Мальчик-пианист

Жизнь Чимина понемногу налаживалась в квартире Чонгука. Вечерами к нему часто заходили Бэкхен с Тэхеном, последний нужен был для того, чтобы не вызывать подозрений. Они часто оставались в комнате Чимина и долго разговаривали и смеялись. Чонгук был благодарен, ведь его малыш откидал все проблемы, что глубоко засели в его голове. Тэхен лишь смеялся с друга и тайно скучал по симпатичному младшему брате омеги. Обычный прием у отца Чонгука немного перевёл его в состояния напряженности и раздраженности. Гость, который переступил порог отца, совсем не радовал, а наоборот — альфа готов был прыгнуть и перерезать горло напыщенному индюку по имени Ким Намджун. — Отец, что он здесь делает? — сердился Чон. — Сегодня он мой гость. — Серьёзно? У тебя с ним какие-то дела? — Наоборот, — седовласый мужчина провел по идеально зачесанными волосам, в старости Чонгук будет очень похож на отца. — Он ищет омегу, везде где только можно, не знаю, что в нём особенного, но я не хочу, чтобы наша семья пострадала от него. — У нас же равные силы, — не понимал Чонгук. — У меня, но не у тебя, сын. — О чем ты? Тебе еще жить да жить, да моментами я хочу тебя убить, — мужчина улыбнулся. — Говоришь, как твой покойный папа. Даже характер его, — мужчина закашлял, прикрывая рот салфеткой, отодвинув её, Чонгук увидел кровь. — Вот почему спешка в свадьбе… — Думал, как-то потом сказать тебе. Ты ведь сильно не расстроишься, будем честны я отвратительный отец. — Так и есть, — Чонгук чувствовал смятение, его отец — тиран, но почему ему жаль? — Говорят, что ты вернулся в свою первую квартиру. — Я время от времени там живу, чего удивительного? — А то, что омега Ким Намджуна пропал, а ты ошивался рядом, — мужчина схватил сына за руку и сильно сжал. — Ты еще слишком слаб, чтобы тягаться с Ним. — Отец, я не… — Я буду молчать, пока эта интрижка тебе не надоест, но если тебе будет угрожать опасность, — их глаза встретились, — я лично отведу Пак Чимина в руки к Намджуну. — Чонгук молча провожал отца взглядом, ну вот, как только ему его стало жаль, он все перечеркнул. Намджун же изучал всех гостей, искал того, кого хотел найти, но не получалось. Он встретился взглядом с Чонгуком и подошел к нему. — Давно не виделись, Чонгук. — Еще бы столько не виделись, — фыркнул Чон, опустошая бокал с шампанским. — У меня омега пропал, не видел? — Я как бы вечно занят, и твоего омегу не видел. Может, он сбежал? — Не думаю. Его отец говорил, что ты заинтересовался им, и моё имя тебя не напугало. — Мы же с тобой не дети малые, — Чонгук подошел ближе. Он был на голову ниже Намджуна, визуально казалось, что его тело тоже меньше, но только трое в этой комнате знало, что случилось два года назад, когда Чону было двадцать три. — Шрам остался? — хмыкнул альфа. — Ах, шрам, — Намджун приложил руку к груди, — он меня не беспокоит. Кстати, благодаря тебе, я и встретил Чимина, я поехал отдыхать и увидел мальчишку. — Ты любишь по младше? Сколько ему? 15? — Через неделю семнадцать, — уточнил Ким. — А как твой шрам? — Отлично, — Чонгук приложил руку немного выше печени. — Готов повторить, но не в доме отца. — Да, ты главное разочарования своего отца. — Но как бы там не было, я законный ребёнок и отца никогда не убью, — Намджун улыбнулся. — Это да, мои руки по локти в крови, во рту нет золотой ложки, и сделал я себя сам, а ты? — А я заносчивый мажор, который знает, как сохранить все в своих руках. — Увидимся, Чонгук, а то твой друг нервничает, — он указал на Тэхена, что стоял недалеко, не отрывая глаз. — Пока, — он помахал Тэ, что лишь улыбнулся. — Чего он хотел? — Ищет Чимина. — Что будем делать? — Можно я его перевезу в твой маленький загородный дом? — Конечно, все мое — твое. — А мое — твое.

