойдет, держи его, на хрен, от меня подальше, если хочешь, чтоб он еще дышал. Андерс снова развернулся и спустился по лестнице к рынку. Он не слышал, чтобы Хоук пошел следом. * * * Время текло слишком быстро, будто песок в колбе часов. Как заметил Андерс, в клинику приходило все меньше и меньше беженцев. Сперва он решил, что ему показалось, но потом забеспокоился. Он пытался заверить себя, что прежние пациенты всего лишь нашли себе дом или, продвинувшись в жизни, переселились из Клоаки в другие районы Киркволла, но все же сильно в этом сомневался. Ютясь в городских трущобах, работать, по сути, можно было лишь на Ближний Круг, а новички там выживали редко. Нищие из Клоаки, особенно беженцы, были расходным материалом, и Андерс это прекрасно знал. Хоука он не видел больше месяца, с тех пор, как забрали Бетани. Андерс чувствовал себя виноватым в том, что они расстались на такой грустной ноте, но сейчас не было ни времени, ни терпения вникать, что там с Хоуком и Фенрисом. Иногда маг встречал Варрика — как правило, пополняя запасы в лавчонках Нижнего города, либо когда оставались силы заглянуть в «Висельник». Где-то в подсознании засела мысль, что он мог в любой момент столкнуться там с Хоуком, однако, увы, разбойника так ни разу и не застал. Да, Андерс был не в состоянии с ним разбираться, но как же хотелось его увидеть! Варрик сказал ему, что сам тоже редко видится с Хоуком — так, время от времени. Леандра потихоньку оправилась и подала виконту прошение, чтобы тот разрешил ее семье выкупить поместье Амеллов. Варрик нашел несколько интересных покупателей для привезенной с Троп добычи, и Хоук уже сообщил, что его деньги пойдут на поместье, сколько бы оно ни стоило. По словам гнома, пленение Бетани поначалу чуть не убило Леандру, но сейчас ей было ради чего стараться, что пытаться вернуть... Ну, а Хоук сделает все, лишь бы вновь увидеть мать счастливой. Он не потратил на себя ни гроша из того, что скопил, и, похоже, не собирался тратить и тяжко нажитую в походе долю. Теперь все время Хоука уходило на то, чтобы заработать имя и как можно больше звонких монет. Андерс продолжал жить как раньше: денно и нощно трудился в клинике, встречался с членами сопротивления. Он с удивлением обнаружил, что даже те ничего не слышали о полуночном набеге Каллена на семью Хоука, пока не было уже слишком поздно. Никто понятия не имел, зачем понадобилась такая секретность, но Андерс подозревал, что Каллен нарочно держал все в тайне. С одной стороны, это было неплохо — по крайней мере, капитан сдержал слово, — но и вызывало тревогу, ведь оказалось, что их оповестительную сеть можно легко обойти. Все согласились с необходимостью ужесточить правила, во избежание новых сюрпризов. Вдобавок Сабина, одна из связных в Верхнем городе, где она держала лавку, сообщила о повышенной бдительности городской стражи. За последние два месяца более шести отступников были пойманы и переданы храмовникам — неслыханное дело, ведь обычно стражники не трогали магов, оставляя их рыцарям храма, и редко вмешивались в чужую сферу деятельности. К сожалению, после того, как Авелин Валлен повысили в чине, все заработало куда эффективнее. Андерс жалел, что не дружен с капитаном стражи настолько, чтобы просить об аудиенции и попробовать изменить мнение Авелин... хотя на этот счет его терзали сомнения. Судя по их последнему разговору об обращении с магами, она явно считала, что выполняет свой долг, ловя несчастных и почти собственноручно бросая их в Казематы. В итоге из всех своих приятелей — хотя едва ли их можно было так назвать — Андерс наиболее часто сталкивался с Меррилл. Когда бы маг ни подошел к лотку с травами, она слонялась по эльфинажу и всегда была рада поболтать — как правило, чересчур рада. Она в подробностях рассказала о том, как познакомилась с Хоуком, об Аша'Беланар, о своей жизни в Ферелдене и долийцах. Андерс подозревал, что Меррилл очень одиноко: другие эльфы приняли ее не слишком тепло, чему он очень удивился. Тут явно замешана какая-то тайна; Меррилл — одна из милейших людей, каких