***
Возможно, чары колыбельной подействовали слишком хорошо. Третий оборот беспрепятственно сменился четвертым. На болотах завывали твари, вылезшие из илистых глубин. Царапали дверь и стены, но даже их вопли не смогли разбудить изнуренную Вегард. На это было способно только шевеление больной ведьмы рядом, затихшей с прошлого вечера. Ближе к концу страшного оборота звуки избы стали проникать в сонный разум. Поморщившись, Атрия разлепила глаза и в последний момент подавила зевок. — Опять ты. Услышав охрипший голос, Вегард моргнула, замерев с облегченной улыбкой на лице. Все так же лежа на спине, Киносура больше не была в бреду, от уязвимости не осталось и намека, и смотрела она все так же неодобрительно. — Опять я, — беззвучно просмеялась, дернув плечом. — А ты без ножика. Досадно, правда? Полярная все еще боролась с усталостью, но нашла в себе силы изогнуть бровь и хмыкнуть. — Да не нервничай так. Он на кухне. — Что ты делаешь в моей постели? — по слогам проговорила ведьма. — Снова. Приподняться на здоровом локте удалось, но раненый бок прострелило. Что-то подсказывало, что Полярная проснулась не в самом приятном расположении духа, и действовать ей на нервы не казалось хорошей идеей. Но то, как эта заносчивая женщина отреагировала на безвозмездную помощь, шокировало. — Зна-аешь, — протянула Атрия, надув губы. — После твоего чердачного пленения я не думала, что возможно вести себя более невыносимо. А после пустынного… — Слезь. С моей. Постели, — прошипела Киносура, дернувшись в ее сторону. — …Более неблагодарно, — в тон выплюнула Вегард. — Ставишь рекорды? Весьма успешно. Когда Полярная сощурилась, Атрия с неприкрытым ликованием дотянулась до пола и вынула из-под кровати один из пузырьков. Взболтала густой осадок и хмыкнула, глядя на розовое зелье. — Откроешь ротик? — не сдержала смешок, когда надгубный мускул Киносуры в холодной ярости дрогнул. — Давай же, за ма-а-аму. Рассмеялась, когда здоровой рукой Полярная вырвала флакон. Такое нахальное поведение должно было разозлить, но гнев не шел. Захотелось дразнить дальше и, возможно, напомнить, как ведьма звала девушку в бреду, поведать о губах на ее шее, но тот надлом в глазах остановил. Слишком ценные козыри. Ими лучше просто так не разбрасываться. Тем более, палка была о двух концах, и от событий ночи собственное сердце пускалось в пляс. Решив более не наглеть, Атрия слезла с кровати и поморщилась, увидев, как Киносура делала то же самостоятельно. — Постой, дай помогу… — Сама справлюсь, — проворчала Полярная, отмахнувшись от протянутой руки. — Не калека. «Да ну?» — стиснув челюсти, Вегард отступила. Изогнула брови, наблюдая, как ведьма, тяжело дыша, приняла сидячее положение. Здоровой рукой нащупала под драной рубахой перебинтованный бок и выругалась под нос. Одна штанина на брюках разрезана от бедра до щиколотки, и бинты, покрывшие кожу, не воодушевляли. В груди дрогнуло, когда Киносура поднялась, опершись о кровать, и скривилась от боли. До купальни она точно не дойдет. Атрия пинком откинула свой матрас, чтобы не мешался, и под озлобленное шипение подхватила ведьму под поясницу. — Заткнись, — шикнула Вегард прежде, чем успела получить пинок. — Засунь свою гордость в жопу и заткнись уже, неблагодарная. Нырнув под здоровую руку, Атрия одарила Полярную взглядом. Тем, что берегла уже давно, — таким же ледяным и непробиваемым, каким щедро раскидывалась хозяйка болота. Ведьма сощурилась, впившись ногтями в предложенное плечо, но не проронила ни слова. Морщась от каждого шага, добрела до купальни и, не оборачиваясь, поспешила скрыться внутри. — Спасибо, — настолько тихо бросила Полярная, что Атрии подумалось, будто эта подачка ей вовсе почудилась. Когда дверь закрывалась, Вегард выставила в проем ногу, не дав замку щелкнуть. — Ну, что еще? — Киносура устало запрокинула голову. — Я уже умыться без надзора не могу? — Капелла сказала, что раз в два оборота нужно менять повязки, — Атрия нахмурилась, когда ведьма вздохнула. — Знаю, — прервала Полярная и пнула мешающую ногу. — Скажи, где находятся запасные. Я все приготовлю, пока ты… — Я сама поменяю повязки, — огрызнулась Киносура, выделив каждое слово, и яростно тряхнула пальцами перед лицом Атрии. — Руки у меня на месте, как видишь. Прежде, чем Вегард успела заговорить, женщина хлопнула дверью перед ее носом. Защелка с остервенением въехала в стену. — Чудесно, — выругалась Атрия, оставшись в спальне одна. — Так люблю твой характер. Сдохнуть можно. Понимала, что от полученных ранений счастливой не будешь, но это не смягчало обиду. — Что ж, ладно, — гордо мотнув головой, Вегард покинула спальню. — Справляйся сама. Решив впервые за три оборота потратить драгоценное время на себя, сделала глубокий очищающий вдох и оглядела заброшенную кухню. В последний раз она была здесь в сонном полубреду, чтобы сунуть в рот ломоть хлеба, влить в пересохшую глотку кружку воды и уползти обратно в спальню, где невероятно самостоятельная не-калека-ведьма сходила с ума от боли и вырывающейся из открытых ран магии. Сейчас же Вегард посетила самое уютное место в избе, где в запертую входную дверь скребся восставший упырь, чтобы заварить себе свежий чай и, возможно, порадовать желудок чем-то более благородным… Скажем, клубникой. Пока не-калека-ведьма в пылу своей самостоятельности воинственно мучилась с бинтами. Игнорируя нарастающую злость, под надрывные крики сирен за окном, послужившие приставучей песней, Атрия подхватила чайник и, непринужденно пританцовывая, провальсировала к печи. Не смущал и Алькор, по всей вероятности, подслушавший каждое возмущенное слово обузы-Вегард и тяжелый вздох не-калеки-ведьмы. Кот сидел на вычищенном обеденном столе, с беспокойством впитывая странное даже для этой человеческой девушки поведение. — Ты злишься?.. Не злись на Кино, — пискнул зверь и испуганно прижал уши к голове, когда Атрия стремительно развернулась, взмахнув чугунным чайником в воздухе, и покачнулась от его веса. — На нее много навалилось… — О-ой! Ты ж мой дорого-ой, — Вегард свой танец под крики сирен не оставила и похоронно рассмеялась, перебив кота. — Не жужжи. — Да я не… — Плевать я хотела, что у нее там стряслось, вот честно, — пожала плечами, дергая ступней в ритм фальшивой