***
В центре Феникса покоился город. Раскинулся в сердце пламенных земель и не имел высоких стен. Здесь не было защитных куполов и золотых шахт. Последние, по иронии судьбы, скопились в Лебеде. Здесь почва изобиловала дарами природы. Теперь обычные ремесленники и торговцы были вынуждены поднять клинки и охранять незащищенные границы. Поэтому на улицах не сразу появился народ. В миг затишья, пока имперцы заняты облюбованием новой территории, главы окружных карт были созваны на первый в истории полноценный Совет Ваал-Фегор. По центру города в этот оборот проехало немало телег со знатными Слезами. Знаменосцы торжественно несли цветные гербы своих карт. Согласно традициям шествие возглавлял Волопас. Он ближе остальных располагался к Фениксу, отношение между Альфами прославилось своей теплотой, поэтому увидеть здесь их знамена никому не в новинку. На мелкие карты, следующие за Волопасом, тоже практически никто не обращал внимания. Взоры оставшихся в Фениксе детей и стариков были устремлены на представителей зажиточных карт, обладающих собственной территорией. Они держались позади, потому что прибыли позже остальных. Альджеди не могла винить зевак в излишнем любопытстве, ведь не каждый оборот дано увидеть Альф Волопаса, Журавля и Киля в одной колонне. Ее же повозка вызвала у жителей скорее недоумение, чем восторг. — Они приехали в такую даль, встречают Фениксов, скоро будут жать руки всем подряд, — скучающе протянула Альфа Козерога, осматривая народ из окошка медленно проезжающей повозки. — А им даже невдомек, что в этих землях обитает не только Феникс, но и Райская Птица. Небольшая карта и внешне мало отличается от коренного населения. Потому их и путают. Русоволосая женщина, с которой разговаривала Альджеди, недовольно поморщилась. Уже долго сидела напротив и начала чувствовать себя неуютно рядом со своей Альфой. До сих пор не понимала, зачем в качестве спутницы Альджеди выбрала Эпсилон, а не приближенных Бету с Гаммой. — Никому нет дела до малых карт, — фыркнула Кастра, на самом деле имея ввиду себя, но не знала, поймет ли ее глава намек. — Очень зря, — выдохнула Альфа, не отрываясь от окна. Когда повозка подскочила на кочке, Кастра испуганно обернулась на приглушенный гул струн. Оба футляра — большой и малый — съехали с мягкой скамьи. Лакрима выругалась про себя, первым делом ухватив оружие Альджеди. За своим контрабасом не успела. Поморщилась, приготовившись к неминуемой травме музыкального инструмента, но удара так и не произошло. — Райская Птица участвовала в войне против Лебедя сто пятьдесят лет назад и за него в этот Великий Белый Сон в той же степени, что и Феникс, — Альджеди поймала футляр за гриф и, устремив на Кастру непробиваемо спокойный взгляд, вручила ей оружие. — Историю важно знать. Лакрима скованно кивнула и приложила оба инструмента обратно к подушке. — Историю пишут знаменитые Альфы, — пробубнила Кастра и угрюмо откинулась на спинку скамьи. — Историю пишут абсолютно все, — невозмутимо поправила Альджеди, вновь отдав внимание мелькающей в окошке толпе. — А запоминаются в ней те, кто кричит громче остальных. Зачастую это Альфы. Анкаа была такой и является до сих пор. Поэтому Райскую Птицу никто не вспоминает, приписав всю славу Фениксу. — Если честно, я не понимаю, к чему Вы клоните, — Кастра сдалась, устав ходить вокруг да около, и сокрушенно вдавила затылок в бежевую подушку. — Как и то, почему взяли с собой именно меня? Я всего лишь Эпсилон. Выше меня есть Слезы. Они образованнее и больше подходят для таких… советов. — Ты моя Эпсилон, незаменимая часть оркестра, мой драгоценный контрабас, — Альджеди одарила Кастру строгим взглядом. — Пока Альфа я, каждая лакрима на карте должна в совершенстве владеть своей партией, иначе симфонии не получится. — Но… — Поэтому ты будешь ходить за мной и учиться науке, — изогнув пепельно-русые брови, Альфа Козерога предложила поспорить с ней, но Эпсилон лишь нахмурилась. — Ты права, Бета, Гамма и Дельта были бы полезнее мне на этом совете. Но я не ищу здесь пользы. Ее должна извлечь ты. Их повозка приближалась к центральному входу в замок Феникса. Кастра закатила глаза, едва не цокнув от недовольства. — Признайтесь, что попросту наказываете меня за то, что позволила Близнецам проникнуть на праздник, — проворчала лакрима и смутилась, получив легкую улыбку Альфы. Она и послужила ответом на вопрос. Таким же туманным, как и вечер пятого оборота. Ход колес замедлился, пока извозчик снаружи тянул коней за поводья. — Вот и приехали, — Альджеди удовлетворенно сощурилась. Пока один из Забытых Слез карты Козерога открывал для них дверь, обратилась к Кастре более серьезно. — Запомни каждую ноту.***
— Что это значит? — Атрия стушевалась настолько, что в этот раз не смогла выдавить больше одного вопроса. Но торгаш только пожал плечами. Этим вечером быстро становилось холодно из-за густого тумана, и Вегард не желала в потемках, стуча зубами, бежать обратно в избу. Поэтому злилась с каждой минутой все больше. — Раз не хочешь разговаривать, тогда с меня довольно, — махнула рукой на Регула и гневно зыркнула на кота. — Уходим, Алькор. Младший лакрим зашевелился и с виноватым видом шмыгнул к ногам Атрии. — Это значит, что вам нужна помощь, а я могу ее предоставить, — довольно улыбнулся, когда Вегард как вкопанная встала в дверях. — Ложа может дать защиту. Не ври себе, красота. Вы в ней нуждаетесь. Или пережитый ужас ничему тебя не научил? Альфа Льва знал, куда ударить для получения желаемого эффекта. Понимал, что вести переговоры с Атрией проще, чем с Полярной, поэтому бил именно по ее больным местам. Зажмурившись, Вегард хлопнула ладонью по косяку открытой двери и на пятках развернулась к Регулу. — Зачем Ложе помогать нам? Какая вам от этого выгода? — Наши цели совпадают больше, чем тебе кажется, — и вновь правильные слова давили. — Не спешите с решением, обсудите вместе. Я буду ждать здесь. — Не слишком самонадеянно думать, что после твоего выкрутаса я вернусь? — Атрия попыталась уколоть в ответ, но голос оказался неуверенным. — Несмотря на предвзятость к нам, ты все еще рассудительна, — торговец нерасторопно подошел к Вегард и склонил голову, заглядывая ей в глаза. — Ложа всегда служила лишь Империи. Передай Кино. Она поймет, о чем я.***
Холодный воздух приятно обдал щеки. Выйдя из повозки, Альджеди первым делом взглянула на небо. Ей нравилось, как туман, заполонивший улицы, постепенно оседал к земле, словно занавес открывал подготовленную сцену. Зеваки ютились у подножия лестницы, местная стража не пускала их к главам приезжих карт. Прямо как в зале копошились слушатели, не закончившие обсуждение во время антракта, а музыканты уже занимали свои места. — Не понимаю, чему Вы так довольны, — буркнула Кастра, протянув улыбчивой Альфе ее небольшой футляр. — Лучше бы остались в Козероге. Приняв от Эпсилона оружие, Альджеди лишь загадочно покачала головой. По правде сказать, глава всегда отличалась необычайным спокойствием, но в последние два оборота выглядела непривычно счастливой, будто получила небывалый приз. Объяснить настроение главы Кастра не смогла. Как и то, почему Альфа, поначалу отказав Анкаа в визите, неожиданно сорвалась с места и посетила-таки совет в Фениксе. Вытащив контрабас из повозки, поспешила за Альджеди вверх по лестнице. Они были одеты в похожие бежево-шоколадные костюмы и должны были выглядеть изящно, чтобы продемонстрировать свой статус. Альфу она видела статной даже в самом простом наряде, а сейчас, когда та облачена в торжественные одежды, Кастра чувствовала себя по-особенному неловко. Все бы отдала, чтобы сменить приталенную рубашку с широкими рукавами на топ, обтянутый ремнями. Но ее наказание только началось, поэтому придется терпеть высший свет Совета Ваал-Фегор. — Альджеди, Альфа Козерога, — глава протянула футляр стражнице у центральных дверей. Терпеливо ждала, приложив чуть сжатый кулак к животу, пока лакрима открывала крышку и доставала из чемоданчика ее оружие. С приятным удивлением Альджеди обнаружила, что стражница чаровала над струнами, действительно проверяя оригинальность, а не только делая вид, как жители Лебедя. Видимо, эта женщина раньше была одной из паша и примкнула к своей карте в войне против Солнца. — Коричневый авантюрин, все верно… — пробубнила рыжая лакрима и озадаченно взглянула на Альфу. — Досточтимая Анкаа сообщила, что Вы не посетите Совет. Она отсылала Вам приглашение, но получила отказ. — Я пересмотрела свое решение, но до отъезда не успела отправить новое письмо, — вежливо улыбнулась Альджеди. Стражница выпрямилась и склонила голову. — Феникс рад приветствовать Вас, досточтимая Альджеди, — торжественно провозгласила лакрима и вернула Альфе закрытый футляр. — Ваша скрипка в порядке, можете проходить.***
