***
В затуманенном разуме перешагнула край космической завесы и вернулась на дождливые болота, оставив душу позади. Затхлый воздух пробудил на миг, и запах мха прорезался сквозь окаменелое сознание. Стало чуть теплее, всего на грамм, но этого хватило, чтобы понять, что жива. В поисках стабильной опоры остановилась перед одинокой избой. Хотя бы что-то осталось неизменным. Почти. Дверь закрыта, в мутных окнах темно, и только серый столб дыма возвышался позади. С той стороны Атрия помнила лишь лачугу для приготовления зелий. Если случился пожар… — Сама стучи, — буркнул Джубба, ничего не заметив. — П-почему оп-пять я?.. — Капелла растерянно переступила с ноги на ногу. — А почему я должен?! Удар запустил сердце. Второй, еще один, экстренно возобновляя жизнь. Прозрев, Вегард добежала до двери, оттолкнула лакрим, пока те спорили, не решаясь заходить. Забарабанила ладонью и отбросила на грядку мушкет, когда никто не ответил. — Кино! — вырвалось с ударом кулаков. — Да не надо так… буйно, — промямлил Джубба, отойдя от шока. — Чего ты бесишься? — Ты реально слепой! — воскликнула Атрия, указывая в направлении дыма, но отсюда его не было видно. Хотела выкрикнуть пару оскорблений и броситься к лачуге, но защелка скрипнула, и дверь распахнулась так резко, что Вегард отшатнулась от нее. Полярная встала на пороге, и ожесточенность в ее взгляде заставила сердце снова замереть, перестав биться. Новых ссадин не было, ожогов тоже нет. Значит, пожар, если такой случился, ведьму не задел. — Заходи, — холодно произнесла Киносура, обратившись только к Атрии. — А мы нашли са-аблю, — Джубба самодовольно положил ладонь на рукоять клинка, но улыбка стремительно растаяла. — Кино… — Ты меня слышишь? — сначала показалось, что злость женщины была направлена на Вегард, но голос стал мягче, когда Полярная обратилась к ней во второй раз. — Не мерзни, заходи внутрь. Удерживая ручку двери, Киносура отошла с прохода, кивком указывая на кухню. Не понимая, что происходило в голове ведьмы на данный момент, Атрия послушалась, без сопротивления переступив порог горячей избы. Как только Капелла с Джуббой двинулись следом, Полярная преградила им путь. Обратившись к возничей, зыркнула на ее товарища. — Забирай этого отсюда, — холод вернулся, смешавшись со сталью. Взгляд Капеллы испуганно заметался. — Х-хорошо, Киносура… Джубба возмущенно открыл рот. — В смысле «этого»?! Глухое рычание поднялось из груди. Когда Полярная оскалилась, делая шаг к песчаному, на незначительный миг зубы заострились, вырастая в клыки. — Убирайся. Оглушила голосом и захлопнула перед гостями дверь. Сделав глубокий вдох, задержала дыхание. Пальцами помассировала закрытые веки, медленно выдохнула и развернулась к Атрии уже без ярости в лице. — Тебя ранили? — осмотрев девушку, целиком покрытую грязью, нахмурилась, когда та покачала головой. — Уверена, что ничего не болит? — Неважно, — тихо отозвалась Вегард. — Пара синяков. — Тебе нужно помыться, — после небольшой паузы Полярная стремительно пересекла кухню, чтобы Атрия не успела возразить. — Я сама мог… — Я наберу купальню. А ты возьми сухую одежду. Проследив за прихрамывающей ведьмой, Вегард не двинулась с места. Смогла лишь развязать пояс, чтобы снять уцелевшие бутылки с молниями, и стянуть грязные ботинки. Не понимала, чем вызвана излишняя суетливость. Еще эта мягкость в голосе и взгляде взялась из ниоткуда. Появилась в ту секунду, когда троица вернулась в избу. Атрия нахмурилась, когда Полярная молча чиркнула спичкой, разжигая печь, и поставила внутрь нее чугунный чайник. Заметив на себе недоверчивый взгляд, Киносура более требовательно указала на люк. — Чистая одежда там. Моргнув, Атрия сощурилась, не спеша наверх. Тормозило странное поведение, лишенное какого-либо смысла. Ни одного злобного взгляда в ее адрес, ни одного язвительного комментария. Даже надменной усмешки не было, вопящей «я же тебя предупреждала», будто что-то изменилось в ведьме за несколько часов. Или дело в самой Вегард и вовсю развивающейся паранойе. — Атрия, ты дрожишь, — Полярная шагнула навстречу, чтобы подтолкнуть к лестнице, но девушка сама попятилась в сторону чердака. — Тебе холодно. Давай быстрее. Дрожит? И точно. Взглянув вниз на руки, Вегард смутилась. После вылазки не соображала настолько, что забыла о состоянии собственного тела. Киносура права, и несколько часов под грозой никому на пользу не пойдут. Только ноги не слушались, отказываясь выполнять поручение. — Что с твоей лачугой? — невзначай бросила вопрос, чтобы отвлечь внимание от себя. — Я видела дым. — Молния попала, — раскусив попытку перевести тему, Полярная не стала увиливать. — Пробила крышу и чаровальный стол с зеркалом. Ничего смертельного. — А ты сама… — Меня не задела, — заверила, когда Атрия запнулась. — Запасы зелий почти не пострадали. Не переживай. Атрия коротко кивнула, отчаянно ища новый вопрос. Вцепилась в спинку скамьи, дав дополнительную опору, и не думала о себе, старательно вспоминая что угодно, но только не минувший поход. — Алькор не вернулся? — едва не распалась от радости, сумев сосредоточиться на окружении. — Нет, — осторожные ноты прорезались в голосе Полярной. — Давай поговорим после того, как ты сходишь в купальню. Тебе нужно согреться. Судорожно вздохнув, послушалась и поднялась на чердак. Чем скорее справится с неприятным этапом оборота, тем лучше. Спустившись вниз и пройдя мимо напряженной Полярной, Атрия не осознавала, почему противилась посещать купальню. Сомнения постучались в разум, когда рука легла на веревочную ручку и из-за двери донеслись звуки воды, наполняющей бадью. Страх охватил тело, сердце застучало быстрей. Зеркало, что стояло у стены, манило и отталкивало одновременно. Заглянуть в него боялась и в то же время желала убедиться, что увиденное в лесу показалось. С другой стороны, Киносура не была удивленной, встретив ее на пороге. Джубба с Капеллой также не выдали необычных чувств. Значит, отражение не изменилось, страшиться нечего, и Вегард зря тянула время. Не хватало смелости толкнуть дверь, потому легче вовсе отключиться и не думать. Чем быстрее, тем лучше. Вошла широким шагом, не поворачиваясь ко стеклу, щелкнула замком и скинула грязную одежду в угол. Все же зеркало тянуло. Решив разбиться вместе с ним, развернулась, лицом к лицу встретив больше не себя. Смесь радости и разочарования пробежалась от кончиков трясущихся пальцев до макушки, покрытой лесной грязью. Человек стоял за древним стеклом, будто бы назло не запотевшим. Испуганный, смотрел на нее ошарашенно и разбито. Словно молния ударила не по лачуге, а по девушке в чертовом зеркале. Не длинные уши не желала видеть, а сталкиваться с собственной безнадегой не готова. Себя не ощущая, подошла вплотную, ладонью нервно разогнав пар от горячей бадьи. Зачерпнула воду, поднимающуюся к бортам, и плеснула на лицо, торопливо смывая землю с щек. Приблизившись к зеркалу, сглотнула, не зная, что хотела разглядеть.«Они похожи на Полотно.»