песни. — Не-калека и со стрессом своим справится, не сомневаюсь. Затолкав чайник в печь, Атрия развернулась к унылому Алькору и вскинула ладонь, призывая молчать. — Слышишь? — возвела глаза к потолку и, приоткрыв рот, щелкнула пальцами. — Упырь в такт попал. — Какой такт?.. — Сирена же поет, ну. Кот навострил уши и через пару мгновений уловил стук по двери, вторящий истошному воплю. — У-у-у, действительно попал, — удивленно протянул лакрим и, поддержав настрой Вегард, клацнул когтями по столу. — Качает, скажи, — оскалилась Атрия, задергав головой, щелкнула пальцами одновременно с ударом лапы Алькора и задорно рассмеялась. — Вот бы еще сирены не фальшивили. — Да они всегда так, — кот уловил нужную волну, деловито закрыл глаза и протянул самую высокую ноту, которую обуздал его писк. — Я лучше могу. — Ого-о, недурно, — впечатленная представлением, Вегард похлопала в ладони и, заметив в мутном окне силуэт утопленницы, обратилась непосредственно к ней. — Ты это слыхала? Да у нас тут талант на болотах чахнет! Окончательно развеселившись, запрыгнула на кухонную тумбу и помахала утопленнице за стеклом. Та, тщетно пытаясь достать добычу, выплюнула опухший язык, вытаращила глаза и привалилась щекой, испещренной язвами, к раме. — А ты та еще болтушка, — прохихикала Атрия, наблюдая за действием на темной улице. — Назову-ка тебя-я… Жозефина. Будешь моей новой подружкой, Жозефина. Пока Алькор переливчато пищал, из купальни раздались первые злобные копошения. Вегард, закусив губу, помахала мертвой знакомой и спрыгнула с тумбы. Чайник заверещал громче кота, сподвигая поскорее откинуть крышку. — Чай будешь? — ухмыльнулась девушка Алькору. — Да-а, — фиолетовые глаза с надеждой загорелись. — В моей кружечке. — Это-о… вот в этой? Атрия прыснула и указала на полку, где среди прочей глиняной посуды классических размеров находился металлический наперсток, используемый точно не в шитье. — В этой, — обнажив клыки, Алькор улыбнулся и кивнул. — Он же слишком ма-а… А, ладно, как знаешь.***
Спустя полчаса, когда фрукты с остатками хлеба были съедены, Вегард, закинув ногу на ногу, баловала себя чаем с клубникой, охотно слушая заключения деловитого кота. Младший лакрим, в тайне утонченный гурман, подцепив двумя когтями наперсток, не спешил опустошать любимую чашку, вынюхивая отдельные ноты. — Кажется, ты добавила гвоздику? — Для пряности, — согласилась Атрия, качнув своей кружкой. — Нравится? — Весьма, — Алькор прищурился, глубоко вздохнув над наперстком, и с довольным видом причмокнул. — Кино не особенно любит шиковать. А вот твой подход мне больше по душе. Рад, что нашел единомышленницу. — Тогда я поднимаю этот гвоздично-клубничный чай за нас, — игриво подмигнув, Вегард осторожно чокнулась с котом, стараясь не пролить его драгоценную каплю, и откинулась на скамью, услышав хлопок двери купальни. Приняв непринужденный вид, Атрия проигнорировала, когда потрепанная ведьма ввалилась на кухню, пытаясь скрыть тяжелое дыхание. Алькор беспокойно вздрогнул, порываясь подскочить к старшей лакриме, но осекся и покосился на Вегард, лениво помешивающую ложкой в кружке. — Как хорошо, когда никому не нужна помощь, верно? — хмыкнула Атрия коту. — Столько свободного времени появляется. А возможностей!.. Можно, к примеру, посидеть. — И-и… Поболтать с друзьями! — не растерявшись, Алькор участливо пискнул. — Чем вы занимаетесь? — туманно прохрипела Полярная, привалившись к тумбе. Серая кожа совсем лишилась здорового оттенка, мешки под глазами выглядели тяжелее, чем час тому назад. Да и повязки ведьма сменила только на бедре. И то криво, не в состоянии полноценно действовать больной рукой. В общем, вид Имперской Не-Калеки подсказывал скорее делать замеры для ее гроба. Но раз Киносура выбрала горделиво страдать, то кто Атрия такая, чтобы вставать у нее на пути? — Беседуем, — задумчиво протянул Алькор, вызвав у Вегард улыбку. — Именно. Разве не видишь? Болтаем с Жозефиной. Она редкая гостья, понимаешь? — девушка прислонила кружку к окну, за которым, высунув язык, маячила утопленница, пытаясь опухшими пальцами продавить стекло. — Жозефина? — веки Полярной смыкались. Не осознавая, шутила ли Атрия, она прикоснулась к виску и поморщилась от боли. — Это еще кто?.. — Крайне интересная особа, — пояснил кот. — Язык тухлый, правда, но на это можно закрыть глаза. — А еще строптивая до жути. Я хотела ей помочь в избу пробраться, но она меня отвергла. Говорит, сама окно продавит… Вон, все еще тужится, — Вегард холодно усмехнулась, взглянув на ведьму. — Вы с ней так похожи. Киносура нахмурилась, когда смысл дошел, и отвернулась обратно к тумбе. Ее рука едва заметно дрогнула, уронив в чашку с водой больше капель зелья, чем необходимо. Атрия хоть и притворялась незаинтересованной, но от перенапряженной спины глаз не отвела. Сжала челюсти, обещая ничего не говорить и не идти на уступки перед несносной ведьмой. Пронаблюдала за ней, когда Полярная, не проронив ни слова о своей ошибке, морщась, заковыляла к спальне. Более не выдерживая, Вегард вскочила со скамьи. Алькор, допив чай из наперстка, ударил хвостом по ее ладони и трагично покачал головой, предупреждая о дальнейших разборках. Атрия без него понимала, что вести диалог сейчас бесполезно, но нервы уже сдавали. — Эй! — вырвав руку из-под хвоста, Вегард гневно прошла за Полярной. — Начинается, — выдохнул младший лакрим и сокрушенно взглянул на утопленницу за окном. — Скоро вас будет двое, Жозефина. — Я с тобой говорю! Атрия остановилась в дверях и бросила взгляд на обеденный стол, чтобы заручиться поддержкой чудо-кота, но Алькора там уже не было. Поскрипывая лестницей, скрылся на брошенном чердаке. — Предатель, — выдохнула Вегард. Вбежав в спальню, всплеснула руками. Киносура не ждала ее. Более того, вовсе не заинтересованная в диалоге, не глядя в ее сторону, опустилась на кровать и достала сверток чистого бинта. — Ты решила меня игнорировать? — возмутилась Атрия. — После всего, что я для тебя сделала?! Внимания добилась. Полярная перевела взгляд со своей больной руки на девушку. Грубое лицо осталось нечитаемым, хотя уголки губ дернулись в подобии оскала. — Чего так удивляешься? Есть что сказать?! Нет?.. Супер! Тогда скажу я, — Вегард не стушевалась