он встречал, как можно ее не любить? — Ого, давненько же я не выходила из Нижнего города! — широко распахнув глаза, Меррилл созерцала Клоаку во всем ее великолепии. — Я в этой части Киркволла еще никогда не была. — Вряд ли у многих найдется хороший повод для визита в Клоаку, — улыбнулся Андерс. — Ну, ты, вот, — хороший повод, разве нет? — невинно спросила она. — То есть твоя клиника. — Я... — Андерс до сих пор не привык к комплиментам, а эльфийка всегда была такой... прямолинейной. — Спасибо, Меррилл. — Ой, все в порядке, да ведь это и правда, да? — чтобы поспевать за его длинными шагами, она перепрыгивала каждую пятую ступеньку. — Надеюсь, что так, — вздохнул Андерс. Меррилл захотела посмотреть, где он работает, и Андерс решил сам провести ее через трущобы, а не ограничиться объяснениями маршрута. Не то чтобы он сомневался, сможет ли Меррилл, если что, постоять за себя, но она была еще так наивна... Андерс не хотел, чтоб кто-нибудь воспользовался ее доверчивой добротой и втянул в неприятности. Они спускались по лестнице и приближались к клинике, когда Меррилл снова заговорила: — Мне будет приятно, ну, еще тебе помочь... Она так и не закончила свою мысль. Андерс услышал крик прежде, чем увидел, кто именно так кричит. Встревоженно глянув наверх, он взлетел по следующему пролету, перепрыгивая ступени. Первое, что бросилось в глаза, была кровь. — Андерс! Андерс, помоги, я не знаю, что с ней делать! — панический вопль Вильяма перекрыл все остальные звуки. — Ребенок... я рожаю, — выдавила женщина. Подняв взгляд, Андерс в ужасе увидел перед дверью своего помощника, который подхватывал Элену; согнувшись вдвое, та дрожала и плакала. Земля под ней пропиталась слизью и кровью, длинную юбку словно вымочили в красном... Андерс выдернул себя из шока и бросился вперед. Поддерживая шатавшуюся женщину под другую руку, он вместе с Вильямом осторожно повел ее внутрь. Он слышал, как Меррилл взволнованно спрашивает, чем можно помочь, и крикнул, чтоб она набрала в таз воды из бака за клиникой. Ребенок должен был родиться только через несколько недель — в этом он был уверен. Вместе с Вильямом они помогли Элене лечь на одну из коек; Андерс сложил поленья и быстро разжег очаг вспышкой пламени. — Нагрей воду, но не слишком сильно, — приказал он перепуганной Меррилл, та кивнула в ответ. Андерс схватил длинную плотную простыню, скрутил ее валиком и, осторожно приподняв голову Элены, положил его вместо подушки. Женщина дышала глубоко, долгими болезненными вдохами, а выдыхала коротко и хрипло. «Неплохо, — сказал себе маг, — при всем этом она неплохо держится, хотя еще настанет время и для криков, и для брани». — Когда все началось? — он приподнял ее ноги, откинул испачканную юбку, чтобы не мешала. — П-пару часов назад... наверно, — с трудом произнесла Элена между судорожными глотками воздуха. — Потом вышло... все это... и я не знала, что... что делать. — Ты правильно поступила, — успокоил ее Андерс. — Все будет в порядке, просто продолжай глубоко дышать, вот так. Мы поможем тебе с этим справиться, хорошо? Элена лишь качнула головой. Длинные темные волосы прилипли к лицу, она с шумом выталкивала из себя выдох за выдохом... Андерс схватил другую простыню и укрыл роженицу до колен, тепла и приличия ради, затем снял и бросил на пол ее мокрое белье. Он побледнел: столько крови, куда больше, чем следует... Однако там, внизу, все раскрылось, и отвлекаться было некогда, даже на выводы. — Ты точно уже готова, — обследовав ее, сообщил Андерс. — Надеюсь, все пройдет быстрее, чем я думал. — Чем ты... думал? — нахмурилась Элена. — Просто дыши, — Андерс не собирался пугать ее; к тому же не хотелось, чтобы она сейчас начала на него орать. Элена снова кивнула и опустила голову на подушку. К койке подскочила Меррилл с тазом воды. — Ставь сюда, — маг смахнул на землю все с ближайшего стола. — Ох, Создатели, я никогда не видела... С ней все будет хорошо? — пролепетала Меррилл. — С ней все будет в порядке, — хоть бы ему не пришлось всех тут успокаивать! — Что еще я могу сделать? — нервничая, спросила