***
Четвертый оборот благополучно прошел в тепле телеги под чарами Киносуры. Пока по улице бродили упыри, Атрия назло ведьме принялась зачитывать сценарии выступлений. Та слушала только до поры. Пока Вегард не начала перескакивать с абзаца на абзац, упуская описания действий. — Все, достаточно. Положи на место, — прошипела Полярная, дернувшись навстречу, но Атрия увернулась, продолжив читать. — «Нет на свете прелести приятней, чем теплый зад в ладонях», — торжественно провозгласила и отпрянула от ведьмы. — Дальше пометка «хлопушки-хлопушки-хлопушки». И еще море «хлопушек». Под конец аж заглавными буквами… — Атрия, я серьезно, — процедила Полярная сквозь зубы. — Положи. — Бро-ось, это ведь так весело, — расхохотавшись, Вегард свернула пергамент и схватилась за другой. — Хамаль сам пишет сценарии? Теперь понятно, почему его выгнали из Дворца. — Атрия… — О, это выступление называется «Как клоун навозной мухой подавился». — Прекрати, ощущение от этого… Будто в чужом белье копаюсь. Киносура перехватила ладони, прижав Вегард спиной к ящику, но та не обратила внимания, прочитав строки сценария про себя. Неверяще округлив глаза, Атрия резко выдохнула. — Что? — Полярная нахмурилась, но получила лишь злорадный смех. — Что там?! Попытка заглянуть в пергамент провалилась. Смех Вегард стал громче. — Атрия! — Да так. Просто… Навозная муха, — выдавила сквозь слезы. — Это не совсем муха, а… Ну, Ригил. — Что?.. — выхватив сверток, Киносура гневно прошлась взглядом по строкам, хмурясь все сильнее. — Вот поганец… — Да ладно тебе. Малой просто высмеивает действующую власть, — хихикнула Атрия и поджала губы, получив яркое осуждение. — И этим наживает себе уйму проблем, — ведьма помахала пергаментом и положила его в общую кучу. — После такого его вовсе в Империю не пустят. — Хамаля явно это не волнует, — уловив момент, когда Полярная отвлечется, Атрия юркнула ей за спину и раскрыла новый пергамент. — Итак, что тут… Ага, набросок сценки «Лис в железных трусах». — А-атрия, — устало взмолилась Киносура. — Действие первое. На сцене лис, конь и… переваренная муха. Видимо, клоун не смог ее съесть. Надеюсь, хоть живым остался, — усмехнулась Вегард, с озорством вникая в текст. — Какое странное чувство юмора у Хамаля. Ведьма потянулась за свитком, но Атрия, запрыгнув на ящик, выставила перед собой ногу. Упершись стопой в живот, не дала Полярной подойти и пригрозила. — Это так интригующе! — цокнула языком. — И не говори, что одной мне интересно узнать концовку. — Мне неинтересно, — Киносура снова заворчала, вызвав приступ смеха. — Не может быть, — хмыкнула Атрия и вернулась к чтению. Вскоре и ведьма сдалась, свалившись обратно на диван. — Ого, в третьем действии муха влетает в нос лиса, оказывается в золотых соплях и провозглашает себя соп… сопленди. Видимо, здесь мы наблюдаем рождение Ригил-эфенди. Мельком взглянув на Полярную, Вегард воспряла духом. Киносура сжала челюсти, подавив улыбку, и в десятый раз сделала вид, будто увлечена просмотром карт. — А вот теперь сопливая переваренная муха тщетно бьется о железные трусы лиса, чтобы забрать их себе, — Атрия улыбнулась, услышав короткий смешок, вырвавшийся из груди Полярной против воли. — Мне теперь интересно, как много лакрим ходит на его спектакли. — Народу нужны разгрузка, доступный юмор и ощущение безопасности. Превращение эфенди в насекомое снижает их тревогу, и опасность со стороны Ригил кажется ничтожной, — Киносура пожала плечом, оторвавшись от карт. — Так что у цирка много посетителей, тем более за скромную плату. — Поняла. Тяжело вздохнув, Вегард свернула пергамент. Уставившись в потрепанный ковер, зажевала губу, больше не смеясь. Заметив, как быстро приподнятое настроение сменилось унылым, Полярная выждала паузу, пока Атрия не обратит внимание на нее. — Что такое? — Это я у тебя хотела спросить, — не терпя возражений, Киносура изогнула брови. — Да так… Просто странно это, — Вегард обвела взглядом цирковую тележку. — Хамаль оказался здесь в слишком удачное время, когда мы нуждались в помощи как никогда до этого… — мотнула головой. — Хотя знаешь, забудь. Я чересчур беспокойная, а это твой друг. Но Полярная прервала ее. — Нет, твое волнение справедливо. Будем настороже в общении с его труппой, — постучала ногтем по карте. — А пока необходимо придумать, как пробраться в город. Он хорошо защищен, а лазеек я не знаю. — М-м, ладно, насколько хорошо? — воодушевившись, Вегард спрыгнула с ящика и опустилась на софу с обратной стороны карты. Чертеж не был подробным. Детали внутренних построек будто специально упущены, скрыты от чужих глаз. Общая схема представляла собой громадный вытянутый вдоль устья реки населенный пункт, обнесенный толстыми стенами несколько раз. Киносура прочистила горло, привлекая к себе внимание. — Это не простой город, а крепость, в которую сложно попасть со всех сторон. Около ста пятидесяти лет назад здесь закончилась война длиной в пятьдесят лет. Карта Лебедя была в сложных отношениях с граничащей с ней картой Феникса. Их земли условно разделились рекой, но от регулярных вторжений вода не спасала, — Киносура провела пальцем, указывая на границу. — Лебедь не желал делиться золотыми рудниками с Фениксом. В итоге лакримы отстроили не только двойную стену между землями, но и укрепили сам город. Теперь через него так просто не пройти. — А нам как раз туда, — прошептала Вегард. — К Фениксу. — Именно, — Полярная устало помассировала переносицу, отчаянно пытаясь найти выход. — Оттуда до Андромеды легко добраться. Но для начала нам нужно пересечь границу… Это затруднительно, учитывая, что весь Лебедь ищет меня. И ситуация в Фениксе может повториться, если дичь узнает о моем присутствии там, поэтому в этот раз надо уйти тихо. — Поняла… Раз тебя ищут, охрана в городе усиленная, — Атрия насупилась и ткнула пальцем в место на карте, где стена кончалась. — Нам обязательно заходить внутрь? Может, как-то обойдем? На что Киносура лишь покачала головой. — С одной стороны горный хребет, а с двух других — живые стены из балтаджей. Если Ригил целенаправленно загнала меня сюда, то со своих сторон уже не выпустит. — Думаешь, там полно вояк? — в ответ Вегард получила кивок. — Хреново… — Думаю, нам надо скорее уходить с золотых земель. — Не понимаю, — шумно выдохнув, Атрия откинулась на спинку софы. — Чем ты насолила этой Ригил, что она так обращается с тобой? Сначала тюрьма, теперь Лебедь. Садистка какая-то, а ты ведь ее ставленница. У нее совсем сердца нет? Без того свинцовый взгляд Киносуры стал еще тяжелее. На минуту Вегард показалось, что ответа так и не получит, но ведьма разжала стиснутые челюсти. — Предательство эфенди дорогого стоит, — увидев озадаченность Атрии, Полярная замолчала. Блеск в ее тонких зрачках не предвещал ничего хорошего, и траурная усмешка только подтвердила догадку. — Ее отношение ко мне изменилось после вознесения до Имперской Ведьмы. До сих пор не знаю всех причин, но Ригил не хотела, чтобы я занимала этот пост. Я поняла это слишком