***
Протиснувшись сквозь толпу, долговязый больше не улыбался. Сойдя с дороги, сбавил шаг, чем смутил свою спутницу, спешившую скрыться. — Ты чего? — Кастра обернулась, когда лакрим заметно отстал от нее. — Поторопимся. Скоро здесь станет слишком много Слез. — А может, заскочим на праздник? — Шератан вовсе остановился, заставив музыкантку вопрошающе изогнуть брови. — Я бы еще понаблюдал. — А твоя хозяйка злиться не будет? — Кастра недоверчиво осмотрела лакрима с головы до ног. — Наверняка извелась от ожидания. В ответ на выпад Шератан добродушно улыбнулся. — Не будет, если получит ценные сведения. — Например? — от хитрого взгляда клоуна Кастра напряглась еще сильнее. — Что ты выяснил? — Пока ничего, поэтому и хочу остаться, — Шератан выпятил нижнюю губу. — Ты же защитишь меня там? Это твоя работа. — Ну нет! — отмахнувшись от приятеля, Кастра похоронно рассмеялась. — Если с тобой что-то случится, мне влетит не только от твоей хозяйки, но и от моей Альфы. — Да не пережива-ай… — Я всего лишь Эпсилон, — огрызнулась, не дав закончить. — Вам, Альфам, легко переживать неудачи. Вы влиятельны, за вами стоит целая карта. Но таким как я за ошибки приходится дорого платить. Распадут, и на замену легко найдется кто-то из Забытых. Шератан, выслушав до конца, смиренно кивнул и развернулся, не обронив ни слова в ответ. Направился обратно к дороге, слушая ругательства за спиной. — Стой!.. — с надрывом шикнула музыкантка. — Куда ты?! — Я не могу упустить такую возможность, — нараспев протянул клоун. — Эта лакрима меня интригует… Даже смущает. — Да подожди! Дай сходить за контрабасом… И объясни хоть что-нибудь. Чем смущает Лира?.. Мира? — Кастра скривилась и нервно махнула рукой. — Или как там ее. Не суть. Обычная девчонка. Таких море вокруг. Лакрим под обликом Беты Овна замедлил шаг, позволив спутнице догнать его. — Мира, верно, — со вздохом поправил он и обернулся. — Только она не Мира вовсе. — Почему ты так решил? — музыкантка остановилась, в севшем голосе появились железные ноты. — Она как-то выдала себя? — Или она, или я… По какой-то причине она назвалась Омикроном Кита, — медленно кивнул и невесомо улыбнулся, получив непонимание. — Моей первой маской в Брезге. Мрачное лицо Кастры вытянулось, желтоватая кожа побледнела. — Думаешь, она знает что-то о нас? Подозревает?.. Если знает она, то в курсе и Полярная. — Ду-умаю, — ответил совсем тихо и покосился на замок, — что нам никак нельзя пропускать этот праздник.***
Вопреки надвигающемуся шторму тревога в сердце исчезала с каждым пройденным аршином. Распахнутые двойные врата крепости пропускали карнавальное тепло. У самого входа грозовые тучи сурового оборота казались обволакивающими небо, а не сковывающими его. Спасением ли был замок Лебедя или тюрьмой — никто не мог дать точный ответ. Из двух зол — погони в лесах и пряток в городе — выбрать сложно. Атрия не знала, какое зло было наименьшим, или те оказались равны. — Назовитесь, — все еще приветливый, но уже утомленный длинной очередью, фегорец в доспехах без знамен ожидающе взглянул на заведующего цирком. — Хамаль, Альфа Овна, — лучисто улыбнувшись, юный лакрим протянул вояке потрепанный поездкой пергамент. — У меня приглашение на двадцать старших лакрим без указания мест для младших. — Цель визита? Ответ на вопрос очевиден, но стражник обязан его задать. Уставился в пергамент и с прищуром осмотрел всю труппу. Нутро Вегард сжалось тугим узлом, едва внимательные глаза на миг остановились на ней, и не разжалось, когда вояка переключился на ее грозную соседку. Пускай они с Полярной приняли зелье масок, чтобы убить броскую внешность под тонной клоунского грима, страх быть раскрытой от этого не испарился бесследно. Но стражник перевел взгляд на позади стоящего, ничего не уловив. — По просьбе самой Альфы Феникса, также приглашенной в Лебедь, мы даем спектакль, — гордо задрав подбородок, Хамаль улыбнулся еще шире. — Хорошо, — пробубнил вояка и, небрежно вернув пергамент, жестом подозвал заведующего к себе. — Сделайте шаг вперед и выставите обе руки с оружием перед собой. Не задерживайте очередь. Мне необходимо проверить каждого. В ту секунду Атрия напряглась. Пока юноша выполнял приказ, сжала свой миниатюрный молоток, который должен обмануть охрану. — Еще раз произнесите свое имя и место на карте, чтобы я задокументировал, — продолжал командовать стражник, развернув свой пергамент со списком гостей. — Хамаль, Альфа Овна. Сердце бешено заколотилось за ребрами. Вегард почувствовала невесомое прикосновение ниже локтя, как теплые пальцы Киносуры чуть сжали ее предплечье. От немой поддержки старшей ведьмы стало легче. Атрия шагнула к стражнику, когда проверка Хамаля была окончена. — Шератан, Бета Овна, — выставив перед собой клоунский молоток, Вегард держалась невозмутимо. Выдержала взгляд военного, обманутого ее лазурными кудрями и розовыми глазами. Стражник не мог знать, как выглядел настоящий Шератан, поэтому быстро переключился с лица на оружие. Но и тут подделку не обнаружил. Свисток Ищейки, тщательно спрятанный в жестком корсете, быстро развеял бы обман, но жители Лебедя не владели даже элементарными обнаруживающими чарами. Ложь выиграла и здесь. — Проходите, — коротко склонив голову, стражник прекратил осмотр Атрии. — Добро пожаловать на Великий Белый Сон. — Благодарю, — Вегард позволила себе улыбнуться и услышала гудение контрабасных струн за спиной. — Кастра, — следующей на очереди оказалась Киносура. — Эпсилон Козерога. Ослепительные огни мельтешили меж каменных домов. Улицы, украшенные к празднику, будто звали на беспечную прогулку. Сизо-рыжие флажки обрамляли крыши. Ряженые лакримы устремлялись в центр города, прямо к колоссальных размеров замку, где могли жить только исполины. — Готова? — грудной голос над острым ухом вернул с небес на землю. Полярная выглядела сосредоточенной, но удовлетворенной успешной проверкой на входе. — А разве есть выбор? — Вегард усмехнулась и отошла вместе с ведьмой на край дороги. — Ладно… Народу здесь много. Даже очень. Затеряться легко. В небе пророкотал первый гром. Переход старого лета в новое начался нежданно мягко. Непогода настигала торжествующие земли издалека, скромно предупреждая странников о том, что с собой несла гроза. — Тогда вперед, — взяв Атрию под руку, Киносура направилась вверх по дороге. — Догоним Хамаля.***
Величественный зал не пошатнулся даже от взрыва грома прямо над шпилями Дворца. Сама природа словно знала о намерениях блистательной свиты, яростью грозы осыпая пустыню. От вспышек молний вытянутые витражи бликовали красно-желтым на отполированном полу. В безмолвии слуги копошились вокруг короткостриженой женщины, закрепляя ремни лат. Золотой нагрудник застегнут, заостренные наплечники опустились на руки. Но холод в белых глазах не могли перекрыть ни теплые цвета, ни глухой шлем, который эфенди отвергла задолго до того, как увидела. Она не стала скрывать себя. Наоборот, явилась миру, что так не желал подчиняться. Давление железной воли главы балтаджей витало не только вокруг ее слуг. Сила, источаемая каждой клеткой серой кожи, подминала под себя, заставляя головы кланяться, а плечи — содрогаться. Сейчас, в преддверии победы, тончайшие полосы зрачков разбивали не только белесые радужки пополам, но любого, кто посмел взглянуть выше носа. Убийственная стойкость заполоняла зал и ощущалась в коридоре, где минуту назад прошла визирь. Черноволосая Дева переступила невысокий порог и встретила гордо выпрямленную спину. — Мю Цефея заняла позиции у Скорпиона, — доложила Спика столь спокойную и очевидную весть, словно говорила о погоде за ледяным окном. — Ее отряд взял селение в кольцо. Высланные Вами пушки застали мятежников врасплох и заставили перейти в оборонительную позицию. Подмога к Альфе Малой Медведицы не придет. — Славно, — Ригил не обернулась и не опустила рук, позволяя слугам облачить ее в доспех. — Что Тубан? — Подготовления давно окончены. Альфа Дракона ждет Вашего приказа, — визирь замолчала, непроницаемо глядя в спину. Новый плащ с символом золотой Императрицы закреплен на плечах. Увесистый посох с белым камнем на навершии лег в ладонь. Тяжелый доспех закончил сборку. Эфенди наконец развернулась к Спике лицом, одарив ту жгучей сталью в каждом движении. Голос, до боли хриплый, пронзил затихший зал. — Пора.***