эльфийка. — Можешь... Позаботься о том, чтоб ей было удобно, — Андерс надеялся, что так Меррилл не станет путаться у него под ногами, но будет чем-то занята. — Убирай волосы с лица, вытирай лоб, отвлекай от боли. — Все могу, все сделаю! — Меррилл поспешно огляделась и убежала в поисках тряпки. — Андерс, — Вильям похлопал его по плечу. Маг обернулся, помощник озабоченно глянул на него и отвел в сторону. — Ты уверен, что она в норме? Обычно не бывает так много... — Знаю, — расстроенно перебил Андерс, — но придется с этим справиться. Нужно вытащить ребенка как можно скорее, понял? — Конечно, — кивнул Вильям, — только от нас это не зависит, верно? Так и было: прошло уже пять часов, а они не продвинулись ни на йоту. Элена кричала и всхлипывала, всхлипывала и кричала. Андерс старался магией ослабить ее боль, но тем самым очень истощил собственные силы, а после трех зелий для восстановления маны его начало мутить. Ко всему прочему, случилось то, чего они с Вильямом боялись: кровотечение не прекращалось. Сколько целительской магии Андерс ни направлял, чтобы свернуть кровь, с каждой следующей схваткой она лилась снова. Земля пропиталась ею, сам воздух словно обрел привкус металла. Меррилл оказалась на удивление полезной и внимательной — Андерс был действительно рад, что она рядом. Вильям никогда не умел отвлекать рожениц, весь ход событий его слишком озадачивал и пугал. Меррилл же, несмотря на первый опыт, была совершенно спокойна: помогала Элене отвлечься, держала ее за руку, подбадривала. В начале девятого наконец показалась головка. — Тужься! — приказал Андерс. — Давай, Элена, ты сможешь! — Ты такая молодец, — вторила ему Меррилл, — все уже почти закончилось! Элена издала полный боли и отчаяния рев; отбросив назад голову, она стиснула зубы, каждый выдох ее теперь напоминал сдавленный стон. Андерс поспешно убрал простыню, чтобы подхватить головку младенца. — Давай, еще раз, со всей силы! — крикнул он. И тогда раздался чудесный звук, которого Андерс ждал последние шесть часов — плач здорового малыша. Он осторожно вытащил младенца и положил на простыню, которой еще несколько минут назад была укрыта его мать. — Меррилл, дай нож. Эльфийка подскочила, выхватила из миски с водой начисто вымытый кинжал и протянула ему. Андерс перерезал и перевязал пуповину и вернул нож Меррилл. Ребенок выглядел нормально, даже хорошо: немного маловат, но такого он от Элены и ждал. Она была такой худой во время беременности, никогда не могла наесться за двоих. Маг аккуратно спеленал младенца и не мог сдержать улыбки, передавая маленький сверток матери — та смотрела на него с тревогой. — Это девочка, — объявил он, — крепкая и здоровенькая. Лицо Элены озарила усталая взволнованная улыбка. — Девочка! — отодвинув край простыни, глядя на ребенка у себя на руках, она расплакалась. — Здравствуй, моя крошка... Вильям смотрел на Андерса, ухмыляясь до ушей. «Всегда одно и тоже», — с какой-то теплотой подумал маг: Вильям терпеть не мог сам процесс, но результат просто обожал. Он любил детей, особенно самых маленьких. Меррилл тоже в экстазе вытирала слезы. — Ох, красота какая, правда? — шмыгая носом, промолвила она. — Да, конечно, — ответил Андерс, внимательно наблюдая за Эленой. — Я пойду, принесу что обычно? — спросил Вильям. — Хорошая мысль, — кивнув, Андерс выудил кошелек, а из него — несколько оставшихся монет. Он отдал деньги помощнику. — А что он принесет? — полюбопытствовала Меррилл. Вильям ушел, и Андерс принялся готовить стол, чтобы осмотреть малышку. — Еду, молоко на тот случай, если Элена не сможет кормить грудью, — рассеянно ответил маг. — Она пробудет здесь несколько дней, пока я не увижу, что она поправилась и может забрать ребенка домой. Она ведь была нездорова, и роды тяжелые. Элена, тебе нужно... Тогда-то Андерс и заметил, как вокруг тихо. Он резко повернулся: малышка булькала сама по себе, суча ножками в пеленке. — Элена! — позвал он и подошел к кровати. Глаза роженицы были закрыты, и лежала она слишком... неподвижно. — Меррилл, возьми ее, возьми! — Что, что