поздно. — Почему не хотела? — Вегард проглотила язык, едва Киносура договорила. — Говорю же, не знаю. Возможно, хотела до конца службы держать меня в ставленницах, — Полярная невзначай пожала плечами. — Но тогда я слишком восхищалась ею, поэтому на многое закрывала глаза. — Ты закрывала глаза?.. Да ладно, — Вегард неверяще выдохнула, но воздержалась от дальнейших уколов. — Чему удивляешься? — Киносура коротко рассмеялась, получив яркую реакцию. — Я до сих пор это делаю. Особенно с твоими выходками. — Ой, брось, я же прелесть, — закатив глаза, Атрия замялась, обдумывая услышанное. — Так… И в чем же твое предательство? — Я пошла против короны, отказавшись участвовать в боевых действиях. Ослушалась прямого приказа эфенди. Теперь спросишь, как я к этому пришла? — погрузившись в воспоминания, Полярная не увидела кивка. Сжала кулак и, разжав его, с интересом осмотрела отметины от когтей на ладони. — Последние двести лет мы с Ригил часто не сходились во мнениях, ее жестокость шла вразрез тому, чему она же меня и обучила. Я предпочла не смотреть на то, как она меняется, чтобы окончательно не разочароваться. Стала редкой гостьей во Дворце, отдала внимание своей карте и командовала из Медвежьего Грота. Ригил это не нравилось, она все еще пыталась держать меня ближе к себе. Когда же разгорелась война, она потребовала верности, но ее приказу я не подчинилась. Вся моя карта не пришла на зов эфенди. — Что она приказала? — спросила так тихо, что саму себя едва услышала. — Применить свою магию на бунтующих жителях Ваал-Фегор, — взгляд, которым одарила Полярная, заставил поежиться. — То, что ты видела, не край моих возможностей. Атрия нахмурилась и мотнула головой. — О чем ты? — О нефритовом зареве, — туманно ответила Киносура. — Тот старик был прав. Лучше бежать. — М-м, знаешь, — Вегард недоверчиво сощурилась и скривила уголок губ. — Тебе не кажется, что и ты, и тот дед можете немно-ого драматизировать? Не думаю, что все так плохо. — Мои чары не созидательны, Атрия, — металлический тон Полярной поставил на место и заставил проглотить язык. — Лакрим Баал-Зебуб назвали оружием из-за меня, а не из-за кого-то другого. Не забывай об этом. — Я все еще не понимаю, почему, — хотя Вегард не отступила, Киносура тоже осталась при своем, отказавшись объяснять. — И надеюсь, что не поймешь. — Я не из пугливых, — Атрия бросила вызов, настойчиво заглянув в глаза ведьмы. — Я это знаю, — Полярная смягчилась и под напором Вегард медленно выдохнула. Протянув руку, нежно коснулась ее щеки и грустно улыбнулась. — Дело в последствиях. Вот что страшно — пепел вместо почвы и камни разбитых городов. — На руинах тоже можно строить, — Атрия одарила Киносуру упрекающим взглядом, когда та засмеялась. — Чего хихикаешь? Я серьезно! Вокруг старого воздвигают новое, более мощное и выносливое. — Твой оптимизм когда-нибудь добьет меня. — Неправда, — фыркнула Вегард. — Он тебе нравится, не ври. — Я не говорила, что не нравится, — пальцы напоследок чуть сжались, прежде чем ладонь соскользнула со щеки. Грусть в лице Полярной больше не тяготила, смешавшись с теплотой. — Но точно добьет. — Итак… Пока ты не распалась от моего позитива, — Атрия прыснула и указала на карту города. — Что насчет крепости? — Как уже сказала, уязвимых мест я не знаю, — немного расслабившись, Киносура вернулась к обсуждению. — Стоит спросить у Хамаля. Но к его словам отнесемся с осторожностью. — Совсем никому не доверяешь, — ухмыльнулась Вегард. — Даже друзьям. — Не я одна, — подхватив игривый настрой, Полярная картинно закатила глаза. — М-м… — Не юли. — Возможно, ты права. Но только возможно, — выдохнула Атрия, сдавшись. — Теперь нужно придумать легенду для меня. Имя и карту, чтобы не особо бросаться в глаза. Свою ведь не знаю, а это сложно будет объяснить Хамалю и остальным цирковым. — У тебя есть идеи? — Одна, — Вегард нехотя сморщила нос, предвещая насмешки Киносуры. — Весьма ироничная.***
Упыри вернулись в царство распада, и пятый оборот оказался неожиданно приятным даже среди тумана, в котором гуляли охотники в поисках ведьм. Юный заведующий цирком пригласил лакрим в центральный манеж, чтобы побеседовать наедине. Сквозь тонкие стены небольшой комнаты Альфы Овна доносился звон музыкальных инструментов. Артисты репетировали грядущее выступление, но смех и вопли звучали вдалеке — никто не стал близко подходить к коморке заведующего. — Так ты поможешь нам пройти в город? — Вегард перебила затянувшуюся тишину и заставила Хамаля с обратной стороны пошарпанного стола взглянуть на нее. — Мо-ожет бы-ыть, — кудрявый мальчик прищурился, озорно осматривая гостью под зельем маски. — Только напомните свое имя, досточтимая Слеза? — Мира, — долго не гадая, Атрия назвалась знакомым балтаджем из Брезга и старалась не обращать внимания на наглую ухмылку Полярной. — Омикрон Кита. — Прия-ятно! Но, к сожалению, я не слышал о Вашей карте, — Хамаль поерзал в мягком кресле, пытаясь вспомнить хоть что-то, и заговорщически подмигнул старшей ведьме. — А как вы стали путешествовать вместе? На тебя это непохоже, Полярная. — Давай лучше поговорим о тебе, Хамаль, — Киносура, закинув ногу на ногу, задумчиво покрутила в руке золотой кинжал. — Как тебя занесло сюда? Учти, сказка о счастливой случайности меня не тронет. «Прямо в лоб ударила. Кто ж так допрашивает?!» — Атрия поджала губы, чтобы не наброситься на ведьму с претензиями. — «Сама осторожность, блин. Договаривались же издалека.» — Потому что это совсем не случайность, — Альфа Овна хихикнул и, сняв с лазурных кудрей надоевший цилиндр, обвел ладонью комнату. — Мой цирк приехал сюда на праздник, мы участвуем в представлении на главной площади. В Лебеде собираются главы крупных карт дичи, в том числе и Феникс. Я просто не мог остаться в стороне. Это ведь золотая жила! Полярная нахмурилась, ладонь сжала рукоять клинка. — Праздник?.. Погань, — выругалась под нос, забыв о течении времени. — Великий Белый Сон. Мы здесь не вовремя. «Какой Сон?» — Вегард в качестве поддержки взглянула на Киносуру, но та незаметно покачала головой, попросив ждать. — Или наоборот, — возразил Хамаль, воинственно вскинув указательный палец. — Вам повезло, что мы с цирком не поспешили в город. Узнав о тебе, я решил немного подождать, вдруг присоединишься. И вот ты здесь, в моем манеже. Тяжело вздохнув, Полярная скривила губы, глядя на Альфу Овна. — Что ты хочешь в обмен на свою помощь? — медленно произнесла ведьма, внутренне не желая получить ответ. На что Хамаль в глубокой обиде сдвинул брови и приложил ладонь к груди. — Ты ранишь меня горькими, как скорпионий яд, словами, Полярная. Уж лучше вонзи клинок мне в сердце и не мучай, — голос актера дрогнул, в розовых глазах мелькнула грусть. — Мы же друзья! Помнишь, как ты спасла меня от немой жрицы Кассиопеи, когда я показал ей пантомиму на их Альфу? Она же хотела меня распасть! Только сказать ничего не могла… — Это несопоставимо, — фыркнула Киносура. — Я прошу тебя рискнуть головой. — Ого, — Атрия прыснула, не сдержавшись, и