Смешно до плача. Теперь сказанное не казалось обычным комплиментом. Чем дольше смотрела на себя, тем больше теряла связь с Пандорой. Замечая ранее упущенные детали, провела линию на лбу от одной веснушки до другой. Третья, четвертая, и нелепые точки действительно стали похожи на отпечаток неба. Или она видела лишь то, что желала в данный момент. Насильно отогнав наваждение, рухнула в бадью, едва не сгорев от температуры воды. Вынудила себя сидеть смирно, ведь резкий перепад молниеносно возвращал в реальность. Привыкнув, подтянула колени к груди и безучастно всмотрелась в неспокойную гладь. Помутневшую от количества земли и крови. Оставаться наедине с собой не было хорошей идеей, но явно лучшей, чем решение грабить караван. Ведь тогда острых ушей не появилось бы. Нет, ей показалось. Померещилось. Прикрыв глаза, Атрия теребила кольцо на указательном, поворачивая то по часовой, то против нее. Следила за дыханием, чтобы не переключиться на менее приятные догадки. Раз решила, что показалось, значит, надо держаться за эту мысль. Смыв с кожи остатки грязи, с тоской осмотрела руки. Те шелушились от влажного климата на болотах. Образовавшиеся цыпки болели от попадания воды. Измученное лицо было в похожем состоянии. Здесь даже зеркало не нужно, чтобы убедиться. Атрия должна благодарить богинь, что все еще жива, но слов для молитвы не нашла. Благодарят не за наличие, а наполнение. Ощупав ключицу, поморщилась, наткнувшись на синяк. Не заметила, как получила после одного из падений. От пронзившей боли затуманенный взор прояснился. Поняла, о чем говорила Полярная, спрашивая о ранах. Вегард осознаннее уставилась на разодранные колени. Их лучше вовсе не трогать. Постепенно теплая вода расслабила мышцы, тело окончательно обмякло. Когда веки потяжелели и дыхание угрожало стать невесомым, Атрия выскочила из бадьи. Впереди первый оборот. Снить в него она больше не станет. Вместо этого можно посидеть где-нибудь в другом месте. Например, на кухне выпить чай с женьшенем, чтобы взбодриться. Да и на жесткой скамье труднее уснуть. Эти обширные льняные рубахи цвета то ржавчины, то мха порядком надоели. Чьи-то выцветшие брюки, принадлежавшие точно не Полярной, висели бесформенным мешком. Хотя за минувшие Белые Сны Атрия потеряла в весе и была рада, что не видела собственного тела. Меньше поводов для расстройств. Взглянув на кучу грязной одежды, посчитала, что в родном мире даже не попыталась бы ее стирать. Выбросила без размышлений и приобрела бы новую. В этом же приходилось хвататься за любую тряпку, случайно найденную на старом чердаке.***
— Постираю позже, — промямлила, войдя на кухню. — Извини за бардак. Полярная, закончив суетиться, подхватила кружку из неровной темной глины и кивком указала в сторону спальни. — Идем, выпьешь чаю. Потеряв изначальную мысль, Вегард остановилась на полпути к печи, секундой ранее собираясь сделать все самой. Неприятные подозрения вновь всплыли в груди. Она была почти уверена, что ведьма отвесит недовольный комментарий из-за брошенного мусора. — Что?.. Ответа не последовало, и Атрия прошлепала босыми ногами обратно в спальню. Киносура остановилась только возле кровати и сдержанным кивком пригласила сесть рядом. Когда Вегард скромно опустилась на край матраса, протянула той кружку. — Что происходит? — недоверчиво прошептала Атрия, но чай приняла. — Ты о чем? — Полярная не остановилась, предложив Вегард свое лоскутное одеяло, предварительно снятое с кровати. — Об этом, — не шелохнулась, отказавшись от предложения. — Не понимаю. — Чего тут не понимать? Набрала купальню, заварила мне чай, сунула свое одеяло… — Тебе надо согреться и успокоиться, — когда Атрия скривилась от комментария, Полярная с тяжелым вздохом потянулась к ней, чтобы самостоятельно накинуть на плечи, но Вегард отклонилась в сторону, уворачиваясь. — Не глупи. — А ты не веди себя странно, — прошипела в ответ, сжимая в ладонях полную кружку. — Не скажу, что ты всегда адекватно себя ведешь, но сейчас бьешь рекорды! И у меня свое одеяло есть. — Мое тяжелее твоего, — когда Киносура одарила ее привычным осуждающим взглядом, от сердца немного отлегло. Может, мир не до конца схлопнулся. — И что? — Тяжесть создает ощущение объятий, — в очередной раз протянув одеяло, Полярная ясно дала понять, что отказа не примет. — Это поможет быстрее успокоиться. Возмущенно хмыкнув, Вегард дернулась на кровати. — Я и так спокойна. — Разве? На тебе лица нет. — Да, — и пульс забил в висках. — Почему решила, что нет? Я спокойна. Все прошло замечательно. Я нашла себе стреляющую шариками палку. И я счастлива. — Пей чай, — сдержанно напомнила, кивнув на кружку. — Зачем? М?! — выпалила, не думая останавливаться. — А то остынет. — А может, там яд? — плотно поджав искусанные губы, Атрия дико взглянула на Киносуру. Ее непробиваемая серьезность нервировала, как никогда. — И это моя последняя трапеза, поэтому ты смотришь на меня, как на чертов труп?! Нахмурившись, Полярная медленно покачала головой. — Я не смотрю на тебя так. — Нет, именно так и смотришь! Паника грозила вытеснить рассудок. В нижних веках потяжелело от подступающих слез. Ведьма что-то узнала, вынюхала, пока ее не было в избе. Именно поэтому лачуга дымилась. Что-то произошло. — Поэтому Алькора нет, верно?! И Джуббу с Капеллой отослала, — широко махнула рукой, охватывая спальню. — Избавилась от свидетелей, чтобы не травмировать никого убийством?! — Нет. Джубба провинился, поэтому я его отослала. А Алькор… Я не знаю, где он. Наверняка ушел снить на Белый Сон, — твердо сказала Полярная, собравшись после первого обвинения. — Я не буду тебя распадать. — Убивать! — крикнула Атрия, задыхаясь. — Убивать, а не распадать. Потому что я человек, а не лакрима! Мотнув головой, ведьма подалась вперед и требовательно протянула руку. — Чего тебе?! — Дай кружку, — отбросив одеяло к стене, придвинулась еще ближе и поморщилась от боли, прострелившей бок. — Дай сюда чай. Сжавшись на краю кровати, Атрия сощурилась, когда Полярная демонстративно сделала большой глоток. — Видишь? Я не «умерла». И ты не умрешь. Это всего лишь ромашка, чтобы успокоить нервы, и пара капель адамовой головы от ран, — вновь подав чашку, ведьма стиснула челюсти, когда Вегард вскочила с места. — Атрия… — Нет! От ромашки усну, а я спать не собираюсь! — от быстрой ходьбы по спальне колени заболели, но это не имело никакого значения. — С чего ты взяла, что мне нужно от ран… Мне ничего не нужно! Нет никаких ран. Немного синяков. Пройдет само! Тебе нужнее, в тебя бомбой прилетело. А я так, упала в лесу. Фигня! — Это лишь пара капель. На мне это никак не скажется… — Еще как скажется! — крикнула, не рассчитав силу голоса, и испугалась саму себя. — Это ты распадаешься, если тебя не лечить. Вся… льдом обрастаешь. А я нет! Я человек! У меня кровь не сворачивается в хренов снег! Побоявшись, что девушка может в порыве слепой ярости навредить себе, Полярная оставила кружку на полу и поднялась с кровати, не спеша сокращая образовавшееся расстояние. — Никогда не сворачивалась и не будет, — твердила Атрия, заламывая палец с кольцом. Заметив приближение Киносуры, отпрянула, вскинув руку перед собой. — Не подходи ко мне! Стой там и не трогай меня! Ведьма послушалась, сделав небольшой шаг назад, и в примирительном жесте подняла ладони. — Стою. — Вот и стой! — Четыре аршина тебя устроит? — снова раздражающая мягкость в голосе и ненавистная жалость в глазах. — Да, — выплюнула Атрия, крепко обняв себя за плечи, чтобы не трястись. — И не смей колдовать. Слежка за дыханием уже не помогала. Оно сбилось, обгоняя рой мыслей. Запутавшихся, как вся ее жизнь на Пандоре и здесь, в Ваал-Фегор. По реакции Полярной поняла, что мир перевернулся с ног на голову. Отказывался возвращаться в прежнее состояние. Один неверный шаг, и угрожал развалиться вовсе. — Ты не думала, почему не распадаешься? — тихий вопрос застал врасплох. — Что тут думать? Я человек, — Вегард усмехнулась и недоверчиво покосилась на ведьму. — Все просто. — Хорошо, пойдем с другой стороны. Почему ты так уверена, что ты человек, а не лакрима? Удар прямо в грудь, заставивший сердце рухнуть, а мысли — испариться. Собравшись с волей, Вегард дернула плечами. — Ты лицо мое видела? — аргумент ее саму не впечатлил, заставив отчаянно