Игра уличных музыкантов удивительно гармонично мешалась с громовыми раскатами, дополняя друг друга. Дождь не спешил проливаться на земли сизокрылых лакрим. Вокруг гудели прохожие, пока в полутьме седьмого оборота совершался переход в новое лето. День был сейчас или уже вечерело, определить сложно. Ориентиром для ведьм служил замок, который приходилось огибать, чтобы пробраться к стене. Граница находилась близко, но в то же время невероятно далеко. Перед воротами Атрия не осознавала, насколько большим окажется лебединый город. — А эту-то поймали или нет? Атрия глубоко вздохнула, поняв, что без порции городских сплетен не осталась. Ряженый сизый лакрим нагнулся к стойке одного из карнавальных прилавков, вовсю пытаясь перекричать соседей. — Кого поймали? — переспросил продавец, отвлекшись от обслуживания другого покупателя. — Ну… эту, — зевака вытянулся и провел ладонью у себя над головой. — Высокая, зализанная такая… ну-у, вразумел, да? Держась чуть позади Киносуры, Вегард притормозила, настороженно вслушиваясь в разговор. Сомнений в том, что лакримы обсуждали Полярную, не было, хотя по какой-то причине старались не произносить ее имя. — А-а, ты про эту, — торгаш понимающе разинул рот и с опаской зыркнул по сторонам. — Судачат, что заслали ее сюда. Как бы нарочно. — Да ла-адно, — мужчина неверяще вытаращился на собеседника и опешил, когда тот многозначительно кивнул. — Кто?! Оружие, что ли? — Нет, не те, а… эти, — глазами указал куда-то вверх и влево. — Кто ж еще. — А можно как-то быстрее очередь двигать?! — женщина, стоявшая за сплетником, не выдержала и хлопнула того по лопатке. — Раз не покупаешь ничего, так пшел вон! Дай другим поторговаться. — Да сейчас я, досточтимая, — лакрим вздрогнул и в спешке перегнулся через прилавок. — Так кто ж заслал-то? — Сам-то как думаешь? Не просто же она через границу прошла невредимая и сидела среди них на болотах этих. Пропустили ее, — торговец засуетился, обратив внимание на настоящих посетителей, и поспешил отогнать приятеля от себя. — Все, иди отсюдова, времени на тебя нет. Мужчина отшатнулся от лавки, как от огня, и приложил ладонь к животу. — От же… вредительница имперская, — проглотив свежую сплетню, протиснулся сквозь толпу. — Это ж… Вот же… — Да-а, иди-иди-и! — крикнула утомленная покупательница вслед лакриму. — Совести нет, стыда никакого. Очередь — это очередь! — Не отходи от меня, — что-то дернуло за рукав платья, заставив Атрию прийти в себя. Оказалось, Киносура не сразу заметила, что Вегард отстала от нее, тем самым позволив подслушать местных. — Извини, — шикнула, опасливо зыркнув на торговца. — Не нравится мне, к чему они все клонят… Полярная нахмурилась, но ответить не успела. Очнулась, когда в плотной толпе кто-то смачно толкнул в плечо, вынудив сжать челюсти. — Сейчас не время, — буркнула Киносура, нагнувшись к Вегард. — Мы все еще у входа. Пойдем за Хамалем, дождемся открытия праздника. Когда эта толкучка рассосется по городу, сможем уйти. — Да, хорошо, — мотнув головой, Атрия взяла себя в руки, решив больше не замедляться. — Зря я отвлеклась.***
Здесь, на границе поля боя, где не действовали защитные чары ни Лебедя, ни Феникса, ливень шел без перерывов, и пепел прибило к земле, превратив в склизкий слой черной грязи. Этот Дракон золото не любил. Смольные латы бородатого паша мешались с окружением, и лишь белое солнце на нагруднике выделяло лакрима. Рослый мужчина встал спиной к Лебедю, лицом обратившись к войску на выжженной почве. — Сегодня, на заре последнего лета нищеты и упадка, восстанет новая Империя! — Тубан-паша гудел подобно трубам, вселяя в сердца балтаджей веру в неминуемую победу. — Пришла пора напомнить бунтовщикам, что есть власть истинная, власть непоколебимая, власть вездесущая. Довольный гул прокатился по рядам военных. Латы зазвенели, клинки ударили по вязким лужам. Суровое лицо Тубана обрело звериные черты. Дикие глаза ледяным огнем сверкнули из-под густых бровей. — Имперскую Ведьму трогать запрещено. Умышленно причинившего ей вред ждет военный трибунал, — взревел Альфа Дракона, заставив возгласы утихнуть. — Любые остановки запрещены! Идем через Слезы Возничих. Промедление не допускается. Сотни сапог ударили по черной слизи. Войско, разбитое по отрядам, немедленно двинулось через границу, нарушая немое перемирие с дичью. В центре пепелища их уже дожидались лакримы со ржавыми косами в руках. — Закат Континуума. Орудия, разрезавшие ткань пространства, пронеслись перед кофейными лицами одновременно. Рваные порталы открывались один за другим. Возничие ударили древками по земле, окончив чары. — Сегодня Лебяжья Крепость падет, — голос понизил, но тот все еще гремел. — Великая слава вернется Ее Величеству. Тубан опустил перед собой двуручную секиру, чьи оцарапанные лезвия напоминали его собственные перепончатые крылья. Ему не нужно преодолевать расстояние через порталы, чтобы остаться незамеченным. Сегодня ему нужно внимание всех. Воздух вокруг паша задрожал. Рычала и его глотка, и земля. — Ярчайшая Слеза к Дракону взывает.***
Полярная отказывалась выходить на площадь вместе с цирком, но Хамаль настоял, что две ряженые клоунессы, отделенные от общей театральной труппы, привлекут больше внимания, чем двадцать таких же клоунов на положенном для них месте. Киносура сопротивлялась недолго. После тщательных уговоров как Хамаля, так и Атрии пошла на уступок и нехотя ступила в общий круг. Обширное открытое пространство перед серым замком забито лакримами. Подтянувшись на носки, Вегард замерла, увидев небольшую часть от целого моря. На праздник прибыли не только Фениксы. Атрия не знала окружных карт, но форма и длина ушей, разные цвета волос, кожи и глаз свидетельствовали о том, что в золотом сердце восстания собралось множество представителей Надзвездной колоды. Пожилые и молодые, недавно вышедшие из теплых домов; крепкие и слабые, вернувшиеся с рудников и урожайных полей; покалеченные в бою, лишившиеся крова над головой, без гроша в кармане и могущественные купцы в расшитых одеждах, возвышающиеся над остальными. До тех пор Вегард плохо представляла количество населения Ваал-Фегор, видя лишь деревни. Очутившись в густо населенном городе, начала осознавать масштаб мятежной стороны. Каждый прихожанин нес опасность, и все они стали тысячной толпой. То лишь малая часть войска независимых фегорцев, желающих избавиться от гнета Императрицы. Соседи на общем празднике. Все ждали кого-то, окружив подступы к замку. Шумели, улюлюкали и кричали, подгоняя Альфу покинуть крепость и объявить начало Великого Белого Сна. — Не знала, что однажды у меня начнется социофобия, — Атрия нервно засмеялась, ссутулив плечи. — Но здесь… реально жутко. Все так давит. — Что начнется? — не поняв, Полярная заглянула Вегард в глаза, пытаясь отыскать причину ее нервозности. — С тобой все в порядке? Ты серая. — Народу много, — буркнула, резко мотнула головой и глубоко вздохнула. — Все нормально. Просто непривычно. Нехотя Киносура выпрямилась, но все еще изредка поглядывала на Атрию, чтобы контролировать ее состояние. Поведение лакримы не нравилось старшей ведьме. — Мы тут как кегли, — пробубнила Вегард, рыская по толпе, и сглотнула, переведя взгляд на открытое небо в плотных тучах. — Да о чем ты? — шикнула Полярная. — Если ударить по площади сверху, все разлетятся… Как кегли, — вырвался смешок, совсем тихий и высокий. — И нет никакого Лебедя. Часть бессмысленного лепета дошла до Полярной. Та неопределенно пожала плечами. — Лебедь не просто так считается неприступным. Он защищен чарами, даже если их не видно, — Киносура провела ладонью, указывая на небо. — Феникс умеет летать и в основном атакует сверху. Чтобы защититься от захватчиков, крепость была построена таким образом, чтобы башни замка и внутренних стен собой удерживали над городом купол. Так что никакие чары сюда не прорвутся. По крайней мере извне. — Удерживали «собой»? — По слухам они образуют магическую печать, поддерживающую купол. Подобный масштаб охранных чар можно встретить только во Дворце. Свита Солнца вдохновлялась именно этой крепостью, — Полярная понимающе улыбнулась, увидев удивление Атрии. — Меня восхищает столь грандиозная работа. Лебедь не отличается атакующими чарами, но лакримы карты стойкие и изобретательные. Они не хотели отдавать свой дом Фениксу. Теперь эти две карты — крепкие союзники. Вегард не смогла найти слов для ответа. В тишине смотрела на величественные шпили, меж которых сверкали молнии, но ни одна не ударила по ним. Не знала, кто был этому виной, — купол или сама гроза не желала нарушать в городе беззаботный покой. Наконец впереди закопошились лакримы. Музыканты у основания лестницы смолкли, и тяжелые двери замка отворились. Даже издалека сложно было упустить две статные фигуры, показавшиеся в проеме. Сизовласый мужчина в роскошной голубой мантии шел чуть впереди. Судя по довольному гулу среди таких же серых лакрим, то был их глава. — Денеб, Альфа Лебедя, — пробубнила Киносура, внимательно следя за передвижениями у врат замка, хотя мужчина Вегард не интересовал. — Двадцатый по яркости на Небесном Полотне. Хозяин города вскинул ладонь, приветствуя гостей, и уступил дорогу женщине позади него. Именно она поглотила внимание Атрии. Чем дольше смотрела на нее, тем крепче становился страх. Худощавая и вытянутая, не должна представлять угрозу. Но вопреки здравому смыслу в груди было неспокойно. Пышная рыжая коса, закинутая на плечо, казалось, сама искрилась. Желтоватая кожа и излишне острые черты лица намекали, что лакрима в любой момент готова раскинуть пламенные крылья за спиной. Вегард думала, что уже увидела яркого представителя чар пламени, когда Альфа Дракона сжег трактир, но его огонь рядом не стоял с