* * *
Когда Андерс пробудился, рядом кто-то мирно, глубоко дышал, а за окном пели птицы. «Да уж, утренние мелодии сточных канав с этим не сравнятся!» — подумал целитель, сонно улыбаясь. Он заморгал на солнечный свет, но не стал отворачиваться. Помнится, он уснул в объятиях Хоука, однако, похоже, ночью они в какой-то момент изменили положение. Сейчас Андерса лежал на боку, а разбойник вытянулся у него за спиной, слегка обхватив рукой за талию. Дыхание Хоука шумело у мага в ушах, щекотало короткие волоски на челюсти. Андерс сам набрал полные легкие воздуха и медленно, тихо выдохнул. «Мой дом... Да, пожалуй, к этому можно привыкнуть. Тут мой дом». У него уже давно, очень давно не было дома, с самого детства. Он не брал в расчет Круг, и Башню Бдения, и клинику, и пристанища в побегах от храмовников — нет, это все не то. То были места, где он прожил какое-то время, но не дом, не такой, как теперь: его и Хоука. «Мне бы сюда еще кота для полного счастья», — ухмыляясь, подумал маг. Он коротко вздохнул и потянулся, подняв руки над головой. Сон словно рассеял вчерашние тревоги, оставив лишь слабое, заглушенное блаженством ощущение беспокойства. В данный момент Андерсу не хотелось ни о чем волноваться. Кожа под высохшим потом неприятно зудела, тело слегка ломило от ночных выкрутасов, да еще это извечное, давящее в подсознании скопище мыслей, обязанностей, забот... Однако сейчас ничто из вышеперечисленного не имело значения, ведь Хоук шевельнулся у него за спиной, будто бы на миг задержал дыхание, а затем громко чихнул. Он притянул Андерса еще ближе и уткнулся лицом ему в шею, награждая мага неуклюжим влажным поцелуем. — С добрым утречком, — хриплым спросонья голосом произнес Хоук. — Вообще-то я не уверен, утро на дворе или уже день, — откликнулся Андерс, прикрыв глаза от удовольствия. Любимый лениво провел ладонью по его груди, снизу вверх. — Правда, что ли? — несколько удивленно переспросил Хоук и оглянулся на окно. Солнце сияло почти в зените. — Хм-м, кажется, ты прав. Думаю, нам нужно было отоспаться. Андерс развернулся в объятиях разбойника и закатил глаза: тот прямо светился самодовольством. — Можешь прекращать лыбиться, как только тебе будет угодно, — сухо произнес маг. — М-м-м, тогда дай мне еще минутку, — и Хоук склонился над ним, неторопливо целуя, лаская пальцами лицо. Затем он отстранился, не сводя с мага пристального взгляда. — Ладно, теперь всё. — Э-э, не-ет, коли начал, так доводи до конца! — поддразнил разбойника Андерс и, потянувшись следом, вновь прижался к его губам. Хоук мурлыкнул в ответ, придвигаясь ближе. Когда они удосужились наконец выбраться из постели, было уже крепко за полдень. Андерс и не припоминал, когда в последний раз столько спал, а тем паче нарочно валялся в кровати. Правда, раньше у него не было на то причин, а Хоук, при желании, умел вести себя очень... убедительно. Согласно привычному распорядку, к этому времени целитель бы уже встал, открыл клинику и занялся лечением ран с последующей уборкой кровавых следов, приготовлением зелий, составлением списков необходимых припасов, проверкой связных, переводом... Короче, если сравнивать с его обычным днем, сегодня Андерс не слишком перетрудился. И все же сейчас казалось куда важнее быть здесь, дома у Хоука, у себя дома: принимать ванну, разминать ломившие суставы, отмывать кожу и волосы от грязи и пота. «Это действительно важно!» — со всей серьезностью повторил про себя маг, опуская голову под воду и наслаждаясь гудящей тишиной в ушах. Жизнь дарила ему лишь редкие драгоценные минуты, подобные этим, и он не станет упускать свой шанс. Быть счастливым, пока это возможно, — Андерс был обязан себе хотя бы такой малостью. Позже он нашел Хоука в кабинете. Разбойник стоял перед письменным столом с листом бумаги в руке, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Андерсу тут же захотелось сжечь письмо — во-первых, оно испортило его отличное настроение в этот отличный день, а, во-вторых, он сгорал от любопытства: что за известие могло так встревожить Хоука? Пропуская пальцы сквозь волосы, разделяя мокрые пряди, маг приблизился к разбойнику. Тот будто не замечал ничего вокруг. Андерс огляделся: Бодан раздувал огонь в камине, а Сэндал сидел на столе возле входа в библиотеку и вырезал что-то на зажатом в кулаке камне. Молодой гном поднял на мага глаза и улыбнулся своей привычной улыбкой. Андерс улыбнулся в ответ, Сэндал приветливо махнул рукой. — Бодан, — позвал Хоук, не отрывая взгляда от письма, — нужно, чтоб ты передал послание для Варрика. Скажи ему, мне надо встретиться с ним и Меррилл в «Висельнике», и как можно скорее. — Будет исполнено! — Бодан отложил кочергу, поднялся и отряхнул колени. Тут он увидел Андерса и чуть вздрогнул, но сразу принял невозмутимый вид. — О, добрый день, мессер! — Добрый день, Бодан, — ответил Андерс и повернулся к Хоуку. — Что-то