искать новый. — И я с Пандоры! — И это все? — Полярная сделала небольшой шаг, когда Вегард отвлеклась и зажмурилась, чтобы унять дрожь. — Ты видела, как я принимаю зелье маски, и знаешь, что глаза можно обмануть. А что до твоего происхождения с Пандоры… Сколько ты помнишь из своей жизни там? С каждым словом кол глубже вбивался в тело, дробя как ребра, так и позвоночник. Закрывшись от всего и всех, Атрия замотала головой, не желая слушать. — Я не распадаюсь! — выкрикнула последнее. — Поэтому я человек. У меня кровь, а не снежинки. На этом все. Разговор окончен. Вегард развернулась, собираясь уйти на чердак и не возвращаться до следующего вечера. Но ответ Киносуры пригвоздил к полу. — И это тебя не удивляет? Что это единственный аргумент в пользу твоей человечности, — Полярная прошла следом, и Атрия развернулась в дверях, чтобы контролировать ее передвижения. — Потому что во всем остальном ты живешь по законам Слез. — Бред… — Ты снишь только в первый оборот, как и все лакримы. — Это ничего не доказывает, — привалившись спиной к косяку, чтобы устоять на ватных ногах, Вегард порывалась вовсе заткнуть уши, но передумала в последний момент. — На Пандоре такого не было. Я просто адаптировалась и все. — Возможно, — ведьма сделала шаг вперед и остановилась, едва Атрия напряглась. — Однажды ты заволновалась, как на тебя подействуют мои зелья. Ты переживала, что они дурно скажутся на организме человека, но случилось обратное. — Да, и это тоже… — Выдержка, дозировка, время действия — все соответствовало нормам лакримы. Мы приняли зелье маски одновременно. И одновременно вернули себе облик. — Бывают в жизни счастливые совпадения! — Вегард горько рассмеялась, не думая воспринимать слова всерьез. — Что ж поделать. — Может и так, — но Полярная по неведомым причинам продолжила наседать. — Может, зелья действуют одинаково на существ с разных планет. Странно, но с натяжкой поверить можно. Все зелья, кроме одного. Тот эликсир регенерации, который я передала Капелле после твоего появления во Дворце Солнца. Ты тогда все еще находилась во сне. — И?! — не выдержала даже короткой паузы. — Что с ним не так? — Он подействовал слишком быстро. Я отдала эликсир с уже рассчитанной дозировкой, как если бы пришлось лечить лакрима с раной на ноге. Но он излечил тебя гораздо быстрее, — ведьма кивком указала в сторону кухни. — Капелла вернула мне остатки, когда вы с Джуббой отправились в Брезг. Посмотри на печи, там две трети. Вновь пропущенный удар, едва переступила порог кухни. Атрия сглотнула, узнав фиолетовую жидкость в круглом стекле.«Тут много всего. И дубовая кора, и адамова голова…»
— Так это чудо! — ухмыльнулась, раздраженно закатив глаза, и развела руками. — Радуйся, на меня надо меньше запасов тратить! — Лекарств меньше, Атрия. И только их. Как думаешь, почему? — Без понятия, черт возьми! Отшатнулась, когда Полярная вновь завела избитую шарманку и попыталась подойти ближе. — Я сказала стоять на месте! — Что делает твое кольцо? — устав нерасторопно наседать, ведьма проигнорировала просьбу. — Ты ни разу не снимала его. Уверена, что оно защищает тебя только от упырей в четвертый оборот? Не думала, что от распада тоже? Схватившись за больные виски, Вегард запрокинула голову и взвыла. — Каким образом?! Всю мою жизнь защищает?! На Пандоре я регулярно ранилась, — голос сорвался от сдержанного плача. — В больнице при Ораторах не лежала, обошлось без них, но все же! Это не аргумент. — Да, это лишь мои догадки, — согласно кивнула, но легче от этого жеста не стало. Наоборот, Полярная была подозрительно сговорчивой. — Может, кольцо лишь замедляет распад. От этого и ускоренная регенерация от эликсиров. — Это невозможно! — перебила Вегард, схватившись за скамью. Боль в висках пульсировала так, что перед глазами плыло. — Ты представляешь, какая это должна быть магия?.. Насколько сильная, чтобы замедлить лед?! Или хочешь сказать, что она такая крутая Ораторка, каких не видела вся страна?! Лечит лучше остальных. Да ну! Как какое-то божество?! Ты сама слышишь, какой бред несешь?! Полярная нахмурилась, не поняв, о ком шла речь. — Кто «она»? — Алая женщина из тупых снов! — бросив попытки объясниться, Атрия вскинула ладонь и направилась к лестнице. — Хватит с меня. Не иди за мной. Не трогай и… — А ты можешь стать родительницей, как другие люди? — сощурилась, когда Вегард сокрушенно уперла лоб в настенную ступень. — Ты рассказывала, что люди порождают других людей. Ты тоже можешь? — Хватит! Облизнув пересохшие губы, Атрия поморщилась и слезла с лестницы. Побыть наедине с собой не вышло. — Какая тебе разница?! Почему ты вообще завела этот диалог, к чему… Запнулась от прозрения. Беспокойная мысль ворвалась без стука, отметая сомнения о мягкости и жалости Полярной. Ее излишняя участливость и настойчивость в вопросах Слез легко объяснялась — ведьма знала о случившемся возле каравана. Кто-то сказал, быть может, Алькор. — Как ты пришла к выводу, что я лакрима? — прошептала едва слышно, стараясь ничего не сломать и не разбить. — Я давно догадывалась, что с тобой что-то не так. — Нет, не это. Я знаю, что ты не доверяешь мне и всем моим словам, — отмела осторожность, самостоятельно подойдя к Киносуре. Молилась, чтобы та разбила ее быстрее, чем слезы возьмут свое. — Я спрашиваю, когда ты убедилась в этом. Почему-то именно сейчас Полярная с ответом не спешила. Взвешивала, торговалась с собой. Наверняка рассчитывала процент жалости, который может отвесить Атрии в данный момент. И всем чертям на радость решила больше не жалеть. — Когда сама увидела. Пропустив первую улыбку, Вегард рассмеялась ведьме в лицо. Замершие кулаки сжались, грудь сдавило, а хохот все не кончался, становясь отчаянным. Думала на Алькора, забыв, насколько недоверчивой была Имперская Ворчунья. Разумеется, она все видела своими глазами. — То зелье, — заикаясь от смеха, выдавила из себя. — Ты подглядывала за мной! — Наблюдала, — поправила Киносура. — Чтобы вмешаться, если… — И почему не вмешалась?! — гнев вытеснил остальные чувства, не выплеснутый вовремя, обращался в истерику. — Если бы вмешалась, тогда… Тогда не было… Он чуть не убил меня! Не было бы острых ушей в воде и горизонтальных зрачков. Как и пустого разговора ни о чем, паники в сердце и чувства обмана от прожитого на Пандоре. Не было бы эфемерной девушки-Ищейки, недосягаемой по одной причине. — Я не успела, — мерный голос Полярной больше не остужал. — Хотела, но молния разбила чары. Ей больше не было места среди людей. Не из-за подготовленного Иерархами эшафота. Тот уже не пугал. Боялась, что не сумеет смириться, даже если попадет обратно домой. До конца своих дней не найдет покоя, зная, что звезды живы. — Как часто ты спаивала мне эту хрень?.. Как долго следила за мной?! — Лишь однажды, — заверила с каменной уверенностью в глазах. — Сегодня. — Врешь мне… Все лгали. Даже мир Пандоры, не имеющий сознания, умудрился. — Не вру. Семеро столпов. Не рассказали, скрыли. Заставили выбирать. — Нет, — отшатнулась, наугад махнув рукой. — Не верю тебе. Даже собственная память лгала. Атрия бедром наткнулась на спинку скамьи. Острая боль заставила всхлипнуть, и слезы, так настойчиво требующие выхода, покатились по щекам. Ладонь взлетела, чтобы отбросить несчастную мебель к чертовой матери, но была перехвачена чужой. Серые пальцы сцепили запястье. — Отпусти! Полярная развернула Вегард без особых усилий и прижала ее голову к своим ключицам прежде, чем успела получить удар под колено. — Я сказала… — выдернув ладонь из крепкой хватки, Атрия оттолкнулась от ведьмы, но освободившаяся рука удержала за спину, не дав ускользнуть. — Ты… Мерзкая лгунья!.. Рванула за рубаху и, упершись обеими ладонями в живот, с силой отстранилась. — Быстро. Отпусти! Почти получилось, но пальцы на затылке и спине дрогнули, едва Вегард задела поврежденный левый бок. Застыла на мгновение, испугавшись. Смаргивая слезы, снизила давление. Собственные руки не слушались и, напоследок сжав ткань рубахи в кулаках, рухнули вдоль тела. Атрия сдавленно всхлипнула и больше не сдерживала плач, щекой уткнувшись в воротник. Жмурилась крепко и через заложенный нос ощутила когда-то сильный запах горьких трав. Таких же диких, как ее личный шторм, поселившийся в душе. Вопреки ожиданиям, пронзительный