этой Слезой. — Кто это рядом с ним? — прошептала Атрия. — Анкаа, — подсказала Полярная, проследив за ее взглядом. — Альфа Феникса. Сама по себе пылала, затмевая двадцатого по яркости. За версту ощущалось пренебрежение чистейшего пламени, по принуждению призванного не сжигать, а только греть. — Лакримы Баал-Зебуб прозвали ее Наир Аль-заурак, тем самым признав равной себе, — когда Атрия нахмурилась, Полярная мягко улыбнулась ей. — Именно Анкаа вела свою карту на войну, распала прошлую Альфу Лебедя и едва не захватила этот город. Теперь Анкаа желает возглавлять фегорцев в новой войне. — И при этом она с алтаря Ваал-Фегор, — неверяще прошептала Вегард. — И Баал-Зебуб назвали ее равной… — Я говорила, что не вижу особой разницы, — Киносура коротко пожала плечами. — Любые чары можно обратить в оружие, даже самые безобидные. Нужно лишь иметь сильную волю и развитую смекалку. Внутренне Атрия согласилась. Гул в толпе стал тише, пока совсем не смолк, а Вегард все не могла оторваться от пламенной лакримы. Столь очевидно смертоносной, что посчитать ее «дичью» казалось немыслимым и не укладывалось в голове. Ведь огонь не мог быть безопасным. Альфа Лебедя, чье имя Атрия не запомнила, начал вступительную речь. Его голос, размеренный и низкий, способен усыпить самого бодрого гостя. Вегард поддалась бы умиротворяющим чарам, если бы не мысль, поглотившая разум, будто огненные глаза Альфы Феникса высмотрели ее из тысячи в толпе. Возможно, вслушалась бы в монолог о мире и свободе, но не смогла, ведь издалека черты лица Анкаа казались смутно знакомыми и новыми одновременно. Фигура женщины, вытянутая вверх, отдаленно напоминала птичью. Хотелось подойти ближе, чтобы в деталях рассмотреть лакриму, но это опасно. Поэтому Атрия осталась на месте, смутно ощущая, как нога задергалась, мелко стуча пяткой по камню холодной площади. Нутро содрогнулось, когда Лебедь закончил речь и дал слово Фениксу. Глава города отошел на шаг, великодушно пустив Анкаа в центр, будто она и так не горела ярче остальных. — Мы собрались в Лебяжьей Крепости не только ради празднеств. Голос женщины-птицы звенел, как если бы ее связки ковались в магматической печи. Метко брошенное слово гвоздем вбивалось в покореженную память. — В миг веселья нельзя забывать, что узурпатор не смыкает глаз. Напоминал что-то, словно истошный крик, звучал отдаленно в голове. Когда громовой чертог подходил к концу и близился час сновидений, настоящее размывалось перед глазами и мешалось будто с прошлым, хотя до полуночи далеко. — Сегодня мы встречаем не просто новое лето. Сегодня мы забываем давние распри, чтобы сплотиться против общего врага. Анкаа призывала к единству, но единственным отпечатанным чувством остался страх, жаром бьющий по спине. Прямо там, между лопаток, обдало огнем. И крик, застывший вместе с голосом Слезы, звенел сотней лезвий в ушах. Как бы ни старалась отвести взгляд, отвлечься не получалось. Женщина-Феникс больше не была местной Ярчайшей Альфой, но кем-то большей. Настолько, что Вегард не заметила, как от сдвинутых бровей заболел лоб, глаза заслезились, не моргая, и трясло уже не только колено, но и руки. — Тирании Солнца пришел конец. Что-то в ее словах отчаянно напоминало о прошлом, но любая попытка ухватиться за шаткую мысль грозила утянуть на дно. Прямо как тогда на озере, где юная лакрима провалилась в воду, убегая от чудища в лесу. — Вечный Свет Императрицы вскоре погаснет. Знамя раскинулось за спиной Анкаа. Темное, с символом знакомого светила в центре. Забавно, ведь Слезы этого мира изображали светоносную звезду точно так же, как и люди на Пандоре, — тонкий обруч и жгучие лучи, исходящие в стороны. — Имперцы видят в нас слабость. Думают, что способны подчинить, ошибочно полагая, будто мы с рабского алтаря. Альфа Феникса раскинула руки в стороны, внутренней стороной ладоней вверх, и глаза, засиявшие темным пламенем, обожгли на расстоянии. — Словом и мечом мы принесем равновесие в страну. Словом и мечом разорвем оковы тирании, — оружия лакримы Вегард не увидела. Руки Анкаа оказались пусты. — Словом и мечом Ваал-Фегор будет свободна! Но огонь, захвативший знамя, не заметить было невозможно. Золотое солнце горело, треща так громко, что слышно через восторженный рев толпы. Когда влага на глазах окончательно затуманила обзор, Атрия плотно зажмурила веки, прогоняя оцепенение вместе со странным наваждением. Сердце неистово колотилось, потеряв ритм, угрожало лопнуть. Чувство, будто когда-то уже видела пламя этой Слезы, укоренилось. Желание убежать как можно дальше от крепости стало совсем звериным. Только на лице не дрогнул ни единый мускул. Не было крика или истерики — лишь головная боль и заложенность в ушах, как от погружения под воду. — Где ее оружие? — Вегард обращалась больше к самой себе, чем к Полярной, и не осознала, что спросила вслух. — Должно быть в руках, — Киносура хмуро осмотрела Анкаа, но не заметила ни намека на клинок. — Стало быть, какой-то фокус на потеху публики. Как бы то ни было, толпа жест Альфы оценила. Рукоплескания не прекращались, когда знамя Императрицы догорело. Мало кто удалился с площади сразу после окончания речи, щедро одаривая глав двух влиятельных карт ободряющими криками.***
Отчетливо слышно даже сверху, на внутренней крепостной стене, выстроенной на заледенелых трупах соседей и врагов. Долговязый клоун облокотился на каменную ограду, скривив губы, не стал скрывать презрение к стаду на площади. — Интересно, как они завопят, когда гроза обратится ураганом, — пропел бесцветно, обращаясь к лакриме позади. — Мы не должны находиться здесь, — наставнический тон Кастры его не тронул. — Дичь вздумала погасить Солнце, — клоун выпрямился и склонил голову набок, оценивая угрозу у дверей замка. — Но совершенно не понимает, что для этого придется погасить Империю целиком, — обернулся на женщину с нечитаемой убылкой. — Не глупо ли? — Глупо переоценивать свои силы, — музыкантка скрестила руки на груди, приняв оборонительную стойку, когда собеседник не обратил внимания на ее предупреждение. — Нам стоит уйти, пока не поздно. Перестав реагировать на развивающуюся перепалку, лакрим взглянул на тяжелое небо. На запад, где несколько часов назад скрылось охладевшее Око. — Бедная Императрица, — прошептал с неподдельным сочувствием. — Столько видеть, но ничего не делать. Судья без права на суд. Последовал вымученный вдох. — Если твоя трубадурская минутка окончена… — Кастра многозначительно указала на дверь башни. — О нет, откажусь, — с тихим смешком клоун повернулся к ограде, расслабленно опустив на нее острые локти, и вернул внимание толпе. — Она только началась.***
Час бродили меж лакрим, а может, два. Атрия потеряла счет времени, волнуясь то о маскировочном зелье, то об огненной Альфе. Хотела расспросить побольше, но Полярная знала историю Феникса только в общих чертах. Оставалось лишь тонуть в своих мыслях и путаться в каменном городе, где улицы похожи друг на друга. Ведьмы ушли в спешке, толком не попрощавшись с Хамалем. Оставили цирк готовить выступление и стерли клоунский грим в первой же подворотне. Теперь, блуждая недалеко от внутренней стены, Вегард ощущала себя запертой в глухом склепе. Уговаривала дотерпеть, дождаться, пока Алькор не найдет зацепку, любую, даже самую опасную дыру, в которую можно улизнуть. — Почему ты просто не усыпишь их? — Атрия кивнула на охрану, выставленную по периметру города. — Мы бы прошли… — Двух-трех еще могу, может, даже десять лакрим осилю. Но сонные чары не мой профиль. Я знаю их поверхностно, — Киносура отрицательно покачала головой, обрывая надежду Вегард на легкий побег. — Сотня случайных прохожих мне точно не по плечу. Ожидание уничтожало здравый ум. Атрия зажевала губу, прикидывая возможные опасности территории. Взглянув на внутреннюю глухую стену, одну из двух, что окружали город и сторожили границу между Фениксом, поняла, что они не смогли бы без шума покинуть Лебедь, не пройдя через его сердце. Может, все получилось бы, если бы не Ригил, замыслившая что-то, пока Полярная находилась на золотых рудниках. Что-то юрко ускользающее от разболевшейся головы. Любая мысль о западне заставляла не просто нервничать, а убивала холодность рассудка. Запрещала ясно видеть ловушку перед самым носом. — Лучше не думай, — Киносура прочла по угрюмому выражению лица, продолжая мерно идти по улице, кидала редкие взгляды на прохожих. — Сохраннее будешь. Не получалось. Казалось или нет — народ вокруг был неспокоен. Дело в празднике и столкнувшихся картах. Пускай лакримы заключили мир, но некоторые где-то в глубине души все еще враждовали. Или действительно смотрели именно на них… Грим и яркий макияж не обманывали — Атрия видела неприязнь в глазах Слез. И то отторжение, граничащее с ненавистью, абсолютно точно было направлено на нее. Зеваки глазели, отчего в корсете стало тесно. Легкую ткань платья отчаянно хотелось заменить тяжелой броней, чтобы та сдавила конечности, оградив от мира вокруг. Ведьмы остановились у лавки, раскинувшейся под открытым