***Часть 3 — Подполье***
XXVI Нэнси, кутаясь в халат плотнее, пробормотала «что-то я давно не кушала», но сбежать не решилась. Айши догадался, что можно наконец включить свет. Мэйв сделал вид, что нашел безумно интересные новости, и уткнулся в телефон. А Хэлл смущённо откашлялся и обошел вокруг стола, приблизившись к близнецам. — Я хотел, чтобы вы встретились чуть раньше и свидетелей вашей… вашего свидания не было. — Он спал как сурок, невинно — без дежурного пистолета под подушкой и без ножа в складках простыней, наповал меня сразил. Сроду не казался таким умиротворённым и безопасным в моё отсутствие. Рука не поднялась разбудить, — виноватым шепотом оправдался Ангел, поворачиваясь к опекуну спиной, и придвинулся к брату. Теперь он сидел верхом, соблазнительно раздвинув бедра, которые Демон прижимал к себе по бокам. Высокий, немного охрипший голос показался Энджи давно забытой инфернальной музыкой: — Из вас всех я увидел крошку последним. Прошу не судить меня строго. — Это сейчас не главное. Хэлл, — мягко, но требовательно позвал Питер. — Обещание. — Да… да. Я помню. — Солнечный Мальчик уселся на своё место и забарабанил пальцами по столу. Впервые взгляд его пытливых оранжевых глаз казался растерянным. — Видишь ли. Я покопался в соответствующей литературе, позвонил парочке осведомленных фриков, посоветовался со своими микросхемами, фигурально выражаясь… — он сделал резкий бросок на стол и выпалил: — Я не знаю, как убить серафима! — Начальник! — Нэнси грохнулась со стула. — Но… что же это! Всё было напрасно? — Мы потеряли вагон и маленькую тележку времени, — сухо сказал Мэйв, оттолкнув мобильный. — Я боготворю Ксавьера и знаю его дольше всех в нашей компании. У меня дурные предчувствия. Кроме того, Дезерэтт больше не появлялся здесь. — Может ли быть, что на сегодня Габриэль запланировал осуществить свои порочные замыслы? — Айши обращался к Кобальту. — Только какие? Мистер Стил… Мистер Стил?! Питер увлекся более интересным делом: наблюдал за тем, как исполняется его завет. И хоть в тот день он умер, его убийца дал обещание. Питер знал — Демон сам не верил, что оно сбудется так скоро, но слово данное — железно. И ведь сбылось. Энджи вернулся. И теперь детектив полноправно наслаждался игрой: той самой, противоестественной, которой вначале испугался. Он все еще пугался — любого неверного движения, возможно, опасного, возможно, направленного в его сторону. Но глаз оторвать не мог, ловя каждый жест, мимолетное прикосновение. Как любовно Юлиус обводил взглядом губы своего брата — тысячу раз истерзанных и столько же раз исцеленных. Как трепетали его тонкие ноздри, втягивавшие запах манящей и крышесносной, фактически равной наркотику кожи. Как сжимались его руки на талии, на животе и ниже, в сильном волнении лаская смирное тело. Как… Он очнулся от созерцания при втором окрике Айши и прошептал, пронзенный кое-как усмиренными, но всё равно зверскими чувствами, которые прочитал в глазах Демона: — Габриэль изнасилует Кси. Он для этого его в плен захватил. Он для этого устроил пари. — Питер, но ведь все хитросплетения, которые… — Послушай, Ангел. Серафим все отлично продумал. Его приставили быть хранителем Ману, хотя наверняка он хотел охранять старшего из братьев Санктери. И он решил предложить пари, от которого Дэз по дурости и наивности не смог отказаться. Это пари Габриэль выиграл. Цепочка его преступлений — просто способ одержать верх, исполнить последовательно всё сказанное в клятве, а потом спокойно забрать свой выигрыш. И он высокомерно собирался взять под контроль всех. Расправившись с Мануэлем, преступный серафим первым делом должен был убрать главную преграду к Ксавьеру — тебя. И он пытался завладеть тобой необычайно хитроумным способом, воспользовавшись твоей вздорной слабостью к наркотикам. Ему это почти удалось, но ты сбежал. — Не удалось, — встрял Хэлл. — И ни при каких условиях не удалось бы. Шизик Габриэль умен и кое-что умеет, это я не оспариваю, но Энджи ему не по зубам. И Энджи не сбегал. Ну, скажи