Весь прошлый оборот сон не шел, поэтому беспокойную ночь Спика потратила на заполнение документов для передачи Лебедя в распоряжение Имперскому Знахарю. Сегодня же визирь спешила закончить работу в Канцелярии как можно скорее, чтобы раньше лечь. Понимала, что сон важен здоровому телу, но и сейчас все повторялось. Может, потому, что ночь только наступила, может, из-за подвешенного состояния, но к нему за столетия службы уже привыкла. Нет, дело в другом. Из-за Ее голоса не видела сна. Давно не слышала его, а когда раздался из хрустальной сферы, больше не выходил из головы. Поэтому визирь следила за дыханием, заставляя его успокоиться. Упрямо лежала с закрытыми глазами, холодная простынь обжигала спину через тонкую рубаху. Хотела уснуть с чистым сознанием, но все еще не получалось. Ощущение грязи витало повсюду, и дело не в пыли или песке. Материального хлама в Канцелярии не водилось, а вот духовного в избытке. Одна проблема накладывалась на вторую, мусор во Дворце множился, Ригил добавляла головной боли, Альфа Овна в тюрьме, а этот голос в голове упорно напоминал, что чистоты в этом месте не достигнуть. Спика видела ее изредка и как-то слишком давно. До войны и на больших мероприятиях. По специальному приглашению, примерно раз в лето слышала ту самую чистоту, которой больше не было здесь. Совершенство звука, сочетание нот разных партий, безукоризненно складывающихся в оркестр. И среди прочих Слез, из-под осторожных пальцев рождающих произведение искусства, звучала Она. Первая скрипка в центре затемненной сцены. Она-то и напоминала, что чистота начиналась в актовом зале. Прерывалась антрактом, продолжалась наедине в те редкие свободные от политики минуты и заканчивалась с ее уходом. Только эта скрипка заставляла забыться и лишь она задевала душу. Обитала не в этом мире вовсе, а витала где-то между небом и землей, порой спускаясь к ней, чтобы совсем не потерять обретенную связь. В ту минуту, лишь отчасти засыпая, Спика вновь слышала изящный инструмент и теперь не ощущала грязи. Больше не носила титул визири и Альфой Девы не была. Не шестнадцатая по яркости, не слуга Солнца и глава Ложи. Всего лишь Спика — женщина в пустой постели. Не могла назвать то чувство чем-то обыденным, что у каждого на слуху. Это нечто неосязаемое, живущее глубоко в сердце и против воли, ведь в одинокой политике не было места для любви ни к чему, кроме самой политики. Этим чувством были слезы, прокатившиеся по холодным щекам от грохота оркестра, когда впервые услышала его. Замирание сердца с каждым взмахом смычка, его остановка, когда скрипка уходила в соло. Не существовало тогда никакой Ложи, стихийное бедствие не накрыло Империю, и спасаться было не от чего. Пожалуй, только от себя. В актовом зале мигом не стало никого, кроме крохотной женщины со слезами на черных глазах. Руки вцепились в подлокотники кресла, тело подалось вперед, чтобы оказаться ближе к сцене. К той музыкантке в ее центре, виртуозно владеющей смычком. Тогда Спика знала лишь имя, не говорила наедине и не подозревала, что голос станет продолжением ее музыки. Одухотворенная, благородная, осторожная, несущая нежное умиротворение, Дворцом умерщвленная любовь. По насмешке судьбы чувство так и не удалось похоронить навечно. Всколыхнулось с «ее дорогой» и продолжило биться о ноющую грудь. Называла так любого или исключительно ее, не могла проверить. Но каждый раз было что-то тайное, открытое только Спике в обращении «моя». Стоя в зале, сдержанно приветствовала гостей, слышала «моя визирь», произнесенное с теплой улыбкой, и понимала, что с той секунды действительно «ее». Если бы вздумала об этом рассказать, никто не поверил бы, что в ее ледяном сердце могло хоть что-то выжить. Поэтому не знала даже первая скрипка. Не за чем было, ведь Альфа Девы задолго до их знакомства выбрала свой путь. Довольствовалась мимолетным взглядом земляных глаз, коротким разговором в банкетном зале и смычком на струнах в актовом. О большем не могла даже мечтать. Тем более сейчас, когда концерты прекратились, в Империи шла война и их карты не просто далеко, а во враждующих странах. Теперь двух Слез объединяли только деловые записки о перемещениях членов Ложи и хрустальная сфера с позапрошлого вечера. Из-за нее-то и не уснула. Открыла глаза, будто не смыкала, хотя часы твердили, что прошло около пятидесяти минут. Связь по шару Спика признала своей слабиной. Она могла приказать Альфе Близнецов донести информацию о ведьме, не пришлось бы рисковать. В этом Альджеди видела ее насквозь и быстро раскусила. Оступилась, желая успокоиться, как и много лет назад, когда каждый раз встречалась с ней. Утихомирить разбушевавшийся ураган скрипкой вечного покоя. Как и всегда, это помогло, пока говорила с ней. А после лишилась сна, едва связь оборвалась. Дело в долгой разлуке, спрятанных чувствах, о которых не осмелилась рассказать, или бесконечном одиночестве. Итог все равно один — визирь не спала. Поднялась с постели, пальцами пригладила смольные волосы, растрепавшиеся, пока ворочалась, и подошла к высокому окну. Морозная Слеза успела взойти, собрание Совета Ваал-Фегор было назначено на сегодняшнюю ночь, а значит, уже в самом разгаре. И как здесь уснуть? Визирь лишь слегка приоткрыла окно, чтобы остудить помещение и голову вместе с ним. Опустила ладони на подоконник и старалась смотреть на тихий город, а не левее. И все же как магнитом тянуло. Спика обернулась против воли и в потемках спальни легко нашла заветный предмет. В равной степени дорогой и ненавистный. Сюрпризы не любила и этот тоже, но не по причине хаоса, а потому, что избавиться не могла и не хотела. Не любила, потому что попал точно в сердце. От него отмерзала душа, а на лице изредка появлялось нечто, напоминающее улыбку. На центральной полке рядом с чернильницей покоился тот самый единственный дорогой сердцу ненавистный подарок. Именное перо, тонкое и изящное, выкованное по специальному заказу, безупречно лежало в ее ладони, хотя замеров никто не делал. Этот жест гремел громче оркестровых труб и грел душу, настойчиво поднимая температуру в спальне, из-за чего окно ночью открыто. Жестокие сюрпризы Ригил были такими пошлыми рядом с пером бережной Альджеди, где трепетно и нежно выгравировано «моей визири», что она могла услышать интонацию, с которой скрипачка произнесла. Глубоко вдохнув ледяной воздух, Спика закрыла окно. Как бы ни было тяжело, ее сердце принадлежало лишь Дворцу, чего-то еще жить в нем не могло. Завтра ждала новая порция буйного идиотизма в Канцелярии, Альфа Овна все еще под замком. Нужно срочно забыться и выкинуть этот смычок из головы.***
