Своя

      Написать конспекты, проверить состояние Мидории и оказать ему моральную поддержку, потому что следующий перелом может лишить руки. Наставница больше не намерена латать мальчишку, который сам не бережёт своё тело. В коридоре обещаю присматривать за ним, а если лишится конечности, подобрать самый крутой протез. Он смеётся, благодарит, смущается, когда обнимаю его. Раны горячие, сердце у него тревожно бьётся, мурлычу. Я ведь правда беспокоюсь, не хочу, чтобы мои люди страдали. Запинается, смотрит в сторону, весь полыхает. Прошу его быть осторожнее, беречь себя хоть немного, ведь ни Исцеляющая Девочка, ни, тем более, я, не всесильны. Мы просто люди, поднять из могилы, восстановить ампутированную конечность не сможем. Элементарно, мы все ведь волнуемся и смотреть, как он ломает себе кости очень не круто. Хмурится, выглядит уже мрачнее и просто кивает. Это правильно, оправдания в духе «но я же герой», призвали бы мой кулак к его макушке. Передаю друга в руки старосты и убегаю к своим мужчинкам, лезу под руки, бадаюсь. Ямада гладит, Айзава тихо хвалит, сообщает, что они сняли для меня всё то, что упустила. Громко мурлычу, довольная этим днём, их заботой, вообще всем.        — Сбавь обороты, тебя слышно, — приходит сообщение от Такоями и приходится заткнуться.       Тем временем, Киришима показывает насколько он крут, выдерживая агрессивные удары Бакуго и даже нападая в ответ. Это скорее битва на выдержку, они ведь оба не могут долго использовать причуду. И собственно, как я говорила, броня красного дала брешь, Кацуки тут же реагирует, наносит череду взрывов, выбивает сознание из парня. Уже собираюсь идти к ним, помочь друзьям, но блондин ловит за руку, не даёт уйти. Вместе с тем приходит сообщение от старушки, в котором она заверяет, что вполне справиться сама, мне не нужно лезть. Прячу недовольство за пожиманием плеч, маской спокойствия, сажусь обратно, сжимаю хвост в руках. Бинтованый проводит носком ботинка по голени, но на меня не смотрит, делает вид, будто непричём. Кладу пятую конечность ему на колени, не отвожу глаз от арены. Я благодарна ему за понимание и тихую заботу, не афиширует мои тревоги. Хочется как-то дать понять, что это много для меня значит. А вообще, если честно, спать охота, но поскольку мой птенчик настолько крут, что прошёл в полуфинал, заставляю себя бодрствовать. И вообще, как выяснилось, участвуют только мои ребята, а я их достаточно люблю, чтобы ненадолго отложить свой сон. Но лишь ненадолго.       Бой между Тодороки и Иидой проходит быстро, но от этого не менее динамично. Ультра крутой прыжок через лёд, скоростной удар, даже успела поверить в победу старосты, пока он не замер. Глушители замороженны, а теперь и весь он, лишая возможности двигаться, продвигая дальше нашего двуликого. Лёд быстро убирают, пишу свой отзыв на битву в общий чат. Горжусь ребятами и подбираюсь ближе, фоткаю птицеголового, выкладываю с ним пост, подписывая; «пафосная ворона». Девчата тут же лайкают, соглашаются. С первой секунды пёс идёт в атаку, заставляет защищаться и не даёт шанса на удар. Тень выглядит грустно, едва терпит световые вспышки от взрывов. Пытается подобрать возможность, поймать Кацуки, но тот маневрирует с помощью причуды, приземляется в тыл, тут же атакует, не даёт хотя бы развернуться. Дёргаюсь на яркую вспышку, тру глаза, а когда могу снова смотреть, друг уже прижат к земле. Над ним возвышается Бакуго, запугивает взрывами, держит за клюв. И мне почему-то так нравится эта картина. Фоткаю их, скидываю в девчачий чат, предлагаю нарисовать гей-комикс. Мина тут же соглашается, Тсуи обещает как-нибудь добыть полуголого Фумикаге для референсов. Хихикаю, уже представляя, как взрывной будет бесится, угрожать найти художника и расправиться с ним, а пташка просто прибывать в шоке от вульгарщены, да ещё и с его участием.       