***
Брат за брата, извините, таковы традиции, Брат за брата, извините, дело тут не в принципах. Брат за брата, извините, всё — хватит извиняться, Брат за брата, брат за брата, значит, будем драться. Брат за брата, извините, таковы традиции, И дело тут не в принципах, и не в амбициях, А в том, что брат за брата, биться без базара — так уж надо, Тут такие правила: поломать любого гада. Извините вы меня, может, я совсем другой, Может, не похож на брата, выбрал путь совсем иной, Кто-то скажет: «Бог с тобой, среди нас ведь нет судей». Мой брат меняется так же, как и все люди, Но одно осталось: брат за брата до конца, Я за него всегда, пусть останусь без лица, Вместе вмажем стреганца, поговорим о жизни. Вроде я всё сказал, но а в душе всё киснет. А вот так всё идёт, и мы на месте не стоим, Идём куда-то, ждём чего-то и очень мало спим, Очень редко видимся, но и выпадает случай. Извини меня, братан, но на сердце перец жгучий.Глава 3.
17 декабря 2022 г. в 13:56
Гомес был рождён в семье Аддамс, хотя по характеру и мухи в детстве бы не обидел. Фестеру всегда приходилось брать на себя все семейные проблемы, так как, по его мнению, младший слишком много витает в облаках и не сможет защитить своих близких. В каком-то смысле этот комплекс с годами развивался только сильней. Поэтому, найдя наконец любовь, он твёрдо решил, что его будущие дети никогда не повторят подобных ошибок.
— О, Гомес, почему мне кажется, что сейчас ты чем-то очень сильно встревожен, несмотря на столь романтическую обстановку? — Мортиша всегда была очень проницательной женщиной, настолько, что врать просто не имело смысла.
— Прости, Кара Миа, я думал о том, как быстро растут наши дети. Ещё совсем недавно ведь только и занимались, что шпионажем за нами. — Тоскливо выдохнув, мужчина закружил супругу вокруг одной из могил.
Время слишком быстро утекает сквозь пальцы, даже несмотря на то, что сам по себе каждый из рода может прожить довольно длинную жизнь. Если враги, конечно, снова не попытаются разрушить семейное счастье.
Фестер вышел из подвального помещения подышать свежим воздухом. От его одежды исходил странный пар, словно он опять в одиночку купался в химикатах. Они, к сожалению, снова никак не навредили его коже, даже несмотря на вдвойне усиленный концентрат бромистого этидия. Жизнь очень несправедлива к тем, над кем ставили опыты в разных секретных лабораториях и психушках. Никаких не осталось развлечений, будоражащих кровь.
— Я знаю этот взгляд, Мортиша, он называется «почему со мной никто не делится секретами». Он часто так на меня смотрел, когда я возвращался из очередной тюрьмы. Это пройдёт, главное — не заостряй внимание. — Фестеру хватило всего секунды, чтобы понять, в чём проблема, в конце концов никто лучше него не знает Гомеса.
— Но, Фестер, я так не могу, печальное выражение его лица заставляет и меня впадать в уныние. — Наконец отпустив руку мужа, собеседница подошла к проигрывателю для того, чтобы выключить его.
— Применяла секретное оружие? — Под этой формулировкой имелась в виду целая речь о любви на французском языке.
— За десять минут нашего танца он не отреагировал ни на одно из моих слов, погрузившись в свои мысли. — Женщина слегка обиженно поджала губы, она не привыкла так резко терять влияние над возлюбленным.
— Похоже, его депрессия хуже, чем я думал. Ну что ж, мой дорогой братец, поведай, что происходит? А то не ровен час захочешь ещё купить розовую машину, которая совершенно не будет подходить под интерьер особняка. — Защитник семьи как-то странно захихикал, видимо, вспоминая казусы из детства.
— Гомес, такое вытворял? — Расстроенное выражение лица гордости академии сменилось искренним удивлением.
— Было дело, в десять лет ему очень нравилась подруга одной из наших родственниц. Она всё мечтала выйти замуж за какого-либо старика с наследством и, отравив его, стать богатой вдовой. Меня в то время дома не было, но, судя по рассказам маман, получив от гостьи отказ, он решил грязно купить её машиной.
