***
Одна короткая ночь потребовалась, чтобы сломить боевой дух мятежников и заполонить улицы Лебедя верными короне имперцами. Крики все не умолкали, хотя каждый устал надрываться. От опорных башен почти ничего не осталось. Нарушенный магический баланс сыграл свою роль. Спрятанные под землей источники защитных чар подрывались, разрушая крепость до основания. Осколки каменной кладки, обледенелые от разрывной волны, усеяли город по периметру. Среди остатков огня странным образом замерзала земля, но не от уходящей с неба Слезы, а из-за взрывов тех самых источников под башнями. Такие же были и под замком. Точнее, один, и его час либо еще не пробил, либо взрыва удалось избежать. В любом случае приказ не трогать замок практически исполнен. Оттуда рухнули лишь пара шпилей, чему глава балтаджей осталась в меру довольной. Нужный эффект получен. После знаменательной осады фегорцы стали послушнее и подчинялись против воли. Кланялись, чтобы не лишиться головы. Отполированное золото быстро испачкалось в саже и земле. Эфенди не горевала, привыкшая к сражениям. Балтаджи расчищали ей путь, убирая завалы с улиц, по которым шла. Но ее сапог — демонстративно или случайно — все равно встречал помеху. Наступив на ладонь, выглядывающую из-под каменной крошки, прошла дальше, не опуская головы. Мало смотрела на пленных. Ни Альфу Феникса, ни большинство ее подопечных мятежников, ни Полярную до сих пор не нашли. Остальной же сброд эфенди не интересовал. Все они на одно лицо. — Как тебе прогулка? — не затормозив, Ригил обратитась к лакриме за своей спиной. — Все еще не понимаю, зачем Вы выдернули меня из Канцелярии, — визирь едва заметно повела плечом, поправляя белоснежную накидку, будто в охваченном пламенем городе стало холодно. Эфенди усмехнулась, не оборачиваясь к ней. — Я решила, что тебе пойдет на пользу смена обстановки. — Могли бы для начала спросить, — невзрачно бросила Спика. — И испортить себе победу? Ни за что, — испустив тихий смешок, Ригил повела рукой, указывая на дымящийся замок впереди. — Неужели ты упустила бы такую редкую возможность? Не каждый оборот дано созерцать покоренный Лебедь. Коротко выдохнув, визирь пренебрежительно изогнула бровь. — Предпочитаю вид из окна кабинета. — Даже не спальни? — эфенди все же замедлилась, чтобы бросить удивленный взгляд на Спику. — Как скучно. — Вы сегодня поразительно веселы. Визирь не стала скрывать язвительных нот и потянулась к носу, чтобы снять загрязненные сажей очки. Те так и остались в руке, когда впереди раздался чей-то визг. До боли в ушах знакомый. — Отпустите! Меня схватили по ошибке… Я имперец!.. Имперец! Нелепо ряженый мальчишка горланил громче большинства, пытаясь вырваться из хватки балтаджей. Но те упорно вели его прочь из города, где дожидались повозки для сопровождения на суд. Лазурные кудри испачканы в крови, под розовым глазом налился багровый синяк. — Смерды пустоголовые! Вы хоть знаете, кто я та… — едва заметив свиту Солнца, мальчик поперхнулся и замолчал. Потупил взгляд, больше не сопротивляясь аресту, проклял себя, что вообще открыл рот. — Молчать! — ведущий его балтадж широко замахнулся для оплеухи. Плотно поджав губы, юнец замотал головой. — Не надо… По сдвинутым белым бровям Спика поняла, что эфенди тоже узнала мальчика. Разумеется, ведь театрал часто давал спектакли во Дворце. Пока визирь не устранила его за непристойное поведение. Но привлек внимание Ригил вовсе не звонкий вопль лакрима и даже не знакомое лицо, а вещица при нем, что блестела в языках догорающего пламени. Побрякушка без капли магии, единственная в своем роде, против всех правил Солнца выкованная Альфой Печи по ее личному заказу. Теперь золотая игрушка надзвездной предательницы висела на поясе дешевого циркача. Эфенди вскинула ладонь, останавливая конвой. Балтаджи послушались молниеносно. Жестом приказала подвести пленного ближе, и здесь имперцы не стали медлить, рывком поставив лакрима перед ней. Подбитый розовый глаз почти не открывался. Зато второй от испуга распахнут так широко, что грозился выпасть. — Имя, — с металлом в голосе Ригил отдала новый приказ. — Х… Хамаль?.. — юнец сглотнул, с сомнением, а может, в надежде покосившись на визирь. Только та осталась холоднее Слезы Сапорбии и не отреагировала. — Четче, — когда эфенди рявкнула, циркач вздрогнул. — Ярчайшая Слеза Хамаль, Альфа Овна, — протараторил, сжав плечи. Эфенди склонилась к нему так быстро, что лакрим непроизвольно дернулся. Если бы не балтаджи, удерживающие под руки, обязательно упал бы. Позвоночник Спики окаменел, челюсти сжались, когда Ригил сорвала утонченный клинок с пояса мальчишки и поднесла острие к его округлой щеке. — Откуда у тебя этот кинжал? — обдав льдом белых глаз, процедила по слогам. — Нашел, — судорожно выдохнул Хамаль, не надеясь, что эфенди поверила, кинул взгляд на Спику. Зачем-то искал у нее поддержки, хотя визирь молчала, нечитаемо глядя на пленника. — На меня смотри, — понизив голос до хрипа, дождалась исполнения приказа. — Где нашел? — Д-д… Да валялся на площади, — запинаясь, высоко пролепетал Хамаль, подарив нервную улыбку той, кто улыбаться не умела. — Как бабахнуло, так там и валялся. Дай, думаю, приберу, продам потом… Все равно никому не нужен, раз бросили. Не верила ни единому слову. Разогнулась, сверху вниз глядя на паренька с неприкрытым высокомерием. Взмахнула кинжалом, отдавая приказ балтаджам. — Этого доставить во дворцовую тюрьму, — пока говорила, Хамаль часто заморгал, дыхание сбилось. — Я с ним не закончила. — Что?.. — запаниковав, лакрим замотал головой. — Нет… Нет-нет-нет, это ошибка! — Да, эфенди, — оба воина глубоко поклонились, прежде чем дернуть пленника и повести дальше по улице. — Это… — в последней мольбе рванул в сторону визири. — Ошибка! Балтаджи оказались крепче, потащили дальше, и крик отдалился. Ригил изменилась в лице. Ярость поутихла, и на ее место пришло недоверие, когда обратилась к Спике. — Сколько внимания. Мальчик прямо загляделся на тебя, — медленно проговорила, что-то тщательно выискивая в черных глазах. — И что он в тебе нашел?.. Не пойму. Визирь выглядела непривычно растерянной, из-за чего выпад Ригил не остался проигнорированным до конца. — Ревнуете? — но Спика приняла его, быстро взяв себя в руки, выжидающе изогнула брови. Реакция не заставила себя ждать. Эфенди с удивлением усмехнулась, бросив попытки уколоть. — Если бы я тебя не знала, решила бы, что ты заигрываешь со мной, — насмешливо протянула она и двинулась дальше по дороге. — Вы угрожали пленному клинком, — бесцветный тон вернулся к Спике, и на бледное лицо упала прежняя маска безразличия. — Следовало ожидать, что он станет искать поддержку в ком-то еще. Эфенди быстро развеселилась, по крайней мере, так казалось со стороны. На лице играла ухмылка, живой блеск появился в глазах, но ладонь все еще крепко сжимала рукоять кинжала. — В таком случае он наивный глупец, — Ригил злорадно рассмеялась, преодолевая последние аршины до центральной лестницы замка. — Ты была бы последней, к кому я обратилась бы за поддержкой. На это визирь ответа не дала. Не захотела. На финальной ступени перед свитой Солнца раскинулся захваченный город, от которого остались ветхие напоминания домов. Каменная свалка, обнесенная стеной, пробитой чем-то массивным со стороны Леты. В этот оборот Империя вознеслась, приобрела золотые рудники, тем самым открыв второе дыхание в войне. Балтаджи преданно слушали, пока победоносная эфенди произносила речь о дальнейшем подавлении восстания. То была поистине знаменательная ночь, последняя в Сапорбии, принесла великий праздник для служителей короны. Только веселились не все. Улыбка так и не посетила визирь. Порой ей казалось, что мышцы, отвечающие за нее, атрофировались уже давно, когда лакрима ступила на тропу вечно одинокой политики. И в миг всеобщей победы Спика задавалась лишь одним вопросом: сколько действительно верных короне осталось в Империи, и можно ли к их числу отнести эфенди, по чьему взмаху руки над вратами замка распустилось знамя Ее Величества Солнца. — Что-то омрачило нашу победу? — когда речь была окончена и армия имперцев воодушевленно забила оружием по площади, Ригил обратилась к визири. — Предположу, что ты выглядишь расстроенной? — Запахи горелой плоти и фекалий несколько сбивают мой праздничный настрой, — Спика скривила тонкие губы, но через миг обратилась к эфенди с подобающим почтением и коротко склонила голову. — Пожалуйста, не отвлекайтесь от торжества. Вам не стоит беспокоиться обо мне. Этот ответ Ригил устроил. Небрежно хмыкнув, потеряла к состоянию визири интерес. — Надо почаще тебя вытаскивать из Канцелярии, — задумчиво протянула эфенди. — А то совсем разнежилась.***
Почему-то не светало. Внутренние часы подводили, или Аварития не желала ступать в проклятые земли. А может, от боли потемнело в глазах настолько, что ночь не отличить ото дня. Казалось, Атрия волокла сплетенные собственной юбкой ветви целую вечность. Оступаясь через шаг, проверяла, не упала ли с носилки Киносура. — Тут она, тут… Дышит, — участливо пропищал Алькор, следуя по пятам. — Уже недалеко. Знахарь за деревней, у леса. Голос кота едва слышен — настолько заложило уши. В пересохшем рту не сглатывалось. По ощущениям ожог почти дошел до основания бедра, но Вегард мало прислушивалась к себе. Если начнет думать о повреждениях на теле, потеряет без того шаткую концентрацию. Все силы уходили на поддержание сознания. Не обращать внимания на боль, сжимать уцелевшими пальцами ветки, чтобы тащилось дальше. Пускай аршин в полминуты. Но тащилось. Верхние веки дрожали. От охрипшего дыхания кашель застрял на корне языка. Колени едва гнулись. — Вот тут налево! По подсказке Алькора повела в нужную сторону все тело, чтобы точно развернуть носилку. Пошатнулась, еле удерживая равновесие. Меж деревьев действительно маячила какая-то тень. Стало быть, изба деревенского знахаря. Отчего-то те жили уединенно, поодаль от сельской суеты. Это на руку, но чудесного спасения Атрия не ждала. Вряд ли хозяин дома будет рад встретить Имперскую Ведьму на своем пороге. Разрешив себе передохнуть, Вегард плечом привалилась к молодой иве и закрыла глаза, судорожно вдыхая ночной воздух через рот. — Проверь, — прошептала коту одними губами и слабо махнула больной рукой в направлении избы. — Он один или… не один. — Считай, я уже там. Не наблюдала за Алькором, собирая остатки сил. Прочистила горло, чтобы вернуть сорванный голос. Сквозь корку грязи и крови почувствовала прохладный ветер на щеке. Все еще не верилось в случившееся. Была уверена, что Лебедь ей приснился. Но прожитый кошмар надолго отпечатался в голове. До сих пор не слышала ничего, кроме воплей и колоколов, перед глазами плясал огонь, кожа превращалась в обожженную корку. Поэтому не могла отрицать реальность и ждать волшебного пробуждения. Значительная часть нее, наивная и неокрепшая, навечно осталась в руинах замка. Физически Лебедь позади, но мысленно Вегард ежеминутно возвращалась на левый берег Леты, где кольцо еще на пальце, лицо человеческое, а над головой замер хвост метеора. — Одна, — вяло разлепив глаза, Атрия сосредоченно всмотрелась в белесое пятно Алькора под ногами. — Одна снит. Знахарка. Сначала я… ошибся в потемках, спешил. Думал, парень под одеялом. Вобрав побольше воздуха в грудь, Вегард ухватила носилку и двинулась к избе. Еще немного, несколько аршинов. Преодолела невысокую ограду, в темноте похожую на родную, что на болотах. Всего на секунду удивилась, почему под ботинками не хлюпнул мох, и с усилием прогнала неуместное чувство. Оставила Полярную возле стены, чтобы знахарка не смогла увидеть имперку в окне. — Скажи, — выдавила Атрия, обращаясь к Алькору. — В Ваал-Фегор есть браки? — Браки? — кот, не ожидавший вопроса, выпучил глаза. — Да, они, — путаясь в собственных