крик, стоявший после боя, постепенно уходил. Затихал, пока Вегард прислушивалась к биению за ребрами Полярной. Настолько утяжеленному и быстрому, что оказалось красноречивее любых поддерживающих слов. Размеренное дыхание убаюкивало, и ладонь, проскользившая по мокрым волосам, вызвала колкие мурашки на затылке. — Тебе нужен отдых. Атрия вздрогнула, под прижатым ухом ощутив, как от необычайно ласкового голоса грудная клетка завибрировала. Сердце пропустило удар, но на этот раз без режущей боли. Безнадежно больная — так окрестила себя в последнюю секунду существования, прежде чем разбиться от потерянного контакта. Киносура отстранилась, отпустив ее, и в избе стало на пару градусов холоднее. — Может, все же чаю? — осторожно спросила Полярная, вводя в новый ступор. — Я не буду спать, — отстраненно прошептала Вегард, глядя в пол, лишь бы не поднимать взгляд на ту, кто заставила ее сердце бешено биться. — Не хочу видеть сны. Не сегодня. — Тогда женьшень, — Киносура прошла к печи, где дотлевали угли, подбросила дров и, вновь раздув пламя, обратилась к застывшей Атрии. — Лучше сядь. Ты вся красная: перенапряглась. Как только замечание поступило, Вегард поспешно отвернулась, не зная, отчего именно был жар в лице — от пережитой злости, слез или небывалой ранее близости, ставшей первой не только за время пребывания в Ваал-Фегор, но и в принципе за жизнь. Впервые по-настоящему теплой для нее самой. В помутневшем сознании Атрия опустилась на дальнюю скамью у стены, чтобы сквозняк из оконной щели остудил на грамм. Когда чашка с горячим чаем возникла перед ней, Вегард прерывисто вздохнула, приняв каждый жест и взгляд ведьмы за нападение. — Скажи уже что-нибудь, — на одном дыхании выпалила она. — Что ты хочешь услышать? — Полярная по обыкновению села напротив, на этот раз взяв кружку и для себя. — Да что угодно! — сокрушилась Вегард, ища в аметистовых глазах что-то кроме печали и усталости. — Что-нибудь нормальное для тебя. Киносура нахмурилась, не понимая, что от нее хотели, чем сильнее смутила Атрию. — Например? — Нахами мне, — дернула рукой, едва не задев несчастную кружку. — Сейчас же! — Ты хочешь, чтобы я тебе нахамила? — неверяще изогнув брови, Полярная опустила чашку на стол, чтобы случайно не уронить. — Нет!.. Или да… Не знаю! — мотнув головой, схватилась за спутанные волосы, не высохшие после купальни. — Все не так. Ты слишком… Странная. Не грубила мне после возвращения, не ругала… Вообще ничего! Вместо этого ты… Запнулась, не решаясь договаривать мысль до конца. Схватила кружку, спряталась за ней и заняла себя поглощением чая, чтобы не думать. — Забудь. — Теперь я лучше тебя понимаю, — не спеша произнесла Киносура, оторвав Атрию от разглядывания трещин на столешнице. — Раньше не знала, кто ты. Потом увидела в зеркале настоящую тебя. — Ничего ты не увидела. Тебе показалось. Это ошибка. Какой-то глюк, — Вегард отрицательно дернула головой. Диалог снова возвращался к той же раздражающей теме. — Я не лакрима. — Что показалось? — осторожно спросила Полярная. — Что ты увидела? Ты тоже заметила свое лицо, как оно изменилось, использовала магию… — В моем мире тоже есть магия. — И она работает так же, как и здесь? Казалось, температура подскочила. От этого был жар. Поясницу с плечами заломило, кисти рук отчаянно хотелось расцарапать. Но вместо этого Атрия подняла кружку и отпила чай. — Не знаю, как на Пандоре, но в этом мире коллективных галлюцинаций не бывает. Пока Полярная говорила, боль в висках усилилась, голова потяжелела. Вновь доказывать, что не лакрима, не в силах. Вегард ждала момента тишины. Закрыв глаза, застучала сломанными ногтями по стенке чашки, наигрывая мелодию, которой могла успокоить кого угодно, но только не себя. — Ты можешь сомневаться. Но я точно знаю, что видела. — Я устала, — прошептала Атрия, подперев ладонью горячий лоб. Второй наигрывая песню, сбилась с ритма. — Можем просто помолчать? На этот раз сговорчивость Полярной пошла на пользу. Слушая треск поленьев в полумрачной кухне, Вегард убрала ладонь с чашки, устав даже от столь незначительного действия, как стук по глине. Откинувшись на спинку скамьи, уперлась виском о тумбу по левую руку. Не желала спать, но тишина манила, и шторм на сердце стих. Не терзало присутствие ведьмы рядом. Атрия знала, что та смотрела на нее, непрерывно изучая. Только дурно от взгляда не стало. Наоборот, общество Киносуры показалось уютным. По-домашнему спокойным даже на топких болотах. И злости от выпитого зелья в этот миг не нашлось. Удивительно, она все еще безнадежно больная. Поняв, что проваливается в сон, дернулась, лениво открыв один глаз. Помогло слабо: изнуренность брала свое. — Поспи, — Атрия вздрогнула, когда Полярная заговорила. — Не-ет… — Седьмой оборот еще не окончен. Слеза едва взошла, — кивнула на мутное окно и, протянув ладонь, предложила встать. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть. Я разбужу тебя до полуночи, и ты не увидишь снов. — Я не… сплю, — промямлила, не найдя сил, чтобы подняться со скамьи. — Тебя может продуть, если уснешь здесь. Вопреки слабому шепоту разума веки все равно сомкнулись, тело расслабилось, навалившись на тумбу, и сознание оставило Атрию. Поставив локоть на стол, Киносура вдавила пальцы в переносицу. Зажмурилась и крепко сжала челюсти. «Нахами мне» маячило перед лицом. Широко раскрытые голубые глаза, полные тупой боли, не выходили из головы. Потерянная лакрима оказалась невиновной и все это время ожидала подвоха от нее. Где-то в лесах Ваал-Фегор или песках Баал-Зебуб была ее карта, а бедняга об этом не знала. Ошибки можно было избежать, не будь ведьма столь закрытой. Довольно. Нет смысла жалеть о поступках, ведь предотвратить прошлое нельзя. Время каменно и беспощадно, не позволит вернуться. Но… также, по несчастливому стечению обстоятельств, только оно в силах помочь. Поэтому выход был: вместе со стрелками двигаться вперед. Глубоко вздохнув, Полярная вышла из-за стола. Осторожно подхватила за тонкую спину и, опустив светлую голову на свое плечо, подняла девушку со скамьи. Смутилась, ощутив, что Атрия стала гораздо легче, чем в прошлый раз, когда ведьма уносила ее из Дворца Солнца в первый оборот пламенного Ира. Истощение от чертога, проведенного в мире Слез, сказалось. Щурясь от боли в бедре и левом плече, не пыталась пронести на чердак, сразу направившись в спальню. Опустила на кровать как можно аккуратнее, старясь не будить. Благо Атрия лишь насупилась сквозь сон и не открыла глаз. Дотянувшись до брошенного у стены кома, Киносура накрыла ее одеялом, чтобы точно не простыла, и вышла обратно на кухню, боясь помешать. До смены чертога осталось чуть больше двух часов. Немного отдохнуть Атрия успеет. Вытащив из тумбы исписанный пергамент, заняла место за столом, которое раньше принадлежало только ей. То, что в углу возле окна, было приятнее остальных, но Полярная не думала жаловаться на потерю. Обмакнула гусиное перо в потертой банке и занесла над листом. Вычеркивать пришлось долго, скрепя сердце. Не совсем лукавила, сказав, что зелья не пострадали. Их действительно разбилось немного, но те полки, затронутые молнией, хранили слишком ценные образцы. Добрая часть масок, заживляющие эликсиры, защитные масла от упырей — все, что в последнее время использовалось регулярно, практически убито грозой. И все же не могла зацепиться за мысль об оставшихся запасах, то и дело возвращаясь к девушке в спальне, отчаянно нуждающейся в помощи. Теперь Полярная понимала ее гораздо лучше. Не посыльная Ригил, не предательница, не порченная и не сумасшедшая, а потерянная лакрима, когда-то уже выброшенная в чужие края. От этого Атрия не хотела принимать увиденное за истину, от этого скрывалась и не доверяла даже себе самой. Потому что однажды уже пережила такое. Теперь Слезу надо уберечь. Никто не должен узнать о ней. Для этого стоит пересмотреть список лиц, кому можно доверять, и вычеркнуть сомнительных. Вторых оказалось слишком много. Отметая прошлых союзников, Полярная была уверена, что каждый из них, узнав об Атрии, захочет впить в нее свои когти. Разорвет бедолагу на части, преследуя собственную цель. Как когда-то сделали с ней самой. Не происхождение с Пандоры смутило Киносуру, а то, как именно лакрима использовала чары: без клинка и слов, не имея навыка и опыта. Еще одна ведьма, не знающая своих возможностей, была лакомой целью в разгар войны. Полярная нахмурилась, возвращаясь к пергаменту. Нельзя терять времени. До полуночи осталось жалких два часа.***
