Своя

      Мне кажется, я очень давно не просыпалась в таком чудесном расположение духа. Настроение суперское, энергии много, веры в себя полные штаны. Наношу маску от отёков, пила ведь вчера и под очередную медицинскую лекцию делаю зарядку, с дополнительной нагрузкой на пресс. Сердце иногда щемит, устаю быстрее прежнего, но в целом, это намного лучше, чем было после кратковременной смерти. Ясу сонно щурится со стола, растянувшись на ноутбуке, бесконечно зевая. Любуется мной и по положению вибрисов, телу, понимаю, что она счастлива и спокойна. Влажными салфетками смываю маску, немного освежающей тоники, надеваю форму, волосы в пучок. Ну что, приготовим ребятам завтрак? Подруга мякает, спрыгивает на пол и трётся о ноги, мурча. Готовка не занимает много времени, где-то около часа. Без лишних заморочек, лёгкая еда, но питательная. Уткнулась в букет носом, сладостно закрывая глаза, вдыхая невероятный запах вчерашнего веселья. Великолепно. Блять, ну как же хорошо! Аж душе легче. Откусываю пару листочков, разжёвываю их, уходя в учительскую. На улице чертовски тепло, даже немного душно. Мне нравится. Задержусь, наверное. Ложусь на землю, чувствуя сырой жар от неё, потягиваюсь. Мне так хорошо. Слышу шаги, знакомые до приятных мурашек, тень ложиться на лицо. Открываю глаза с прищуром, смотрю на Айзаву. Из-за того, что Солнце светит у него за головой, не могу разглядеть выражение лица, но чую, что он в хорошем расположение духа. Улыбка так и просится на губы при его виде.        — Испачкаешься, — не ругает, просто констатирует факт, садится рядом, подогнув одну ногу к себе и опираясь на неё, всё ещё прикрывая меня от дневной звезды. В такую тёплую погоду от него ещё сильнее пахнет сладким, с лёгкой терпкостью.        — А сам-то, — посмеиваюсь, пододвигаясь к нему ближе, трусь виском о бедро. Хочу укусить его, оставить свой след. Мужчина опускает ко мне руку, гладит по макушке, совсем немного задевая уши. — Мрр, продолжай.        — Хорошее настроение? — замечает, улыбаясь одними глазами. Он сегодня не в своей привычной одежде. Спортивные штаны и футболка, обнажающая сильные руки, показывающая, какой он мускулистый. Ещё и волосы собрал в хвост. Непривычно, красиво. Перехватываю его кисть, тяну к лицу, обтираясь об неё щеками и напоследок кусаю чуть ниже большого пальца, не сводя своих глаз с его. Вопросительно поднимает бровь, не сопротивляется и я сжимаю челюсть немного сильнее, почти раня кожу клычками. Останавливаюсь раньше, чем оставила ранки, тут же зализываю, веду языком по всей ладони. Теперь его запах ещё ярче, с лёгкой ноткой возбуждения.        — Руки твоя эрогенная зона? — щурюсь, позволяю ему забрать конечность. Дёргает бровью, поднимается, пряча их в карманы. Снова закрывается.        — Не отвечай вопросом на вопрос, — строго, включает в себе учителя. Фыркаю, тоже встаю, отряхиваюсь.        — Да, у меня прекрасное настроение. Чувствую себя великолепно, — шагаем в сторону школы и мне сложно отвести от него взгляд. Такой красивый. Не могу прям. И как же одурительно приятно пахнет!        — Рад это слышать. Сегодня после уроков свободна? Попробуем ещё раз поработать с водой, — открывает дверь, пропускает меня вперёд. Тут так душно! Воздух нагрелся, почти осязаем, оседает сырой плёнкой на коже, тяжело вдыхается. Кайф. — И что за новости?        — Это как раз на счёт воды! И да, я за, свободна. Короче, у меня получилось пить без трубочки, прямо так, из бутылки! И более того, даже смогла сковородку залить водой! Без панической атаки! — хвастаюсь, скачу боком, чтобы видеть его выражение лица, считывать каждую эмоцию. Кивает, мельком улыбается и я замечаю в этой секунде столько тепла, нежности, гордости, что у меня сердце заходится бешеным ритмом, аж ноги дрожат, шерсть становится дыбом. — Круто ведь?        — Круто, — соглашается, кивает, аккуратно разворачивая меня за плечо лицо к лестнице, чтобы не навернулась, тут же прекращает прикосновение. А жаль, я не против, если бы трогал дальше.        — Поцелуешь меня? — останавливается, занеся ногу над ступенькой, поворачивается ко мне. Его зрачки сужены, но быстро расширяются, когда подставляю лоб. Усмехается, как-то беззлобно, странно. Что-то между разочарованием и весельем. Кладёт одну руку на затылок, зарываясь пальцами в волосы, наверняка портя пучок, касается губами кожи. Жмурюсь, жадно вдыхая и сразу задерживая дыхание, чтобы смаковать его запах на языке. Такой горячий. Жалко, что всё длиться не более пары секунд.        — Постарайся выражаться конкретнее, ты сбиваешь людей с толку, — поднимаемся на второй этаж, поворачиваем в сторону учительской. Пожимаю плечами, перезаплетая патлы, оглядываюсь на коридор. А где Ясу?        — Хорошо. Но какая разница? Ты всё равно отказался бы целовать меня в губы, — пожимаю плечами, идя спиной, ожидая, что подруга сейчас появится. Спотыкаясь об свой хвост и уже выгибаясь, чтобы перевернуться во время падения на лапы, но мужчина вовремя ловит меня под лопатки, почти обжигая своей ладонью.        — Давай мы не будем это проверять, — нависает надо мной, закрывая собой свет из окна. Если моё сердце продолжит так яростно стучать, то кровь закипит, клянусь. Боже, как же он красив. Возвращает меня в горизонтальное положение и вот теперь я вижу пушистую, улыбающуюся, неспешно идущую к нам. Жду её, подбираю на руки, пользуясь этим моментом, чтобы Шота не увидел, как у меня горят щёки. Его действия вгоняют меня в краску! Это ненормально. Раньше такого не было. Крыша едет, что ли? — Ты идёшь?        — Д-да! — откликаюсь, спешу за ним.       Сегодня все учителя одеты более легко, не в своих геройских костюмах, ещё и жалуются на погоду. Не знаю, мне всё нравится. Люблю, когда тепло. Лезу ко всем, чтобы поглядели, почти расщепляясь на атомы из-за прущей из всех щелей нежности. Мне настолько ахуенно, что не могу сидеть на месте! Но взрослые уделяют внимание как-то вяло, устало, растекаясь на столах. Ну эй! У меня наконец-то великолепное настроение и хочется ласки! Почему вы все такие ленивые сегодня? Пихаю Тошинори в плечо головой, упрашиваю уделить хоть немного внимание. Вздыхает, поворачивается ко мне и собравшись с силами энергично чешет за ушами, спутывая волосы. Будто огонь разводит, честное слово. Но не стану жаловаться, всё равно балдёжно. Айзава оттаскивает меня за шиворот к выходу и остаётся только разочаровано провожать взглядом Яги, печально повиснув в сильной руке. Класс., рук., недовольно цыкает, смотрит строго, приходится тут же собраться, подняться на ноги. Машет на себя папкой с листами, шагая неспешно, устало. Я вижу, как от создаваемого ветерка колышутся его собранные волосы и вместе с потоками мне долетает сладкий запах. Сейчас откинусь от кайфа. Вознесусь, пожму руку Богу за этого великолепного мужчину и отправлюсь в ад, как и полагается чёрным кошкам. Оглядываю коридор, пустой из-за того, что осталось всего немного до урока и прижимаю друга к стене. Шипит от