Геллерт Гринделвальд и Повелители Смерти

Глава 13, в которой Фрэнки попадает в Ад и получает ответы на вопросы, которых долго старалась избегать. -Странно. Зеркальная комната в Аду? Неожиданно. Тело Фрэнки осталось в надежных руках Сета, а душа спустилась в Ад. Однако ни демонов, ни Люцифера она здесь не встретила. Была только она одна в странной комнате, полной зеркал. Дверей и окон не обнаружилось. Повсюду сплошные зеркальные поверхности-даже пол и потолок просторного зала были сделаны из стекла. В центре комнаты над головой ведьмы угрожающе свисала огромная хрустальная люстра. Казалось, одно неосторожное движение в сторону, и эта жуткая деталь интерьера разможит ей череп, упав вниз. Фрэнки осторожно сделала шаг вперёд и тут же стремительно назад: люстра звякнула хрустальными звеньями в форме капель росы, словно предупреждая, что действительно лучше оставаться на месте. Гонт совсем не хотелось проверять, может ли падение этой пугающей громады реально навредить её временно бестелесному состоянию. В Аду всегда было сложно отделить реальность от иллюзий. А последние были не менее опасны и болезненны для всех местных узников. Насчёт своего истинного статуса у женщины заблуждений не было. То, что Дьявол милостиво позволил ей спуститься в свои владения не делало её почётной гостьей. Особенно после последнего визита ей здесь был никто не рад. Но винить падшего Архангела в этом было бы глупо и даже нечестно. Вопреки популярному мнению смертных, Люцифер никогда не лгал и всегда исполнял свою часть сделки. Он предупредил её, чем может грозит ей повторное появление в Аду, но Фрэнки ослушалась и сильно рисковала остаться здесь навсегда, пополнив ряды других мёртвых колдунов в Чистилище. Потому что волшебникам путь в Рай был заказан от рождения. В лучшем случае, они могли надеяться на Междумирье или реинкарнацию. А если вы- бывшая ученица и жена известного темного лорда , которая не раз убивала и пытала людей лично, пусть и делая это без особого удовольствия и испытывая глубокое отвращение к собственной жестокости, глупо было рассчитывать, что для неё не придумали отдельную комнату пыток в Аду. И похоже, что этот стеклянный зал с люстрой-убийцей и был её пыточной камерой. Чертовски странной, но всё же камерой. У Фрэнки появилось нехорошее подозрение, что без игр разума не обойдётся и в этот раз. Она уже была в Аду в прошлом, и это был мягко говоря неприятный опыт: пару раз, когда она была на грани жизни и смерти, и один раз, когда приходила за душой Альберта. И всякий раз, возвращаясь обратно в свой мир, с трудом приходила в себя после тяжёлой психологической и душевной травмы. Возможно, её пытали здесь и раньше, ещё живой, что могло объяснить большие пробелы в памяти после каждого визита сюда. Живым помнить в деталях опыт Ада не полагалось. Что-то вроде тайны посмертия, как предположил однажды её правнучатый племянник Гарри. Как и другие загробные миры, Ад находился в другом измерении-единым для всех параллельных миров её Вселенной. Собственно, поэтому местный Дьявол и Дьявол, которого она имела несчастье (или всё-таки удачу, она так и не определилась до конца в оценке) узнать в своём мире, был одним и тем же существом и, как и прочие божественные существа, некоторые демоны и ангелы этого мира прекрасно её помнил в отличии от тех же смертных людей. Это одновременно было удручающе плохо и обнадёживающе хорошо. С одной стороны было немалым утешением, что среди помнящих её ещё при жизни был Сет. Они были знакомы более шестидесяти лет, что даже для бессмертного бога Хаоса было больше, чем просто мимолетное мгновение. Однажды бывший муж признался, что иногда сожалел, что вспомнил о своём божественном происхождении и что, когда их семейная жизнь