и, скрестив руки на груди, встала напротив, попутно пнув край своего матраса. — Может, тебя бомбой по голове приложило пару раз, или из-за возраста запамятовала, но, так и быть, напомню, что все эти обороты я носилась за тобой! Сама не спала, кормила, поила, успокаивала… Черт, я спела тебе колыбельную! А я ведь даже не умею петь! Разозлившись от собственных слов, Атрия резко выдохнула и взмахнула пальцем, не давая Киносуре даже попытаться открыть рот и вставить комментарий. — Я нашла Джуббу! — воскликнула Вегард, переходя на крик. От переизбытка эмоций сердце бешено колотилось о ребра. — Не Капелла, не Алькор, который шлялся где угодно, но только не с нами, не полтора землекопа в тухлом подвальчике! И даже не ты! А я. Я его нашла! Сильнее злило не осознание всего произошедшего, а реакция ведьмы. Нейтральная, безучастная и совершенно неблагодарная реакция. — Между прочим, сначала я простила тебя за все те оскорбления и пленение на чердаке, — Атрия прикрыла глаза и понизила голос, успокаиваясь. Но этот миг прошел, и агрессия накрыла новой волной. — Но теперь я передумала! На контрасте с невоспитанным поведением ведьмы вспомнился ее ночной выкрутас. Беспокойный шепот в шею, который, как оказалось, ничего за собой не нес. А то нежное «ты в порядке» было зверски уничтожено чертовыми глазами, зыркающими исподлобья. Ужасная. — Что ты от меня хочешь? — Полярная не кричала, но ее невозмутимый тон был хуже вопля сирены с болот. — Ты сейчас серьезно?.. — руки Вегард рухнули вдоль тела. — Даже не знаю… «Спасибо»? — Я благодарна тебе за помощь, — все еще этот тон, от которого хочется дать по лицу. Подачка, небрежно брошенная к ногам. Ослепленная негодованием, Атрия не заметила, что Киносура тоже злилась. Была бы внимательнее, уловила бы настоящие чувства в выражении лица — нижние веки напряжены, колкие глаза ловили каждое движение, и от громких обвинений мышца над крылом носа дрогнула — незначительные изменения, ускользнувшие от разъяренной Вегард. — И это все?! — А что еще тебе нужно? — ведьма низко хмыкнула, на губах заиграла усмешка. — Ты так цепляешься за обычные слова. Они ничего не стоят. — Я цепляюсь?! — рассмеялась на выдохе, едва удержалась, чтобы не пнуть чертов матрас и не кинуть пару зелий в женщину. — Да, представь, мне это важно! Когда я трачу свое время и силы, мне важно слышать слова благодарности! Для любого нормального члена общества «спасибо» имеет значение! Да и какая тебе разница? Неужели сломаешься, если произнесешь что-то доброе?! — Да нет в благодарности никакой доброты! — отчего-то Киносура вспылила, потеряв контроль. Взмахнула здоровой рукой, прерывая Вегард. — Слова, не подкрепленные делом, лицемерны. То, за чем ты бегаешь, всего лишь пустышка! Ведьму было не остановить. Сощурившись, подалась вперед на кровати и ехидно скалилась в ответ на дрогнувший подбородок Атрии. — Я расскажу, к чему приведет такое отношение, — ядовито прошипела Полярная. — Пока ты слепо носишься за чужим признанием, лакримы с радостью будут лить тебе в уши сладкое дерьмо. Это легко и удобно. Но когда ты перестанешь представлять для них интерес, получишь нож в спину. Потому что срать они хотели, что ты для них сделала! Глаза Вегард защипало, мышца в груди пропустила тихий удар. Настрой на продолжение диалога уничтожен жестокостью мерзкой женщины. — По себе судишь? — голос ослаб. Атрия с печалью взглянула в суровые глаза, чтобы напоследок горько усмехнуться. Подхватила с пола брошенный матрас и замялась, прежде чем оставить женщину одну. — Знаешь, раз тебе не нужна моя помощь — ладно. Если не чувствуешь благодарности — тоже сойдет. Отвернулась, не в силах выдержать тяжелый взгляд еще хотя бы минуту, и поплелась к выходу. — Только, будь добра, поправляйся быстрее, — обернулась только в дверях, не скрывая в голосе металл. — С тобой в здоровом-то состоянии не всегда можно разговаривать. Сейчас вовсе придушить хочется.***
Атрия переоценила свои силы, пытаясь забраться на чердак с матрасом в руках. Благо в этой дряной избе осталась последняя добрая душа. Алькор помог. Свесил голову из люка и, стиснув в зубах ткань, втащил старое барахло наверх. Увидев подавленное лицо Вегард, проявил бóльшую вежливость, чем обычно, и спросил, можно ли переночевать в ящике комода. — Ведьма настолько мерзкая, что достала даже постоянного сожителя? — невесело усмехнулась, но улыбка тут же растаяла. — Не хочу попасть под горячую руку, — промяукав на тон тише обычного, Алькор забрался в стопку старой одежды и скучающе высунул голову из ящика. — Тебе тоже не советую спускаться, когда она начнет буянить. Бросив на матрас подушку, Атрия уставилась на кота. — Буянить? — Так бывает, когда они встречаются. — «Они»… Ты про Ригил, — сощурившись, Вегард всмотрелась в Алькора и резко замотала головой, когда тот кивнул. — Нет! Ничего не говори. Мне плевать! Я обижена, вообще-то. — Правда? — кот недоверчиво обнажил клыки. — Да! — истерично взмахнув руками, Атрия плюхнулась на матрас и завернулась в спутанное одеяло. — Последние три оборота обижена, и я уже на грани! — Угу, оно заметно. — Именно, — ядовито бросила в сторону Алькора. — Так что не волнуйся за меня. Я с места не сдвинусь, пока грубиянка не извинится. — Ладно, — кот мяукнул и скрылся в глубине ящика. — А извиняться ей придется долго! — Я понял.***
Спустя полтора часа, а затем и два, никто по лестнице так и не поднялся. И сон не шел. Хотелось верить, что Полярной нужно больше времени, чтобы осознать свою ошибку. Или ей слишком тяжело взбираться по ступеням ввиду полученных травм. Только ведьма не из тех, кто побежал бы извиняться. Возможно, если бы она почувствовала вину, оставила бы утром небольшой подарок, слова при этом не сказав, но силы на разговоры не потратила. «Неужели ей так плевать?..» — надув губы, Атрия в надежде взглянула на закрытый люк. Хотелось потребовать объяснений о случившемся за последние несколько суток, но столкнувшись с реакцией Полярной, узнавать правду уже не особенно стремилась. Сидела тихо, не пытаясь уснуть, безучастно смотрела на старые половицы, на которых уже не осталось ни лака, ни когда-то благородной синей краски. И могла думать только о навязчивом голосе, неожиданно изменившемся в тональности.«Атрия?..»