— Но кто разрешил бы десятилетней девочке ездить на машине? Мы Пагзли посадили за руль в одиннадцать, и то под тайное наблюдение Ларча. — Даже живя с человеком под одной крышей много лет, никогда нельзя быть уверенным, что знаешь всё.
— Десять? — Фестер громко расхохотался, а в его глазах, казалось, заплясали тараканы, что переползали медленно из головы в душу.
Депрессия Гомеса тут же исчезла, сменившись новым букетом из сорняков разных эмоций. Первая — это стыд, потому что в те времена ещё больше неуверенный в себе мальчик чуть не примкнул к обычной серой массе общества. Вторая — это непонимание, как его, взрослого сорокалетнего мужика, за две минуты вывели из зоны комфорта. Третья — злость на собственную ведьму-мать за то, что не был рождён одним наследником в семье. Ну и четвёртая — какое-то странное спокойствие, стоило предателю появиться в поле зрения. Прямо как в детстве, когда он, вместо того чтобы спать, дожидался брата, даже зная, что его схватили.
Фестер ведь знал, что маленький десятилетний мальчик не выдержит постоянных экзаменов матери на знание всяческих заклинаний и ядов. Репутация для маман в своём сборище магов и колдунов всегда была на первом месте. А тут сын, который жалеет уничтожить даже могильную крысу на суп. Нужно было в любом состоянии вернуться домой и проследить, чтоб такой натиск его не испортил.
— Фестер… ты всегда понимал меня без слов. Зачем спрашиваешь? — Не сдержав постыдных слёз, он подбежал к брату, стиснув того в объятиях.
— Ну-ну, некрасиво в нашем возрасте плакать не от аллергии, возьми себя в руки, а не то мне придётся ударить тебя много раз разрядом тока, чтоб сознание потерял. — Улыбнувшись, он заботливо похлопал плаксу по спине.
— Я плохой отец и отвратительный брат, прости меня, — всхлипывая, всё же сказал он, не желая отодвигаться.
— Ты воспроизвёл на свет самых эгоистичных и холодных гениев-садистов, о которых могут только с завистью сплетничать наши родственники, разве это не прекрасно? Уэнздэй всего несколько месяцев провела в вашей академии, чуть не разрушив её, и при этом свела с ума самого страшного врага из всех возможных, — говоря эти слова, словно колыбельную, он подмигнул Мортише.
— Да, дорогой, твой брат абсолютно прав, только твоя любовь и бесконечная забота придала нашей дочери сил для такого уникального безумства. Я счастлива, что именно меня в конечном итоге ты выбрал в качестве жены даже после того, как чуть не сел в тюрьму. — С сексуально-виноватым видом она сделала несколько взмахов прядями волос.
— Кара Миа, ты всегда была добра ко мне, прямо как брат, с которым меня разделила судьба. По-другому и быть не могло на самом деле… — Наконец перестав лить слёзы, он вытер их рукавом костюма.
— А по поводу скрытности не переживай, у нашей чёрной маленькой принцессы есть верный и заботливый будущий король нового поколения Аддамс. Я сам подслушивал их разговор, находясь под землёй. Он дал ей выпить зелье Гуди, и они решили учиться вместе. Не настаивай, дай им почувствовать силу собственных уз в полной мере. Придёт время, и мы всё узнаем. — Фестер любит подслушивать и ничего не может сделать с этой вредной привычкой.
Ларч появился на кладбище с двумя фужерами на подносе, в них была налита красная, дымящаяся жидкость. Он учтиво поднёс напиток сначала Мортише, слегка протянув руки вперёд.
— Ваш напиток под названием «Любовь кролика перед попаданием в суп». — Название длинноватое, но так красочно описывает эффект от употребления.
— Вот видишь, Гомес, Пагзли, угадав твоё настроение на ближайший час, захотел спасти ваше свидание. — Гордо подняв голову, мужчина решил, что надышался кислородом и пора уже вернуться к водной процедуре.
Они воспитывают всей семьёй действительно самых лучших потомков на все возможные века.
Примечания:
Ярмак — «Брат за брата, извините, таковы традиции».