Дым сигарет и аромат хвои

Зайдя тихонько в палату, Ал увидел, что Финни спал. Он не спешил будить, но именинник от шорохов и топота всё же проснулся. Взрослый виновато улыбнулся. — Сказал на стойке регистрации, что я твой дядя. Мне поверили. — Мужчина неспешно выудил из кармана маленькую коробочку. — С Днём Рождения! Оглядев мутным взглядом тренера, Финн приподнялся на локтях. В коробочке был подарок. Серебряная цепочка с ракетой, что держала путь к звёздам. — Спасибо. — Щетина Ала колкая для поцелуя, но руки уже столь родные. Вдыхая аромат хвойного парфюма, юноша с благодарностью чмокнул взрослого в шею. — Ну ты же понимаешь, что я уже не ребёнок? Слова Альберту давались с трудом. На его впалом лице появилась горечь, которую мальчик не увидел. — Мне плевать. Я бы тебе и через два года подарил ракету. Ты же их так любишь. Хотелось осыпать кожу поцелуями. Финн бы смущался, а бледных щёк коснулся румянец. Но Шоу не стал этого делать. — Два года? Ты же понимаешь, что мне будет восемнадцать? Мальчишка положил свою голову ему на плечо, стараясь то ли согреться, то ли спрятаться, а может, почувствовать ещё больше заботы. Финни закрыл глаза, наслаждаясь мгновением. — Конечно, что за вопрос? Я считать умею. Хриплый смех раскатился по палате, и только ходящие желваки выдавали напряжение на острых скулах. — Тебе же вроде совершеннолетнии не нравятся? Ты останешься со мной и через два года? Когда мне будет восемнадцать? Альберт сцепил руки и устремил взгляд на них, будто теряясь такому вопросу. — А ты останешься со мной, через два года? Мне будет пятьдесят один. Но в голосе звучало сомнение. Ал как будто ни раз думал об этом. Надевая холодную цепочку, Финни тепло улыбнулся. — Конечно. — Ладонь мужчины накрыла щёку, и этот коротенький ответ послужил не просто пониманием, но и стыдом за то, что он привязал мальца к себе. — Давай через два года уедем куда-нибудь? Возьмём Гвен, твоего брата, помчим в другой штат. Что скажешь? Альберт немного удивился словам, убрал руку и ответил лишь вопросом на вопрос. — А куда ты хочешь? Блэйк собрался с духом и сказал, не давая себе передумать. — Туда, где нас никто не найдёт. Просто представь, одна небольшая, но дружная семейка. Тёмно-синим огоньком взрослый грустно смотрел в немом прощании. — Звучит слишком идеально, мальчик мой. В тот вечер Финниган видел своего тренера в последний раз. *** Шоу просто исчез. Ничего не сказав, ушёл из его жизни. Боль, что билась в сердцевине от предательства отбойным молотком, постепенно ускользала. Кожа по ночам горела от холода простыней, а сердце кричало, что разлюбили. Сначала он плакал в подушку, сжавшись ужом. Много раз представлял, как Альберт приходил перед сном, тихонечко гладил по голове, успокаивал и прогонял все плохие мысли и кошмары. Как ни странно, но наивные грёзы через несколько месяцев завяли, как цветы на безжалостном морозе. Финни решил для себя, что Ал оставил его из-за взросления. Робин тогда в участке храбрился. Ничего не сказал про домашнее насилие в семье Блэйков. Чтобы Финна не разлучали с сестрой. Так для копов и осталась "загадка" почему у сына Теренса разбит нос и синяки на ногах и руках. Если нет письменного заявление, то доказать что-то тяжело. К тому же копы лишний раз и пальцем не пошевелят. Ареллано никак не помогал полиции и не сдал Хоппера, который продал ему револьвер. Этим и увеличил своё прибывание в колонии. Когда отец умер, то оставил тёплые воспоминания и выплаты семье погибшего на войне солдата. Государство перестало помогать деньгами ещё три года назад, и миссис Ареллано не смогла выпустить сына под залог. Робину дали два года в детской колонии. Он быстро освоился. Уцепился на новом месте за кураж и веру в лучшее. Финни Блэйк хоть и был другом, но рано или поздно приходится прощаться с прошлым. К тому же он считал, что исполнил свой долг перед ним. Робин написал другу одно единственное письмо с кучей извинений и позвонил от скуки два раза. Больше латинос не беспокоил Финна. Блэйк ясно понял, что теперь их жизни по разные стороны. Финни думал, что друзей теряешь постепенно, капля за каплей. Но Робин просто испарился из его жизни. Теперь уже не больно, но очень пусто. Глаза не видят, а сердце не болит. Финни, словно сгоревшая от долгого напряжения техника. Мальчик будто вышел из строя. Это не плохо, но и не хорошо. Он уже перестал барахтаться. Блэйк просто плыл по этому суматошному течению загаженной реки. Либриум больше Финни не принимал. Когда исполнилось восемнадцать, мальчишка не уехал, а остался с сестрой и отцом, пьяницей, что ходил в свои сорок семь с тростью, как восьмидесятилетний старик. Теренса Блэйка все подолгу жалели: его друзья, коллеги на работе, соседи и в особенности сердобольные женщины. Его колено всегда болело, всегда напоминало о том дне. Своих детей глава семейства больше и пальцем не тронул, но и не полюбил, как настоящий заботливый папа. *** 28 августа 1980 В школе Шоултер, Стэгг и Блэйк никогда не общались, но