***
Таинственный шепот никуда не делся. Подобно лианам в джунглях, окутывал стопы, не позволяя ногам свободно передвигаться. Его дыхание Атрия чувствовала на своем затылке. Шепот манил к себе и отталкивал одновременно. Такой же загадочный и пугающий, как и земли Андромеды, чарующие своей жуткой красотой. Дикая карта, отрешенная от целого мира, заставляла бесцельно блуждать в надежде найти выход из непроходимых зарослей. Кто-то бесконечно шептал за спиной, голоса множились и перебивали друг друга, отчего разобрать хоть слово невозможно. Пузатые светлячки едва освещали путь, когда свет огненного Ока еле пробивался сквозь пышные ветви деревьев. Воздух здесь был слишком влажным, похожим на болотный, но без стойкого запаха гнили и водорослей. Наоборот, в Андромеде веяло чем-то легким и медовым, немного приторным, от чего через пару часов заболит голова. Или час, учитывая предгрозовую духоту седьмого оборота. — Кино, напомни, почему эта карта особенная? — спросила Вегард, с опаской оглядываясь по сторонам. — Помимо жриц и прочего. — Эти земли неприкосновенны, — с небольшой задержкой ответила Полярная, убирая свисающие с веток лианы и плющи. Старалась это делать аккуратно и без ножа, чтобы не повредить целостность джунглей. — Лакримы Ваал-Фегор и Баал-Зебуб не властны над ними и не имеют права вступать в конфликт здесь. — Ничего не поняла, — тихо выдохнула Атрия, пройдя мимо Киносуры. — Чего ты возишься? Рубани кинжалом, и дело с концом, — фыркнул Регул и брезгливо отряхнулся от прилипчивых насекомых. За время путешествия Альфа Льва практически не замолкал. Либо травил байки о том, как надувал покупателей скидками, вынуждая покупать больше товаров, чем лакримы хотели изначально, либо ворчал на окружающий пейзаж. Вот и сейчас, скорчившись от отвращения, раздавил в кулаке светлячка и вытер грязную ладонь о широкий лист папоротника. — Нельзя нарушать баланс в Андромеде, — огрызнулась Полярная и хлопнула Регула по руке. — Мы пришли с миром, а не войной, и должны с почтением относиться к хозяйкам Алтаря. — Да я… — Здесь все принадлежит жрицам. Даже насекомые, — ведьма понизила голос до угрожающего. — И ты будешь уважителен, либо продолжим путь без тебя. Сложив губы бантиком, торгаш отступил. — Как скажешь, — хлопнув ресницами, пролепетал он и улыбнулся. — Буду ласковым котенком. Оставив бранящихся позади, Атрия догнала Алькора, который последние несколько часов был удивительно тихим. Не ныл о комфорте и голоде. Опустив уши, осторожно шел впереди всех, а не задорно прыгал по теням. — Что-то случилось? — поинтересовалась Вегард, когда кот не обратил на нее внимания. — Ты из-за Андромеды такой унылый? — А?.. — лакрим на минуту оторвался от раздумий и поспешил кивнуть. — Да-да, из-за джунглей. — Понимаю, — нервно поддержала Атрия. — Мне тоже здесь не по себе… — Угу, — безучастно пискнул кот.***
Пушечные ядра раскиданы по руинам укреплений имперцев. Последний балтадж пал, и вслед за ним рухнула Гранатовая-пашá. — Дворец сделал из тебя воина. Ригил-эфенди вырастила тебя, а теперь ты идешь против нее, против всей семьи, — процедила Мю Цефея, с ненавистью взглянув в фиолетовые глаза бывшего сослуживца. — Империя не простит. С шумным вдохом Кохаб наклонился к Гранатовой. Его лицо ожесточилось, сломанный нос словно стал острее, и Мю Цефея как никогда ранее заметила удивительно точное портретное сходство с его Альфой. — Семья лакрима — его карта, — пробасил Бета Малой Медведицы. — И это я не прощу Империю за то, что она сделала с моей семьей. Гранатовая сжала челюсти и прикрыла веки, когда ведьмак размахнулся. Его мясистый кулак прилетел точно в висок, и паша рухнула на песок, как марионетка, оборвавшая нити кукловода. Лакрим выпрямил широкую спину и уловил движение слева. Антарес нерасторопно направлялась к нему, острым концом сабли проверяя, все ли балтаджи в распаде. — Мне интересно, что за наплыв посетителей в моих норах, — прохрипела Альфа Скорпиона, настороженно оглядывая медведя перед собой. — Да еще таких знатных. Выслушав, Кохаб вытер окровавленное лезвие кинжала о рукав кожаного доспеха и убрал оружие в короткие ножны на поясе. Положив шершавую ладонь на навершие, где в пасти ревущего медведя покоился фиолетовый аметист, хмуро вгляделся в клубы пыли, в которых едва мелькали семеро гвоздей за горизонтом. — Ввиду отсутствия Альфы я, Бета карты, буду говорить от ее имени, — звучно пробасил Кохаб, вернув внимание Антарес.***