небом. Небольшой перекус должен придать сил, да и Алькора стоило дождаться. Но еда не лезла в глотку, а то вдруг отравлена. Веселиться не хотелось. Сейчас казалось, будто любой смех со стороны летел в адрес неудавшейся клоунессы под маскировочным зельем. Зельем, что вот-вот закончит действие. Нервно дернувшись за столом, Вегард пощупала ухо, чтобы убедиться в его остроте. — Мы уйдем, — ладонь Полярной, накрывшая ее дрожащее колено, не успокоила ни на йоту. — Но сначала тебе нужно поесть. Атрия уныло взглянула мимо тарелки. Не могла сосредоточиться ни на чем другом — только слушала чужие шепотки. Замерла, сидела тихо, непривычно даже для себя. Посмотрела на радостных лакрим, и захотелось плакать. — Да что с тобой? — прошептала Киносура. — Ты слишком нервная. — А если небо все же обрушится сегодня? — знала, что этот разговор Полярную уже утомил, но вновь его завела. В доказательство услышала тяжелый выдох. — Купол никто не смог пробить. За всю историю существования ни одна армия не сумела обрушить его. Барьер невероятно прочен, — взглянув на ведьму, Вегард увидела каменную твердость, но так же не ускользнула от внимания ее настороженность. — Даже я не знаю, на каких чарах держится этот купол, но его источник силен. Спина Полярной была напряжена, челюсти стиснуты. Как и Атрия, она слушала прохожих, боясь обнаружения. Вегард жевала губы, стараясь не упасть в бездну страха, зубами откусила от нижней кусочек измученной кожи и почувствовала металл на языке. Уколовшись о саму себя, мотнула головой. — Моя маска на месте? — прошептала совсем тихо, склонившись к Киносуре. — Как и десять минут назад, — терпеливо ответила ведьма. — Мне кажется, что нет, — снизив голос еще больше, Вегард почти не слышала себя. — Кажется, что они смотрят. Слышат, видят, наблюдают… — Это не так, — Полярная перебила, в сотый раз возвращая Атрию в реальность. — Это мы слышим, видим и наблюдаем за ними. Уверяла, вбивала в беспокойную голову слово за словом, но все безуспешно. Шепот проносился мимо. Опровергала доводы Имперской Ведьмы даже чертова гроза. Нависшая прямо над куполом, словно ожила. Вегард уловила неистовый гром, которого не было здесь раньше. Защитные чары пропустили часть шторма, будто оповещая о происходящем за стенами. Он больше не был ласковым. Это точно. — Слышишь? — Атрия вскинула руку, заставляя Киносуру замолчать, будто та что-то ей твердила. Сердце заколотилось, когда первый крик из толпы приняли за восторженный, но он повторился с новой истерикой. Кто-то истошно заорал, указывая в сторону входа в город. Только над проходимцем посмеялись и поддержали его настрой, приняв вспышки снаружи за праздничные огни. Вегард думала, что сошла с ума вместе с тем лакримом. Рокот повторился, но уже не казался громовым. Нет, этот принадлежал не грозе. — Я… — Атрия сглотнула, едва не поперхнувшись. — Я уверена, что слышала… Не договорила, посчитав себя безумной. Но за руку схватила Полярная, рывком вытаскивая Вегард из-за стола. — Идем отсюда, — прошипела Киносура, не дав собраться с мыслями. — Быстро. Не безумна. По крайней мере не одна она. Пока пробирались сквозь лакрим, Атрия потеряла счет времени, не ориентируясь в пространстве и совершенно не понимая, куда вела ведьма. — Так я права? — голос на октаву подскочил. — Мне не показалось? Содрогнулась, когда от нового взрыва задрожал весь город. Купол, до того невидимый, замерцал серым, но не пропустил огненный снаряд. — Не показалось, — огрызнулась Полярная, продолжая тащить Атрию за собой. На службе Вегард видела места столь ужасных убийств, что заставляли собравшихся зевак паниковать. Сама не участвовала в успокоении толпы, но наблюдала за работой Военных. Только в этот миг оказалось, что настоящей паники она не знала. Увидела и прожила ее целиком, когда город заполонил колокольный рокот. Первым прогремел массивный на вершине центральной башни замка, а после — его подхватили крепости на внутренней стене и обрушили на жителей тревожный звон. — Что происходит?.. На бесконечную секунду народ затих, само время остановилось. Но в следующую не понадобился никакой враг извне, чтобы охваченные ужасом лакримы слепо перебили друг друга. Вопль застыл в ушах, колокола неустанно били по перепонкам. От праздника не осталось ничего — только сборище самоубийц, что топтали соседей, пробиваясь кто куда. Не было единого направления у фегорцев. Лишь цель спастись. — Куда… Куда мы?! Орала, перекрикивая остальных. Полярная ответила не сразу. Мертвой хваткой вцепилась в запястье и продолжила тащить прочь с улицы. — Толпа, — рявкнула через плечо, уловив момент. — Толпа раздавит, если… Чей-то локоть, а может, нога ударила по солнечному сплетению. Согнувшись пополам, Атрия споткнулась обо что-то большое. Ладонь Киносуры выскользнула из ее. Вегард рухнула на четвереньки, запнувшись о чье-то тело. Не смогла встать — острое колено прилетело по щеке. — Атрия! Полярная двигалась против течения толпы, уже более осознанной и единой. Народ начал стекаться к замку, в надежде получить помощь у глав карт. — Атрия!.. Перед глазами дорога размылась. Лакримы не успевали огибать Вегард, осыпая ударами ботинок по бокам. Закрыв голову руками, Атрия сжалась. Необходимо встать, но мешало тело под ее скрюченным животом. В груди орало, пульсировало в носу и горле. Зажмуренные веки клялась больше не открывать. Сильный рывок за корсетную шнуровку привел в чувство. Как оказалась на ногах, перед широко раскрытыми глазами замельтешило. Яркие пятна лакрим, ужас, распустившийся на испуганных лицах. Держа прямо за спиной, Киносура потащила Вегард дальше. Больше не церемонясь, локтем и плечами отталкивала каждого встречного. Спеша быстрее толпы, отпихнула последнего и дернула ручку первой попавшейся двери. Закрыто. Отступив на шаг, ударила ногой по замку, заставив дерево треснуть. Шум колоколов приглушился, только когда заволокла Атрию в темноту и захлопнула сломанную дверь. Пока Вегард пыталась отдышаться, схватилась за сервизный шкаф. Звон разбившегося стекла перебил шок — Киносура опрокинула мебель, закрыв вход в здание для посторонних. — Что это… Что?.. — пролепетала Атрия. — Чей это дом? — Откуда мне знать, — буркнула Полярная, немедленно сокращая с ней расстояние. Обхватила лицо ладонями и повернула к оконному свету. — Сильно ранена? Что болит? «Болит?» — не понимала. Кожа горела сильнее огня, пульсировала каждая клетка, но никаких ранений не ощущала. — Ничего не… — запнулась, попытавшись одернуть платье. Пальцы правой руки не гнулись. Видимо, когда упала, кто-то отдавил в толпе. Зашипев от боли, оскалилась. — Да что происходит, мать твою?! Гром, что повторялся ежесекундно, стал четче даже через каменные стены. Бился чаще бешеного пульса. — Это Ригил? Она здесь? Напала во время праздника?! — речь вернулась к Вегард, изливаясь нескончаемым потоком. Резко вздохнула, и голова закружилась. — Они уже внутри?.. О каких «они» говорила, не до конца понимала. — Нет, иначе были бы взрывы. — Но они уже! — Взрывается снаружи, за стенами. Сам купол цел, — Полярная подошла к окну, встав с краю, осторожно взглянула на улицу. — Да, это имперцы. В город не вошли, не могут из-за чар. — Так надо валить отсюда! Срочно! Я знала… Я чувствовала, что!.. Когда Вегард сорвалась на крик, Киносура вернулась к ней, приложив палец к своим губам. — Да, ты была права. Вода чувствительнее всех к переменам, и ты тоже. Но не поддавайся панике, — мерный низкий голос заставлял опираться на старшую ведьму и ни на кого более, серая ладонь нежно сжала ее здоровую. — Сейчас мне нужен твой холодный ум. С усилием Атрия сглотнула и прислушалась к своим ощущениям, чтобы вернуться в реальность. Следила за дыханием, и понемногу вакуум в ушах стал исчезать. Почувствовала ссадину под левым глазом и опухшую после пинка губу. Кровь сочилась меж зубов, отчего во рту солено. — Д-да… Да, я здесь, — с усилием проглотив кровь с вязкой слюной, шумно вздохнула и взглянула ведьме в глаза. — Я спокойна. — Мы должны покинуть город, но это будет сложно, — кивнув, Киносура указала на окно, за которым развернулась то ли драка, то ли побег. — Паника в толпе несет разрушительную силу. Пока они не знают, что делать, не знают, куда идти. Мы должны переждать первую волну паники. — От получаса до часа, — часто моргая, Вегард все еще восстанавливала дыхание. — Если имперцы не прорвутся сюда раньше. — Не прорвутся, если изнутри никто не сломает купол. — Кино! — когда Полярная двинулась к выходу, Атрия схватила ее за руку. — А зелье? Наши маски скоро… Оглядев ведьму, поняла, что контрабаса при ней не было. Внутри его каркаса были спрятаны склянки Киносуры, но сейчас инструмент потерян, по всей видимости, в начале вторжения имперцев. По похоронному взгляду Полярной поняла, что не ошиблась и в этом. Времени на побег было не просто мало. Они им вовсе не обладали. Входная дверь распахнулась. Группа испуганных ломилась внутрь. Поваленный шкаф остановил лишь на пару мгновений — толкаясь, лакримы полезли через него. Магию применять у всех