изогнула брови, обратившись к ведьме. — Тебя прямо тянет к нарушителям порядка. Киносура собиралась ответить, но Хамаль не дал вставить слово, залившись заразительным смехом. — Потому что она сама такая! И подобных историй бескрайний океан, досточтимая Мира, — вскочив из-за стола, циркач широко развел руками и нагнулся к Полярной через стол. — Я помню все, и ты не просила ничего взамен. Даже после катастрофы, когда спасла всех нас. — Я… — Даже тогда не просила, — Хамаль ткнул в угрюмую ведьму пальцем. — Ты героиня, Полярная, и я этого не забыл. Весь мир перед тобой в долгу, и для меня будет честью помочь тебе. Когда каждый лакрим в землях дичи и имперцев мечтал добыть голову спасительницы, слышать из их же уст похвалу в сторону Киносуры было необычно. Слишком сладкой казалась услышанная песня. Атрия заметила, что ведьма стушевалась от слов Альфы Овна еще сильнее, чем пару минут назад. Стиснула зубы, нижние веки напряглись. Такой ответ Полярная не приняла. — Спасибо, Хамаль, — Вегард взяла ситуацию в свои руки и, не дождавшись реакции, встала из-за стола. — Однажды твоя преданность окупится. Стойко проигнорировав предупреждающий взгляд Киносуры, сложила ладони в форме песочных часов и уважительно склонила голову. — Это я благодарен, Мира, — Хамаль ответил тем же, поклонившись обеим ведьмам. — Время беспощадно, но сейчас оно на вашей стороне. — Надеюсь на это, — процедив сквозь зубы, Полярная спрятала за поясом кинжал и прошла к выходу. — К обеду за вами зайдут мои актеры! — задорно крикнул заведующий. — Надо подготовить вас, чтобы не вызвать никаких подозрений. Вежливо кивнув, Атрия вышла вслед за ведьмой. Огибая пестрых циркачей, едва успевала за широким шагом Киносуры. — Хватит злиться, — шикнула Вегард, когда они вышли в уличный туман. — Да куда ты так бежишь?.. Полярная остановилась только в своем фургоне. Выдернув пробку, опрокинула в себя содержимое фляги. — Нельзя есть столько сладкого за раз, — язвительно оскалилась и помахала пустой емкостью перед скептичным лицом Атрии. — Дай хоть водой запью. Глубоко вздохнув, Вегард закрыла за ними дверь и заговорила так сдержанно, как могла себе позволить. — Слушай, может, Хамаль и не врал… — осторожно начала, но была перебита взмахом руки. — Он актер, Атрия, — тихо прошипела Полярная, боясь, что их могли подслушать. — Звонкие речи — его профессия. Ты слишком быстро согласилась. — А что ты хотела? Отказать?! — воскликнула в тон ей. — Нам нужен пропуск в город. Даже если Хамаль врал, мы окажемся за стенами и попрощаемся. Лично ему нет никакой выгоды. — Она может появиться позже. — И что с того?! — рьяно всплеснув руками, Вегард стойко выдержала озлобленный взгляд. — Пусть появляется. Ты не обязана никому ничем платить, Кино. Даже если попросит позже, сейчас он сказал, что ничего не нужно. Точка, конец. Полярная покачала головой и бросила фляжку на ящик. — Ты не… — Нет. Это ты не понимаешь, — Атрия вскинула ладонь, предупреждая возражение. — Если тебе так важно платить по счетам и не быть ни у кого в долгу, то ладно. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Ведь Хамаль прав. Ты спасла их всех. Все они в долгу перед тобой. Уж не знаю, как ты это сделала, Имперская Молчунья, но здесь Хамаль в должниках сидит, а не ты. Поджав губы, Киносура не ответила. Скрестила руки на груди и привалилась поясницей к ящику. Воспользовавшись ее заминкой, Атрия сделала еще один глубокий вдох, чтобы усмирить злость. — Может, в Ваал-Фегор еще остались лакримы, благодарные тебе. Об этом ты не думала? — Ты сама никому не доверяешь, — буркнула Полярная, но уже с меньшей охотой. — Что изменилось? — Ничего. Я до сих пор никому не верю, не переживай за меня, — Вегард траурно хмыкнула, потеряв запал кричать. — Но беру, пока предлагают халявную услугу. — У Регула не взяла, — укол попал прямо под дых, Атрия поморщилась, вызвав у Киносуры усмешку. — То-то же. — Там была очевидная западня. — И тут она может быть. — Мы откажем, — Вегард непринужденно пожала плечами. — Если у циркача появится какое-то условие, просто не выполним его. — Это легко сказать, но вот сделать может быть куда сложнее. — Нет, — твердо заявила Атрия. — Знаешь, тебе необязательно соглашаться на чьи-то авантюры и выполнять прихоти смердов. Даже если обещание дано, борзеть никто не разрешал. Обещание можно и отменить, если лакрим ведет себя подобно болотной гнили. Отчего-то Киносура смягчилась. Больше не хмурилась и с интересом смотрела на Вегард. — Ты стала говорить как истинная Слеза, — усмехнулась самой себе. — Точнее, браниться. — Училась у мудрейшей, — одарив ведьму короткой улыбкой, Атрия опустилась на край софы и закусила губу. — Если Хамаль врет, то он попросту глупец. — Или это я глупа, если зря доверилась ему. Оборот только начался, а Вегард уже чувствовала себя уставшей. Проследив за Полярной, севшей рядом, покачала головой. — Они должны ноги тебе целовать за спасение, а не охотиться, — проворчала Атрия. — Оборзевшие базыги. — Зачем?.. Мне это не нужно, — не ожидая услышанного, Киносура смутилась. — Все равно должны. Даже если не нужно. Скованность сменилась недоумением, Полярная дважды моргнула, чтобы прогнать чужеродное наваждение. Вскоре недоверчивый взгляд стал пытливым. — Почему ты назвалась Мирой? — вкрадчиво протянула она и сощурилась. — Гляжу, тот балтадж запал тебе в душу. — Опять ты за свое. Вот знала, что начнешь смеяться, — вымученно закатив глаза, Вегард сжала колено Киносуры. — Мне в душу запала только одна балтаджа. — О-о, правда? — тихо посмеиваясь, промурлыкала Полярная. — Да, — но в тоне Атрии шутки не оказалось. — Правда. Смех затих, и осталась лишь легкая улыбка. — Значит, теперь ты меня травишь, — голос опустился. Киносура тихо цокнула. — Нехорошо. — Не травлю, — Атрия прыснула, потеряв остатки злости. — Только если ты вдруг не стала насекомым. — И фразу мою своровала. — Не своровала, а одолжила, — тактично поправила и запнулась, поняв, что упустила одну значительную деталь. — Черт, совсем забыла спросить… — Не может быть, — приняв изумленный вид, прошептала Полярная и хохотнула, получив осуждающий взгляд. — Так вот, — втянув носом воздух, из последних сил проигнорировала игривую ухмылку. — Что такое «Великий Белый Сон»? — Праздник в честь окончания лета, — Киносура неопределенно пожала плечами. — Седьмой чертог последний. Сапорбия кончается, Око ступает в первый чертог, и нас ждет новое лето. — Какой он, этот первый чертог? — где-то внутри Атрия догадывалась, но хотела услышать подтверждение. — Авари́тия. Чертог не урожая, не дождей и не льда. Это чертог познания и сновидений, — Полярная задумчиво склонила голову набок, подбирая слова. — Великий он потому, что в последнюю ночь белый хлад Сапорбии отступает, и на его место приходят сны Аваритии, которые лакримы вольны увидеть в любой из обротов этого чертога. — То есть не только в первый? — получив кивок, Вегард протяжно выдохнула. — Непло-охо. В него много кто работает? — Разумеется. Но порой в Аваритию