Сады Феникса, цветущие практически все лето, вновь радовали гостей. Всех, кроме Альджеди. Скрипачка была занята несколько иным. Вместо любования пестрыми растениями следила за их хозяйкой. Вместо разговоров о переправке беженцев выпытывала из окружающих информацию, чтобы узнать, чем же Анкаа зацепила народ. К ее удивлению, сведений оказалось мало, а правды в них еще меньше. На сплетни главы окружных карт не особенно распространялись, дабы не привлекать внимание правительницы, а их подчиненные лакримы сочиняли байки на ходу, не заикаясь и не задумываясь. Вскоре у Альджеди сложилось впечатление, будто фегорцы сами не знали, почему избрали именно Анкаа. Им нужна была крепкая рука, испытанная в бою, и поблизости оказалась только Альфа Феникса. Но что-то упорно подсказывало, что Альджеди упускала из виду нечто важное. Быть может, смотрела не туда и давила не с той стороны. Толика легкого безумия таилась в Анкаа, вросла в нее когда-то очень давно и до сих пор не растаяла. Музыкантка была уверена, что за внешним спокойствием и грацией Слезы скрывалось нечто пугающее, что заставляло ее держаться подальше от Феникса долгие лета. К примеру, странного рода фокусы, которые Анкаа демонстрировала после публичных выступлений. Как несколькими часами ранее, закончив перед гостями речь, взмахнула огненными крыльями за спиной, не держа ни в одной из рук оружия. Поначалу Альджеди думала, что это лишь игра на публику, только слишком убедительная. Но такой уровень обмана присутствовал лишь у Овна, а иллюзионистов Хамаля в Фениксе не было. И если бы были, Ложа знала бы о их деятельности наверняка. Но визирь не произнесла ни слова, значит, фокус крылся в чем-то другом. Возможно, в том самом сумасшествии. Именно поэтому нужно укрепить полученное доверие властительницы Ваал-Фегор, чтобы раскрыть ее пламенный секрет. Шальная идея о том, как быстро приблизить к себе Анкаа, посетила Альфу Козерога молниеносно и до безупречности метко. Чем дольше Альджеди разглядывала любимые цветы правительницы, тем упрямее эта мысль въедалась в мозг. Украдкой осмотревшись, скрипачка отметила, что слуг Феникса на улице достаточно для подслушивания и передачи информации прямиком главе. Она была уверена, что любое слово, произнесенное в тех садах, в скором времени дойдет до ушей хозяйки. Ускорив шаг, Альджеди направилась в покои своей слуги. — Кастра, — с порога бросила она. — М-м? — лакрима скучающе оторвалась от чистки смычка и приподняла голову с подушек. — Чего хочет моя Альфа на этот раз? Сразу скажу, что за Вашим другом я не побегу. — Побежишь, если понадобится, правда, в этот раз далеко идти не придется, — Альджеди заговорщически покосилась на дверь. — Время пришло. Подергаем за струны. С невнятным кряхтением поднявшись с кровати, Кастра убрала смычок в футляр. — Где пройдет наш концерт? С мягкой улыбкой Альджеди открыла дверь и пригласила Эпсилон выйти. — В саду.***
Развалившись в кресле из костей, Антарес угрюмо хмыкнула Кохабу на входе. — С чего ты взял, что я буду с тобой говорить? — скорпиониха сплюнула на грязные доски, зовущиеся полом. — С Полярной я бы подумала, прежде чем советоваться, а с тобой и думать не надо. Незаметно юркнув к стене, близнец с тихим ужасом наблюдал очередную перепалку с Антарес, которая ни к чему хорошему не приводила. — Скоро Ригил будет у вашего порога, — Кохаб проигнорировал грубость скорпионихи. — Эту битву мы не выстоим. Вам нужно уходить отсюда. — Ты мне диктовать собрался?! — крикнула Антарес, отчего у близнеца заложило уши. — Сам привел эту блудницу ко мне, а теперь приказы раздаешь?! Скромно прокашлявшись, Альфа Близнецов потянулся к впереди стоящему Кохабу