Пока на улице вовсю замерзала голубая ночь, внутри замка Феникса не встретилось ни одного холодного цвета. Пламенем и честью, отвагой и решимостью был наполнен каждый угол залов. От знамен под потолком до огненной обшивки подушек. Мебель исключительно из красного дерева, на стенах красовался рыжий клен. Анкаа не поскупилась на прием, пригласив влиятельных глав, позаботилась и о безопасности, и роскоши. Размах организованного банкета Альджеди сравнивала с почерком визири. По параметрам балов, что устраивала Альфа Девы во Дворце, прием у Анкаа гордо получил оценку «неплохо». Если бы скрипачка произнесла вслух, ее обязательно сочли бы хамкой, но то была высшая похвала. По ее мнению, размах визири никто не мог переплюнуть, и Анкаа оказалась ближе всех к хорошей оценке. Что неудивительно, если Альфа Феникса желала возглавить Ваал-Фегор, то вместе с короной и войной должна уметь организовывать пиры. Прямо как этот благотворительный банкет, призванный, чтобы задобрить и впечатлить знатных особ, прежде чем Анкаа попросит у них денег. — Позерство, — фыркнула Кастра из-за спины Альфы. — Политика, — с улыбкой поправила Альджеди и обернулась к напряженной лакриме. — Смотри внимательно, запоминай и не корчись. Остальные этого не одобрят. — Во Дворце банкеты были лучше, — пробубнила Эпсилон, не до конца исполнив приказ главы. — Тут слишком пестро, много огня, глаза режет. Сюда бы холодных оттенков. Тихо посмеявшись, Альджеди мысленно согласилась с Кастрой и, оставив лакриму развлекаться с малыми картами, пролавировала между столов с угощениями к основной группе Альф. Те, уединившись в небольшом высокопоставленном кругу, вовсю пили хозяйское вино, лучшее в Фениксе, наверняка из самых глубоких погребов. Смаковали закуски, перекидываясь парой дежурных фраз о текущем положении в Лебеде. Мало смотрели по сторонам, ожидая лишь Анкаа. Взгляд Альджеди из любопытства метнулся на их стол, но здесь не оказалось ее возлюбленного угощения. Разумеется, ведь оно отличалось невероятной редкостью. По правде сказать, Альфа не знала, откуда визирь его брала. Но однажды на дворцовом банкете появились небольшие графины со странным напитком «кофе», о котором до этого во дворе никто не слышал. Оценили необычный вкус далеко не все, но горечь пришлась по душе Альджеди. Когда она высказала свой восторг визири, получила сдержанную благодарность, как и всякий раз до того. На этом история кофейного напитка должна была закончиться, гости не оценили, поэтому траты на его транспортировку не окупались. Но Альджеди с удивлением находила такой графин на каждом последующем приеме. Небольшой жест крайне утонченного внимания к скрипачке навечно отпечатался у нее в памяти и каждый раз заставлял млеть. — Скажу без утайки, никто из нас не верил, что Вы изволите покинуть Козерог, — Канопус, Альфа Киля, говорящий от имени сразу трех карт, протянул Альджеди бокал с вином и осмелился озвучить витавший над каждым членом Совета вопрос. — Ваша карта славилась своим нейтралитетом, и Вы, как мне помнится, поначалу отвергли приглашение Анкаа. Заинтересованные взгляды устремились на нее. Не только Журавль поддержал Киля, но и Волопас не остался в стороне. Если бы к ним успела присоединиться хозяйка пламенного банкета, то она первой задала бы этот вопрос. Альджеди была готова к любопытству Альф и понимала его природу. Невесомо улыбнулась и, ногтем проведя по стенке бокала, незаметно вывела на нем скрипичный ключ. — Не соглашусь, Канопус, моя карта вмешивалась и удерживала свои границы. — Но Козерог Вы не покидали, — Арктур, Альфа Волопаса, чьи три вещие сестры по сей оборот тайно гостили у нее в усадьбе, высказал подозрение и обвел взмахом ладони присутствующих. — Мы ни в коем случае не давим. Ваш оркестр глубоко уважают во всей Ваал-Фегор. Но удовлетворите наше любопытство. Есть ли мотив у знаменитой первой скрипки? — Разумеется, есть, как и у каждого присутствующего, — Альджеди беззвучно рассмеялась, но не успела закончить ответ, заметив за спиной Арктура высокую фигуру хозяйки банкета. Облаченная в винно-красное платье Анкаа не избавилась от серебра наплечников, искусно сочетая в себе знатную хрупкость и боевую стать. — Как всегда воинственна и элегантна. Когда Альджеди подняла бокал, с улыбкой приветствуя Альфу Феникса, разговор был прерван, и взоры глав обращены только к женщине в винном. Никто не смел отрицать, что Анкаа умела производить неизгладимое впечатление величавой полководицы. Этого мастерства не смогли отнять долгие лета в тени проигранной войны. Именно из-за ее силы и решимости никто из присутствующих не смел даже попытаться упрекнуть Анкаа за поражение сто пятьдесят лет назад, и многие видели ее перемирие стратегическим ходом. — Безмятежного оборота, досточтимые Ярчайшие, — хозяйка вежливо кивнула, войдя в их круг, и лакримы почтительно поклонились. Она просияла в лице, встретившись с земляными глазами. — Вы собирались сбить меня с толку своим отказом, Альджеди? У Вас это почти получилось. — И не мыслила, — приложив ладонь к груди, скрипачка повторила поклон. — Насильно чистых нот не вытянуть. Лучшие композиции приходят с вдохновением. — В таком случае отрадно, что муза все же посетила Вас, — довольно сощурив острые глаза, Анкаа ухмыльнулась ей и отдала внимание остальным Альфам. — Ни в чем себе не отказывайте. Заседание первого Совета пройдет завтра в зените Ока. Эта же ночь посвящена вам. Как только хозяйка замка отошла к следующей группе гостей, чтобы лично поприветствовать каждого, в их кругу вновь закопошились. Глава Киля с довольным видом схватил новый бокал и протянул Волопасу. Последний с издевкой хохотнул, озорно сверкнув глазами в сторону Альджеди. — Веским, стало быть, оказался тот аргумент, вдохновивший затворницу вроде Вас покинуть стены усадьбы, — все смеялся, пытаясь вытащить хотя бы крупицу информации. Совет ждал душещипательную сплетню, но Альджеди лишь спрятала улыбку за бокалом и загадочно пожала плечами. Они будут гадать весь оставшийся вечер. Вскоре поползут слухи о трагичном распаде одной из лакрим Козерога на празднике в Лебеде, жажде мести кровавой Империи или власти в Совете Ваал-Фегор. Удовлетворило бы что угодно. Чем драматичнее история, тем быстрее ее съедят. Потому пускай сочиняют сказки. Все равно не додумаются, что у нее не было цели захватить власть или отомстить. Мотивацией к действию послужила даже не тайна выжившей ведьмы Ваал-Фегор, которую открыла для нее визирь. Альджеди в любом случае помогла бы ей. Неважно, кто принес бы весть. Не сомневаясь, дала бы убежище и поставила на охрану своих лучших музыкантов. Защита ведьмы не требовала ее личного вмешательства в Совет Ваал-Фегор. Поэтому вытащил из усадьбы вовсе не этот секрет. У ее веского аргумента глаза столь черные, что зрачка не видно, если не встать вплотную. Утонченный вкус к искусству, безупречность и изящество в каждой черте, которых не достоин неблагодарный имперский двор. Достаточно было желания ее визири, чтобы затворница вышла из теней. Вдохновением послужил голос музы, их рискованная связь и глубокое доверие, которое подарила ее дорогая Дева. Поэтому Альджеди сияла два последних оборота, невзирая на бедствие в родных краях. Смеялась со всеми и наслаждалась обществом любопытных соседей. Ведь воля ее визири стояла выше осторожности.***
Убедить Киносуру оказалось еще сложнее, чем убежать от мороза восходящей Слезы и попутно не распасться. Ведьма разозлилась и в сердцах вскочила бы с койки, если бы здоровье позволило. — Не понимаю… Я наблюдаю у тебя с Алькором какую-то дурную привычку? — прошипела Полярная, взмахнув рукой в сторону Атрии. — Связываться с сомнительной компанией, пока я ранена и практически обездвижена?! — Я же как лучше хочу! — воскликнула Вегард в ответ и сморщила нос. — У каравана была ошибка, а сейчас Джуббы с нами нет, так что не бурчи. — Иметь что-то общее с Ложей… Я не доверяю им, Атрия, — Киносура запнулась, стараясь вернуть спокойный тон, и медленно покачала головой. — Пока наши интересы сходятся, они на нашей стороне. Но как только разойдутся… Понятия не имею, чем все обернется. Ты видела Лебедь. — В Лебеде орудовала Ригил, а не Ложа, — Атрия настойчиво сжала ее ладонь, но достучаться не получалось. — Ложа обо всем знала, по-другому они не могли. О точном их составе не в курсе, но подозреваю, что среди них есть могущественные политики, — непреклонность Полярной начала утомлять. — Они знали, но не предотвратили. — Если эти политики рядом с Ригил, то как ты себе это представляешь? — Вегард бросила Киносуре осуждающий взгляд, когда