сны посещают нас хаотично, — Полярная поморщилась, вспомнив что-то неприятное. — Бывает, не хочешь снить, но сны за тебя уже все решили. — Это как… — Атрия зажевала губу. — Заснуть в купальне, например? — Если бы, — злорадный смешок поднялся из груди, вызвав у Вегард ответную улыбку. — Как-то раз Бета моей карты, Кохаб, упал с лошади в Аваритию. Приземлился на лицо. После этого весь Белый Сон плакался, что нос еще больше косить стал. — Бедняга… Это жестоко, — Атрия приложила к губам ладонь, чтобы не рассмеяться. — И ты его не разбудила? — Мы с Феркадом пытались, но безуспешно, — фыркнула Киносура. — Так и провалялся пару часов, чтобы рассказать, как ему снилась говорящая запеченая кура. Не выдержав, Вегард залилась смехом. Запрокинув голову на спинку софы, озорно подтолкнула голень Полярной стопой. — Все с твоей карты спят как медведи? — Почему как? — опасный огонь разгорелся в глазах Киносуры. — Мы и есть медведи. — Звучит сильно, — Атрия заговорщически поиграла бровями. — Покажешь? — Держи карман шире, — усмешка ведьмы убила воодушевленный настрой. — Почему нет? — Вегард возмущенно ахнула, но Полярная осталась непреклонной. — Регула в облике льва я уже видела. — Не люблю портить одежду, — Киносура небрежно дернула свой рукав. — Хоть и ношу широкие рубахи, все равно на спине ткань трещит. — Тогда в другой раз, — пытаясь скрыть разочарование, Атрия пожала плечами. — А все лакримы так могут? В смысле обращаться в животных. — Не все. Младшие уже имеют либо частичный облик животного, как у вещих сестер, либо полный, как у Алькора. Они не могут принимать другой вид. А вот некоторые старшие лакримы могут обращаться. Ярчайшие, как правило, полностью, а остальные только частично, — Киносура задумчиво провела ногтем по подбородку, вспоминая особенности чар. — Но и обращение происходит только с теми, чье название карты имеет прямое отношение к животному. Такие, как Паруса, Киль или Возничий, не могут обращаться. А вот Дракон, Центавр, Большая и Малая Медведицы вполне. — Как сложно, — выдохнула Атрия. — Постой… То есть карта Кита может быть реальным китом? — Может. — И я назвалась этой картой, — Вегард устало возвела глаза к потолку, проклиная себя за незнание. — Не волнуйся, — Полярная рассмеялась, заставив Атрию немного расслабиться. — Не думаю, что кто-то попросит тебя превратиться в кита. — Это так утешает, спасибо, — саркастично протянула, хотя к тому моменту почти не злилась на себя. — Только вот мы в цирке. Не удивлюсь, если такое предложение поступит. — Сама сказала, что можешь отказаться. — Не переводи стрелки.***
Как обещал Хамаль, к обеду в дверь телеги постучали. Два актера — уже знакомый долговязый клоун и невысокая сухая женщина — увели ведьм в разные от фургона стороны. Поначалу Атрия не знала, что ждало ее внутри манежа, пока шла за угловатым мужчиной, но быстро расслабилась, попав в гримерную комнату, отделенную от основной площадки несколькими ширмами и тканями. — Во-от, — улыбчивый клоун сконфуженно обвел рукой помещение. — Тут мы, значит, красимся. Лакрим поджал губы и переступил с ноги на ногу, ожидая реакции Вегард, пока та осматривала гримерную. Реквизит, старый и местами сломанный, любовно расставлен по углам. Среди цветных париков из овчиной шерсти нашлись необычайно дорогие золотые кубки и графины, украшенные драгоценными камнями, как если бы заведующий цирком стащил их прямо из Дворца перед своим уходом. — Красиво… Но зачем я здесь? — Атрия выжидающе скрестила руки на груди. — Ой, и точно! — мужчина, крепко зажмурившись, хлопнул себя по лбу и подскочил к стулу напротив одного из зеркал. — Хамаль сказал, что нужно подготовить Вас к походу в город. Чтобы дичь не узнала в Вас и Полярной вторженок. — Разве мы не можем спрятаться в фургонах? — Атрия недоверчиво покосилась на вешалки с цирковой одеждой. Костюмы не выглядели практичными, а броские цвета только привлекли бы внимание зевак. — На Великий Белый Сон охрана в городе бдительная. Все же в Лебедь прибыли окружные карты. Проверяют каждый ящик, наши телеги ненадежны, — клоун похлопал по спинке стула ладонью, подзывая Вегард к себе. — У Хамаля приглашение на двадцать старших лакрим. Вы пойдете вместо меня, а Полярная будет вместо Кастры. Это та женщина, что увела ее к складу. — Так, подождите, — Атрия мотнула головой, запутавшись в объяснениях. — Но зачем это Вам… Забыла Ваше имя. — Шератáн, — мягко подсказал клоун. — Бета Овна. — Досточтимый Шератан, — едва удержавшись, чтобы не закатить глаза, Вегард встала напротив стула, все еще отказываясь садиться. — А Вы с Кастрой где будете? — Подождем окончания праздника за стенами города, — мужчина подавил улыбку, когда Атрия цокнула. — Вы готовы пропустить свое выступление? — Ради досточтимой Полярной, — Шератан коротко склонил голову. — Как долго Ваш цирк готовился к выступлению? — Атрия напор не ослабила, надавив сильнее. — Все лето, — казалось, цвет розовых глаз стал еще мягче, чем секундой ранее. — И Вы готовы пожертвовать своей ролью, — Вегард утверждала, а не спрашивала, сменив тактику, добавила голосу металл, как это делала Киносура. — Готов, — угловатый Шератан выпрямился, гордо вскинув подбородок. — Каждый в «Зодиаке» готов, досточтимая Мира. То, как клоун произнес фальшивое имя, прозвучало с едва заметной усмешкой. Не так мягко, как остальная речь, даже с толикой обиды. Атрия тяжело вздохнула, пытаясь найти хоть одну лазейку, за которую можно зацепиться, но не смогла. Стала играть по правилам циркачей, опустилась на стул, разрешив лакриму превратить беглянку в клоунессу. Тот остался довольным. Счастливо улыбнулся и схватился за деревянный гребень. — Почему «Зодиак»? — Вегард нахмурилась, через зеркало взглянув на клоуна. — Необычное название для цирка. — Это идея Хамаля, — Шератан не стушевался, широко пожав плечами, и продолжил расчесывать спутанные светлые кудри. — Однажды он услышал его во снах и поделился с нами. — Во снах, интересно, — Атрия зажевала губу, стараясь не выдать новую волну скептичного настроя. Невзначай улыбнулась и возвела глаза к потолку. — Красивая история необычного названия. А что оно означает? — Я не особенно понимаю… Что-то вроде зверя или животного, — Шератан замялся и виновато сдвинул лазурные брови, в ответ глядя на Вегард через стекло. — Вам лучше спросить у самого Хамаля. Он расскажет намного красочнее моего. «Что ж, не густо», — вслух комментировать не стала, отложив разговор на более поздний срок. Закрыла глаза, ощущая странное покалывание на затылке, будто кто-то чужой смотрел сквозь ее зелье маски. Смущал не только клоун. Странными казались все в цирке. Несмотря на ранние слова, сказанные Киносуре, Атрия не смогла заставить Ищейку внутри себя молчать.*
