Своя

      Провожу целый день в объятиях родителей, отдыхая, восстанавливаясь, получая поздравление и слова гордости от всех родных, даже спустя день после соревнований. Это грело душу, льстило. От семьи принимать внимание намного комфортнее, чем от посторонних. Но увы, счастье не вечно и я была вынуждена следующим утром проводить маму с папой в командировку. Скучающе оглядела пустой дом, закусывая хвост. Не люблю. Кошка вьётся в ногах, успокаивает, убеждает, что я не одна. С недовольством убираю пряди с лица и заплетаю длиннющие волосы в простой пучок. Тяжко, что мои уши на макушке, не могу, как обычный человек спрятать за них волоски. Можно было бы конечно подстричься, но мама так любит мои патлы, да и самой так комфортнее. Чернотой макушки мы с ней похожи, только у неё вьются, а у меня прямые. Она у меня очень красивая и такая экзотичная для японского населения. Кавказские корни подарили маме светло-карие глаза, аккуратные брови и смуглую, будто золотистую кожу. Красивее женщин я не видела. И круче тоже. Самая самая. Кручу в голове свою любовь к родителям, смакую собственные чувства, одеваюсь. Тёмно-синий топ, такого же оттенка шаровары, пара серебряных подвесок с небесными телами. Ясу мяучит, просится на руки. Поднимаю кошку, целую в лоб, закрываю дом, ставлю сигналку. Она мурлычет, забирается ко мне на плечи, вылизывает лапу. Глажу её, наслаждаясь тёплым деньком, иду к школе. Сегодня должны быть заключительные штрихи в лечении Айзавы и мне слишком хочется в этом поучаствовать.        — Ой, ты же та девочка-кошечка! Ещё почти забег выиграла! — какой-то мальчишка тычет в меня пальцем. Нервно улыбаюсь на это внимание, вижу, как остальные люди на улице тоже оборачиваются. — Это было так круто! Ещё потом так ловко скакала! Я бы хотел посмотреть на твою битву, жаль что не прошла в финал.        — Ты ведь ещё в рубке ведущего сидела, да? Комментировала тот бой с взрывным парнем и девочкой, милой такой, Урарака кажется, — говорит женщина, меня медленно окружают.        — Хорошего дня, — скомкано выплёвываю не к месту и несусь на всех лапах прочь, чувствую, как кошка впилась в спину всеми когтями.       Капец неуютно. Захожу в магазинчик, столь привычный уже, со знакомым продавцом, улыбаюсь дяденьке. Он кивает, хвалит. Сам понимает, что мне не нравится это внимание, здраво замечает, что такова работа героя, делает мне скидку на мороженое, гладит Ясу. Она не очень довольна, терпит совсем недолго, убегает на улицу. За воротами школы вообще сбегает, и не факт, что ещё придёт ко мне. Может сама потом домой отправиться, не предупредив. Пожимаю на это плечами, брожу по пустым коридорам. В медпункте уже все собрались. Шота сидит на кровати, наставница пьёт чай, Хизаши подпирает стену, о чём-то весело говорит с Немури. Смотрят на меня, замолкают. Спокойно здороваюсь с ними, предлагаю лакомства и свалить, нечего здесь воздух тратить. Учителя без тени сомнения выбирают себе мороженку и желая удачи, прячутся за дверью. Блондин заглядывает ещё раз, делает комплимент про мой внешний вид и наконец исчезает окончательно. Убираю оставшиеся в морозилку, предлагаю съесть после того, как закончим.        — А я думал, тебе не нравится закрывать шерсть, — спокойно позволяет сделать витаминную инъекцию, поставить капельницу.        — Это так, но не настолько, чтобы я прям не могла носить закрытую одежду. Пиджак ведь ношу, — срезаю гипс, пока старушка применяет причуду, впечатала губы в открытый локоть героя.        — Что на счёт обуви? — указывает взглядом на вечно босые лапы. Перебираю пальчиками по полу, разминаю руку, проверяю кости. Даже шрам почти не видно, круть.        — Сожми палец, — он послушно обхватывает его всей ладонью, давит, в то время, как я щупаю мышцы. — Обычная мне не подойдёт, с кошачьими-то лапами, а для животных не удобная. В целом могу, но не стану, ощущение, будто в глине.        — А зимой? — спрашивает уже Исцеляющая Девочка. Учитель откидывается на кровать, трёт кожу, морщится на накопившуюся грязь. По запаху тоже не очень, если честно.        — О, мне бабушка подарила крутые валенки, точно под меня. И удобные, и тёплые. Но в них не побегаешь, так что тоже редко ношу. Пришлось заколяться и быстро бегать, — принимаю чай, благодарно киваю, закидываю в рот шипучку.        — Валенки? Где их вообще нашли? — мужчина снова садится, так же принимает чашку. Старушка хмыкает, показывает на своём телефоне фотку, где она молодая, сидит в сугробе с бутылкой вина. Расстёгнутый пуховик, синтепоновый комбинезон, ушанка, шарф весь в снегу, рукавицы на верёвочке и валенки. Хмельная, весёлая. Поднимаю на неё взгляд, обратно к фотке, приближаю памятник на заднем фоне.        — Вы напились в Твери у памятника Михаилу Кругу? — эта новость вызывает смех и какое-то тёплое чувство. Как будто что-то родное оказалось рядом.        — Не то чтобы прям напилась. Я это к тому, что валенки можно найти в России, правда, скорее, как дань прошлому или сувенир. Ездила тогда, как врач по обмену, вот и выдали, потом вообще себе разрешили забрать, — она улыбается, явно вспоминая былые деньки. Понимающе киваю, показываю фотку, где я вся в снегу, реву, а отец меня за куртку держит над землёй. И лицо у него такое хмурое, смотрит в сторону, курит.        — Впервые снег увидела, прыгнула в него. После этого на улицу было не выгнать, дедушка конфетами выманивал, — Стёрка не скрываясь смеётся, приближает моё лицо. И в наглую скидывает фотографию себе. Быстро сохраняет, пока я не успела удалить. — Я тебе сейчас нос откушу.        — И умру девственником, — максимально серьёзно кивает. Не выдерживаю, смеюсь, чуть не подавившись чаем. Старушка игнорирует шутки, кивает мне. — Так кто они по национальности? Оба выглядят не как японцы.        — Мама кавказская девушка, может где-то там с примесями. А папа смесь русского и еврея. По молодости ушли искать себя, нашли друг друга, через пять лет ещё и меня. Если интересно, я наполовину швед, наполовину китаянка, проводили тест ДНК, — снимаю капельницу, распутываю ленту, откладываю в сторону. Срезаю бинт с головы, наматываю его на пальцы. Наставница уже не лечит, её работа закончена, спокойно ест принесённое мной мороженое. Стаскиваю последние мотки, они чуть путаются в волосах. Нда, ему определённо нужно в душ. Смотрю на лицо и становится горько. Все косточки на месте, всё прекрасно, но вот шрам под правым глазом. Глубокий, шероховатый. Провожу по нему языком, держу мужчину за плечи. — Прости, если бы только я была сильнее.        — Джи, — хватает меня за ногу, кусает кожу, где больше никогда не будет расти шерсть. Дёргаюсь, пытаюсь отобрать лапу. — Я твой учитель и это мне надо извиняться, что не смог защитить тебя.        — А может лучше вы оба заткнётесь и прекратите получать травмы? И просить прощения не придётся, — предлагает женщина, резво доедая сладость.       Забираем свои угощения, сваливаем из кабинета. На нас идут Незу и Ясу, очень мило разговаривая. Фига себе, уже с директором подружиться успела. Приходит сообщение от Тсуи, предлагает встретиться и прогуляться. У меня, как раз, дом пустой, можно там собраться, что-нибудь посмотреть. Фумикаге соглашается, обещает принести фильм из своей коллекции страшилок. Радостно хвастаюсь, что этим вечером буду не одна, на что Айзава сообщает, что и он с Ямадой и Каямой сегодня устраивают посиделки. Фыркаю, сажусь перед своей кошкой. Она трётся об коленку, медленно моргает, смотря мне в глаза, мявкает. Киваю, принимаю её решение, прощаюсь со всеми и на последок, рекомендую учителю сходить освежиться перед какими-либо мероприятием. А то правда такое себе, не вкусно было. Он шипит, подгоняет меня и недовольно бухтит про поведение, когда прыгаю в окно. Нужно будет приготовить что-то вкусное, порадую своих ребят. Спрашиваю друзей, чтобы они хотели на ужин и брать ли какие-нибудь вкусняшки. Лягушечка тоже сейчас в магазе, берёт нам чипсов и какие-то супер кислые конфеты, обещает, что понравится. Ворон собирается зайти в кондитерскую и эта единость желания вкусно пожрать так радует, греет душу. Мясо в маринаде, три ведёрка мороженого и дофига зефира.        — В этот раз больше обычного. Простудитесь так, — улыбается продавец, складывает всё в пакет, снова пробивает скидку.        — Это для друзей, сегодня вечер страшилок, — не выдерживаю, открываю упаковку мягких подушечек, тихо мурлычу.        — Тогда желаю хорошего времяпровождение, — кивает, машет рукой на прощание. Отвечаю таким же жестом и убегаю, полностью довольная.       Уже у дома стоит ворон, подпирает забор, глаза закрыты, руки спрятаны в сплошной карман на животе. Стучу костяшкой по клюву, улыбаюсь парню. Он легко обнимает одной рукой, берёт маршмэллоу из открытой упаковки. Ммм, какая у него классная толстовка. Большая, широкая, чёрная и капюшон наверняка гигантский. Снимаю сигналку, запускаю друга в дом, на нас со спины прыгая девушка, виснет, держится за наши плечи. Жалуется, что жарко и тут же оживает, стоит заметить у меня мороженое. Толкаю их на диван, даю два пульта, пускай сами разбираются. А я тем временем приготовлю поесть, зря что ли их к себе звала. Но друзья следуют за мной хвостиком, спрашивают, можно ли сделать мясо на огне. Смотрю на них, проникаюсь идеей. Достаю лук, овощей для салата, лягушечка замечает пиво. Обмениваемся взглядами, берём по банке, чувствуется неуверенность. Первой открываю и делаю глоток.        — М, оно с дыней! Очень вкусно! — облизываюсь, достаю нам стаканы, пару кубиков льда, переливаю алкоголь. Себе ещё и листик мяты кидаю.        — А тебе не влетит? — Фумикаге спокойно берёт из коробки трубочку, отпивает. — Неплохо.        — Если начнут ворчать, припомню, что они в мои годы отрывались похлеще, — фаркаю, вываливаю мясо из упаковки в тазик. — Пахнет обалденно.        — Только не съешь сырым, — смеётся подруга, ест зефир. — Я приготовлю салат.        — Оке, тогда огонь и шашлык беру на себя, — киваю, беру шампура, ещё одну плошку для готового. — Можете использовать всё, что найдёте. Нужна будет помощь, кричите.       Засыпаю мангал углями, использую горелку, разжигаю. Пламя быстро обволакивает чёрные кусочки, пока я, натянув перчатки, насаживаю мясо. Пахнет правда прекрасно. Сдерживаюсь, облизываюсь, мурлычу. Расставляю всё над огнём, отпиваю немного пива, сбиваю жар. Лишь бы голову не припекло. Слышу смех друзей, радуюсь их компании и вообще, наличию. Подставляюсь потокам ветра, птицы шумят на дереве, стучат лапками по крыше сарая. До чего же хорошо. Через открытые дверцы вижу замученную мной боксёрскую грушу, понимаю, что стала намного сильнее, чем когда только поступила. Но ещё недостаточно. Я должна быть такой, чтобы без проблем переносить людей, поднимать валуны. Нанизываю новую порцию под свои мысли, не замечаю, как подошли ребята. Вздрагиваю, наступаю на свой хвост, прячу трусость, улыбаюсь. Они светлые, добрые, втягивают меня в свою беседу. Лягушка отгоняет от еды, заметив, что я выуживаю из маринада колечки лука, отпивает, переворачивает шампура. Выглядит такой ответственной. Облизываюсь, пернатый ловит за язык, подло улыбается. Не теряюсь, кусаю его за пальцы, на что он тут же зажимает меня в локте, треплет меж ушей. Вырываюсь, ловлю его за клюв, смотрим друг другу в глаза.        — Я повешу это на стенку, — хихикает Асуи, глядя в телефон. Ловко отскакивает в сторону, не даёт удалить компромат. — Не отдам.        — Дети, — фыркает парень. Смотрим на него, рисуем углём усы на клюве. Появляется Тёмная Тень, пытается напугать, но я лишь глажу причуду, почёсываю шейку. — Долго ещё?        — Не, — ждём минут 20, аккуратно снимает вилкой в большое блюдо. Тушу из шланга, убегаю к ребятам.       