после 13 лет брака не удалась, добровольно уступил её Геллерту. Что обычным волшебником-человеком Максом Стюартом он был много счастливее, чем опальным и ненавистным для всех Сетом, который прекрасно помнил о своём унизительном изгнании в мир людей богами Кемета. За старые преступления Сета приговорили тысячу лет неприкаянно скитаться по пустыням Египта. Но Сет, как истинное воплощение хаоса, был слишком своевольным и гордым, а также нетерпеливым и порывистым, чтобы смириться с приговором, который он не считал справедливым. Сет долго презирал смертных, потому что не понимал их и никогда раньше не жил по их законам, но затем решил, что лучше уж он проживёт десять веков человеком с урезанными способностями бога на свободе, чем под надзором Ра и остальной опостылевшей и излишне деспотичной семейки. Он почти ничем не отличался по силе от среднестатистического волшебника, единственно, что выдавало в нём нечеловеческое происхождение : это необычный красноватый оттенок волос и слишком тяжёлый и знающий взгляд тёмных глаз с золотистыми искрами на радужке. Сет мог достаточно хорошо менять облик человеческой оболочки, но эти две детали, словно нарочно оставались неизменными. Он часто поминал недобрыми словами сначала жрицов, а впоследствии священников инквизиции, которые казнили немало невинных людей только за цвет волос, отдалённо напоминающий его родной рубиновый. Хотя насколько сильно похожи рыжие волосы на красные? К сожалению, даже при достаточном количестве рецепторов - колбочек в глазах, правильное определение цвета волос не спасло бы невиновных людей от предубежденных и продажных судей. Впрочем, брюнетов, блондинов и лысых казнили с неменьшим фанатизмом, как бы на всякий случай - вдруг тоже злые чародеи и демоны. Несомненно, удобное прикрытие для устранения неудобных людей, каким бы страшным словом их бы ни заклемили. Сет никогда не страдал излишним благородством(как он сам часто утверждал), но нескольких таких несчастных от костра и плахи спас. И даже не пытался разуверить кого-то, что он не нечисть и не дьявол. Сет был одним из немногих богов, которым было безразлично поклонение. Он слишком привык к страху и ненависти, и если помогал, то обычно это были потерявшиеся путники в пустыне, умелые, но незнатные воины или рабы, отчаянно защищающие свою свободу-с таких он не мог получить никакой выгоды. Но помогать им было много лучше, потому что они боялись много меньше и даже искренне благодарили. Что даже мрачному и нелюдимому Сету было приятно-он никогда не признается в этом. Прошло много веков, прежде чем Сет, одинокий и неудачно контуженный выстрелом в голову (который для смертного был бы фатальным), но всё ещё непокорённый, в облике 16-летнего подростка знакомится со своей будущей одноклассницей, невестой и женой. И вот теперь Фрэнки Гонт уже старая мёртвая женщина, а её Сет ни капли не изменился: в его взгляде она видит узнавание и всё тот же внимательный интерес и даже непотухшую за долгие годы расставания страсть. В то время как местная версия её Геллерта смотрит, словно сквозь неё-вроде с долей внимания и любопытства, но так посмотрят скорее на интересную незнакомку, а не на ту, кого знаешь с шестилетнего возраста и уж точно не на супругу и мать ваших общих детей. «Кажется, это проклятая стеклянная комната вызывает весьма токсичные мысли. Что будет дальше? Я буду резать вены осколками стекла и плакать по моей утраченной жизни? Ха. Не дождётесь. Скорей я заставлю плакать моих палачей, чем пущу океан крокодиловых слёз.» —Дерзость и сарказм. Ты ничуть не изменилась, Франческа, - неожиданно одиночество Гонт нарушил старый знакомый. Достаточно старый, чтобы лично знать Понтия Пилата и самого Бога. Тот, у кого слишком много имён