ему, — инженер просительно потрогал крестника за плечо, — куда и зачем ты улетал. — Детектив, присядь. От наших сверхъестественных чудес тебя скоро замутит. Хорошо хоть Дэз не додумался пригласить домой лесных фей на очередную вечеринку. — Я готов к чему угодно, — машинально сказал Питер. — Феи так феи. Зеленые? Ирландские? Если да, то они из страны моей мечты. — Нет. Драконы. Точнее, один дракон, последний из старейших. Турм Сламбер живет очень далеко, на отшибе цивилизованной галактики, чтобы его не беспокоили паломники и, чего уж там, туристы. Даже перемещаясь со скоростью света и с помощью наших друзей из Альянса постоянно сокращая себе путь через многочисленные телепортационные тоннели и гравитационные воронки из темной антиматерии, мне понадобилось три года, чтобы достичь его убежища. — Сколько?! — в унисон вздрогнули Питер и Хэлл. — Для вас время текло по-другому, радуйтесь. Я хорошенько уяснил, что ни одна тварь не смогла бы проникнуть мне в голову. А раз эта смогла… И мастер, прости, но ты не прав: Габриэль таки смог бы если не подчинить меня, то подслушивать мои мысли на регулярной основе. Я был слишком беспечным в обращении с ЛСД, но уж за это я буду извиняться только перед Ксавьером. В общем, расспросив отца и с ужасом услышав роковое «не знаю», я бросился к тому, кто знал. К Турму. Древнейший ящер назвал мне имя и рассказал, кому оно принадлежит. Я попросил его лететь со мной, дракон отказался, и я не виню его: он продолжает охранять Колыбель, а бой с первокровным серафимом может серьезно его поранить и ослабить защитные барьеры вокруг… — Центра всего, — тихо закончил Демон. — Вокруг Центра мира, мы помним. Никто Сламбера не обвиняет в трусости, это наша проблема и наш бой. — Я спросил, что нам делать, если уж готового метода убить Габриэля нет даже у драконов, его ровесников. Турм возразил, что G еще старше его самого и чтоб я не считал себя слабаком, задача действительно нетривиальна. Я в отчаянии предложил уже воззвать к Создателям, хоть они и глухие сволочи. Но Турм ободрил, что дома я найду ответ. Что мой родитель, как он выразился, пришлет нам помощь. Пришлет смертного, которым, цитирую, нужно «вовремя сделать ход и правильно пожертвовать». Но что я должен поторопиться, иначе его принесут в жертву неправильно. Попросил не переживать о трехгодичном парадоксе путешествия, обещав, что обратно мне так много времени лететь не понадобится. Проглотил меня, а потом выплюнул — в закрытой капсуле. Понятия не имею, где и как она летела, и как долго. Главное, что когда она взорвалась на пляже, это был пляж Гавайев. — Спасибо, Энджи, что… — Вернулся? Не смеши меня, детектив. Теперь договори, что происходило после моего отлета. — Следующим шагом Габриэль хотел завладеть Демоном. Наверное, всё перепробовал. Но ничего не вышло, твой возлюбленный вампир оказался намного сильнее даже тебя, он… он просто-напросто непобедим. Потому Габриэль купил его молчание ценой жизни Ману. Ты уже был вне досягаемости, поэтому, ну… я понял, почему Юлиус принял такое решение. Я бы тоже выбрал защищать непутёвого мелкого. Думаю, далее чумный серафим два месяца готовил почву для своего появления в жизни Кси. Но я спутал его планы. — Питер повернулся к Демону, как всегда, немного затрепетав. — Киллер, скажи… когда Дезерэтт впервые появился у вас в доме? — Год назад, девятнадцатого июня, в день рождения отца, — ответил Ди приглушенно, не отрывая губ от белоснежного живота Энджи: его поцелуи исцелили последние язвы, не оставляя рубцов и шрамов. — Но произошло это втайне от Ксавьера. Дэз показался только нам с Моди. — Хм, всё сходится. В этот же день сон нам с Кси и приснился. Я подозревал, и Эндж подтвердил: у оборотней чрезвычайно острое паранормальное чутье. Итак, белый удав «сделал» сон, призвавший меня к нему всего лишь семнадцать дней назад, призвавший спасти его, когда защитников больше не осталось. И Габриэль проклинает меня, ведь без меня сопротивления не было бы. Однако, несмотря на то, что его грязные руки чесались прихлопнуть