стряслось? — в ужасе залепетала эльфийка, когда Андерс сунул ей в руки ребенка и тот заревел. — Давай, Элена, — произнес Андерс, обращаясь в пустоту, — не надо, не делай этого... Всеми своими тающими силами он потянулся к женщине, стараясь нащупать источник жизни — ничего, совсем ничего. Помотав головой, он сжал зубы: это невозможно, еще минуту назад она была в порядке. Что-то же должно остаться! Андерс с усилием выбросил вперед волну целительской магии, но не ощутил, чтоб она чего-либо коснулась. В животе тяжелым комом слипался страх; он послал еще одну волну, еще. С самого начала очень сильно шла кровь, но он думал, что держит все под контролем. Думал, роженица выдюжит, а потом можно будет заняться лечением. Она потеряла слишком много крови и сил, отдала все до капли, чтобы подарить жизнь своему ребенку... У Андерса закружилась голова, он все вливал магию в остывающее тело, толком не понимая, что делает. Было ясно, что женщина мертва, но он не мог остановиться. В конце концов он пошатнулся — пришлось ухватиться за койку, чтобы не упасть. Руки были скользкими от крови. Андерс находился словно по другую сторону, не здесь, во сне. Он смотрел на спокойное лицо Элены и не мог разобраться в своих чувствах. Она была не первой, кто умер в его клинике, и вряд ли станет последней. Просто... он всегда был рядом, помогал ей, смотрел, как она готовится стать матерью, а теперь она умерла. Всего несколько минут назад он видел ее счастливой, как никогда прежде: Элена глядела на свою новорожденную дочку, а теперь она мертва. Андерс протянул руку и ласково убрал ей со лба волосы. Было слышно, как, тихонько напевая, плачет за спиной Меррилл. Обернувшись, он увидел, что долийка сидит на его стуле, качая ребенка, лицо ее было мокро от слез. Сначала Андерс не сообразил, почему не понимает слов, но потом догадался, что поет она на эльфийском. Он тупо побрел на другой конец клиники, вытащил чистую простыню и накрыл ею Элену, спрятав от чужих глаз бледное лицо и синеющие губы. Меррилл прерывисто всхлипывала, будто пыталась сдержать слезы, но не могла. — Что теперь будет... с малышкой? — При Церкви есть сиротский приют, — отрешенно вымолвил Андерс. — Они примут ее к себе. — Она... У нее нет имени, — Меррилл смотрела на хныкавшего младенца. — Она даже не успела дать ей имя! — Позволь, я возьму ее ненадолго, — мягко попросил Андерс. — Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Меррилл кивнула и передала ему девочку так осторожно, будто не хотела выпускать ее из рук. Андерс проделал все манипуляции, вымыл младенца и проверил пульс. С помощью магии он «прощупал» маленький организм на предмет каких-либо отклонений, но не нашел ничего такого. Девочка выглядела совершенно здоровой. Маг завернул ее в другую простыню поменьше и вернул Меррилл. — Можешь еще немного за ней присмотреть? — бесцветным тоном спросил он. — Я должен достать кое-что. — Конечно, конечно присмотрю, — ответила эльфийка и снова принялась напевать; удивительно, но ребенок затих. Андерс оставил их и ушел вглубь клиники искать корзину или что-то похожее, что можно оставить под дверью Церкви. Впервые ему приходилось делать нечто такое; он двигался, почти не сознавая этого, шаркая ногами, переставлял и перекладывал вещи... Наконец он нашел большую овальную плетенку, куда складывал выстиранное белье и, вывалив оставшееся барахло, занялся ее обустройством. — У них не было свежего молока в... — голос Вильяма эхом прозвучал в тишине и умолк. Андерс глянул через плечо и увидел, как осунулось лицо помощника при виде белой простыни. Когда тот уходил, лежавшая под ней женщина была жива, а теперь она — просто труп. Андерс тяжело привалился к стене. — Ох, Создатель, — Вильям покачал головой и поднял на него взволнованный взгляд. — А ребенок?.. — Малышка в порядке! — певуче откликнулась Меррилл. — Хвала Андрасте, — Вильям оставил бумажный сверток на столике возле двери, подошел к Меррилл и через ее плечо посмотрел на младенца. — Бедный мышонок… — Андерс сказал, ее можно отнести в Церковь, — тихо промолвила