Ещё один бой и домой, ура. Наверное, самый неопределённый. Тодороки безусловно превосходит по силе даже Бакуго, но у того настолько прокачано упорство, что он скорее сдохнет, чем проиграет. Половинчатый не мешкает, бьёт сразу крупным, снова замораживает пол стадиона. Помимо криков и общего гула, через голос Хизаши, слышны хлопки под всей этой грудой замороженной воды. Пёс пробивает себе путь, плавит лёд взрывами. Ловко уклоняется, перехватывает, швыряет, как мешок с картошкой. Снежная Королева не желает сдаваться, создаёт себе бортик, маневрирует в сторону от опасной близости к краю арены. И снова спасается от удара, сам ловит Кацуки за руку, отшвыривает от себя. Айзава подмечает подготовленность взрывного к этой битве, что он молодец, пользуется головой. В это же время, двумордный слишком положился на свою силу, действует прямолинейно и каждое его действие легко предсказать. Светловолосый свирепеет, беснуется, кричит на противника, требует от него драться во всю силу. Бросается на него, закручивается и Шото покрывается пламенем, готов ответить. Но тут же гаснет и мне хватает секунды, чтобы понять, что сейчас его вмажут в лёд. Сильно сомневаюсь, что Бакуго заметил, как двуликий сдался, да даже если бы и смог, затормозить при таком разгоне уже не получится. Дёргаюсь в сторону окна, замираю, кусаю собственный хвост от досады. Меня попросили не лезть и мужчины в подтверждение качают головами. Рычу, смотрю, как одноклассник поглощённый неудовлетворением бросается на бессознательное тело. Сажусь обратно, вместе с тем, как засыпает победитель соревнований под действием причуды Полночи. Учителя дают друг другу пять и Мик сгребает меня в объятия, тискает как игрушку. Упираюсь в него лапами, пытаюсь вывернуться, умоляюще смотрю на класс.рука. Тяжко вздыхает, чуть пинает друга и напоминает, что сейчас все должны собраться на арене. Спешно вылизываю шерсть, укладываю и недобро оглядываясь на горластого, озорно подмигивающего мне, сбегаю к своим. Прыгаю на Такоями, жалуюсь ему, что меня только что мучали, как обычную кошку. Он утешительно хлопает по макушке, терпит свою роль вешалки.        — А где наш староста? — пытаюсь высмотреть его в толпе, но как-то не удаётся.        — Ему мама позвонила и он ушёл, — улыбается Урарака, поглаживая меня.        — О, ясненько, — достаю телефон, переписка с англичанином, не беспокоюсь, что ворон может прочитать. — Зайка, сними пожалуйста всё с этого момента и до конца фестиваля.        — Оке, — тут же соглашается. Теперь можно не беспокоится, что друг что-то упустит.        — Как заботливо, — хмыкает Фумикаге. Дышу ему в перья, облизываю их, мурлычу.       Согласно киваю, наслаждаюсь теплом тела друга, запахом. Между прочим, не птица. Он пахнет как летняя ночь, сладко, уверенно, спокойно. Оджиро переманивает меня к себе на хвост, Каяма не скрываясь смеётся с нас, уводит с собой воронёнка. Следом, мимо нас немного потрёпанный ковыляет Тодороки и где-то там, в глубине коридора слышен до ужаса злой вой Бакуго. Цементос с лицом кирпичом тащит его на каталке. Руки в наручниках, на лице намордник, прикован к цементному блоку. Ладно, допустим. Не скажу, что я удивлена, он явно обижен, что с ним не дрались всерьёз. Как будто играли в поддавки. Я бы на его месте тоже злилась. Подбираю к себе лапки, обсасываю кисточку хвоста, устраиваюсь удобнее на отростке друга, который закинул конец себе на плечо, образуя для меня тёплую, очень удобную петлю. Надо ещё немного продержаться и смогу поспать. Поднимаю глаза на толпу, натыкаюсь на пялющего на меня Шинсо и улыбаюсь. Он тут же отворачивается, прячется в толкучке. Передо мной на корточки садится Тсуи, гладит, позволяет немного вылизать ей руку. От неё перехожу к коже хвоста, но Маширао шипит, недовольно оглядывается на меня. Смотря ему прямо в глаза кусаю, на что парень первую минуту терпит, а потом стряхивает меня на землю. Заслуженно. Лягушечка смеётся с меня, говорит, что Такоями крут, третье место занял. Согласно киваю, фоткаю их. Откуда-то сверху падает Всемогущий, весь сверкает своей силой, а я сдерживаюсь, чтобы не морщиться на повеявший запах боли, напускную силу. Как надувная игрушка. Вручает медальки, обнимается, Кацуки вообще в рот запихнул, сопротивляется многовато. Ревную своих мальчиков, недовольна, что герой себя изводит и вообще! Я устала! Отпустите нас!        — Пошли уже, — Асуи тянет меня за руку, уводит в раздевалки. — Однажды ты сможешь улететь с помощью своего хвоста, так сильно им виляешь.        — Это был бы крутой навык, — хмыкаю, меняю куртку на рубашку. — Представь, летающая кошатина. С высоты когтями в морду!        — Ты и так это делаешь, — смеётся рядом Мина и толкает меня задницей. Шлёпаю её на это по ягодицам. — Ай! Я думала шерсть смягчает удар.        — Ты забыла про подушечки, — Хагакуре берёт мою руку, мнёт ладонь. — Какие же у тебя милые лапки!        — А ещё острые коготки, — напоминаю, поднимаю упавшую юбку Джиро. Она благодарит, одевается, ждёт нас.        — Да ладно тебе, мы уже давно не боимся, — Урарака обнимает, развязывает только завязанный галстук. Изворачиваюсь, кусаю её за нос, беру сумку.       Желаем хорошего дня девочкам из других классов и выходим в коридор, где нас уже ждут мальчишки. Весело переговариваемся, хвалим друг друга, стебём Бакуго. Приближаюсь к парню, чуть отстаю от ребят. Лягушечка с вороном оглядываются, но быстро понимают, что всё в порядке и продолжают разговор. Чуть толкаю злющего одноклассника, тот сразу же реагирует рычит, испепеляет меня взглядом. Бросаю, что он лошара, провоцирую. Теперь, когда он полностью обратил на меня внимание, улыбаюсь, тихо мурлычу, трусь об его плечо. Парень теряется, отталкивает меня, кричит. Смеюсь, кусаю за ладонь и тут же сплёвываю горечь, голова скоро заболит. Совсем забыла, что он нитраглецирин производит. Мальчишка усмехается, доволен моей реакцией. Тихо говорю, что он с Тодороки очень похож, нифига не умеют проявлять эмоции. Хватает меня за ухо, рычит, отрицает. Тянет, сжимает, это больно. Стою на своём, бью по нерву, его рука тут же немеет. Показываю фак и убегаю, прыгаю к папе на руки. Он ловко ловит, прерывает свою беседу с моими учителями. Мама тепло улыбается, осматривает одноклассников.        — Мама и папа, — представляю их своим друзьям. Ребята смотрят, изучают.        — Так кто из них предложил костюмы черлидершь? — опасно улыбается отец. Айзава красноречиво смотрит на меня, Минета и Каминари прячутся за Шоджи.        — Тихо, тихо, у нас достаточно крутые учителя, чтобы самостоятельно побить виновника, — успокаиваю его, спускаюсь на землю.        — У тебя такие красивые родители, — розовая виснет на Момо, та согласно кивает. Мама тут же смущается, прячет лицо в ладошках.        — Ага. Вы совсем не похожи, — вставляет свои пять копеек Денки. Отец тут же хлопает меня по плечу, ржёт.        — Спасибо, дружище, буду знать, — киваю, пытаюсь зажать мужчине рот, но фиг там. Блондина тут же бьют, он пытается извиниться.        — Вообще, не удивительно, что у нас нет общих черт, — пытается успокоиться отец, восстанавливает дыхание. Обнимает маму за талию, щекочет мне ухо моей же прядью. — Она же подкидыш.        — Скорее находыш, — задумчиво поправляет женщина, хлопает мужа по руке, спасает меня от его глупых шуток. Лица собравшихся вытягиваются, глаза округляются.        — В общем, приёмыш, — подвожу итоги. Стёрка дёргает бровью, переводит взгляд с меня на отца, задавая немой вопрос. Но удивлённым при этом не выглядит. — Да, характер во мне воспитал он, так что, как мразь веду себя по вине этого человека.        — Не мразь, а уверенная в себе личность, — поправляет, смотрит на героя в упор. Мик неуверенно мнётся, взглядом спрашивает у меня, что вообще происходит, но я лишь пожимаю плечами, сама не знаю. — Нам за тобой заехать?        — Дааа! Хочу на ужин мороженое! — радуюсь, вскидываю руки, прошусь в объятия. Мужчина легко поднимает, трётся своим носом о мой, пока мама аккуратно поправляет причёску.        — Ты молодец, лучик, — шепчет женщина, нежно почёсывая затылок. Приятно.       Загружаясь в автобус, оценивая, с кем будет удобнее, в этот раз выбрала Сато. От него пахнет заварным кремом, а ещё горячий из-за большого кровообращения. Лезу под руку, мурлычу, не обращая внимание на смущение парня, наконец погружаюсь в сон, закрываю глаза. Уютно. Вокруг шумят друзья, уверена, что меня снова фоткали, но это так не беспокоит, что совсем не реагирую. Лишь я, тепло другого человека и царство Морфея.