Своя

      Сижу на диване, зажатая между родителями, благополучно уснувшими за просмотром фильма. Они навалились на меня, давя тяжестью своих тел, окутывая запахом. Как же хорошо. Спокойно. И я чувствую вину, что молчу о случившемся. Ничего им не рассказала, даже мельком не упомянула о «свидании». Ясу свернулась калачиком на коленях, сопит, уставшая от вечных переживаний. Сколько проблем я всем доставляю. Смотрю на телевизор, не видя изображения, полностью пребывая в своих мыслях. Прокручиваю свою жизнь, уделяя особое внимание страшным моментам, холодея от печали и боли, пока родные плечи греют с двух сторон. Мне плохо, страшно, я устала. Хочу чтобы это прекратилось, но не знаю как. Сбежать бы. Куда-нибудь, где меня никто не знает, ничто не связывает с прошлым. Но знаю, что не могу. Тут есть те, кого я очень люблю и кого только полюбила. У меня наконец-то есть друзья. Получаю хорошее, даже престижное образование сразу по нескольким направлениям. Это всё просто невероятно и очень важно для меня. Но когда вспоминаю, что чем ярче свет, тем мрачнее тени, становится нечем дышать. Только начала свой путь и уже столько происходит. А дальше что? Сколько ещё на меня свалиться? И выдержу ли я?        — Салат, — бубнит папа, чуть шевельнув головой. Хмурюсь, не понимая о чём он, скашивая на него глаза. Говорит во сне?        — Да, да, в одеяле, — отвечает ему мама, так же не просыпаясь. Даже сейчас они понимают и поддерживают друг друга.       У меня нет вариантов. Я должна выдержать. Ради них. Ради всей своей семьи. Ради всех тех, кто так старался сделать из меня человека. Выдыхаю, закрыв глаза и наконец засыпая, под их едва понятный бубнёж и сопение кошки. Не знаю, сколько времени, но взрослые уже проснулись и я укрыта пледом. Тело слабое, уставшее. Так не хочу вставать, идти куда-то. Набираю в лёгкие побольше воздуха, сажусь, оглядываюсь на кухонный блок. И где они? Спускаюсь на пол, потягиваюсь, зевая, выхожу на звук. Папа трёт жёсткой щёткой бетонную ступеньку перед входом. Воняет хлоркой и перекисью. Садится на коленях, смотрят на меня, тут же улыбаясь. Мама выходит из-за угла, отряхивает руки от земли. Что вообще происходит? Чего это вы с утра решили уборку начать и цветы сажать. Хоть бы что-то менее вонючее взяли, у меня сейчас нос разъест. Возвращаюсь в дом, осматриваю содержимое холодильника. О, болгарский перец. Беру его, кусаю, сажусь за стол, пока родители моют руки по самые локти. Папа говорит, что планирует поучаствовать в ближайших гонках, тряхнуть стариной и показать молодняку, что такое настоящая скорость, а то понтуются, хотя будто только за руль сели. Мама его поддерживает, тоже хочет снова выйти на ринг. И на выходных собираются ездить на дачу. Занимают своё время, раз уж в доме стало так пусто, после того, как мы с Очако переехали в общежитие. Киваю, принимаю их решения, прося только быть аккуратными. Смеются, треплят меня по голове, убеждая, что им навредить, это ещё постараться надо. Такие самоуверенные. Рада видеть их счастливыми. Но напоминаю, что годы идут, как бы не развалились прямо в самом начале. А то кто-то жаловался, что колени к погоде болят. Женщина фыркает, шуточно обижаясь, отворачиваясь. Её супруг тут же порицает меня, что я абьюзер, совсем злая стала, фу такой быть. Это всё влияние одного бомжа, затесавшегося в преподавательской состав, он уверен. Кстати о нём! Шота ведь помогает мне справиться с моим страхом воды. Я ему в мусорку наблевала. И Хизаши в руки. Папа скалится, ржёт, довольный моей выходкой. Кто бы сомневался, что ему понравится. Хоть бы сказал, в чём причина вражды. Тут же отворачивается, начинает готовить. Гад какой.       