недовольства, напрягается. Сжимаю его талию в руках, чувствую крепкие мышцы под пальцами и трусь висками о сильную грудь, обтянутую тонкой футболкой. Ебать, как же он хорош! Теперь можно и в класс. Скачу к ребятам, мурча, задрав хвост, прекрасно слыша, как учитель уточняет у Ясу, не билась ли я случаем головой недавно? Да ну тебя! Лучше бы радовался, что такая весёлая. Оборачиваюсь, чтобы высказать своё недовольство и вижу, как он держит кошку на руках, улыбается мне в спину. Тут же отворачиваюсь, надеясь, что он не успел увидеть, как покраснели щёки. Да что же это такое? Ох, аж горят!        — Ты там живая? — читаю сообщения от Джека, пряча телефон под партой.        — Конечно. А не должна? — отвечаю ему, бросая редкие взгляды на Сотриголову, раздающего результаты последних тестов, поторапливающего нас найти агентства для стажировки. А точно, нужно подготовить документы для Мируко.        — Ну хуй знает, может у тебя похмелье, — закатываю глаза, снова отвлекаясь.        — Да мы выпили целое нихуя, — напоминаю ему, сильно рискуя вести переписку посреди урока. — Твои странные вопросы могут подождать до перемены?        — Что, ссыкуешь спалиться?))) — я тебе сейчас так поулыбаюсь, говна кусок, как срать забудешь. — Или притворяешься пай девочкой? О, нет, понял, там тот препод, что звонил тебе!        — Иди нахуй, — почти проговариваю это в слух, выключаю наконец телефон, убираю в карман. Поднимаю глаза на героя и понимаю, что он смотрел на меня, видел, что я не слушаю. Но не отчитал. Не уверена, что это хорошо. Может отругать позже. Да если и нет, не хочу, чтобы наше общение давало мне подобные блаты.       Странно, сегодня все какие-то вялые, потрёпанные, даже Хизаши на несколько тонов тише, менее энергичный. Только Шото спокоен, ест наггетсы посреди урока, читая что-то явно не по теме. А Кацуки вообще подорвался посреди занятия. Причём буквально, мы писали конспект, как он неожиданно сдетонировал, разломав ручку, пачкая всё и всех вокруг брызгами чернил. Сдерживаю смех, почти хрюкая, сползая под парту. Не то что Кьёка, сидящая справа от него, даже Эйджиро задело синими каплями. В итоге им пришлось сходить переодеться и Бакуго очень часто был вынужден выходить мыть руки, чтобы убрать излишний нитроглицерин с ладоней. Ещё одна странность дня заключалась в запахах. Они все безумно яркие, намного сильнее обычного. И по началу мне было в кайф так чуять своих людей, но в последствие от этого заболела голова, аж до лёгкой тошноты. Это немного поубавило мой оптимизм. Всё чаще открывали окна, сильнее включали кондиционер, махали на себя всем, чем возможно. Неужели им настолько жарко? Вроде нормальный день. Очень приятный, светлый. Хотя не то чтобы я хорошо чувствовала температуру. Вот холод да, едва ли переношу. Потому и люблю жару. Но сейчас это вставляет палки в колёса. Радость от запахов переходит в муки из-за вони. Слишком ярко! Слишком много! Это какой-то кошмар. Их ароматы смешались в один, дезориентируя меня, вызывая головокружение. В столовой только хуже. Пока все обсуждают, что из их одежды можно выжить целую реку, чему я охотно верю, мне приходится контролировать каждый свой шаг, чтобы не потерять равновесие.        — Невероятно, почему ты сухая? — почти возмущённо спрашивает Тору, трогая мою спину. Девчонки заинтересованно повторяют за ней, оставляя на мне свой запах.        — Потому что у меня потовые железы только на подушечках, — даю им свою руку, понимая, что всё равно захотят потрогать.        — Ты так не перегреешься? — беспокоится Момо, помешивая лёд в своём чае. Пожимаю плечами, продолжаю есть.        — Не знаю. Раньше такого не было, так что даже не совсем понимаю, как может ощущаться, — отделяю кусочки куриной котлеты, запихиваю в рот. — Хотя это первое лето в Японии со времён детства.        — Серьёзно?! А раньше ты где была??? — Очако наседает, удивлённо округлив глаза.        — У бабушки и дедушки, мамины родители. Обычно улетаем к ним в мае и возвращаемся в апреле.        — А где они живут? На Кавказе, да? Там наверняка есть море! — мечтательно вздыхает Ашидо, утаскивая у меня из салата помидор. Не возражаю, позволяю воровать мою еду.        — Есть. И много фруктов, горы, леса. Грузия красивое место, — прикрываю глаза, отправляясь в свои воспоминания. Как бы хотела сейчас там оказаться, побеситься с Котей и чтобы вечером дедушка Омар налил нам вина. Мы бы сидели на веранде, слушали цикад, смотрели на светлячков и невероятно красивые звёзды.        — ЧЕГО?! — орут хором, неожиданно оказываясь рядом, трясут за плечи. Непонимающе хлопаю глазами, оглядываю их. — Ты никогда не упоминала, что за страна! Просто говорила — Кавказ, и что мама кавказская красавица!        — Правда? Даже не замечала. Но всё равно ведь не солгала, — пытаюсь кушать дальше, но девочки всеми собой показывают, что им нужны подробности. Откладываю палочки. — Мама грузинка, вся семья с её стороны тоже.       Они до самого начала урока приставали ко мне, подключив к этому парней, задавая вопросы о культуре, языке, традициях, людях. И почему-то смеялись, что по мне видно, что меня воспитывали не японцы. Почему? Что выдаёт? Но не отвечают, просто отмахиваются, рассаживаясь по местам. Фыркаю, слушаю Немури, мечтая быть сейчас с семьёй. Мелких давно не видела. Они иногда скидывают фотки или просят помочь с домашкой, но хотелось бы обнять их, покатать. Вот бы уже Новый Год, чтобы мы все вместе собрались за семейным столом. Настолько погрузилась в мысли, что почти уснула, голова соскользнула с руки, ударилась лбом об парту, привлекая внимание друзей. Вот теперь и мне жарко. И как-то не хорошо. Учительница спрашивает, всё ли хорошо, у меня нездоровый вид. Киваю, проверяю свой пульс. Ускоренный. Возможно, головокружение и дезориентация вызвано не изобилием запахов. Пила сегодня мало. Ещё тошнота и слабость. Температуру себе померить не могу, но вероятно, выше нужного. У меня тепловой удар. Ещё и у окна сижу, Солнце попадает прямо на голову. Мне нужно срочно охладиться или есть шанс потерять сознание. Уж судороги ощущать точно не хочу. Поднимаю руку, оповещаю о своём состоянии Каяму и она относится к этому со всей серьёзностью, просит Шоту проводить меня в медпункт. Парень с готовностью подставляет свою холодную сторону, позволяет опереться на себя, выводит из класса под взгляды одноклассников. Ничего не говорит, за дверью меняет положение, притягивая меня к себе под бок и положив локоть на плечо, касается лба ладонью, понижая температуру своего тела. Какой хороший. Я бы помурчала, но мозг плавится. Хорошо, что вовремя сообразила. Но Исцеляющая Девочка не согласна, утверждает, что должна была всё понять раньше и ещё с утра понять, что такое может произойти. Ведь я всю жизнь живу со своим телом, знаю, что участки естественной регуляции температуры у меня крайне ограничены, что шерсть тёплая и вообще — чёрная! А чёрное что? Правильно! Притягивает солнечный свет. Слушаю её, даже не пытаюсь возразить, послушно