на виду нельзя. Киносура оттолкнула первого. Ухватив за лицо, швырнула второго на крыльцо. Подарив третьему локоть меж распахнутых глаз, оскалилась по ту сторону шкафа. — Занято, — рявкнула и закрыла расшатанную дверь. Свидетелей больше не было. Не теряя ни секунды, Полярная взмахнула руками, чарами поднимая в воздух комод со столом. Чья-то бывшая гостиная быстро превратилась в бункер. Вход завален мебелью, и открытая дверь больше не пугала. Незванные гости все еще могли влезть через окна, но в спешке выбирали соседние здания. — Как я могу помочь? — Атрия задохнулась, наблюдая работу Полярной. — Что мне делать? Только скажи! — Веди себя тихо, — пробубнила ведьма, осматривая пустующий дом. — Проверь кухню. Мне нужны любые травы, которые найдешь. Если будет соль… — П-поняла. Вбежала в темноту, не разбираясь, где сейчас хозяева дома. Быть может, это их Киносура выгнала за дверь. Счет шел на мгновения. Вот одно прошло, пока Атрия открывала ящик и вываливала на столешницу все, что смогла найти. Нервно посматривая в окно, где вспыхивали огни неконтролируемой магии, больными пальцами перебирала пучки трав. Не колдовские, предназначенные для еды. Полярная не раз твердила, что они не подойдут для магии, но выбирать не приходилось. Мешочек с солью, слишком маленький, чтобы очертить дом, выпал из рук. Стекло разбилось, в окно ворвался язык пламени, выпущенный неосторожным лакримом. Вскрикнув, Вегард зажала ладонью рот и опустилась на колени. Спряталась за столом, надеясь, что заряд попал сюда случайно. Зажмурилась. Страх никогда не был желанным гостем и сейчас мешал. В груди сжалось и екнуло. Пламя, напоминающее что-то из прошлого, снова ворвалось на кухню через разбитое окно. Огонь жителя Феникса. Знакомый, прекрасный, страшный и ненавистный одновременно. — Не задерживаемся! Вновь Полярная спасла, схватив за плечо, и утащила в гостиную. Не дав подумать над увиденным, разложила перед собой соль с травами. — Погань… — склонившись над ними, выругалась под нос. — Не травы, а блевота. Ничего не выйдет, защиты не будет. — Не подходит? — прошептала Вегард, опустившись рядом. — Совсем? По мрачному виду Киносуры и так стало понятно. Та качнула головой. Марш за стенами дома стал громче. Колокола словно ожили, до того замерев. Кричали то ли лакримы, то ли умирающие птицы. Лебедь и Феникс сцепились друг с другом, пытаясь пробраться к замку для получения защиты. — Придется пробираться сквозь них, — голос Полярной стал совсем загробным. — Самим, без помощи. — Н-но… — обернувшись на дверь, Вегард растерялась. — Как же Алькор? А… А Хамаль? Он тоже в опасности. — Он будет в большей опасности, когда наше зелье спадет и меня увидят. Балбес бросится меня защищать. Тогда на него ополчатся все фегорцы, — Киносура взмахнула рукой и встала с пола. — Без него справимся. Хамаль юркий, сможет спрятаться. А Алькор в тенях, сам нас найдет. — Но у Хамаля наши вещи! — Атрия не унималась. Судьба цирка мало волновала, когда на кону стояли их жизни. — Твой кинжал и… — Свисток у тебя? — Что?.. — спохватившись, Вегард нащупала веревку. Все еще привязан к шее и спрятан под корсетом. — Да, а что? — Тогда плевать на кинжал, — Киносура огрызнулась, презрительно скривившись от одной мысли о нем. — Пошли. Для чар мне нужны только руки. Эти же ладони, подрагивающие от злости, раздвинули сваленную мебель. Полуприкрытая дверь открылась с громким скрипом, но даже его не слышно за безумием, что творилось снаружи. Не укладывалось в больной голове, как Империя напала на Лебедь. Как армия преодолела большое расстояние за короткий срок и смогла атаковать незамеченной. Едва Атрия вышла на улицу, держась как можно ближе к стене дома, увидела Ад, ниспосланный с неба. Неосторожные лакримы, ищущие кров, обнажили оружие. Не знала, сколько времени прошло с начала атаки, но его было достаточно, чтобы паникующие жители стали рвать друг другу глотки за шанс спастись. Враг не ступил в город, а фегорцы уже сделали половину дела. Стражники сдерживали напор, перекрикивая граждан, просили следовать к замку. Только порядка не достичь. То была не простая суматоха, а бой за возможность жить. От отчаяния лакрим, как и человек, способен на многое. В том числе на нелогичные поступки. За двойной стеной разгорался пожар подступившей армии Солнца. Снаряды магии разбивались о купол, озаряя небо смертоносным фейерверком. И против рассудка жители спешили не только в замок, но и на стену. Выходы перекрыты. Тяжелые врата, что никто не способен открыть одними руками, сомкнулись после первого удара колокола. — Стоять! — стражник ударил пикой по спине лакрима, залезшего на первый выступ стены, и скинул того вниз. — Покидать Лебяжью Крепость строго запрещено! Любой, нарушивший приказ, будет заключен под стражу! — Пожалуйста, проследуйте к замку для получения защиты, — второй воин выставил руку, преграждая жителям путь к стене. — Всех, способных сражаться, просим пройти туда же к Альфе Лебедя для получения дальнейших указаний. Третий страж подхватил мужчину под мышку и поволок к своему посту, где собралось уже немало неудавшихся беглецов. Ведьмы продвигались дальше, осыпаемые чарами со всех сторон. Бездыханных тел на дороге оказалось больше, чем Атрия ждала увидеть. Кто-то рухнул на колени рядом с чьим-то трупом и, рыдая над потерянным другом, через минуту сам скрылся из виду, став затоптанным толпой. Полярная искала место, через которое сможет пробиться. Нужно пройти через две стены, чтобы оказаться в безопасности, но такое сложно отыскать. Алькор не показывался из теней. В его изворотливости Вегард не сомневалась — кот наверняка нашел безопасный угол. Но его отсутствие говорило о том, что лазейки из города нет. Оставалось идти только напролом. Неприступная Лебяжья Крепость грозилась стать блестящей могилой.***
— На стене все так хорошо видно, — лже-клоун восторженно вздохнул, глядя на залитое вспышками небо, и указал пальцем вниз. — Да и там зрелище ничего. Щуплая музыкантка, отбившись от очередного стражника, замешкалась и согнулась пополам, пропустив удар в живот. С оскалом рванула вперед и скинула воина со стены, едва не потеряв равновесие. — Красиво летит лебеденок, — удивленно изогнув брови, клоун присвистнул. — Правда, думал, крылья увижу. — Ты… — Кастра не успела договорить, когда последний фегорец напал со спины. — Имперцы на стене! — завопил страж, стараясь оповестить своих. — Имперцы!.. — Завали, дичь, — разозлившись, музыкантка с размаху ударила кулаком по челюсти. Лакрим в латах упал на спину и несколько секунд тщетно пытался закрыть перекошенный рот. — Почему сразу имперцы? Может, я трубадур и поднимаю воинам вроде тебя боевой дух? — долговязый мужчина сдавил клоунский нос, издав задорный писк. — Ну как, воодушевился? Не дав подняться, Кастра всадила сапогом в бок. Стражник взвыл и скрючился на каменном полу. — Нет, оставь этот образец мне, — лже-клоун подхватил с пояса свой цирковой молоток. — Я хочу хорошенько его запомнить… Кастра отстранилась, тяжело дыша, смахнула с лица пропитанные кровью и потом пряди волос и дала союзнику больше пространства. Взгляд лже-клоуна менялся с добродушного на полный презрения. В нос ударил ладан. Молоток вытянулся в три золотые цепи с дымящимся кадилом на концах. Взмахнул рукой, описывая оружием круг за кругом. Розовые глаза становились сизыми, цирковой наряд обращался в латы без знамен. — Ты прав, мы имперцы, — голос сел, поменяв тональность. — А ты предатель, мятежник… Мусор для короны. Перед распластанным стражником стояла его точная копия, насмешливо смотрящая прямо в душу и куда-то мимо нее. — Б… — выкашлял воин. — Б-б-б? — хлопнув ресницами, играючи переспросил лже-страж. — Близ… нецы, — задыхался, пока говорил. — Ты слышал о нас? — забава в лице лакрима сменилась злостью, но воин не ответил, стоически выдержав взгляд. — Откуда ты слышал о нас?! — Не надо, времени нет, — Кастра попыталась вмешаться, устало махнув рукой. — Уберем тела, пока новые не пришли. — О нет, еще один небольшой штрих, — покачал головой, ступив на шаг к воину. — Да простит меня Время беспощадное. Близнец остался без лица. Испуг замер в глазах стражника. Жизнь померкла в них, когда увесистое кадило с грохотом опустилось на голову в четвертый раз, превратив когда-то молодую Слезу в смесь крови и мяса. Выпрямившись, Альфа Близнецов раскрутил оружие в последний раз. Цепи сомкнулись, и в руке оказался длинный меч с серым камнем на навершии. — Это было обязательно? — буркнула Кастра, хмуро оглядев труп. — Обязательно, — сдержанно ответил лакрим, развернулся и уверенно направился к башне. — Пошли, пока я помню его лицо. — Эй! Ты куда это?.. — музыкантка указала в противоположном направлении. — На стене безопаснее. — Я должен быть ближе к Полярной. Не хочу пропустить этот момент, — бесцветно кинул через плечо. — Не-ет, только не к ней! Рядом с этой катапультой опаснее всего… — Бери свое оружие, — перебив, близнец остановился у выхода со стены и покосился на контрабас. — Я посмотрю издалека, а ты поиграешь на нервах.***