Желание не ударить в грязь лицом, поддержать семейное счастье разжигает во мне огонь. Запрещаю себе показывать слабость, берусь за учёбу с новой силой, прося дополнительные задания, донимая Исцеляющую Девочку вопросами, расписывая свой план. Антидепрессанты мне больше по видимому не нужны, хоть и понимаю, что бросать лекарства на середине курса нельзя. Психотерапевта тоже исключу, я не могу рисковать, рассказав ей всё. Это время можно потратить на Детский дом, практику в больнице. Ещё нужно найти героя, у которого смогу стажироваться. Надо заглянуть в полицейский участок, спросить про вещь преступника с лайнера. У меня куча дел, нет времени бояться того, что уже прошло. Ребята видят мою энергичность, заряжаются от неё, тоже усиливая свою продуктивность. Ясу с подозрением выхаживает вокруг, не понимая неожиданной перемены настроения. Катаюсь на хвосте Оджиро, когда замечаю в коридоре Гончего, говорящего о чём-то с Незу. Поворачиваются на меня, провожают взглядом, замолкая. Он ему что-то рассказал? Это грозит мне проблемами? Нет, не хочу знать, не думай об этом. Отворачиваюсь, продолжая диалог с Денки о предстоящих выходных. Парень предлагает позвать ещё класс Б, может это снизит яростный настрой Мономы. Я только за! Чем больше людей, тем веселее. Но нужно обсудить с остальными. Блондин кивает, тут же создаёт опрос в нашем чате.        — Даже не навестила, — читаю сообщения от неизвестного. Открываю страничку, понимаю, что это Джек, фыркаю.        — Мне сказали, что ты всё равно выписываешься, — отвечаю ему, попутно вылизывая шерсть на руке.        — Ну и иди нахуй! — какой обидчивый. Закатываю глаза, смеясь.        — А я выпить хотела предложить. Но раз обиделся, то ладно.        — Ооо, ну раз такое дело, то прощаю. Сегодня?        — Ага, — убираю телефон обратно в карман, поднимаю глаза на повербанк. Каминари смотрит на меня, с каким-то ехидством, непонятно. — Что?        — Да ничего, — тянет последний слог, переглядываясь с Маширао. Хмурюсь, смотря на друга с прищуром, выгрызая себе мех между пальцами. — Не смотри так, я ни-че-го не скажу!        — А если в твоей еде случайно окажется слабительное, а в туалете не будет толканки? — скалюсь, скорее дурачась, чем правда угрожая.        — Ты проигнорировала учителя Айзаву, — сознаётся хвостатый, оглядываясь через плечо, тепло улыбается. Удивлённо вытягиваю шею, оборачиваюсь назад и вижу, как мужчина неспешно идёт по коридору в обратном от нас направлении. — Вы поссорились?        — Да нет, она просто очень увлеклась перепиской. Интересно, с кем же, — хихикает розетка, намеренно выдерживая от меня дистанцию. Ясу спрыгивает с рук друга и подбежав к парню, цапает его за ногу. — Ай! У вас обеих нет чувства юмора!        — Аккуратнее, она и добавить может, — ехидничаю, трясь щекой о поясницу Маширао. Он смущённо глядит на меня через плечо и я не могу сдержать улыбку, сползаю на пол.       С одной стороны, хотелось догнать Шоту и провести с ним время. Очень хотелось. Но с другой, если учитель не подошёл ко мне, то так ли ему нужна эта компания? Не хочу навязываться. Да и идти уже надо. Наставница обещала пройтись по старому материалу, чтобы понять, всё ли я усвоила и какие дыры надо закрыть. У неё в кабинете сидит Незу, пьют чай, затихая, когда я зашла. Чего это они? Но вопрос отпадает, когда спрашивают, как прошло свидание. Учитывая, что директор только что разговаривал с Гончим, это напрягает. Но стараюсь не думать о плохих вариантах, уделяя внимание другому. Почему всем это так интересно? У них больше дел нет? Или в жизни так мало событий? Показательно фыркаю, отворачиваюсь, доставая из холодильника бутылку воды. И пока они не видят моё лицо, делаю глубокий вдох, жмурясь. Соберись. Ты же решила быть сильной. Не вспоминай об этом. Открываю, смотрю на упаковку трубочек и сжав в свободной руке хвост, на пробу делаю глоток, прижавшись губами к горлышку. Страх сжимает горло, но могу глотать. У меня получается. Это хорошо. Буквально замечательно. Взрослые смотрят на это, понимая, насколько важное событие произошло и хвалят, искренне радуясь за меня. На волне оптимизма сажусь за тест, отвечая сначала на то, в чём уверена и теряясь на остальном. Приапизм? Я помню, что это что-то связанное с кровью. Или нет? Там точно задействована кровь. Да блять, во всей медицине задействована кровь, не тупи. Печально поднимаю глаза на женщину, она утешительно улыбается, забирает у меня листки. Читает ответы, что-то помечает и выписывает на отдельную