меня сразу же, он был очень осторожен. Изучал меня не спеша — ведь раскрыть его невозможно, как он считал. Самовлюбленный и заносчивый, он не планировал тратить на нас слишком много сил, строить головоломные козни, подключать фантазию. Хотел нанести лишь один удар — зато сокрушительный. Демон, ты помешал ему, сохранив мне жизнь. — Как ты до всего этого додумался? — пораженно пробормотал Хэлл. — Не прибедняйся, мастер, ты тоже додумался. А я собрал воедино и озвучил. Назначенный на совершенно чуждую мне роль детектива, я всё равно ухитрился много чего увидеть. А еще… Демон? — Он заставил себя продолжить, не понижая тон. — Наш интим. Ночью. Ответь мне. Честно, при всех. — Я что-то пропустил? — Энджи потряс брата за плечо, опуская блузу. Демон смущенно улыбался. — Эй! Ты опять глухим притворяешься? Что ты натворил без меня? — Этого хотел отец, — глубоким грудным голосом сообщил Юлиус. Его вид ясно доказывал, что больше он ничего не прибавит. Блаженно прикрывая глаза, он снова приник губами к телу Ангела. Но Питер нашел новую ниточку: — А где, собственно, мессир? Судя по вашим наблюдениям, Асмодей исчез из дома сразу после моей, эм… после убийства. — Он страдал в Госпитале две недели, затем вернулся в Ад, — нехотя признался Ди. — А на чьей он стороне? — Он не участвует в поединке. Ему запретили. — Кто? — А мне можно встрять в ваш диалог? — снова попытался Ангел. — Нет! — одновременно воскликнули Питер и Демон, но последний, извиняясь, склонил перед братом голову и прижался лбом к его груди. Мэйв, Айши и Нэнси переглядывались с одинаковым выражением «мы тут явно лишние, но ничего не пропустим». Мастер выжидал, напряженный, тяжело переживая свою бесполезность. Питер обрезал последнюю ниточку, не зная, что еще предложить. Повисла неестественная тишина — злая, дышавшая на присутствующих обречённостью. Нарушил её снова Демон: — Наш отец наделён могуществом, разительно отличающимся от моего, от его, — киллер, показывая на брата, снова врезался в его грудь лбом, — отличающимся от сил серафимов. Оно просто другое, кардинально, не пробуй понять, мне человеческого языка не хватит объяснять до рассвета. Знай одно: это могущество несоизмеримо с возможностями кого-либо из нас. Мы не ровня ему. Но это не его пари, не его война. Мне солгали, что его отстранили, но я получил весточку из Госпиталя: папа самоустранился по собственной воле, чтобы ни одна из сторон не имела преимущества. Понимаешь, детектив, за нами наблюдают… сверху. Но не ради развлечения. Нас испытывают на прочность, ведь впереди ждут дела, о которых я до сих пор ничего не знаю, настолько они серьёзны и секретны, и для которых мы должны повзрослеть, стать сильнее — если происки Габриэля не погубят нас. В конце мы должны сравняться с родителем. Превзойти его, возможно. И лорд Асмодей будет нами гордиться. — А сейчас? Сейчас нам что делать? — Ты же сам в два счёта догадался. Если Хэлл не знает путь смерти серафима, если древний дракон не знает… — То мы должны спросить у того, кто знает, но мы не там искали. Ты сказал, мощь лорда кардинально отличается. И он поспешил убраться подальше. Лорд точно что-то скрывает и не поделится — не за «спасибо». Мы должны как-то убедить его. Я должен. Похоже, принестись ему в жертву. Я прав? Значит, лорд? — Бери выше. — А… кто выше? Демон слабо улыбнулся и протянул к нему правую руку ладонью вверх. Энджи, потянул рукав его рубашки и обнажил знакомую татуировку на запястье. — Но я не знаю, тьма моих очей! — в отчаянии прошептал Питер. — Возможно, это единственное, о чём я не способен догадаться. Что значит «L»? — Ну… — Юлиус с игривостью большой кошки лизнул брата в висок. — Что, совсем никаких вариантов? Не разочаровывай меня, детектив. — Он загнул пальцы. — AngeL. Light. Сын Бога, второй, младший, отвергнутый. Помнишь? Lucifer. Три «L» в одной. Три тайны. Повелитель других лордов, поставленный над ними, выше всех. Архангел и светоносец. Оверлорд и князь Тьмы. — Кто полетит к нему в преисподнюю? — Ты.~~~ Конец третьей части ~~~