Пробиться сквозь толпу невозможно. Силы иссякали. Лакримы боялись за свою жизнь, неподготовленные к схватке с вооруженными до зубов имперцами. На узких улицах волна из живых тел несла ведьм дальше от стены. Стражники всеми силами отталкивали любых прохожих. Жители Лебедя уверяли, что барьер выдержит натиск войска, приказывали идти к замку. Киносура втащила Вегард в переулок, заваленный бочками и телегами. Нужна минута, чтобы отдышаться. Другая, чтобы пережить страх. — Без боя не получится, — горько огрызнулась Полярная. — Не перепрыгнем, не перелезем. Придется ломать. — Так давай сломаем, — Атрия подалась вперед, не справившись с надломом в голосе, схватила Киносуру за предплечья и поморщилась от боли в пальцах. — Скажи, что мне делать? Куда идти и как ломать? — Многие пострадают… — Да плевать на многих, — зашипела Вегард, выдохнув в лицо. — На кону наши жизни, разве ты не видишь?! Эта скотина подстроила тебе гробницу. Тебе! Злость кипела под кожей, усиливалась с каждым взрывом над куполом и под ним. Плечи дрожали от ужаса и ярости. Ненависть и неверие в глазах Полярной уничтожали спокойный разум. Столь уязвимой ведьму Атрия не видела даже на болотах. — Она была наставницей, — выплюнула Вегард. — Но она предала тебя еще в тюрьме. А теперь бросила распадаться здесь. В общей могиле. И эти, — окровавленным пальцем указала на толпу, — кинутся на тебя сразу, как кончится маска. Она понимает это. Я понимаю. И ты пойми. Либо они, либо мы. Обе ведьмы дернулись, когда из камней высунулось белое пятно. Благо Атрия не успела пнуть лакрима, хоть и занесла ногу. Тот увернулся, выгнув спину, грязную от земли и крови. — Я не ранен, если что, спасибо за беспокойство, — Алькор брезгливо оскалился, взглянув на ботинок Вегард. — Радушно с твоей стороны. — Нашел? — когда Полярная не смогла скрыть надежду в голосе, Атрия сжала здоровый кулак. Кот уныло покачал головой. — Если ты про крысиный лаз, то его нет. Я обошел все тени на обоих стенах. Они окутали чарами все врата, а наружная стена вовсе глухая. Со стороны реки ее придется ломать. Плотно зажмурив веки, Киносура привалилась к обломкам телеги. Помассировала переносицу, но от этого головная боль не прошла. — Я завела вас в эту ловушку, — прошептала тихо, но Атрия все равно услышала. — Нет, хватит тупых самообвинений, — встряхнула ведьму за плечо. — Холодный ум, помнишь? Не думай об этом, не сейчас. Сначала спасение — потом чувства. Смутно понимала, как тяжело Киносуре признавать поражение. Предательство, подлость, публичное унижение и подчинение против воли. Вегард сама не жаловала подобного и не могла представить даже половину чувств преданной Имперской Ведьмы. Может, какой-то частью души Полярная восхищалась стойкостью эфенди. Но так было вплоть до конца громовой Сапорбии. Теперь в рваном сердце осталась зияющая черным дыра. — Уходи отсюда, — Киносура обернулась на Алькора. — Жди нас на правом берегу Леты. Кот спорить не стал, понимая важность приказа. Когда скользнул в тень, ведьмы вышли из нее обратно на улицу. Передышка окончена. Осталось выжить. Колокола гремели так долго, что уже не слышно их звона. Время текло медленно. В вязкой беготне заплетались ноги, а стена не приближалась. Казалось, они лишь уходили от нее, петляя, к замку. Атрия перестала считать полученные в толпе удары. Синяков много, где-то на лбу зиял порез, глубину которого не проверить онемевшими пальцами. Крик народа стал ее собственным воплем на безбожной земле. Стала ощущать течение часов, только потеряв руку Киносуры. Пробиваясь к стене, не услышала ее предупреждение. Оторвалась, спеша к реке. Лакримы пробегали мимо, толкучка рассасывалась. По крайней мере начала и сразу прекратила. — Полярная! — прокричал не ее рот. Чей-то еще. — Имперцы в городе! Стражник, высматривающий лица, указал за спину Атрии и обнажил клинок. — Имперцы! Вегард не поняла, когда маска спала. Спасающиеся Слезы в глаза не смотрели, пробегая мимо. Но теперь внимание стражи сместилось на высокую фигуру в толпе. Бирюзовые волосы и сирень в глазах больше не могли обмануть. — Черт, — Атрия успела лишь выдохнуть, прежде чем воины бросились к ведьме, обнажив клинки. Порываясь преградить лакриму путь, Вегард шагнула в сторону. Не понимала, что делала, не думала, действуя на рефлексах и отчаянной тяге защитить. Но против железных лат платье бессильно. Воин оттолкнул ее без видимых усилий. Вегард столкнулась с кем-то, потеряв равновесие, рухнула на камень. — Поляр… Вопль растворился в порыве ветра. Киносура больше не сдерживала себя, разоблаченная в нелепой спешке. Магический удар, выпущенный из сжатого кулака, откинул двух стражников вниз по улице. — Уходим! — крикнула, поднимая Атрию с земли. — Сейчас! Всё плыло, как в тумане. Колокольный звон сменил ритм. Теперь глотки военных кричали о случившемся вторжении. Вегард оставалось дать Полярной расчистить путь, ведь сама не могла сделать ровным счетом ничего. Запомнить происходящее линейно тоже не получалось. События вспышками проносились перед глазами. Народ спасался в замке. Но через миг или позже обратился к ним — двум беглянкам, загнанным в угол. Прижали к стене. Атрия привалилась к ящику, отчаянно уворачиваясь от смертоносного клинка. Киносура тяжело дышала. Вскинув ладони перед собой, преградила путь к ней. Стража окружила, выставив оружие. Секунда прошла, вторая. Уловила лишь фиолетовую вспышку глаз. Воины не успели заклясть — удар Полярной стал первым. Тела разлетелись кто куда. Один лакрим напоролся на пику товарища, другой — рухнул на мирного жителя. Еще двое остались неподвижны на дороге. Ведьмы неслись дальше, не разбирая пути, расталкивали бушующий народ. Языками пламени был охвачен город в центре. Насмешка Империи — не иначе. Героиня превратилась в мишень. В Полярной видели не простую вторженку, не только часть войска за стеной. Воеводу видела дичь. — Еще немного, — твердила Киносура, ведя за собой. Выхватила чью-то пику и всадила в живот мужчине. Забрызганные кровью, пылью и пеплом, ползли на свободу. Атрия закашлялась, окруженная огнем. Припала к дороге, схватившись за грудь. Молилась, чтобы не выплюнуть легкие. — Почти пришли, — Полярная подняла, ухватив за талию, поставила на ноги и вывела из облака дыма. — Не останавливаемся. Идем. Вегард попыталась ответить, но горло жгло. Не смогла. Стража словно отступила, делась куда-то, а может, потеряла ведьм в толпе. Неважно. Ведь манящая стена, разгоряченная гражданской битвой, замаячила впереди. Только несколько домов. Всего ничего. Немного. Завернув за угол, Атрия отшатнулась. Испуганный вдох обратился в кашель. Нырнула к краю дороги, едва увидела сверкающее железо перед собой. Стража перегруппировалась, отрезав путь с улицы. Мигом позже лакримы появились и позади. Впереди острые пики, по бокам стены охваченных пламенем домов. Кошмар стал явью. Мирные разбежались, оставив только воинов. Во главе фегорского отряда появился Альфа Лебедя, надев поверх мантии нагрудник. — Полярная, властью города Вам предоставлен шанс сдаться, — голос… даже голос, как уродливая насмешка. — Не порочьте мир, развейте чары. Все смешалось. Атрия дрожала, не распознавая происходящее. Киносура вздохнула глубже, не думая опускать рук. Глава города выражался без улыбки, понимая, кто стояла перед ним. — Немедленно отзовите войска! — приказал столь настойчиво, что вызвал недоумение. — Отзовите, и мы согласимся на переговоры. Войска? Какие-то войска… Которые за стеной? Да. Альфа говорил о них. О Драконе в небе, огне, окутавшем купол. Думал, что имперцев привела сама Ведьма. Атрия чувствовала, как кровь вскипела в жилах Киносуры. Ее спина стала свинцовой, на избитые плечи опустился груз. Смех. Тихий и беспощадный вырвался из груди униженной имперки. — Думаете, я веду их? — проговорила Полярная, с холодной усмешкой взглянув на мужчину. Грудной хохот стал громче, безнадежнее, сорвался на хрип. Серые ладони рухнули вдоль тела. Киносура возвела глаза на громовое небо. Последние минуты перед первым чертогом пробили обещанный переворот. — Этого ты хотела, — выдавила сквозь оскал, не спрашивая, утверждала с режущей болью. — Подчинения. — Полярная, сдайтесь! Больше не надо жертв. Все новая стража стекалась к ним на улицу. Вегард поднялась, хрипло дыша. Не слышала своего тела, не чувствовала ничего. Слезы стояли в глазах, но не от боли и изнеможения. От них тряслись руки. Слезы были от пепла в воздухе, от дыма, щипавшего порезы и глотку. — Конечно, это ведь я их привела… По-вашему, и жертвы на мне, и город вы потеряли тоже по моей воле, — пока Киносура говорила, воздух вокруг нее завибрировал. Земля задрожала, и стража сделала шаг вперед, выставив клинки. Кулаки сжались, вминая когти в кожу. — Вы сами выбрали этот путь. Глаза с острым зрачком загорелись сиренью. Саднящая ненависть читалась в них. — Что ж, — ладонь сделала выпад. — Горите. Атрия спряталась за обломок фургона, подозревая, что дальше ждет. За задетую гордость. За оторванную свободу и уничтоженную возможность мирно