— Что от меня требуется? — Полярная долго не церемонилась, дойдя до склада. Остановилась в обширном фургоне, набитом клетками со слепыми животными, и изучающе осмотрела женщину перед ней. — Притвориться мной, чтобы пройти в город, — Кастра пожала плечами и кивком указала на контрабас возле клетки с крикливой обезьяной. — Я не умею играть, — огрызнулась Полярная. — Хамаль это знает. — Вам и не придется, — Кастра небрежно поморщилась, не придав значения злости ведьмы. — От Вас требуется лишь переодеться и назваться моим именем. — Много тебе заплатили за молчание? — Киносура сощурилась, встретившись с тяжелым взглядом земляных глаз. — Ты ведь не с карты Овна и далеко ушла от пышных пиров, аж на земли дичи. Твоя Альфа все еще водится с Регулом? — Я выступаю здесь как музыкантка, а не от имени Альфы, — Кастра оскорбленно оскалилась, пропустив мимо острых ушей первый вопрос. — Не все Слезы моей карты дружат со львами. Тем более с этим высокомерным козлом. — Козлом? — Полярная усмехнулась, чуть остыв. — Необычно слышать это оскорбление от Козерога. Осанка Кастры стала еще прямее. Лакрима признательно кивнула, приняв комментарий Киносуры за комплимент. — Я покажу Ваш костюм, Вы переоденетесь, и манеж отправится в путь, — под ехидный смешок ведьмы женщина открыла один из ящиков. — К вечеру шестого оборота мы прибудем в Лебедь. — Надеюсь, Хамаль не приготовил никаких загнутых туфель и клоунских париков. — Разумеется, нет, — Кастра возмущенно развернулась, удерживая в руках стопку цветной одежды. — Это непрактично для Вашего похода. Киносура не спешила принимать подарок и указала на контрабас между клеток. Обезьяна, пытаясь достать до смычка, высунула лапу меж прутьев, но не дотягивалась. — Ты живешь в этой телеге? Звериная вонь не мешает? К ее удивлению, Кастра невесомо улыбнулась. — От пустой болтовни циркачей воняет сильнее, — протянула костюм и прошла к выходу из фургона. — А эта мартышка порой подпевает моему контрабасу. Так что не обижайте ее.*
— Интересное у Вас кольцо, Мира, — Шератан закончил красить щеки Атрии свеклой и принялся затягивать оранжево-лазурный корсет на розовом платье. Шнуровка находилась на спине, поэтому Вегард не могла с ней справиться самостоятельно. — Но не подходит Вашему образу. Не хотите заменить здешними украшениями? Цирковые закрома весьма богаты. — Кольцо останется, — Атрия стиснула челюсти, когда клоун слишком сильно затянул ленту. — Ауч! — Ой, простите, — лакрим тут же ослабил хватку. — Больно сделал? — Легкие из меня выдавите, — прошипела Вегард, оглянувшись через плечо. — Полегче, досточтимый. Разгневанные голубые глаза встретились с испуганными розовыми, и Шератан часто заморгал. — Ваш язык острее кинжала, Мира, — Бета Овна выглядел не просто ошарашенным. С долей детского восторга дернул губами в короткой улыбке. — Начинаю понимать, почему Вы с Полярной спелись. — А я начинаю сомневаться в Вашей помощи, — возмущенно выплюнула Вегард. — Корсет обязателен? В нем неудобно ходить. Молчу уже о беге в платье. — К сожалению, Вы слишком худы, на Вас почти нет размеров. Даже это платье великовато, — Шератан виновато потупился и поджал губы, но шнуровку не оставил, ловко завязывая ленту на спине. — Корсеты популярны сейчас. Наш цирк следует моде, и вся труппа будет в таких. А Вы скоро привыкнете, это даже станет удобным. Стиснув зубы, Атрия попыталась сделать глубокий вдох. С трудом выдохнув, повела плечами, разминая спину. Взглянув на себя в зеркало, засмеялась и поправила розовый бант в высокой прическе. Светлые кудри, наполовину окрашенные в зеленый, подпрыгнули. — Вам не кажется, что я буду слегка выделяться на общем фоне? — скептично протянула Вегард. — Такое яркое пятно. По реакции Беты Овна поняла, что ее только что подловили. — Выделяться? Вы верно шутите, — Шератан непонимающе изогнул брови и указал на глаза Атрии. — Как Вы можете не знать? Вы ведь тоже родом из Ваал-Фегор. Все празднества здесь встречают карнавалом. Особенно… — В Лебеде, да, я знаю, — перебила Вегард, на самом деле не зная ничего о мире вокруг, решила врать до последнего, чтобы окончательно не выдать себя. — Не-ет, — клоун отчаянно мотнул головой. — Вы не поняли меня. Особенно Великий Белый Сон! Ведь лучшая защита — нападение. — Все равно не везде, — Атрия отмахнулась, продолжив деловито поправлять платье, чтобы хоть немного уменьшить глубину выреза. — Везде, — настоял Шератан и всплеснул руками. — Везде-е! — Хотите сказать, что побывали во всех уголках Ваал-Фегор? — Вегард недоверчиво изогнула бровь. — Прямо во всех поселениях посетили этот праздник. Даже в самых маленьких. Возведя глаза к потолку, клоун задумался, плотно поджав губы. Поняв, что возразить нечем, обиженно топнул ногой. Атрия, заметив этот жест, улыбнулась лакриму через зеркало. — Вот и не бузите, — пропела она. Шератан шумно выдохнул и упер руки о бока. — Ладно, я не во всех побывал, — нехотя согласился и вкрадчиво сощурился. — Но Ваши манеры не похожи на манеры деревенской Слезы. И сельского говора у Вас нет… Откуда же Вы? — Из небольшой, — непринужденно ответила Атрия, — но о-очень воспитанной деревни. — Не хотите отвечать… Что ж, в Вашей ситуации это понятно. Я не держу зла. Шератан покорно выпрямился и собирался сказать что-то еще, но обернулся, услышав со стороны выхода сдержанное покашливание. — Досточтимая Поля-ярная! Прекрасно выглядите! Сирень Вам к лицу, — клоун широко улыбнулся и, кланяясь на ходу, поспешил к ведьме. — Что ж, оставлю Вас и доложу Хамалю, что можно отправляться в город. С досточтимой Мирой мы уже закончили. Едва Шератан юркнул в главный манеж, оставив ведьм одних, Киносура не сдержала ухмылку. — Много ты слышала? — недовольно спросила Атрия, устав поправлять платье. — Это было ловко, — заключила Полярная, войдя в гримерку. — Смотрю, ты успела найти себе друга. — Этого досточтимого? Не смеши меня. Бросив попытки прикрыться, Вегард с вызовом развернулась к Полярной. С улыбкой заметила, что ее волосы тоже окрашены в два цвета — бирюзовый и синий. На лице через хитрые глаза и переносицу проходила фиолетовая полоса от грима, на подбородке — голубая, имитирующая рот марионетки, как у самой Атрии. Пройдя взглядом по фигуре, Вегард сморщила нос. — На тебя корсет не нацепили. — Пытались, — усмехнулась Киносура. — Но они из чересчур жесткой ткани. Я же предпочитаю кожу. В ней легче двигаться. — Какая требовательная, — просмеялась Атрия и указала на зелено-салатовые брюки. — И платья на тебе нет. Что за предвзятость? — Не понимаю, — промурлыкала Полярная, подойдя вплотную, и приподняла голову Вегард за подбородок. — Ты так жалобно скулишь. Тебе помочь раздеться? Пускай сердце забилось чаще, Атрия не выдала чувств. Тяжело сглотнув, ухватила за бедра и притянула Киносуру к себе. Приблизившись, обожгла нахальные губы дыханием. — Пошлячка, — прошипела Вегард по слогам, прежде чем резко отстраниться. Сделав вид, что снова увлечена наведением порядка на голове, поправила бант и траурно усмехнулась своему отражению. — Что такое? — Киносура сделала шаг навстречу, встав за спиной, и проследила за движениями Атрии. — Матери не нравилось, когда я наряжалась, — прошлась взглядом по ярким румянам и помрачнела еще сильнее. — И красилась. — Ее мнением никто не интересовался, — фыркнула