случилось? — М-м-м... — уклончиво промычал разбойник. Старый гном тем временем убежал выполнять поручение. — Это от Арианни — помнишь, я тебе о ней рассказывал? Она мать Фейнриэля. — Того мальчика с ночными кошмарами? — уточнил целитель. — Я думал, ты отправил его к долийцам. — Так и есть, — с напряжением в голосе промолвил Хоук, — но, выходит, эльфы не слишком ему помогли. Его мать пишет, что кошмары продолжаются и еще ухудшились. Арианни опасается, что он может... Хоук осекся, и повисла зловещая пауза. Маг не знал, отчего он страшится произнести эти слова: из-за отвращения к самой возможности подобного исхода или потому, что боится оскорбить его, Андерса. Разбойник со вздохом положил письмо на стол. — Опасается, что ее сын станет одержимым? — закончил Андерс. Хоук покосился на него, отвел взгляд и кивнул. — Да, и она просит меня о помощи. Понятия не имею, чем я могу быть полезен, но я не оставлю Фейнриэля одного с его муками. Андерс улыбнулся, упиваясь решительным видом друга, твердым блеском его глаз. Иногда Хоук был таким упорным, несгибаемым! В эти моменты маг особенно радовался тому, что встретил его, что влюбился в него, что они вместе. Хоук обладал той же страстью помогать людям, что и сам Андерс. Как все-таки приятно осознавать, что ты не одинок в своих стремлениях! — Хочешь, я пойду с тобой? — спросил Андерс. Глаза Хоука сверкнули радостью и нетерпением. — И верно, неплохая идея! В таком деле магов много не бывает. Вы с Меррилл знаете о Тени куда больше меня, а знания эти, чует мое сердце, нам ох как пригодятся... Было решено отправляться без промедлений. Хоук вернулся в спальню переодеться, Андерс же собрал кое-какие необходимые вещи. И хотя короткий пугливый взгляд любимого казался сущей мелочью, целитель снова и снова прокручивал его в голове. «Он что, считает это каким-то табу?» — спрашивал себя Андерс, запихивая в сумку пузырьки с настойкой выносливости. Его одержимость никогда не была для них камнем преткновения или поводом для раздоров — по крайней мере, не со стороны разбойника. Раньше маг сам старался лишний раз не упоминать о своей «проблеме», не заострять на ней внимание, а теперь вот Хоук начал осторожничать ни с того ни с сего. Может быть, Андерс что-то не так сказал, или, с тех пор, как они стали близки, Хоук острее относится к присутствию Справедливости? Маг не знал наверняка, что Гаррет чувствует, когда они остаются наедине, да и половины из того, что он при этом говорил, нельзя было разобрать. Если честно, Андерс совсем не хотел вникать в детали, но вечно избегать эту тему тоже было невозможно. — К слову, Хоук, я вовсе не против... Они как раз шли через рынок Нижнего города, разбойник на ходу скользил взглядом по лоткам. — Не против чего? — рассеянно переспросил он. — Поговорить о Справедливости, — пояснил Андерс. — Ну, то есть он ведь часть меня в той же мере, что и я — часть его. Не нужно притворяться, будто я не делал сознательного выбора, кем стать. Я не обижусь. Разбойник оглянулся на него, чуть нахмурив лоб и не останавливаясь, так что Андерсу пришлось прибавить шагу. «Отлично, — отметил он про себя, созерцая многозначительное выражение хоукова лица, — что я ляпнул на этот раз?» В молчании они поднимались по лестнице к «Висельнику». Андерс пытался придумать, что еще сказать, но ему совершенно ничего не шло на ум. Тут он чуть не столкнулся с двумя маленькими грязнулями, которые выскочили навстречу: мальчик гнался за девочкой, а та убегала с веселыми воплями. Маг дернулся в сторону, пропуская детей, и толкнул боком Хоука. Вокруг талии тут же обвилась рука, помогая обрести равновесие на ступенях. Андерс замер, а потом повернулся, слегка ошарашенный внезапной близостью разбойника. — Сколько раз тебе говорить, что мне все равно? — Хоук улыбался, но в его улыбке сквозила горечь. — Андерс, я люблю тебя таким, какой ты есть, и не забывай об этом. Маг сглотнул, сердце забилось быстрее. Так хотелось прижаться к нему, поцеловать, дать понять, как ценна его поддержка... Но Андерс уже начал замечать пристальные взгляды прохожих на их «чересчур дружескую» позу. Он откашлялся, пытаясь взять себя в руки, и тоже тепло улыбнулся Хоуку: — Да, я знаю. Извини, пожалуйста. Разбойник как всегда отмахнулся, словно ничего не произошло, но Андерс все равно чувствовал себя по-дурацки. Сколько еще он будет проецировать на друга свои собственные проблемы? С кем бы Андерс ни общался, он вечно был на стреме по поводу Справедливости, но внушать Хоуку свои страхи, а потом вот так стараться его успокоить — это на самом деле было извращенной, вывернутой наизнанку попыткой унять собственные треволнения. «Да уж, я сам порой не сахар!» — уныло признался себе маг. У него и без того хватало тревог: всего того, о чем он и думать не хотел, чего жаждал не видеть и не слышать, особенно теперь, когда они с Хоуком счастливы вместе! Вот Фенрис, например... «Ну, конечно, он