мыслях, махнула в неопределенном направлении. — Когда лакримы начинают жить вместе? Как любовники, но… вроде официально. — Допустим, е-есть… — решив, что Вегард сошла с ума, Алькор опасливо сощурился и ступил на шаг назад. — Только это не браки, а супруги. О-очень редкое явление. Там жрицы нужны, благословение Солнца… А тебе зачем? Атрия промолчала. Нужный ответ она получила и обессиленно привалилась к косяку избушки — без опоры не могла стоять прямо. Левый кулак застучал по двери. Ударил сильнее, чтобы знахарка проснулась. Сработало. Вегард услышала копошение, и обожженное сердце ожило, снова пустив по венам жизнь. — Сказала же, приходите на заре, — недовольный сонный голос долетел до ушей. — Всех раненных приму только в свои рабочие часы. Женщина не игнорировала и заговорила с ней, отчего захотелось смеяться. Уголок порванных губ растянулся в нервной улыбке. Спасение близко. Осталось не ошибиться в дальнейших словах. Заставить открыть дверь, ведь сама не сможет повторить трюк Полярной и силой выпнуть замок. — Прошу Вас, моей супруге нужно лечение, она не доживет до зари, пожалуйста… С-сильные ожоги, они ползут по груди, прошу Вас, — придав тонкому голосу надлом, Атрия сдавленно всхлипнула. — Пожалуйста, мы распадаемся… У меня осталась только она, помогите моей супруге. Не мне, а ей. Помогите, я заплачу чем угодно… — Вы такая не одна, — уныло протянула знахарка из-за двери. — Знаете, сколько лакрим пришло ко мне этой ночью с требованием помочь? Голова загудела от выступивших слез. Энергии на них едва хватало. Крепко зажмурившись, Вегард вытерла пот с разодранного лба, стараясь не сорваться на крик и не проклясть бессердечную женщину. — Пожалуйста, у меня никого не осталось, имперцы… — всхлипнула совсем безысходно. — Имперцы забрали всех. «Открывай, собака», — тяжело задышала и вслушалась в шорохи. С каждой секундой казалось, что придется прибегнуть к силе и разбить окно. — Погань, — но игра на чувствах сработала. Знахарка, помедлив пару мгновений, закопошилась. — Сейчас… Найду ключ и осмотрю вас. Только не распадайтесь на моем пороге. Алькор, во все глаза созерцая картину, с подозрением осмотрел Вегард с головы до ног. — А-а… Когда вы успели сочетаться? Пока убегали? Не-ет, вам Императрица нужна. — За-мол-чи, — по слогам приказала, злобно зыркнув на кота. Благо знахарка не услышала разговор. Ключ повернулся в замочной скважине, дверь открылась, и тусклый свет от огня заставил Атрию поморщиться. Перед ней стояла женщина, которую не ожидала здесь увидеть. Белые волосы струились по бледным плечам. Желтые глаза, хоть и сонные, смотрели укоризненно. — Вы… — Вегард запнулась и по привычке потянулась к указательному пальцу, но кольца там не оказалось. — Показывайте супругу, — нет, голос глухой, не мелодичный. Это не алая женщина, хотя даже нос, лишенный переносицы, похож до невозможного. Уши длинные и острые, зрачок горизонтальный. Точно не Седьмая. — Не тратьте мое время. Не дождавшись ответа, лакрима сама сделала шаг на улицу. Пока осматривалась по сторонам, Атрия заглянула в избу. Убранство такое же, как на болотах. Несколько секунд понадобилось, чтобы знахарка осознала, чье тело лежало на носилках. Пока собиралась с мыслями, Вегард схватила с тумбы старый нож для разделки мяса и переступила порог, подходя со спины. — Это, — знахарка ошарашенно выдохнула, отпрянув от Полярной и взбешенного кота. — Импе… Не договорила — Атрия пнула под колено, заставив потерять равновесие и упасть на четвереньки. Не дав оправиться, приставила лезвие к пояснице. — Ты будешь ее лечить, — нагнувшись, прошипела в ухо. — А то распаду, дичь. Знахарка потянулась к ремню, где на поясе висел мечошек с ее оружием. — Лучше не шевелись, — Алькор выскочил перед ней и клацнул клыками возле пальцев. — Станешь мне обедом. — Глупцы, — с презрением выплюнула женщина. — Вы побиты, а я нет. Если кто кого и распадет, то… — Лжешь, ты обычная знахарка, — Алькор зашипел лакриме в лицо. — Скульпторы не дерутся. Под корсетом Вегард ощутила, как от давления лезвия женщина вздрогнула, но большего сопротивления не оказала. — Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас происходит, — спокойно проговорила Атрия в раскрасневшееся ухо, усилила напор руки на поясницу и повернула кисть, царапая ночную рубаху острием ножа. — Понимаешь, что она важнее твоей жалкой жизни. Откажешь — распадешься. Я найду другую. Из-за слов отчаявшейся Вегард или обнаженных клыков Алькора перед самым носом лакрима сдалась. Напрягшись всем телом, медленно кивнула. Атрия выпрямилась, гадая, каким чудом сохранила сознание и боевой вид, когда на самом деле сил не осталось даже для нарезки хлеба. Ее подрагивающая левая рука не смогла бы пронзить плоть, но знахарка этого не поняла. — Вставай и неси ее в избу, — с металлом приказала Вегард, не убирая нож. Когда лакрима подозрительно быстро зашевелилась, пнула по ее голени больной ногой и через секунду горько пожалела о содеянном. — Без резких движений. Выполняй! Женщина послушалась, потупив взгляд, не взглянула Атрии в глаза. Поджав губы, с усилием подняла Полярную под мышки и осторожно потащила через порог. Пятки Киносуры разорвали черту из соли, расслабленная голова безвольно покачнулась, когда знахарка дернулась, едва не уронив тело. — Аккуратнее, дичь, — выплюнула Вегард с неожиданной злостью. Лакрима не знала, как правильнее реагировать на приказы побитой вторженки, но лишний раз решила не нарываться. Стиснула челюсти и стала передвигаться плавнее. Прихрамывая, Атрия вошла в избу и, пропустив Алькора, закрыла за ними дверь. Оставила старый нож лишь на пару секунд — чтобы повернуть в скважине ключ и забрать себе. Знахарка протащила Киносуру в основную комнату. По обилию лежанок, столов с медицинскими инструментами и полок с зельями Вегард догадалась, что здесь лакрима устроила небольшой госпиталь для всех желающих. — Лечи, — ослабленно прохрипела Вегард и рухнула на стул у койки, на которую знахарка положила Полярную. — И чтобы без фокусов. Грозный вид больше не могла принимать. Ноги отнимались. Руки, опущенные на подлокотники, едва удерживали нож с ключом. От света желтых свечей глаза болели — для одного оборота слишком много огня. Клонило в сон — бешеный и предательский — не должна была смыкать глаз, пока Киносура не будет здорова. Чары Аваритии или ожога на ноге. Неважно. Снить нельзя. Резко вобрав воздух в грудь, дернулась на стуле. — Ты меня не слышала? — сжала нож меж целых пальцев и криво подняла руку, указывая на знахарку по ту сторону койки. — Лечи. Чувствовала, как нижнее веко задергалось, пока лакрима доставала из поясной сумки свиток, сотканный будто из золота. Прямо как книги Ораторов на Пандоре, служили знахарям Скульптора оружием для целительства. — Поспи, — Алькор, заговоривший из-под локтя, заставил вздрогнуть. — Я послежу, чтобы она не рыпалась. Воинственный кот был настроен решительно. При взятии Лебедя не получил ни одного ранения и сил почти не потерял. От него явно больше пользы, чем от Вегард. Тем более сейчас, когда веки слипались, взор плыл темными пятнами, а конечности непроизвольно вздрагивали. На Киносуру смотреть невыносимо — кололо в груди от ее ранений. Поэтому отдала внимание знахарке, суетившейся вокруг. Женщина оставила попытки сопротивляться, когда Алькор прыгнул на тумбу рядом с ней и осыпал угрозами перекусить сухожилия. От усталости и размытости перед глазами беловолосая лакрима напоминала Седьмую. Почти копия, если не считать глухой голос и высокий рост. В здравом уме точно перепутала бы, а уж в больном… От этого обмана хотелось довериться незнакомке и поддаться сну. Обещала же не снить.*
Женщина в алом, которую видела, казалось, в каждом обороте Сапорбии и вспышке молнии, шла чуть впереди. Вела за собой девочку намного ниже ростом. Держала за миниатюрную ладонь, обжигая ледяными пальцами, и несла ее небольшой портфель. Розовый, как одежда ребенка и та калитка в конце пути. Сквозь сон царапнуло от вида старого поместья. Только краска еще не пошарпана временем, и тела лакрима на заборе не было. Пока нет. Седьмая не говорила, сохраняя режущую тишину, и не тронула ручку — калитка открылась сама, как только греховная душа приблизилась к ней. За забором Атрия узнала все те же камни садовой дорожки, редкий, еще молодой виноград. Качелей нет — родители поставят позже. И ничто не залито магмой Шестой. Только будет спустя много лет. Отвыкла от вида человеческого быта настолько, что едва узнала дом. Пряничный и обманчиво сладкий для случайных прохожих. Серый и унизительно черствый для жильцов внутри. То был день расставания с приветливым дедушкой. Первый день без памяти о прошлом, с холодным, как прикосновение Седьмой, кольцом на пальце. Оно ощущалось чужим и неправильным, хотелось снять, но не получалось. Единственным, что выбивалось из общей картины радушной сказки, стало ненастное небо. Отчетливо запомнилось, что минуту назад оно было чистым, и солнце светило в затылок, но так стремительно затянулось тучами, что невозможно заметить. Только если не моргать. Налетевшая гроза послала предупреждающий громовой раскат, едва детские ноги ступили на территорию рода Вегард. Женщина в алом, ведущая ребенка, остановилась на полпути. Не оборачивалась к Атрии, замерла, словно кукла или манекен, и больше не казалась живой. — Я неясно выразилась? — мелодичный голос, как несколько часов назад, властно разрезал тишину, прогремев сотней глоток. — Госпоже нужно лечение. От воспоминания прошлого не осталось ни следа. Стерто нетерпением грозы. Атрия завертела головой, пытаясь понять, откуда говорила Седьмая. «Опять ты лезешь?!» — новый голос, которого не знала до сих пор, заскрипел сразу отовсюду. С долей визга, как если бы его носительница истерично топала после каждого слова. — «Твой чертог прошел. Убирайся!» Женщина в алом, до того не двигаясь, зашевелилась. Выпрямилась, вдохнув в манекен жизнь, развернулась к девочке и выпустила ее ладонь. Зрачков в глазах не оказалось — белки заполонило текучее золото. «Ты не должна вмешиваться! Матерь узнает. Я ей все расскажу!..» — кто-то продолжил осыпать проклятиями сверху, отчего кошмар стал еще неприятнее. — «Уходи… Уходи-уходи, убирайся!» Не обратив внимания на скрипучий крик, Седьмая наклонилась к Атрии, не контролирующей собственное тело. — Госпожа, Вам необходимо проснуться, — невесомо подхватила веснушчатую ладонь, заставив Вегард взглянуть на нее, и алым ногтем указала на золотой перстень. — Мои чары защищали, но теперь Вы без кольца. «Жадина… Жадина!» — небо истошно заверещало, больно ударив по перепонкам. — Госпожа Атрия, — но приказ, не терпящий неповиновения, вынудил слушать только Седьмую. — Остановите ожог. «Это мой чертог. Мое царство! Твое время прошло!» — Не геройствуйте. Сначала Вы, — глаза, залитые чистым золотом, перетянули все внимание на себя. — Скульптор поможет. «Убирайся!»*