Мурашки пробежали по шее, где еще прошлой ночью шептали губы Полярной. Не веря в произошедшее, Вегард потянулась и закрыла пальцами это место. Ничего серьезного. То всего лишь неловкая случайность, бред больной головы и отсутствие контроля над раненным телом, но именно этот жест осел в сердце, заставляя его биение утяжелиться. Нет, то был не просто бред, а момент слабости и уязвленности, где барьеры на миг рухнули. Это смутило и никак не выходило из памяти — вязкое осознание, что спонтанная близость отозвалась теплом в груди. Ее хотелось повторить, чтобы ощутить еще раз покалывание в ребрах, и как дыхание на секунду лишается существования.«Единственная возможная кандидатка.»
Как нелепо это звучало в усталом мозгу. Дело ведь в самой кандидатке. В ней целиком, а не в отсутствии ласки и человеческого тепла. Это было бы не так страшно, если бы не осознание одной простой истины. Они из разных миров. Атрия вернется. Может, не сейчас, а гораздо позже, но похождениям на болотах придет конец. Поэтому нельзя допускать развитие ростка неуместных чувств. Они не должны пустить корни. Бежала от правосудия, убила лакрима, лицемерила перед приютившей ее ведьмой — много весомых причин для отказа. И мало переубеждающих «но», кричащих в мозгу как-то слишком неуверенно и приглушенно. А какими они были, эти «но»? Атрия здесь надолго? Возможно, однако путь конечен. Сестры сказали, что назад дороги нет? Глупо верить трем курицам из погреба, и Полярная уверяла, что путь найдется. Какие аргументы остались? Чувства обречены? И точно, великую Имперскую Ведьму вряд ли заинтересует чужачка вроде нее. Слабая, не умеющая драться и жить самостоятельно, наглая… Обуза. — Угораздило же, — выдохнула в тишину чердака и вздрогнула, когда с века сорвалась соленая капля. Не до конца понимала, откуда взялись слезы. Стало быть, от всего и сразу, а решающим фактором стала хренова болотная не-калека. Идиотские чувства, гребаное наваждение, ставшее ярче после происшествия в тюрьме. И дыхание на шее. Шепот, как ожог на коже. Надлом и близость. Зеркало в купальне. Чертово зеркало в купальне… Растерев по щекам слезы, Атрия трижды глубоко вздохнула, чтобы точно успокоиться. Прикрыла веки, досчитала до семи, проверила, спал ли Алькор в отодвинутом ящике, и на цыпочках прокралась к люку чердака. Кажется, после кровавой операции еще оставался алкоголь. Утопить дебильные недочувства можно в нем.***
Как назло, не спала не только она. Лишь спускаясь вниз, услышала равномерный треск дерева. С таким же звуком Полярная запустила в стену кинжал после кошмара. Заглянув в спальню, откуда и доносился глухой стук, Вегард тяжело вздохнула. Киносура сидела на скамье возле кровати, рядом стояла полупустая бутыль с темным алкоголем, который заприметила Атрия для себя. Взгляд затуманен, левая нога ровно согнута в колене, не шевелясь, ботинок на правой дергался, вторя мыслям. Ведьма заметила гостью, и золотой нож, выпущенный из здоровой руки, влетел в косяк возле Вегард. — Заглянула на чай? — усмешка Полярной больше походила на предупреждающий оскал. — Ты пьяна? — парировала, не удержав в голосе неодобрительных нот. — Тебе какая разница? — Киносура хмыкнула и провела двумя пальцами в воздухе, отчего кинжал, с хрустом щепок вырвавшись из стены, лег обратно в ладонь. — Вздумала контролировать меня? — Не-ет уж, такого счастья мне не нужно. Все равно не получится, — Атрия пожала плечами и указала на груду пустых склянок от зелий под кроватью. — Просто интересно, сочетаются ли твои варева со спиртом, который ты выхлестала уже… Около литра, вау. В качестве подтверждения подозрений челюсти Полярной сжались, и клинок вновь просвистел недалеко от белокурой головы, угодив в ту же стену за спиной. На этот раз Атрия не вздрогнула, а лишь хмуро осмотрела нож и выдернула его из бревна. «Алькор предупредил, что она будет буянить», — еще раз взглянув на бутылку, Атрия закатила глаза и прошла вглубь спальни. — «Но никто не говорил, что я не начну в ответ.» — Отдай, — холодный тон не впечатлил. Молча Вегард прошла к скамье и под пристальное наблюдение озлобленной женщины проигнорировала ее протянутую руку. — Верни клинок, — прошипела ведьма, сощурившись. — А он красивый, — промямлила Атрия, рассматривая оружие. Ранее оно казалось простым, ничем не примечательным. Но сейчас, впервые увидев вблизи, Вегард задержала внимание на изысканной золотой рукояти. На ее завершении, прямо в раскрытой пасти головы медведицы, сверкал белый граненый камень, как если бы был уменьшенной версией того, что на посохе Альфы Центавра. Мало кто будет активно пользоваться в бою такой бесценной вещью, и мало кто станет покупать подобный клинок для себя. «Подарок», — догадалась Атрия. Полярная, не выдержав, рванула вперед, чтобы выхватить оружие, но Вегард шагнула в сторону и спрятала ладонь за спиной. — Даже слишком красивый, — небрежно хмыкнула девушка. — Тебе не рассказывали, что чужое брать нехорошо?! — Так не раскидывайся, чтоб не брали, — Атрия хихикнула, увернувшись от Киносуры во второй раз. — Или думаешь, что раз я не умею драться, то тебе можно бросаться в меня ножами? Полярная подалась вперед медленнее Вегард — раны мешали движению. Когда Атрия сделала выпад, серая ладонь замерла, и острые ногти успели только коснуться шеи. Ведьма перевела удивленный взгляд со снисходительной улыбки на клинок, упершийся ей в грудь. — Я, может, и не умею, — прошептала Вегард, нагнувшись к женщине. — Но сердце найду. Едва отпустила рукоятку, как ногти слетели с шеи, и Киносура подхватила кинжал до того, как тот коснулся пола. Этого замешательства