Беги, Йоко, беги!

      Уэнсдей сидела за своим столом и пыталась набрать текст на печатной машинке. В голове царил кромешный хаос, мысли путались и сбивались, перескакивая с одного на другое. Её глаза хаотично метались от пустого листа в машинке до подставки с ручками и разбросанными на столе бумагами. Тяжело вздохнув, она попыталась всё-таки напечатать хотя бы пару строк, но взгляд падал на нелепые цветные ногти теперь уже её рук, и от того она чувствовала всё больше нарастающее раздражение. Её непривычно чуткий слух улавливал все передвижения в комнате, совершаемые радостно приплясывающей Энид, которая мурлыкала себе под нос какую-то мелодию и крутилась у зеркала в тщетных попытках подобрать на тело Уэнсдей хоть что-нибудь подходящее. Однако саму волчицу это, похоже, нисколько не расстраивало.       Буквально с полчаса назад они едва не разругались в пух и прах, когда встал вопрос о переодевании и попытках в принципе покинуть комнату, дабы заняться животрепещущим вопросом: какой гад всё это устроил. Однако Энид внезапно задалась проблемой, которая поставила Уэнсдей в тупик: «Что надеть?» Казалось бы, банальный ежедневный вопрос, который вообще никого не должен был волновать. Если бы не одно огромное «НО»: на данный момент, по какой-то мистической причине, они с Синклер поменялись телами. И гордость Аддамс просто не могла позволить той обрядить её тело в цветастые шмотки оборотня. Однако блондинка тоже не желала уступать, всеми своими отсутствующими когтями вцепившись в то, что ей тоже не хочется, чтобы её тело выглядело монохромной версией фильтра инстаграмма, как когда-то выразился Аякс.       — Ты испортишь мне весь имидж, выйдя наружу в таком траурном виде! — зло прошипела она, чуть поджав губы, заставив саму Уэнсдей на секунду замереть, ощущая, как сердце подпрыгнуло в грудной клетке от этих интонаций. Она неуверенно повела плечами, прислушиваясь к собственным ощущениям, так и не поняв, что это было. Но по итогу согласилась с Энид, скрипя клыками, что в данном случае ни она, ни девушка не могут себе позволить надеть одежду друг друга. Это казалось чем-то немного неуютным. Поэтому, вздохнув, они решили, что раз такое дело, то будь что будет. Посему сейчас Аддамс просто молча достала средство для снятия лака и принялась оттирать цветное безобразие с её рук. Вернее, рук Синклер, но теперь уж разницы было мало. На удивление волчица не среагировала на это вообще никак. Хотя Уэнсдей полагала, что достаточно хорошо её знает и та наверняка закатит форменную истерику за надругательство над собственными руками, но оборотень лишь ухмыльнулась и промолчала, продолжая напевать какую-то мелодию под нос.       Завершив истязание конечностей, Аддамс довольно выдохнула, вдруг засмотревшись на руки. Ей всегда казалось, что руки Синклер худые и слабые, но сейчас она отчетливо ощущала перекатывающиеся под кожей мышцы, рассмотрела чуть выделенные прочные жилы и силуэт вен на тыльной стороне рук. Медиум слегка удивлённо приподняла бровь, ловя себя на мысли, что с чёрными ногтями эти руки будут выглядеть даже угрожающе, чем и не преминула тут же заняться.       — Я знала, что ты это сделаешь. Позволь мне… — голос за её спиной заставил вздрогнуть и выронить на стол неоткрытый бутылёк с лаком. Энид в теле Уэнсдей хитро улыбнулась, стоя рядом с ней, а затем, положив той ладонь на плечо, чуть перегнулась вперед, ловко цепляя лак со стола. На мгновение Аддамс почувствовала запах кожи собственного тела и непроизвольно втянула его носом, едва подавив желание принюхаться сильнее. Она тут же взяла себя в руки и ошарашенно уставилась на Синклер.       — Я ощущаю странную реакцию организма на твою близость. Это нормально? Ты всегда так себя чувствуешь? — она ощутила, как голос предательски дрогнул, а сердце пропустило пару ударов. Если бы не экстренная ситуация, Уэнсдей, может быть, и уделила бы пару дней на изучение особенностей организма Ликанов, но, к сожалению, времени у них не было. Уже завтра кампус посетят родители, а они до сих пор не смогли даже покинуть комнаты, чтобы заняться их вопросом, что очень сильно злило саму Аддамс.       Синклер застыла на месте, немного смутившись и отвела взгляд в сторону. Она выпрямилась и беспокойно теребила в руках несчастный бутылёк с лаком. Поразмыслив над словами девушки, блондинка неуверенно кивнула. На ней сейчас был достаточно нейтральный бежевый свитер и чёрные брюки. Кое-как, но они смогли найти что-то компромиссное в одежде. Хотя саму Уэнсдей всё ещё воротило от этого факта, но она старалась держать себя в руках.       — Кхм… Ну, в общем, да. Видишь ли, чувства оборотней намного острее и сильнее, чем у людей. Нам… Достаточно сложно сдерживать себя в принципе… Почти во всех аспектах. Это особенно касается тех моментов, в которых мы испытываем влечение, когда оно почти не контролируется. Во всяком случае, всё это крайне сложно. Поэтому, вот, — она достала из кармана брюк упаковку каких-то капсул и протянула её своей черноглазой вариации, в который раз ловя себя на мысли, что данное зрелище почти завораживало. Энид прокашлялась и продолжила, вложив блистер в руку Уэнсдей. — Эти специальные таблетки, фактически транквилизаторы, и они помогают держать себя в руках. Обычно их дают только несовершеннолетним оборотням после первых превращений, чтобы помочь нормализовать состояние. Но… Я думаю, тебе сейчас стоит принять пару штук.       Аддамс молча смотрела на блистер таблеток у себя в руке. Половины капсул уже не было. А это значит, что Синклер их принимала. Хотя с тех пор прошло и не так много времени, но всё же это настораживало. Сложить два плюс два не составило труда, и она хмуро подняла взгляд на Энид.       — Ты хочешь сказать… Что всё это время ты себя сдерживала и пила таблетки? С тех самых пор, как…       — Да, с тех пор, как мы начали с тобой встречаться. И знаешь, что? Я не жалею. Я ценю твоё личное пространство, ценю тот факт, что ты такая, какая есть. Но это мучительно сложно не иметь возможности к тебе лишний раз даже прикоснуться, не то, чтобы поцеловать, — она вздохнула, чуть натянуто улыбнувшись. — Сейчас я могу легко это сказать, потому что гормоны и мои натянутые нервы не пережимают мне кислород в горле. Потому что мои мысли яснее, чем раньше, не передавленные излишним эмоциональным фоном. Ты знаешь, я тебе завидую. Ты так легко можешь контролировать даже собственное сердцебиение, свои эмоции, свои чувства. Всё сразу становится проще и чётче. Кажется, теперь я понимаю, почему тебе так нравится контраст чёрного и белого, — она вздохнула, но тут же встряхнула головой, взяв девушку за руку и чуть потянув за себя. — Но давай пока отвлечёмся. Я займусь твоими ногтями, а ты попробуешь мне всё объяснить с твоей точки зрения. С твоим уровнем мышления, думаю, ты лучше составишь картину общего состояния моего тела. Это отличный шанс нам понять друг друга, не считаешь?       Уэнсдей медленно кивнула. В голове царил кромешный хаос, а взгляд то и дело замирал на улыбке напротив. Тело отказывалось слушаться, когда Энид взяла её за руку, словно его парализовало. Спустя пару секунд ей всё же удалось перехватить контроль над телом, временно находящимся в её ведении, и она хмуро уставилась на собственное непривычное лицо.       — Хорошо… Давай поговорим, — в этот момент Аддамс почему-то ощутила нечто вроде благодарности за произошедшее по отношению к тому, кто это с ними сотворил. Но это было лишь на мгновение.       Уже позже, когда они наконец смогли хоть как-то прийти к консенсусу и покинуть комнату, девушки отправились в столовую. Время близилось к обеду, и позывы организмов к насыщению становилось всё тяжелее игнорировать. Хмурый взгляд тёмных глаз Энид, одетой в чёрную длинную худи Аддамс, распугивал на их пути всех желающих задать пару лишних вопросов. А идущая рядом мило улыбающаяся Уэнсдей в светлом бежевом свитере с распущенными волосами и вовсе повергала всех в дикий хтонический ужас. Студенты пачками шарахались в стороны, и по пути в столовую к ним никто так и не подошел, за что обе были благодарны.       Взяв еду в столовой, Синклер огляделась, и её цепкий взгляд выловил из толпы знакомые лица. И прежде чем Аддамс успела хоть что-то сказать, та радостно порхнула в сторону знакомой вампирши с парой сирен за дальним столиком.       — Приветули! Вы себе не представляете, что с нами произошло! — Энид в теле Уэнсдей радостно обняла за шею подругу, лишь через секунду сообразив, что выглядит это не совсем правильно со стороны.       Однако Йоко уже этого было достаточно. Вид виснувшей у неё на шее Аддамс вышиб из неё дух, а сердце убежало в пятки, помахав на прощание ручкой и оставив записку о том, что реаниматолога можно уже не вызывать. Бьянка за её спиной в тихом ужасе закрыла руками рот, Дивина и Кент абсолютно одинаково выпучили глаза на происходящее, боясь даже дышать. Аякс на заднем плане, шедший к ним с подносом еды, от неожиданности споткнулся и, выронив искомую ношу, упал под ноги застывшим на месте студентам. Ксавье поперхнулся едой и с почти суеверным страхом отодвинулся в сторону.       — Cara mia… Убери от неё мои руки, иначе на одного вампира в этой школе станет меньше, — зло прохрипела подошедшая к ним Синклер, в теле которой находилась Аддамс. Её клыки удлинились, в горле послышалось глухое рычание, а черные глаза недобро сузились. В повисшей тишине было слышно, как рвётся в чёрных когтях картонный стакан с газировкой.       — Боже мой… — пополам с ужасом и восхищением пробормотала Бьянка, пока пришедшая в себя Дивина принимала из рук Энид в теле Уэнсдей отключившуюся от шока Йоко, последней мыслью которой стало: «Кажется, я создала монстра… А может, даже двух»