sent: код-3 мне нужна твоя помощь
Она отправляет зашифрованное сообщение в три часа дня, надеясь получить ответ ближе к полуночи. Переключает внимание на скопившиеся домашние задания, успевает убраться и разложить вещи из коробок в ожидании; слыша характерные звуки пришедших сообщений, напрягается. Заказчик остался доволен найденным компроматом и, отослав несколько сотен на электронный кошелек, не имеющий никакого идентификационного номера и принадлежности, исчез с её радаров, удалив аккаунт и оставив после себя небольшой след в виде трёх комментариев на одном форуме, где велось обсуждение продажи людей. Возможно, его личные данные уже оказались в списке на продажу. Сара к этому непричастна, выполнив сделку, она удалила все сообщения с ним для подстраховки. Её интересовала только денежная сторона вопроса и честность второй стороны. И, получив всё необходимое, Сара позабыла о нём на следующее утро, как и о том, что успела запомнить из формального досье на некую Эрику. user8: код-3. слушаю. Она получает сообщение от Райли ближе к часу ночи, пока смотрит безвкусный и дешёво снятый сериал. Резко отстраняется от спинки стула, выпрямляясь и испытывая мириады разных эмоций, подстёгивающих ухмыльнуться и радостно завопить в голос. Код-3 — задумка Райли, придуманная для проверки личности. Старая добрая шутка, вылившаяся в идеальный и легко запоминаемый способ убедиться, что по ту сторону с тобой беседует твой знакомый, а не кто-то другой. sent: мне нужна информация об одной банде. я отошлю тебе крипты, если ты найдешь ОЧЕНЬ МНОГО сведений. user8: в какую передрягу ты хочешь попасть? sent: в безобидную. пока что. ну так что, ты в деле? Райли никогда не отказывал ей, ссылаясь на неправильность или опасность затеи. Ему хватает не больше минуты, чтобы обдумать предложение и размять одеревеневшие пальцы перед предстоящим поиском. В его подчинении — базы данных нескольких департаментов полиции, коды доступа от архива ЦРУ и ФБР, а также невероятная доброта, оказываемая к такой простушке, как она. Возможно, когда-нибудь её настигнет расплата, связанная с жизнью. Если же нет, то её вера в человечество и добрые поступки не иссякнет до конца. user8: говори название. жди два часа и всё будет. крипту не переводи, оставь себе. купишь клубничных пончиков. sent: Чёрные Драконы. user8: ты находишься в настоящем клоповнике. жди. через два часа всё будет. Сара догадывается, что ему известно её местоположение. И несмотря на это, он беспрекословно соблюдает дистанцию, не начиная навязываться или задавать неудобные и провокационные вопросы. Общение с ним комфортно, не доставляет проблем и неловкостей, однако, не забывая о том, где они находятся, Сара осторожна во всех своих действиях. Человек, взламывающий базы данных и перечисляющий деньги отмороженным ублюдкам, повёрнутым на насилии, не может быть её другом и доверия к нему не должно возникать, как и лояльности ко всему, что касается его. Райли из тех, чьи навыки пригождаются всякий раз Саре, когда её собственные оказываются непосильными перед поставленной задачей. Она не лелеет об их встрече и отгоняет от себя всякую мысль о более близком знакомстве, зная, чем интересуется Райли и для чего он зависает в даркнете. Её радует его преданность своему делу и уверенность, с какой он заявляет о необходимом времени. Не представляя его и не позволяя себе думать о нём слишком долго, Сара предпринимает попытку уснуть. Оставляя окно открытым, а ноутбук включённым, укладывается в свежую постель, от которой исходит аромат кондиционера для белья и сладких духов. Скопище раздирающих мыслей придавливает чувства, лишает спокойствия и размеренного дыхания. Ей кажется, что ожидание сродни пытке, и, одновременно с тем, она повержена предвкушением. Бездумно глядит в потолок, прислушиваясь к уличным звукам и биению своего сердца. Эта маниакальная потребность в сведениях, не имеющих ничего общего с её жизнью, неправильна и безрассудна, и Сара осознает это с беззвучной усмешкой. Она утешает себя тем, что это простой людской интерес и не более. И не поэтому её мышцы слегка подрагивают, а в зеницах пляшет искрометная жажда и нетерпение. Её бодрости хватает на двадцать минут. На задворках сознания проскальзывает тихий звук уведомления, шум быстрых шагов по протоптанной тропинке у её дома и скулящий лай. Пробуждаясь от полудремы, Сара недовольно привстает, рассматривая в полумраке комнаты очертания мебели. Всё то же самое, за исключением окна, распахнувшегося сильнее из-за сквозняка. Лай больше не слышен, шаги стихли, безупречная тишина, исторгаемая лесом, окутывает городок. Райли прислал всё, что она просила. И даже больше, выкопав сведения, содержащиеся в охраняемых за семью замками архивах.user8: не связывайся с ними. мой первый непрошенный совет.