Встреча с Мицаром не принесла большого удовольствия даже после того, как Алькор пустил Слезе кровь. Подлец ушел, уковылял в лес, пускай подбитый. Остался в живых, все еще сотрясая воздух прогнившими легкими. Забыться сном лакрим посчитал хорошей идеей. Тем более, в избе ждала Полярная, оставшаяся недовольной его выходкой. Неплохо было бы оттянуть момент счастливой встречи. Укромное место ожидало кота. Пока длинные лапы перескакивали с кочки на кочку, а в небе леденела Слеза, в острых зубах звякнула увесистая золотая серьга с красным рубином. Когда они с Полярной только бежали из Дворца, топи показались Имперскому Разведчику премерзким местом, каких не встречал больше нигде. Болото занимало первенство в списке вплоть до того, пока однажды Алькор не понял, что даже в самой непроглядной чаще, покрытой гибелью и безнадегой, можно обрести покой. Конечно, если знать, где искать. Вокруг этого места, где небесный лед не имел власти, на листьях дикого папоротника сверкали капли росы. Лениво падали, прячась во мхе. Удивительно зеленом и мягком, отчего лапы отдыхали от одного касания. Воздух здесь, легкий и чистый, вселял в душу мир. Прохладный ветер подул в тонкую морду, принеся с собой терпкий запах молодых цветов. На остальных топях кроме гнили учуять что-то невозможно, но здесь, в царстве, не подвластном Слезам, природа цвела круглое лето. И каждый раз, когда приходил сюда в Белый Сон, Алькор снова чувствовал ее, лишенную бремени, свободу. Пузатые светлячки сопровождали от границы царства, парили над тропой, ведя к самому сердцу неупокоенного распада. Найти это место способен любой лакрим, но вот выйти из него или вернуться во второй раз по тропе не каждый в силах. За восемь столетий Алькор узнал подход к хранительницам. Надо лишь уважить их жилище. Осторожно пригнувшись, чтобы заглушить собственные шаги, кот остановился напротив поваленного дуба. Настолько древнего, что толстое бревно сгнило изнутри, сохранив только стенки сухой коры. Сюда-то он и шел, петляя за светлячками, чтобы переждать первый оборот в тишине. Медленно согнув передние лапы, прикрыл глаза, почтительно поклонившись до земли. Украшение легло на возвышение кочки, проминая под собой густой мох. — Видит Око, пришел я не с войной и не с тоской, — не поднимая головы, проговорил Алькор, теплым полушепотом окутав цветущую округу. — С миром я, с дарами. Так примите меня, вилы болотные, так же, как распад вас принял. Детский смех раздался над ним. Задорный, переливался десятком голосов. Подношение пришлось по вкусу. Разогнувшись, Алькор взглянул на хозяек. Размером чуть больше бабочки, младшие лакримы, что не нашли на болотах покой, кружились над бревном. Стрекозиные крылья шелестели за спинами каждой. Слепые от природы глаза не моргали. Распад настиг их давно, настолько, что даже по памяти их души не смогли воспроизвести былую внешность. Бродили по топям в форме крошечных слабых существ. И мало живых лакрим осталось, кто по-настоящему знал мстительность вил. Две девушки, тихо хихикая, подлетели к нему и опустились, прыгнув на мох козлиными копытами. С усердием подняли в воздух золотую серьгу и унесли прочь. Путь свободен, и Алькор может остаться в царстве распада. Аккуратно прыгнул к поваленному бревну и, пригнувшись, зашел внутрь. За время присутствия в царстве грез коту особенно полюбилось лишь одно место — сердце обиталища вил. Заботливо укрытое дубовой корой, где в воздухе витала сладкая пыльца и розовел мухоморный круг. Встав в центр на мягкий мох, Алькор трижды покрутился против часовой стрелки. — Всяка вила мудра, всяка вила страшна, — приговаривал после каждого оборота. — Вила гостя примет и отпустит, как жизнь вилу отпустила. Закончив заговор, лакрим улегся, свернувшись в клубок. Дернул длинным ухом, когда одна из хозяек пощекотала его крылом. Спокойное место, чтобы снить. Безопасное, чтобы спрятаться от чужих.***
Спертый воздух сжал легкие. Но темный сырой тоннель, имеющий начало за пределами Брезга, кончался. Из-за дальнего поворота доносился слабый отблеск настенной свечи. Услышав с левой стороны шарканье тяжелых ног, торговец глубоко вздохнул и напрягся. На ходу поправил ворот окровавленной рубахи и ускорил шаг. — Регул, я… — поздоровался громила, выйдя навстречу, и отпрянул к стене, когда лакрим прошел мимо, не замедлившись. — Вы в крови… — Говори четче, дичь, — пропел торговец, рывком открыв погребную дверь, спрятанную под видом вешалок с одеждой. — И набери мне купальню. Бугай не отставал, поспешно шевеля лапами, по нелепой ошибке названными ногами. Пригнувшись, вошел внутрь подпольной лавки и сжал в руках свернутый пергамент. — Ну? — вздернув брови, Регул с вызовом обернулся. — Я жду. — Чертог окончен, я посчитал прибыль… Не дав договорить, торговец выдрал бумагу из шершавых ладоней. Скривив губы, пробежался взглядом по неутешительным цифрам. — Что ж, война — роскошь, и нищим ее не выиграть, — небрежно бросил сверток на ближайшую кушетку, потеряв к нему интерес. — Что-то еще? — Нет… То есть да, — громила замялся и нелепо почесал затылок. — Вы просили выяснить, где находятся лакримы Вашей карты… Я нашел не всех. Они хорошо прячутся от Ее Величества. Едва дослушав, Регул закатил глаза. Бессвязный лепет погани уши не грел. — Не бери в голову, это уже не имеет значения. Им все равно придется вылезти, — снова ощутив раздражение, распахнул красные глаза и раскинул руки, обляпанные кровью, в стороны. — Ты не слышал? Я сказал набрать купальню. Или хочешь, чтобы я ходил с грязными манжетами?! Отвернулся, не дождавшись реакции, и расстегнул запонки на обширных рукавах. Полуприкрыв веки, со звоном опустил украшения в шкатулку. Затылком чувствовал, как лакрим сжал кулаки, не решаясь напасть. Хотел, но кишка тонка. — Сестры Волопаса не вернулись, — сквозь зубы проговорил громила, глубоким дыханием успокаивая сердцебиение. — Мне проверить округу, или… Холодная усмешка тронула губы торговца. — Не нужно. Они заняты полезным делом по моему приказу… В отличие от тебя. Не оборачиваясь, Регул повел ухом, уловив, как дичь дернулся, шаркнув ботинком по полу. Затих. Как скучно. На нападение так и не решился. — Почему я до сих пор не слышу журчания воды? Заминка, секунда, другая. Громила отступил к двери. Трус, недостойный даже капли внимания. — Сейчас, Регул. Дверь, ведущая в паутину подземелий, закрылась мягко, когда торговец на месте дичи обязательно хлопнул бы ею. Но чего он ожидал от падали? Ей бы только повонять. Закончив с запонками, щелкнул замком, снимая небольшие серьги в форме львиных голов. Открыл шкафчик, отведенный под драгоценности, и нахмурился, заметив, что на одном из крючков не хватало пары. Одинокая золотая серьга сверкала крупным рубином. Холодная усмешка стала надменной. Полярной придется заплатить и за эту пропажу. Несмотря на плохие вести и раздражающую грязь под когтями, чертог закончился как никогда приятно. Караван захвачен. Пускай клинки повреждены, покупатель всегда найдется. Осталось выудить сумму покрупнее. Что до самой Полярной… Регул готов был отдать голову на отсечение, что столь активной ведьма была в последний раз столетие назад. С тех пор затихнув, залезла в берлогу и не высовывала нос. По крайней мере не так часто, как сейчас. К удивлению, ситуация кардинально изменилась за пару ничтожных Белых Снов. И если кто-то скажет, что таинственная незнакомка «из других миров» не причастна к этому, Альфа Льва рассмеется тому в лицо, прежде чем назвать полным глупцом. Опустившись в цветастое кресло, Регул достал из письменного стола стопку конвертов. Неспешно пересчитал, удостоверившись, что на каждом из одиннадцати стояла печать Ложи. Двенадцатый отложил обратно в ящик. Не станет же он писать самому себе. Осталось придумать короткое послание и отправить приглашения. Предвкушая грядущий карнавал, Регул щедро обмакнул перо и занес над первым листком. Нужно вывести емко и громко. Благо верные слова всегда находились. Секунда за секундой, и изящные буквы расцвели на бумаге цвета закатного песка.«Медведица вышла из спячки.»
