А если бы...

Ибо крепка как смерть — любовь. После тяжёлой ночи, где ей всю ночь снился целующий ее Отто, Мири встала на удивление спокойной. Она решила оставшиеся два с половиной месяца посвятить учебе, начать работать на фирме отца, да и делать все, как запланировал для нее отец. Все, что было —нужно забыть. Это было не с ней, это было с Анной Марией, а она Мирьям. Утром за завтраком она сообщила о своих планах отцу, добавив, что с радостью бы начала работать секретарем на его фабрике уже в ближайшее время. Аарон воздел руки к небу, чтоб в очередной раз поблагодарить Создателя за чудесную дочь. Настоящую аидише мейделе. Раздался телефонный звонок. Ленни осипшим голосом сообщила, что заболела и не будет ли Мири столь любезна заглянуть к ней перед учебой и принести ей молока и булочек с корицей, потому что дома ничего нет, а Берти она не может найти. И да не нужно стучать, дверь открыта, так как она слаба и ей тяжело подниматься. Поднявшись с молоком в одной руке и бумажным пакетом булочек в другой Мири осторожно открыла дверь, было тихо. Она согрела молоко, положила на тарелку булочки и окликнула Ленни. Тишина. Жаль, если молоко остынет, да и ждать я не могу, лекции вот-вот начнутся. Она осторожно открыла дверь и замерла. У окна стоял Отто, он обернулся, и по его глазам она поняла, что все пропало. Сжавшись и заледенев, она нарочито спокойно спросила: где Ленни? Кажется, она поняла, Ленни в душе, наверное, они провели вместе ночь. Тогда зачем она её позвала? Чтоб она увидела их вместе? В любом случае это ее не касается. Она рванулась к двери и поняла, что дверь заперта и ключа в двери нет. Затравленно обернувшись она увидела, что он сидит уже на диване, в гостиной. Взъерошивает свой ёжик на голове и улыбается. Это улыбка разозлила ее. — Немедленно отдай ключи, — прошипела она. Он не сказал ни слова, а продолжал улыбаться. Она с отчаянием дернула дверь — заперто. Она снова посмотрела на него. Его глаза потемнели и стали похожи на ртуть. Жестом он пригласил ее сесть. Она опасливо присела на краешек дивана. — Мирьям, не бойся, я не причиню тебе зла. Просто поверь мне. Я не способен обидеть тебя. Мирьям?! Он назвал ее настоящее имя. Предатели, интересно кто рассказал первым Берти или Ленни. Наверняка Ленни, не смогла устоять перед его очарованием. — Мирьям, это был Бертольд, я ему крепко врезал, приревновал тебя, он мне все рассказал. Неужели ее мысли написаны у нее на лице? Неужели он читает ее как книгу? — Да Мирьям, да милая я знаю, что нравлюсь тебе. Давай попробуем. Поверь мне я остановлюсь и уйду в тот самый момент, как ты мне скажешь нет. Обещаю. Ты мне веришь? Поверь мне мой хороший, просто поверь. Как под гипнозом она села чуть ближе. Ее спина прижалась к его груди. Ее била дрожь, он обнял ее сзади и стал тихонько раскачиваться с ней из стороны в сторону. Ее успокоило это мерное покачивание. Она ощутила лёгкий поцелуй за своим ухом, его дыхание щекотало завитки волос на ее шее. Осторожно его поцелуи стали спускаться ниже, и вот его руки уже расстёгивают маленькие пуговки ее блузки. Его тяжёлые руки легли на ее грудь, дыхание перехватило, перед глазами заплясали искры. — Кажется, нам пора посмотреть друг на друга крошка. Его голос был низким, дыхание прерывалось, на виске выступила капелька пота. Сколько сил нужно ему, чтоб сдержаться, чтоб не повалить ее прямо здесь на спину, и не войти одним рывком. Прямо сейчас, он не сможет долго сдерживаться, но понимал, что этим все испортит и потеряет ее навсегда. Да и она вряд ли перенесет такое. Если все, что рассказала Ленни правда, и девушка была в полном отчаянии от поцелуя, то что с ней будет, позволь он себе хоть на секунду утратить контроль. Его тело было натянуто как струна, ныло и требовало разрядки, но он держался, держался