Семь вечеров в декабре

Антон с порога отдает тяжелый пакет и бросает на пол куртку. — В Москве закрылись все бары? — удивляется Арсений. — Все открыто, — убеждает Антон, подталкивая его в сторону кухни. Арсений достает из пакета четыре бутылки — два джина, два тоника — и поворачивается к Антону с насмешливым вопросом в глазах. — Шаст, нас двое, куда столько? — У тебя же есть все эти барменские штуки, — не слушает Антон, намыливая руки. — Шейкер там или что еще. — Для джина с тоником шейкер не нужен, — замечает Арс, заглядывая в один из кухонных шкафчиков. — Твори. Арсений вздыхает и джигером отмеряет джин, на глаз доливает в стаканы тоник, добавляет лед и даже находит в специях веточки розмарина, пока за спиной возится Антон: приносит из спальни плед и пару подушек и обустраивается на полу, вытягивая длинные ноги и вынуждая Арса через них перешагивать. — А какой повод-то? — Арсений садится рядом и отдает Антону стакан. Они чокаются — звонкий стук стекла в тихой квартире — и Антон одним глотком отпивает едва ли не половину. — Ира думает, что беременна, — отвечает он хрипло, вытирая рукавом губы. Арс рассеянно кивает, отпивает свой коктейль и морщится от приторного послевкусия: перестарался с тоником. — Действительно повод напиться, — хмыкает он поднимаясь и доливая джин прямо из бутылки. — Когда узнал? — Вчера вечером, — вторым глотком Антон опустошает стакан и протягивает Арсению. — Повторишь? Только в обратной пропорции. Арсений мешает ему еще один джин с тоником, уже не заморачиваясь с джигером и просто на глаз наливая из бутылок. — А что значит — думает? Я знаю как минимум три способа узнать такое наверняка. — У нее все симптомы и она сделала два теста — первый отрицательный, второй положительный. Потому что еще рано. — Это она тебе сказала? — Арсений протягивает ему стакан и опирается о столешницу. — А кто еще? — И тест ты не видел? — На что ты намекаешь? — чуть резко спрашивает Антон. — А ты сам как думаешь? — Арсений прищуривается и делает большой глоток. — Она не врет. И записалась к врачу. — И когда она к нему пойдет? — Откуда я знаю, — Антон раздраженно поводит плечами и внутри его стакана стучит лед. — На неделе. — Окей. — Зачем ей врать? — спрашивает Антон уже спокойнее. — Понятия не имею. — Арсений немного презирает себя за язвительность в тоне. — Но дай угадаю, ты решил все-таки с ней поговорить? — Я не успел ничего сказать. Только начал — и она сразу вывалила на меня это все. — Ты собирался с ней расстаться? — задумчиво спрашивает Арсений, рассматривая лед в своем стакане. — Собирался, — кивает Антон. — Представляю как это было, — Арсений усмехается. — Ты с постным лицом возвращаешься, сообщаешь, что вам нужно поговорить… — он прерывается и смотрит на Антона: — Я Иру, конечно, совсем не знаю — но по-моему она далеко не тупая, чтобы не сложить два и два. — И в чем прикол притвориться беременной? — Потянуть время, — пожимает плечами Арсений. — Заставить тебя задуматься. Ты же задумался? — Задумался, — кивает Антон. — О том, что моя жизнь это полный пиздец. Он отпивает свой джин-тоник, в который Арс налил практически чистый джин, и даже не морщится. — Ладно. — Антон выглядит настолько растерянным, что Арсений немного корит себя за резкий тон и, садясь рядом, говорит уже мягче. — Допустим, она и правда беременна. Как тебе в таком случае перспектива отцовства? — Я об этом вообще никогда не думал. — Ну, по-моему, Шаст, — улыбается Арсений, — прямо сейчас самое время. — Ты решишь, что я мудак. — Давай проверим, — расслабленно предлагает Арс. — Нет, я правда мудак, — быстро повторяет Антон. — Это же моя девушка, она говорит мне, что беременна — мне бы хотя бы обрадоваться или я не знаю, что угодно почувствовать, — а я вообще ничего. Только себя пожалел, потому что не врубаюсь, как это все вообще решать теперь. — Антон допивает второй стакан и с гулким стуком ставит его на пол. — Я же должен был что-то почувствовать? — К плоду Ириного воображения? — Арсений поднимает брови. — Не думаю. — Арс, — устало просит Антон, — давай без сарказма. — Извини. Но я правда не думаю, что нужно было что-то чувствовать. Не то чтобы ты собирался папкой стать в ближайшее время. — Вообще не собирался, — кивает Антон. — Но вот ты когда про Кьяру узнал… — Она не была случайностью, Шаст, — перебивает Арсений. — Я обрадовался. Можешь не пытаться эти две ситуации сравнивать. Антон встает и забирает полупустой