Распахнула веки с резким вдохом. Дернулась на стуле, сухо закашлялась. Вцепившись в подлокотник, слепо смотрела в пол перед собой. — Атрия-я, — жалобно пропищал Алькор возле ее ног и прижал уши к голове. — Ты вся замерзла, но не просыпалась… Разум отчасти прояснился. Раненую ногу Вегард не чувствовала. Из-под оторванной юбки хорошо видно ядовитый ожог. К тому времени поврежденная огнем кожа стала отмирать, в окрытых ранах появились первые мельчайшие кристаллы льда. «Распад», — догадалась Атрия и подавила в горле тошноту. Знахарка, похожая на родственницу Седьмой, мельком посматривала на нее, но лечение Киносуры не прекращала. — Сначала я, — просипела Вегард. Видела в лице лакримы неодобрение, как ее губы поджались, сложившись в тонкую линию. Атрия сама не была в восторге от идеи поменяться с Полярной местами, но Седьмая права, и защитное кольцо носила старшая ведьма, пока младшая распадалась. — Ты меня слышала? — огрызнулась Вегард и указала на свою ногу, которой так и не смогла пошевелить. — Сначала останови это. — Да! — участливо зашипел Алькор. — Выполняй и лучше не зли меня. Знахарка стушевалась. Видимо, надеялась, что Вегард распадется во сне, но по несчастливому стечению обстоятельств вторженка пришла в себя и раздавала приказы. — Я могу вылечить, — с неохотой признала лакрима. — Но будет больно. — Давай, — прошептала, готовясь к худшему. — Что угодно. Только не режь. Отчего-то знахарка позабавилась, мимолетно ухмыльнувшись, и оставила койку Киносуры. Удерживая свиток размером с ладонь в правой руке, левой провела над ним, очерчивая в воздухе неизвестный символ, который сквозь пелену перед глазами Вегард не сумела опознать. — Забытая Слеза к Скульптору взывает, — мерно протянула лакрима, заливая пространство вокруг себя белым светом. — Что вечно, то и обратится вспять. На последних словах лечение стало пыткой. От боли сердце забилось так часто, что лишний удар не выдержало бы. Испарина выступила на лбу, крик не продлился двух секунд — дальше голос не шел. Вцепившись в подлокотник, Вегард выгнулась в спине. Челюсть хрустнула от непроизнесенного воя — даже на него не хватало сил. — Стазис. По ощущениям тысяча игл пронзили поврежденную плоть. Огонь разлился по ноге, вновь сжирая изнутри, но на этот раз двигался в обратную сторону — от бедра к щиколотке. Атрия уже не понимала, сидела или лежала, находилась на стуле или сползла на пол. Все смешалось. Чувства, обостренные до верхнего предела, направились лишь в точку над стопой, в сердце ранения. Поняла теперь, отчего знахарка смеялась. Сейчас лишиться ноги было менее болезненным решением. Но крикнуть «лучше режь» не смогла. Мокрые от слез глаза закатились, во рту пересохло. Уже не знала, переживет ли чертову ночь.***
Сон мешался с реальностью так скоро, что отличить одно от другого можно лишь по ранениям на теле. Во сне их не было, как и дыры в груди от пережитого звериного страха. Здесь, в царстве кошмаров, трагедия в ином. Несвоевременно показанное прошлое приоткрылось только потому, что Вегард сняла кольцо. Незримый блок, который ощущала ежедневно, будто улетучился. Чувствовала во сне и наяву, что способна на все. Будь то сложные чары или длительный поход. Мешали лишь раны, но и их можно залечить. Верить в иное попросту нельзя. Атрия стояла позади светловолосой девочки, на этот раз существуя отдельно от нее. Наблюдала, как в забытой жизни маленькая она подняла ладони над головой. Кольца нет, уши длинные, память не покалечена, и волны в худой речке слушались беспрекословно, вздымаясь все выше. По приказу ее рук поглотили несколько молодых деревьев в непроглядном лесу. — Видел, Моталлах? — лакрима обернулась к другу с гордой улыбкой. — Я все еще могу чаровать, так что мы не пропадем. Когда парень не отреагировал, продолжая ковырять палкой остатки костра, в голубых глазах прорезалась грусть. Атрия подбежала к силуэту на земле и требовательно взмахнула ладонью перед лицом. — Ты слышишь вообще? — насупилась, вновь получив молчание. — Я с тобой говорю-ю! — Да чего?! — Моталлах рявкнул, заставив отпрыгнуть и едва не грохнуться в костер. — Погань, — Атрия схватилась за сердце, с трудом устояв на ногах. — Зачем так грубо? Я же к тебе с добром… — Чхать я хотел на твое добро, — буркнул и вернулся к ковырянию угольков, более не обращая внимания на подругу. Лакрима поникла, ссутулив плечи, нервно сжала кулак, не решаясь возобновить гиблую беседу. Расхрабрившись, вобрала в легкие воздух и шагнула вперед. — Тебе обидно, — замахала ладонью, когда Моталлах порывался снова нагрубить. — Твое оружие осталось дома, а мы невесть где. Но у меня-то магия есть! Мне клинок не нужен! — Что еще расскажешь? — лакрим не хотел дальше слушать и с унылым видом поднялся с земли. — Я очень счастлив, что ты у нас такая особенная и ничего не лишилась. — Особенная?.. Нет же, ты неправильно понял! — побежала следом, споткнулась о траву, когда та обвила ботинок. — Я к тому, что защищу нас, и мы вернемся домой. Я могу нас защитить! Я сильная. Ты сам видел, как я распала тех круглоухих… — Ага, — фыркнул Моталлах через плечо. — Что еще надумала? Небось в Имперские Ведьмы наметишься. — Что?.. Нет, это… Нет, — резко мотнула головой, смутившись. — Там конкуренция сильная, не потяну. — Вот именно, не потянешь. Потому что ты слабая, — вновь перебил, вбивая в сердце кол. — Не ври себе. Никого ты не защитишь. Ни меня, ни себя. И тем более не вернешь домой. Так и распадемся здесь. Атрия опешила, встав на месте, сокрушенно наблюдала, как спина парня отдалялась. — Не говори так, — нахмурилась, отказываясь отступать. — Ты расстроен, поэтому грубишь. — Расстроен? — тусклый смех разбил попытку утешить. Замедлив шаг, Моталлах обернулся на нее. — Моя карта распалась, у меня никого нет. Теперь еще и дома… И оружия. — Мо… — Ты возвращайся, если действительно можешь, — в улыбке читалась издевка. Лакрим прервал попытку Атрии подойти к нему одним лишь холодом в глазах. — Твоя карта жива. Может, так и дальше будет. Во всяком случае тебе есть к кому вернуться и куда. Не дав опомниться, парень скрылся меж деревьев ночного леса. — Моталлах! — Атрия перешла на бег, задыхаясь то ли от страха, то ли слез. — Моталлах, не бросай меня! Никто не ответил. Старшая Вегард следовала за младшей по пятам, не зная, способна ли вмешаться. Потянулась к ней, но ладонь прошла сквозь хрупкое плечо. Не способна. Отчего-то именно от этого кошмара сердце заболело, будто до сих пор помнило ту ночь. — Вернись!..***
Первый оборот сменился вторым. Затем третьим. Еще немного, и четвертый вступил бы в силу. Распад остановлен, с помощью зелий Скульптора восстанавливалась обожженная нога. Сломанные пальцы быстро заживали. Эта рана нанесена не магией, поэтому знахарка не прикладывала особых усилий, чтобы избавиться от нее. Даже порезы на лице затягивались, оставляя кривые рубцы. Наверное, пришло время улыбнуться маленькой победе в бездне бесконечных поражений. Но радости не было, ведь Полярная не открыла глаз и не двигалась во сне. Все лежала на койке, не думая приходить в себя. Может, решила задержаться в царстве грез или вовсе не покидать его. Оставила теряться в хаосе, происходящем за стенами избы, и разбираться с бардаком в щемящем одиночестве. — Пожалуйста, не бросай меня, — шепотом повторила Атрия в тысячный раз. До того мысль неустанно крутилась в голове, билась о нее непроизнесенным криком. Вырвалась наконец. Но, как и во сне, наяву тоже никто не услышал. — Почему она не просыпается? — спросила чуть громче, не выпуская серую ладонь из своей. Грудь туго перебинтована, как нога Вегард, сквозь перевязку просачивалась зеленоватая мазь. Да, заживляла, лечение работало. Только глаза почему-то все еще закрыты. — Ее организм истощен, а раны серьезные. Я удивлена, что до сердца не дошли, — знахарка покачала головой, с готовностью встав с обратной стороны койки. Радовалась, что Атрия не кинулась на нее с ножом, как в первый оборот. Потом и второй, подключив рогатого подельника. — Мне нужны травы для свежих эликсиров. Если бы Вы позволили мне выйти за ними… — Никуда ты не выйдешь, пока не поставишь ее на ноги, — Вегард встала со стула и одернула рубаху, позаимствованную у знахарки в спальне. Продранное платье ни на что не годилось. — Говори, какие травы тебе нужны. Я сама принесу. Знахарка недоверчиво покосилась на нее, но спорить не стала. Идея остаться в избе одной ей понравилась. Достав пергамент, послушно зачеркала гусиным пером. — Ты за главного, — приняв список целебных трав, Атрия обратилась к Алькору, задремавшему у выхода из избы. — Смотри, чтобы наша знахарка не чудила. Младший лакрим с прищуром обнажил клыки. — Можешь на меня положиться, — прошипел он. — Я в обиду Кино не дам.*
Привалившись спиной к дереву, рухнула в траву. Ходить больно, срезать травы приходилось левой рукой. Непривычно. Неудобно. Ничего не получалось. И сейчас как бы ни старалась, не выходило плакать. Чувства замерли, не шевелясь, и в душе плотно засело опустошение, которого не было даже после потери жизни на Пандоре. Хотела ухватиться за злость на Империю, но и здесь гнева не нашлось. Она должна ненавидеть каждого под знаменем Солнца, тем более Альфу Центавра, победоносную Ригил-эфенди, что не гнушалась играть грязно. Жаждать возмездия, чтобы седая голова как можно скорее оказалась на пике. Но почему-то злости все еще не было. Может, виной этому Око третьего оборота, урожайный лес с ягодными дарами, приветливыми до неприязни. А может, сил в теле нет. Хотелось лишь отвернуться от Лебедя и забыть. Провалиться в сон, созерцая прошлое. Оно менее болезненно отзывалось внутри, чем трагедия настоящего. Только Атрия не позволила себе убежать. Так могла поступить испуганная лань на топких болотах. У той были силы на побег. — Адамова голова, — прочла вслух, глядя на измятый пергамент. — Осталась голова… Тяжело поднялась с земли, собирая спиной ошметки сухой коры. Закрыла глаза, гудящие от непролитых слез, и вновь увидела пламя перед ними. Если бы Преисподняя существовала в Ваал-Фегор, назвала бы его адским. Но здесь все хуже. В мире звезд Ад цвел внутри всего живого. — Адамова голова, — твердо повторила на шумном выдохе и, прихрамывая, двинулась глубже в лес.*
— Хочешь, чтобы я перекусил тебе пару сухожилий?! — едва вернулась в избу, услышала предупреждающее мяуканье из основной комнаты. — Еще шаг, и больше не сможешь ходить. Никогда! Произошло, чего страшилась больше всего, — фегорская знахарка попыталась избавиться от Имперской Ведьмы. Вегард знала, что такое случится. Боялась, что не окажется рядом в тот момент. Ворвалась в комнату, потеряв корзину на ее входе, и замерла, увидев необычную картину. Подняв руки, лакрима отпрянула, сжимая в ладони короткий нож. Алькор вскочил на край койки, оградив Киносуру от знахарки. — Я не режу, — прошипела женщина, теряя остатки терпения. — У нее загноились раны, надо убрать… — Молчать, базыга! — кот дернулся, но лакрима увернулась от клыков. — Не дури меня своими варварскими методами. — Не мешайте моему лечению, — сверкнула желтыми глазами на Атрию, заставляя не двигаться. — Вам придется довериться мне, если хотите, чтобы ваша имперка проснулась. Все же до прихода Вегард знахарка успела встретиться с когтями бешеного кота. На прямом носу выступили капли темно-алой крови. — С чего мне верить тебе, дичь?! — Алькор ощетинился, не собираясь отступать. — Ты из этих, а нас считаешь из тех! — К несчастью, клятву я давала всем, — когда женщина огрызнулась, Вегард уже не могла оставаться в стороне. — Довольно, — долго не думая, Атрия встала между лакримами, приказывая коту замолчать, и обратилась к знахарке. — Что ты собираешься делать? Глубоко вздохнув, лакрима дала себе возможность успокоиться. Опустив затекшие руки, скальпелем указала на развязанные бинты Полярной. — Трав было мало, их не хватало, поэтому раны загноились, скоро края начнут распадаться. Чтобы этого не произошло, надо почистить, зачаровать, нанести новую мазь и сменить повязки, — немного помедлив, бросила оценивающий взгляд на Вегард. — Вы принесли травы? — В избытке, — скрестив руки на груди, Атрия кивком попросила Алькора отойти. Тот, явно недовольный, спрыгнул с койки. — Погань, совсем распустилась без Кино, — жалобно пропищал кот. — Командует, выскочку загрызть не дает. Я ведь пожалуюсь… У-у-у, как же я буду жаловаться… Дождавшись, когда Алькор выйдет из комнаты, знахарка заняла свое привычное место у Киносуры. — Зрелище не для слабонервных, — многозначительно покосилась на дверь, но Атрия осталась стоять. — Видела и похлеще, — язвительно скривилась. — И не надейся. Я никуда не уйду. Скептично дернув белой бровью, лакрима не стала возражать вслух. Скальпель блеснул в руке, и вопреки сказанному