Полярная, скривившись. — Говорила «бантик уродинку не красит», — тихо рассмеялась, ткнув бант в волосах. — Но этот неплох. — Ты не упоминала, что она была слепой. Атрия по возможности глубоко вздохнула, с укором взглянув на ведьму. — Постыдись, — с деланным возмущением прошептала Вегард. — Конечно, я не уродина, но ты говоришь о моей матери! Пусть ненастоящей, но все же она меня воспитывала. — Я все еще не понимаю, кто это. Но прости, что оскорбила твою человеческую наставницу, — Полярная беззвучно рассмеялась и осторожно провела пальцами по плечу, которое через тонкую ткань платья ощущалось еще острее. — Ты рождена, чтобы носить шелк. — На-адо же, комплимент от самой Имперской Ведьмы, — Атрия с игривой улыбкой развернулась к Киносуре и осуждающе цокнула, когда ее взгляд опустился на декольте. — Мои глаза выше. — Прости, — лукаво пропела Полярная, повела ладонь от плеча до шеи и остановила пальцы на ключице. — Я и забыла, как ты боишься вида груди. — Я не боюсь, — Вегард возразила неубедительно, выдав себя улыбкой. Лицо Киносуры стало серьезным, озорство пропало. Она поймала взгляд Атрии и нахмурилась. — Тот, кто посчитает тебя уродливой, глуп и слеп. Среди как людей, так и лакрим, — твердо проговорила Полярная. — Не слушай их. — Не волнуйся, я не слушаю, — Вегард склонила голову набок, дав ведьме больше пространства, и закрыла глаза от волны мурашек, пробежавшей от лопаток до затылка, когда Киносура нежно очертила вторую ключицу. — Сколько бы мать ни унижала, у нее не получилось. Я все равно наряжалась и красилась. Атрия не смогла подавить прерывистый вдох, когда теплые губы коснулись основания шеи. Серая ладонь осторожно легла на бедро и подтянула ногу. — Если продолжишь, — судорожно прошептала Атрия, когда поцелуи дошли до челюсти. — Сама развяжу корсет. — И это я тут пошлячка, — прохрипела Полярная в острое ухо, вызвав едва уловимую дрожь в коленях. — Еще какая, — Вегард нашла в себе силы усмехнуться. — Только мы, понимаешь ли, в гостях… Договорить не получилось — Киносура впилась в приоткрытые губы, заставив пошатнуться от неожиданности. Если бы не руки, поддерживающие за бедро и шею, Атрия непременно потеряла бы опору. Спиной упершись в спинку стула, рвано выдохнула и сжала рубаху на пояснице. Полярная, дразня, провела языком по ее и усмехнулась, получив в наказание укус. — Провокаторша, — еле выговорила Вегард, стараясь дышать за тугой шнуровкой. Не пыталась отодвинуться, обхватив Киносуру за талию. — Невыносимая провокаторша. — Не-ет, — вкрадчиво протянула Полярная. — Я еще не провоцировала. — Только разогреваешься? — все еще задыхаясь, Атрия нервно просмеялась. — Боюсь представить, что будет, когда начнешь. — «Когда»? — ухмылка стала нахальной улыбкой после неопределенного кивка. — Именно, — с тяжелым сердцем Вегард отступила на шаг и закусила разгоряченную губу. — Пойдем, а то Хамаль наверняка извелся, что потерял обеих клоунесс. — Ох уж этот Хамаль, — удрученно проворчала Полярная, с неохотой последовав за Атрией к выходу. — Очень вовремя ты вспомнила о нем. — Не бухти, — Вегард улыбнулась через плечо, заставив Киносуру смягчиться.***
Через пару часов манеж, собранный магами Овна, отправился в путь. Алькор, которого Вегард не видела весь оборот, наотрез отказался покидать свою тележку, в гордом одиночестве сетуя на принципы карты Овна. Циркачи во главе с Хамалем до конца своей жизни поклялись употреблять в пищу продукты исключительно растительного происхождения, чем не просто расстроили бывшего Имперского Развездчика, но и глубоко ранили. Объявив голодовку, младший лакрим остался на мягких подушках в личном фургоне, обозвав того темницей, и заверил, что не сдвинется с места, пока не отведает хоть какого-то мяса. Его речами ни Атрия, ни Полярная не прониклись и предпочли скоротать путь до города в отдельной телеге. Деревянные колеса наскакивали на кочки, спереди ржали наряженные к празднику кони. Охотники на ведьм все еще шарили по лесам, туманная дорога занята воинственными фегорцами. Одни спешили в город, вторые все еще надеялись поймать Имперскую Ведьму вместе с ее свитой. Именно поэтому Хамаль настоял на маскировке уже сейчас. Даже если до праздника оставалось время, цирковой караван то и дело останавливали местные блюстители порядка. Ночь под Слезой переждали на обочине, чтобы спасти коней от перепада температур. Шестой же оборот, предпоследний в смертоносном чертоге, прошел в более быстром темпе, чем вечер пятого, чтобы труппа точно успела отстоять очередь на въезд в город. Киносура держала зелье маски в кармане брюк, готовая скрыть броскую внешность Слезы Малой Медведицы в любой момент. Ведь чем ближе было сердце Лебедя, тем чаще останавливали караван. С каждой пройденной верстой беспокойство Атрии росло, поднималось из живота и стучалось в горло. — Алькор что-нибудь нашел в манеже? — Вегард прервала тишину, и Полярная лениво открыла сонные глаза. — Ты его отправляла на разведку. — Нет, Хамаль чище алтарных жриц, — пробубнила Киносура, чьи веки вновь слипались. — Я ведь уже говорила тебе. — Разве? — получив утвердительное мычание, Атрия зажевала губу. — Я забыла… Но хорошо, что чист. С усилием разлепив глаза, Полярная привстала и подвинулась, предлагая Вегард пересесть с ящиков на софу, но та мотнула головой. — Что тебя тревожит? — Если б знала, не тревожилась бы так сильно, — Атрия нервно пожала плечами и продолжила напряженно смотреть в небольшое окно. — Все это. Абсолютно все кажется одной огромной западней, но я не понимаю, почему. Доказательств у меня нет. — Действительно не понимаешь? — Киносура нахмурилась и пальцами потерла веки, чтобы окончательно проснуться. — Мы в землях дичи, едем с сомнительной компанией на самый крупный в лете праздник. Вокруг не только карта Лебедя, разыскивающая меня, но и ее соседи. Помнишь, около часа назад нас остановила группа рыжих лакрим? — Помню, — неохотно буркнула Вегард. — Что с ними? По-моему, вели себя как все. — Вот именно, хотя это жители Феникса, — сдержанно пояснила Полярная. — Они прибыли на праздник, но не прочь поживиться на здешней охоте. — Да, все хреново, поэтому я тревожусь, — Атрия зажмурилась и спустила ноги с ящика на пол. — Меня пугают агрессивные лакримы Лебедя вместе с его гостями. И эта чертова Ригил заманивала тебя именно в эти земли, именно на этот праздник. Кругом слишком много совпадений. Ты сказала, что Ригил наверняка укрепила позиции у границ. Выпивох и в будни хватает. Что будет на празднике? Зачем Ригил заманила тебя сюда? Зачем укрепила позиции? Кино, это чертова жопа! — В этот раз мы пройдем тихо, — настояла Полярная, резко сев на диване. — Сольемся с теми же выпивохами, если потребуется. С зельем нас не узнают. Под шум праздника проскользнем за стены, пересечем реку и будем в безопасности. — Думаешь, получится? — тихо спросила, потупившись в пол, и поморщилась от своей же слабины. — Атрия, посмотри на меня, — выпустив из зубов искусанную губу, Вегард послушалась и дрогнула от твердости в аметистовых глазах. — Будет