бумажку, которую в последствии протягивает мне. Книги, которые нужно прочитать и понять. Капец, да тут с сокращениями, мелким шрифтом вышло на обе стороны. А он форматом А4. Вздыхаю, хочу уже попросить как-то сократить список, найти другой вариант по изучению тем, но натыкаюсь на прицеленный в меня пульверизатор. Поднимаю руки пячусь к двери, толкая туда же сумку ногой. Поняла, поняла, не нужно так пугающе улыбаться. Всё прочитаю, всё выучу. Выхожу из школы, оглядываясь. Эта женщина такая страшная. Тот, кто думает, что она милая, хрупкая старушка сильно ошибается. Ладно, потом зайду в книжный, сейчас нужно собираться к Джеку. Проскакиваю мимо одноклассников, снова играющих во что-то, закрываюсь у себя. Быстро переодеваюсь в шаровары и топ, запихиваю одежду коллеги в подарочный пакет и беру небольшую сумочку. Немного крашусь, нанося тушь на нижние ресницы и добавляя блеска на веки. Ещё бы волосы нормально убрать. Ладно, обычный хвост тоже пойдёт. Кацуки всё равно откажется меня заплетать. Предупреждаю своих, что буду поздно и пока шла к выходу из школы, заметила Айзаву с Шинсо. Куда это они идут? Любопытно. Потом нужно будет узнать. Улыбка от предстоящей попойки тянет губы, но уверенность тухнет, когда приближаюсь к воротам. Чёрт. Всё же так хорошо шло. Я же весь день была такая уверенная, смелая. Почему опять страшно? Не могу выйти за пределы школьной территории. Мнусь, уговариваю себя, глубоко дыша. Всё хорошо. Давай. Никто тебя не тронет. Ясу рядом, она предупредит, прикроет. Заношу ногу, почти сделала шаг, но не выдерживаю отскакиваю назад. В пизду. Нет, не в пизду! Соберись! Делаю далёкий прыжок, прямо на середину дороги, сжимаюсь. Хвост трусливо прижимается к животу, оглядываюсь по сторонам. Никого нет. Молодец, умничка. Видишь, ничего страшного. А теперь беги. И я срываюсь с места, держа пакет в зубах, вынуждая кошку гнаться за мной следом. Сбавляю темп, чтобы она могла запрыгнуть мне на спину, вцепилась челюстью в мои волосы. Теперь так же быстро не смогу, но всё равно лучше, чем просто шагом. Проверяю на карте адрес, смотрю на многоэтажный дом, не понимая, где здесь будем пить. На лавочке что ли? Так это не Россия, здесь точно штраф выпишут.        — Ты где? — пишу тыкве, забиваясь в угол, чтобы видеть всех, кто может пройти мимо.        — Уже подошла?        — Нет, что ты, по приколу спрашиваю.        — Будешь выёбываться, на улице тебя оставлю, — ахуел, что ли? Шарахаюсь в стенку от открывшейся двери из которой выглядывает этот уёбок, вообще не готовый к прогулке. Если только он не шатается по городу в халате. — Чё смотришь? Заходи давай.        — Мы где вообще? — осматриваю подъезд, морщась на запах сгоревшей яичницы.        — Не поверишь, в Японии, — хмыкает, открывая квартиру на втором этаже. А, так это он не умеет готовить. Ну и вонь.        — Ебло тебе отгрызть, что ли, — ставлю в прихожей пакет с его тряпками, переглядываюсь с подругой. Согласна, тоже ничего не понимаю. — Ты пытался устроить пожар?        — Ой, завались, — фыркает с кухни, распахивая окна. Почему он это делает только сейчас? Самому норм было гарью дышать?        — Ты знаешь, что такое угарный дым? — открываю холодильник без спроса, тут же закрываю, обнаружив только заплесневевшую морковку и проросший лук.        — Ты пришла мне лекции читать или бухать? — возмущается, ножом отдирая яйца от сковородки.        — Стой, блять, где стоишь и ничего не трогай! Ты что, бытовой инвалид?! — рычу на него, отталкивая в сторону. Заливаю водой, ставлю на мелкий огонь, чтобы пригоревшее отошло. Быстро заказываю нормальную еду и ещё одну посудину, потому что эта, похоже, уже не особо пригодна для работы. — Кто вообще так делает? Тебя ничему не учили? Как только дожил до своих лет?        — Ты моя мама, что ли? — цыкает, садится на стул, спокойно открывая пиво. Фыркаю, сливаю жижу в унитаз, кидаю пострадавшую утварь в раковину.        — Была бы, повторила бы сценарий «Тарас и Бульба», — беру другую бутылку. Овощ смотрит с непониманием и мне остаётся только закатить глаза. — Я тебя порадил, я тебя и убью.        — О, она тоже так говорит! — тыкает в меня пальцем и я только сейчас замечаю, что кожа у него тёмная.        — Ты шоколадный?! — шокировано вдыхаю, ловлю его конечность, притягивая к себе, обнюхивая. Нет, совсем не пахнет сладким.        — Скажи честно, тебя в детстве били? — щёлкает меня по носу, возвращая себе руку.        — Да, — не скрываю, как и просил, отпиваю. Ммм, грушевый сидр! Вкусно. Кривит смешную рожу непонимания, пока Ясу фривольно изучает пространство.        — Шоколадным меня называют только симпатичные мальчики, прежде чем я их…        — Не хочу знать! — затыкаю себе уши, откидываясь на спинку стула. Парень смеётся, пакостно улыбаясь.        — Я негр, ебланка. Это не связано с причудой, — уже спокойнее. Поднимается на звук домофона, забирает у курьера еду. — Нихуя ты заказала! Богатая, что ли?        — Не бедствую, — пожимаю плечами. Достаёт из пакетов разные снеки к столу, высыпает в глубокую тарелку чипсы и остальное, даже не разбирая, тупо в холодильник. Это беда, а не человек.        — Так ты у нас родилась с золотой ложкой в жопе, — останавливается в дверном проёме, кивая головой, чтобы шла за ним. Беру наши напитки, следую по пятам. Залез на кровать, ставя в центре закуски. Пожимаю плечами, падаю с другого края, не возражая против таких условий.        — О, не представляешь, как ошибаешься. Хочешь немного депреснуть? — скептично окидывает меня взглядом, шумно сёрпает из-за чего мои уши дёргаются. Ещё и угорает с этого.       От моего весёлого предложения отказались, так что пришлось перейти на более позитивные вещи. Например, отругать его за то, что вот так всё закинул в холодос. Там, между прочим, упаковка сигарет и зажигалка. Тут же подскочил, ругаясь, что я сразу не сказала, побежал спасать курево. И вплыл обратно, довольно улыбаясь, сигналя мне на балкон. Поняла. Это напомнило мне, как он дал сигарету, когда моя упала. И как давал прикурить. Парень ведёт плечом, будто что-то скидывает с него, объясняет, что он же не мудак, понимает, что в морге поначалу всем тяжко. Ну, с утверждением, что он не мудак, я бы поспорила. Переглядываемся и через секунду тишины, начинаем спорить, кто больший уёбок и натворил херни. Я вот просто проходила практику, а он сразу ко мне прицепился. Но по его мнению, это я завалилась, как фифа, растопырив пальцы, разве что красную дорожку не расстелила. Сука, прям сейчас это сделаю. Из его крови. Провоцирует, уверенный, что не сделаю этого, но быстро сдаётся, стоит просто заломить руку. Пф, слабак. Вернулись в комнату уже более весёлые и на каждое моё слово у него находилась история, где он с кем-то ебался, сосался или просто флиртовал. Господи, я общаюсь со шлюхой. В ответ прилетает, что монашку в своей хате тоже не ожидал встретить. Фыркаю, беру вторую бутылку, но парень останавливает. Уходит на кухню и возвращается с двумя чашками, наливает в них что-то крепкое, разбавляя соком. Спасибо, что не цитрусовым. Ясу пихает в каждую свой нос, чихает, отворачивается. Чокаемся, за нашу встречу и конец моих антидепрессантов, пьём. О, крепенько.        — Кстати, почему бросила? Я думал, ещё год где-то будешь на них сидеть, — закидывает в рот чипсину и мне интересно на это смотреть. Это же тыква. У него есть зубы? Их не видно, когда говорит или улыбается.        — Они мне были нужны только для сна. После того случая кошмары меня не тревожат, вот и прекратила.        — Клин клином, да? А психотерапевт что говорит?        — Мы ещё не виделись. Да и не планирую больше к ней ходить. Типа, знаешь, — пытаюсь подобрать слова, мучая прядь волос.        — Страшно? Стрёмно? Некомфортно?        — Ну, да, что-то из этого.        — Не круто, — морщится, пьёт. Сама знаю, нашёл кому говорить. — А предки что?        — Ты чё! Они вообще ни о чём не знают и не должны! Буду делать вид, что посещаю, всё равно сейчас в общаге живу, не заметят. Просто нужно уходить в то же время. Проведу этот час в Детском доме.        — Детский дом? Нахера?        — Да познакомилась с одним мальчиком оттуда, — отмахиваюсь, но понимание на тыквенной голове не появилось. — Короче! Я со своим одноклассником ходила погонять, вернулись в город поздно, решили прогуляться. Ну, пиздимся, как обычно, и тут ребёнок! С особенностями развития, в панике. А мы же люди добрые, так что бросить его не могли. Так я узнала его, а после и с воспитательницей познакомилась. Каждый раз после психотерапевта навещала.        — Капец у тебя интересы странные. Хотя дело благородное, круто. Но странно. А одноклассник симпатичный? — игриво щурится, на ощупь пытаясь найти тарелку с чипсонами. Пододвигаю к нему ближе, попутно доставая телефон из кармана. Показываю удачную фотку, где псина не рычит в камеру, а вполне спокоен. Джек тут же забирает у меня мобильник, рассматривает, довольно мыча. — Ему шестнадцать.        — Чёрт, малолетка. А постарше кто есть?        — У тебя все мысли к одному сводятся?        — Не люблю быть один. А уже давно ни с кем даже не целовался, — печально вздыхает, наливая нам ещё. У меня уже пьянеет мозг, нужно пить медленнее. — Точно! В следующий раз пойдём в бар! И тебе нормального найдём, а не какого-то морального урода!       Это звучит, как классная идея и мы пьём за неё. План оставаться трезвой постепенно рушится, потому что этот придурок постоянно находит новый тост, повод хлебнуть. И по немного ведь не глотнуть, смотрит, чтобы хорошо так набрала, чуть ли не залпом весь стакан. Включает музыку, открывает новую бутылку алкоголя, кажется, веселясь от души. Сдаюсь, присоединяюсь к нему, постепенно напиваясь. Прыгаем на кровати под жёсткий бит, держась за руки, подпевая, смешивая слова, языки. Путается в одеяле, почти падает на пол, но успеваю его поймать за руку, потянуть на себя. Джек даже не пытается удержать равновесие, летит дальше по инерции, сбивая меня с ног и всё же поваливая на паркет. Говнюк. Болезненно мычу под его хохот, выползаю из-под тела. Такой лёгкий. Воздухом питается что ли? Парень сознаётся, что готовит редко и чаще всего перехватывает что-то на вынос. Фу, осуждаю. Быкует, что это не моё дело, тыкает в бок и я взвизгиваю от неожиданного ощущения. Замираем, внимательно смотрит тёмными разрезами глаз и клянусь, в них промелькнул огонёк. Перехватывает меня, толкает на кровать и сев на бёдра, принимается щекотать. Умоляю его прекратить сквозь смех, почти плача, задыхаясь. Останавливается только когда едва получается сказать, что сердце больно. Ложится рядом, пытаюсь отдышаться, положив одну руку на грудь, чувствуя бешеный стук моторчика под грудной клеткой. Капец, так и сдохнуть можно. Надо выпить за это. С трудом сажусь, чокаемся, заливая в себя остатки содержимого из чашек. Наливаем себе ещё и выползаем покурить. На балконе становится моментально спокойнее, как будто бешеное настроение работает только в комнате. Как мне хорошо. Наконец-то я просто веселюсь, а не заставляю себя улыбаться или трясусь от страха где-то в углу. Друг выдыхает дым, кивает, треплет меня по голове. Не грубо, даже как-то по родному. Как это делает Чел или младший дядя — Котя. Соглашается, что, должно быть это сложно, делать перед всеми вид, будто со мной ничего не случилось. Сжимаю хвост, дышу. Не хочу об этом говорить. Я решила жить дальше, отпустить. Он одобряет, хвалит, но если что, раз единственный, кто в курсе, то всегда готов выслушать, поддержать. Это… Мило. А ведь не так давно, мы на дух друг друга не переносили. Возвращаемся на кровать, Ясу толкает ко мне лапой телефон. Пропущенный от Шоты. Быстро пишу ему, что сейчас занята и не могу говорить, если только не что-то серьёзное. Овощ заглядывает в экран, расплывается в улыбке, цедит бухло, с таким видом, будто узнал какой-то каверзный секрет. Закатываю глаза, сталкиваю его на пол и смеюсь от души, потому что очень смешно упал, но при этом, не пролил не капли. А пошли гулять? Тут же подскакивает, соглашается, распахивая шкаф с одеждой. О, как всё красиво и ровно лежит по полочкам. Аккуратно вытаскивает гавайскую рубашку, розовые шорты и быстро переодевается в ванной. Я тем временем выключаю музыку, подливаю нам ещё. Он кроксы надел. Как сразу не поняла, что гей? Рядом с ним разве