Вегард не смогла заставить себя смотреть. Действительно видела более зверские вещи. Только, как и после взрыва в разрушенной тюрьме, не вынесла зрелища. Не здесь, не с Киносурой. Выбрала объектом для наблюдения точеное лицо знахарки, решив сосредоточиться лишь на нем. Пока резала, лакрима хмурилась, погрузившись в работу. Белоснежные волосы убраны в тугой пучок. Хотя помутнение разума с момента побега из Лебедя давно прошло, Атрия все еще с трудом отличала ее от Седьмой. «Интересно, все карты грехов похожи на них самих?» — отвлекалась, как могла, стараясь не вслушиваться в чавкающие звуки из-под скальпеля. — «Сейчас Гончие Псы. Первая тоже волчица, как и они?» Вспомнился яростный визг, прозвучавший, когда Седьмая вмешалась в кошмар. После него в царство снов возвращаться не хотелось. Не отдыхала даже там. — Как тебя зовут? — отвлекалась дальше, нарушив затянувшееся молчание. Взглянув на Вегард исподлобья, знахарка надменно хмыкнула. — Решили-таки познакомиться? Не стоит мнимого радушия. — И все же, — Атрия коротко вздохнула и подалась вперед, пытаясь поймать вечно ускользающий взгляд. — Твое имя? — Бланка. — Вот теперь, — удовлетворенно съязвила Вегард, — приятно познакомиться. Знахарка молча вытерла руки о подготовленную тряпку и принялась перебирать свежие травы, принесенные Вегард. Скрупулезно оценивая каждый росток, бросила несколько в ступку, чтобы смешать новую мазь. Тишина продлилась подозрительно долго, словно лакрима тщательно взвешивала что-то в голове, не решаясь произнести вслух. — Если бы вы пошли прямиком к Имперскому Знахарю, завтра она уже проснулась бы. За деланым ворчливым тоном Вегард услышала ожидание. Бланка испытывала ее, начав допрос издалека. Благо нарвалась не на младшую лакриму, а на Ищейку Пандоры. — Но вместо Альфы Скульптора вы обратились к Забытой. Знахарка вернулась к койке, бросив замечание как-то криво, словно подачку, и взглянула на Атрию лишь мельком, чтобы проверить ее реакцию. Вот и ответ. Она прощупывала почву. Теперь Вегард точно знала, что за произнесенным вопросом стоял иной: почему засланная в Ваал-Фегор имперка искала помощи не в Империи, а у своих врагов. Знахарка пыталась выбить оправдания. Но в случае допроса нельзя поддаваться и ставить себя в невыгодное положение. Иначе лакрима вздумает, будто доминирует над ситуацией. Лучший способ увернуться — дать неоднозначный ответ, тем самым заставив врага теряться в догадках. — Наши пути неисповедимы, — Атрия слащаво улыбнулась, когда Бланка хмуро уставилась на нее, и кивком указала на ступку с пахучей мазью. — Не отвлекайся. На месте Вегард Полярная не стала бы долго увиливать. Выбирая между уловкой и кулаком, остановилась бы на втором. Да и Бланка на первый взгляд грубой силой не отличалась. Пара угроз, и нужный результат получен. Но здоровье Атрии хромало, поэтому приходилось кусать словом, вынуждая знахарку сомневаться в своих же установках. — В таком случае наберитесь терпения, — угрюмо ответила Бланка, бросив попытки допросить, и зачерпнула двумя пальцами травяную мазь. — Мои чары слабее Альфы.*
Оборот, какой бы ни был, шел однообразно. Вот сейчас упырь, вид которого Киносура опознала бы по звукам за стеной, скребся в окно. Только ведьма не слышала его, отчего опустошение Вегард не исчезало. Не чувствуя поддержки в избе и за ее пределами, Атрия здоровой рукой провела по спине беспокойного кота. — А если она не проснется? — едва слышно пропищал Алькор, заставив пальцы дрогнуть. — Обязательно проснется, — нашла энергию для поддерживающей улыбки. — Сильнее Кино я никого не знаю. Пасть приоткрылась, лакрим хотел продолжить, но передумал. Уныло прижав уши к голове, спрыгнул с койки Киносуры и поплелся в сторону кухни, где орудовала знахарка. — Атрия-я? — тихо позвал у выхода. — Еда заканчивается, и денег нет. А еще мы все-все вещи потеряли. — Я что-нибудь придумаю, — прошептала Вегард, безотрывно глядя в серое расслабленное лицо ведьмы. — Не беспокойся, отдыхай. — Отдохнешь тут… Неизвестность, разверзшаяся перед глазами, совсем не пугала. Нет. В кромешной тьме страх не нужен. Атрия не знала, в какую сторону двигаться, чтобы найти выход. Да и был ли он — тот еще вопрос. В глаза Алькору улыбалась, чесала за кошачьим ухом, приговаривая, что спасение недалеко, и Полярная шла на поправку. Хотя внутри утопала в презрении к себе. Слабая, ничего не умела. Осталась одна в избе с фегоркой, отказывающейся верить, что Имперская Ведьма свите Солнца не служила. Не после павшей Лебяжьей Крепости. Опасность была везде. Снаружи избы и в ней. Такой одинокой Вегард не могла себя вспомнить. Даже на Пандоре всегда была опора. Со времен болот Ваал-Фегор и до седьмого оборота Сапорбии не одна. Но сейчас в груди зияла столь черная дыра, что если сунуть руку, та растворилась бы во мраке. Поплакаться некому, да и не о чем. Чувства так и не вернулись в тело. Пожалуй, все, кроме боли, поэтому не могла долго смотреть в ее лицо. Умиротворенно бледное даже для серой кожи. Потому как чем дольше ждала волшебного пробуждения, тем четче вспоминала судьбоносную ночь. Град огня, что предназначался не Полярной. Пока тело старшей ведьмы стремилось распасться, но не могло из-за кольца, распадалась душа младшей, лишенная последней опоры. Шмыгнув носом, Вегард удивленно коснулась своей щеки. Под пальцами едва ощущалась влага. То была не кровь из треснувшей раны. Лакрима заплакала вопреки изнеможению. Тревога росла в груди, поднимаясь комом в горле. Нет, нельзя сейчас. Нельзя, пока опасность не минует. — Сначала спасение, — выдохнула Атрия, подавляя приступ истерики. — Потом чувства. Пришлось сделать еще один вдох. Потом третий, пятый… Пока голова не закружилась. Закрыв глаза, мысленно сосчитала до чертовых семи. На маску из вечного позитива сил не осталось. А без нее оказалось, будто за душой не было ничего. Осталось слепое существование. — Холодный ум, — твердила, уговаривая себя собраться. — Холодный… хренов ум.***
Даже во сне царила тьма. Чернейшее ничто поглощало без остатка, будто Вегард было, что ему отдать. Не видела прошлого, не слышала звуков. Собственного шага как не существовало. Ни запаха, ни дуновения ветра. Абсолютная пустота. Познала свою изнанку — так подумала на миг, чтобы в следующий царство опровергло эту догадку. Скрипучий смех разрезал темноту издалека. «Моя дражайшая госпожа, разве это пустота?» Хохот становился диким. Уже знакомый визг отразился от незримых стен. «Руки-то свои Вы видите.» Против воли Атрия взглянула вниз и сжала ладонь, очертание которой смогла уловить. «Вы мыслите.» Голос, что секундой назад лился отовсюду, обрел источник. «В Пустоте нет места свету. В Пустоте не существует тени.» Пространство в считанных аршинах впереди зарябило. Сгусток черного дыма неспешно двинулся в сторону Вегард. «Ни времени, ни материи. Ни жизни, ни смерти. Души нет, умирать нечему.» Атрия попятилась, если в царстве темноты это было возможно. Но дымка ее нагоняла, обретая форму живого существа. Вскоре Вегард смогла различить фигуру лакримы или странного вида человека с чуть заостренными ушами, почти теряющимися за невообразимо высокой прической. Женщина шла к ней, криво ступая на стертых каблуках. Руки хаотично дергались, отказываясь ложиться по швам драного платья. — Пустота есть ничто, госпожа Атрия, — безумная улыбка застыла на лице, широко распахнутые черные глаза моргали редко и как-то невпопад. — Это не она. Казалось, слышала, как сердце Вегард бешено билось о ребра, и улыбалась этому звуку. Застыла в томительном ожидании, пока лакрима не пришла в себя. — Все грехи любят наводить жуть на смертных? — ошарашено прошептала Атрия. Говорить в полный голос не получалось, как бы ни напрягала связки. Не женщина, а демоница оживилась, радостно дернув плечами. — Ни в коем разе! На бессмертных тоже грешим, — хищно оскалилась, обнажив белоснежные клыки. — Вы поняли кто я, госпожа? Тяжело сглотнув, Вегард сделала еще один небольшой шаг назад. — Первая. — Мадам Алчность! — раскинув руки в стороны, демоница глубоко поклонилась. От рваного движения неустойчивый каблук скользнул по пустому полу, издав скрип. — К Вашим услугам. Все прошлые догадки подтвердились одним лишь именем. Осознавать, что действительно видела перед собой одну из семи столпов, тяжело. Но по крайней мере сумасшедшей Атрия себя больше не считала. — Приятно познакомиться, — с сомнением осмотрела женщину с криво поставленных ног до дерганой головы. — Наверное… — Зачем Вы пришли в мое царство? — Алчность задумчиво вытянула черные губы и с любопытством шагнула к перепуганной Вегард. — В эту ночь для Вас не запланировано кошмаров. — Я… Не знаю? — немного придя в себя, потупила взгляд. — Чувствовала одиночество, будто потеряла себя, и уснула с этими мыслями. Укоризненное цоканье языком заставило Атрию смутиться. Покачав головой, Алчность взглянула на нее почти что с жалостью. — Вы же Вегард, — поучительно произнесла демоница, покрутив когтистым пальцем перед ее лицом. — Не с неба же она взяла этот род. Вечно под защитой, обречены на нее! — О чем Вы?.. — промямлила совсем тихо, чувствуя, как смутные сомнения закрались в разум. — Я не понимаю. — Вы никогда не были одиноки, госпожа. И тем более не теряли себя. Она не позволяла, — хихикнула истерично. — Не оставляла Вас, хотя должна. Вы лишь чуток подзабыли детали. Но память можно и подстегнуть. — Да о ком Вы вообще? — Атрия сокрушилась, но от улыбки Алчности совсем поплохело. — Гостите Вы у чьей карты? Едва демоница договорила, Вегард застыла, не решаясь открыть рот. Происходящее казалось дурной шуткой, а первая из грехов все улыбалась безобразно одичало и понимающе. Шаркая правым каблуком, в пару шагов сократила с ней расстояние и нагнулась к самому лицу. — Я повторю вопрос, — с придыханием прошептала Алчность. — Зачем Вы пришли в мое царство? Едва сохраняя ясность мысли, Атрия сжала кулак. — Чтобы вспомнить… — запнулась, голос дрогнул. — Покажите мне Седьмую. Демоница ошалело взвизгнула. Подпрыгнув, хлопнула в ладони. — Ваш запрос удовлетворен, госпожа, — растворилась в облаке черного дыма. — Пожалуйста, ожидайте.*
Царство снов покрылось дымкой, перенося в другое место. Снова ей было девять лет по меркам обычного человека. Женщина, предпочитающая исключительно алый, остановилась перед дверью, почувствовав натяжение в спине. Обернувшись, с удивлением обнаружила, что девочка ухватила ее за край жилета. — Госпожа, Вас ожидают, — мелодичный голос хоть звучал мягко, но властность в нем жила так долго, что не испарилась даже сейчас. — Я не хочу туда, — прошептала Атрия чуть слышно. — Мне страшно. Седьмая нахмурилась, обдумывая ответ, и отрицательно покачала головой. — Вам необходимо войти в семью, — строгость в тоне не помогла девочке расслабиться, а только напрягла. — Внутри Вас никто не обидит. — Я ничего не помню, — смяла в кулаках розовую юбку и потупила взгляд. — Из прошлого… И что вчера было тоже. — Вам не стоит волноваться, — легким движением бледной руки Седьмая указала на входную дверь. — Как только переступите порог, Ваша память заполнится новыми воспоминаниями. Все необходимые чары уже готовы, память будущих родителей и соседей, знакомых с ними, также почищена. Но слова пролетели мимо. Практичный подход греха юная Вегард не понимала. Шмыгнув носом, в мольбе взглянула Седьмой в глаза. — Но я не хочу туда, — лепетала, боясь пошевелиться. — Я хочу домой. — Время прикажет, и Вы вернетесь домой. Но до того момента придется жить с этими людьми, — стойкость Седьмой пошатнулась от вида потерянной лакримы. Женщина опустилась на корточки, чтобы заглянуть в надломленные глаза. — Кольцо защитит Вас, в этом поместье никто Вас не обидит. Вы выучитесь людским законам, и этот опыт будет Вам полезен. — А Вы? — Атрия запнулась, когда Седьмая вопрошающе изогнула брови. — Вы еще придете? Я Вас увижу? — В этом нет нужды, госпожа, — из-за официального ответа на голубые глаза навернулись слезы. — Войдя в поместье, Вы не вспомните меня. — Пожалуйста, — сдавленно прошептала девочка, с силой сжимая юбку. — Хотя бы Вы не бросайте… Они все бросают. Все всегда бросают. Не знала, что творилось в голове женщины. Атрия заметила, как подбородок едва дрогнул, когда Седьмая хотела возразить, но не стала, передумав в последний момент. Разогнулась, протянула руку лакриме под маской человека. — Я приду, — заверила с непривычной теплотой в золотых глазах. — Обещаю.*