тоже здесь! — раздраженно отметил Андерс. — Каждой бочке затычка!» Хотя, говоря по совести, его недовольство уже не имело под собой серьезных оснований. С той ночи, как Фенрис расстался с Хоуком на площади перед поместьем, он будто превратился в призрака и не общался не только с разбойником, но и с другими знакомыми. Если верить Изабелле, эльф почти не выходил из дома, и чем дольше это продолжалось, тем хуже ему становилось. Изабелла рассказала Андерсу, что одно время Фенрис пил горькую с утра до вечера. Казалось, она вправду беспокоилась за него, а уж если Изабелла начинала о ком-то беспокоиться, значит, все было крайне серьезно. Андерс почти собрался... нет, подумывал вместе с пираткой нанести эльфу визит и убедиться, что он в порядке; в конце концов, такова работа целителя. Однако он так и не смог убедить себя в том, что это хорошая идея, и, пожалуй, не зря, учитывая, какими глазами смотрел на него сейчас Фенрис. Когда Андерс и Хоук подошли к «Висельнику», Варрик, Меррилл и эльф стояли снаружи. Маг не видел их со ступенек, тогда его слишком занимала реакция Хоука на сказанные слова, но взгляд Фенриса будто прожег в нем дыру. Судя по этому взгляду, та короткая ласка на лестнице воистину привлекла всеобщее внимание. Наверное, эльф помогал Варрику в каком-то деле, когда Бодан передал гному записку от Хоука. «И ты решил подсуетиться, а то мало ли, вдруг пригодишься? — мысленно съязвил Андерс. — Какая удобная штука — совпадения!» — Ну, что там у вас за сверхсекретные заморочки? — спросил Варрик. — Я ж тут, как послание твое получил, весь извелся от предвкушения! — Мы всё гадали-гадали, но ничего не разгадали! — добавила Меррилл, подпрыгивая на месте и улыбаясь. — Я сказала, может, будет пикник, только с нашими-то приключениями, пожалуй, глупо на такое надеяться. Андерс сам не удержался от улыбки. Меррилл с ее энтузиазмом всегда умела его развеселить. К сожалению, Хоук был вынужден вернуть всех к суровой правде жизни. — Речь о Фейнриэле, — деловито объяснил он, сложив руки на груди. — Помнишь его, Варрик? — Разумеется, — ответил гном, — парнишка, которого мы спасли от работорговцев. Разве он не отправился к соплеменникам своей матушки? — Да, но он снова попал в беду, — не вдаваясь в подробности, пояснил разбойник, — и его мать попросила нас прийти. Прислонившись к стене таверны, Фенрис тоже скрестил руки и наконец подал голос: — Значит, долийцы не сумели ему помочь, — в его устах эта фраза прозвучала не как вопрос. — Нет, — отрезал Хоук, — но это не означает, что я не попытаюсь еще раз! — И сколько шансов ты готов предоставить опасному магу, прежде чем бросишь пустые попытки? — презрительно прозудел эльф. — Столько, сколько кому угодно другому! — не в силах молчать, парировал Андерс. Фенрис вперил в него свои зенки, почти кипя отвращением. Андерс не отвел взгляда. Создатель, он совсем забыл, как сильно ненавидит такую тупую нетерпимость! А еще умудрялся жалеть этого эльфа, вот дурак! Да Фенрис — просто хренов ханжа, а когда не лицемерит, то ведет себя, как полный предрассудков осел и... Тьфу, сил уже нет выяснять с ним отношения! Андерс потерял счет попыткам объяснить эльфу, как тот неправ в своих суждениях, и при этом еще старался благоразумно реагировать на едкие ремарки Фенриса. Да, если он, маг-целитель, не будет предельно осторожен, скоро его терпение точно лопнет. — Вообще-то, — смущенно прочистив горло, вмешалась Меррилл, — я ничего не знаю про этого Фейнриэля. Вы сказали, он ушел к долийцам? Может, Хранительница пробовала ему помочь? Все направились в эльфинаж, по дороге Варрик посвятил Меррилл в суть дела. Однако по непонятной Андерсу причине, Хоук не возражал против того, что Фенрис к ним присоединился. Эльф хранил гробовое молчание, не снисходя до новых комментариев, но магу было достаточно и уже сказанного. Присутствие эльфа его огорчало и злило. Хотелось поговорить об этом с Хоуком, но было непонятно, как подступиться к такой теме. Нет, ссоры и драки совершенно ни к чему, но если, Создатель упаси, Фенрис подвергнет несчастного парня какой-либо угрозе, он, Андерс, разнесет негодяя на миллион лириумных кусочков. «Вот тогда Хоук получит, нахрен, цельную картину», — раздраженно подумал он. Иногда разбойник проявлял такие чудеса короткой памяти, что у Андерса руки чесались влепить ему пощечину. Ну, разве Хоук не знает, как его задевает фенрисово неприятие всех магов? А еще эти их с эльфом тайные отношения... Насколько Андерсу было известно, ни Хоук, ни Фенрис никому не рассказывали о той ночи, а он сам, конечно, даже не намекал разбойнику про то, что тогда увидел. Однако эта всеобщая молчанка не означала, что ничего не случилось, и Андерс не мог сдержать вспышки дремавшей в сердце ревности. «Хорошо хоть, что мы идем в место, дарующее мир и покой», — напомнил он себе. Что бы там ни говорили об эльфинаже, ему здесь нравилось, — возможно, потому