хватило, чтобы стащить бутылку со скамьи и пройти половину пути до кухни. — Теперь еще и воруешь? Атрия смутилась, услышав комментарий в спину. Голос Полярной сел, отчего мурашки пробежали по затылку, но Вегард не подала виду. Выдернув пробку, по ошибке сделала большой глоток. Горло с желудком обожгло. Прокашлявшись, Атрия скривилась и закатила глаза, когда из спальни послышался низкий смех. Щеки покраснели то ли от негодования, то ли от реакции женщины. Скорее всего, правильным был второй вариант. Ну и пусть. По крайней мере, звук оказался приятным. Решив долго об этом не думать, Вегард свалилась на кухонную скамью и поставила бутылку перед собой. Больше глотать этот ужас не хотелось, но невыносимая ведьма вышла вслед за ней, с надменным видом привалившись к дверному косяку. После ее выходки с кинжалом Полярная переменилась. Казалось, даже начала получать от бессонной ночи удовольствие. Насмешливо изогнув бровь, наблюдала за девушкой. — Что? — не выдержала Атрия. — Меня ругаешь, а сама мою вишневую настойку хлещешь? — Киносура беззвучно рассмеялась, дергая здоровым плечом. — Лечу нервы, — буркнула, подхватив бутылку, и со слащавой улыбкой сделала еще глоток, не разрывая зрительный контакт. Этот вызов Полярная приняла. Поморщившись, рухнула напротив и перехватила бутыль. — Что же тебя так ранило? — подавив икоту, Киносура небрежно подтолкнула настойку обратно к девушке и откинулась на спинку скамьи. «Еще спрашивает… Да уж, и что же меня ранило?» Даже если Полярной было тяжело сидеть, виду она не подала, и это бесило еще сильнее. Невыносимая. Ужасная ведьма. — Ранило?.. О нет, это ведь не я похожа на выпотрошенную пиньяту. Пойло оказалось крепким, еще и принималось на пустой желудок. Своим решением Атрия не гордилась, но отступать не собиралась. Киносура нахмурилась, глаза растерянно забегали по столу. — «Пиньяту»… Я не знаю что это. Как это выглядит? Вытаращив глаза, Вегард изобразила испуг. — Страшное зрелище, — яростно прошептала она, схватившись за бутылку. — Поверь, тебе лучше не знать. В ответ ведьма одарила ее прищуром, всем видом показывая сомнение, но комментировать отказалась. Тишина, повисшая над их головами, нарушалась только потрескиванием инея ледяной Слезы на замерзшем окне и звоном бутыли о потертый стол. Вопросов у Атрии было много, но как заставить ведьму ответить хоть на один из них — близко не представляла. Хотя все они ушли из головы, когда Вегард отвлеклась, почувствовав на себе взгляд. Помутневший от выпивки, но все еще твердый. В суровом лице Имперской Ведьмы не смогла прочесть ни одной эмоции. Видимо, настойка слишком затуманила разум. Осознала только, что Киносура не безучастно пялилась, а рассматривала, словно хотела запомнить девушку перед собой. — Что? — прошептала Вегард, стушевавшись. Не уверена, стоило ли сейчас переходить в защиту или сразу нападать. — Ничего. Ведьма моргнула, прогнав наваждение, и потянула к себе бутылку, но была остановлена веснушчатой рукой. — Ты хотела что-то сказать, — усилив напор, Атрия потащила перехваченную настойку в свою сторону, заставив Полярную нависнуть над столом. — Так говори. — Ничего не хотела, — понизив голос до такого же тона, женщина дернула пойло в центр столешницы, вынудив Вегард тоже подвинуться. — Врешь, — хмыкнула, не сдержав насмешку. — Нисколько. — Жаль, — надула губы. — А я-то надеялась, что ты наберешься смелости поговорить о том, что произошло в тюрьме. Игривость испарилась, и разочарование отразилось на лице Киносуры. На секунду показалось, что ведьма ожидала поворота диалога в другую сторону. Протяжно выдохнув, женщина выпустила бутылку и откинулась обратно на скамью. — А что тут говорить? — обвела рукой избу и подавила следующий приступ икоты. — Пришли, забрали Джуббу и ушли. Теперь все тихо да мирно. — Угу, как же, — влив в себя остатки настойки, Вегард приложила кулак ко рту и траурно рассмеялась. — Точнее, пришли, а потом мы с Джуббой забрали твое тело. Веки Полярной дрогнули, челюсти сжались, но на этот раз не от злости. — Ушли? — Атрия задумчиво потерла подбородок и победно щелкнула пальцами. — Да-а! Мы успели уйти ровно за секунду до того, как Альфа Центавра уничтожила хренову тюрьму. Горько рассмеявшись воспоминаниям, Вегард закрыла ладонью заболевшие глаза и опустила локти на стол. Киносура хранила молчание, стойко выслушав практически все обвинения. — Я не знаю, что это за стерва такая, но она жесть какая сильная. Милостивые Матери… Она ни одного слова не произнесла, — прошептала, ни к кому не обращаясь, и оторвала голову от рук, чтобы встретиться взглядом с ведьмой. — Так что да, мне хотелось бы поговорить об этом. — Атрия. — Ого, так мне не показалось, — проигнорировав сбитое с ритма сердце, Вегард недовольно оскалилась, когда Полярная запнулась. — Ты все-таки знаешь мое имя. Не представляла, что за борьбу вела женщина в своей голове. Сама пыталась скрыть надлом в голосе и глазах, чтобы Киносура его не заметила, и прогнать затуманенность, вызванную выпивкой. Оставалось надеяться, что алкоголь хоть немного развязал этой не-калеке язык. — Я твое тоже знаю, — Атрия придвинулась, чтобы лучше видеть изменения в лице, и, наигрывая зависшую в памяти мелодию, застучала пальцами по пустой бутылке. — И я не о псевдониме, а о твоем настоящем имени… Вообще-то, его знают все: и балтаджи Императрицы, и жители деревни Ваал-Фегор, и беглые лакримы в пустыне Баал-Зебуб. С непринужденным видом Вегард сунула руку в карман обширных брюк. Рядом со свистком нащупала измявшийся пергамент. Вытащив на свет свечи, усмехнулась, видя, как Киносура