та закатила глаза на ее слова. — Предотвратить, не вызвав к себе подозрений, тяжело. — Отговорки… — Знаешь, я не виню Ложу за то, что они не подставили свою шею ради одной выигранной битвы, — едва старшая ведьма стиснула челюсти, младшая хлопнула ее по руке. — Их целью является война, а не отдельная схватка. Киносура с подозрением сощурилась. — Как давно ты понимаешь что-то в политике? Секунду подумав, Атрия неопределенно возвела глаза к потолку. Вспомнилась ангелица в алом костюме и ее хитрый золотой взгляд. — В прошлом имела удовольствие общаться с одной такой, — Вегард пожала плечами и, мотнув головой, очнулась. — Сейчас это неважно. И не заговаривай мне зубы! Тяжело вздохнув, Киносура устало опустилась на койку. Она хотела потратить ночь на целебный сон, а не обсуждение преследовавшего их Альфу Льва. Накрыв ноющие глаза ладонью, с неохотой вернулась к неприятной теме. — И чего хочет Регул? — Немного. Всего лишь чтобы мы его выслушали, — помедлила, вспоминая слова торгаша. — Он просил тебе передать, сказал, что ты его поймешь. — Что именно? — скучающе пробубнила Полярная и со скептичным видом приподнялась на локтях. — Что Ложа всегда служила только Империи. Не поняла, отчего Киносура застыла, напряженно нахмурив брови. Редко моргала, переваривая услышанное, и недоверчиво отстранилась от нее. — Что такое? — тихо поинтересовалась Вегард. — В этом есть какой-то тайный смысл? — Это мои слова, — в тон ей ответила Полярная. — Я говорила их только нескольким лакримам. — Мне говорила, — Атрия согласно кивнула. — Когда мы варили маски, я помню. — Да, тебе. Еще своей карте, Алькору и… — запнулась и неверяще выдохнула. — Еще кое-кому очень давно. Служба Империи это не служба короне, не кому-то одному. — По-омню, — Вегард начинала понимать, сохранила сокровенность момента, понизив голос до шепота. — Ты говорила, что Империя — нечто большее, чем две земли с алтарями. Ты об этом? Обернувшись на дверь, Киносура убедилась, что та закрыта. Подалась вперед все так же напряженно. — Да, об этом… Это же я услышала от той, кто помогла мне бежать из Дворца. Одна бы я не прошла через весь город, никого не распав. Незадолго до нашей с тобой встречи я столкнулась кое с кем в коридоре, — Полярная погрузилась в воспоминания, благодарная, что Атрия ей не мешала. — Я едва не всадила ей кинжал в живот от испуга, но она осадила, приставив заколку под мышку. Сказала мне разворачиваться и бежать через восточное крыло, что на выходе из него ждет повозка. Я спросила, зачем она мне помогает, какая ей польза, ведь служит короне. На что она поправила: «я служу Империи», — окончательно потерялась, пораженно вглядываясь в покрывало. — Я отнеслась скептически. Она политик, скажет что угодно, чтобы выкрутиться. И я тогда видела всех слуг Солнца своими врагами, решила, что ей что-то нужно от меня, что это какой-то трюк. Но иного выхода не видела, послушалась и побежала назад. Завернула не туда, за мной увязалась стража, и ты упала мне на голову. Потом кое-как отделалась и нашла обещанную повозку. Она не соврала, и меня вывезли за черту города без происшествий. — Ого… Ты не упоминала, что тебе помогали, — выдохнула Вегард, впечатленная рассказом. — Так кто это? Это важно, похоже, она состоит в Ложе. Произносить имя Киносура не спешила. Понимала, насколько важной информацией обладала и не стремилась ставить под угрозу никого из них. Прочистив горло, все же сделала выбор в пользу Атрии. — Имперская Визирь.***
В полдень шестого оборота находиться на улице было опасно от того, как голову с плечами пекло зенитное Око. Но работа в Канцелярии не терпела отлагательств. Тем более когда эфенди так настойчиво тянула в город. Спика радовалась, что все же сумела отдохнуть последней ночью, хотя и длился желанный сон от силы три часа. Сентиментально и по-ребячески глупо увидела изящное лицо скрипачки не в кошмарах, а пока безмятежно снила. Но мечты никто не запрещал, даже верная служба Империи, поэтому проснулась визирь в удивительно бодром расположении духа. Пламенные лучи небесного светила заливали улицы, где позолоченных балтаджей больше, чем мирных горожан. Чистота и порядок царили в сердце Империи. То был выскабленный покой, где нет места разрухе войны. И эта прогулка, на которой вновь настояла Ригил, пошла на пользу визири. Но не от общества полководицы, — от него ни холодно, ни жарко — а от увиденного в округе. Кланялись эфенди не только балтаджи, а вообще все. Спику вниманием тоже не обделили, но без лишних лобызаний. К Ригил же тянулись и кричали вслед. Главу стражи в народе гордо окрестили Хозяйкой Войны и скандировали со спины и переулков. В их глазах Ригил предстала непреклонно авторитетной, стержнем, на котором держалась вся Империя. Тщательно взвесив факты, Спика частично согласилась. Пока основное поле боя находилось на материальных границах, это действительно так. Пока исход войны не предрешен, Анкаа не созвала армию и не вынесла вердикт Баал-Зебуб, судьба остатков Империи принадлежала авторитету победоносной эфенди. Та получила свою славу, доказала доблесть и до сих пор не оступилась настолько громко, чтобы лишиться поста. Также визирь отметила, что пока Ригил купалась в лучах любви и обожания, то оставалась слепой и плохо видела действительность. Все это могло сыграть и с ней, и с Империей злую шутку. Изначальной задачей визири было удержать целостность обоих алтарей и сохранить их под опекой Императрицы, без которой не могли существовать. Но Ригил этому мешала с каждым чертогом все неистовей. Эфенди заблуждалась и служила лишь себе. Ситуация складывалась пагубная благодаря Альфе Центавра и подвешенная, пока Альфа Феникса не произнесла свое слово. Но долгом Спики было извлекать пользу даже из самой мерзкой и унизительной обстановки, поэтому она сидела тихо и ждала донесения Альджеди, отправленной на переговоры. — Прекрасно, не правда ли? — эфенди остановилась перед кованными вратами новой академии, до сих пор сохраняя интригу, зачем привела с собой визирь. — Это здание достроили в конце прошлого чертога. Его не успели облюбовать местные хулиганы, поэтому да, верно, оно все еще величественно, — Спика проследила за ее взглядом, но ничего необычного не нашла. — Я не о здании, — фыркнула Ригил и кивком указала за спину Альфы Девы. — А о том, как они реагируют, увидев нас. Позади шептались лакримы, кто-то вскрикивал, чтобы удостоиться хотя бы мимолетным вниманием. — Думаю, их бурные аплодисменты вызываете именно Вы. Едва Спика договорила, как отголосок некоторого беспокойства зародился внутри. То, как эфенди взглянула на нее, заставило лопатки свестись вместе, а рту закрыться на замок, чтобы не выплюнуть презрительное «фу». — Не принижай себя, — Ригил усмехнулась, не отпуская тот странный взгляд. — Они реагируют не только на меня, а на нашу пару. «Пару», — пронеслось оскорбленное в голове. Когда балтаджи открыли для них врата и эфенди протянула локоть, предлагая взяться за него, вопросов к полководице возникло меньше, чем возмущений. Будь они наедине, визирь скривила бы губы и отшатнулась, бросив «держите дистанцию». Но они не одни, и позади собралась толпа. Если откажет, поползет дурной слух, конечно же, об Альфе Девы, отвергшей невинный жест всеми любимой эфенди. Согласится, и тогда появится слух иного толка, интимного и унизительно пошлого. Разумеется, Ригил понимала это, поэтому действовала у всех на виду. Чтобы выбора не было, чтобы не смогла запятнать свою репутацию и отказать. Скрепя сердце, Спика приняла предложенный локоть и двинулась на территорию академии вместе с довольной эфенди. Сколько столетий совместной службы прошло, но Ригил совершенно ее не знала, интерпретировала действия и чувства неверно. Публичное претило визири, грубость раздражала, да и гневаться Спика вовсе не любила. Слишком много сил отбирала злость, после нее в душе становилось пусто. Визирь и до того боялась, что Ригил романтизировала ее агрессию, принимая за знак внимания. Теперь сожалела, что