что он умел справляться с нищетой и лишениями, а за всеми невзгодами видел сплоченность и силу эльфийского сообщества. Здешние жители всегда держались дружелюбно, ему никто не докучал. Даже воздух тут казался прозрачнее — как предполагал маг, благодаря зелени и целебным травам, посаженным в центре площади. Андерс сделал глубокий вдох, наслаждаясь густым ароматом жасмина и шалфея. Они с друзьями миновали дивно украшенное дерево. — О, нет! — вопль ужаса Меррилл выдернул мага из его мечтаний. — Хоук, ты не сказал, что здесь будет Хранительница! — Да я и не знал, что она придет, — моргая, откликнулся разбойник. Андерс покосился на ошеломленную Меррилл и нахмурился. Перед ними, взволнованно сжимая руки, стояла эльфийка-блондинка средних лет, а рядом — ее соплеменница почтенного возраста, совершенно седая. Татуировки и наряд выдавали в ней долийку. Это была Маретари, Хранительница клана, и теперь Андерс понимал, почему Хоук говорил о ней с глубоким почтением. Эта женщина держалась величаво и спокойно, одним своим видом призывая к уважению, но не требуя его напрямую. Глаза ее, как отметил Андерс, хранили странное выражение созерцания вечности. Старая эльфийка безмятежно посмотрела на него, и маг отвел взгляд, чтобы не показаться грубым. — Меррилл, — низким, но мягким голосом молвила Хранительница, — как поживаешь, дитя мое? — Я в порядке! — вызывающе бросила та. Андерс вспомнил, что Меррилл отзывалась о главе клана как о матери, но, несмотря на это, все еще силилась доказать свою независимость. — Хорошо, — лицо Маретари светилось добротой, но также глубинным знанием правды. — Хранительница, умоляю, разве нам не нужно спешить? — встревоженно залепетала светловолосая эльфийка. Наверное, это и была Арианни. — Мой сын... — Да, Арианни, ты права, — кивнула Маретари, чуть успокоив ее, а затем обратилась к Хоуку. — Я рада, что вы пришли. Все гораздо хуже, чем я думала поначалу. Когда этот мальчик, Фейнриэль, прибыл к нам, я решила, что он просто напуган из-за собственной неопытности, но вскоре поняла истинную причину его бед. Хоук наморщил лоб. — И причина в том, что... — Фейнриэль — не обычный маг, — очень серьезным тоном продолжала Хранительница, — он из тех, кого мы называем сновидцами. Он обладает непревзойденной связью с Запредельем, и именно эта связь делает его столь восприимчивым к влиянию обитающих там демонов и духов. Маги-сновидцы очень редки, как правило, они не выживают. Фейнриэль — первый за много поколений, кто перешагнул порог между отрочеством и юностью. — Ох, боги-Создатели! — прошептала Арианни, зажимая ладонями рот, ее лицо исказилось тревогой. — Не изводи себя понапрасну, — ответила ей Маретари. — Сейчас Фейнриэль во власти особого сна, от которого сам не очнется. Увы, но это его первый шаг к гибели. Если нам не удастся привести его в сознание, в конце концов мальчик умрет. Однако мы можем попробовать разбудить его. Хоук сосредоточенно внимал разговору, а когда Хранительница умолкла, глубоко вздохнул и задал вопрос, ответ на который жаждал узнать и сам Андерс. — Что для этого требуется? — решительным тоном спросил разбойник. — Вы отправитесь в Запределье и сможете общаться с мальчиком в его собственном сновидении, если можно так это назвать, — объяснила Маретари. — Если вы убедите Фейнриэля покинуть клетку, которую выстроили для него демоны и он сам, у нас появится шанс сохранить ему рассудок. — Ясно, — без колебаний продолжал Хоук, — скажите, что нужно делать. — Ох, я же вам говорила, я говорила — он настоящее чудо! — воскликнула Арианни, глядя на разбойника сияющими, полными обожания глазами. — Арианни, ты не дашь нам немного времени подготовиться? — внезапно произнесла Хранительница. — Ты ведь понимаешь, это очень сложный ритуал. — О... — эльфийка немного смешалась, но ее радость, казалось, затмила любые подозрения. — Да-да, разумеется! И Арианни ушла. Андерс смотрел ей вслед... Маретари явно что-то не договаривала, не желая еще пуще огорчать и волновать мать бедного парня. Маг снова повернулся к Хранительнице, гадая, в чем загвоздка. Задача им предстояла и без того опасная, ничего хорошего не жди... Насильственное вторжение в Тень никогда добром не кончается — по крайней мере, исходя из его собственного опыта. — Что такое? — спросил Хоук. — Я обязана предостеречь вас, — торжественно промолвила Маретари. — То, что Фейнриэль — сновидец, делает его гораздо опаснее любого другого мага. Способности мальчика лишь усугубляют его уязвимость, притягивают демонов, и если он окажется одержим... О, вы не в силах вообразить его мощь. — Значит, надо устроить так, чтобы этого не произошло! — твердо заявила Меррилл. — Ты не можешь поручиться за это, да'лен, — покачала головой Хранительница. — Обещайте мне, что, если Фейнриэль поддастся искушению, вы сделаете то, что следует. Если вы убьете его во сне, мальчик станет тем, кого люди называют