и обличий. Каратель и обличитель грехов. Но не зло, возведённое в абсолют. Скорее молчаливый наблюдатель, чем искуситель. Какой смысл толкать в бездну того, кто падёт туда добровольно? - О, мессир, вы всё-таки решили почтить меня личным визитом. Я польщена. Не скажу, что рада снова вас видеть, потому что это было бы ложью. Однако не сочтите за грубую лесть, лишь вы способны помочь мне в этот раз. И я готова заплатить необходимую цену, если вы мне не откажите. —Очевидно, раз ты уже здесь, то не откажу, - тихо засмеялся обманчиво приятным низким баритоном Люцифер. - Но сначала ответь мне, что ты видишь в зеркале, Франческа? -В котором из них, мессир, их слишком много? И разве они покажут другую истину, кроме наших с вами отражений? - спросила Фрэнки, тщетно пытаясь разглядеть в каждой зеркальной поверхности что-то иное, кроме пугающего непроницаемого " ничего". -Это нормально, если я сначала вижу только зеркало внутри другого зеркала, а затем только полную всепоглощающую чёрноту? Полагаю, что нет. Судя по напряжённо нахмуренному лицу Князя Тьмя, который почти всегда выглядел непоколебимо спокойным, это не значило ничего хорошего. Абсолютно ничего хорошего для неё. - Это тревожная новость. Попробуй посмотреть ещё раз, - потребовал Сатана, недовольно стряхивая с высокого лба длинный светлый, почти пепельный локон. Он болезненно сильно почти до хруста сжал Фрэнки за плечи и заставил снова посмотреть в одно из зеркал. -Хорошо,я смотрю! Только не надо ломать мои и без того старческие кости! Я должна увидеть что-то конкретное? - поморщилась от боли ведьма, но послушно выполнила приказ Люцифера. Дьявол мог казаться обманчиво терпеливым и бесстрастным, но стоило ослушаться его хоть немного, то он моментально показывал свою жёсткую и вспыльчивую натуру тирана. И в отличие от Сета и Геллерта у него не было причин делать для неё исключение. Люцифер был справедливым, но едва ли его можно было назвать милосердным или снисходительным. Вершитель правосудия для мёртвых душ по определению прощать не умел, только карать. В чём Гонт убеждалась на личном опыте неоднократно. Люцифер промолчал, продолжая сжимать её плечи стальной хваткой. Голубые глаза Хозяина Преисподней испытывающе сверлили затылок женщины и отражались грозным ледяным пламенем в отражении сразу нескольких зеркал. Фрэнки почувствовала, что тонет в этих одновременно прекрасных и страшных небесных омутах и падает в пустоту неизвестности. Струйки чёрной крови снова потекли из глаз-странно, души тоже могут истекать кровью, даже не имея кровеносных сосудов? Фрэнки не смогла сдержать болезненного стона. Похоже проклятие Кроноса действовало не только на материальные тела. Она почти завалилась на пол, но падший Архангел вовремя её подхватил за талию. Его руки были сильными и грубыми, но тёплыми, и чем-то отдалённо напомнили руки Геллерта. Фрэнки в полувменяемом состоянии уткнулась затылком в плечо Сатаны, и с усилием смогла произнести : -Похоже я умру раньше, чем вы сможете меня попытать. Простите за причинённые неудобства и нелицеприятное зрелище. Лучше отпустите меня, мессир, а то я могу испачкать ваш великолепный белый костюм кровавой рвотой. Люцифер лишь презрительно фыркнул и взвалил ослабевшую Фрэнки на плечо, затем перенёс её в свои покои и осторожно положил на кровать, словно она была сделана из того же хрупкого хрусталя, что и люстра в зеркальной комнате пыток. Фрэнки недоуменно посмотрела на Дьявола помутневшим взглядом : "Мол, разве вам не всё равно?" Люцифер часто смотрел на неё с высокомерным презрением, словно солдат на вошь или чистоплотная домохозяйка на грязного таракана. Но в этот раз он казался всерьёз обеспокоенным её состоянием, словно она действительно имела какое-то