не ошиблась. Эфенди думала, что раз раздражала, значит, Альфа Девы испытывала к ней что-то из любовного спектра. Путала отвращение со страстью и оставалась слепой собственницей. Глупость, вздор, бред зазнавшейся и больной. В данную минуту, перешагивая порог академии, визирь испытывала лишь презрение. О чем-то возвышенном не шло и речи. — Наверное, ты задаешься вопросом, зачем я привела тебя сюда, — Ригил заговорила, уверенно ведя по вычищенному коридору. В воздухе все еще висел запах каменной крошки, что неудивительно, ведь всего пару Белых Снов назад строители закончили обшивать стены мрамором. Было пыльно, но всяко лучше тухлятины казначея. Смущал не запах, а отсутствие послушников. У них должны проходить занятия сегодня, но, по всей видимости, оборот объявили выходным из-за визита свиты Солнца. Вопиющее безобразие. Когда визирь приходила в учебные заведения для контроля знаний, никогда не останавливала процесс обучения и не забирала у послушников их драгоценные часы в академии. А значит, это Альфа Центавра, не согласовав с ней, распорядилась устроить выходной. — Зачем же? — с коротким вздохом поинтересовалась Спика, удовлетворив потребность Ригил в служении, ведь ей так нравилось, когда несгибаемую эфенди о чем-то просили. — Меня смутила система образования, хотела проверить лично, — провела рукой, в которой удерживала золотой посох, и указала внутрь первой попавшейся аудитории. — Этот корпус посвящен тонким наукам истории и предсказаний. Но классы совершенно не оборудованы для тренировок боевой магии, не говоря уже о силовых испытаниях. Вот я и подумала, что стоит навестить это место и выбрать, какие кабинеты переделать. Если бы визирь могла, то позволила бы себе издевательский смешок и смачную пощечину. Негодовала от того, насколько далеко зашла Ригил. Мало того, что Альфа Центавра сунулась на ее территорию, так еще и выбрала корпус историков. Считала Спику настолько наивной, глупой или неспособной дать отпор. — За образование отвечает Канцелярия, а не Вы, эфенди, — предупреждающе осадила визирь и, раз они успели скрыться от лишних глаз, отдернула ладонь от ее локтя. — Настоятельно не рекомендую лезть туда, где Вас не ждут. Но Ригил лишь посмеялась и продолжила идти дальше по коридору. — Не бойся ты так, я не лезу. Потому и позвала тебя, чтобы посоветоваться, — непринужденно протянула эфенди. — Я подумала, что у послушников можно сократить число часов истории Ваал-Фегор, эта страна нам враждебна. Им будет полезнее тщательно обучиться боевой… — Я повторю еще раз, — визирь перебила с настолько острой сталью в тоне, что заставила Ригил замолчать и в удивлении обернуться. — За образованием слежу я лично, а не Вы. И Вы не станете делать из моих послушников орудие своей войны. — Ты мне угрожаешь? — изогнув брови, эфенди шагнула к визири, коршуном всматриваясь в черные глаза. — Еще нет, — крыло носа дернулось от злости. — Я покрывала Вас перед знахарем, когда ему не хватало мест для Ваших раненых. Перед казначеем, когда Вы отхватили половину золота с рудников. Перед флагманом, когда его флот просил помощи еще чертог назад, — не моргая, нагнулась к женщине, желая прожечь насквозь. — Но моя благосклонность закончится, если не перестанете соваться ко мне. Это был прямой отказ сразу по нескольким фронтам. Приказ уйти и не трогать, который, разумеется, никто не услышал. — Вот теперь я угрожаю, — голос вновь стал привычно надменным, Спика выпрямилась, отстранившись от Ригил. — Чувствуете разницу, моя эфенди? Редко скрывала презрение, когда произносила «моя» в адрес этой лакримы, и сейчас не стала надевать маску покорной служительницы. Раздражение не просто росло. Оно бурлило, рывками поднимаясь из недр души. Когда эта женщина только радовалась. Взглянула на визирь с неверящей ухмылкой, опасный азарт забился в белых глазах. Ригил получила удовольствие от ее эмоций, насытилась, снова увидев страсть там, где обычно рождалась ненависть. — Чувствую, — согласилась Ригил, оскалившись, и подняла свободную от посоха руку. — Я тебя поняла. В академию больше не лезу. В сотый раз за оборот визирь испытала отвращение. Но сейчас оно было направлено на себя. До сих пор не верила, что на общество вот этого седого чудовища она променяла свою интеллигентную Альджеди. Ужасалась себе и себя же презирала. Разорвала зрительный контакт первой и взмахнула ладонью, указывая на выход. — Пройдемте. Не хочу, чтобы горожане, собравшиеся у врат, насочиняли сплетен, — холодно изрекла и пропустила Ригил вперед. — Да ну, — просмеялась эфенди, приняв приглашение. — Не делай вид, будто тебя беспокоят какие-то слухи. — Они неуместны, — Спика скривилась, окончательно вернув себе невозмутимо осуждающий вид. — Я еще раз настаиваю не поддерживать их. Чем утонченнее душа, тем толще должна быть кожа. Защитный панцирь визири сравним с айсбергом и не треснул даже после увиденной ведьмы под Дворцом. Так, пошатнулся, вызвав в глыбе дрожь, и призвал к действию. Поэтому Ригил придется стать еще усерднее, если хотела выбить больше эмоций из тонны льда.***
Потратив ночь на более близкое знакомство с представителями знатных карт Ваал-Фегор, Альджеди отметила, что большинство Альф и их приближенных Бет были решительно настроены уничтожить Империю. Среди подвыпивших аристократов прошел неосторожный слух о скором штурме Дворца Солнца, но пока что эта идея находилась на уровне блаженной мечты. Альфа Козерога понимала, что для столь дальнего переброса войск потребуется либо время с усердием, либо время с десятком возничих, коими фегорцы не обладали. Передвижение армии не заметить сложно, только если она изначально не находилась под самым носом, как случилось в Лебеде. «Та женщина», которую по ошибке считали эфенди, воспользовалась праздником, расположением балтаджей у границ и теми же возничими, чтобы быстро преодолеть остаток расстояния. Такими ресурсами фегорцы не обладали. Не говоря уже о единой армии. Поэтому Альджеди во время банкета сделала вывод, что Альфы хоть и затаили гнев на Дворец, но не до конца понимали, что собирались делать и как. В обещанный зенит банкетный зал сменился залом переговоров. Сидя в кругу в меру отдохнувших аристократов, скрипачка снова вслушивалась в разговоры, стараясь не упустить ни одной детали. Искусством дипломатии не владела в совершенстве, но имеющегося навыка в теории должно хватить на этот Совет. — Мои земли следующие, в этом я уверен. Имперцы пойдут либо через Лету на Феникс, либо через леса на Волопаса, — приземистый Арктур поерзал на стуле и в сердцах хлопнул ребром ладони по столешнице, отчего сидящий по его левую руку Альфа Журавля, вытянув губы, отодвинул недопитое вино подальше от яростного коллеги. — Своих-то я выставлю к границам, но куда податься беженцам? Я опасаюсь за лакрим, неспособных сражаться. Если они останутся в Фениксе и Волопасе, то окажутся в ловушке, как жители Лебедя. Начался торг за расположение Анкаа. Она еще не предложила свою кандидатуру на пост правительницы официально, но власть уже принадлежала ей. Как только заговорит, весь Совет поддержит. — Мои земли неудобно располагаются, мы живем в горах, — вот и Журавль расстроил Анкаа, отказав в приюте. — Но я готов выделить своих бойцов для защиты границ Феникса и Волопаса. Это предложение самопровозглашенную правительницу удовлетворило, как показалось Альджеди, на четыре балла из семи. Пламенная лакрима сдержанно кивнула, нерасторопно проведя пальцем под подбородком, и обратила внимание на другого Альфу, желающего высказаться. То был глава Киля, выступающий от имени сразу трех карт: своей, Парусов и Кормы. Вместе они издревле составляли небольшой альянс. О нем мало кто знал до тех пор, пока его бойцы не зарекомендовали себя сильными магами в войне против Имперского Флагмана и крепко засели в главном портовом городе Ваал-Фегор. — К сожалению, Корабль Арго не может выделить большое количество Слез для Вас, Анкаа, — Канопус своим заявлением снизил уровень удовлетворения Феникса