ради нее. Посадив Мири к себе на колени. Осторожно стал расплетать ее тугие косы. Густые каштановые волосы рассыпались по плечам. Зарывшись в них руками, он притянул ее к себе и поцеловал. Его тонкие жёсткие губы прижались к ее изогнутым и пухлым. На секунду она остановилась, замерла. Он замер вместе с ней. На секунду он даже испугался и выдохнул, когда ее губы открылись, она ответила. Да, она ответила ему. Осторожно он обвел языком ее губы и проник в ее рот. Она откинулась назад, обнажив шею, дыхание стало прерывистым, на шее затрепетала венка. Ему уже не хватало сил. Оторвавшись от нее. Он сжал ее лицо ладонями, посмотрел в глаза. — Мария, Мария посмотри на меня. Мария, ты меня слышишь? Слабый кивок. Ее сознание было затуманено, и через этот тяжелый туман прорывался его голос. — Мария, ты разрешаешь мне так тебя называть? Еще один кивок. Какая в сущности разница, это одно и то же имя. — Мария, я люблю тебя. И поэтому я спрашиваю сейчас, потом уже будет поздно. Мне важно знать сейчас. Хочешь ли ты продолжения? Ты понимаешь, что будет дальше, если ты разрешишь мне остаться с тобой, ты понимаешь, что твоя жизнь изменится, что ты изменишься? Она и понимала и не понимала одновременно. Неискушенная в вопросах любви она слабо понимала, что конкретно будет дальше. Но она чувствовала, что если уйдет сейчас, то ее настигнет такое одиночество, пережить которое она не сможет. Ее снова начала бить дрожь. Вместо ответа она поцеловала его в ответ, робко проведя языком по его губам. Дольше Отто Вайс сдерживаться не мог, рывком он взял ее на руки и отнес в спальню. Умница Ленни застелила кровать шелковым бельем. Мария почувствовал спиной его прохладу, и контрастом руки Отто, на груди. Она не помнила, где и как он снял с нее лиф и юбку. Она перестала думать, она могла лишь ощущать, себя, его, космос. Когда его губы коснулись ее груди, она выгнулась ему на встречу, ее разум не знал того, что знало тело. Осторожно сняв с нее чулки и трусики, он встал рядом и посмотрел на ее обнаженное тело, разметавшееся на кровати. Только сейчас он понял, что в отличие от нее, он полностью одет. Ему страстно захотелось, чтоб она коснулась его, его кожи, его сосков, его возбужденного члена. Что будет, если она испугается, сейчас он уже не сможет ее отпустить. Он не в состоянии, он возьмёт свое добровольно или силой, черта пройдена. Рубашку он просто рванул на себе. Она выплыла из окружающего ее туман на звук отлетающих пуговиц. Высокий, светловолосый мужчина стоял напротив нее и не отрываясь смотрел на ее тело. Никто еще не видел ее такой, и он тоже не должен, но сейчас ей все равно, черта пройдена. Чтобы сейчас не произошло, она этого хочет. Отто наконец-то справился с брючным ремнем. Наконец-то ничего не мешает его восставшему естеству. Вдруг он перехватил ее взгляд, она смотрит на него, не отводит глаза. Она протянула руку и коснулась его гордого жезла. Всё. Сейчас. Он впился губами в ее рот и навалился на нее всем телом. Она на долю секунды испугалась нового и неизведанного и попыталась оттолкнуть его. Он перехватил ее руки в запястьях и прижал к подушке. — Детка, не бойся, просто позволь мне это сделать, позволь нам обоим это сделать. Пожалуйста, маленькая, просто не бойся. Раздвинув ее ноги коленом, он резко вошел в нее и остановился. Ее зрачки расширились, ее крик потонул в ее поцелуе, ее бедра выгнулись ему навстречу. Потерпи милая, сейчас будет не так больно. Он осторожно, медленными фрикциями начал двигаться в ней. Он увидел, что боль и страх в ее глазах сменился удивлением. Она действительно удивилась, удивилась остроте и яркости своего наслаждения. Она не знала, что с этим делать. — Что мне делать Отто? — Лети моя радость, просто лети. Ответил он и лишь потом позволил себе улететь вслед за ней.