значение для него: -Девочка, если бы мне было всё равно, я бы не стал благословлять тебя дважды. Тебе должно быть прекрасно известно, что я не имею обыкновения вмешиваться в человеческие судьбы. -Благословили дважды? Спасибо, конечно, но я не понимаю, о чем вы говорите, - растерянно пробормотала Гонт,- что во мне могло быть такого важного для вас? Люцифер несколько обречённо буркнул:"бестолковая женщина" и положил светящиеся белым светом пальцы на виски Фрэнки. Приятное бодрящее тепло разлилось по телу, и ведьма мгновенно почувствовала себя лучше. Дьявол протянул ей платок, чтобы стереть кровь с лица. Красивые мужские губы едва заметно скривились в болезненной гримасе, но женщина всё равно это заметила и с удивлением поняла, что Люцифер использовал остатки ангельской благодати, чтобы исцелить её. -Спасибо. Но это было совсем необязательно. Вы зря потратили благодать на меня. Я всё равно ходячий мертвец с Кроносом во врагах или без. И я не хочу, чтобы вам было больно из-за меня, - неохотно призналась Фрэнки. Раньше она, как и большинство людей, ненавидила его и боялась, а теперь была просто благодарна. Иногда смерть действительно меняет людей к лучшему. И она была не исключением. -Моя благодать, как хочу так и трачу. И ты всё ещё слишком полезна для моих планов, чтобы так глупо помереть. Особенно из-за безумного языческого божка Времени. -Так я могу узнать, почему вы меня благословили? К тому же дважды? Я полагаю, в первый раз это было при моём рождении. -Нет,раньше. Ещё в утробе твоей матери. К сожалению, один самоуверенный придурок Гамп решил, что может использовать тебя для решения личных проблем, и извратил мою благодать своей чёрной магией. Он, конечно, заплатил за наглость сполна, но на тебе это оставило неисправимый след. Никогда не задумывалась, почему светлая и целительная магия тебе давалась так тяжело? Свой дар к тёмной магии и некромантии в частности, ты унаследовала именно от Фридриха Гампа, а не от Гонтов. Единственная женщина - стихийный некромант за последние 300 лет, интересный выверт судьбы,не правда ли, Фрэнки? Твоя магия стала напоминать извращенную смесь магии взрослого колдуна и падшего Архангела. Разумеется, тобой заинтересовались всякие нехорошие личности. В том числе, и Кронос. Он правда долго не мог вмешаться в твою временную линию, потому что всегда кто-то мешал: либо я, либо Сет или Гринделвальд. Знаешь, кто помог ему это сделать? Кто привёл Вселенную к угрозе уничтожения и тебя к проклятию и преждевременной смерти? Фрэнки молчала, потому что давно знала ответ, но всё равно не хотела в него верить. -Твой любимый сынок Маркус, который оказался на деле вторым Иудой. Польстился на лживые обещания Кроноса спасти мёртвую женушку и возжелал власти над временем. То, что его родной сын и мать пострадают за его наивность, ему было безразлично. Глупец и гордец. Разумеется, когда он понял, что его обманули, было слишком поздно. Он попал ко мне и теперь наслаждается компанией таких же предателей, как вы там, любители Данте, любите говорить? Ах, да, он теперь на том самом пресловутом девятом круге, ниже падать просто некуда. Твой внучок Альберт приходит пытать его по четвергам. Парень заслужил своё право на месть. В конце концов, его папаша чуть не продал душу единственного сына Кроносу, если бы я вовремя не вмешался. Фрэнки просто отвернулась, чтобы не встречаться взглядом с самодовольным Сатаной. Ей очень хотелось задушить Люцифера голыми руками, к сожалению это было бы крайне глупой попыткой суицида. Хотя она как-то умудрилась в своё время убить пару сильных демонов и богов. Может если она его отравит тем самым ядом.. Но, нет, она больше не будет убивать никого таким подлым способом, даже если соблазн очень