усмиренным, и больше не будет представлять угрозу. Андерс аж весь сжался от напряжения. «Больше не будет представлять угрозу» — и это все? В нем вскипела ярость, подстрекаемая тихим бесстрастным тоном Маретари. Она так легко говорит об этом, словно разрушить разум ни в чем не повинного мальчишки — невелика проблема! Хоук между тем сурово кивнул, и Андерс с усилием подавил свой гнев. Однако молча стоять и смотреть, как Хоук во всем соглашается с Хранительницей, он не мог. — Не верю, что все настолько просто! — негодующе хмурясь, возразил Андерс. — Должен же быть еще какой-то выход! — Да, нельзя так поступать с Фейнриэлем, — поддержала мага опечаленная Меррилл, — он ведь ни в чем не виноват! — Это не имеет значения, — глубокомысленно заметила Маретари. — Хаос и разрушения, которые он посеет, будучи одержимым, унесут множество невинных жизней, прежде чем наконец погубят его самого. Неужели это неправильно — стараться предупредить такой исход? Андерс прикусил язык и отвернулся. Без сомнения, все это было логично и веско аргументированно, но разве эмоции слышат доводы рассудка? А дух Мести весь состоял из эмоций без всякой логики. Меррилл будто осунулась от огорчения. Потупившись под взглядом Хранительницы, она кивнула. — Сейчас я оставлю вас, — продолжала Маретари. — Определитесь, кто пойдет в Тень, но выбирайте с умом. Не каждый способен устоять перед посулами демонов, и задача вас ждет непростая. От Андерса не ускользнуло, как Хранительница при этом выразительно взглянула на Меррилл. «Неужели она вправду так мало верит в свою Первую?» Хмурясь, он хотел сказать еще что-нибудь, однако Маретари уже направилась к истерзанной горем Арианни и, успокаивая, положила ладонь ей на плечо. Андерс повернулся обратно к Хоуку, который со вздохом запустил пятерню себе в волосы. И тут маг не выдержал. — Как тебя вообще угораздило согласиться на такое? — скрестив руки на груди, спросил он. — Благодарю — значит, по-твоему, это решение легко мне далось? — сухо ответил Хоук. — Не ты ли вечно твердишь, что общее благо важнее нужд нескольких человек? — Не поворачивай мои же слова против меня! — холодно заявил маг. — Если ты собрался в Тень только затем, чтобы усмирить этого мальчишку... — Андерс, поверь мне, — оскорбленным тоном ответил разбойник, — этого я хочу меньше всего. Но если мы проявим силу и стойкость, если сможем убедить его не сдаваться демонам, не придется даже думать об усмирении, не так ли? Повисла тяжелая пауза, которую нарушил Варрик. — Э-э, признаюсь честно, — произнес он, встревоженно поглядывая то на Хоука, то на Андерса, — меня всегда малость завораживала вся эта Тень, так что, ежели надобно, я с вами. — А меня она совершенно не привлекает, — пожал плечами Фенрис. Андерс уже было вздохнул с облегчением, но тут эльф все испортил: — Однако если я могу быть полезен, то я к твоим услугам, Хоук. «Ох, ни капельки в этом не сомневаюсь!» — ощетинился маг и злобно уставился на Фенриса, уже не волнуясь о том, что кто-то еще заметит его взгляд. Меррилл обеспокоенно покосилась на него, но не стала отпускать комментариев, а вместо этого приглушенным голосом обратилась к Хоуку: — И я пойду... то есть хотела бы пойти. Я хочу помочь Фейнриэлю. Разбойник бесстрастно кивнул в ответ каждому. У Андерса сдавило грудь. Он остро ощущал, как Хоук ждет, что скажет именно он. «Будто мне без Тени проблем не хватает!» — с чувством какой-то мрачной пустоты подумал маг. Он уже давно не бывал там, кроме как во сне. Последний «прямой поход» случился еще на службе у Стражей, с Кусландом, в мерзкой Черной Топи, да и тот оказался недолгим. Тогда он, Андерс, еще не соединился с духом Справедливости, тогда он был лишь самим собой. Теперь маг понятия не имел, что случится, если он силой вторгнется в мир по ту сторону бытия. Следовало хотя бы предостеречь Хоука, но Андерсу претила сама мысль об этом. — Я пойду с вами, если ты этого хочешь, — наконец произнес он, и взгляд Хоука оживился, — но должен предупредить: я не берусь даже гадать, что там произойдет. Я целую вечность не был в Тени, теперь это забота Справедливости. — Ты о чем? — переспросил разбойник. «Ты ж вроде говорил, что тебе все равно?» — чуть не брякнул со злости маг, однако сдержался. Нельзя так думать, это несправедливо, неправильно, ведь речь тут совсем о другом. Хоук предельно ясно дал понять, что его не беспокоит одержимость Андерса, но сейчас под угрозой была жизнь других людей, и разбойник, безусловно, имел право на любые расспросы, прежде чем лезть в такое опасное место, как Тень. Андерс вздохнул. Фенрис буравил его скептическим взглядом, но маг не обращал на это внимания. — Я имел в виду, что в Тени вы, скорее всего, окажетесь не со мной, — объяснил целитель. — Если вместо меня появится Справедливость, учтите, я не буду иметь над ним никакой власти. Несколько секунд Хоук задумчиво молчал, глядя на Андерса глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Затем он отвернулся. — Что ж... Разберемся и с этим, если придется, — и разбойник передернул плечами. — Как я уже сказал, чем больше магов, тем лучше. А вдруг он нам даже пригодится... ну, сам дух Тени пришел с нами в Тень. — Хоук... — испуганно и раздраженно начал было Андерс. — Хватит, у нас мало времени, — перебил его тот и, развернувшись, зашагал к Арианни и Маретари. Целитель подчинился и умолк, хотя ему еще было что сказать. Все собрались в убогом домишке Арианни. С помощью Меррилл и Андерса Хранительница должна была послать участников ритуала в Тень, а затем наблюдать за ними, поддерживая магическую связь все то время, пока они «спят». Даже отправить в Тень сразу пять магов считалось бы если не подвигом, то проявлением большого искусства, а когда большинство народу не имеет никакой связи с «Запредельем»... совершить такое очень трудно. «Штука осуществимая, — подумал Андерс, — но с кучей всяких сложностей». К счастью, он принес достаточный запас лириума — эта мысль все крутилась и крутилась в голове... Он был так поглощен подготовкой к ритуалу, что не заметил, как подошла Хранительница. — Твое имя Андерс, верно? — спросила она. Маг поднял на нее слегка настороженный взгляд. — Да, — а что еще тут скажешь? — Я понимаю, это может показаться невежливым, ведь мы едва знакомы, — продолжала Маретари, — однако я хотела просить тебя об услуге. Я прошу тебя, как маг мага: в Тени присмотри за Меррилл. Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что кто-то оградит ее от искушений. — Хранительница, — возмущенно воскликнула Меррилл, — мне не нужна нянька, я сама со всем справлюсь! — Не думаю, что... — хотел возразить Андерс, но Фенрис перебил его. — Какая ирония, — язвительно прищурился эльф, прислоняя к стене свой огромный меч, — одержимец присматривает за магом крови! Андерс бы испепелил паршивца взглядом или пустил ответную шпильку, но... он просто остолбенел от шока, и шок этот был сильнее гнева. Маретари смотрела на него, нахмурив лоб, словно удивляясь, что Андерс не слишком похож на одержимого демоном безумца. Он и на нее не обратил внимания, сейчас это было неважно, а вот Меррилл... Лицо ее вытянулось от огорчения. — Магия крови? — тихо переспросил Андерс, ушам своим не веря. Он нервно рассмеялся, будто надеясь, что смех развеет его сомнения, убедит в том, что Фенрис просто городит всякий вздор! — Меррилл, скажи, что он лжет... — Я умею следить за собой, — серьезным взрослым тоном заявила эльфийка, но Андерс услышал, как дрожит ее голос, — и я ведаю, что творю. — Да ты вообще понимаешь, что... — качая головой, повторил целитель. Нет, ну как можно оказаться такой дурой: думать, что магия крови поддается контролю! — Меррилл, никто не в состоянии подчинить себе эту магию! Ты заключила договор с демоном, а он будет использовать тебя для своих целей! Глаза эльфийки сузились, как от боли. — А чем отличается то, что ты сам сделал? — парировала она. — Я думала, ты поймешь... — Справедливость не демон! — сурово отрезал маг, начиная злиться. — И я не заключал никаких соглашений, чтобы получить его силу. Я соединился с ним не для того, чтобы возвысить себя над другими, все было совсем иначе! Меррилл открыла рот, желая добавить что-то еще, но будто в последний момент передумала и сжала губы. Андерс тоже не знал, что сказать. Это внезапное открытие многое объясняло: и постоянную настороженность Хоука с Меррилл, несмотря на их дружбу, и тот факт, что другие жители эльфинажа так и не приняли ее «за свою», и дерзкие насмешки соплеменников... И все же, на каком-то уровне сознания он не мог в это поверить. Меррилл, невинная, добрая душа, использует магию крови, якшается с демонами? Это было за гранью реальности. Маг помотал головой, стараясь сосредоточиться на ритуале. Нельзя отвлекаться — не сейчас, когда жизнь и рассудок Фейнриэля в опасности, когда Хоук надеется на него, Андерса. Нужно собраться, сконцентрироваться. С Меррилл можно поговорить и потом... да, с ней он разберется позже. Наконец все было готово. Хоук улегся на полу, Андерс сел рядом. Разбойник ласково посмотрел на него снизу вверх и улыбнулся. Маг улыбнулся в ответ. Рука Хоука скользнула в его левую руку, тепло пальцев ощущалось даже сквозь перчатку. Он коротко пожал ладонь друга и отпустил ее, глядя, как Фенрис и Варрик ложатся рядом с разбойником, причем Варрик отделял Хоука от эльфа. По этому поводу Андерс испытывал какую-то мелочную, капризную радость. «Я вправду веду себя, как ребенок, и рассуждаю так же». Он покачал головой и повернулся лицом к Маретари и Меррилл. Они трое уселись в плотный кружок, и каждый направил в центр свой поток магии, соединяя его с чужим, чувствуя, как растет общая сила. Андерс изумился тому, какую мощную управляемую энергию испускала Хранительница. «А может, и не будет так уж трудно?..» — мелькнула неясная