пью, позволяю приклеить охлаждающий компресс на лоб. Тодороки выгнали на урок, а мне приказали ещё и раздеться до нижнего белья, чтобы максимально снизить риски. Какой геморрой доставляет это тело. Нужно было родиться рыбкой. Плавала бы себе, а потом меня съест Ясу. Старушка ворчит, но я слышу в её голосе доброе беспокойство, притягиваю к себе, обнимаю, утыкаясь носом в тугой пучок седых волос. Она вздыхает, гладит морщинистой рукой по голому плечу, уделяя мне немного ласки. Ну хоть кто-то! Только много нежности всё равно не получила, женщина весьма строга со мной, так что отстранилась через пару минут. Ладно, принуждать никого не стану. С наступлением перемены ухожу, раз уж стало лучше и понимаю, что со мной. Исцеляющая Девочка на последок даёт охлаждающую мазь, чтобы мне было легче и очень настойчиво советует следить за водно-солевым балансом. Да, да, поняла уже. В коридоре ещё сильнее воняет школьниками. Они и без того яркие, подростки источают весьма сильный запах из-за гормонов и вечной эмоциональности, но сейчас, когда потеют, это почти невозможно. Морщусь, прикрываю нос хвостом, сваливаю в учительскую. По расписанию сейчас физ-ра. А мне нельзя. Всё ещё обидно. Но раз есть свободное время, нужно его чем-то занять. Айзава отрывается от компа, поворачивается на меня, недовольно хмурясь. Наябедничали. Каяма делает вид, будто не при чём, увлечённо работает. Шота по-учительски отчитывает меня за небрежность, что не слежу за собственным здоровьем, попутно наводя порядок на столе. Вьюсь у его ног, понимая, что собирается уделить мне время, мешаю шагать. Ясу спокойно запрыгивает мужчине на плечи, мигает оттуда преподавателям, доставшим телефоны, чтобы сфотографировать.        — Попробуем с того момента, где остановились в прошлый раз? — предлагает Стёрка, спускаясь по лестнице. Поднимаюсь на ноги, иду на ровне, киваю.        — Да! Хочу проверить, сработает или мои успехи были разовой акцией, — выходим на улицу, направляемся к общаге учителей. На третий этаж, в его комнату. Достаёт из холодильника холодный чай, делает пару глотков и протягивает бутылку. — О, спасибо!        — Пожалуйста, — по губам пробегает тень улыбки, внимательно смотрит, как пью. Под его взглядом становится жарко, щёки начинают гореть и я зачем-то вдыхаю, тут же подавившись, кашляю. Оказывается рядом, легко хлопает по спине, наклоняясь, заглядывая в лицо. — Ты как?        — Нормально, — скомкано отвечаю, отворачиваясь. Так близко. Мне нравятся его собранные волосы, оголённые, сильные руки. До невозможности нравится. Живот щекочет странное чувство, вызывая мурашки, поднимая шерсть дыбом.        — Точно? — кладёт ладонь на щёку, поворачивает лицо к себе. Боже! Как же он красив. Я едва держусь чтобы не обнять его, чтобы не укусить, чтобы… Киваю, всеми силами смотреть ему только в глаза, не спускать взгляд на губы. — Тогда начнём?        — Да, сейчас, — отстраняясь, развязываю галстук, растёгиваю рубашку. Мужчина выпрямляется, резко, с непониманием поднимая брови, округляя глаза и я чую его растерянность. — Намокнет ещё, неудобно будет.       