велик. -Пожалуйста, перестань, Люцифер. То, что сделал Маркус.. Пытай меня словами или физически, больнее мне уже не будет. Фрэнки решила демонстративно сжечь все тщательно возведённые барьеры отстранённой вежливости и говорить с Дьяволом, как с хорошо знакомым священником на исповеди. Ему всё равно безразлично, как обращаются к нему люди на "ты" или "вы“. Даже если бы она ляпнула возмутительно неуместное "святой отец" или" падре", он бы не стал её исправлять, а просто бы буркнул что-нибудь про" нахальство смертных" и пригрозил бы скормить адским гончим -ничего особо нового, чего бы ни мог предложить тот же Аид. Князь Тьмы, он же Король Ада, падший Архангел, Светоносный Люцифер, утренняя Звезда, ассоциируемая с иногда видимой жёлтой точкой на небосводе планетой Венерой и так далее по списку, прекрасно слышал даже скрытые мысли людей, поэтому обворожительно улыбнулся, выставив на показ сверкающие белизной ровные зубы - идеальная реклама для любого стоматолога и производителя зубной пасты, и лукаво подмигнул задумчивой Фрэнки: - В каком-то смысле я действительно твой отец, дорогуша. Крестный отец или если тебе угодно ангел-хранитель. Если я правильно помню, ты своего родного папулю ненавидела так сильно, что даже я был бы для тебя не самой худшей кандидатурой. Он, кстати, тоже постоялец в моих владениях. Хочешь сходить поздороваться? Фрэнки невесело засмеялась и скривилась в гримасе, словно проглотила разом килограмм кислых лимонов: -Я его не ненавижу, а всего лишь презираю. Этот лицемерный тип не заслуживает моей ненависти. Но увидеть его снова, а тем более прощать его, я не собираюсь. Просто не хочу. Вы, знаете лучше меня, мессир, насколько неприятны могут быть отцы, махнувшие рукой на собственных детей. Я не просила его о любви, я просила, хотя бы попытаться принять меня. Но он всегда видел во мне лишь монстра и чужака и игнорировал моё существование. Также он отверг моего старшего брата, просто потому что тот хотел жить собственной головой. "Свободная воля" всегда была для него пустым звуком. Его ещё отчего-то удивляло, что я добровольно связалась с Гринделвальдом, который не особо скрывал свою тёмную сторону жизни. И показывал впечатлительной девочке-подростку, как он разбирается с врагами и несогласными. Мне любой тиран и убийца казался лучше, чем равнодушный отец. Во всяком случае справедливее точно. Когда он умер, я не стала приходить на похороны, потому что знала, что он никогда не пришёл бы на мои. Его не было рядом, когда я делала первые шаги, его не было рядом, когда я поступала в Академию, выходила замуж, когда я умирала от тифа, была тяжело ранена, лежала в коме, рожала его внуков - ни разу он даже записки мне не прислал. В какой-то момент жизни я перестала задаваться вопросом, почему его любовь к родным детям была столь избирательна: он охладел к Аарону и лишь иногда интересовался его делами, возненавидел меня и полностью вычеркнул из жизни "с глаз долой - из сердца вон", но Делию почему-то всегда баловал и окружал родительским вниманием. Не буду притворяться, что понимаю глубину вашего конфликта с собственным родителем, мессир. Но осмелюсь предположить, что вы тоже чувствовали себя преданным собственной семьёй. Отцом, который предпочёл вам более послушных детей. Я понимаю, почему вам так неприятны мы, люди, мы - вроде дешёвого заменителя сахара для диабетиков. Приторно сладкие, но менее совершенные и приятные на вкус. К тому же вам досталась самая неприятная работа на свете-работа судьи и палача в одном лице. Простите, если не была достаточно почтительна с вами в прошлом и сомневалась в вашей честности и справедливости ваших решений. Я, наверное, просто глупая женщина, испорченная гордынью. Дьявол внимательно слушал - он