Плохо прожаренные куски скидывают в мою тарелку, заставляют съесть всё, прекрасно зная, что я смогу переварить и мне даже вкусно, только вот многовато. Пытаюсь запить, чувствую лёгкость в голове и кажется ребята тоже, сидят, хихикают. Тсуи открывает конфеты и от их кислоты всё лицо сводит, аж пальцы подгибаются, слёзы собираются в глазах. Но мне даже понравилось. Сглатываю слюну, закидываю в рот ещё немного, Фумикаге пытается скрыть, что плачет. Перебивает кислотность нежным десертом, вытирает глаза и я не выдерживаю, кидаю ему пару конфеток в пиво. Называет меня ребёнком, тут же вскакивает, сжимает Тенью, заталкивает в рот сразу горсть. Слюни идут через край, язык аж больно. Спешно вылизываю мороженное, но даже не чувствую вкус. Асуи же вообще спокойно ест тортик, игнорирует нас, пьёт. Дышу через рот, окунув язык в холодное лакомство. Они мне конечно нравятся, но кажется, скоро убьют.        — Кстати, у тебя есть кот? — лягушечка снимает с себя белую шерсть. Оглядывается, смотрит на различные лесенки, гамаки, обкусанные растения. — Ага, кошечка, Ясу. Тусит со мной с самого момента, как удочерили, нахально умная. Даже сейчас ушла со мной в школу и решила не идти домой, — пожимаю плечами, черпаю мороженку, немного пачкаю шерсть. — А все эти кото-атрибуты по большей части мои. Если хотите, залезайте, выдержит до двухсот килограмм.        — Ты сегодня была в школе? — не сговариваясь идут к моему подвесному ложе прямо над диваном, смотрят, задрав головы. Я тем временем ставлю диск, включаю технику. — Зачем?        — Во-первых, дома одной не круто. А во-вторых, сегодня добивали нашего классного, во всех смыслах, руководителя, — глушу свет до полумрака, легко запрыгиваю со спинки дивана и ребята тут же следуют за мной, устраиваются поудобнее в подушках и пледах.        — Я не удивлюсь, если буквально, — насмешливо фыркает ворон, позволяет закинуть на себя ноги. С другой стороны ложиться хладнокровная, кладёт на меня руки и голову, гладит по контуру уха.        — Ну, завтра узнаете, — хмыкаю и мы наконец затихаем, смотрим в экран.       Тёмная Тень услужливо принесла мороженное, укладываясь рядом. Явно чувствует себя хорошо, света мало, мы спокойные, биться ни с кем не нужно. Размытое начало переходит к событиям, группа друзей снимает вместе дом, ведь так дешевле и можно тусить. Пытаюсь погрузиться в события, пью, жую выловленный листик мяты и дёргаюсь, каменею от неожиданно выскочивший на героев собаки. Друзья пытаются подавить смех, но я всё равно уже услышала их. Обиженно нахохливаюсь, игнорирую. Ну, если честно, фильм оказался не столько страшный, сколько очень интересный. Идея заключалась в том, что ребята траванулись каким-то газом и ловили галлюцинации, приукрашенные события. Их грабили, а они видели монстров и у каждого свой. Не доверяли друг другу, самим себе, в попытке защиты случайно убивали, один даже покончил с собой. Мне было жаль их. Самой ужасной была сцена изнасилования, но Фумикаге быстро промотал её, не дал нам лицезреть что-то настолько реальное и мерзкое. Прижалась ближе к парню, выражая свою благодарность, Асуи устраивается на нас сверху, гладит его перья. В конце, тот у которого какое-то психическое расстройство не выдерживает, окончательно едет крышей и сжигает дом к чертям. И нам показывают сцену, мужчины в психушке, которая постепенно переходит в самое начало всей истории, того самого размытого вступления. Под титры вступаем в рассуждения, спорим, что это история того самого недо поджигателя или всё же все события просто его больная фантазия и всего этого не было. Такоями довольно кивает, рад, что мы оценили, а не просто смотрели и ссались со страху. Кидаем кислючки и маршмеллоу в оставшееся мороженое, переключаемся уже на смешные видосики и мне так уютно, не могу сдерживать мурчание, нежусь в тепле их тел, ласковых руках. Почти засыпаю, когда чувствую, как они отстраняются, аккуратно спускаются на пол. Прыгаю к ним и понимаю всё сама, без слов, вижу время на часах.        — Как думаете, насколько громко будет кричать Минета, если узнает, что я вечером обнимался в гамаке с двумя девушками? — хмыкает птах, пишет сообщения маме, поднимает на нас глаза.        — Ооо, мои уши этого точно не выдержат, — согласно киваю, уже предвкушая его негодования, обиды. — Вам норм, вообще? Уже поздно, смотрите не проспите.        — Иида нас из могилы вытащит и заставит прийти на уроки, — лягушка обнимается, намеренно сильно сжимает мои рёбра. Ворон спокойно загребает нас под свои руки, обвивает причудой.       И вот они ушли, пустой дом давит. Даже Ясу нет. В одиночестве жую мясо, подтянув к груди ноги, обвив себя хвостом, смотрю телик. Мне не нравится. Эта фраза кружит в голове, сносит всё, не успокаивается. Кусаю себя за хвост, когда начинаю бормотать мысль, давать ей отразится на настроение. Смотрю на телефон, отворачиваюсь, обнимаю подушку пропитанную отцовским запахом. Я не могу попросить Айзаву и Хизаши прийти ко мне с ночёвкой, у них свои дома, свои дела. Они взрослые, им не до моей тревоги, нельзя отвлекать. И из класса никого не позвать, уже поздно, родители могут не понять, не отпустить. И ведь всем завтра в школу, могут уже спать. Не хочу ставить друзей в неловкое положение. Вдыхаю полной грудью, падаю на бок, заставляю себя хоть немного поспать. Но всё равно просыпаюсь посреди ночи, обвожу пространство мутным взглядом. Грею себе молоко, пугаюсь отсвета глаз на столе. Ясу протяжно мяучит, подзывает лапой, бодает и моментально становится легче. Пустую чашку в мойку, нас в гамак и теперь уже не открою глаз до будильника. Смотрю на кошку, глажу, она ответно проявляет любовь, вылизывает лицо, маленькие овальчики бровей. И спрыгивает вниз, зовёт меня, пока тоже не спущусь. Прыгает на ручку холодильника, цепляется лапами, отталкивается от морозильного отсека. Обнюхивает продукты, трогает лапой персик, вишнёвый сок, яйца, намекая что стоит съесть на завтрак. Послушно готовлю омлет, нарезаю в него колбасу, но есть не хочется. Выпиваю йогурт под полный осуждения взгляд верной подруги, не сдерживаю саркастичную усмешку. Она обиженно ест, морщится, бьёт меня хвостом. Смотрю в потолок, поражаюсь, какая у меня жизнь. Может в начале всё и шло по пизде, но потом мама и папа, всегда рядом, поддерживали, заботились, делали всё, чтобы моё детство как можно меньше сказалось на будущем. Позволили оставить Ясу, разрешили ей есть за столом. И сейчас вокруг такие крутые люди, у меня суперские друзья, про учителей вообще молчу, самые лучшие. Лишь бы ничего не испортить.        — Ай! — отдёргиваю руку, зализываю свежую ранку. — Чего кусаешься? Я всего лишь думала.       Скептично смотрит, тянется к лицу, аккуратно прикусывает за щёку и жмётся к губам лбом. Сгребаю её в охапку, целую, зарываюсь носом в мягкий мех. Ладно, в школу пора. По пути снова в магазинчик, пара вежливых фраз с продавцом и упаковку шоколадного молока в сумку. Свет горит только в столовой и на первом этаже, крадусь в учительскую, привычно сажусь в кресло, жду преподавателей. Первой приходит Полночь, целует меня в макушку, снимает лёгкое пальто и платок, завязывает волосы в хвост, садиться за комп. Следом Кровавый Король, грубо хлопает меня между ушей, чуть чешет. Мне не нравится, что от него всегда пахнет кровью, но в целом, если закрыть глаза на постоянное стремление обойти Айзаву, он неплохой парень. Стрелок нежно гладит, Эктоплазм просто кивает, позволяет потереться об него, Всемогущий вообще совмещает всё, гладит, почёсывает, чмокает. Довольно мурлычу, получив свою утреннюю порцию любви, лезу миловаться к только вошедшим любимым мальчикам. Вечно энергичный радиоведущий тянет за щёки, желает мне доброе утро, треплет волосы и отмечает, что в этот раз они не убраны во что-то сложное и крутое. Пожимаю плечами, у меня плохо получаются причёски, косичка и хвостик максимум, обычно заплетает мама. Мужчина предлагает свою помощь, хвалится, как павлин, что у него много талантов и у меня нет причин ему отказывать. На протяжении всей учебной недели избегала пустого дома, больше занимаясь, тренируясь, приходя в школу излишне рано. В очередной раз поиграть Мику в парикмахера помешал Сотриголова, кивнув мне на дверь. Послушно подскакиваю, вьюсь вокруг