и привстал на цыпочки, чтобы дотянуться хотя бы до плеча. — Я уже просил помощи, но безрезультатно. Вести диалог крайне затруднительно, Антарес не идет на кон… — А ты молчи, крыса канцелярская! — рявкнула Альфа Скорпиона так громко, что близнец отпрянул от медведя. — Мне подачки ни твои, ни ваших хозяек не нужны. — Ты отказываешься со мной говорить? — терпеливо уточнил Кохаб. — Коли пес хилый, пускай в яме тявкает, — хмыкнула Антарес. — Слабость и трусость здесь хуже распада. Мне не о чем говорить с тобой. Расправив грудь, Кохаб дослушал и шагнул к самодельному трону. Младшие лакримы, посаженные на цепи у ног Антарес, зашевелились. Взметнув жала, преградили медведю путь. Массивные клешни клацнули у самых ног. — Я требую дуэль. Антарес подалась вперед, стиснув в пальцах подлокотники, трещащие от ее напора. — Выбирай противника, — медленно проговорила она. — С кем будешь биться? Кохаб сделал еще шаг, чуть не наступив на клешню, но младший лакрим успел убраться с пути. — С тобой, — хищно усмехнулся. — Или трусишь выйти против ведьмака? — Будет бой! — оскалившись, Антарес вскочила с места. — Ур-ра!***
Пока козероги гуляли по садам, им встретилось множество слуг, что Альджеди нарекла превосходным явлением. — Вы ей нравитесь, — Эпсилон прервала положенное между ними молчание. — Ни в коем случае, — скрипачка покачала головой, показав и в голосе, и во взгляде печаль. — Это видно, — продолжила настаивать Кастра. — Вы ей интересны. — Даже если так… Что я могу предложить? — Альфа Козерога отвернулась и от этих слов Эпсилона. — Я лишь музыкантка, коих сотни, не воительница, как она. Мне не на что рассчитывать. Кастра резко вздохнула, но передумала дальше возражать. — Как Вам угодно, — недовольно согласилась она. Украдкой улыбнувшись, Альджеди мимолетно уловила, как несколько слуг Феникса покинули сады, устремившись ко входу в замок. Хотя шпионы Анкаа работали намного хуже Дев, обязанности свои они все-таки выполняли. Оставив Кастру плестись позади, Альджеди продолжила прогулку, на этот раз позволив себе полюбоваться цветами.***
Отдельную арену для поединка скорпионы не выделили. Полем для битвы послужил сам «тронный зал» Антарес. Столь большая неряшливость была как раз в духе главы членистоногих поганей. Ядовитые собратья выползли из щелей, чтобы посмотреть на страшный бой между двумя кусками мяса, в котором нет места магии. Оружие дуэлянты отдали на сохранение Альфе Близнецов, отчего тот остался недовольным. «Сделай хоть что-то», — рявкнула тогда Антарес, вручив зловонную саблю близнецу. — Какой кошмар, — прошептал Кастор и поморщился, брезгливо махнув слипшимися пальцами. — Ф-фу, в чем испачкана ее палочка? В мушкетном масле?.. Хорошо, если только в нем… Омерзительно. — Наблюдайте за боем, а то в голову прилетит. Голос, лишенный жизни, заставил Кастора внутренне поежиться. Заниах возник за его плечом так же внезапно, как визирь ошарашивала своими трюками. — Я Вас напугал? — изогнув тонкие черные брови, поинтересовался один из дев. — Нет, что Вы, — прочистив горло, Кастор взял себя в руки и удобнее перехватил саблю с кинжалом. Сквозь одобрительные вопли скорпионов можно было не понижать голос: и так никто не слышал их диалог. Кастор сделал это по старой привычке и попытался скрыться в плотной толпе тоже по ней. Близнец стиснул челюсти, когда Кохаб получил первый удар по лицу и отступил. — Нелепое зрелище, — фыркнул он. — Будто Антарес может услышать кого-то только после мордобоя. — Почти, — тактично поправил Заниах. — Только после победы в мордобое. Кастор повел плечом и сглотнул. — Тогда я ничего не понимаю. — А как Вы думали, моя Альфа добилась расположения Антарес? — поймав шокированный взгляд близнеца, дева сдержанно кивнул. — Изначально Скорпион не хотел никому повиноваться и вступать в Ложу. — Визирь?.. — шепотом уточнил Кастор. — Билась с Антарес?.. Без оружия. — Моя Альфа умна, а эта огромна и медлительна, — дева указал в сторону бьющихся лакрим, где Кохаб лишь уворачивался, а Антарес начала выдыхаться. — Как говорят здешние, она сама себя ушатала. Когда дуэлянты вцепились друг в друга и окончательно стали похожи на разъяренных собак, Кастор устало прикрыл веки. Итог поединка как на ладони. Бета Малой Медведицы навалился на скорпиониху и осыпал ее изуродованное лицо ударами кулаков. — И на что она рассчитывала? Я не боец, изначально понятно, что мои переговоры провалены. — Нет, досточтимый Кастор, — когда дуэль подходила к концу и скорпионы неверяще завыли проигрышу своей Альфы, Заниах жестом указал близнецу на дверной проем. — Кохаб победил, и Ваши переговоры только начались. Пройдемте, поговорим о деталях.***