переменилась в лице. Листовку о розыске она узнала сразу. Атрия развернула ее и, подвинув в центр стола, постучала пальцем по рисунку золотого доспеха. — Кто же ты така-ая, — вкрадчиво протянула, растягивая губы в улыбке, — Имперская Ведьма Полярная. Сосредоточенно всмотревшись в пергамент, Киносура наконец хмыкнула и медленно поднялась из-за стола. — И куда ты? О не-ет, — Атрия запрокинула голову и зажмурилась, подавляя отчаянный вопль. — Как же ты заколебала увиливать! — Я не сбегаю. Сильно хромая на левую ногу, Полярная испустила смешок, скрывшись в спальне. Вегард, заметив это, сморщила нос. — Знаешь, не думаю, что тебе стоит много ходить в таком состоянии. Дверь кладовой хлопнула, и ведьма вернулась на кухню с новой бутылкой в руках. Водрузила крепкую настойку на плакат о розыске и вновь заняла скамью напротив. Встретившись с неодобрительным взглядом Вегард, усмехнулась. — Не хочу участвовать в твоем допросе на трезвую голову, Ищейка. Осмотрев полную бутыль, Атрия пожала плечами. — Что ж, это хуже для тебя. — Думаешь, сможешь развязать мне язык? — Под настойкой это будет проще сделать. — О нет, — Полярная низко рассмеялась, кошачьи зрачки в глазах сузились на миг. — Одна я пить не стану. — Приглашаешь меня? — Атрия повторила улыбку, дернув уголком губ. — А если я не захочу? — Значит, не так уж тебе нужны ответы, — Киносура кивнула на чистые чашки у печи и, закинув локоть на спинку скамьи, расслабленно пробежалась взглядом по девушке. — Одна спрашивает — другая отвечает. Обе при этом пьют. Все честно. — Это какая-то изощренная игра для одиноких болотных беглянок? Атрия хихикнула, но после вздернутой брови ведьмы тяжело вздохнула и опустила на стол перед ними кружки. Пока Полярная щедро разливала настойку, девушка обдумывала первый вопрос. Зажевала губу, следя за движением рук. Венозных от изнурительного зельеварения, но при этом слишком изящных в жестикуляции, чтобы принадлежать обычному рабочему классу. Вести допрос этой ведьмы нужно с осторожностью. Киносура явно собиралась споить Атрию до того, как та додумается спросить что-то личное. Это была игра на выпивание, но не для одиноких, а скрытных. Для тех, кто не особенно желал делиться тайной. — Спрашивай, — подсказала Полярная, когда молчание затянулось. — Первый ход за тобой. — Раньше ты была рядовой балтаджей, — Вегард ухмыльнулась тому, как быстро Киносура сощурилась. — Это не вопрос, — ведьма предупреждающе подалась вперед, но Атрию это не смутило. — Я поняла это, узнав, что Альфа Центавра была твоей наставницей, — не скрыла ликования, когда Полярная на секунду сжала кулак. — Раз наставница, значит, ты ниже по рангу. Плюс ко всему я знаю, что вы были близки, а тот кинжал — ее подарок тебе, — ведьма нахмурилась, отчего Вегард закатила глаза. — Камень-то белый, как на посохе. — Так вот чего ты добиваешься, — недовольно фыркнула Киносура. — Хочешь допросить, не задавая вопросов. Вздумала идти против правил. — Вопросы будут, — успокоила Атрия. Ее забавляла несдержанность женщины в эту секунду. — Это никакой не допрос, что ты? Мы просто говорим… Как совершенно нормальные одинокие болотные беглянки. Установить собственное доминирование легко, но теперь необходимо его удержать. А для этого уместно выполнить хотя бы один пункт из правил враждебной стороны. В таком случае новый строй власти будет принят с большей охотой. — Твое здоровье, — Вегард подхватила полную кружку и с дружелюбной улыбкой отпила настойку. — Тебе оно сейчас ой как нужно. Полярная протяжно выдохнула через нос. Аметистовые глаза все еще буравили ее лицо, но уже с меньшей злостью. Ведьма приняла свою чашку, чтобы спрятаться от лишних слов. — Пока все верно, — нехотя признала Киносура. Сдалась на этот раз. Можно продолжать. — Ты была обычной балтаджей. Прошедшее время. За рядовой так усердно охоту не ведут, — взвешивая каждое слово, Атрия закусила губу и с победным прищуром щелкнула пальцами. — Ты была, но потом «вознеслась». Чтобы противница легче шла на контакт, нужно предоставить пару объяснений, чтобы та не чувствовала себя в проигравших раньше срока. Внушить уверенность, что диалог равный. — Я узнала это в деревне от какого-то старика. Так, обычный житель, — невзначай пожала плечами, давая понять, что источник информации ценности не имел. — Джубба сказал, что ты сильна. Альфа Центавра, первым делом избавившись от тебя, тоже дала понять, что признает твое превосходство. Значит, после вознесения ты стала либо равной ей, либо выше рангом. Предположу, что тогда тебе и дали титул Имперской Ведьмы. Полярная хмыкнула, отпивая настойку. — Верно. — Но для вознесения должно что-то произойти… Что-то грандиозное. Что-то, что с поста обычной балтаджи перенесет тебя сразу в приближенную свиту Императрицы Солнца… Надо же! Какое завидное продвижение по карьерной лестнице. Новая волна опьянения грозилась захлестнуть с головой, поэтому Вегард отодвинула кружку, не спеша с выпивкой. Тем более, по поведению Полярной стало понятно, что та хмелела медленнее. Нельзя терять способность мыслить раньше нее. — Теперь мой вопрос, — Атрия придвинулась на скамье, и Киносура насторожилась. — Что ты такого сделала, чтобы из любимицы Императрицы сделаться главной мишенью ее балтаджей? — Ничего особенного, — Полярная, опершись локтями о столешницу, с холодной улыбкой нагнулась к девушке, впитывая дальнейшую реакцию. — Всего лишь не дала миру развалиться. Вегард нахмурилась, ожидая услышать другое. Может, убийство какой-то шишки или помощь в восстании против власти, но точно не это. — В каком смысле? Когда Киносура рассмеялась, каждая