мысль. В ушах раздавался стук и шепот Тени, все громче и громче... Андерс покосился на Меррилл, у которой уже слипались глаза, и попытался сосредоточиться. Он не признался бы в этом никому, даже Хоуку, но вероятность того, что Справедливость вырвется на волю здесь, в присутствии его друзей, порядком пугала мага. Он понятия не имел, что может натворить или наговорить дух — в особенности, что он может сказать Хоуку. Хоук и отношения с ним были единственным, по поводу чего Андерс и Справедливость круто расходились во мнениях, а учитывая прежние выходки духа, у мага были опасения насчет способности сдерживать его... или себя. Веки тяжелели с каждой секундой... Оставалось надеяться, что он, Андерс, не совершил большую ошибку, когда согласился на эту затею. Пространство вокруг заволокло светящейся голубой дымкой, ветер шумел вдалеке... Глаза мага закрылись, и все провалилось во мрак.* * *
Часто моргая, Андерс очнулся на полу рядом с Хоуком. Ощущение было очень странное, словно его насильно заставили уснуть. Казалось, и минуты не прошло, как он смежил веки... Целитель неловко приподнялся. Меррилл и Фенрис уже сидели возле Хранительницы, и оба выглядели встревоженными. Щурясь, Андерс посмотрел на них, а затем на Варрика. Гном встал на ноги, отряхнулся и, обеспокоенно зыркнув на мага, сразу отвел глаза. «Ох, Создатель, что же Справедливость там наворотил?» — в отчаянии подумал Андерс. Только бы кто-нибудь рассказал ему, что случилось, и во всех подробностях, а то ведь он с ума сойдет от недомолвок... — Должна признаться, вы меня удивили, — обращаясь к Хоуку, промолвила Маретари. Разбойник сел на полу, растирая шею. — Я вправду считала, что мальчика уже не спасти. — О, спасибо вам, спасибо! — рыдая от счастья, Арианни упала на колени и заключила Хоука в объятия. — Не знаю, как я сумею отплатить за вашу доброту! — Все в порядке, — разбойник смущенно потрепал ее по спине, — я просто рад, что смог помочь. Чувствуя на себе взгляд Маретари, Андерс вновь повернулся к ней. Надо сказать, теперь в этом взгляде было куда меньше подозрения. «Что ж, — со вздохом подумал маг, — похоже, Справедливость не на всех произвел плохое впечатление». Ему следовало бы благодарить судьбу и за такие мелочи. Однако Андерс заметил, что Меррилл избегает смотреть ему в глаза, а Фенрис будто чего-то стесняется или стыдится. Интересно, почему они оба уже очнулись, тогда как Андерс еще оставался погруженным в транс? Что же произошло там, в Тени? Воспользовавшись тем, что Хоук беседует с Арианни и Хранительницей, маг отвел Варрика в сторону: — Ладно, теперь выкладывай. — То есть, ты типа ничего не помнишь? — хмурясь, уточнил гном. — Мне казалось, ты уже должен был врубиться, как все устроено, — нетерпеливо продолжал Андерс. — Когда Справедливость берет надо мной верх, я больше ничего не вижу и не слышу, это как провал, пустота. У Варрика сделался немного смущенный вид. Набрав полные легкие воздуха, он выдохнул и окинул взглядом остальных соратников, будто пытаясь подобрать слова. — Ну-у, история получится чересчур длинная, — помолчав, произнес гном. — Суть в том, что Хранительница оказалась права — люди не в силах противиться демонам, а еще твой друг-дух однозначно не жалует Хоука. «Ох, прелестно, — мысленно простонал маг, потирая лицо ладонью, — и как понимать сие? Длинная история... Но как долго я был без сознания? Эх, Варрик, и нахрена нагонять столько тумана? Ты ж всегда славился кратким, но метким словцом!» — Что натворил Справедливость? — мрачно спросил Андерс. — Э-э, да как бы ничего он не натворил, — передернул плечами гном. — Просто, скажем так, выбрал определенные выражения. — Определенные выражения, — сухо повторил маг. — Не соблаговолишь ли пояснить, какие именно? — Думаю, тебе лучше спросить об этом Хоука, — возразил Варрик, поднимая руки в защитном жесте. — Я, право, не хочу лезть в этот ваш странный тройничок. — Прошу, не называй это так! — в отчаянии воскликнул Андерс. — Ох, ну с чего я взял, что тут все кончится добром? Гном лишь покачал головой: — Блондинчик, вот и я о том же… Андерс старался как-то разобраться в ситуации, но в мозгах крутилась целая туча проблем, каждая из которых требовала немедленных ответов. Какого мора он вообще пошел на такую авантюру? Маг подозревал, что на его решение повлиял Справедливость — не настолько, чтобы Андерс заметил давление со стороны духа, но достаточно, чтобы подтолкнуть его к согласию. Он думал, что участвует в ритуале ради Хоука, но теперь уже не был в этом уверен. И почему Меррилл и Фенрис словно выбиты из колеи? Неужели оба проиграли в битве с демонами? Нужно было еще поговорить с Меррилл насчет магии крови... эта мысль никак не укладывалась в голове. Это было настолько дико и неправильно, что Андерс почти мог вообразить, будто ему все приснилось и в действительности никто ничего такого не рассказывал. Казалось, какая-то часть