тяжело, но все получится. Сглотнув, Атрия кивнула, все еще теряясь в собственных сомнениях. Полярная протянула руку и, получив ладонь, аккуратно усадила Вегард на софу. — Может, отвлечешься от этих мыслей? Они тебя лишь терзают, — обеспокоенно предложила Киносура. — Хочешь поговорить о чем-то еще? Откинувшись на спинку, Атрия вытянула затекшие ноги. Старалась прогнать тревогу, ведь до города они еще не доехали. Облизнув пересохшие губы, почувствовала на языке металл и поняла, что прокусила до крови, пока смотрела в цирковое окно. — Может, хочу, — невнятно промямлила Вегард. — А… Хотя нет, наверное, нет. — Говори, — Полярная усмехнулась в ответ на замешательство. — Ты уже начала. — Ну, ладно… В мире Слез есть знаки зодиака? — по тому, как нахмурилась ведьма, Атрия поняла без слов. — Значит, нет. Ну вот, говорю же, ничего. — Впервые слышу, — пробубнила Киносура. — «Зодиаком» называется цирк Хамаля, но знаки? Ты про отличительные черты? Ну, они используют оранжевый и лазурный. Еще хлопушки и море фокусов. — Не-ет, я не об этих знаках, — на облегченном выдохе Вегард рассмеялась, заставив Полярную смутиться. — Я кажусь тебе смешной? — ведьма сощурилась и подтолкнула Атрию коленом. — Насмехаешься надо мной. — Да нет же! — смех стал громче. С улыбкой Вегард смягчилась. — На Пандоре есть термин «знак зодиака». Это лишь группа созвездий вдоль эклиптики солнца. М-м, то-о есть через которые проходит солнце за один человеческий год… или за два лета лакрим, если на твоем языке. Но это не та Солнце, о которой ты подумала, не Императрица. А светило, как здешнее Око. Вот я и подумала, что раз здесь нет человеческого неба, и солнца на нем тоже нет, то откуда бы взяться зодиакам. — Но Хамаль откуда-то взял этот термин, — Полярная окончательно смутилась, потерявшись в объяснениях. — Он сказал, что узнал о нем, когда снил, — Вегард пожала плечами, не придав особого значения словам циркача. — Означает «животное». — Вот же выдумщик, — небрежно фыркнула Полярная. — Да вычитал в каком-нибудь свитке из библиотеки Канцелярии и выдал за свой сон для красного словца. — Даже если так, вышло недурно, — Атрия улыбнулась, перебив ворчание Киносуры. — Артист. — Цирк Овна назвался животным. Все логично, даже слишком, — пропустив смешок, Вегард не заметила, как ревущая тревога перед праздником отошла на второй план. — И «два лета» не на моем языке, — поучительно поправила Полярная. — На нашем. Этот мир не только мой, но и твой. В груди вновь дрогнуло. Атрия затихла, закусив губу, и впервые за ранний вечер ощутила тепло, разлившееся внутри. С благодарностью переплела с Киносурой пальцы и мягко заглянула в глаза. — На-аш ми-ир, — тихо посмеиваясь, протянула она. — Как романтично. — О, ты так быстро оттаяла. — Угу, прямо размякла. — Значит, любишь понежнее? — Полярная нагнулась к Вегард, и в ее взгляде вспыхнула убийственная искра. На этот раз Атрия не нашлась даже в коротком и неполном ответе. Распахнув глаза, неверяще выдохнула, пока Киносура нахальным образом наслаждалась ее реакцией, впитывая вплоть до секунды. — Какие грязные разговорчики пошли, — задыхаясь от негодования, прошептала Вегард. — Постыдилась бы. — Чего именно я должна стыдиться? Своих желаний? — Полярная хохотнула и невесомо щелкнула Атрию по носу. — Лучше догоняй, не стесняйся. А то куда вдруг подевался твой хваленый отпор? Закрыв глаза, Вегард шумно вобрала в легкие как можно больше воздуха, едва не сломавшись то ли от тугой ткани корсета, то ли от вызова Киносуры. — Травишь, — резко выдохнула. — Лучше б я осталась с Алькором. — Ты бы предпочла слушать его нытье о травоядных Овнах? — в преувеличенной обиде Полярная поморщилась. — Ты вновь жестока. — Знаешь, да! — вспыхнув подобно спичке, Атрия рывком развернулась к ведьме. — Лучше уж нытье о еде, чем… чем… — Чем? — Киносура вопрошающе изогнула брови, когда Вегард замолчала. — Чем хотеть тебя! Так сильно, — пока сердце неистово колотилось, голос подвел. — Довольна? Это ты хотела услышать? Уловив отблеск боли в произнесенных словах, Полярная посерьезнела. Давно треснувшую плотину прорвало, и Атрия не смогла остановиться. — То, как ты влияешь на меня… Да вообще все, что ты делаешь, вызывает такую бурю, — горько рассмеявшись, Вегард подняла дрожащую ладонь, демонстрируя наглядно, и поспешила спрятать в складках юбки. — Я даже не могу сказать, что ты мне нравишься. Это звучит так плоско и по-детски. Ты не нравишься мне. Ты… — запнулась, сокрушенно глядя в ошарашенные глаза. — Влюбляешь в себя, Полярная. И от этого бывает больно. — Атрия… — Нет, дай мне договорить, — резко мотнув головой, не обратила внимания, как грудь сжало в тисках. — Да, я хочу тебя. В любом смысле, в каком только можешь подумать. Хочу. Прерывисто вздохнула и сглотнула, когда голос приобрел хрипотцу от пересохшего горла, а голова заболела от недостатка кислорода. — Ты вообще себя видела? Как тут не влюбиться, — проговорила совсем убито, уже не в силах отвести взгляд от лица, почему-то полного такой же тянущей боли и режущего понимания. — Хочешь знать, что меня останавливает? Что делает больно? Который оборот задаюсь вопросом: а лакримы на это способны? Они могут испытывать подобные чувства, или это я провела слишком много времени среди людей и придумала себе их? Ответь хоть ты, Полярная. От тяжести произнесенных слов внутри уже дотлевали угли. — Слезы могут любить? Она думала, что слабый шепот утонул в грохоте телеги. Киносура застыла, почти не моргая, медленно наклонилась к Вегард и в тишине потянула за рукав. — Почему ты молчишь? — едва проговорила Атрия, распадаясь с каждой прожитой секундой. Не понимала, что означали жесты, сдвинутые брови и поджатые губы. Полярная раскрыла ее ладонь и приложила к своей груди под ключицами. Вегард нахмурилась, качнула головой, но через несколько мгновений осознание пришло. Рваное дыхание и тяжелый, опасно быстрый пульс бились под дрожащими пальцами. — Могут, — с грустной улыбкой ответила Киносура. — Вóт что ты делаешь со мной. Разве ты этого не видишь? Атрия не знала, что ощутила в тот момент. Не смогла понять и позже, когда осознала происходящее. Давление вмиг ушло, и треснувшая гора свалилась с плеч. Последний барьер сломался. Ожила, стерев расстояние, и не заметила чью-то холодную слезу, растворившуюся между разгоряченных щек. Целовала соленые губы, забыв о нанесенном утром гриме. Подалась вперед не под давлением теплых ладоней на спине, а от собственного желания быть ближе. Зарылась в прямые волосы, взлохмачивая когда-то аккуратную прическу. Пальцами проложила путь от челюсти до плеч, запоминая каждый изгиб, задержалась на груди, чтобы захватить томный выдох, и надавила на живот, опрокидывая на подушку дивана. Не разрывая поцелуй, ладонью проскользила по ремню брюк и сжала бедро. Горькое разочарование накрыло с головой, когда в дверь остановленной телеги кто-то настойчиво постучал. — Лебе-едь, одна верста-а! — прокричал кто-то из цирковых и без промедления заколотил по следующему