***
Сквозь сон слабо ощутила, как чья-то теплая ладонь коснулась плеча. — Атрия… — голос, глубокий и грудной, зазвучал ласково. — Тебе надо проснуться. До полуночи несколько минут. С трудом открыв глаза, Вегард выдержала лишь секунду, пытаясь вновь не провалиться в беспамятство. Чувство времени и пространства не спешило возвращаться в разум. — Атрия, тебе надо встать. Второе прикосновение к плечу заставило распахнуть веки и подскочить так быстро, что голова закружилась. — Чт… — Полночь, — Полярная опустилась на край кровати и, увидев реакцию Вегард, невесело улыбнулась. — Не шугайся так. Это всего лишь я. — «Всего лишь»? — шумно выдохнув, Атрия проморгалась и только спустя томительную минуту осознала, где находилась. — Это… Не кухня. — Ты уснула на скамье, — проговорила так, будто этого достаточно, чтобы объяснить странное поведение. — Да, я помню, но… — с усилием Вегард приняла сидячее положение и ощупала свой лоб, чтобы убедиться, что не бредила. — Ты могла поднять меня на чердак чарами… Ты уже так делала. На секунду задумавшись, Киносура хмыкнула и поднялась с кровати. — Могла. — Но не стала… — Здесь теплее и удобнее, чем на голом чердачном матрасе, — изогнув бровь, Полярная оглянулась через плечо. — В следующий раз там оставить? — Нет-нет! Я не жалуюсь, я… — Атрия в панике мотнула головой и замолчала, заметив, как Киносура подавила улыбку, прежде чем скрыться на кухне. — Подожди… Ты прикалываешься надо мной?.. В ответ получила низкий смешок из-за стены, заставивший в срочном порядке реабилитировать не только сердце, но и легкие, предательски прекратившие подачу кислорода в самый ответственный момент. Атрия спустила босые ноги с кровати и осторожно, не до конца поверив в происходящее, выбралась из-под одеяла. В достаточной мере тяжелого, чтобы создать ощущение объятий. — Атрия, обуйся, пожалуйста, — из оцепенения вывел оклик Полярной. — Твоя обувь возле постели. — Эм, обуться?.. Зачем? — Вегард наспех пальцами расчесала спутанные волосы и уставилась на вычищенные после вылазки ботинки около ее ног. — Пять минут, — из дверного проема показалась Киносура и настойчиво указала на босые стопы. — Время беспощадно. Не теряй его. Спохватившись, Атрия натянула потрепанные ботинки, стараясь долго не думать о том, что Полярной пришлось отмывать их вместе с полом, пока девушка мирно спала в ее постели. — Ты долго, — недовольное ворчание с кухни наконец напомнило, с кем Вегард делила крышу над головой. — Или ты не хочешь увидеть смену чертога? — Нет, я… Смену? — кое-как завязав шнурки, Атрия вышла из спальни и запнулась, не сразу поняв, о чем говорила ведьма. — А… Да, конечно, хочу! Но обувь зачем? Смутилась еще сильнее, покосившись на голубую Слезу, светящую сквозь заледенелые кроны выносливых дубов. Вегард помнила свою первую ночь на болотах и засомневалась в действиях ведьмы. Недоверчиво скривилась, когда Полярная буднично натянула свою пару сапог и выжидающе изогнула брови. — Ты сомневаешься, — не вопрос, но Атрия кивнула. — М-м, да. Не хочу показаться глупой, но-о там ведь холодно. Чертовски холодно! — взмахнув рукой, указала на окно. — Все кругом орут, что ночью на улице опасно, а сейчас ты предлагаешь выйти туда?! Не прекращая вгонять в ужас, Полярная бросила взгляд на треугольные настенные часы. Чертог Ира отмерил последние секунды, и короткая золотая стрелка, покинув цифру «шесть», с щелчком заняла седьмую. Вместе с ней средняя с длинной встали на единицу, провозгласив начало первого Белого Сна Сапорбии. Стремительно развернувшись, ведьма распахнула дверь и шагнула через порог. — Кино! В висках застучало. Атрия бросилась следом и в последний момент остановилась перед порогом, пальцами вцепившись в косяк. Шокировано раскрыв глаза, задохнулась, когда Полярная расслабленно обернулась к ней и протянула ладонь. — Выйди из-под защиты избы, и я докажу, что ты лакрима. — М-м… Звучит не очень привлекательно, знаешь ли. — Если так, в эту ночь Слеза тебя не тронет. Теперь измученное сердце неистово билось от страха. Но уверенность в твердом взгляде Киносуры подкупала. Заставляла на минуту поверить в сказку, словно та была реальной. Стоило лишь протянуть руку. — А если не лакрима? — тихо спросила Атрия. — Что тогда? Ведьма невзначай пожала плечами. — Распад. То есть ты «умрешь» от мороза, как любое животное в Ваал-Фегор, вовремя не нашедшее себе укрытия, — буднично ответила Полярная и смягчилась, когда Вегард побледнела. — Если начнешь замерзать, я оттолкну тебя обратно в избу. Умереть ты не успеешь. Атрия дрогнула, выпустив дверной косяк из мертвой хватки, но все еще страшилась принимать предложенную руку. — Я обещаю, — проговорила тише прошлого, заглядывая в перепуганные глаза. — Ты не замерзнешь. Может, это был единственный шанс проверить догадку. А может, шанс убедиться, что окончательно сошла с ума, потеряв остатки рассудка. Но веснушчатая ладонь накрыла серую, и Атрия, задержав дыхание, сделала шаг за порог. Сжалась всем телом, крепко стиснув пальцы Полярной, будто в следующий миг на нее упал бы метеорит. И так же быстро выдохнула, поняв, что кожу мороз не тронул. — Каким… Мать твою, — выругалась шепотом, шокировано глядя на иней под ботинками. — Какого… Что за… Черт?! — Все ругательства перебрала? — Киносура ухмыльнулась, не сумев скрыть ликования. — Нет, — стиснула серую ладонь, будто без нее могла провалиться в незримую пропасть. — Парочка еще осталась. — Уже можешь отпустить, — осторожно подсказала, взглядом указав на ее руку, побелевшую от напряжения. — Ничего с тобой не случится. — А если распадусь?! То есть умру… Нет уж, — отрицательно замотав головой, Атрия крепче вцепилась в ладонь и не смогла скрыть дрожь в голосе. — И ты не отпускай. Пожалуйста. Не проронив ни слова, Полярная повела Вегард по тропе, заставив в который раз испугаться. — Я держу, — улыбнулась через плечо. — Не бойся так. — Тебе легко говорить… Под ногами хрустела земля. Побелевшие кусты цеплялись окаменелыми листьями за брюки. Атрия вздрогнула, наступив на ягоду можжевельника, покрытую прозрачным льдом, и нервно рассмеялась, поняв, что все еще не мерзла. — Как это вообще возможно?.. — прошептала, не ожидая ответа. — Это малая часть мира, в котором ты находишься. Полярная вывела Вегард в центр сада и взглянула наверх, где могучие дубы, вынесшие немало оборотов под Слезой, не загораживали небо. Атрия проследила за Киносурой и затаила дыхание, увидев, что творилось наверху. В эту ночь ледяная звезда сияла не так ярко, как обещала в последующие. Заняв центр небосвода, поблекла, опустив на топи тень. Вокруг нее одна за другой загорались точки, похожие на голубые искры. Такие же морозные, но невероятно далекие. Атрия догадалась — то были созвездия, кольцом сомкнувшие светило. Белые линии соединяли одну точку за другой, вырисовывая семь карт знакомого родного неба. Круг созвездий повернулся по часовой стрелке, и прямо над Слезой сплюснутый ромб отдал первенство ломанной букве «Г». — Это… — завороженно пролепетала Атрия. — Что произошло? — Карта Печи уступила место Скульптору, — пояснила Полярная, наблюдая вместе с ней. — Чертог Ира прошел. Теперь Сапорбия покровительствует. В этот чертог чары Скульптора становятся сильнее. — Охренеть, — прерывисто выдохнула. — Какая у них магия? Что делают лакримы карты? — Лечат, — Полярная пропустила неодобрительный смешок и смутилась, встретив непонимание Атрии. — Дело в том, что среди остальных лакрим у Сапорбии дурная слава. — Почему? Пожав здоровым плечом, ведьма вновь взглянула на небо. — Так сложилось, что большинство дворцовых переворотов в истории Империи случилось именно в седьмой чертог. Вегард невольно поежилась. Проверять легенду на собственной шкуре точно не хотелось. Благо эта ночь была тихой, и холод до костей не пробрал. Задрав голову, Атрия нахмурилась, едва взгляд зацепился за один из небесных рисунков. — А это что за