Сон переменился, перенося внутрь поместья. Года не прошло с момента полной потери звездной памяти. Атрия вбежала в комнату, яркую и причудливо розовую. Только та не грела, хотя обстановка нравилась. У нее были личная спальня, родители, умиляющиеся жизнерадостным ребенком, игрушки в неприличном количестве. По просьбе светловолосой принцессы во дворе появились качели. Но всегда чего-то не хватало. Человеческих благ мало, пустота в душе не заполнялась. Порой казалось, что в груди образовалась рана, кровоточащая ежечасно. Только самостоятельно девочка не могла понять причину ноющего сердца. Возможно, из-за этой дыры все шло не так. Дружба с соседскими детьми не строилась, в младшей школе расстраивали оценки, большой город пугал, хотя она жила в таком всю жизнь… Всю же? Искала причину в себе, потому что в окружающих не видела подвоха. — Бесит!.. Крикнув, бросила в стену плюшевого зайца. Закрыв лицо руками, рухнула на топкую кровать и горько заплакала. Этой ночи Атрия в своей памяти не нашла. Воспоминания оказались стерты, как и приход в семью Вегард. Видела, как ее маленькая версия надрывалась, дергая плечами, захлебывалась, глотая слезы. — Вам нужно отдохнуть, госпожа. В последнее время Вы много переживали. Юная Атрия вздрогнула, услышав незнакомый голос, доносящийся со стороны запертой двери. Растерянно моргая, стерла мокрые дорожки с щек. — Кто Вы? — недоверчиво осмотрела статную женщину в кровавом костюме и завороженно приоткрыла рот, заметив белоснежные крылья у нее за спиной. — Вы моя Ангелица Хранительница? Святая наивность в больших голубых глазах заставила губы Седьмой дрогнуть. — Как Вам угодно, — женщина кивнула. Ангельские крылья за ее спиной покрылись световой паутиной, прежде чем исчезнуть. — Мама запрещает приводить домой незнакомых, — настороженно прошептала Атрия, немного придя в себя после истерики, и покосилась на закрытое окно. — Как Вы сюда попали? Через камин влетели? Мои родители знают, что Вы здесь? В этот раз от количества вопросов Седьмая не сдержала улыбку. — Мы знакомы, но Вы меня не помните. — Не может быть. Я бы запомнила, — юная Вегард приняла оборонительную стойку и скрестила на груди руки, грозно насупившись. — В любом случае я Вас не помню. Родители не ругаются, значит, не знают, что Вы здесь. А то точно кричали бы «Атрия то-о, Атрия се». Зна-ачит, Вы здесь незаконно. Подкрепив сказанное твердым кивком, Вегард деловито вскинула подбородок, изо всех сил стараясь не обижаться на тихий смешок женщины. — Вот как, — с улыбкой протянула Седьмая. — Может, подскажете, какой именно закон я нарушила? — Закон?.. Ну-у… — заметно стушевавшись, Атрия потупила взгляд и шумно выдохнула. — Неважно! Какой-то точно. Я позову Щитов, и они сами Вам все-все-все расскажут. И защитят меня! — То есть Ваши выводы строятся на интуиции? — когда Вегард, окончательно смутившись, не ответила, Седьмая нерасторопно прошла к окну, невозмутимо сложив ладони на животе. — Она у Вас великолепно развита. Я действительно нарушила закон и даже не один. Например, об умышленном вторжении на частную собственность. К нему можно приписать взлом, давление на несовершеннолетнюю, кто-то заявит об угрозе жизни. О божественном законе невмешательства я, пожалуй, заикаться не стану. — Тогда Вы преступница, — Атрия вынесла вердикт, не скрыв сожаления в голосе. — И весьма злонамеренная, — женщина обернулась на девочку с легкой улыбкой. — Итак, взлом с покушением. Будем звать Военных? — Ну-у… — Вегард запнулась и поджала губы, сосредоточенно осматривая Седьмую. — Вы же моя Ангелица Хранительница… Так ведь? Получила в ответ лишь испытующе изогнутую бровь. Разозлившись на саму себя, Атрия махнула рукой. — Вы не плохая. — Почему Вы изменили решение? — Интуиция сказала, — язвительно высунула язык и демонстративно отвернулась к стене, насупившись. — Вы умная. Тоже так хочу. Заявление лакримы Седьмую устроило. Она склонила голову набок, с интересом изучая нечеловеческого ребенка. — У каждого свои таланты, госпожа, — произнесла мягко, но Вегард все равно ощутила себя уязвленной и сжалась на кровати. — Вы уже умны. Осталось развиться в нужном для Вас направлении. Раскрыть свой потенциал. Атрия замялась, ковыряя пальцем одеяло. Помрачнела, надув круглые щеки. — Не знаю, где развиваться. Я везде чужая будто, — промямлила себе под нос. — И сегодня дурацкая Ди с соседней улицы сказала, что я не вписываюсь ни в одно сообщество. И назвала как-то… словом обидным, но я его не знаю. — Я тоже в своем роде чужая. И могу сказать, что в этом нет ничего зазорного. — Вы? — Атрия недоверчиво покосилась на ночную гостью. — Не-ет, Вы не похожи на одиночку. Одиночки забитые. Думаю, у себя на небе Вы главная. Седьмая снисходительно улыбнулась девочке, озадачив ту еще больше. — Одиночки разными бывают. — Не настолько же, — Вегард надулась, не спеша принимать слова женщины за истину. Но та одарила ее лукавым прищуром, заставив засомневаться в своих словах. — Открою секрет, госпожа. Аутсайдеры — это подавленные лидеры. Встрепенувшись, Атрия звонко хлопнула себя по лбу. — Вот так эта погань меня назвала! — широко распахнув глаза, зажала рот ладонью. — Ой… Ругаться плохо, извините. Удивленно изогнув брови, Седьмая низко хохотнула. — Любопытное ругательство. Люди редко его используют. Когда Атрия в ответ на меткое замечание неопределенно пожала плечами, ангелица смягчилась. — Из подавленного лидера можно стать активным. Любому активному лидеру нужно найти свой способ воздействия на массы, — обвела рукой комнату и указала на дверь, где на первом этаже о чем-то спорили старшие Вегард. — Лидерство можно сравнить с шахматами, где каждый шаг четко просчитан, а удача необычайно редка для опытного игрока. — Мне не нравятся шахматы. Папа пытался научить, но они такие фу, — Атрия с неприязнью сморщила нос. — Я карты люблю. Уловки там всякие, мухлеж и ставки на большие деньги. Прямота и легкость заявления заставили Седьмую в который раз удивиться. Усмехнувшись невинной уверенности, женщина оставила попытки заговорить о шахматной партии. — И во что же Вы предпочитаете играть? Карточный мир велик. — Я… — только открыла рот и сразу его закрыла. Сосредоточенно нахмурилась, мотнула головой. — Вот только помнила, на языке вертится… Но уже не помню. Зато Седьмая поняла, о какой игре шла речь. Помрачнела на мгновение, но в следующее взяла себя в руки и смягчилась. — Ничего страшного, вспомните позже, — коротким жестом указала на окно, через которое хорошо был виден месяц убывающей луны. — Уже поздно, госпожа. Ложитесь спать, завтра Вас ждет школа. — Фу, глупые уроки, — Атрия ворчливо выдохнула и с детской надеждой в глазах подалась на кровати к Седьмой. — Вы еще придете? Пожалуйста, приходите! Предупреждаю, я буду скучать и ждать! — На завтра Вы забудете меня, словно сон… Ангелица засомневалась, когда Вегард разбито села обратно и подтянула колени к груди. — Вы же с неба. Сделайте так, чтобы вспомнила в следующий раз, — в последней мольбе прошептала Атрия. — Две одиночки уже не одиноки. Борьба внутри греха не продлилась больше минуты. Белоснежные крылья появились за прямой спиной, и взгляд золотых глаз снова потеплел, как в первый раз. — Приду.***
Атрия вскочила с лежанки так скоро, что перед глазами поплыло. Сон о Седьмой не забыла. Теперь греховная ангелица вовсе не выходила из головы. Не теряя времени, кинула беглый взгляд на Полярную. С глубоким вздохом обнаружила, что та не пришла в себя. В окне стелился туман пятого оборота, а это значило, что сегодня открылся рынок. Это утро для Вегард уже не было одиноким. Не когда над койкой орудовала лакрима карты Скульптора, хорошо знакомая на вид, в памяти любезно заполнялись дыры, а перед лицом наметился путь. — Еда-а, — пропищал Алькор с пола кухни, едва Атрия вошла в нее. — Денег не-ет… Еды не-ет… Мысли наскакивали одна на другую, но Вегард смогла ухватиться за главную. Резко сев на корточки, поморщилась от боли в ноге. — Да, я помню. С этим и пришла, — заговорщический тон заставил кота смущенно моргнуть. — Какая-то ты… Веселая, что ли? Не-е… Хитрая, да, — недоверчиво сощурился. — Настойку вроде не пила. — Мне нужно, чтобы ты сходил в деревню и украл кое-что для меня. — У-у-у, деньги? — Алькор воодушевился, вскочив на четыре лапы, и с готовностью выгнул спину. — Это я могу. Одно слово, и я… — Нет, не выйдет. Точнее, выйдет, но если украсть много, воров тут же начнут искать. А нужно нам много, — Вегард мотнула головой, отчего кот, поняв лишь половину сказанного, расстроенно вильнул хвостом. — Я не сомневаюсь в твоих навыках. Но у нас вообще ничего нет. Нужно много денег, а такое количество украсть незаметно сложно. — А-а, это да… — с неохотой признал лакрим, потеряв былой запал. — Деревушка маленькая, местные хватятся сразу. — Вот и я о том же, — Атрия согласно кивнула. — Поэтому предлагаю идти тропой честного мухлежа. — У-у, это я тоже люблю-ю, — фиолетовые глаза Алькора жадно заблестели. — Что мне украсть? Хитро ухмыльнувшись, Атрия оглянулась на дверь, чтобы убедиться в отсутствии лишних слушателей. — Мне нужна колода Надзвездного Таро. Едва кот скрылся в тени от стола, Вегард вернулась в основную комнату. Болезненно поморщилась, увидев ожоги на плечах и шее Полярной. Мертвенно серое лицо не стало живее с прошлого оборота, но после увиденного сна в сердце Атрии зародилась хрупкая надежда. — Я все решу, — прошептала Вегард, склонившись к уху ведьмы, и осторожно сжала ее холодную ладонь. — Положись на меня.*
Алькор вернулся больше, чем через два часа. Выяснилось, что вместе с кражей оголодавший кот решил заскочить в кладовую местного трактира и перекусить парой не только колбас, но и сплетен. — Не нравится мне это все, — прошипел Алькор под руку Вегард, перебирающей новую колоду. — Дичь о нас ни слухом, ни духом. Не знают, что мы в Фениксе. — Почему странно? — пробубнила Атрия, тщательно рассматривая звездные карты. Наткнувшись на старший аркан Башни, презрительно скривилась. — Это значит, что когда мы бежали, нас никто не видел. По-моему, это здорово. — Так вот именно, — пропищал кот. — Они думают, Кино у имперцев. Думают, что она захватила Лебедь и отдала Ригил. Сидя на кухне, боковым зрением Вегард заметила, как в проеме открытой двери мелькнул край тени. Знахарка подслушивала их разговор, что могло сыграть на руку. При правильно выстроенном диалоге можно было заставить лакриму лечить ведьму еще быстрее. Риск велик, но попробовать стоило. — Не уверена, что они когда-нибудь задумаются об обратном, — прошептала Атрия, склонившись к Алькору. — Им легче думать, что Кино за Империю, а не жертва войны. — Погани плешивые, — яростно выплюнул. — Нет, — Вегард смутила кота отрицательным ответом. — Фегорцы тоже жертвы. — Тьфу на тебя, — не распознав подвоха, презрительно фыркнул Алькор. — Ты такая же противная моралистка, как и Кино. Таковой себя не считала, но хотела, чтобы знахарка за стеной поверила. Скрупулезно перетасовав колоду, Атрия положила ее в центр обеденного стола. — Помоги вспомнить правила, — кивком подозвала к себе Алькора. — Сегодня потренируюсь с тобой, а завтра отправлюсь в деревню. — Вразуме-ел, — кот неспешно опустился на столешницу и с азартным прищуром вскинул морду. — Раздавай и готовься к первому поражению.***