примерно с четырех до двух баллов. — Как Вы знаете, мы занимаем Пострел и готовимся к нападению на имперский флот. Он остановился в водах Альфы Рыб. «Альриша зря времени не теряла», — про себя улыбнулась Альджеди. — «Интересно, моя дорогая визирь знает, что эти воды теперь не Империи, а Рыб? Она будет раздосадована.» Итого получалось, что Журавль засел в горах и никому свои каменные пики не пожертвовал. Волопас готовился оборонять свою территорию, что не зря, ведь за ней покоился алтарь Андромеды, который нужно защитить любой ценой от потенциальной угрозы «той женщины». Что могло взбрести в больную голову Ригил, Альджеди не подозревала после ее трюка с собственной ставленницей. Троица Корабля Арго готовилась штурмовать море, а раз эта не-совсем-досточтимая эфенди разгрузила свой график после порабощения Лебедя, то вскоре должна обратить опошленный взор на Пострел. Остальные крупные карты Ваал-Фегор либо не осмелились посетить Совет, либо не смогли из-за осадивших границы имперцев. — Если позволите, я тоже желаю высказаться, — Альджеди тактично прервала повисшую тишину и задумчиво постучала костяшками пальцев по подлокотнику стула. — Козерог не столь велик по территории, как Феникс и Волопас, но некоторыми ресурсами мы обладаем. Канопус, едва дослушав, хохотнул, дернув плечами. — О Вашем богатстве слагают не меньше легенд, чем о симфониях. — Боюсь, это так, — с вежливой улыбкой согласилась Альджеди, прежде чем невозмутимо продолжить. — Плюс ко всему Козерог имеет удобное расположение между Пострелом и Волопасом, а горы Журавля нас верно оберегают. Поэтому я готова открыть приют для беженцев на своей земле. Если имперцы достигнут моих ворот, Слезы Козерога предоставят безопасный выход всем беженцам до Пострела, где их защитит альянс Арго. Пока остальные главы жаловались на свое положение и жадничали, ожидая, когда Анкаа предложит им свою поддержку, Альджеди единственная предоставила новой правительнице Ваал-Фегор свою безвозмездную помощь. Другие Альфы, к несчастью, не совсем понимали ход заседания. Раз они хотели что-то получить от Анкаа, сначала нужно было что-то ей отдать. Альджеди желала впечатлить и зарекомендовать себя как ценную союзницу, а для этого нужно отдать больше всех, но увлекаться и обещать золотые горы тоже не стоило. — Также некоторые мои основные Слезы вызвались вступить в ряды армии Феникса, если Вы позволите, досточтимая Анкаа. Альджеди почтительно склонила голову и затылком почувствовала, как Кастра, стоявшая у нее за спиной рядом с Бетами глав, натянулась тугой струной. Эпсилон была к этому готова, Альфа предупредила еще перед Советом, но в глубине души все же надеялась, что переговоры обойдутся без торговли бойцами. — Я как-то неверно услышал? — Канопус развеселился, неверяще изогнув брови, взмахнул ладонью и перегнулся через Журавля, чтобы взглянуть в глаза Альджеди. — Не обессудьте, но Вы предлагаете своих Слез так, будто они искусные убийцы, а не банкетные музыканты. Альфа Козерога невесомо улыбнулась. Не злилась, ведь вопрос отчасти справедлив. Киль едва ли осознавал, что разница между музыканткой и убийцей измерялась расстоянием от смычка до горла. По счастливой случайности Имперская Визирь знала это не понаслышке. Однажды она сама испытала его давление на шею, и Альджеди клялась, что до сих пор могла ощутить остроту ее заколки у себя под сердцем. После небольшого недоразумения, неловкого и поэтичного, Альфа Девы предложила ей вступить в Ложу. Не из-за красоты звуков скрипки или личных симпатий. По крайней мере, не только из-за них. Основной причиной был изящно окровавленный смычок в ее руке. — Я настаиваю, чтобы Вы относились к моей карте с должным уважением, — спрятав улыбку, строго осадила Альджеди и легким взмахом ладони указала себе за спину, отчего Кастра тут же выпрямилась. — Моя Эпсилон вышла героиней из лап имперцев. Ее контрабас сдержал врага, чем спас немало жизней Фениксов и Лебедей, которые прячутся по сей оборот в этих стенах. Сама Эпсилон хоть и пострадала, но переплыла Лету и добралась до меня меньше, чем за Белый Сон, — за столом раздались одобрительные шепотки. Альджеди нравоучительный тон не оставила и отдала внимание Анкаа, наблюдавшей за небольшой перепалкой с тенью ухмылки. — Козерог редко участвует в конфликтах, но если дело все же доходит до драки, мы славимся надежностью и принципиальностью. Канопус поджал губы и спрятался обратно за Журавлем. А блеск в огненных глазах Альфы Феникса подсказал, что уровень ее удовлетворения достиг положительной отметки в пять баллов из семи возможных. Это лучше ожидаемого успеха и приятнее свежей симфонии. Будь Альджеди более хамоватой, окрестила бы положение «тонко подмазанным». Но она все еще аристократка по происхождению и образу мысли, поэтому дала скромную характеристику «весьма недурно сыграла на нервах». Расположение Анкаа получила. Видела это по ее глазам, то и дело ищущим встречи с ней. Альфа Феникса заручилась поддержкой в лице богатой музыкантки, пускай та и не могла похвастаться большой армией за плечами, но деньги решали множество иных вопросов. Следующим шагом было зарекомендовать себя не просто как союзницу, но и надежную советчицу. Только этого сложно достигнуть на первом заседании, поэтому Альджеди не тешила себя туманными надеждами и, опустив ладони на подлокотники, внимательно вслушивалась в доклад Альфы Волопаса о нехватке продовольствия у границ с Империей. За него вступился Канопус, уверяя, что Корабль Арго может снабдить его Слез поставками с моря. Для этого нужно лишь наладить перевозки, чем и занялся Альфа Журавля. Скрипачка, незаметно испустив горестный выдох, признала, что такими темпами земли Козерога вскоре превратятся не только в убежище для огромного количества беженцев, но и в открытый коридор для караванов, идущих в Феникс и Волопас. Большая жертва, ведь с наплывом народа от ее цветущего Козерога едва ли остался бы камень на камне еще до того, как через территорию проехал бы пятый караван. На что только она ни шла ради своей визири. — Моя карта готова предоставить доступ к дорогам для транспортировки продовольствия, — сдержанно сообщила Альджеди, прикидывая, сколько Козерогов нужно расставить в поселениях вокруг усадьбы, чтобы их не разграбили до основания. — При одном условии. Вы предоставите мне гарантию безопасной транспортировки и полной сохранности моей собственности. Знала она, каким образом шли эти караваны. Они плохо охранялись, постоянно подвергались грабежам каких-то диких негодяев, поймавших повозки в лесах. Потом уже сами караванщики, не найдя решения лучше, бежали грабить ближайшую деревушку, чтобы не продолжать путь с пустыми телегами. — Разумеется! — Альфа Журавля оскорбленно рассмеялся, подскочив на стуле. — За кого Вы меня принимаете? Безопасность перевозок стоит для меня на первом месте! — В письменном виде, — холодно осекла Альджеди, заставив лакрима поутихнуть. — Мне нужен официальный документ, заполненный по всем стандартам. Журавль прочистил горло, скромно опустившись обратно на мягкую обивку. — Разумеется, — тише повторил лакрим и расслабил пушистый воротник, будто тот вмиг сдавил ему шею. — Как же без документа?.. Будет Вам этот… документ. Где-то за спиной язвительно хмыкнула Кастра, с надменным прищуром зыркнув на Журавля. Теперь-то, с бумагой на руках, у этих караванов появится реальная охрана, а не будет существовать на словах и только в этом зале. Если же нет, то эта бумага тут же окажется в руках правящей Альфы Феникса. Поэтому в интересах Журавля было соблюсти обещанное. — Славно, — вежливо улыбнулась Альджеди. Все это время Анкаа пристально наблюдала за ними тщательнее остальных. Сейчас скрипачка слегка терялась, не решаясь дать точную оценку ее настроению. Казалось, удовлетворение возросло еще на один балл, и этому послужило поведение не Журавля, а Козерога. Что в равной степени порадовало и насторожило. На столь высокую оценку она не рассчитывала, изначально занижая итоговый балл Совета до четырех из семи. Достигнув практически идеального результата, Альджеди засомневалась, пытаясь найти подвох. Безупречной союзницей быть нельзя, иначе остальные главы увидят в ней если не угрозу, то шулера. Благо это первое заседание, и впереди маячило море возможностей как подсластить, так и насолить. — Теперь, — довольная проведенным Советом, Анкаа привлекла к себе внимание глав, — поговорим о распределении войск.***