его души испытывает отвращение от того, что он раньше обо всем не догадался. Как он мог все это время дружить с Меррилл, не ведая, чем она занимается? А еще оставался Хоук. Что же учудил Справедливость, что наговорил ему? По виду разбойника нельзя было сказать, что он чем-то огорчен, но ведь Хоук всегда держался так при знакомых: спокойно, собранно, непоколебимо. Внезапно Андерс почувствовал, как вокруг него сжимаются стены. — Мне надо на воздух, — пробормотал он. Никто не удерживал его, не задавал вопросов, чему Андерс был очень рад. Солнце уже опустилось за крыши зданий, красно-коричневый закат исполосовал небо последними золотыми отсветами, будто шрамами. Ничего удивительного — пока все готовились к ритуалу, наступил ранний вечер, а Варрик сказал, что они пробыли в Тени довольно долго. Маг подошел к огромному дереву в центре площади, разглядывая узорчатую роспись на коре. В это время на улице было лишь несколько эльфов: одни стояли, прислонившись к стенам домов, другие жались вместе, настороженно поглядывая на чужаков. Андерс глубоко дышал, впитывая холодную ночную свежесть. Подняв лицо, он смотрел на небо, пытаясь сквозь мерцание фонариков разглядеть звезды, что сияли в надвигавшейся с востока глубокой синеве. Хотелось успокоиться, хотя бы ненадолго отрешиться от этого мира... Он не обратил внимания на покидавшую эльфинаж Хранительницу, и на Меррилл, когда та пробежала мимо него к своей лачуге и тихо закрыла дверь, и даже на Варрика, который помахал ему, прежде чем потопать вверх по лестнице обратно к «Висельнику». Однако Андерс не мог не заметить, как из домика появились Хоук и Фенрис, который шел за ним по пятам, и как эльф схватил разбойника за локоть и потянул назад. Хоук обернулся к нему, и руки мага сами собой сжались в кулаки. Он не слышал, что говорили эти двое, но Фенрис, судя по написанному на его морде сожалению, за что-то извинялся. Андерс нагло, в открытую уставился на них, не заботясь о том, что эльф или разбойник это увидят. Тогда-то ему и бросилось в глаза, что правое запястье Фенриса перевязано красной лентой. Андерс нахмурился: почему он раньше этого не замечал? Эльф одевался преимущественно в серое и черное — не самые веселые тона, — и такой всплеск цвета несомненно притягивал внимание. Когда Фенрис умолк, Хоук коснулся его плеча, будто утешая, и улыбнулся своей беззаботной доброй улыбкой. У мага в голове все спуталось. Где, где он уже видел этот оттенок красного? Он старался не фокусироваться на эльфе и разбойнике, даже когда Фенрис ушел, а Хоук направился к нему, Андерсу. «Где-то я это видел, но...» Он вполглаза следил за другом, копаясь в памяти, пытаясь понять... И тут его осенило. Андерс медленно вытащил из-за пояса посох, наклонил его, так что лезвие наконечника с глухим металлическим звоном уткнулось в грязную землю, и осторожно ощупал кроваво-красную ленту, обернутую вокруг древка. «Совпадение, — лгал себе маг, — всего лишь совпадение, ревность вновь застит тебе разум!» Ах, если бы он мог в это поверить! Хоук подошел и встал рядом, сунув руки в карманы. — Что ж, — начал он, — это было... весьма любопытно. — Не сомневаюсь, — скривился Андерс, все еще задумчиво теребя ленту. — Не очень-то я ему нравлюсь, да? — наконец взглянув на него, спросил разбойник. — Я имею в виду Справедливость. Несмотря ни на что, маг ощутил укол совести. Разумеется, дух не будет чувствовать себя виноватым за какие-либо слова или дела, но Андерсу было за него стыдно. — И что же он сказал? — прозвучало это как вздох разочарованного родителя. — Ой, да всякое... Я, мол, жутко нарушаю ваши планы, отвлекаю тебя от выполнения прямых обязанностей и вообще сбиваю с пути истинного, — вяло ухмыльнулся Хоук. — Ясно, — качая головой, отозвался Андерс — извольте, еще один расплывчатый ответ. — Я же вас предупреждал, что понятия не имею, чем все может обернуться. — Верно, — кивнул разбойник, — но, признаюсь, я не ожидал речи в стиле старшего брата-опекуна. Полагаю, я уже достаточно наслушался от твоего командора. — Хоук... — завел было маг, но его тут же прервали. — Сказано тебе: не переживай об этом, — и Хоук придвинулся ближе к нему. «Но ты ведь совсем не знаешь, что я хотел сказать», — подумал Андерс, перебирая массу враждебных, холодных замечаний и вопросов, которые он мог бы озвучить. В итоге он подавил все это, ощущая внутри тошнотворный груз обиды. Но, вот удивительно — прикосновение Хоука сразу успокоило его смутные тревоги. Андерс окунулся в наслаждение тем, как любимый привычным жестом гладит его волосы, как притягивает в короткий поцелуй. И неважно, кто их видит, неважно... — Давай пойдем домой, — предложил Хоук. — Не знаю, как ты, а я умираю с голоду! Андерс кивнул, выпуская из пальцев красную ленту, и прицепил посох обратно к поясу. Хоук принялся рассказывать, что случилось в Тени, но маг слушал вполуха. Они шли назад в Верхний город — домой.