Запрос, данный Алчности, распространился и на следующую ночь. Девочке уже больше двенадцати лет. По крайне мере для человеческого глаза именно столько. Взбешенная лакрима мерила широкими шагами розовую спальню, изредка дергая кольцо на пальце правой руки. — Они назвали меня неадекватной! — в сердцах крикнула Атрия и презрительно фыркнула, взглянув в окно. — Подумаешь, люблю кровавые детективы. Да, люблю! «Твои родители работают в церкви, постыдись богиню, Матерь все слышит, бла-трижды-бла». Так вот пусть слышит. Я!.. — яростно всплеснула руками. — Люблю. Чертову поножовщину! И что?! — Ну, она не только чертовой бывает, — хохотнув, Седьмая перелистнула страницу измятой книги и задумчиво провела ногтем по подбородку. — Ваша страсть к деталям похвальна, закалка имеется, Вы не из робких. Не понимаю, почему обращаете так много внимания на комментарии чужих людей. Запрокинув голову, Атрия едва не взвыла. Зажмурилась и сокрушенно махнула рукой. — Так это не чужие, а предки, — буркнула, бросив угрюмый взгляд на женщину в ее кресле. — То есть мама сказала, а папа «угу, дорогая». Не думаю, что он вообще слушал. Ангелица оторвалась от книги и расслабленно пожала плечами. — Не вижу ничего преступного в этом чтиве. Обычный детективный роман для подростков. Если их смутили описанные сцены насилия… — холодно усмехнулась. — Что ж, уверяю, существуют фолианты намного жутче. — Во-от! Так им и передам. Посланница Рая подтвердила, что кровавое месиво Матерь Пандора одобряет, — звучно хлопнув в ладони, Атрия не удержалась от язвительного закатывания глаз. — Они никогда не поймут, что меня не ужасы интересуют, а их расследование. Вся эта игра в кошки-мышки такая у-ух! А они все «А-атрия, тебе нужно спуститься на землю». А я им не голубь, чтоб по небу летать! Седьмая отложила книгу и подалась вперед, опустив руки на подлокотники. — Вспомните, что я говорила Вам в прошлый раз? Задумавшись, Вегард замялась. Больше не кричала, отчаянно пожевывая губу. — Сильного лидера от слабого отличает наличие выдержки и повышенное внимание к деталям. Седьмая удовлетворенно кивнула. — Верно, выдержка, госпожа. Вам ее не хватает. Попробуйте отнестись к словам родителей более дипломатично, — помедлила, оценивающе глядя на Атрию, сощурилась. — И не грызите губы. Это моветон. — Отста-ань! Хватит воспитывать, — Вегард цокнула, закатив глаза, и возмущенно указала на лицо греха. — Сама постоянно грызешь. — Вздор, — Седьмая вскинула ладонь, небрежно отмахиваясь от девочки. — Я избавилась от этой привычки лет пятьдесят назад. — Не избавилась. Просто не замечаешь теперь, — Атрия прыснула и с самодовольным видом скрестила руки на груди. — У меня отличное внимание к деталям. Сама это сказала. Так вот… Ты все еще грызешь. Раздраженно дернув бровью, ангелица открыла книгу на странице, где остановилась пятнадцать минут назад. — С такими данными Вам бы в Ищейки. Тщательно переварив предложение, Вегард неопределенно пожала плечами. — Может, и пойду.***
Шестой оборот порадовал своим теплом. Прогуливаясь по улицам деревушки, Атрия старалась запомнить окружение. Стариков здесь мало, еще меньше детей. Слабых лакрим будто увели дальше от границы. Здоровых жителей Вегард тоже не замечала. Вслушиваясь в шепотки сплетников, без коих не обходилось ни одно поселение, поняла, что и здесь не ошиблась. Женщин и мужчин, способных сражаться, Альфа Феникса призвала на линию фронта. Анкаа не только выжила при штурме Лебяжьей Крепости, но сразу перешла в оборону собственной территории. Теперь ее отряды были разбросаны вдоль Леты, протекающей недалеко от их деревни. Сама же Альфа, как судачили в округе, готовилась созывать совет Ваал-Фегор. Правда, о каком «совете» шла речь, Атрия не знала. У входа в трактир Вегард остановилась, заметив доску объявлений, где висел старый листок с назначенной наградой за голову Полярной. Поверх него, потрепанного и желтого, кто-то успел налепить другой пергамент — с просьбой изгнать неупокоенную душу из подвала избы. Нахмурившись, Атрия смутилась от пренебрежения жителей Феникса к личности Киносуры. Когда в Лебеде объявления с лицом Имперской Ведьмы можно было встретить едва ли не на каждом пне, почти полное их отсутствие в Фениксе настораживало. Хотя Вегард не знала, какая обстановка была в сердце пламенных земель, на их границе познакомиться с Полярной явно никто не ждал. Решив, что выводы делать рано, Атрия вошла в трактир, где царило пьяное веселье, и запах жареной говядины мешался с паленой плотью сбежавших из Лебедя лакрим.*
— Да не осилишь ты, краля, — оппонента в карты нашла, но вот ставить было нечего. — Личико милое, а в кармане ни монеты. Вегард закусила губу, сосредоточенно глядя на свою колоду. Уловки и мухлеж ценила с детства, но прибегать к ним удавалось редко. По итогу первый блин вышел комом. Только мастерство так просто не потерять. Нужно было надавить на лакрима, вынудив отдать деньги. Для этого Атрия присмотрелась к парню перед собой. Тот развалился на скамье, вальяжно закинув руку на спинку. Пожевывал что-то, изредка чавкая, не стал скрывать надменность. Явно чувствовал превосходство, находясь рядом со слабой Слезой. Или хотел таким казаться. Одежда старая, пожалуй, более поношенная, чем тряпье знахарки на Вегард. Волосы засаленные, под ногти забилась земля. Свежие ожоги, виднеющиеся из-под мятой рубахи, замазаны чем-то вонючим и грязно-желтым. Видны ошметки трав, куски листьев, криво раздавленных в ступке. Толочь колдовские растения Киносура не доверяла Вегард по простой причине: работа тонкая. Их нужно измельчить, избавившись от грубых стеблей с жесткими семенами, перемешать в правильных пропорциях и произнести заговор. Работу Полярной Вегард считала совершенной, именно на ее примере следила за знахарством Бланки в избе, чтобы лекарка не решила отравить ведьму под шумок. И теперь, глядя на раздавленное семечко, прилипшее к шее парня, могла точно сказать, что столь некачественных мазей у лакримы Скульптора не водилось. Деревенскую знахарку в последние пять оборотов посещало немало лакрим, которых приходилось отгонять под нелепым предлогом особо заразной болезни, чтобы никто не увидел Полярную на койке. Бланка передавала мази через порог, попутно сетуя на дурные приметы. Атрия могла поклясться, что лицо этого парня видела впервые. Что легко объяснялось: прием у Скульптора лакрим позволить себе не мог, потому как платить нечем. Поэтому сам собрал травы, перемешал и ляпнул на ожог, уповая на милость неба. «Тоже мне, знахарь, блин.» — Кажется, ты пытаешься водить меня за нос, — слащаво улыбнулась Вегард, опустив локти на стол. — У самого ни монеты и пытаешься вытянуть из меня. — Что ты мелешь? — парень глухо рассмеялся и демонстративно потряс небольшим мешочком со звонким золотом внутри. — Да у меня денег полно! Слушай, если не собираешься ставить, я найду кого другого. После громкого заявления о нищете Атрия на месте этого парня уже встала бы и ушла. Но этот представитель сельского колорита хоть и злился, но остался, что странно, исходя из его же слов о небывалом богатстве. Столов с картежниками в трактире было несколько. Слезы за ними играли на более крупные суммы, что видно, не зная ставок, по расшитым купеческим одеждам и количеству зевак вокруг азартных лакрим. Пьяницы переживали за их кошельки больше, чем за наполненность собственных кружек. Когда Атрия вошла в трактир, имела неудовольствие столкнуться с парой таких зажиточных игроков. Те лишь смерили ее насмешливым взглядом и отправили нищую лакриму попрошайничать где-нибудь в другом месте. — Тогда вперед, — изогнув брови, Вегард расслабленно махнула рукой в сторону богачей. — За меня не волнуйся. Ты не последний мой бедняк за этот вечер. — Ах ты ж… Когда Атрия его прогнала, парень запнулся, смяв худой кошель в кулаке, и рывком поднялся с места, с грохотом подтолкнув их стол. Разгневанно вышел из-за скамьи, а Атрия принялась считать шаги. Сколько «богатый» лакрим пройдет, прежде чем вернется к ней на скамью. Вот уже преодолел два стола и остановился, не дойдя до первой парочки купцов. Те ни за что не примут его в игру. Простую истину понимали оба. Вегард могла поклясться, с интересом рассматривая свои поломанные ногти, что слышала мысли парня в тот момент. Наполнены кристально чистой руганью — не иначе. Ухмыльнулась, затылком почувствовав приближение неудачника к ней. Закатила глаза, когда парень, влетев обратно на скамью, гневно хлопнул кошельком по столешнице. Знала ведь, что никто его не примет. — Ставить что будешь? — процедил сквозь зубы, проедая оппонентку огненными глазами. Сдержанно улыбнувшись, Атрия достала из кармана костяной свисток. Не обращая внимания на сжавшееся сердце, аккуратно положила рядом с мешком монет. — Это еще что?.. — лакрим возмущенно открыл рот. — Это даже не деньги! — Ну, не смотри на меня так, — Вегард в деланой обиде надула губы и, нерасторопно помешивая колоду Таро, надменно хмыкнула. — Он стоит намного больше всех твоих сбережений.*
Вернулась в избу знахарки уже ночью, стуча зубами, захлопнула за собой дверь. Благо в первый чертог Слеза восходила позже обычного и не успела заморозить Атрию по пути из деревни. — Ну как оно? — Алькор выбежал из основной комнаты к ней на кухню и вытаращенными глазами уставился на продрогшую лакриму. — Удалось выиграть что-нибудь? Печень там, может, или куриных сердечек? — Лучше. Атрия шумно выдохнула, запыхавшись от бега под Слезой, и уронила на обеденный стол мешочек монет. — Не густо, — уныло мяукнул неблагодарный кот и оценивающе осмотрел Вегард. — Хотя в нашем положении это золотые горы. Болезненно поморщившись, Атрия одернула край рубахи. — Да уж, в этом прикиде меня всерьез не воспринимают, — проворчала себе под нос и ладонью пригладила взъерошенные кудри. — Кино не просыпалась? Другого мало ждала, и кот отрицательно покачал головой. С каждым оборотом в скорое исцеление Полярной верилось все меньше. Ее раны чувствовали себя лучше, ожоги неспешно проходили, но в сознание ведьма не возвращалась. — О, правда… — Алькор встрепенулся, вспомнив что-то важное. — Пальцем дернула вот пару часов назад. — Что?! — Атрия задохнулась, потеряв прежнюю мысль. — И ты молчал! — Да, на котором колечко… Не дослушала, стремительно покинув кухню. Под угрюмый взгляд знахарки подбежала к койке и схватила серую ладонь. — Кино?.. — прошептала, осторожно коснувшись запястья, но ответа не было. Даже дрогнувших век. Все же в виде Полярной кое-что отличалось — свежие мази. К привычным салатно-зеленым добавилась еще одна, темно-желтая, природу которой Вегард не знала. Ни в один из прошлых оборотов знахарка не использовала этот состав. — Я взяла на себя ответственность изготовить мою авторскую смесь, — тактично пояснила Бланка. — Она еще в разработке и не прошла должных испытаний хотя бы на крысах. Но по моим исследованиям данный состав ускоряет регенерацию тканей и может применяться вместе со стандартным набором медицинских мазей. Не показалось. Что-то во взгляде и поведении знахарки изменилось. Женщина будто стала снисходительнее, всего на грамм спокойнее. — Мои чары не дают телу совсем истощиться, а мази стабильно выполняют свою работу, — Бланка, полуприкрыв веки, сдержанно продолжила успокаивать Вегард. — Она идет на поправку. Медленно, но идет. Рвано выдохнув, Атрия неверяще улыбнулась, продолжая сжимать холодную ладонь. Чувства с каждым оборотом возвращались к ней, переполняя цветным букетом из боли и надежды. Сегодня к привычным ощущениям прибавилась решимость. Не прекращая глупо улыбаться, Вегард с благодарностью заглянула в уставшие желтые глаза. — Спасибо. — Это мой долг, — невзрачно отозвалась знахарка, вытирая руки от лечебной мази. — Хотя не все Скульпторы следуют клятве. — В таком случае я рада, что попала к тебе, — Атрия засмеялась, не став скрывать облегчения. — Да уж, Вам действительно повезло наткнуться на меня, — фыркнула Бланка. — Если бы моя телега в последний оборот не сломалась, я попала бы на праздник в Лебедь и распалась бы там. Было это чистым везением или вмешательством божественного порядка, большой роли не играло. В груди все равно теплело с каждой прожитой ночью. — Тогда тем более спасибо, — сейчас, глядя в серое лицо ведьмы, казалось, что оно выглядело здоровее, чем минуту назад. — Сядьте на кушетку, — знахарка, даже если и была довольна, виду не подала и коротким взмахом руки указала на обожженную ногу Атрии. — Вам стоит нанести новую мазь и сменить повязки.***