жить. Пульсирующая волна прошлась по земле. Полярная все еще сдерживалась. Из последних сил сохраняя ясность мысли, отталкивала от них стражу, но не распадала. Выпад ногой отшвырнул Альфу Лебедя. Одна против армии сама являлась войском. Ведомая яростью, рычала, выкидывая как чары, так и проклятья. — Магнитар. Хлопнув ладонями перед собой, направила магию лишь в одну сторону. Удар оказался настолько мощным, что задел не только отряд стражи. Впечатав Атрию плечом в груду обломков, пронесся мимо нее. Зацепил прилежащие дома, дробя камни, добрался до опорной башни внутренней стены. Облако пыли заполонило улицу. Стража, что лезла со всех щелей, затихла. Лишь аметистовые глаза горели в грязевой пелене. — Купол!.. — прокричал кто-то вдалеке, но не один. Подхватил кто-то еще. Вопили с нескольких сторон. — Купол… обрушается!.. За облаком еще не видно неба. Но паника, поднявшаяся в округе, ответила сама. — Хотела город, Ригил? — загробно изрекла Киносура. Ладони, дрожащие от гнева, легли на расцарапанный живот в фигуре песочных часов. — Получай. Разрозненное войско не собиралось в единую кучу. Разбросанные тела не спешили вставать. Быть может, большинство уже не дышало. От чар Киносуры пыль рассеилась, открывая разруху. Кровь смешалась с землей и камнями. Разглядеть, чей труп являлся Альфой, невозможно. Купол на небе треснул, когда волна магии повредила одну из опорных башен. Именно это дало армии преимущество. Дракон, паривший неподалеку, обрушил на брешь столб огня, разбивая защитные чары до конца. Поливал пламенем, рыча громче колоколов, прогрызал имперцам путь. Извне враг не мог уничтожить чары, поэтому толчок должен исходить изнутри. Лебяжья Крепость потеряла барьер от рук ведьмы без знамен. Воины вставали. Пошатываясь, шли к Полярной. Атрия вылезла из укрытия, откашливаясь от проглоченной пыли. Потрепанные военные выстраивались заново, преграждая улицу с обеих сторон. — Властью, данной мне Солнцем, именем Защитницы Империи и Альфы Малой Медведицы, — громогласный крик Киносуры прокатился по окружным улицам. — Я, Имперская Ведьма Полярная, приказываю вам сложить оружие. Опершись на раздробленную доску, Атрия поднялась с камней. Прихрамывая, сделала небольшой шаг, но остановилась. Напоминая свои титулы, Киносура давала последний шанс фегорцам образумиться и уйти из-под следующей атаки. Дрогнули лишь единицы. Остальные от звона в ушах не слышали и не желали слушать. — Не… отступать! — один из стражников, сухо откашливаясь, вскинул пику. — Оружие наизготовку! На миг закрыв глаза, Киносура воссияла сильнее прежнего. — Ярчайшая Слеза к Малой Медведице взывает. Все происходило одновременно быстро и бесконечно долго. Секунда растянулась на часы. Вегард закрыла голову руками, когда защитный купол рухнул и на город обрушился град огня Дракона. Вдалеке за спиной прогремели взрывы вторгшейся через главные врата армии Солнца. Фегорцы бросились вперед, в предсмертном порыве пытаясь помешать ведьме окончить чары. — Пусть Надзвездное низойдет на бренную землю. Магия великого оружия Империи пришла в действие. Грозовых туч не осталось — уступили место звездам чертога кошмаров. И нефритовое зарево, сопровождающее каждое слово Полярной, увидели все. Старик предупреждал бежать.«Мои чары не созидательны.»
— Метеор. Ладонь взлетела над головой, и небо разверзлось, вторя ей. Бирюзой окрасился пламенный город. Массивная вспышка очертила ночное Полотно, рассыпаясь в полете, роняла камни, пробивая крыши домов. Посланный серой рукой метеор, сгорая, обрушился на обе стены. Грохот колоссального удара сотряс Крепость, разметая остатки препятствующих побегу стражников. Обломки сыпались сверху. Часто дыша, Атрия отвернулась, но Полярная успела позаботиться о защите, прежде чем смертоносная волна достигла их. Небо, окрашенное нефритовым сиянием, перекрыло чары алтарных жриц. Проекцию Небесного Полотна никто не видел в этот Великий Белый Сон за переливами разрушительной магии. Вегард познала силу Полярной во всей красе и ужасе впервые. Пошатываясь на ватных ногах, дрожала, глядя на разбитый город. От домов остались руины, обе стены пробиты насквозь. В клубах дыма и пыли разглядела чьи-то раздавленные ноги в латах. «Северный Гвоздь», — пронеслось в больной голове, заставив тяжело сглотнуть. Перед глазами всплыли развалины бывшего Дворца Солнца. Точнее, его заброшенной тюрьмы. В сокрушительной ярости Полярная пугала любого здравомыслящего лакрима. Но Атрия не относила себя к таким. С сумасшедшим облегчением ловила вспыхивающие в руинах огни. Пока фегорцы пытались справиться с имперцами, впереди манил свободный выход. Он был завален камнями, но перебраться можно. Развеяв укрывший их щит, Киносура обернулась к Атрии. Глаза все еще горели так ярко, что за аметистовым отблеском не видно зрачков. Ведьма протянула руку в запекшейся крови. — Идем, — сжала покрытую сажей веснушчатую ладонь. — Нельзя медлить. Заминка была короткой. На разрушение стекались новые лакримы. Крылатые огни взмывали в воздух — Фениксы прибегли к своей магии. Пришлось ускориться, насколько возможно на покалеченных ногах. Признаться, к той минуте Атрия не чувствовала стоп. Киносура тоже побита, ведь на массивное колдовство ушло слишком много сил. Уничтожила четверть города, полностью лишив себя энергии. Языки жгучего пламени прокатились в аршине от плеча Вегард. — Быстрее! Крик Полярной повторил ее собственный внутренний рев. Лакрим становилось больше. Атаковали с неба, не позволяя уйти из ненавистного города. Огонь задел лодыжку. Сначала Атрия не ощутила ничего, кроме теплой ласки пламени, но в следующий миг оступилась. С криком рухнув на землю, обернулась, едва не лишившись остатков чувств. Кожа краснела на глазах. Странный ожог полз дальше по икре. Чары Феникса съедали изнутри и остановились только у колена. — Не смей, падаль, — Полярная загородила собой, спасая от следующего удара. — Мезосфера. Фениксы нашли слабое звено в паре ведьм и направили огонь на Вегард. Барьер, наспех поставленный Киносурой, не смог впитать больше пяти снарядов. Шестой язык пламени попал в грудь, проедая кожу. Седьмой задел висок с краем уха. В глазах помутилось, когда Полярная пошатнулась. Атрия рванула ее за рубаху, отталкивая в сторону от пламени. Потащила ведьму прочь к стене, выкрикивая что-то, чего сама не разобрала.***
— Действительно катапульта. Ты прямо в воду глядела, — завороженно прошептал Альфа Близнецов, из разбитого окна созерцая нефритовое небо. — Чары окончены, а сиять будет еще до-олго. Чудом избежав удара прославленного метеора, с улыбкой оглянулся на свою измученную драками спутницу. — Жаль, я надеялся увидеть комету. — Ишь чего, — фыркнула музыкантка. — Тогда она и себя бы распала, и нас. — М-м, признаться, идея встретить распад от кометы самой Полярной чудится мне недурной, — лакрим с грустью потупил взгляд в пол. — Больно видеть, как она прячет такую мощь. Расточительство бесконечного потенциала, которому завидует вся Империя. — Что теперь? — Кастра перебила, не желая слушать пустую речь. — Думаю, за столь хорошую работу они заслужили награду, — задумчиво потерев подбородок, близнец покрутил пальцем у виска. — Можно немного подсобить. Готова сыграть на нервах? Без лишних комментариев Кастра опустилась на добытый в столовой табурет. Поставив контрабас перед собой, осторожно подобрала с пола смычок. — Слеза к Козерогу взывает, — глаза с горизонтальным зрачком загорелись цветом сухой земли. — Услышавшие песнь, да возвысятся. Безумие услышавшие, да ниспадут. Струны под пальцами загудели. Чары не подействовали на союзников. Кастра направила их на фегорцев, что кружились в небе. — Ноктюрн. Когда первые истеричные вопли раздались снаружи, близнец двинулся к выбитой двери. Переступая обломки мебели с осколками посуды, положил ладонь на косяк. — Не останавливайся, — скомандовал он. — Я подойду ближе. Музыкантка не стала возражать, усилив давление смычка на струны. Осталась одна в потрепанном доме, закрыв глаза, продолжила играть.***
Атрия волокла Киносуру на себе. Ноги обеих заплетались, но несли дальше. Чудом первая стена была пройдена. Им почти никто не помешал. Лакримы в небе отчего-то занялись совсем другим. Охваченные безумием, нападали друг на друга. Вопили, пустив языки пламени в собратьев. Первые рухнули вниз, тяжело обжегшись. Вегард решила, что как и Фениксы сошла с ума. Показалось, будто услышала ноты надрывной музыки неподалеку. Как раз в той стороне, где Слезы падали на землю. Совсем свихнулась. — Вода уже близко, — выдохнула, смотря только вперед, закинула руку Полярной себе на плечо. — Я чувствую… Река здесь. Ведьма ей не ответила. Хрипела над ухом, свободной ладонью схватившись за обожженную грудь. Вегард понимала, что дело плохо. Необходимо не просто выбраться. Им нужен знахарь. Пламя Феникса оставило живые ожоги, что расползались дальше, хотя источника огня давно не было. Проедало изнутри, медленно захватывая все новую плоть. — Вот увидишь, все будет хорошо, — шептала упрямо, считая пройденные шаги. — Только будь со мной. Еще чуть-чуть. Полярная не отвечала, едва перебирая ногами. Лишь зашлась кашлем. Поморщилась, когда голова закружилась. Стараясь не паниковать, Атрия подхватила ведьму, переваливая ее вес на себя, вцепилась за пояс и руку на своем плече. — Я думала, их будет больше, — нервно улыбнулась, попытавшись на грамм разрядить обстановку. — Фегорцев в смысле… — Должно, — задыхаясь, Полярная оглянулась на небо, сощурившись от боли. — Должно быть… больше. От нового приступа кашля сердце едва не разбилось. Атрия сжала остатки рваной рубахи в кулаке и вынудила идти дальше к внешней стене. — Не говори, — шикнула Вегард. — Тебе это только вредит.***