клеточка тела дрогнула от глубокого грудного звука с нотами злорадства. Атрия тщетно пыталась собраться с мыслями, но они разбегались не только от услышанного смеха, но и от вида улыбки, пускай даже горькой. — Это второй вопрос, а ты еще за первый не пила, — Полярная взглядом указала на практически полную кружку. — Играй по правилам. «Богини, это что… Ямочки?» — сердце защемило. Вегард, испустив остатки кислорода, схватила чашку и, изо всех сил стараясь не смотреть на ведьму, залпом выпила все содержимое. — «К черту допросы. Я увольняюсь.» — Куда тебя так понесло? — Киносура неверяще нахмурилась, с подозрением наблюдая картину странной попойки. — Не подавись. — Это я для… Будущего вопроса, — подавив икоту, Атрия махнула рукой и плеснула в кружку добавку. Перед глазами начало плыть, и несколько капель пролилось на стол. — Там было не для одного вопроса. — На будущие два. — Скорее, пять. — Так в чем суть? — Вегард вскинула ладонь, отмахиваясь от Полярной, как от комара. Расстраивало, что эта женщина своими улыбками так легко разрушила четко выстроенную стратегию допроса. — Ты не дала миру развалиться? Что это… Спасла, что ли? И после этого на тебя ополчилась власть? Как-то нелепо… Глупо… Не сходится. Как так получилось? — Надо же, сколько вопросов, — Киносура, слушая бессвязный поток слов, успела только непонимающе моргнуть. — Сказала же, на будущее, — Атрия икнула и поучительно провела пальцем в воздухе. — Ты тоже пей, а то сама нарушаешь, мисс. Как бы ни старалась отвлечься, Вегард все равно жадно хватала, как Полярная выполняла свою часть хода. Опрокинула в себя кружку размашисто, но все еще, черт возьми, изысканно и отточенно, как подобало Имперской Ведьме. Пыталась держаться непринужденно и раскованно, но строгая дисциплина балтаджи так просто не исчезнет. Привычка вести себя по-военному сдержанно была уже в крови. — Я была одной из немногих ставленниц Ригил. Одной из тех, кто смогли пройти ее испытания и получить возможность обучаться у легендарной Альфы Центавра. Атрия насупилась, не ожидая настолько развернутого ответа. Быть может, ее небольшое «расследование» впечатлило Полярную, заставив говорить. — Ставленниц? — Учениц, — Киносура подлила себе в кружку вишневой настойки и, забыв об игре, с прищуром пригубила напиток. — Потом случилась масштабная катастрофа, лакримы исчезали один за другим, в народе начались волнения. Разрушения дошли до пика: падали целые города. «Исчезали?» — Атрия не осмелилась перебивать, только впитывая. Чтобы сосредоточиться на словах женщины, нахмурилась так сильно, что заболела голова. — Я помогла остановить это разрушение, — Киносура, ведя рассказ, потерялась в нем. Благо алкоголь дал возможность беспрепятственно говорить. — Лакримы увидели, на что я способна. За спасение Империи Солнце вознесла меня. Но масштаб магии не всех впечатлил… в хорошем смысле. Некоторые увидели в чарах опасность. Слово за слово, и нарастало уже другое волнение. Появилось разделение на «оружие» и «дичь». Кто-то вставал на мою сторону, но большинство выступало против. Спустя время лакримы потребовали мою голову. — Ты была той умницей, — Атрия выдохнула, не веря услышанному. — Умницей? — Киносура отвлеклась и взглянула на нее с ухмылкой. — Из-за которой лакримы решили, что выходцы из Баал-Зебуб опасны. Усмешка ведьмы стала холодной, потеряв живую искру. Полярная качнула кружкой так, словно в ее руке находился бокал из тонкого стекла, и двумя глотками уничтожила выпивку. — Вот тебе и всеобщая благодарность, — пропустив смешок, Киносура скривилась, увидев пустое дно, и схватилась за бутылку. — А ты злишься из-за несказанного «спасибо». — Да знаешь… Уже как-то не злюсь. Хотя за обузу могла бы извиниться. Атрия не знала, что можно было сказать в этой ситуации. Хотелось поддержать женщину, но верных слов не нашла. Все они казались чересчур плоскими или имели неоднозначный подтекст. Чрезмерное количество алкоголя сделало свое дело, и язык за зубами едва держался. — Идиоты, — выплюнула Вегард, сдавшись. — Ты реально их спасла?.. Спасла, а они отплатили тебе изгнанием?! — Это слишком громко сказано, — Киносура поморщилась, получая от комментария дискомфорт. — Если я и спасала кого-то, то только себя. Потому что жить хотелось. Чистый эгоизм, никакого героизма. — Это неважно! — пошатываясь на ватных ногах, Вегард вышла из-за скамьи. — Какая разница на твои мотивы?! Ты их спасла, а эти твари!.. — Ты куда? — Полярная устало проследила за девушкой, привалившейся к кухонной тумбе. — И так еле стоишь. — Воды попить! Сердце бешено стучало в висках, дыхание от злости сбилось. От настойки мысли путались, но одна из них упорно давила на пропитый мозг: Киносуру обвинили незаслуженно. В темноте печного угла промахнулась графином мимо чашки, расплескав воду вокруг. Чертыхаясь, не услышала, как ведьма поднялась из-за стола и направилась к ней. — Скоты плешивые, — проворчала Вегард, вытирая тумбу краем рубахи. Перед глазами все еще мельтешило, разглядеть что-то перед собой было сложно. — Придурки. Да чтоб тебя в розыск за такое?.. — Атрия, — голос за спиной прозвучал на удивление мягко, но за яростью она не слышала его. — Идиоты не понимают, что ты… Да ты же… — Атрия, успокойся. — Считают тебя опасной?.. Да, может быть, ты опасна, но ты… Ты невероятная, черт возьми! Слова вырвались. Вегард, испугавшись саму себя, стремительно развернулась, отчего голова пошла кругом. Пошатнулась, но вскинутые перед собой руки перехватили теплые ладони, заставив вздрогнуть. Атрия отпрянула, спиной упершись в тумбу, и задержала дыхание, когда от неожиданного