эльфийка, — но просто бросить ее, это же жутко неправильно, правда? — Все равно ей больше нечем помочь, — с грустью объяснил Вильям. — Никто здесь не возьмет к себе ребенка, да еще такую кроху — и без того всех ртов не прокормить. Слушая их разговор, Андерс скрипел зубами. «Такова жизнь, – сурово отметил он, – пора бы уже это понять». Так все и происходит на самом деле, нет никакой «справедливости». Вернувшись, он поставил на стол самодельную колыбель и только тогда заметил, насколько изнурен. Все силы уходили на то, чтобы как-то передвигать ноги. Меррилл положила младенца в корзину и пристально посмотрела в темные глазки малышки, потом печально улыбнулась и сжала пальцами пухленькую ручку. Она взглянула на Андерса — тот бесстрастно уставился на ребенка. — Если можно, я бы хотела ее забрать. То есть отнести в Церковь. Слова Меррилл выдернули его из ступора, и Андерс перевел взгляд на нее. — Тебе нельзя туда одной, — машинально ответил он. — Я прослежу, чтоб она не пострадала, обещаю, — торжественно произнесла Меррилл. — Просто хочу убедиться, что все хорошо. — Я тоже могу пойти, — предложил Вильям. — Путь в этот час неблизкий, пригляжу, чтоб с ними ничего не случилось. Андерс посмотрел на них обоих. Сам он устал до такой степени, что наверняка недалеко бы ушел и все равно вернулся назад. Глаза застил туман, все расплывалось; он проморгался и кивнул. Нужно было прилечь... Меррилл вышла вместе с Вильямом — прижимая к груди корзинку, она тихонько мурлыкала себе под нос. Проводив их взглядом, Андерс дотащился до стула и плюхнулся на сидение. Стоило бы принять зелье выносливости, только вот оно могло плохо смешаться со всем тем лириумом, что он уже выпил. Голова закружилась, и Андерс снова моргнул. Потом он и не заметил, как провалился в сон. * * * Он замерз, а еще его кто-то тряс. — Андерс, проснись! — повторял знакомый голос. — Давай, Андерс, ну же, просыпайся! Приоткрыв мутные глаза, он заметил, что фонарь погас: все вокруг погрузилось во мрак, только через порог светила луна. Чей-то силуэт склонился над ним; Андерс сел прямо, поежился. — Кто здесь? — вяло спросил он. — Всего лишь мы, — отозвалась Меррилл. Чиркнула спичка, и в фонаре снова вспыхнул огонек. Меррилл была не одна. Моргая, маг смотрел на Хоука — может, он все еще спит? Хоук выглядел не так, как раньше; только почему-то Андерс не мог определить, как именно. Потом он увидел кровь на полу и белую простыню, и все вспомнил. — Ты отнесла ее в приют? — спросил он, переведя взгляд на Меррилл; в голове еще не прояснилось, и язык ворочался плохо. — Да, не волнуйся, она в безопасности, — эльфийка обхватила его повыше локтя и помогла подняться. — Давай, здесь тебе оставаться нельзя. Пойдем ко мне домой — места там хватит, ты сможешь поспать. — Нет, я должен... — запротестовал Андерс; нужно было прибраться в клинике, позаботиться насчет тела... — Перестань, ты еле на ногах стоишь, — приказным тоном заявил Хоук. — А ты что здесь делаешь? — спросил Андерс, не подумав, а стоит ли спрашивать. Пожалуй, это была плохая идея: Хоук с минуту буравил его пристальным взглядом, потом покачал головой и обнял, поддерживая под лопатки. От Клоаки до эльфинажа было недалеко, но, казалось, пути не будет конца. Андерс все еще чувствовал себя разбитым: ноги ослабели, и до домика Меррилл он буквально доплелся, спотыкаясь на каждом шагу. Долийка принялась хлопотать, зажигая свечи и огонь в очаге. Хоук же отвел Андерса к столу, усадил на один из больших стульев и, выдвинув другой, поставил его напротив. Маг так и уставился на этот стул. Затем он услышал, как разбойник спросил: — Меррилл, нужно еще постельное белье? — Э-э, да, вообще-то, об этом я не подумала, — чуть смутившись, призналась она. — Мама тебе одолжит — сбегай к нам, а? — попросил Хоук. — И захвати что-нибудь из моей одежды, пожалуйста. Не хочу оставлять его одного. — Ага, ладно! — Меррилл вроде засомневалась, но все-таки согласилась и выскочила за дверь. Какое-то время было тихо, потом Андерс услышал, как Хоук ходит по дому, уверенно шагая