У замка разверзлась буря. Имперцы атаковали без передышки, заставляя фегорцев отступать к вратам. Падение метеора на стену видели все. Знали, что крепость пробита, и винили в случившемся ведьму. Не могли иначе, видя Полярное Сияние над головой. Поймать зачинщицу стало первостепенной задачей. Отряды перегруппировывались, стекаясь к бреши в стене. Увернувшись от пламени, Хамаль юркнул за угол дома. На поясе оранжевых шорт висел забытый золотой кинжал. Хотел найти Полярную, чтобы вернуть клинок, но был оторван от нее отрядами вояк. Теперь, скрываясь ото всех, хмуро оглядел Лебедей с Фениксами. Нужно отвлечь стражу, иначе ведьме придется совсем туго. Выбрав более удобное место для засады, перепрыгнул чужой подоконник. Наступив на чей-то труп, скривился и зажал нос пальцами. Времени мало, задерживаться нельзя. Развернувшись к отрядам, решительно взглянул на железные спины врагов. — Ярчайшая Слеза к Овну взывает, — длинный клоунский молоток с писком ударился о пропитанный кровью пол, осыпая вокруг лакрима сноп цветных искр. — Глаза обмануты плутом-уродцем. Высокий цилиндр взлетел вверх, задел потолок и полетел обратно. Хамаль поймал свободной рукой и поклонился, засияв розовым в глазах. — Парейдолия! Миг спустя звериный рык раздался из центра города. Один за другим стражники останавливались, узнав в нем медвежий рев. — Полярная на площади!.. Не у стены… На площади! Орали, надрывая глотки. — Отставить! Полярная на востоке. Одна за другой копии Имперской Ведьмы возникали далеко в толпе. Но иллюзия обманула не всех. — На севере!.. Все еще удерживая молоток, Хамаль склонил голову набок. От стражи отсеилась только часть. Большая группа все еще двигалась в сторону разрушенной стены. Биться против целого войска Овен не мог, но отвлечь — вполне. Выиграть несколько минут. Кто, если не мастер иллюзий, способен на такое. — Калейдоскоп. Радужки ярко-розовых глаз треснули, разбившись подобно стеклу. То же произошло перед взором военных, на которых смотрел Хамаль. Стражники часто заморгали, кто-то схватился за голову, завертелся на месте, ослепленный. Еще один пошатнулся и упал, споткнувшись о камни. Картина перед глазами фегорцев треснула и разбилась тысячей осколков, дезориентировав на несколько минут. — А теперь идите, — прошептал Альфа Овна, сжав рукоять кинжала на поясе. — Его я сохраню.***
Оскалившись, Атрия перетащила Полярную через последние обломки и свалилась у кромки воды. Город полыхал слева, Дракон не опускался с нефритового неба, поливая жителей огнем. Ему противостояла другая пламенная вспышка. Даже издалека Вегард узнала Анкаа с крыльями самого Феникса за спиной. Опорные башни падали одна за другой. Но до сих пор ни один имперец не подошел к ним. Фегорцы отвлечены чем-то струнным, охвачены безумием у разломленной стены, почти все упали, а подмога из сердца города к ним так и не пришла. Секунда на глоток свежего воздуха. Другая, чтобы перестать смотреть на черный дым. Третья, чтобы осознать. Киносура лежала на берегу неподвижно. Глаза закрыты, почти не дышит. — Кино?.. — спохватилась, встряхнула за плечи. — Кино! Вода так близко, спасение на той стороне. Но Полярная не ответила. Дрожащими пальцами распахнув прожженную рубаху, Вегард согнулась пополам. От боли губы перекосило. Ядовитый ожог распространялся дальше. Вверх по шее и вниз по животу. Захватывал все больше тела, заставляя грудную клетку чернеть. — Нет-нет-нет, — пролепетала, хлопая ведьму по холодным щекам. — Открой глаза. Открой! Нам надо идти, пожалуйста… Не слышала. История повторялась. Снова ничего не могла, снова подставила, не сообразила. Попалась в ловушку. Опять. Так же. Как в тюрьме. — Да хватит уже лежать! — прокричала в расслабленное лицо, задыхаясь от подступающих слез. Сама через реку не перетащит. А этот огонь почему-то распространялся по коже Полярной, когда на ноге Вегард остановился, не дойдя до колена.«Защищает…»
Широко распахнув глаза, Атрия подавила в горле тошноту. Задрав юбку обглоданного платья, проморгалась, чтобы убедиться в догадке. Ее ожог действительно остановился.«Может, и от распада тоже?»
Кольцо. Опять это чертово кольцо. Схватившись за указательный, потянула со сломанного пальца. Распухшего, что золото не двигалось. — Слезай… скотина, — всхлипнув от боли, зажмурилась до искр перед глазами. Потянула сильнее, срывая ненавистное кольцо. — Слезай, а то отрублю нахрен! Слезы покатились по грязным щекам. Крутила металл, вздрагивая с каждой попыткой. Безуспешно, пока вдали не раздался клич. Кто-то пробрался через стену и направлялся к ним. Быстрее. Надо быстрее. — Раз защищаешь, — прорычала сквозь стиснутые зубы. — Так защити и ее. Слезы, падающие наземь, замерли в полете, так и не коснувшись травы. Больные глаза загорелись небесно-голубым. — Там кто-то… Имперская Ведьма! — проорал воин другому. — Ведьма на берегу!.. — Слезай! Крик, усиленный вдесятеро, прокатился по водной глади. Загоревшись, кольцо увеличилось, соскочив с онемевшего пальца. И вместе с ним защита, сдерживающая силу Слезы, пала. Атрия не помнила себя, уронив артефакт на землю. Больше не человек. Остроухая лакрима вознесла ладони, как учила сотню раз в позабытом прошлом. Вместе с ними из Леты поднялась волна. Измотанный отряд, посланный схватить одну ведьму, исчез под чарами другой. Не помнила, как опустилась на колени, нашла кольцо и трясущимися руками надела на палец Полярной. Сжала ладонь, склонилась к ней, сияя чистой магией Слезы. — Защищай, — приказала по слогам. Кольцо послушалось, вдыхая разбитую надежду в тело распадающейся лакримы. Человеческой маскировки больше не было. Эти чары разрушены навсегда. Но щит остался. Слабый белый свет исходил от металла, останавливая распространение ожога. Не лечил, только замедляя, но этого достаточно. Подняла Полярную с земли не без помощи. В этот миг вода слушалась хозяйку с охотой. Обволакивала, поддерживая ведьму под руку. Вторую Атрия закинула на плечо и ступила на твердую гладь. Вела за собой, преодолевая путь по реке. Не разрывая чар, молча плакала, роняя колючие слезы в Лету.*
Не знала, что за спиной остались лакримы. Следили двое. Один, специально уловив момент, под видом фегорского стражника пробрался к внешней стене, стараясь не покидать укрытий. — Восхитительно, — прошептал близнец, не веря собственным глазам. — Подумать только, она прячет ведьму… Тяжелый выдох, восторженный и удивленный, слегка рассеял пыль перед лицом. — Не зря задержался…*
Вторая же фигура оказалась там случайно. До того держалась дальше, воспарив над остальными. Жгучими крыльями рассекала воздух, отбиваясь от Дракона. Величавая Анкаа измоталась битвой и рухнула камнем с неба, потеряв птичий лик. Пламя отказывалось слушаться, перебегая на мокрую траву, спина не гнулась от столкновения с землей и камнями. Альфа Феникса перевернулась на живот и приподнялась на локте, выброшенная яростным имперцем за стену. Помутневшими глазами уловила две лакримы на реке. Одна из них, светловолосая, заставила замереть, не дыша. Невысокая, щуплая, покоряла воду без оружия в руках. — Мицар не врал, — проговорила одними губами, в следующий миг скорчившись от боли. Сомнений нет. Две ведьмы направлялись через Лету в ее земли. Над Лебедем орудовал Дракон, и час прихода эфенди приближался с каждой прожитой минутой. — Надо отступать, — схватившись за бок, Анкаа поднялась с камней. Крикнула хрипло, но ни один Феникс не услышал. — Отступаем!..*
Берег перед Атрией показался настоящим чудом. Силы иссякали, вода больше не поддерживала Киносуру под плечо. Едва не встретившись с землей, Вегард схватила ведьму обеими руками. — Что с ней?! — Алькор, послушно ожидающий лакрим, выпрыгнул из тени, истерично виляя хвостом. — Атрия, что опять с Кино?! Я видел метеор, я… Закашлявшись, Вегард упала на колени, едва не уронив Полярную вместе с собой. Благо успела подхватить голову, прежде чем она встретилась с песком. — Знахарь, — тихо выдохнула Атрия, чувствуя, как ее собственный ожог, лишенный лечения, продолжил распространяться по ноге. — Нужен… знахарь. Обесиленная Вегард обмякла на берегу. От жгучей боли вопила каждая клетка тела. Веки слипались, дыхание замедлилось, утягивая в чертов сон. — Э-эй! — лакрим в панике вскочил на порезанное плечо Атрии и ударил по коже когтями. — Проснись! Эй! Как я вас потащу?! — Алькор, — выдавила совсем неслышно. — Знахарь…