Занимался вечер. В Канцелярии копошились Девы, в срочном порядке записывая приказы Альфы о корректировке обучения. Визирь разрывалась между временным бездействием и увеличением часов истории Ваал-Фегор для послушников в ущерб часам предсказания. Что-то твердило, что эфенди так просто не выпустила бы когти из ее академии, поэтому нужно взять ситуацию под контроль уже сегодня. Спика помассировала висок, устав от беспрекословного согласия с каждым словом. Слуги Девы, записывая за ней любую незначительную фразу, замолчали, с трепетом ожидая следующего приказа. — Я лишь рассуждаю, — визирь раздраженно дернула ладонью, отмахиваясь от Слез. — Не надо вот этого нелепого лобызания моих ног. Скривилась, откинулась на спинку кресла и резко выдохнула, отвернувшись от смущенных лакрим. — Как скажете, моя визирь, — один из слуг поклонился, и остальные вместе с ним свернули пергаменты. Оскорбленно вздернув бровь, Спика не выдержала. — Идите отсюда, — фыркнула она. — И позовите Бету Девы. Жизненно необходимо, чтобы мне кто-то возражал. Разумеется, моментально послушались и покинули кабинет. Покорность визирь ценила, но в сложных вопросах ей нужен тормоз. Ведь лучший и самый верный результат приходил только в споре.«Порядок Империи начинается с порядка ума»
Надпись над ее дверью будто насмехалась. О каком порядке ума могла идти речь, если в нем отсутствовала критика. — Моя визирь, — Завийява, Бета ее карты, такая же на вид, как и остальные канцелярские Слезы, почтительно поклонилась. — Я хочу увеличить часы истории Ваал-Фегор в академии путем сокращения предсказания, — Спика не церемонилась, осадила сразу, как лакрима зашла в ее кабинет. — Что скажете? Бета нахмурилась, и сомнение в ее лице заставило визирь возликовать. — Разве это разумно сразу после визита Ригил-эфенди? — осторожно поинтересовалась Завийява, не спеша записывать указ. — Обстановка в Империи накалена, эфенди безукоризненно верят, а она категорически против любого возвышения вражеской стороны. Вы не думаете, что горожане увидят в Ваших изменениях пропаганду учения Ваал-Фегор? Резко вздохнув, визирь сжала в ладони перо и сощурилась. Бета Девы права, действовать нужно осторожно. Необходимо подкорректировать программу обучения так, чтобы не вызвать подозрений. Последовательно и аккуратно, тщательно выбирая что и кому пропагандировать. Среди жителей Баал-Зебуб репутация Ваал-Фегор плавала на дне благодаря войне и эфенди, тотально контролирующей глашатаев Империи. Те в один голос воспевали полководицу и занижали значимость фегорцев. Столь пагубное положение нужно изменить. Благо влияние на подрастающие умы Империи все еще было в руках визири. Хотя с последними претензиями на абсолютную власть эфенди и это влияние вскоре могло оказаться под вопросом. — Не заподозрят, если изменения коснутся не всех, а только избранной части, — Спика подалась вперед, внимательно улавливая настроение недоверчивой Завийявы. — Достаточно увеличить часы истории только у послушников на последнем лете обучения. — Это все еще большая корректировка и слишком заметная, визирь, — Бета Девы покачала головой. — Наставники останутся недовольны изменениями. Сокращение часов предсказаний повлечет за собой лишний шум. В обычное время его не услышат, но сейчас эфенди свободнее, чем в прошлом чертоге. Вновь верное попадание. Ригил уже высказала свои претензии, и Спика слышала, как ее часы в стенах Канцелярии начали обратный отсчет. Альфа Центавра обязательно обратит внимание на ее манипуляции, если проигнорировать ее. Именно поэтому нужно снизить уровень влияния Хозяйки Войны на массы, пока секундная стрелка визири не остановилась. — Да, риски велики. Изменим уже имеющуюся программу, — Спика оживилась, зашуршала бумагами и вписала в свой плотный график еще один крохотный пункт. — Поднимите учебный план на грядущий чертог, уберите из него историю малых карт, частично участвующих в конфликте, впишите историю новых и предоставьте измененный план сразу мне на утверждение. На этот раз Завийява записала указания визири и в ожидании остановила перо на пустой строке. — Историю каких карт Вы желаете добавить? — Требуют более тщательного изучения, — Спика выпрямилась в кресле, — Феникс, Волопас и альянс Арго. Бета Девы в удивлении изогнула брови, но ничем не возразила, подарив визири кивок. — И раз у эфенди появилось столько свободного времени, придется придумать ей занятие, — Спика небрежно скривила губы, вспомнив дневную пошлость Ригил, быстро отмахнулась от этих мыслей и заинтересованно обратилась к Завийяве. — Скажите, как поживает Дзета Большой Медведицы? Оглянувшись на закрытую дверь, Бета Девы понизила голос и сделала осторожный шаг к письменному столу. — Мицар-паша не покидал корпус балтаджей до конца Сапорбии. Но после взятия Лебедя стал чаще пропадать из казарм ночью… И появилась проблема, — получив вопрошающий взгляд, Завийява вовсе перешла на шепот. — Бета Центавра практически не отходит от него.*
Пока Спика разгребала одну проблему, сверху свалилось еще несколько. Раз Мицар молчал, визирь самостоятельно вызнала его секрет. Этот Дзета по иронии судьбы предал эфенди, утаив от нее природу ведьмы Ваал-Фегор. Сомнений не было, паша-неудачник знал о потерянной Альфе Южного Треугольника и по какой-то причине не донес ни одной живой душе во Дворце. Но вот его покровитель точно знал. Спика не представляла, на какого кукловода думать. Добавляла ушат дегтя в ее миску меда слежка Беты Центавра, которая так и не прекратилась после настоятельной просьбы визири. Вторая проблема — Альфа Овна в темнице. Один из двенадцати поклялся держать рот на замке, но он все еще чувствительный артист и мальчишка. Никто не знал, сколько допросов Хамаль вынесет, прежде чем выдаст информацию эфенди. Если даст хоть намек, подставит не только свою шею, но и всех Зодиаков. Поэтому накануне вечером визирь навестила его в тюрьме. Но не лично. Улучила момент смены караула и в своих лучших традициях передала записку в чашке с кашей. «Придерживайся своей версии. Ты нашел кинжал, Полярную не видел», — говорилось в клочке пергамента, отчего розовые глаза, сощуренные от налитых фингалов, заслезились. — «Терпи, и я добьюсь суда. Когда тебя признают обычным мятежником, отправят в общую тюрьму в пустыне. Скорпионы перехватят твой конвой по пути.» Когда Хамаль дочитал, слеза сорвалась с ресниц. Стер ее с округлой щеки, гремя тяжелыми колодками. Грязными от крови и земли пальцами сунул в рот листок, избавляясь от записки. От слуг Девы Спика узнала, что ее послание дошло до адресата. Пока Альфа Овна молчал, у нее были время и возможности, чтобы тщательно обдумать спасение Империи и воплотить хотя бы часть плана. Речь шла не только о жителях Дворца Солнца, но и об изгнанном в Баал-Зебуб «оружии», о Слезах в селах и деревнях, о войне на море, о двух ведьмах, бегущих и от эфенди, и от нее. Мало кто поверил бы, но и о судьбе Ваал-Фегор пеклась. В дружной семье Ложи появились первые намеки на хаос, с которыми пришлось разбираться, разумеется, визири. Это была третья проблема. Альфа Рыб творила что-то вопиющее, что не поддавалось цензурному объяснению. Имея у себя в подчинении Стрельца, объявила полный выход из Империи и заняла море. Но с Альришей Спика обещала решить вопрос позже. Записки до ее Затонувших Островов все равно не доходили. Поэтому с глубоким вздохом визирь позволила Рыбам плескаться в соленой водице, пока эфенди не смотрела в сторону Пострела. Так дело дошло до четвертой проблемы. Лишнюю энергию Ригил нужно было куда-то пристроить. К