что указатели не появляются. Берёт свою чашку, заталкивает бутылку бухла мне в сумочку и вываливаемся из квартиры на улицу, жадно вдыхая душный, вечерний воздух. Хорошо-то как! Послушно иду за парнем, доверяясь его направлению, но заметив дорожные конусы на дороге, просто не могу пройти мимо. Залезаю в два ногами, один на голову и ещё пару на руки. Я морская звезда! Угорает, оповещая, что сфоткал и скинет мне. Но теперь и он хочет так же. Проходим через фотосессию, пока нас не прогнал какой-то мужчина в жёлтой, дорожной жилетке. Смотри, горка! Бежим, пытаясь не пролить ни капли, и казалось бы, я очень быстрая, но он успевает раньше за счёт длинных ног. Читер! Показывает фак, скатываясь первым, что почему-то вышло чертовски пафосно. Заставляю его повторить ещё кучу раз, пока не получится хороший кадр. Останавливаем бесовщину, смотря результат и выбрав из тысячу пару хороших, двигаемся дальше.        — Так всё же, — начинает, совершенно не вписываясь в наш диалог, закинув руку мне на плечо. Смотрю на него, не понимая, взглядом прося продолжение. — Кто тебе звонил? Папа или папочка?        — Ещё одна такая шутка и я прямо сейчас уйду в монастырь, — цыкаю, скидываю с себя его граблю.        — Какие мы скромные, — фыркает, пихаясь. Кошка бежит впереди нас, даже не оглядываясь на перепалки, позволяя мне дурачится. — Если не занят, то познакомь нас!        — Фу, чувак, это мой учитель, — морщусь, толкая его в ответ.        — Ты переписываешься с преподом и он тебе звонит? Кринж!        — Это ты кринж, пытаться трахнуть пол света!        — Мог бы и весь, но другая часть — женщины.        — Фу.        — Сама ты фу! Вот попробуй, а потом говори, что не нравится. Я, например, очень люблю, когда меня сжимает в объятиях кто-то сильный. Как представлю, что накаченное тело прижимает к кровати, ох, — прокрутился вокруг себя на месте, отпивая.        — Если я сейчас почую твоё возбуждение, то ударю, клянусь.        — Ты можешь учуять чей-то стояк? Да это же круто! — ловит за плечо, разворачивая к себе. Чуть горбится, держа свою бошку совсем близко к моему лицу. Как же он сладко пахнет тыквой. — Ты настоящее сокровище! Я могу это использовать!        — Озабоченный, — усмехаясь, отпихивая его от себя локтём, продолжаю идти.       Напитки в чашках кончились весьма быстро и только тогда мы поняли, что не взяли с собой сок. Поэтому нам нужен магазин. Берём вместе с ним два багета и не скажу, что мы планировали их покупать, просто сломали, пока дрались ими. Фехтуем оба весьма скверно. Кассир смотрел на нас, как на придурков. Зато, теперь ещё и закусь имеется! Точно, раз уж мы на улице, зайдём в книжный? Мне тут такой список начертили, хоть свою библиотеку открывай. Джек пробежался по нему глазами и оказалось, половина у него есть, отдаст позже. Ништяк! Меньше денег тратить и тащить с собой. Фыркает, с ходу спрашивает у продавца, можно ли оформить доставку, избавляя меня и от этого. Ебать крутой. Может ещё и героя для практики мне найдёт? Я бы хотела попасть к Мируко, но она меня уже отшила. А это была бы такая удача! У неё ведь причуда, как у меня! В смысле, животное. Хоть бы поняла, как свою развивать. В школе меня всё время кидают из крайности в крайность, то «слишком человек», то «слишком кошка». Сейчас даже тренировки запретили. Парень с непониманием поворачивает на меня голову, уточняя, а как вообще должен развиваться герой, если ему заниматься нельзя? Да там история прошивая. Я после событий в лагере спать не могла, кошмары всякие и панички, классика, в общем. Вот и отказалась от сна. В итоге нервный срыв, покусала препода. Тыква заливается смехом, утверждает, что хотел бы это видеть. Хорошо, что он реагирует на это так весело. Для меня те дни не самые лучшие и до сих пор щёки горят от стыда, что набросилась на Шоту. И не важно, что причина наказания в нарушение закона. Раз меня просили об этом не говорить, то не буду. Кряхтя от смеха, помогает найти нужные книги, не забывая при этом пить и вгрызаться в несчастную булку. Всё ещё сюрреалистично смотреть на то, как он ест. Да на батоне