Юной лакриме недавно стукнуло шестнадцать лет. Праздник прошел по обыкновению громко. Сейчас же про важную дату все забыли, и на поверхность всплыли первые унижения. Взбешенная пришла со школы, родителей в спальню не пустила, хлопнув дверью, приняла каждое слово в штыки. Затылком почувствовала, как в комнате материализовалась знакомая ангелица. Не оборачиваясь к ней, встала перед зеркалом и обиженно надула щеки. — Разве я уродина?.. — Атрия нахмурилась, уперев руки о бока. Наклонила голову набок и отошла на шаг, оценивая свою фигуру издалека. — Вы знаете, что это не так, — опершись поясницей о подоконник, Седьмая ответила сдержанно, даже мягко. — Знаю! Я же не слепая, — воскликнула Вегард, указав на свое отражение, и удрученно прошла к кровати, бросив попытки разглядеть в себе изъян. — Она просто завидует мне. Я молодая и красивая, а она только стареет. — Или боится за Вас, — ангелица лишь предположила, но тут же встретилась с разъяренными глазами Атрии и усмехнулась этому. — Причины могут быть разными, госпожа. Я не призываю Вас мириться с оскорблениями. Ни в коем случае. Но взглянуть с другой стороны… — Какой еще? — Вегард сокрушенно опустилась на край мягкого матраса. — Она запрещает мне красиво одеваться, краситься. То юбка слишком короткая, то тени яркие, помада вызывающая. По-моему, нормальная! Или мне всю жизнь в мешке ходить? Недолго сопротивляясь, Седьмая не выдержала, коротко рассмеявшись. — Из мешка тоже может выйти толк, — поучительный тон не оставила, заставив Вегард закатить глаза. — Я о том, что Вашей обидчицей движут собственные комплексы. Не берите на свой счет. — Сложно не брать, — буркнула Атрия, сдавшись. — Просто неприятно, что меня не понимают… Я все еще чужая тут. Всегда такой была. Когда Вегард совсем поникла, потеряв боевой запал, Седьмая шумно вздохнула, привлекая к себе внимание. — Если Вам важно это знать, взглядов Ваших родителей я не разделяю, — продолжила, заметив, как Атрия встрепенулась. — Я вижу внешний вид инструментом, которым нужно уметь владеть для получения необходимого результата. Окружающие обращают внимание не только на слова, но и на одежду. Мы создаем впечатление о себе. Контроль этого впечатления может открыть новые возможности для Вас. Когда кто-то пренебрегает внешним видом, он все равно создает впечатление, но не всегда контролирует его. — Ты подталкиваешь меня к манипуляциям через внешность? — Атрия неверяще рассмеялась и с сомнением покосилась на женщину. — Ты точно ангелица? — Процентов на тридцать, — Седьмая скривила губы, прикидывая сумму в уме. — Двадцать девять целых и семьдесят шесть сотых. Тихо прыснув, Вегард задумчиво подалась вперед. — А какое впечатление создаешь ты? — Атрия сморщила нос, с прищуром рассматривая строгую рубашку греха. — Когда хочу, чтобы ко мне не лезли, ношу костюм. — Ты всегда в костюме, — Вегард скептично хмыкнула, не сразу уловив смысл сказанных слов. — С женой чаще без. Седьмая пожала плечами, но была перебита Атрией. Та хлопнула себя по колену ладонью и подскочила на матрасе. — В смысле?! — Вегард возмутилась, но не смогла скрыть радость в голосе, бросив беглый взгляд на темное кольцо на безымянном пальце греха. — За все эти годы ты имени своего не назвала, как бы я ни просила. А тут вот так просто вываливаешь личную информацию?! На что Седьмая с вызовом дернула бровью. — Не делайте вид, будто не видели моего кольца, госпожа. Вы любознательны и примечаете детали, но с маскировкой у Вас пока что туго. — Какой маскировкой?.. — сбитая с мысли, Атрия смутилась и плюхнулась обратно на кровать. — Плохо пудрите мозги, — с издевкой пояснила ангелица и, вернув голосу строгость, указала на шкаф в углу комнаты. — Мы говорили о Вашем внешнем виде. Как думаете, какое впечатление у Вас получается производить лучше всего? — М-м… Тут сложно сказать, — Вегард замялась, с сомнением проследив за рукой. — Наверное, люди считают меня милой… Мне нравится создавать такое впечатление. — Любопытно, ведь характер у Вас вовсе не такой, — Седьмая победно ухмыльнулась, зацепившись за правильный ответ, и выжидающе изогнула брови. — И какие же плюсы Вы получите от игры на этом образе? Дослушав, Атрия поморщилась. — Какая-то грязная игра выходит. — Все мы носим маски, госпожа, — Седьмая насмешливо покосилась в окно, за которым слепило закатное солнце. — Только не все понимают где и как их использовать. — Вот блин, — шокировано прыснула Вегард, окончательно сдавшись греху. — Ты точно не ангелица.***
Проснувшись утром, согласилась с воспоминанием из сна. Впечатление, вызванное внешним видом, действительно могло либо помочь добиться желаемого, либо разрушить надежду на успешное достижение цели. В этом убедилась еще в прошлый оборот, когда богачи, увидев в лакриме попрошайку, не пожелали выслушать ее. Не то что сыграть. Поэтому Вегард провела в купальне больше времени, чтобы превратить гнездо нищей беженки на голове в неряшливо уложенные кудри потерявшей все благородной купчихи. С нелепо торчащими острыми ушами сделать ничего не могла, но все лакримы ходили с такими же, поэтому не стала зацикливаться на особенностях Слез. Решила, что вьющаяся прядь, падающая на глаза, добавила ее внешности необходимую драматичность, чуть закрывая рваный шрам на лбу, и вышла из купальни. — Как я тебе? — Атрия покрутитась на месте, демонстрируя ошарашенному коту новую прическу, и театрально провела пальцами по плечам. — Открытая шея, молочная кожа. Она была такой юной, хрупкой и до неприличия богатой, пока имперцы не забрали у нее все в злополучную ночь. Бедняжка застряла вдали от усадьбы, но не опустилась до попрошайничества. Она собирала деньги для возвращения домой только честными путями, чем заслужила жалость и уважение народа. Вытаращившись на Атрию, Алькор приоткрыл пасть, не зная, как реагировать на бесконечный бред. Тем временем Вегард не останавливалась. — Но в душе юная купчиха все еще нежная, робкая и наивная, — сжав плечи, придала мягкому голосу надлом. — Она пытается закрыть уродливые шрамы на лице, но не может избавиться от благородных манер. Ее рвет на части от несправедливости, но не позволяет себе слезы… — бросив игру на печальной ноте, встала в позу, скрестив руки на груди. — М? Не молчи. Как тебе? — Это вот этой чушью ты решила всех надурить? — неверяще пропищал Алькор. — Бланка твою голову не лечила? У тебя там явно не все в порядке. — Тихо тут, — слащаво прошипела Атрия. — Для местных я милашка. — Не-ет, — кот ехидно рассмеялся. — Булыжник и тот милее. Я тебя знаю. — Ты знаешь, — ткнула в лакрима пальцем, приказывая молчать. — А остальные видят обложку. — Не получится у тебя-я. — Прикуси язык, а то отрежу, — удовлетворенная проделанной работой, Атрия забрала чудом выигранный мешочек монет и, послав воздушный поцелуй коту, покинула избу знахарки.*
Пока над головой рокотали грозовые тучи, предвещая конец первого Белого Сна Аваритии, Атрия постучала в дверь небольшого домика возле закрытой торговой площади. Эту избушку приметила еще вчера, когда осматривалась. Здесь должны продавать мелочевку вместе с одеждой. Обустройство этой деревни напоминало Брезг. Пожалуй, с одним исключением: нахала Регула в стенах лавки не оказалось. Чтобы игра вышла удачной, маску нельзя бросать даже за кулисами. Держать роль от начала до конца и пять минут после него — залог успешной актрисы. — Безмятежного оборота, досточтимая Слеза, — робко переступив порог, Атрия коснулась шеи, чтобы прикрыть свежие рубцы на ней, и не решилась заглянуть торговке в глаза. — Я… Кхм, приношу извинения, мне хотелось бы взглянуть на платья. — Оборота и Вам, — удивленно крякнула лакрима. — Не ждала никого в грозу, опасно все-таки. Вышла из-за прилавка и смерила оценивающим взглядом посетительницу. Заметила, как Вегард мялась, стыдливо пытаясь прикрыться. По этому случаю Атрия надела остатки праздничного платья, прожженного в нескольких местах и оторванной юбкой на середине бедра. Но опытная торговка должна даже в столь потрепанных лохмотьях различить дорогой шелк. И не ошиблась. Женщина подошла к Атрии, осмысленнее глядя в зону живота, уцелевшего больше остального платья. Ткань в том месте была чище. — Зачем Вы так смотрите?.. — скованно, с толикой уязвленности спросила Вегард. — Тут был корсет, — задумчиво промямлила торговка. — Верно, — облегченно выдохнула. — Он меня и спас. — Да уж, ребра бы хрусь и все, — озадаченно покосилась на перебинтованную ногу от щиколотки до бедра. — Знатно же Вас потрепали. Сдавленно сглотнув, Атрия неопределенно повела плечом. — Многим больше досталось. — Это точно, сучка имперская постаралась, — торговка огрызнулась, а Вегард с силой стиснула челюсти. — Я ищу платье на замену, — с трудом сохранила спокойный тон. — А то как на виду у всех… Пришла в грозу, чтобы меньше смотрели… Торговка засуетилась, хлопнув себя по карманам брюк. — Конечно-конечно, подберем Вам. Правда, нет у меня такой благородной ткани, как на Вас. — Мне бы закрыть ноги, — с надломом проговорила Вегард. — Большего не нужно… Купилась на слезы несчастной богачки. — Что-нибудь точно найдем, — торговка сочувствующе улыбнулась, взглянув на сжавшуюся Атрию у вешалок с одеждой. — И скидочку сделаем, как пострадавшей. — Благодарю, — сдвинув брови, Вегард прижала ладони к груди. — Вы очень добры.*
— Я осталась без всего, — с придыханием выдавила Атрия, наклонившись к столу. — Но не без благородства. Проиграла в карты третью партию из пяти возможных, отчего грозилась лишиться всего нажитого за прошедший игорный оборот. Лакрим, впечатленный горькой судьбой Вегард, предлагал отыграться. Только его ставки не интересовали Атрию. Слишком уж малы, поэтому Вегард, примерив на себя зажиточную неопытность, поддалась, чтобы получить сокрушительный провал. — Это Ваш выигрыш, честный, — Атрия прижала колоду к животу и пододвинула половину из сегодняшего заработка оппоненту. Расчет был не на этого мужчину, а на женщину, которая наблюдала за их игрой через два стола, попивая яблочную настойку. Эта зажиточная дама не запомнила нищенку в прошлый раз. Зато Вегард приметила женщину еще вчера. А именно ее увесистую золотую цепь на шее. Игра с ней явно могла дать больше. Статный вид так и кричал о доминантности, поэтому на роль хрупкой и беззащитной Атрии она купится и подойдет сама, как только старый оппонент уйдет. — Ну я же вижу, что Вам нужно отыграться, — лакрим напрочь отказывался уходить и отодвинул выигрыш обратно. — Прошу Вас, до семи побед. — Увы, я настаиваю, — выпрямившись, Вегард вскинула ладонь, как делала это Седьмая в ее снах. Короткий и сдержанный жест говорил о властности, скрытой за ожогами и синяками. — Прошу Вас, возьмите деньги. Я желаю с честью принять свое поражение. Мужчина остался впечатленным благородством юной Слезы даже в столь тяжелый период ее жизни. С глубокомысленным видом поджал губы и кивнул, прежде чем принять горсть монет. Поднявшись из-за стола, ковыляя, обогнул его, оказавшись перед озадаченной Атрией. — Вы совершенно прелестны, досточтимая Слеза. Заключив ее ладонь в свои, горячо пожал и не торопился отпускать. Хотя