фургону. — Лебе-едь!.. На выхо-од!.. Сдавленно взвыв, Атрия запрокинула голову и крепко зажмурилась. — Как я их всех… — проскулила, задыхаясь. — Ненавижу. Но и возмущение прошло, едва взглянула на Киносуру и встретилась с ее счастливой улыбкой. Столь светлой, что проклинать несчастных лакрим расхотелось за одно мгновение. — Ничего, — Полярная ласково провела ладонью по щеке и приподнялась на локте, чтобы оставить еще один многообещающий поцелуй. — У нас еще столько времени. — Добиваешь… — Лежачая здесь я, — тепло протянула. — Нам нужно идти. — Нужно, — с усилием отстранившись, Атрия сама не смогла скрыть улыбку от взъерошенного вида Киносуры. — Только давай сначала восстановим грим. А то Шератан меня распадет. — Кто? — Полярная непонимающе нахмурилась, когда Вегард засмеялась. — Старший Клоун Шератан, — пояснила Атрия, игриво закатив глаза. — Бета Овна и досточтимый наставник по затягиванию корсета. Или, скорее, выдавливанию жизни. — Теперь все ясно, — Полярная усмехнулась и неохотно покосилась на дверь. — Мне надо забрать у Кастры контрабас. Вегард неверяще изогнула брови. — Ты играешь? — Героически стою, — мягко поправила Киносура. — Я не умею обращаться с музыкальными инструментами. — Очень жаль, — с улыбкой прошептала Атрия. — Может, однажды научишься на чем-нибудь. — Может… — взгляд многозначительно скользнул по фигуре. — Нет, Кино, я не про себя, — шикнула Вегард, беззлобно хлопнув смеющуюся ведьму по плечу. — Ты такая пошлячка ненасытная. — Не юли, — отмахнулась Киносура. — Я не знаю, кто из нас ненасытнее. — Ну нет… — Тебе только волю дай.***
На улице, где собралась не только цирковая труппа, но и гости с окружных земель, длинная очередь выстроилась перед стенами, массивными даже на большом расстоянии. Не город, а крепость на горе, собранная из холодного камня, казалась неприступной. За всю историю существования ни одно вторжение не сумело повалить ни опорные башни наружных стен, ни шпили замка Альфы, смело устремленные к вечернему небу, готовые выдержать и осаду, и хлад Слезы. Величественный Лебедь встречал лакрим гудящими вдалеке трубами и громыхающими барабанами. Над сердцем города вспыхивали огни разгорающегося карнавала, и каждый, кто почтил Великий Белый Сон, стремился воссиять ярче соседа. Ряженые и крашеные лакримы хвастали друг перед другом пестрыми фургонами, а кто-то неподалеку вовсю бранился. Два лакрима — с темно-серыми волосами и огненно-рыжими — ругались, забыв о празднике. Их перепалку отвлек задорный писк, и один из смутившихся мужчин пальцем указал на манеж. Атрия обернулась, проследив за взглядами спорщиков, и заметила Хамаля. Заведующий цирком забрался на крышу своей телеги и, опустив писклявый молоток на плечо, ритмично забил ботинком по оранжево-лазурному дереву. Колокольчики на загнутых носах и полах фрака трещали, отвлекая горожан. — Внемли сказу моему, что старший, что младший, Забытый и Ярчайший! — самому себе в такт звонко отчеканил Хамаль. — Сказу о двух собратьях, положивших конец вражде! Добившись внимания небольшой публики, Альфа Овна загадочно улыбнулся. — Почти два столетия тому назад сизокрылый Лебедь сошелся в поединке с тем, кто не умел гордо умирать, — воинственно воскликнув, заставил рыжего лакрима потупить глаза. — Мир воцарился в мире, но драгоценная гора не знала ни покоя, ни крепкого сна. Понизив громкий голос на половину октавы, Хамаль прошелся напряженным взглядом по публике. — Пламя жгло, клинки звенели за кучи серебра, — взмахнул молотком, болезненно поморщился. — И сизые крылья воздвигли крепость, что нагоняла страх… Выпустив молоток из рук, прерывисто вздохнул, обращаясь к небу, заставив поверить слезинке, прокатившейся по округлой щеке. — На долгие лета изгоняя пламень крыльев из родного края… — Ну хорош чудак, — выдохнула Атрия так тихо, чтобы услышала только Полярная. — Это он еще не разогнался, — в тон ей ответила Киносура, глядя на старого друга с теплой ухмылкой. Альфа Овна топнул ногой, вскинул указательный палец над головой, стремясь в закатное небо. Отбивая носком башмака секундный ритм, круговым движением повел рукой, изображая часы. — Стрелки летели, вторя взмаху крыльев, и даже крепость устояла, — твердо провозгласил Хамаль. — Седьмой стал первым, и Смерть сизого не распала. Только вобрал в грудь больше воздуха, как из собравшейся толпы раздалось негодование. — А мораль у твоей сказки будет, стихоплет?! — ранее спорящий рыжий лакрим перебил Хамаля. — Закрой клюв, куропатка подгорелая, — гаркнул его оппонент с темно-серыми волосами. — Это история моей земли, на которой ты сейчас стоишь! — Всему свое время, досточтимый! Хамаль не дал рыжему возразить, звонко расхохотавшись. Подошел к краю крыши и широко развел руками. — Великий Белый Сон Лебедь песнью предсмертною встречает! — кричал, поднимая толпу. — Глумясь, молясь над жестокою судьбой! — Глумясь. Молясь! — хор голосов ответил с окружных фургонов. — Над жестокою судьбой. — Не пал, когда распасться должен! — громко рассмеялся, едва толпа повторила. — Парил над небом ясным, пел с победою своей! — Парил над небом ясным, — гром, подобный грозовому, прокатился над манежем. — Пел с победою своей! Запыхавшись, Хамаль с лучезарной улыбкой глубоко поклонился. — Да будет Великий Белый Сон! — Ничего не поняла, — прошипела Атрия на ухо смеющейся Полярной, пока толпа ликовала. — Грустная история, но всем нравится? — Рассказ о войне Лебедя и Феникса. Первые победили, заключили мир и празднуют каждое новое лето. Это нормально, что ты не понимаешь местных обычаев, тебе и не нужно вдаваться в подробности жизни чужой карты, — все еще ухмыляясь, Киносура кивнула на лакрим, поспешивших к одному из клоунов, раздающему билеты. — Коренной народ понял и оценил, что Хамаль исполнил песню Лебедя. — Ци-ирк! Заходите в ци-ирк! — сложив ладони у рта, Альфа Овна прокричал с крыши. — Билеты в ци-ирк! Недорого! В честь Великого Белого Сна покупай два — получай три! — А-а, так это была реклама, — Вегард рассмеялась, глядя на заведующего. — Так бы сразу и сказала. Заметив на себе ее взгляд, Хамаль задорно подмигнул розовым глазом и закричал с новой силой. — Налета-ай! Кто будет первым? Феникс аль Лебедь? Не стесняйся — подходи! Затылком почувствовав давление лебяжей крепости, Атрия обернулась на холодный камень вдалеке. Очередь двигалась медленно, но совсем скоро достигла бы и манеж. — Чертог прошел, — проговорила Вегард, безотрывно вглядываясь в неприступные шпили. — Никакого дворцового переворота не случилось. Знаешь, я даже как-то боялась. — Не спеши, впереди седьмой оборот, — Полярная выглядела более напряженной, чем Атрия. — А Сапорбия любит пышные проводы. — М-м, надеюсь, они пройдут не над нашими головами. Тягучее сомнение снова всплыло в груди. Но его разбавила ладонь, подхватившая дрожащую руку. Киносура мягко улыбнулась. — В любом случае я рядом, — уверенно проговорила она. — А на разведку отправится Алькор. — О да, он будет в восторге, — нервно прыснула Вегард. — На карнавале точно найдется мясо.