Сара пропускает его просьбу, открывая документы и потирая глаза от яркого света монитора, ударившего по склерам. Перед ней предстаёт холст без единого пустого места и заполненного структурированной информацией. Год рождения, все места работы, родословная, доходящая до третьего поколения, справки из департамента полиции. Два грёбаных часа ушло на всё это, и Сара в восхищении проматывает первый документ, молниеносно пробегаясь глазами по тексту и фотографиям.sent: спасибо. ты не представляешь, как мне это было нужно. user8: не лезь на рожон, клубника. прочитай о них всё, что тебя интересует и забудь навсегда.
Вероятно, она последует его просьбе, как только угомонится и поймёт, чего так сильно боится Кэнди. В её замыслах нет ничего преступного и провокационного, что стало бы триггером для всех. Окончательно проснувшись и сосредоточившись на каждой букве, она с небывалой концентрацией изучает строку за строкой, изредка удивленно раскрывая рот. Через несколько часов начнется первый урок с последующими зачетами и собранием, но Сара, увлекшись неподходящим занятием, забывает об этом. Она видит только их лица, до жути холодные глаза, прожигающие сквозь монитор. Запоминает имена, отличительные приметы каждого и всё сокровенное, что сокрыто за толстым панцирем защиты. Ничего из того, что оказывается прочитанным, не пугает и не заставляет сжаться в дурном и ледяном ощущении ужаса. Детройт. Отцовский ноутбук. Сара сталкивалась с непростительными и кошмарными вещами всю свою жизнь не для того, чтобы пугливо отскакивать от количества убитых жертв на руках одного из Драконов. Кажется, его псевдоним Вишня. На фотографии его ухмылка, высеченная на мраморной коже, задевает за живое. Она была уверена, что может вообразить, какой у него голос и что выгравировано на рукояти его ножа. Каким парфюмом он пользуется, чем укладывает волосы и какой алкоголь предпочитает пить. Бурбон. Старое классическое и богатое пойло для бездельников и ценителей старомодного и неувядающего пафоса. Определенно бурбон. Или же двойная порция виски с чили. Такие, как он, не выпивают в компании незнакомцев и привлекают девушек своей мнимой порядочностью и галантностью. Никто из них не интересует её так сильно, как те двое на школьной парковке. Именно их она высекла в своей памяти, затем прибегнув к помощи Райли. И замечает Сара их не сразу, пропуская несколько скучных однотипных снимков. А когда возвращается к пропущенному, то сердце её на мгновение замирает. Оно болезненно сокращается, губы пересыхают от волнения и дурманящего чувства победы. Тот парень, чей взгляд немилосердно вгрызался в неё, похож на мечту. Сощуренные глаза зелены, в них нет блеска жизнерадостности и застывшего величия, на устах затеснилась полуулыбка, предвещающая долгую и болезненную смерть. Он взирает без высокомерия и заносчивости, мышцы лица расслаблены. Имя его приобретает собственный оттенок в её душе. Неожиданный для неё самой и смертоносный для них обоих. Его зовут Майкл Тёрнер, и Сара бегло сохраняет его фотографию на рабочий стол. Ветер, скользящий по комнате, холодный и влажный, кусает оголенные части тела. Несмотря на это, внутри неё разжигается адское пекло, напоминающее о первом зрительном контакте. Ей становится жарко и тесно. Она не лишена рассудка и всецело понимает, к чему это приведёт.***
Зачёты провалены, что не удивляет Элизабет О’Нил. Она ничего не говорит дочери по поводу успеваемости, просматривая недельные отчеты по каждому предмету и количество пропущенных уроков. Даже видя, что число пропусков не сократилось, Элизабет молчит, доверяя Саре учёбу и пытаясь удержать с ней минимальный контакт после ухода отца. Она видела, как тяжело далось Саре осознание, что больше он никогда не появится в их жизни. От него осталось совсем чуть-чуть: имя, повешенный на их семью позор и клеймо жестоких людей. Ни одна перевезенная вещь не пахла им, все фотографии были сожжены и любое упоминание его родства с ними выедало из Элизабет праведное спокойствие. Существование без него придало её жизни смысла и дало толчок в отношениях с дочерью. Привыкшая всегда полагаться на мужа и искать поддержки во всех его действиях, Элизабет пришлось быстро и безошибочно переключаться на новый строй и избавляться от его влияния в любых мелочах. У них всегда были деньги и всё необходимое. Сара никогда ни в чём не нуждалась, её сверстники завидовали, а друзья, будучи выше по социальному статусу, видели в ней свою ровню и общались без высокомерия. Элизабет хотела всегда только этого для неё. Хорошей жизни, лишенной бедности, голода и одиночества. И слепо