невооруженным глазом было видно, что грузному мужчине тяжело двигаться и долго стоять. — Ваша стойкость покоряет. В Фениксе честь и достоинство высоко чтят, и я как истинный представитель карты хочу отплатить тем же. Эта карта нравилась Вегард все больше. Лакримы Феникса действительно оказались приятнее Лебедей. Хотя бы потому, что не знали, какая ведьма водила их за нос. Мужчина, сделав вид, будто хотел поцеловать руку, поднес ее к губам, почти не нагибаясь из-за больной спины, потянулся к Атрии, понизив голос до шепота. — Если соберетесь играть дальше, — пробубнил вместо поцелуя. — Та Слеза через пару столов крайне заинтересована Вами. Она выигрывает за счет масти мечей. Ставьте козырем кубки, в них она слаба. Лакрим разогнулся с добродушной улыбкой и выпустил ее ладонь. Застыв лишь на пару секунд, Атрия собралась с мыслями и незаметно кивнула. — Безмятежного оборота Вам, — попрощался в полный голос. — Легкой игры и быстрых побед. — Благодарю Вас, — зачарованно проговорила Атрия. Смущенная неожиданным откровением, не стала смотреть в спину уходящего оппонента, чтобы не вызвать подозрений. Знала, что рыжеволосая дама с цепью на шее не отводила от нее взгляда, поэтому продолжила игру. Долго держать спину прямой, не касаясь спинки скамьи, было тяжело, раны ныли, позвоночник устал. Хотелось рухнуть без сил, но нужно соответствовать образу статной беженки. Полуприкрыв веки, незаметно коснулась виска, демонстрируя головную боль, и робко убрала руку на стол, заметив шевеление со стороны. — Разрешите присоединиться? — та самая зажиточная Слеза остановилась рядом с Вегард и выжидающе изогнула брови. — Ох, даже не знаю… Карты сегодня не ложатся, — Атрия сокрушенно прижала локти к телу, стремясь занять как можно меньше пространства. — Боюсь, Вам будет скучно со мной. Чтобы партия прошла гладко, нужно замылить глаза противнице до ее начала. Внушить, что оппонентка точно одолеет неуверенную в себе лакриму, расстроенную последним провалом. Благо ослаблять бдительность за счет образа наивной дурочки у Атрии получалось практически всегда. Не вышло только с Полярной. — Позвольте самой решать, с кем мне будет скучно, — звякнув увесистой цепью, лакрима без позволения заняла свободную скамью и жестом пригласила Вегард перемешать карты. Блеклые огненные глаза смотрели на юную ведьму с жадностью и интересом, предвкушая быструю победу. — Вы столь очаровательны, что я не могла пройти мимо. «Жабка на крючке», — так назвала сложившуюся ситуацию и позволила себе скромую улыбку. — Что Вы такое говорите… — застеснявшись, аккуратно заправила драматичную прядь за ухо, открывая неказистый шрам на лбу. — Тогда… Быть может, одну партию. Первый раунд выигран — поняла по самодовольному виду Слезы. Жабка думала, что заняла доминантную позицию, не подозревая, что та мнима. Азартные игры — будь то карты или искусство пудрить мозги — к этому времени давались Вегард легко. Увиденные сны упорно подсказывали, что везение ее легкой руки было не везением вовсе, а выработанным навыком из забытого прошлого в мире как Слез, так и Пандоры под чутким руководством Седьмой. Тщательно просмаковав осторожные манипуляции, Вегард приняла свою сильную сторону. Била не кулаками, но хитростью. Не только жесток. Лицемерен мир вокруг, и боги в нем носили маски. Эту простую истину кто-то обязательно посчитал бы презренной, но Атрия, перемешивая колоду, нашла ее очаровательной. Пока оппонентка выкладывала из объемного кошеля щедрую стопку монет для ставки, Вегард воспользовалась моментом, припрятав одну из карт в ладони. Со смущенной улыбкой, стесняясь смотреть в голодные глаза богатой жабки, положила колоду в центр стола и перевернула первую карту. — Двойка кубков, — невозмутимо сообщила Атрия. — Наш сегодняшний козырь.*
Едва вернулась в избу, Алькор, следящий за Вегард из окна, прыгнул на пол и с кошачьим писком прошмыгнул мимо ее ног. — Это еще что за прикид? — мяукнул, с прищуром осматривая новое розовое платье в пол, закрывающее не только ноги, но и руки длинными рукавами. — Ты наши сбережения спустила на шмотки?! А мне-е?.. — Не спустила, а вложилась в светлое будущее, — тактично поправила и неряшливо уронила на стол толстый кошель. Звон золота в нем заставил Алькора удивленно разинуть пасть. Не веря своим глазам, лакрим перепрыгнул со скамьи на столешницу. С подозрением открыв мешок, вытащил из него монету и прикусил, пробуя металл на клык. — У-у-у, настоящее… — Аплодисментов не нужно, — с милой улыбкой съязвила Вегард и устало скинула обувь с натертых ног. — Но я сглупила и пожадничала, поэтому придется залечь на дно. Кажется, после четвертой победы подряд местные начали меня в чем-то подозревать. Пришлось свинтить. — С тобой стра-ашно связываться, — впечатленно прошипел Алькор и хищно оскалился. — Мне это нравится. Присев в коротком поклоне, Атрия вымученно вздохнула. — Благодарю, досточтимый. — Обещай, что возьмешь меня в долю, когда Кино проснется! — выгнув спину, кот гневно взъерошил шерсть. — Я устал здесь распадаться. Хочу куролесить! — Да, хорошо, — махнула рукой и строго взглянула на Алькора. — Только если ты будешь следовать плану, а не убегать пожрать. — Да я никогда-а-а! — Ага, — фыркнула, заставив кота прикусить язык. — Да что-о?.. Бросив попытки переубедить обнаглевшего лгуна, Атрия сменила тему. — Значит Кино еще не проснулась? — когда Алькор отрицательно покачал мордой, почувствовала укол в груди и тихо выругалась. — Но ожоги почти затянулись, — поддерживающе вильнул хвостом. — Колечко у тебя что надо, с ним раны как на собаке. — В таком случае еще чуть-чуть.***
Уснула под рокот уходящей грозы. И сновидение, посетившее в последнюю ночь перед первым оборотом, само стало прощанием. Спустя Белый Сон Атрия больше не задавалась вопросом, почему не скучала по человеческим родителям, но лицо Седьмой помнила удивительно хорошо. Ангелица ее не покидала, и Вегард не знала одиночества в мире людей. По крайней мере в миг отчаяния, когда отворачивались, казалось, все, в тот момент не была одна. — Госпожа, — мелодичный голос отвлек от написания отчета. Звучал привычно спокойно, но от внимания не ускользнула грусть. — М-м? — Вегард обернулась на Седьмую, не ожидая, что та посетит ее в обычную тихую ночь. — Привет?.. Я думала, ты приходишь, когда мне плохо. Двадцать шесть исполнилось не-человеку. За плечами выпуск из низшей школы Пандоры, работа в роли наглой и перспективной Ищейки. Пока еще не знала, что скоро жизни в мире людей придет конец. — Когда нуждаетесь, — с тенью улыбки поправила ангелица. Женщина стояла необычайно ровно даже для себя. Хмурилась, отчего в огне свечи оттенялась морщинка меж бровей. Бледные руки не шевелились, сложенные на кровавом пиджаке. Напряженный вид греха смутил Вегард. Наспех одернув нежно-розовую юбку, поднялась из-за стола и прочистила горло. — Тогда зачем ты здесь? — Атрия попыталась улыбнуться в ответ, но вышло нервно. — У меня все хорошо. А у тебя?.. Хочешь просто поболтать? — Я пришла попрощаться, — короткая фраза заставила остолбенеть. Едва дыша, Атрия искала подвох. Быть может, Седьмую подвело чувство юмора. Но она не смеялась, держась по обыкновению стойко. — Но… — сердце ожило, дыхание сбилось, паника поселилась в груди. — Насовсем?.. Но почему? Я тебе мешаю? — Вы никогда не мешали мне, госпожа, — мягкость, с которой говорила ангелица, заставила глаза предательски заслезиться. — Я ценю время, проведенное с Вами, и не забуду его. — Тогда почему? — прошептала, не в силах говорить громче. — Все же хорошо. Зачем прощаться? Улыбка, полная светлой печали, ответила за нее. Да и кто Вегард такая, чтобы пытаться переубедить ангелицу. — Время пришло, и мне больше нечему Вас учить, — чертова слеза покатилась по веснушчатой щеке. — Вас ждут свои приключения, а этот этап подходит к концу. Выдавить из себя хоть слово и не задохнуться в истерике было непосильно. Часто заморгав, Атрия махнула рукой. — Какие еще приключения?.. — разозлилась на саму себя и Седьмую, шагнула вперед. — Ты сказала, что будешь защищать. Что будешь рядом, что… — Я и буду, — спокойно прервала ангелица. — Я и есть. — Но… — Даже если не физически, я рядом. Руки расслабились, обрушившись вдоль тела. Только в этот миг полностью осознала, что Седьмая действительно прощалась. — Я буду присматривать за Вами, — продолжила и улыбнулась по-матерински нежно, отчего сердце защемило. — Но только одним глазком. Не бегите ко мне за помощью слишком часто. Развивайтесь самостоятельно. — О чем ты?.. — сбитая с толку, Вегард резко мотнула головой. — Я и так развилась. Я крутая Ищейка с домом и стабильной работой. Что еще мне нужно? О каких приключениях ты говоришь? На что Седьмая неоднозначно повела плечом. — Время покажет. — Хватит говорить загадками! — Вы все равно забудете этот разговор, когда я уйду, — едва ангелица произнесла вслух, Атрия уже догадывалась, что так и будет. — Вам не за чем знать. Каждый раз так было. Забывала Седьмую после ее ухода и вспоминала, когда та возвращалась. К игре с воспоминаниями за годы на Пандоре привыкла и не жаловалась. Понимала, что это необходимо. Да и не скучала по ней, пока не помнила. — Тогда хотя бы назови свое имя. Хотя бы сейчас, — Атрия расхрабрилась, взяв себя в руки, вытерла слезы с щек. — Ты ничего не потеряешь, потому что я забуду. Она ждала борьбу, но встретилась с мягкостью в золотых глазах. — Гордыня, — и через много лет произнесла без колебаний. — Седьмая из грехов. Знала, что непростая ангелица, и все равно застыла на месте. Не смогла открыть рот, ответить коротким «спасибо» не сумела. Потеряв способность бороться, безотрывно наблюдала, как Гордыня сложила ладони на животе в непонятном символе. Знакомом и чужом одновременно. Как два треугольника — Тьмы и Света — вместе образовали форму песочных часов без одной диагонали. — Я рада, что познакомилась с Вами. Голос, прозвучавший множественно, лишился властности и лился со всех сторон, обволакивая подобно объятию. Седьмая улыбалась, склонив голову в едва различимом поклоне. — Безмятежного оборота, Атрия. Белоснежные крылья покрылись паутиной света, и вслед за ними растворилось тело греха. — Сияйте ярче звезд.***
Проснила первый оборот, чтобы вновь увидеть Седьмую, но не получалось вернуться в родовое поместье. Алчность не разрешала, или воспоминаний не осталось. Не знала. Пока за окном бился унылый ливень, не покидала комнату со спящей ведьмой. В этот печальный оборот не хотелось никуда идти. Спела бы себе колыбельную, если бы она действовала на нее. Но, к сожалению, странная песня отбирала лишь чужую боль. Со своей поиходилось справляться самостоятельно. Подтянув колени к груди, закуталась в старое одеяло. На знахарской койке было уютно лишь наполовину. Теплая грусть — так обозвала чувство — плотно засела внутри. Седьмая лечила. Не только чарами кольца. Дыру в груди тоже удалось заполнить. Похороненными воспоминаниями заживляла раны, не давая зацикливаться на болезни Киносуры. Отвлекала внимание. Защищала. «Вечно под защитой», — крутилось скрипучее в голове. — «Обречены на нее.» Согласилась и тогда, боковым зрением заметив шевеление на соседней койке. Атрия скинула одеяло с плеч и подскочила к ведьме в два шага. Не показалось. Серая ладонь сжалась в кулаке, и кольцо на нем, источая блеклый свет, потеплело. — Кино?.. — прошептала Вегард, склонившись к лицу. — Кино!.. Веки Полярной задрожали, челюсти чуть сжались. Не кошмар видела, а пыталась вырваться из него. — Я здесь, — произнесла еще тише, обхватив ладонью щеку. — Все хорошо, ты в безопасности, мы живы. Все хорошо. Сипло засмеялась, когда Киносура вяло открыла глаза и, поверхностно дыша, моргнула, приходя в себя. Холодная слеза упала на скулу, и Полярная едва вздрогнула. Пересохшие губы зашевелились, но от бессилия звука почти не было. — А…трия?..