Этим вечером в залах Феникса было шумно. Слуги суетились, расставляя столы для пиршества. Первый чертог Аварития подходил к концу, бесконечные сновидения становились все невзрачнее и туманнее, предвещая вечные дожди и слякоть Ацéдии. Для иного времени празднество, посвященное концу чертога, было бы на порядок скромнее. Но в этот раз у Анкаа гостили высокопоставленные Альфы, потому Феникс не мог ударить в грязь лицом, и рыжеволосые лакримы продолжали суетиться, развешивая украшения по банкетному залу. Небольшую сцену тоже не забыли, вычищая каждый пыльный угол. Альджеди мельтешила неподалеку не потому, что ей интересно посмотреть на местных музыкантов (любители среднего уровня мало интересовали виртуозную скрипку). А потому, что она сама хотела сыграть на той сцене для именитых Альф. Но чтобы ее желание не выглядело дешевым подхалимством, Альджеди не могла подойти с этим предложением к Анкаа. Наоборот, дабы игра вышла естественной, предложение должно поступить от Анкаа. Давая хозяйке торжества тонкий намек, скрипачка продолжила задумчиво осматривать сцену, стоя у дальней стены зала, наполовину скрытая в тени. — Безмятежного оборота, Альджеди, — когда Анкаа подошла, музыкантка была готова. Глава Феникса не изменяла своим предпочтениям, сочетая в легких шелковых одеждах элементы воинственной стати. Серебряные наплечники с перечеркнутым золотым солнцем неизменно составляли часть ее гардероба. Вместе с нагрудником, почему-то открывающим грудь, но защищающим живот, что не позволяло Анкаа сильно наклоняться. Необычный элемент доспеха никто не мог объяснить с логической точки зрения. «Вкусовщина», — про себя хмыкнула Альджеди. — Чем могу помочь? — вежливо поинтересовалась скрипачка. По живому блеску в птичьих глазах поняла, что Анкаа проглотила донос ее шпионов. Она столько лет настойчиво пыталась выманить музыкантку из стен Козерога, что сомнений не осталось: Анкаа неровно дышала к Альджеди со времен целостности Империи. Поначалу приходили приглашения на пиры, праздники и банкеты. После начала войны тон писем изменился, и приглашения приобрели стратегический характер. Симпатию главы Феникса Альджеди замечала уже давно, но не пользовалась ею, потому что не интересовалась. В ее сердце цвела другая лакрима, но по несчастливому стечению обстоятельств о симпатии Анкаа знала добрая половина Ложи. Несчастливому для самой Альфы Феникса, ведь в конечном итоге именно за струны ее души дергала скрипачка. Анкаа смущалась, но прятала легкий румянец, повернувшись к собеседнице профилем. Положив ладони на перила, сомкнула длинные пальцы на красном дереве. — Я не могла упустить такую возможность, раз Вы приехали в мои земли, — издалека начала пламенная Альфа. — Знаю, в период военного времени Вы завязали с концертами, и Ваш оркестр не в полном составе, но мне кажется, что сейчас лакримы как никогда нуждаются в луче надежды на мирное будущее. И Вы как никто из других деятельниц искусства можете дать ее. — Вы хотите, чтобы я выступила на празднике? — Альджеди удивленно изогнула брови. — По правде сказать, я думала, здесь будет представлен оркестр Феникса. Так и было. До того, как слуги Анкаа подслушали разговор козерогов в саду. И до того, как скрипачка вышла в зал, чтобы с тоской глядеть на сцену. В земляных глазах заплясали искры, жизнь ключом забила в музыкантке, и немедленно последовал отклик Анкаа. — Вы скучаете по своему ремеслу, это видно, не отрицайте, — строго осадила хозяйка. — Я хочу сделать этот праздник особенным для гостей… Для всех моих гостей. Взяв паузу и сделав недвусмысленный акцент на последних словах, Анкаа мягко заглянула в глаза Альджеди. — Вы окажете нам такую честь? Скрипачка не сдержала радость, счастливо улыбнувшись, положила ладонь на грудь и поклонилась. — Нет, это будет честью для меня, досточтимая Анкаа.***