рывка Полярная не устояла на больной ноге и навалилась на нее. Дернулась, едва дыхание Киносуры обожгло щеку, и мигом притихла, оказавшись прижатой к углу. Тяжело сглотнув, заставила себя взглянуть в ошарашенные глаза. — Что ты сказала? — Полярная произнесла слишком тихо даже для глухой ночи. Если бы не ничтожное расстояние между ними, шепот утонул бы. — Что они идиоты, — ответила в тон ей, боясь лишний раз пошевелиться и разрушить момент. — Нет, позже. Серая рука чуть сжалась, и Атрия ощутила прикосновение. Киносура поддерживала ее ладонью чуть выше поясницы, не давая упереться в угол тумбы. От этого движения совсем поплохело. Чувства ушли, оставив только тяжелое дыхание и звенящую пустоту. Взгляд метнулся на губы, и сердце совершило кувырок, когда Полярная, заметив, повторила этот жест. — Я сказала, что ты невероятная, — завороженно прошептала, сжимаясь под глазами, блуждающими по ее лицу, и рукой, что за спину прижимала к себе. — Странно, — Полярная низко усмехнулась. — До этого я слышала только «ужасная». — И ужасная тоже, — Атрия тихо рассмеялась, закусив губу, отчего глаза ведьмы потемнели. — Ужасно невероятная. Киносура порывалась что-то сказать. Сомневалась, ведя с собой борьбу, и, к горькому разочарованию, передумала. Едва покачав головой, выпустила из больной руки ладонь Вегард, которую держала все это время, и с неприсущей ранее осторожностью, нежно коснувшись щеки, убрала вьющуюся прядь с глаз. Пальцы аккуратно очертили ухо необычной формы, и Атрия едва удержалась, чтобы не дернуться вперед, уничтожая оставшееся расстояние. — Я была не права, — голос Киносуры стал ниже. — Обуза здесь только одна. И это точно не ты. «Она что… извиняется?» — Вегард нахмурилась, уловив смысл слов, и возмущенно вздохнула в ответ на грустную улыбку. — Нет, это не так, — рьяно прошептала она. — Ты не обуза. — Еще какая, — Полярная многозначительно покосилась на свое перебинтованное плечо. — И не спорь. — Кино! — Ки-ино? — ведьма насмешливо изогнула брови, грусть в помутневших глазах сменилась отблеском озорства. — С каких пор ты называешь меня так? — С тех, как ты выучила мое имя, — ответила с тем же вызовом, порадовавшись, что миг печали прошел. — Хотя могу и по-другому. Как тебе вариант… Скажем, Полярная? — Это новый вопрос. Хочешь продолжения истории? — Киносура, хмыкнув, кивком указала на обеденный стол, где красовались две пустых бутылки. — Настойка кончилась. — Может, расскажешь без нее? — Атрия подалась вперед и вкрадчиво улыбнулась, когда от ее жеста взгляд ведьмы вновь потяжелел. — Или слабо? — У меня есть предложение поинтереснее, — Полярная сощурилась, приняв вызов, и нарочито медленно вдавила Вегард в тумбу. — Твоя очередь. Как именно ты оказалась в моем мире? Лакрим. Калитка. Шестая. Три слова ударили в мозг, моментально испарив опьянение. Атрия отодвинулась, почти протрезвев, и с деланой досадой надула губы. — Как жаль, — пропела она, сочувствующе улыбаясь, — что настойка кончилась. — Действительно… — не скрыла разочарование в голосе. На секунду сощурившись, Полярная отстранилась, позволив легким Вегард наконец разжаться и поглотить немного кислорода. Партия приостановилась, но обе знали, что она обязательно продолжится. Может, позже и при менее благоприятных обстоятельствах. Вегард понимала, что рано или поздно придется выдать себя. Услышав часть истории Имперской Ведьмы, осталась у нее в долгу, но пока решила не лезть на рожон, рассказывая об убийстве во дворе дома. Возможно, эту часть вовсе стоило умолчать. Как только Киносура отошла, чтобы убрать со стола мусор, маска игривости тут же спала с лица Атрии. Сердцебиение вновь утяжелилось, и девушка едва удержалась, чтобы не схватиться за голову и закричать. Обещала себе утопить зачатки чувств, но вместо этого подбросила дров в разгорающийся пожар. Забыла о словах себе, оказавшись рядом с этой ведьмой. — Завтра пятый оборот, — проговорила Полярная, скорее, самой себе, чем Вегард. — Полагаю, придет Джубба, чтобы отнести товар в деревню вместо меня. Так что не пугайся. — Не пугаться? Атрия моргнула, возвращаясь к диалогу. Прислонилась спиной к тумбе и, опершись об угол столешницы ладонями, попыталась принять расслабленную позу. Но все равно смутилась, когда на губах Киносуры застыла ухмылка и ведьма с насмешкой взглянула на графин у печи. — Когда услышишь стук в дверь, не спеши хвататься за кухонную утварь. Колкое замечание Вегард оценила, с глубоким вздохом закатив глаза. Тем временем Полярная закончила убирать со стола и, хромая, прошла к спальне. Остановившись у выхода, накрыла ладонь девушки своей, заставив вздрогнуть. Атрия перестала дышать, встретившись с глубоким аметистом в серьезных глазах. — Спасибо, — и шепот оказался таким же твердым, как и взгляд. — Что выходила меня. В груди в сотый раз за сутки дрогнуло, в скором времени обещая надорвать мышцу. Найдя в себе силы для ответа, Вегард медленно покачала головой. — Это тебе спасибо, — прошептала, боясь, что новый миг близости снова уйдет. — За доверие и то, что спасла меня. — Пустяк… — Не только в тюрьме, — не дала Полярной договорить. — Ты все время меня спасаешь. Так что забота о твоих ранах — самое малое, чем могу отплатить. Снова небольшая борьба отразилась в вертикальных зрачках. Но вместо того, чтобы сделать шаг к девушке, ведьма едва сжала ее ладонь, прежде чем отпустить и отойти к дверному проему. — Я иду спать и тебе советую, — Киносура, опершись о косяк, бросила последнюю печальную улыбку через плечо. — Безмятежного оборота, Атрия. — И тебе… — судорожно выдохнула Вегард в пустоту темной кухни. — Кино.