даже следы зубов есть! Не выдерживаю, лезу парню в рот, пытаясь понять, где там спрятана челюсть. Строгая женщина за кассой шикает на нас, просит оплатить то, что набрали, оставить адрес и свалить, пока стеллажи не свернули. Понуро киваю, прикладываю телефон к терминалу, уходя, пока коллега ругается на чём свет стоит, отплёвываясь от моей шерсти. Ой, да подумаешь! Не так уж и много её в рот попало. Бурчит что-то и как звезданул меня багетом по затылку, я аж чуть не разлила. Аккуратнее можно? Святой нектар чуть не оказался на асфальте. Извиняется, забирает у меня чашку и бьёт ещё раз. Вот ублюдок!        — Держите его! — оборачиваюсь на крик и вижу как парнишка в чёрном переднике гонится за каким-то челом, напоминающим полу коня, полу улитку. Не теряюсь, оказываюсь перед ним и прокрутившись на левой ноге, бью правой в голову, впечатывая черепашку в дорогу. Отключился. — Б-большое… Фух… Большое спасибо.        — Без проблем. Полицию вызвали? — проверяю пульс, чтобы убедиться, что живой. А, нормально. Гнавшийся, по видимому официант, кивает, пытается отдышаться. — Есть чем связать?        — Подойдёт? — протягивает свой фартук. Беру его, связываю руки преступника за спиной и закинув на плечо, вопросительно киваю парню. — Да?        — Откуда бежал?        — А, пойдёмте, — кивает, показывает дорогу.        — Ебать опасная. Монашки нынче совсем не те, — присвиствает Джек, возвращая мне чашку. Беру парой пальцев за ручку, потому что остальными сжимаю хлебобулочное изделие и в попытке хлебнуть, такую им себя в лоб. — А ведь только что была такая крутая.        — Завались, — фыркаю на него, скидывая ношу у входа в ресторан. О, слышу сирену. — Валим!        — Не так быстро, — обладательно властного, женского голоса ловит за волосы, удерживая на месте. Кошусь на овощ, тот округлил прорези глаз, смотрит мне за спину. Кто там? Наша старшая медсестра? Нет, её бы я узнала из тысячи. Сглатываю, оборачиваюсь и чуть не лысею от шока. Мируко. — Документы сами себя не заполнят.        — Да я тут… Это… Мы… Ну не… — пытаюсь что-то из себя выдать, сжимаясь всё сильнее и сильнее. Слышу, как за спиной остановилась машина, хлопнули двери. — Я не хочу снова этой бюрократии! Скажите, что он споткнулся и ударился головой об асфальт.        — Ты сама понимаешь, что говоришь? — уточняет придурок, спокойно кушая и видимо совершенно не понимая, почему я так хочу свалить. Бью его хвостом в живот, чтобы заткнулся, бросаю грозный взгляд и тут же строю умоляющую моську герою.        — Давай, давай, я тоже не хочу, — толкает меня к мужчинам в форме. Эх.       Мы потратили около получаса или более на разбор всей ситуации, дачи показаний, опроса свидетелей и изъятие записей с камер. Мне ещё нужно было подписать тысячи листов. Радость восторжествовала, когда Джека тоже заставили, ведь он всё видел. Ещё лицензию у меня спросили, будто всегда её с собой ношу. Ой. Она у меня в сумке. В которой так же лежит и бухло. Ладно, идём ва-банк! Тыкаю пальцем в девушку и уверенно, чётко говорю, что я на практике с ней. Офицеры переводят взгляд на шокированного героя, ожидая подтверждение. При этом, мы обе в гражданском. Шик. Мируко испепеляет меня взглядом, выдавливает согласие через плотно сомкнутые зубы, почти выплёвывает и вынуждена тоже заполнить документы. Слышу, как ворчит, что чуяла о необходимости сваливать. Хе-хе-хе, а нечего было ловить меня. Полицейские благодарят нас за работу, желают мне продуктивного обучение и упаковав преступника в машину, наконец уезжают. Смотрю им в след, чувствуя, как руки белокурой тянутся задушить меня. Оборачиваюсь на свой страх и риск, сглатываю, хвост поджимается. Она очень зла. Хлопает по плечу, почти вдавливая в землю и рычит в лицо приветствие в её агентстве. Мне пизда? Уверена, что да. Сваливает так же резко, как появилась, даже не обернувшись и в этот же момент меня сносит с ног Джек, поднимает, кружит, поздравляя от всей души, что я устроилась к ней. Ещё и так смело, вообще крутая. Ты не сжимай меня так, а то обосрусь, и так из-за страха на клапан давит. Ясу спокойно наблюдает за нами, вылизываясь. Даже ни разу не вмешалась! Уверена, кокетничала с мужчинами в форме, пока я не видела.        — Это надо отметить! — снова возвращает мне мою чашку, которую забрал, пока я подписывала бумаги.        — Эй, ты что и моё выпил? — смотрю на дно, обиженно надувная губы.        — Ну не смотреть же мне на такое сокровище, — весело хихикает и тут же приседает, потому что я пыталась ударить его багетом. — Косая!        — Я тебе его сейчас в жопу запихну! Не только же хуям там бывать! — гонюсь за ним, размахивая орудием, пытаясь достать до него.        — Хоть смазку добавь! — кричит мне, уклоняясь всеми силами, почти падая.        — Её заменит твоя кровь, — рычу, вылавливая за шиворот прежде, чем навернулся и разбил башку о бетонные плиты.        — О, смотри, цветочный, — тыкает пальцев в сторону.       Наливаем себе, закусываем булкой и заваливается в магазинчик. Так прохладно! Парень довольно выдыхает, наслаждаясь. Оказывается, ему жарко. А я едва ли ощущаю повышенную температуру. Смотрим милые букетики и решаем купить друг другу, чтобы сделать крутые фоточки. Находим парк и позируем поочерёдно, веселясь, дурачась. И пафосные, и стильные, и глупые. Целуем друг друга в щёки, но кажется, чего-то не хватает. Оглядываюсь вокруг, нахожу девушку с яркой помадой. О да! Прошу её о помощи, чмокнуть нас, чтобы след остался. Мы не извращенцы, это для фоток! Помогает с полной отдачей, засыпая нас поцелуями, на тыкве уже и я подключилась, одолжив помаду, потому что площадь большая. Ещё и Ясу заследили, украшая мех губами. В итоге она даже присоединилась к нам и в качестве благодарности мы налили ей, пускай и в свои чашки. Точнее мою, я с Джеком и из одной могу. Он даже свой букет подарил, делая её безмерно счастливой. Сидим на скамейке, довольные, счастливые, изрядно пьяные и немного уставшие. Темнеет уже. Вернулись к дому и уже оттуда я вызвала себе такси. В общаге шумно, ребята смотрят фильм и готовятся к предстоящим выходным, украшая помещение, готовя закуски. Первый меня замечает Денки, пихает локтем в бок Ханту и постепенно все оборачиваются, отвлекаясь от своих занятий. Что? Смеюсь с их реакции, нюхаю букет и даже не пытаюсь сдержать улыбку. Мне наконец-то хорошо. Очень хорошо. Ставлю цветы в только что созданную Момо вазу, поправляю их, любуясь.        — Помочь чем-нибудь? — пытаюсь убрать с лица выбившуюся прядь, но она назойливо возвращается.        — Чай сделай, — бухтит Кацуки, резво нарезая мясо. Киваю, надеваю перчатки, тянусь к верхней полке и меня чуть шатает. Парень быстро ловит за талию, помогая мне устоять на месте и хмурится. — Ты что, бухая?        — Совсем немного, — хихикаю, подмигиваю ему и обняв за шею, целую в щёку, оставляя яркий след помады. Наставляет на меня нож, угрожая. Отступаю, подняв раскрытые ладони, но всё равно смеясь. — Отличный день был. Слушайте, может купим самовар?       В итоге, меня весьма быстро выгнали спать, даже не расспросив, что удивительно. Беспокоятся, что утром буду плохо себя чувствовать. Такие милые. Они супер хорошие. Но я всё равно доделала свою задачу, хотя бы потому, что единственная знаю верную граммовку. Ну и украла у Рикидо немного сливок. Слизываю с пальцев остатки, заваливаясь к себе в комнату. Очень клонит в сон, но веду себя как хорошая, послушная девочка, смывая с лица косметику, вытираясь влажными салфетками, умываясь языком. Переодеваюсь в пижаму, иногда хихикая, опускаюсь на кровать. Какой день! Просто сказка. Чувствую себя великолепно. Встречаюсь взглядом с картонным Сотриголовой и вспоминаю, что так и не посмотрела, ответил он мне или нет.        — Ничего серьёзного. Хотел предложить поработать над твоим страхом воды, — о, это было бы круто. Точно! Я же сковородку водой залила! И не испугалась! Даже внимания не обратила! Это ведь прогресс? Ещё и пила без трубочки.        — Давай завтра? У меня есть новости, — отвечаю ему, понимая, что уже наверняка спит, не прочитает. Что ж, мне бы тоже уже лечь. Напоследок нахожу голосовую, где он смеётся и мурчу под этот сладостный звук. Как же он хорош. От и до!