Теперь скорпионы слушали чужеземных гостей охотнее. Кохаб, одержав победу над Антарес, обрел славу и почет. Сама же глава членистоногих больше молчала, сидя в костяном кресле, чем возмущалась. Все же эта карта уважала только ту силу, что измерялась ударом кулака, а острый ум мало кого мог впечатлить. — До тебя меня побеждали дважды, — прохрипела Антарес и ухмыльнулась Кохабу. — Одна из этих битв была с Полярной. Она славно набила мне морду, скажу тебе, от одной мысли искры в глазах. Ну, точнее… Скорпиониха расхохоталась и небрежно покрутила пальцем, указывая на сальную повязку, закрывающую пустую глазницу. — С тех пор она куда аккуратнее орудует когтями, — предавшись теплым воспоминаниям о былых оборотах, Антарес махнула Кохабу рукой. — Я проиграла в третий раз и теперь вижу, что ты действительно достоин говорить от имени своей Альфы. Что ты хочешь? — Я пришел не для переговоров или войны. Я ищу помощи у карты Скорпиона, — Кохаб говорил твердо и громко, чтобы услышали все. — Если Альфа Скорпиона окажет мне эту услугу, я готов предложить себя в службу вашему восстанию. За спиной зашептались. Все, кто носил звание ведьмы, избегали лишних сражений и не выбирали ни одну из сторон. Сейчас же один из сильнейших лакрим Империи добровольно пришел на службу, а заполучить себе Бету, правую руку Альфы, значило заручиться поддержкой всей карты. С настолько мощным составом вскоре и Полярная могла присоединиться к ним. Это понимали все присутствующие. В том числе и близнец, осторожно вышедший из толпы ядовитых Слез. — И чего же ты хочешь? — Антарес нахмурилась, ища подвох. — Один из нас бесследно исчез вскоре после начала войны. Я обыскал всю Ваал-Фегор, но его след простыл, — пробасил Кохаб. — Я прошу Альфу Скорпиона содействовать в поиске и спасении Гаммы Малой Медведицы, моего собрата Феркада.***
Вечерело. До сих пор не найдя укрытия от грозы, Атрия нервно закусила губу. Алтаря не видно даже на горизонте. И не потому, что почти все небо закрывали ветвистые деревья, а потому, что его вовсе не было. Полярная убеждала, будто алтарь столь огромен, что его невозможно пропустить или случайно пройти мимо. А раз высок и размашист, то и через ветки хотя бы кусочек Вегард заметила бы. Но ни намека, ни указателя, ни одной живой жрической души. Более того, ни одного посетителя вокруг не наблюдалось. Словно ноги лакрим не ступали по этим зарослям — ни одной тропы. — А мы точно идем правильно?.. — решилась высказаться Атрия. — Точно, — буркнула Киносура, сосредоточенно осматривая округу. Старшая ведьма продолжала двигаться вперед, пока Око стремительно клонилось к горизонту. Регул шел за Полярной по пятам, а притихший Алькор мелькал меж листьев папоротника чуть поодаль. Замыкала строй Атрия, которую то останавливал шепот, то вовсе гнал с земель. Страх пробирал до костей, пока кто-то говорил ей в затылок. Твердил о будущем и том, что оно точно настанет. Пока слушала гул светлячков, несущих таинственный шепот, не заметила, как начала отставать от группы. Сознание загипнотизировано голосом греха. Ноги сами несли куда-то в сторону.***