карта? — Какая? — Полярная сощурилась и, нагнувшись к Вегард, пыталась понять, куда указывал ее палец. — После Скульптора и странной палки… — «Палки»?.. Ты о Гончих Псах? — Ого, прямо палка для собачек, — Вегард прыснула и, смутившись, взяла себя в руки. — Прости, то есть… Да, я про вон то, сразу после Псов. Как пирамида. — Паруса. Ими покровительствует Ацедия. Второй чертог, самый унылый и дождливый. Киносура собиралась фыркнуть в ответ на проявленное неуважение к картам, но запнулась, заметив, как Атрия восхищенно улыбалась, следя за небом. Ворчание испарилось, будто его изначально не было. — Обалдеть можно… Как только все семь карт соединили линии, свободная часть неба озарилась остальными, разными по размерам. Дыхание перехватило. Одно за другим вырисовывались созвездия, среди которых Атрия узнала Лебедя, раскинувшего широкие крылья; Волопаса с посохом в руке, чьи вещие сестры в этот миг кружили над уничтоженным караваном; могучего Возничего, на плече удерживающего ярчайшую звезду. Сама не осознавая, среди бесчисленных рисунков Вегард искала лишь один. Чтобы не упасть от головокружения, вцепилась в предплечье Киносуры и второй рукой до дрожи сжала ее пальцы. — Моя карта мала. Она теряется среди остальных, — тихо произнесла Полярная, будто прочитав мысли. Указала на массивное созвездие Большой Медведицы и провела пальцем до стенки Ковша, противоположной от изогнутой вниз ручки. — Чтобы найти меня, мысленно начерти линию от Мерака к Дубхе. Они на дальней стороне, — улыбнулась, когда Атрия, сосредоточенно улавливая ее движения, подалась ближе. — А потом веди наверх, отсчитывая пять расстояний. Палец остановился на нужной точке. Прищурившись, Вегард различила второй Ковш, по размеру сильно уступающий окружающим картам. На конце ручки, изогнутой вверх, сияла ярчайшая звезда, по которой заплутавший путник на Пандоре в чистую ночь всегда мог отыскать строгий Север. — Это нереально, — прошептала Атрия, отойдя от первого шока. — Откуда здесь мое небо?.. Точнее, почти мое. Некоторые созвездия перепутаны, но все же раньше их здесь не было… — Это не настоящие карты, а лишь отпечаток Небесного Полотна во Дворце, — Полярная улыбнулась на озадаченность Вегард. — В этот самый момент алтарные жрицы поддерживают чары. — Какие еще жрицы? — Атрия всмотрелась в горизонт над кромкой болота, словно могла уловить на нем хотя бы намек на присутствие лакрим, но ни отблесков, ни столбов света от магии не заметила. — Здесь есть жрицы?.. — Две карты отвечают за сохранность алтарей. Они не принимают участия в войне и далеки от забот мирских лакрим. — Ого, даже так… И какие? — В песках Баал-Зебуб за алтарем следит Кассиопея. Я как раз появилась там. — А здесь? — вспомнив горизонтальные зрачки в отражении воды, Атрия с опаской покосилась в сторону далекого Брезга. — В Ваал-Фегор. — Андромеда. — Ого-о, — протяжно выдохнула, пытаясь уложить информацию в голове. Звезды живы. Каждую ночь сияли на Пандоре, сопровождая после захода Солнца, чье телесное воплощение имело власть даже в столь далеком мире. Восемьдесят восемь карт, старательно сотканных из чьих-то слез, смотрели на нее с неба. Были всегда рядом и в то же время безмерно далеко. — Где-то на Полотне есть и твоя карта. За ребрами ухнуло. Атрия замялась, не зная, как реагировать на попытку Полярной снова завести диалог о лакримах. Козырей не осталось, колода опустела. Но признавать собственное поражение оказалось нелегко. — Ты не видела ничего, кроме болот, — теплый голос отвлек от тяжелых мыслей. — Когда ты пришла, этот мир принял тебя войной. Я понимаю, это тяжело. От сердца отхлынула кровь, когда Киносура провела большим пальцем по ладони Вегард и мягко заглянула в глаза. — Но дай ему шанс, — прошептала, не решаясь разрушить момент. — И я обещаю, этот мир тебя удивит. На какой-то незначительный миг показалось, что Полярная говорила не только о болотах. Возможно, едва уловимая уязвимость в сером лице померещилась Атрии. Снова выдала желаемое за действительное и с охотой повелась. Как бы то ни было, вариантов все равно осталось немного: омертвевшее сердце решило все само. — Может, я поспешила с выводами об этом месте. И на самом деле я не совсем человек, — в тон проговорила Вегард, не в силах согласиться в полный голос. — Спасибо тебе. — За что? — Что сделала эту ночь удивительной, — счастливо улыбнулась, увидев смущение Киносуры. — Удивительно прекрасной. Напряженный лоб Полярной наконец расслабился, и от ответной улыбки уголок губ приподнялся. — Карты гаснут, — напоследок сжав ладонь Атрии в своей, кивнула на затухающее небо, где белые искры звезд стремительно исчезали. — Может, пойдем в избу? В эту ночь, морозную снаружи, было теплее, чем в любой из дней. И даже пламенный шестой оборот не мог сравниться с огнем, текущим в венах в этот миг. — Пошли, — тихо согласилась и позволила Полярной увести себя. Страха перед убийственной Слезой давно не было. По правде говоря, он испарился, когда ведьма уверенно открыла дверь и без колебаний вышла в ночь. Но предложенную ладонь Атрия все равно не выпустила. Не захотела. Увидев карты в небе, решила, что быть лакримой не так уж плохо. Возможно, у нее самой появился шанс на жизнь. Только существовала преграда, нежданно вставшая на пути. Сейчас она имела золотой доспех и неслась от разрушенного каравана в Денницу. — Кино? — едва Вегард зашла на кухню, мелкая дрожь пробрала тело. Полярная, отступив, чтобы запереть за ними дверь, вернулась ко столу и зажгла одинокую белую свечу. Увидев растерянность Вегард, выжидающе оперлась ладонями о потертое дерево. — Я слушаю, — подсказала ведьма, отвлекая Атрию от мыслей. Все еще взвешивая слова, Вегард опустилась на край скамьи и, сцепив пальцы в замок, сделала глубокий вдох. — Тот балтадж, который гнался за мной, — осеклась, все еще боясь озвучить совершенную ошибку. — Что с ним? — Он сбежал, — разбилась, увидев, как Киносура нахмурилась. — Вернее, я его отпустила… Прости! Прости меня, я знаю, что подставила тебя, Алькора, Джуббу, Капеллу и вообще всех. Я не хотела! Тогда я не думала об этом, я просто… — всплеснула руками, не зная, как себя оправдать. — Я не смогла. Но вместо ярости от проступка Полярная покачала головой, велив остановиться. — Ты хочешь, чтобы я простила тебя за то, что ты не смогла причинить живому существу вред? «Убить»? — грустная улыбка легла на лицо. — За это не надо извиняться. — Он наверняка уже в Деннице, — прошептала Атрия, разбиваясь все больше. — Рассказал всем обо мне. — Не переживай об этом. Ты не совершила ничего, за что Солнце казнила бы тебя. Ты никого не покалечила, не распала… Почти ничего не украла. Небольшая стычка у каравана грозит только штрафом. Ну и мушкет придется вернуть. Дотошно искать тебя никто не станет, — заверила Киносура, но улыбка растаяла, когда краска сошла с лица Вегард. — Или это не все? — Ну… Этот балтадж, который сбежал, — прочистила горло, дав себе паузу, чтобы перевести дух. — Он назвал меня ведьмой. Я не очень понимаю, что это значит. Но он был в ужасе и… просто удрал. Молчание не утешило. Чем дольше тянулась тишина, тем сильнее в тисках сжимало ребра. Полярная лишь поджала губы, тщательно обдумывая услышанное, и застучала острым ногтем по столешнице. — Все плохо? — растерянно спросила Атрия. — Насколько по шкале от одного до семи?.. — Еще не знаю, — честно призналась Киносура. — Ведьмы встречаются крайне редко. И пока я единственная, кто в силах полностью обходиться без клинка. Ты тоже можешь, но я не знаю, где предел твоих возможностей, и сумеешь ли исполнить сложные чары без оружия. Балтаджи тоже не знают, но сам факт ведьмовства привлечет их внимание к тебе. — В покое меня не оставят, да? Штрафом не отделаюсь… — Атрия чертыхнулась про себя, получив в ответ медленный кивок. — И как понять предел? В смысле, допустим на минуту, что я реально «ведьма». — Для этого надо выяснить, с