него, выпрашиваю ласки, чувствуя себя немного одиноко из-за отсутствия родителей. Он тяжко вздыхает, запускает пальцы в волосы на затылке и я аж замираю, как это приятно. Там очень редко кто трогает. Мужчина хмыкает, чуть дёргает за уже потрёпанную косичку и уходит вперёд. Встряхиваюсь, сбрасываю с себя наваждение, спешу за ним, полностью довольная. Первой залетаю в класс, ребята сходу понимают, привыкли видеть меня как сигнал прихода учителя, садятся по местам. Считанная секунда, все за своими партами, даже сонная, вошедшая чуть раньше меня Урарака. Подмигиваю девушке, она пытается улыбнуться через зевок. О, на улице дождь идёт. Интересно, когда он начался?       Новость о том, что сегодня мы будем выбирать себе геройское имя будоражит всех, прогоняет сонливость. Подпрыгиваем, кричим, поздравляем друг друга и тут же затихаем, стоит классному руководителю всего на пару секунд показать причуду. Быстрыми движениями перечерчивает график с листка на доску и отходит в сторону, даёт нам посмотреть. У меня всего одно приглашение. И я знаю кто это, заведомо согласна. Энергия, предвкушение, кровь чуть ли не кипит, хвост от напряжения задирается, закручивает кончик. Стёрка пытается донести, что имя важно, ведь «как корабль назовёшь, так он и поплывёт» и может на других это сработало, но я знаю, что ему вообще придумал Мик, просто сказав первую идею, а тот и согласился. Его лень можно возводить в абсолют, лучший мужчина. Эффектно врывается прекрасная Госпожа, флиртующе объясняет, что сменить прозвище будет гипер геморрно, бюрократия, привычка людей, все дела. Так что нам нужно напрячь свои пубертатные мозги, подумать хорошенько. Мой красавчик уползает в сторонку, окукливается, мирно погружается в дремоту. Но напоследок бросает мне взгляд, отрицательно качает головой. Думаешь, это остановит и я не приебусь? Хах, как наивно, милота.        — Прикольно, — хмыкаю на идею Аоямы и улыбаюсь парню. Он сверкает в ответ, убегает обратно, переписывать свою кличку. Мина вообще придумала супер запоминающиеся имя, но всё равно мимо. — И почему не понравилось, круто же звучит.        — Потому что это антагонист из ужастика, не те ассоциации, — тихо бубнит в ответ Тодороки. Не то чтобы это был вопрос, требующий ответа, но вообще, он прав. Благодарно киваю и смотрю на свою табличку.        — Фроппи, — немного смущается подруга, улыбается классу. Полночь тут же хвалит, просит равняться на неё. Лягушечка ловит мой взгляд, одним выражением лица зовёт к доске. И я иду, стесняясь, вдруг глупо. Ещё в детстве придумала, но тогда и мыслила по другому.        — Хеппи, — одноклассники одобряющие гудят, учительница выдыхает, тянет губки в похвальной улыбке. — Герой приносящий счастье.        — Это отсылка к тому, что ты чёрная кошка? — задумчиво тянет и мне стоит больших усилий сохранить непринуждённое лицо, перевожу хвост на противоположную от неё сторону, чтобы не увидела напряжение, придавливаю кончик лапой.        — Да, хочу изничтожить это суеверие и дать понять людям, что цвет моего меха принесёт несчастье, разве что, злодеям, — бросаю взгляд на Айзаву, женщина тут же нежно обнимает за плечи, ненавязчиво выгоняет подальше от комфортного человека. Так не честно, они сговорились.       Ещё мне очень понравилось имя Киришимы. Алый Бунтарь реально классный герой, мама его очень любит, всю молодость им вдохновлялась. Папа даже ревнует моментами, она может о нём чуть ли не сутками разговаривать. Потому в доме не упоминаем. Все были достаточно круты, с Бакуго я вообще угараю, но вот Иида. Что-то не так, это чувствовалось. Рядом с ним как будто воздух плотнее и выглядит мрачнее. Надо бы поинтересоваться, что с ним, может плохо себя чувствует или переживает, что мало приглашений получил. Наверняка, равняясь на брата требует от себя много. А пока, нам всем выдали список агентств, в которые можно пойти. Отдельно дали направленные приглашения и я тут же подписала согласие, радуюсь, что они меня не забыли, ждут к себе.