***

— У вас удивительная дружба, — Хосок смотрел на стену, он правда восхищался ими. — Так и есть, Тэхен был моим братом по духу, но не по крови. — Он навещал Вас? — Пытался, но его не пустили. Я слишком опасный, знаю, даже письма писал, но их возвращали. — Он жив? — Не знаю… — Чонгук прикрыл уставшие глаза. — Чимин, Тэхен и Бэкхен были моей семьёй, они лучшие. Я даже не попрощался ни с кем из них. — Мне должно быть Вас жаль, но почему-то я ничего не чувствую, — Хосок развёл руками. — Потому что мы чужие люди, парень начальника, — он засмеялся. — У вас видны татуировки, даже под формой. — Так и есть, моя правая рука полностью забита, а на левой лишь надпись: «Amor significatio vitae». — Любовь — смысл жизни, — перевёл Хосок. — Знаешь латынь? — Мой дедушка научил меня, прекрасный человек. — Но? Всегда есть но. — Я с ним и папой не общаюсь, потому что они хотят, чтобы я вышел замуж, хотя Сокджин старше и они должны донимать его, а не меня, — Хосок посмотрел на старика, что пристально наблюдал. — Так дай им, то чего они хотят. От Юнги разит тобой, а от тебя им. — Не хочу об этом. — Ты напоминаешь мне Чимина. — Вы говорили уже. — Знаю, но даже запахи схоже: он — сакура, а ты — цвет абрикосы. Они очень похожи, но разные. — Мне, кажется, вы сумасшедший. — Любой сойдёт с ума, просидев пятьдесят лет за решеткой. — А вот теперь жаль, — Чонгук улыбнулся. — Я эту татуировку сделал после смерти Чимина, — Хосок положил локти на стол и прищурил глаза. — Он выцарапал у себя на этом же месте иглой эту фразу. Он хотел ко мне, и пытался жить ради меня, — по щекам альфы покатились слезы. — Я не покончил с собой лишь потому, что он хотел, чтобы я жил. — Омега нажал на кнопку диктофона, выключая его. — Я принес подарок, — Хосок закопошился, а затем протянул блокнот на пружине, пачку карандашев, терку и стругалку. — Вы не убьёте себя, или же не попытаетесь сбежать, просто наслаждайтесь последними месяцами жизни. — Спасибо… — все, что сказал Чонгук. Хосок шел коридором молча, полностью в своих мыслях. Омегу явно что-то тревожило, что не мог понять даже Юнги, который провожал Хосока к выходу. — Дедушка и папа хотят меня женить. — На ком? — подал голос Мин. — Они предоставили мне выбор. — И? — Я не буду с тобой, Юнги. Они не примут тебя, а я никогда не прощу. — Юнги лишь кивнул, он попытался улыбнуться, но молчал. — Когда ты собираешься?.. — альфа немного путался в своих мыслях. — У тебя сейчас кто-то есть? — Он в командировке в Японии, — Хосок прикрыл глаза. — Я правда не люблю его, но любит он. — Когда он возвращается? — Где-то через месяц. — У меня есть месяц. — Нет, ты не понимаешь. — Хосок подошел ближе и провел рукой по щеке альфы, — я не тот добрый мальчик, который тебя любил. Спасибо за возможность общения с Мясником, за течку, но я разобью тебе сердце так же, как это сделал ты. — Он оставил легкий поцелуй на чужих губах, — и самое смешное ты позволишь это сделать, Мин Юнги.

Flashback

— Чем завтра займёмся? — Хосок сидит в школьной форме за столом, Юнги же лежит на кровати и читает. — Я еду к родителям, у них срочное дело, — альфа переворачивается на бок. — Мне нельзя с тобой? — Юнги молчит, — мы вместе уже год, а знаем два. Ты был рядом, когда хоронили отца и дедушку, а со своими до сих пор не познакомил меня, — дует губы младший. — Скоро, — Юнги встает и приседает у колен младшего. — Они, наверное, из-за моей работы хотят встретиться, ещё чуть-чуть и я буду начальником тюрьмы. — Круто, — Хосок разворачивается назад к учебнику. — Можешь идти. — Только не злись, — Мин оставляет поцелуй на щеке и выходит. Уже в машине он нервно отвечает. — Что? Сколько можно сбрасывать? — Это у тебя, дорогой, нужно спросить, — хмыкает омега на том конце трубки. — Ты ему сказал? — Еще нет, — Юнги достает сигарету, закуривает и начинает ехать. — Издеваешься? — сердится омега. — У нас свадьба через две недели! — Знаю, — Юнги выдыхает дым, — я… только моим родителям не говори. — Не буду, но они узнают и виноватым буду не я. Мальчика лишь жаль, он пострадает из-за тебя. — Джинен, ты делаешь только хуже. — Помолвка была проведена давно, я и так вошел в положение. Хосок сидит за столом, доделывая уроки, когда ему приходит сообщение из неизвестного номера, открыв его, омега застывает, ведь смотрит на свадебное приглашения, где изображены Юнги с каким-то омегой. По щекам медленно скатываются слезы, перерастая в тихую истерику.