счастью, этот вопрос уже решался. Альфа Близнецов, зашедший к визири нынешним вечером, в легком замешательстве сложил ладони за спиной и встал напротив. — Разве я не должен следить за Полярной? — Она под защитой, слежка подождет, — визирь нетерпеливо отмахнулась. — Мне нужно, чтобы ты передал послание Альфе Скорпиона. Услышав последнее, близнец с горечью закрыл глаза и зажмурился. Мысленно перебрав свои последние маски, слегка успокоился и недовольно причмокнул. Идея вести переговоры с главной скорпионихой ему пришлась не по вкусу. — Для каких же целей я должен лезть в эту ядовитую нору? — ее копия скривилась. — Вы знаете, у меня не очень хорошо выходит разговаривать с Антарес. Ее громкий голос заставляет меня нервничать. Быть может, в Вашем арсенале слуг найдется более подходящая кандидатура? Спике показалось, что ее лучшая маска зачастила с возражениями. При этом не могла винить за нежелание встречаться с этой лакримой. Справедливости ради, она сама предложила Антарес вступить в Ложу из практических соображений. Подумала, что Империя спокойнее задышит, если эта тикающая бомба окажется на поводке визири, а не будет обладать полной свободой действий. — Нет и речи, послание нужно доставить как можно скорее, — Спика не прислушалась к жалобному тону близнеца, сохранив холод в тоне. — Эта новость ей понравится, так что конфликта не будет. Мне нужно, чтобы Антарес оставила оборону и перешла в наступление. Пусть Мю Цефея станет туго, я хочу, чтобы эфенди заметила это. — Чу-удно, — протянул с явным облегчением. — Потому как прошлая наша встреча закончилась печально, когда Вы приказали не подрывать балтаджей разом. Я едва ноги унес.*
Вскоре Альфа Близнецов покинул ее личный кабинет. Остался еще один нерешенный за оборот вопрос. Выйдя в коридор, Спика не дошла до комнаты с хрустальной сферой и остановилась возле картин. Внимание привлекла большая и в темных тонах. Висела такая копия в каждом крыле, этаже и кабинете. Женщина с портрета смотрела на визирь седыми, как и волосы, глазами. Старыми, хотя лицо молодое, и холодными. Несколько оборотов назад Спика не видела Ригил в таком блеклом свете, не желала верить, не получив неопровержимых доказательств. И удивительно, как одно лишь откровение изменило вид давно написанной картины. Чего-то в этом портрете явно не хватало, но Спика не понимала, чего. Все те же доспехи, шрам на щеке, на груди Солнце, от которого Ригил отвернулась уже давно. В масляных мазках ничего не изменилось со вчерашнего вечера, и это возмущало. Несовершенство картины стало раздражать, и Альфа Девы двинулась с места, чтобы больше не думать о лишнем. Дверь за спиной закрылась, руки легли на живот в форме песочных часов. Вызубренное колдовство озарило комнату, шар засиял, и вместе с последним словом чар дрогнуло сердце. Как и в первый раз, снова ждала ее, моментально откликнувшись. — Как всегда пунктуальна, — будто увидела улыбку через сферу, и от нее стало спокойнее. — Совет закончился час назад. Анкаа не щадит своих Альф. Слышать этот голос вновь становилось потребностью. Спике понадобилась лишняя секунда, чтобы вспомнить, зачем пришла в пустой кабинет. — Не тяни, — визирь напряглась, внутренне находясь под судом. — Как все прошло? — Торг удался примерно на шесть баллов из семи. Волопас и Журавль угрозы не несут, Корабль Арго намерен уничтожить имперский флот, а мой Козерог откроет приют для беженцев, — Альджеди помедлила, понимая, какая фигура интересовала Спику больше остальных. — Анкаа показалась мне респектабельной полководицей. Она неплохо владеет искусством стратегии и дипломатии. Альфы пытались склонить ее на сторону быстрого взятия Дворца. Журавль выразил желание уничтожить Баал-Зебуб, как… Альджеди запнулась, подбирая слова. Пересиливала себя, чтобы не перейти на оскорбления, и Спика услышала короткий выдох, наполненный негодованием. — Как «эта женщина» уничтожила Лебедь, — бесцветно изрекла Альфа Козерога и, собравшись, продолжила более непринужденно. — Но Анкаа сохранила нейтральную позицию и не поспешила с решением. Рано делать смелые выводы, но мне она показалась разумной и сговорчивой. Визирь прикрыла веки от волны облегчения, прокатившейся по телу. Не думала, что этот оборот мог приобрести теплые краски, и ошиблась. — Напомни, почему ты не пошла в политику? — на миг оставив официальный тон, Спика заинтересованно склонила голову набок. Изнутри сферы раздался тихий и нежный смех. — О, я ни за что не хотела бы стать тебе соперницей, моя дорогая. Опять то же чувство, что и в первый разговор. Снова в груди заныло от слов скрипачки. Уголок губ дрогнул от невзрачной улыбки, и умиротворение в ту минуту захотелось растянуть на часы. Но Спика осекла себя. Эти неуместные ощущения разрушали порядок ума и забирали время. — Не покидай Феникс, — избавившись от остатков дурных чувств, визирь вернула голосу привычные приказные ноты. — Мне нужно, чтобы Анкаа доверяла тебе. — Можешь на меня положиться. Снова воцарилась тишина, Спика не спешила рассеивать чары. В воздухе витала некоторая недоговоренность, ощущаемая на физическом уровне. — Имперский двор тебя не достоин, — скрипачка первой нарушила молчание, не скрыв свое недовольство. — Альджеди, — устало выдохнула визирь. — Я отдала свою жизнь во служение Империи. — Именно, — согласилась, и голос стал тише. — Империи, а не ее прогнившим слугам. — Прекрати. Плечи дрогнули, но Спика не поняла, что разозлило больше: правда в словах музыкантки, невозможность изменить положение, собственная замкнутость или то, что произнесла эту горечь именно Альджеди, а не кто-то другой. Руки устали держать чары, силы быстро покидали тело. — Не бойся об Анкаа. Я подарю тебе ее доверие, — Альфа Козерога больше не спорила, смирившись с желанием Девы. — Безмятежного оборота, моя визирь. Альджеди первой развеяла чары, и Спика ощутила, как давление на ее руки с головой исчезло. Пусто стало в комнате, к темноте не успели привыкнуть глаза. Веки задрожали, захотелось что-нибудь сломать. Чтобы сдержаться, визирь вышла в коридор. Ботинки быстро стучали по полу. Спика остановилась слишком резко, и пятка шаркнула по камню. Дыхание утяжелилось, в мыслях не нашлось ни одной приличной. Лицо горело, и со лба на нос упала прядь, выбившись из когда-то безупречной прически. Портрет слева с «этой женщиной» внутри заставил встать на месте. Не поворачиваться к нему, расфокусированно смотреть в пол перед собой и не дышать. На какой-то миг эмоции прервали существование. Бурлящая река, истязающая рассудок минутой ранее, остановила движение. Злость свелась к истощению и накатила с новой силой, едва Спика развернулась к картине. Дыхание участилось, брови свелись, на лбу проступила вена. Визирь не моргала, и рука потянулась к пучку. Рвано выдернула заколку, выронив еще пару прядей. Оружие в ладони не горело от чар. Оно лишь просвистело у стены, и скрип разорванного холста донесся до придирчивых ушей. Гнев смешался со сладостным восторгом. Ювелирный разрез на самом горле седого чудовища стал усладой для смольных глаз. Столь черных, что понять, презирает или ненавидит, невозможно. Нашлось недостающее звено. Теперь картина совершенна. — Славься, эфенди, — визирь холодно взглянула на обезглавленный портрет. — Пока позволяют.***
Войдя в охотничий склад, Атрия поморщилась от холода. Регул ждал ее, скучающе облокотившись на один из столов. Просиял, и самодовольная усмешка тронула наглое лицо. — Мы согласны, — расхрабрившись, Вегард остановилась перед торговцем. — Нам нужна помощь. Широко улыбнувшись, Регул хлопнул в ладони. Предвкушал тот оборот, когда смог бы покинуть эту захудалую деревушку. — Красота, вы ни о чем не пожалеете! — Альфа Льва засиял изнутри и мечтательно указал куда-то в сторону сердца Феникса. — С вашего позволения, я провожу вас к моей давней подруге. У нее мы все найдем приют. — Куда именно? — Атрия с сомнением покосилась на Регула, но тот непринужденно закатил глаза. — В Козерог, — хмыкнул, изогнув брови. — Куда ж еще.