— Если уж твоя карта не может найти Феркада, то откуда мне знать его местоположение? — рассмеялась Антарес. — Я вряд ли многим могу помочь. После наставлений Заниаха, передавшего приказы визири, Кастор, ожидая своего выхода, появился из-за плеча Кохаба. — Позвольте? — скромно произнес близнец. — Вы, может, и не покидали своих гнезд, но-о в Баал-Зебуб есть карта, активно участвующая в войне. Быть может, они не в курсе о пропавшем ведьмаке, но с удовольствием окажут поддержку. Антарес сжала кулаки, с угрозой подавшись вперед, молчаливо приказывая заткнуться. Только на правах лакрима, находящегося на стороне победителя дуэли, Кастор язык не прикусил. — Они не так давно воспользовались замешательством Ригил и расширили границы своего влияния, освободив из-под гнета Империи земли Орла, Хамелеона и Змеи. — Велика добыча, — презрительно фыркнула Антарес. — Смерд рогатый строит из себя героя. Будто ничточные кучки песка Орла или Змеи имели для Солнца значение. Империи плевать на них, поэтому после «освобождения» во Дворце никто даже не чихнул! — Напоминаю, что Солнце не будет игнорировать вмешательство Вас и имперского ведьмака, — осмелев, Кастор повысил голос. — Я уверен, что Ригил-эфенди лично разворошит Ваши гнезда, а сейчас собирает и ведет сюда целую армию. Так что и Скорпиону нужна поддержка. — О какой карте-освободительнице ты говоришь? — Кохаб заинтересовался речью близнеца, что окончательно разозлило Антарес. — О Тельце, разумеется, — вежливо пояснил Кастор. — В таком случае я намерен отправиться в Телец, — Антарес поняла, о чем говорил медведь, до того, как тот озвучил, и тяжело вздохнула. — Вас я все еще прошу содействовать в поиске Феркада лично. — Альдебаран упрям, — выплюнула Альфа Скорпиона. — Вы тоже, — заметил близнец, снова встряв в диалог. — Он не примет нас так просто, — поморщилась и отмахнулась. — Вы тоже этим славитесь и решаете споры дракой, — Кастор пожал плечами. — Так набейте ему, как Вы говорите, «морду» и беспрепятственно получите поддержку. — Да-а, Альдебарану я рога бы облома-ала, — Антарес хищно оскалилась, но тут же взяла себя в руки. — Это исконные владения Скорпиона, мы занимали их с сотворения Надзвездных Слез, что бы ни говорил Дворец, они наши по праву. Покинуть земли считается предательством карты. — А распасться в них — геройством? Пощадите, Антарес, песок везде одинаковый, — Кастор приложил ладонь к груди и сделал небольшой шаг к трону. — Это не бегство и не предательство. Это разумное формирование сил Баал-Зебуб. Сейчас Вы проигрываете, потому что разрозненны. Но во главе с ведьмаком, объединившись с Тельцом и окружными картами, Вы станете непобедимой, — увидев сомнение во взгляде Антарес, близнец надавил сильнее. — Империя пожалеет, что отвернулась от Вас. Одобрительный вой раздался в зале, когда Антарес, вскинув кулак, поднялась с трона. — Мы перебросим силы, направимся к Тельцу и сокрушим имперское дерьмо. Ур-ра! Скорпионы возликовали, повторив боевой клич за Альфой. — Ур-ра!***
Атрия плутала меж деревьев, не зная, куда направлялась. Не поняла даже, что отстала от Полярной, что жалобный писк Алькора затих. Ноги сами несли вглубь джунглей, а голос, который слышала весь грозовой оборот, становился только отчетливее. «Я сама…» Ощущение, будто ее жизнь была запланирована, а не случайна, поселилось в груди с тех самых пор, когда Волопас остался позади. Кому принадлежала та мысль — ей самой или шепоту в листве — никто не ответил. Пятый грех твердил вовсе не о том. «Сама создам…» Гадальная колода или игровая — зависело от случая — зашуршала в той листве. Уверенности, что Вегард шла правильным путем, не существовало. Как и самой дороги, как и человека из мира Матери Пандоры. Здесь, во власти Алтаря, дарующего слезам старика вторую жизнь, не существовало никого. Только лес, темнеющий с закатом, и светлячки в ветвях. «Я сама создам это будущее.»***
Где-то в пустыне разгорался пожар восстания, там же эфенди вела свою армию в бой. Где-то в джунглях потерялись ведьмы. А где-то неподалеку давала концерт первая скрипка расколотой Империи. В эту ночь магия была особенно сильна. Смычок касался струн, не сбиваясь, источал чары. Полуприкрыв веки, Альджеди наблюдала за Анкаа. Та восседала над сценой вдалеке, там, где прятались только правители, в центральной ложе Альф. Властительница Ваал-Фегор просчиталась, когда позволила скрипачке выступать. Музыка Козерога способна затронуть самые потаенные участки души, заползти так глубоко, что не вытравить ни одним эликсиром. Спасет лишь яд. Ее симфония была посвящена тайне, раскрытой против воли. Как первый чертог, уходящий каждое лето громко, струны звенели, выявляя брешь в броне. Подобно снящей онейромантке, владычице кошмарных страстей, смычок распространял все новые чары, заставляя лакрим в зале сдерживать в глотке стон. «Плачьте», — отдала публике приказ.***