их троих сплотила новая работа в местной забегаловки. И вот уже как четыре месяца столь разные ребята работали вместе. Билли, принимая очередной пятничный заказ, поправил рабочую футболку и с натянутой улыбкой проговорил то, что говорил каждому посетителю уже как два дня. — Добро пожаловать! У нас действует скидка в двадцать процентов, если покупаете три разных шарика с любой посыпкой. Мужчина со своим ребенком на руках устало произнёс. — Нет, спасибо. Мне один шарик с фисташками и один с карамелью, а так же пепси. Шоултер, открыв позади себя маленькое окошко на кухню, прокричал коллеги. — Финни, заказ на два шарика с фисташками и карамелью. Финн кивнул, как ему показалось, едва заметно и тут же угукнул Биллу. — Понял. Стэгг у кассы принял наличные и тепло улыбался сонному малышу на плече у мужчины. На очереди следующая клиентка. И тут Гриффин немножко удивился, ведь он видел её пять минут назад. — Здравствуйте ещё раз... — Я просила вишнёвый коктейль с двумя кубиками льда. И что ты мне дал? Грузная женщина, перебив кассира-подростка пускала клубы дыма в воздух и по-злому усмехалась. Гриффин тревожно поправил свою рабочую кепочку и неуверенно произнёс. — В-вишнёвый коктейль с двумя кубиками льда? Её хриплый от сигарет голос значительно повысился на мальчишку. — Тупица безмозглая! Там один кубик. Один. Считать не умеешь? Родители тебя в детстве уронили головой? Или сюда берут работать только идиотов? Билл и Гриффин аккуратно переглянулись. На их лицах промелькнуло уловимое раздражение. Стэгг торопливо и молча вернул пятьдесят процентов от суммы, а Билли нехотя взял пластиковый стакан из рук женщины. — Будет сделано по-новому, мадам. — Буркнул Шоултер и понёс в кухню "испорченный" заказ. Как только он увидел Блэйка, который клал мороженое в бумажный стаканчик, то шёпотом пересказал случившееся. — Вместо двух кубиков один, а эта пизда орёт как потерпевшая. Может ей в коктейль харкнуть? — Заметит. — Финн, подумав немного, брезгливо хмыкнул и скрестил руки на груди. Поправляя чистый фартук, он произнёс. — Постой тут минуту, положи кубик и вручи обратно. Ей просто нужно было поскандалить. Есть такие... "уникумы". — Ага, конечно. Эта тупая мразь унизила Гриффа, а я должен терпеть? Ну уж нет! — Шоултер открыл верхушку крышки и плюнул в напиток. — Комплимент от шеф-повара, ёпта. Блэйк искренне удивился этой внезапной дерзости, но всё же посмеялся. — Эй, Билли! Заказ на мороженое то возьми. Шатен хрустнул пальцами рук, разминая их, и принялся работать дальше. *** Уходя с работы, Финниган задвинул сложенную газетку поплотнее к подмышке и нехотя потопал домой. Вечерний воздух приятно остудил голову. Август на удивление был прохладный. Тёмное небо пересекала стая птиц. Блэйк наблюдал, как пернатые спокойно и свободно пикировали. Но шелест листьев разбавил тишину, что воцарилась на почти безлюдной улице. Синяя от холодного цвета листва на деревьях и кустах зашумела сильнее. Да так, что ветер унёс газету. Она спешно покатилась по асфальту. Финни бежал следом, пока серые листы не поймала чья-то рука с блестящим перстнем на мизинце. Знакомый голос с низкой хрипотцой чему-то усмехнулся. — А ведь мог и потерять. Когда Финн поднял голову, то понял, что воображение не играло с ним. Любимая ухмылка, что косила набок, вмиг испарилась, а глубокие морщины вокруг глаз разгладились. Несмотря на сумерки, Блэйк почти разглядел мужской профиль и застыл в шоке. — Альберт? Мужчина узнал его. Не смел пошевелиться. Застыл статуей. Блэйк в нетерпении развернул его полностью к себе, и Ал, сделав робкий шаг, вновь заговорил. Как то осторожно, словно раздумывая, стоит ли. — Здравствуй, Финни. — Сердце замерло. Как будто тень прошлого. Финн порывисто прижал мужчину к себе. — Уф, мальчик мой, задушишь ведь. В груди парня всё пылало криком. Но он лишь сбивчиво произнёс. — Где ты был? Почему не звонил? Финн выпустил его. Посмотрел, как на предателя. С изумлением. Альберт чуть опустил ресницы, пряча глаза. В талых льдах синевой заблестела влага. — Золотце моё! — Ал жарким шёпотом уткнулся в такой беззащитный висок, но быстро отпрянул, чтобы никто не заметил их. — Ты всё это время ждал? Эмоциям поддались их лица. Мужчина с грустью улыбнулся, а Финни плакал, но то были слёзы счастья. — Зачем? Зачем ты уехал? — Чтобы ты жил дальше, мальчик мой. Без меня. Я тогда не думал о последствиях. В низком голосе был стыд и вина. Гнев Блэйка всё же растворился в любопытстве. — Ты приехал обратно? Зачем? Ал грустно вздохнул, отвёл взгляд в сторону и стёр слезу. Парню не понравилась глубокая задумчивость в которую мужчина внезапно впал. — Макс умер. В голосе не было злости и ненависти, а лишь усталость, что копилась долгое время. Боль разъедала, как самый настоящий яд. Финн вновь обнял его. — Мне жаль. — Себя только он не жалел. А я не уберёг. — Сердце от чувства вины терзалось. Вины перед братом, перед Финни, перед самим собой. Ему очень хотелось с кем-то поговорить. — Зайдёшь ко мне?