туда-сюда, словно прекрасно здесь ориентируется. Маг старался не задремать: снова сюр какой-то, и как его угораздило? Он так и не привык к подобному вниманию. Раньше, когда что-то шло не так, он просто разбирался с проблемой, вот и весь сказ. Теперь же, стоило чему-нибудь случиться, и рядом появлялись... друзья. И Хоук. Разбойник вновь возник в его поле зрения, с миской воды и тряпкой. Поставив миску на стол, он сел напротив Андерса, намочил тряпку и взял мага за руку. Тут только Андерс заметил, что руки у него в корке запекшейся крови, от ногтей и почти до плеч. Он даже куртку свою не надел... — Отвечая на твой вопрос, — Хоук осторожно тер его правую ладонь, — мы с Фенрисом были в Церкви, когда Меррилл и ее спутник принесли младенца. Она рассказала, что случилось. — О, — только и вымолвил Андерс, невольно хмурясь от упоминания эльфа. — Мне жаль, — Хоук прополоскал тряпицу, перевернул его руку и продолжил с тыльной стороны. — Мне тоже, — с мукой в голосе откликнулся Андерс. — Ты не должен себя винить, — сурово произнес Хоук. — Ты утешать меня пытаешься или поучать? — насупившись, спросил Андерс. — Потому что и то, и другое хреново выходит. — Создателя ради, — словно самому себе буркнул разбойник, — я за этот месяц почти забыл, как тяжко с тобой бывает. — Прости, что разочаровал, — без всякого пыла парировал маг. Лицо Хоука смягчилось. — Андерс... Тут вернулась Меррилл, и Хоук не закончил фразу. Эльфийка суетилась в свободной комнате, устраивая на полу постель: всего лишь простыня и одеяло, но и это было лучше, чем ничего. По крайней мере, здесь горел камин. В клинике Андерс использовал последние поленья, чтобы подогреть воду, и воистину должен был предвкушать холодную ночку. Меррилл положила одежду на стол рядом с миской, и обратилась к обоим гостям: — Я пойду спать, — только сейчас Андерс заметил, какой усталый у нее вид. — Увидимся утром! — Доброй ночи, Меррилл, — с улыбкой ответил Хоук, — и спасибо. Эльфийка побрела к себе в спальню и закрыла дверь, оставив их обоих сидеть в тишине. Хоук продолжал свою тщательную работу, полоща тряпку, пока вода сама не окрасилась в темно-красный цвет крови; тогда он выплеснул ее и начал заново. Андерс сидел молча, позволяя ему делать все, что вздумается. Хоук не смотрел на него, и маг расслабился, почти задремал. Он вновь сосредоточился, только обнаружив, что разбойник стоит перед ним и что-то говорит. — Придется тебе ее снять, она же в крови. — Чего? — переспросил Андерс. — Рубаху свою снимай, — повторил Хоук. Андерс тупо заморгал; было холодно, его знобило, но он взялся за край просторной сорочки и стащил ее через голову. Внезапно на шею легло что-то мягкое и теплое — Андерс не сразу сообразил, что это свитер. Он натянул его на плечи и с трудом просунул руки в рукава: свитер чуть покусывал голую кожу, а еще отчетливо пах Хоуком. Потом мага подняли со стула, повели в другую комнату и усадили на одеяло перед камином. — Не хочу спать, — решительно заявил он. — Андерс, надо, — устало и расстроенно протянул Хоук. — Нет, — маг помотал головой, — оно того не стоит. Все равно опять будут кошмары, какой смысл? Хоук над ним вздохнул. Андерс сидел и смотрел сквозь решетку, как весело потрескивает на поленьях пламя; потом он уловил позади какое-то движение и обернулся. Сутулясь, разбойник устраивался рядом: он накинул одеяло и завернулся в него, потом сел, прислонившись к стене, и за плечи притянул к себе Андерса. Тот попытался отодвинуться, но Хоук тянул все сильнее, пока маг не упал спиной ему на грудь, где и остался лежать неподвижно; левой рукой Хоук приобнял его за талию. — Поспи немного, — тихо сказал разбойник. — Если проснешься, я буду здесь. — Я не рассыплюсь, знаешь ли, — жестким тоном ответил Андерс. — Я тебе не хрупкий слабак, за которым надо ухаживать. — Но и не такой крепыш, каким себя возомнил, — отозвался Хоук. — Теперь спи давай. Было слышно, как совсем рядом бьется сердце Хоука. Да уж, Андерс никак не ожидал, что день закончится вот так. Он закрыл глаза. Звук над ухом убаюкивал, и маг провалился в сон.