не замечала громких звонков, поступавших в последние годы от мистера О’Нила. Он не славился бездушностью и свирепой агрессией, никогда не повышал голос, избегал открытого насилия и пытался решить все вопросы мирно, без угроз, шантажа и похищений. Артур работал в компании по переработке отходов, являлся образцовым сотрудником, безупречно знал своё дело и гордился тем, что в последние годы экологическая ситуация в Балтиморе улучшилась. Элизабет вышла замуж за амбициозного, уверенного в себе и доброго мужчину. Не подозревая, с чем был связан Артур, создала семью, родила дочь и безмятежно верила, что их брак однажды станет золотым, и этим будут восхищаться все в их окружении. Если бы она могла переметнуться назад и остановить себя, идущую к алтарю и придерживающую тяжелый букет из роз и драгоценных камней, то несомненно сделала бы это. Время ей неподвластно, и всё, на что способна Элизабет, — работать над последствиями, слишком глубоко затронувшими их с Сарой. Последнее, что её волнует, — оценки Сары. Присматриваясь к ней и к её поведению, к ощущениям в новом городке, Элизабет днём и ночью молится, чтобы переезд не сделал им ещё хуже. Сентфор — последний шанс на безутешную попытку начать всё с начала. Среди множества других вариантов с более развитой инфраструктурой и возможностями, Сентфор привлек Элизабет тем, что о нём нигде и ничего не было слышно. Это могло здорово помочь укрыться на время от рыскающих за информацией журналистов и затеряться на несколько месяцев в тени, оберегаемой горами и непроглядным туманом. Её не пугали те редкие записи о городке в заброшенных блогах. Элизабет была чересчур озабочена положением в семье и попыткой спасти себя от постоянного преследования. Подходил любой вариант, где никто не имел понятия о человеке по имени Артур О’Нил. Ещё одних сплетен и косых взглядов она бы не выдержала, сколько бы ни утверждала об обратном. Судебный процесс, длившийся целый год, превратил её в параноика. Тремор, простреливающий мышцы, обкусанные пальцы и потеря сна; попытка удержать в искалеченных руках контроль и спасти одновременно всех, понеся минимальные потери. Изнурительные и долгие разговоры с адвокатами, не сдвигающийся процесс разбирательств, тотальное поражение в перекрёстных допросах — Элизабет позабыла о том, что такое беззаботная жизнь, состоящая из рутинных дел. Увольнение со своей работы последовало не сразу, а только после двух больничных и проваленной комиссии, нашедшей невообразимое количество ошибок в договорах и недостающую сумму денег. Её будни состояли из встреч с прокурорами, ближайшими свидетелями и присяжными, на завтрак она съедала две таблетки обезболивающего, запивая всё тремя стаканами ледяной воды. На обед перекусывала пресным салатом из одних листьев и оливкового масла, пока по другую сторону стола ей зачитывали новые сведения или приблизительные шансы на выигрыш. Ни один прогноз не был утешительным. То, в чём обвинялся Артур, не имело и крохотного шанса на прощение и понимание. Все это осознавали и продолжали выскрёбывать из её кошелька деньги, заговаривая зубы и вселяя плачевную надежду на то, что смертной казни избежать получится при ошибках и неосмотрительности обвиняющей стороны. Триста шестьдесят пять дней, сплетенных из бессонницы, нервных срывов и разочаровании в своих идеалах. Разрушенные мечты, неоправдавшиеся ожидания и реальность, ледяной плетью ударившая по свежим ранам. Всё для того, чтобы оказаться в забытом богом месте, о котором нет никаких упоминаний в прессе. Подрастающая дочь, узнавшая правду на третий день после задержания и быстро осознавшая, что их теперь ждёт. Её взгляд, полный безысходности и отвращения, был направлен на отца все судебные заседания. Она не произносила ни слова, отказывалась выходить на допросы и разговаривать с присяжными, безмолвно смотря на мужчину за решеткой, что в одночасье обрёк её существование на извечную ненависть и злобу. Её кожа стала холодна, тело ожидаемо похудело, волосы потускнели, а ногти, запачканные застывшей кровью, без конца соскребали корки с ран. Однажды Сара призналась матери, что видела сон, и в нём Артур умирал долгой и мучительной смертью, истекая кровью и захлёбываясь предсмертными криками. Его обезображенное тело лежало подле бочки с бензином, связанные руки и ноги беспомощно дергались, в глазах отражалась тень, не имевшая лица и формы. У неё был выбор: уйти и оставить его, позабыв обо всём и милосердно даровав ему прощение. Вместо этого Сара поджигала спичку за спичкой, пока коробок не опустел. И сожженными спичками его труп был усеян, словно цветами.