стакан Арсения, доливая им джина. — Ты не злишься? — спрашивает он. — Я? — удивляется Арсений. — Я то что, Антон? — Не знаю, — Антон неловко улыбается и садится рядом. — Я же, получается, тупую ситуацию сделал еще тупее. — Я бы рассказал тебе, что нужно предохраняться, но ты вроде взрослый, — улыбается ему Арс. — Мы предохранялись, — спокойно отвечает Антон. — Я не сплю с ней без резинки. Арсений закатывает глаза, но ничего не отвечает, отпивая уже почти чистый, разбавленный только подтаявшим льдом джин, и с удовольствием отмечает, как алкоголь начинает впитываться в кровь и немного расслаблять тело. Антон хмуро молчит, рассматривая потолок. — Шаст, — зовет его Арсений, — не загоняйся. — Расскажи как, — хмыкает Антон. — Ну смотри, ситуация и вправду тупая. Но давай рассмотрим твои выходы из нее. — Давай, — вяло отзывается Антон. — Ты можешь на ней жениться. Семья, ребенок и все такое. Это первый выход, — загибает палец Арсений. — Ты можешь на ней не жениться. Все еще дети, но уже без семьи, — Арсений загибает второй палец. — И это все? — поднимает брови Антон. — Ну в целом да, — Арсений смеется, — а или б. — Оба звучат отвратительно, если честно, — хмыкает Антон. — Что-то мне подсказывает, что к детям ты не готов. — Спасибо, Арсений, — язвительно говорит Антон. — Что бы я делал без твоего охуительного психоанализа. Арс тихо смеется, чувствуя, что медленно напивается, и расфокусировано смотрит на мигающие огни на елке. — Жениться я бы не советовал, — негромко говорит он. — Интересно почему, — хмыкает Антон. — Не потому, что ты думаешь, — спокойно отвечает Арс. — Просто жениться нужно по любви. — Кто такое сказал? — Здравый смысл, Антон, — вздыхает Арсений. — Ты как себе ваш брак представляешь? Она дома с ребенком, а ты так же в машине под окнами по несколько часов, на работе со Стасом, пока не прогоришь там совсем, и у меня здесь. Никому бы не посоветовал так жить. — А если я решу быть примерным семьянином? — тихим голосом спрашивает Антон. — Я даже думаю, что ты попробуешь им стать, — кивает Арсений серьезно, словно ждал такого вопроса. — Но тебе не повезло знаешь с чем? — он поворачивается к Антону и не может сдержать затрагивающую уголки губ улыбку. — С чем? — Ты связался с законченным эгоистом. — Он смотрит Антону прямо в глаза, удерживая его взгляд и не позволяя отвернуться. — Потому что пока ты будешь играть в верного мужа — я всегда буду здесь. Даже ключи у тебя не заберу. И когда ты все-таки не выдержишь, — он кладет руку на его колено и самыми кончиками пальцев проводит вверх, до внутренней стороны бедра. Антон на секунду жмурится, как обычно чутко отзываясь на самое простое прикосновение. — А ты не выдержишь, — Арсений кратко улыбается и руку не отнимает, дает понять, что реакцию увидел и прочитал, — то я тебя впущу и даже вопросов никаких задавать не стану. И мы оба это знаем. Поэтому я и говорю, что если жениться — то по любви. Чтобы тебе не хотелось в любой неудобный момент срываться в Питер. Уловил? Антон с трудом отрывает взгляд и встряхивает головой, словно избавляясь от наваждения. Потом касается губами своего стакана и — Арсений видит — улыбается. — Не собираюсь я жениться, Арс, — говорит Антон. — Не хочу. — Знаю, что не хочешь, — кивает Арсений. Они продолжают пить в тишине, уже не удерживая ровное положение и сползая вниз по стене, полулежа друг на друге и рассматривая потолок. — Шаст, — зовет Арсений притихшего Антона. — Решай проблемы по мере их поступления. Ничего глобально страшного не произошло. — Я думал, ты отреагируешь хуже, если честно, — хмыкает Антон и ворочается, устраиваясь удобнее и укладывая подбородок ему на плечо. — Я знаю, что ты с ней спишь. Не смертельно. А ты склонен к драме больше чем я, оказывается, — Арсений пьяно посмеивается. — Целый бар с собой привез, чтобы я тебя в порыве ревности не убил. — Я же вообще никогда не представляю, что ты там думаешь, — тоже смеется Антон. — Решил, что напоить тебя поможет. — Может я когда пьяный более буйный, — расслабленно отвечает Арсений. — Пришлось рискнуть, — вздыхает Антон. — Больше не загоняешься? — Да кстати нет, — отвечает Антон. — Не знаю даже что помогло. Напиться когда голодный, или то, что у тебя тут спокойно и все эти тупые проблемы далеко. — Прости, — говорит вдруг Арсений. — За что? — Получается, что если бы не я, то и проблем бы не было. Антон тихо хмыкает ему в ухо и зарывается носом в волосы. — Я