«И слезы становятся звездами, вечно расширяя небо.» Грубый шепот, знакомый до ожогов на коже, напугал Атрию. Она подскочила и пошатнулась, когда перед глазами поплыло от нахлынувшего наваждения. Схватилась за ближайшее дерево, тяжело дыша. — Шестая?.. — пролепетала Вегард, отчаянно пытаясь увидеть греха, спрятанного в зарослях. — Это ты? «Капли собираются… Множатся.» Прижав пальцы к пульсирующему виску, Атрия поняла, что бесповоротно заблудилась. Не видела никого из группы, не слышала голоса Полярной. Только Шестой, обращенный к ней легким шепотом, доносящимся сразу отовсюду. «Распределяются по пространству и…» Решив двигаться в обратном направлении, Вегард сбилась еще сильнее. Попыталась позвать на помощь, но не произнесла ни звука. С трудом передвигалась, будто оказалась под водой, медленно ступала от дерева к дереву. «…Умирают.» Клялась, что лавовая дьяволица следила за ней. Чувствовала, как кожа пылала, а легкие заполнились водой. Эти земли таили в себе больше, чем какой-то алтарь. Здесь рождались звезды, а чертог сменялся другим. Как и в этот последний вечер Аваритии, где гроза мчалась прочь за горизонт, морозная Слеза, захватывающая небо, обещала не навредить ни одной лакриме. «Их печальный отблеск долетает до наших глаз.» Тьма опустилась на древний лес. Кому теперь принадлежал шепот, Вегард не различала. Казалось, звучало семь разных голосов. «На перепутье трех дорог миры столкнулись.» Пока вслушивалась в хрипотцу, вспоминала нахальный оскал Шестой, направляющей ее из царства людей в царство Слез. «Личину под личиной навечно не укрыть.» Прогремела глотка Седьмой, сотрясая сознание беспощадным криком. Золотые глаза Гордыни отпечатались послеобразом, будто Вегард все это время смотрела на Солнце. «Нет успокоения.» Вторя шепоту, вокруг зашелестели крылья светлячков. Звучание назойливых насекомых было так похоже на шуршание колоды, будто странная гадалка в маскарадной маске оказалась перед ней за трактирным столом, приглашая в игру Надзвездого Таро. «Дома больше нет.» Яростный шепот, какой встречала только в кошмарах, вынес вердикт предписанного небом одиночества. Мадам Алчность твердила о потерянном мире. Атрия лично не знала остальных грехов, но их присутствие ощущала физически. Рогатый силуэт, похожий на лакрима со звериной головой, скрылся меж деревьев. Очертания плохо видно — лишь светло-карие глаза сияли во тьме. «Мы старее любого из миров.» Провозгласил грех, прибив к месту грудным басом. Шелест крыльев опустился к самым ногам, и возле ботинок что-то зашевелилось. Стараясь не кричать от страха, Атрия с силой закусила губу и прижалась спиной к дереву. Тысячи змей шипели в высокой траве. «Старый поэт сидит на дне…»***
Надрывный смычок сорвался вслед за слезами слушателей. Альджеди усилила напор, и в ложе Альф кто-то вскочил с места. Пальцы летали по струнам, из ровной прически выбилась тонкая русая прядь. Накалив эмоции публики до предела, добралась до нужной ей души. Вдалеке показались пламенно-рыжие волосы и такой же яркий парадный наряд — Анкаа встала с кресла, схватилась за перила и подалась с ложи вперед, чтобы быть ближе к сцене. Еще один источник света уловила Альджеди. Не справляясь с натиском эмоций, глава Феникса схватилась за живот. Там, где начинался ее нагрудник, прямо на солнечном сплетении что-то сияло диким огнем, угрожая сжечь и ткань, и плоть. Остальная публика ничего не заметила, никто за спину не смотрел. Лишь Альджеди, поняв, что приоткрыла желанную тайну, закончила симфонию на минорной ноте и взмахнула смычком, отвешивая публике поклон. Когда в пустыне пылали деревни на подступах к Скорпиону, а в джунглях из недр земли поднимались чары алтарных жриц, первый чертог отступил, разжав цепкие когти. Надзвездная карта Гончих Псов с честью передала первенство Парусам. — Да здравствует плачущая Ацедия! — пропела Альджеди, и зал взорвался от торжественных рукоплесканий.***