какой ты карты и какой пост занимаешь, — Полярная задумчиво сощурилась и склонила голову набок. — Раз ты с алтаря Баал-Зебуб, имеет смысл посетить это место. Поищем ответы у жриц Кассиопеи. — Почему там? — Вегард стушевалась. — Разве надо не к жрицам Андромеды? На секунду застыв, Киносура резко склонилась к Атрии через стол, чтобы ближе рассмотреть ее лицо. Искала во взгляде что-то, что для Вегард осталось загадкой. — Что ты так… — нервно просмеялась, но не отодвинулась. — Смотришь. — Какими были твои глаза? — отголоски металла засквозили в напряженном голосе. — Я не рассмотрела издалека. С усилием выдержав серьезный взгляд, Атрия ответила без слов. Подбородок дрогнул, когда в памяти всплыло искаженное водой отражение. — Не такие, как у тебя, — озадаченно пролепетала, не понимая реакцию Киносуры. — Если вдруг я действительно лакрима, то… Получается, из Ваал-Фегор. Полярная выпрямилась так же резко, как до того приблизилась. Глядела на нее с долей шока и неверия. — А что? — Атрия дернулась на скамье, когда ответа не поступило. — Кино?.. Но ведьма отошла к печи, не проронив ни слова, и встала к Вегард спиной. Поджала губы, сосредоточенно перебирая в голове возможные исходы событий. — М-м, знаешь, — проворчала Атрия, нарушая тишину. — Когда ты так молчишь, то пугаешь меня сильнее, чем когда угрожаешь ножом. — Балтадж видел твои глаза? — Что? — запнулась, забыв следующий недовольный комментарий, который собиралась кинуть в перебинтованную спину. — Не знаю… Он захлебылся, я тоже была не в духе. Так что без понятия. Да что в этом такого?! Атрия вскочила со скамьи, не желая терпеть ни минуты, и, встав рядом с печью, заставила ведьму взглянуть на себя. — Это все потому, что я дичь? — широко распахнув глаза, бросила Вегард. — Не молчи! — Нет! И не говори о себе так, — Полярная вскинула ладонь, прерывая ругань. — Никакая ты не дичь. — Тогда в чем дело? — стиснула челюсти, когда Киносура снова отвернулась. — Поясни! Чувствовала ее напряжение, паникуя от этого еще сильнее. Не выдерживая, хлопнула по печи ладонью. — Полярная! Ведьма дернулась, развернувшись к ней, и встретилась с разъяренными голубыми глазами. — Если балтадж видел тебя, ничем хорошим это не кончится, — каждое слово вбивало кол в грудь. — За каждой ведьмой и ведьмаком следит не только Солнце. Так называемыми «дичью» и «оружием» список тоже не ограничивается. В этом мире есть более влиятельные лакримы. — Я все еще не понимаю… — Стороны конфликта только и ждут, чтобы перетянуть к себе хотя бы одну из нас. Ведьмы для них — ценный козырь, который можно использовать или продать подороже, — закатав широкий рукав по локоть, Полярная указала на желтоватые бинты левого предплечья. — Вот настоящая цена ведьмовства. И так вышло, что ты — первая ведьма Ваал-Фегор. Представь, какую награду назначат за твою голову. Атрия тяжело сглотнула, но болезненный ком из горла не ушел. Попятилась ко столу, чтобы ноги не успели подвести и свалить ее на пол. Рухнув на скамью, накрыла глаза ладонью, не сразу заметив, что та дрожала. — Знаешь, когда ты говорила, что этот мир меня удивит… — траурно изрекла Вегард. — По правде сказать, я представляла несколько иное. Если целью Полярной было запугивание, ей это удалось. С одним крупным исключением. После краха и трусости на Пандоре отступление как таковое не лезло в глотку. Встало поперек, что не позволило истерично убежать. Глубоко вздохнув, Атрия встретилась с колким взглядом Киносуры. — Научи меня магии, — уверенность только возросла, когда ведьма сощурилась в поисках подвоха. — Ты не знаешь, о чем просишь… — Нет, вполне представляю, — Вегард покачала головой и, собравшись с мыслями, встала со скамьи. — Ты мудра, опытна и сильна. Я хочу, чтобы ты меня обучила. — Это будет тяжело для тебя, — возразила Полярная, сделав шаг к ней. — Я три с половиной столетия провела под знаменами Солнца. А ты полностью лишена дисциплины. — Я понимаю это. — Физически слабая. — Это можно исправить, — хмыкнула, закатив глаза. — Если буду тебя тренировать, жалеть не стану. Не смутившись, Атрия шагнула навстречу и уверенно вскинула подбородок. — Мне не нужна твоя жалость. Толика сомнения отразилась на скептичном лице Полярной. — Ты еще взвоешь от меня. Пропустив удар, Атрия самой себе поставила подножку, по ошибке посмотрев на полные губы Киносуры. Не подав вида, нарочито медленно перевела взгляд выше и нахально улыбнулась, заметив, как аметистовые глаза потяжелели. — А может, это ты — от меня?***
Чертог сменился. Карты погасли. В эту теплую ночь, где земля промерзла, покрывшись льдом, темный след сопровождал каждый хромой шаг. Кровь сочилась сквозь разодранные латы. Тяжело дыша, лакрим привалился к сосне, хрустящей от инея, и содрал доспех с порванного предплечья. — Мицар!.. — кто-то из своих окликнул его. Несся позади, стало быть, по тому кровавому следу. — Мицар! — Да, балтадж, — прохрипел лакрим, сплюнув темную вязкую слюну в снег. — Вы выжили! — парень запыхался, пока бежал, и выпрямился по струнке перед его обожженным лицом. — Вы ранены… Вам нужна помощь! Вояка сложил ладони на животе в форме часов и поклонился, ожидая приказа. — Вольно, балтадж, — выдохнул лакрим, навалившись плечом на дерево. Второй рукой, дрожащей от полученных ран, оперся на серебряный молот. — Ты один. Еще выжившие есть? Подбородок дрогнул. Вояка единожды качнул головой и вобрал в грудь больше воздуха. — Никак нет, Мицар-пашá! — четко произнес. — Вы ушли в сторону от Денницы. Позвольте довести Вас до знахаря Скульптора. — Отставить. Мицар повел разодранной Львом рукой, все еще тяжело дыша хрипящими легкими. Сверхновая, выпущенная предателем, повредила часть лица и выжгла кожу на левом виске. Прикрыв нефритовые глаза, лакрим с усилием сглотнул. — Почему ты сам не направился в Денницу? — просипел, зайдясь кашлем. — Сбор должен быть там. — Я шел за Вами с экстренным докладом, — серые глаза с горизонтальным зрачком были полны преданности, голос чуть взволнован. — Так докладывай. — Во время боя на меня напала ведьма. — Полярная? Она была здесь? — Мицар в подозрении нахмурился. — Как ты выжил, балтадж? — Никак нет! Предательницы короны среди бандитов замечено не было, — торжественно донес, выпрямившись сильнее. — Ведьма, напавшая на меня, родом отсюда, из Ваал-Фегор. Резко распахнув глаза, Мицар застыл с ожесточением во взгляде. — Ведьм Ваал-Фегор не бывает, — угроза, сквозящая в голосе, предупреждала больше не лгать. — Я точно видел, Мицар-паша! — воскликнул балтадж. — У нее светлые волосы, голубые горизонтальные глаза. Она носит маску, скрывая свое происхождение, но та пала, когда ведьма использовала стихийную магию. Без оружия, мой паша! — Чары какой стихии? — Воды, — подтвердил слова кивком. — Нужно срочно доложить Ригил-эфéнди, что в рядах предателей Империи появилась новая ведьма. Веки дрогнули, взгляд забегал в ногах, пока лакрим обдумывал услышанное. Сомнения закрались в разум, но этот блеск в глазах рядового служителя Солнца твердил одно: балтадж не лгал. Доверил своему паша, старшему полководцу, информацию, ценность которой не совсем осознавал. — Да… Да, разумеется, — оторвавшись от дерева, Мицар отстегнул от бедра погнутый железный футляр. — Свяжи меня с эфенди. Небольшой мутный шар лег в руку балтаджа. Приняв приспособление, которое хранилось только у паша отряда, осторожно поставил его в снег. От взрыва Скорпиона хрусталь надтреснул, но заряда внутри хватит на короткий разговор с Ригил. Развернувшись к начальнику спиной, парень опустился на колено перед шаром. Прочистив горло, придал голосу твердости. — Забытая Слеза к Волку вз… Крик застыл. Недоумение не успело возникнуть на молодом лице. Оглушительный хруст прокатился по лесу, под дерево брызнула кровь. Бездыханное тело рухнуло в лед. Тяжело дыша хриплыми легкими, Мицар переступил раздавленную голову и опустил окровавленный молот, разбив хрустальный шар.