ведь мог бы благородно отступить, Шаст, — говорит Арсений задумчиво. — Взять себя в руки и сам все закончить, отправить тебя сейчас обратно в Москву. А я вот не хочу просто и все. За это и извиняюсь. Арсений смотрит в окно, и с пола в нем видно только скат крыши соседнего дома, небо и усиливающийся снегопад. — Хорошо, что не хочешь, — отвечает Антон почти шепотом, теплым дыханием согревая кожу на ухе. — Какой смысл заканчивать, если мы оба не хотим? В любом случае все шансы на адекватное тут уже проебаны. Пусть катится. — Пусть катится, — улыбается снегу за окном Арсений. — Шаст. — Что? — До Нового года два дня всего. — Ага, — отвечает Антон и хмыкает: — С наступающим? — С наступающим, — с каким-то теплым восторгом говорит Арс. — Знаешь что? — Что? — Собирайся! — Арсений резво встает с пола и немного пошатывается. — В Москву меня решил отправить? — шутливо прищуривается Антон, но на резкую бодрость смотрит с опаской. — Нет, — Арсений протягивает ему руку, вынуждая подняться. — Ты же на Новый год не тут, а мне обязательно нужно тебе кое-что показать. Собирайся, — кричит он ему уже из прихожей, завязывая шнурки на ботинках. — Арс, три часа ночи, — Антон рассеянно наблюдает за его сборами. — Куда мы поедем? — И что, — Арсений кидает ему пуховик и копается в телефоне, вызывая такси. — Зря мы что ли напились. Таксист высаживает их на Невском проспекте и, подсвечивая фарами густые хлопья снега, уезжает. Поздно ночью на засыпанных дорогах пусто, только вдалеке коммунальные службы шумно убирают дороги. Антон, подняв ворот куртки и вжав голову в плечи, поворачивается к Арсению: — И где мы? — Ну ты дурак что ли? — смеется Арс. — На Невском. — Ты на елку меня смотреть привез? — догадывается Антон. — Ну да, — бодро отвечает Арсений, сворачивает с проспекта и объясняет: — Важно, как идти. Можно же было сразу к площади подъехать, но не будет этого эффекта внезапности, как если пройти через арку. — Это какого? — спрашивает Антон, когда они через арку проходят. — Вот этого, — мокнущей под снегом голой рукой Арс указывает на елку. Антон останавливается, запрокидывает голову, и Арсений смеется — высокому Антону нечасто приходится смотреть вверх. — Пахнет и правда как в лесу, — говорит Антон. — Пойдем. — На площади никого нет, поэтому Арсений тянет его за ладонь. — Ну красивая же, Шаст? — спрашивает Арсений поднимая голову и сквозь снег пытаясь разглядеть выражение его лица. От Антона неуемного восторга он не ждет, мало ли Антон видел елок, но эта и вправду красивая — высокая, опутанная флажками и лампочками, присыпанная снегом и окруженная лесом из совсем маленьких елочек. — Красивая, — смеется Антон. — Но это нечестно, тебе подыгрывает погода и то что я пьяный. — Все честно, я же специально выбрал приехать сюда сейчас. Они останавливаются у ограждения. Антон на елку больше не смотрит, поворачиваясь к Арсению. — Спасибо. — За то что елку показал? — улыбается Арс. — Все еще глубоко плевать на елку, — серьезно отвечает Антон. — За другое. — Приезжай еще. Антон улыбается, нос у него красный от холода, глаза чуть пьяно поблескивают — и Арсению ужасно хочется Антона под этим снегопадом, у самой елки, поцеловать — крепко, от снега влажно и чтобы в закрытых глазах яркими всполохами горели елочные огни. На площади никого нет, но он знает, что все равно нельзя, и поэтому просто на Антона смотрит, читая в его глазах то же самое желание. Арсений смотрит долго, в голове отстраненно подсчитывая, что до Нового года всего два дня, у Антона через шесть часов поезд в Москву, в котором ему придется ехать с похмельем, а потом они не увидятся до января, а в январе — следующий год, новые съемки, другие проекты и везде они будут нужны, сразу и всем, поэтому сейчас, в Питере, в конце декабря, Арс может говорить что угодно, а Антон может много чего обещать — но что там будет, в новом году, они оба не знают. Арсений засматривается на жмурящегося от снега Антона с мокрой сигаретой в руке и понимает, что ничего не может загадать или предсказать, не знает даже, будет ли у них еще и следующий год, но все равно, зацепляясь глазами за чуть шелушащийся кончик его замерзшего носа, чувствует так ни на минуту и не притихшую, ставшую объемной и почти осязаемой, а теперь еще и, кажется, очевидную для всех вокруг влюбленность. Он Антону улыбается и кивает в сторону дороги. До поезда в Москву еще шесть часов. Ему вдруг очень хочется домой.