Слеза, источающая холодный полумрак, собрала вокруг себя созвездия. Наваждение отпускало измученное сознание, и Атрия увидела, что находилось вокруг. Ни Алькора, ни Регула рядом не оказалось. Только Полярная лежала возле нее на траве, будто в момент путешествия споткнулась и упала на живот. — Кино! — Вегард схватила ее за плечо, дернула, чтобы разбудить. Ведьма нахмурилась и лениво разлепила веки. Поймала помутневшим взглядом Атрию, собираясь с мыслями, привстала на локте. — Как ты? — Нормально, — Полярная пришла в себя и встала, попутно отряхиваясь от влажной земли. Угрюмо осмотрев местность, сильнее помрачнела. — И где это мы?.. Вопрос остался без прямого ответа. Атрия проследила за взглядом старшей ведьмы, и сердце рухнуло куда-то в самый низ, к пяткам. Перед ними покоилась статуя, покрытая столетним мхом. Сама того не зная, к ней Вегард шла в полубреду, едва перебирая заплетавшимися ногами. Молодой мужчина сидел на скромном троне. Через серый камень сложно определить тонкие черты во внешности, но общие видно даже сквозь лесные заросли. Прямая спина, косоворотка с распахнутым шнурком, свободные штаны, растянутые на коленях, тонкий пояс на талии, а на стопах плетеная обувь. Волосы, постриженные под горшок. Так ходили большинство деревенских лакрим. По крайней мере в Ваал-Фегор одевались именно так. Зацепило Атрию не одеяние, а черты лица мужчины. Вздернутый нос и мягкие щеки. Плавный подбородок, гладкий лоб и узкое лицо. Все как у нее. Даже уши, как ни странно, оказались людскими. Круглые, маленькие и такие нелепые после чертогов, проведенных в Империи Слез. Перед ней сидел человек, приподнявший руки вверх. В правой держал посох с изображением песочных часов. А левой указывал пальцем в небо. — Верховный Жрец, — прошептала, сделав шаг навстречу статуе. — Кто? — буркнула Полярная. — Пятый старший Аркан… — Атрия, стой! Это может быть опасно. Но что опасного в холодном камне? Вегард сделала еще шаг, не замечая, что в лесу они уже не одни. Жрицы одна за другой выплывали из зарослей, окружая Алтарь с двумя ведьмами в его сердце. Облаченные в фиолетово-синие одежды, каждая с покрытой головой. Их шляпы с тонкими нитями, вуалью спускающимися за спину, закрывали лица практически целиком, заканчиваясь под носом. Темные руки, испещренные созвездиями, горели белыми точками и линиями. Карта Андромеды вышла чертогам на поклон. Атрия не всматривалась, и через боковое зрение чудилось, словно по кругу нерасторопно плыли медузы. — Я его знаю, — все так же шептала, не прекращая идти к статуе. — Он… мне знаком. Полярная ступила следом, единственная находясь не под чарами жриц. — Как ты можешь его знать? Даже я о нем не в курсе. Атрия, пойдем, поговорим со жрицами позже… Но ее голос утонул, как и остатки здравого рассудка Вегард. Здесь пахло соленым морем и родниковой водой. Здесь испарялись сомнения и опускались ко дну страхи. Когда Атрия коснулась ноги мужчины, округу залило светом. Подняв голову, поняла, что то было свечение, льющееся из глаз статуи. Цвета чистых вод, как и у нее. Как морское дно. В ракушках и вихристых водорослях. «Я сама создам это будущее.» — Атрия! Полярная схватила за плечо, силой разворчивая к себе, но сама не смогла больше пошевелиться. «Наплачь мне…» Чью историю они увидели сейчас — младшей ведьмы или старшей — ответило бы только Время. Перед глазами обеих предстал древний грех. То была не Андромеда и не Империя. Деревья джунглей сменились поместьями людей. На каменной дорожке сидел голубоглазый плачущий старик, за его спиной — калитка, похожая на ту, где Атрия распяла друга. Грех улыбался, и его предплечье подхватили треугольные медузы, кружащие над головой. «Наплачь мне такую Слезу…» Щупальца подняли вверх его руку. Старик указывал на небо, как и статуя в Андромеде. Тучи, закрученные спиралью, открыли Полотно, где на месте сохранилась лишь одна звезда, самая северная и точная, стойкая и выносливая. «…Что удержит на себе небосвод.»