был не только великолепным оратором, но и терпеливо позволял смертным" жаловаться на жизнь и высказывать дерзкие мысли", если эти отдельные представители человечества его развлекали. Вроде забавных обезьянок, а не привычных в своём большинстве надоедливых клопов и пиявок. Сатана - первый непризнанный революционер и защитник свободной мысли, который передал это знание - дар или проклятие первой женщине Земли Еве, а та соответственно своим потомкам. Его нельзя считать хорошим или плохим. Даже необязательно верить в его существование. Главное помнить, что даже если бы на одном плече человека в самом деле сидел бы ангел, а на другом дьявол, и оба бы шептали ему, что делать, то окончательный выбор всё равно принадлежал бы только человеку. Потому глупо винить других в своих бедах, особенно ангелов и сатану, у которых бы наверняка нашлись более интересные и полезные дела, чем агитация людей на светлую "джедайскую" или тёмную"ситхскую" сторону Силы. Так во всяком случае думала Фрэнки Гонт. И Люцифера её нестандартные мысли забавляли: -Ты странная женщина, Франческа. Очень противоречивая. Сочувствуешь Сатане, просишь у меня прощения. Вот что с тобой не так? -Наверное, я просто безумная, как и большинство Гонтов. Или после той почти успешной попытки любителей инквизиции сжечь меня на костре, я больше верю в вашу справедливость, чем вашего отца. -Хм. Я польщён, девочка. Ты очень наглая и дерзкая, но умеешь быть благодарной и знаешь своё место. Тебе ещё интересно, когда я благословил тебя во второй раз? Тот случай был более удачным, никто не смог вмешаться и отменить остаточный эффект. Может сама догадаешься? —Подождите, так вы ещё меня от бесплодия вылечили? Не верю, что вы сделали это просто так. Но спасибо. -Хм, ты и не была бесплодна. Просто на тебе висело огромное множество наследственных проклятий. Нельзя столько поколений скрещиваться с близкой родней без последствий. Один удачный брак твоего отца с иностранной ведьмой не сильно помог. Пришлось годами распутывать этот жуткий клубок, иначе в лучшем случае ты смогла бы произвести на свет лишь слабоумное подобие твоего кузена Морфина. -Брр. Тем более спасибо. Но теперь я полагаю, я должна вам много больше за постоянное вмешательство в мою жизнь, пусть и положительное. -Верно, Франческа. Правило моего финансового баланса:"Ты мне, я тебе". Ты не отделаешься так просто, как в прошлый раз. И, нет, пытать, я и мои слуги тебя не будут, мы уже это проходили-неинтересно. Люцифер усадил Фрэнки себе на колени, как маленького ребёнка, и насмешливо погладил по голове. Ведьма раздражённо приняла ласку, хотя она больше напоминала поглаживание собачки Хозяином, и, нахально притянув Сатану за шею рукой, укусила его в левое ухо. Люцифер громко выругался на не человеческом языке, гневно сверкнув небесно-голубыми глазами, повалил Фрэнки на кровать, крепко сжав её руки над головой до синяков и прижав тяжестью тела, словно механическим прессом, отрезал все пути к отступлению. -Играть со мной вздумала, Франческа? Думаешь у тебя получится искусить самого Дьявола, дорогуша? - насмешливо произнёс Сатана, мстительно оставляя засос на шее неразумной жертвы. Но жертва отказывалась становится обедом и провокационно заявила: -Нет, я не пытаюсь вас соблазнить. Мне просто любопытно. Возможно, я попробую в следующей жизни, если она у меня будет. Люцифер весело засмеялся и добровольно оступил, оставляя напоследок короткий собственнический поцелуй на губах ведьмы: -Ева тоже так говорила. Поначалу. Что ж ловлю тебя на слове, дорогуша. А теперь слушай внимательно условия нашей новой сделки. И даже не надейся, хитрая змея, что я оставлю тебе лазейку. Если победа над Кроносом для тебя не пустой звук, ты сделаешь следующее...