Складываю на кресло, захожу в ванну, оглядываюсь на друга. Шота трёт тыльную сторону шеи, идёт ко мне, направляя одной рукой к раковине. Становится за спиной, прижимаясь сильной грудью. Чувствую быстрый стук сердца кожей, сквозь ткань его футболки и своего топа. Наклоняется вперёд, тянет руку к крану, включает воду. Ещё не улёгшаяся шерсть по новой поднимается, смотрю, как мужские пальцы погружаются в поток, мягко, медленно. Завораживающе. Касается плеча, ведёт по нему вниз, обхватывая одну мою лапу, тянет к жидкости. Жмурюсь, дышу, стараясь не думать, довериться ему. Всё тело непроизвольно сжимается, пячусь, но Айзава как стена, не даёт убежать. Переплетает пальцы, держит, пока подшёрсток мокнет, тяжелеет. Я в порядке. Я в порядке. Медленно открываю глаза, смотрю и откуда-то из груди вылетает смешок. Я в порядке! Сама запихиваю в раковину вторую руку, радуясь успеху, плескаясь, поднимая брызги. Поворачиваюсь к герою, улыбаясь, бросаюсь ему на шею. Ты видел? Ты это видел?! У меня получилось! Я смогла! Мне не страшно! Обнимает под лопатки, горбясь, чтобы мне было удобнее и на эмоциях кусаю за ухо. Поворачиваюсь к Ясу, поднимаю её над головой, обмениваясь энергией с кошкой. Она искренне рада за меня, счастливо мурчит, щурясь. Шота складывает руки на груди, выглядит довольным. Возможно мне кажется, но в его глазах даже проскакивает гордость. Ловит за подбородок, наклоняет, и я уже готовлюсь к поцелую в лоб, но почему-то останавливается, просто хлопает меня по голове в заботливом жесте. И что это значит? Мог бы и закончить начатое.        — Раз руки вымыть теперь можешь, то пойдём дальше, — окидывает меня взглядом, переводит его на ванну. Залезаю в неё, прижимая к себе подругу, с непониманием поднимая бровь.        — Ты хочешь попытаться принять со мной душ? — неуверенно уточняю. Это немного пугает. К такому я точно не готова. Мужчина хмурится, выключает кран, выходя в комнату.        — Нет. Это было бы, по меньшей мере, странно. У нас есть бассейн. Попробуем? — иду на голос, от чего-то чувствуя разочарование. Мне стоит определиться, пугает совместный душ или радует.        — Конечно! Только переоденусь, — накидываю на плечи рубашку, беру пиджак и галстук. Учитель внимательно смотрит за каждым моим действием, сжав челюсть. —Что?        — Ничего. Ты молодец, — снова треплет по волосам. Странный он сегодня. Наверное, это из-за того, что жарко, не хочет активных контактов.       Ухожу к себе, роюсь в шкафу, пытаясь найти хоть какой-то купальник. Из-за того, что у меня подписана отказ от тренировок в бассейне мне не выдали школьный. А теперь оказался нужен. О, нашла! Обычный, чёрный, с парой декоративных цепочек на плавках. Это пляжный, конечно, но думаю, подойдёт. Переодеваюсь, завязываю шнурок на спине и волосы в плотный пучок, чтобы не мешали. Нормально ведь выгляжу? Сейчас бы не помешало зеркало. Накидываю сверху свободную футболку, бегу к мужчине, который уже ждёт меня у дверей общаги. Окидывает взглядом, никак не комментирует, просто поворачивается в направлении нужного корпуса. Спешу за ним, переглядываясь с кошкой. Может, я его сегодня заебала? Он какой-то тихий даже для самого себя. В помещение неприятно пахнет хлоркой, прохладно. Выбрал закрытый корт. Это чтобы я не сбежала в случае чего? Не думаю, что сработает. Начинает кружится голова при таком изобилии воды и немного крутит живот. Кажется я переоценила свои силы. Указывает, где могу оставить вещи, сам скрывается за дверью в мужскую раздевалку. А мне зачем? Спокойно снимаю футболку, складываю на ближайшей скамейке и пока его нет, хожу по кромке бассейна, вглядываясь, пытаясь понять глубину. Кажется, достаточно, чтобы я захлебнулась. Кажется, слишком много. Кажется, мне лучше сваливать. Пячусь назад, натыкаюсь задницей на чужие ноги, вздрагиваю, почти заваливаясь на бок, в попытке отскочить. Вау. Он в один плавках. На его теле видны шрамы. Великолепно сложен. Сильное, развитое тело с накаченными мышцами. Не как Всемогущий или Кровавый Король, белее жилистых, сухой. Мне дико нравится. И даже сейчас его одежда отдаёт комфортом, не обтягивает. Это скорее шорты, почти достают до коленей. Сглатываю, рассматривая его.        — Долго пялиться будешь? — пытается убрать руки в карманы, но их нет и это заставляет его недовольно поморщится. Поднимаюсь на ноги, вижу, как сам разглядывает меня. Но куда быстрее, почти сразу отвёл взгляд на воду. — Попробуем постепенное погружение.        — Да, хорошо, — киваю, сжимая хвост. Не хочу. Пускай он рядом, но мне страшно. Что если я так испугаюсь, что не смогу удержаться и утону? Что если поцарапаю его? Мутит. Подходит к лестнице, поворачивается ко мне спиной и уже опустил одну ногу, но Ясу уже бьёт тревогу, кричит. Меня трясёт. Не хочу туда подходить, не могу, не выдержу. В голове живо проносятся воспоминания всех случаев, где я тонула, захлёбывалась, как вода душила меня, проникала в рот, нос, обжигала. Друг быстро оказывается рядом, ловит за плечи, чуть встряхивает. Пахнет беспокойством, даже тревогой. Опускаю глаза, стыдясь своего страха, замечаю, что его ноги мокрые. Он ведь тоже может утонуть. Хватаюсь за живот, сгибаясь, чувствуя подкатывающую рвоту.        — Дыши, всё хорошо, — подставляет ладони, готовый поймать то, что извергну. Проглатываю ком, жмурясь. Не хочу блевать ему в руки. Это слишком мерзко, слишком унизительно. Понимает, что обошлось, гладит по голой спине, укладывая шерсть на позвоночнике.       Пытаюсь выпрямиться, замечаю бассейн за ним и приходит осознание, что нет, не пронесло. Всё происходит слишком быстро, никто не успевает среагировать. Единственная мысль, которая была у меня в голове, это что нельзя блевать прямо тут, на пол. Поэтому на каких-то неадекватных рефлексах оттянула его плавки и наблевала в них. Это пиздец. Это просто пиздец. Какой стыд. Сглатываю, отпускаю резинку, она с громким хлопком возвращается к телу. Поднимаю на него голову, медленно отступая назад. Взгляд пустой, дёргается веко и я прям вижу, как ему противно. Моргает, переводит на меня глаза и понимаю, собирается что-то сказать, но даже не намерена слушать. Падаю на лапы, скольжу когтями по кафелю в развороте и стрелой убегаю от него подальше. ЭТО ПИЗДЕЦ!!! Заваливаюсь в общагу, перепрыгиваю стойку, зажимаюсь в угол, закрыв лицо руками.        — Что опять случилось? — устало спрашивает Кацуки, отвлекаясь от готовки. Поднимаю голову, шмыгая носом, даже не пытаясь остановить слёзы стыда. Все подходят ближе, вытягивая шеи и среди своих замечаю класс Б.        — Я… Я наблевала ему в плавки! — сознаюсь, сокрушённо сворачиваясь в клубок. Рядом приседает Тсуи, гладит по плечу, успокаивая.        — Кому? — уточняет, пока школьники сверлят взглядами.        — Шоте! — почти кричу себе в коленки, забвенно ревя. Слышу пару смешков и сразу после болезненное ойканье. Подруга тянет за ухо, чтобы подняла голову, посмотрела на неё. — Какой стыд! Он меня точно не простит!        — Я бы на его месте так и сделал, — слышу Моному и из-за этого плачу лишь сильнее, мечтая сжаться так сильно, чтобы исчезнуть. Парня сразу бьют, заставляют заткнуться.        — Да ладно тебе! Он точно не в обиде! — поддерживает Очако, переваливаясь через стойку ко мне, дотягиваясь, хлопая по макушке.        — Верно! Простит тебя, как обычно! — поддерживает её Хагакурэ. Пёс недоволен, что все столпились вокруг, мешая ему варганить еду, но ничего не говорит. Вытаскивают меня из угла, заботливо вытирают сопли, наливают чай. Печально сижу на диване, позволяя друзьям хлопотать вокруг, отвлекать меня, подбадривать и к этому присоединилась даже паралель. Все отнеслись с сочувствием.        — Что ты вообще с ним делала в таком виде? — снова лезет Нейто. На него тут же бросают осуждающие взгляды, но никто не затыкает, всем любопытно.        — Боремся с моим страхом воды, — понуро шмыгаю носом, с благодарностью принимаю футболку от Рикидо. Явно его личная, ужасно велика. — Я… Я не хотела! Думала, пронесло, но…        — Плохо думала! Если тошнит, то сваливай, а не порти чужие вещи! — рычит псина, приземляя кулак мне в макушку. Обижено оборачиваюсь и блондин тут же запихивает мне в рот кусок сырого мяса. — Успехи есть? Или чисто блюёшь тут и там?        — Есть, — киваю, жую. Класс Б смотрит на это с шоком, даже почти ужасом, а моим пофиг, уже привыкли. — Могу теперь мочить руки.        — Тогда посуду моешь теперь сама! — бросает на последок, уходя дальше кашеварить. Ложусь Момо на коленки, чтобы пожалела. Девушка гладит, выражая всё сочувствие и любовь, как может.        — Добрый день, дети, — о нет! Я не готова! Падаю на пол, заползаю под диван. Все затихли, вижу приближающиеся ноги, даже не переобулся. — Вылезай.        — Учитель, может, стоит сначала дать ей придти в себя? — решается защитить Хагакурэ. Шоджи садится рядом, на пол, а девчонки перетекают на другую сторону. Отвлекают. Понимаю план, всем сердцем любя этих ребят, тихо забираюсь парню в руки. Сверху тут же накрывают тканью, заваливают каким-то хламом, скорее всего, подушками. Поднимается, уносит.        — Чтобы она бегала поджав хвост до конца учебного года, как сейчас? Я вас вижу, не держите меня за идиота, — почти рычит. Мезо ловко сворачивает плед вместе со всем, что было поверх, бросает кулёк Сато и тут бежит в противоположную сторону. Друзья окружили учителя, не давая пройти и в этом участвует каждый мой одноклассник.        — Простите, учитель, но она наша подруга, — слышу усмешку Денки и сразу после, двери лифта закрываются.       Мезо спускает меня на пол, доезжаем до верхнего этажа. Это крыло парней. Предположительно, он уже разобрался с ребятами и бежит сюда. Если мы на лифте, то он по лестнице. Действую быстро, бегу в комнату Ханты, самую дальнюю. Напоследок благодарно прикладываю руку к сердцу, смотря на друга, тот кивает, готовый в случае чего в одиночку останавливать профессионального героя. Спрыгиваю через балкон вниз, чуть не потеряв во время полёта чужую футболку и слишком поздно замечаю Шоту. Смотрит на меня подставив руки, чтобы поймать. Всё, конец. Мне остаётся только сделать косплей на Старателя, воспламениться и стать горсткой пепла. Жалко висну в его руках, друзья смотрят в окно, выражая лицами сочувствие на всю мощь. Я чую, как он недоволен, а на руках вижу следы от когтей кошки. Защищала меня. Ставит на землю, не держит, видимо решив, что больше попыток побега не будет. Что ж, он прав. Сжалась, опустив голову, готовая выслушать, какая я идиотка, как ужасно поступила. Но препод неожиданно пихает мне в руки мою футболку, которую забыла, пока смывалась. Удивлённо поднимаю на него глаза, сталкиваюсь с хмурым лицом. У него маринад от мяса на волосах?        — Тебе стоит лучше продумывать план побега, — цыкает, пряча руки в карманы. Всё же и правда раздражён. — Скажи, когда будешь готова попробовать ещё раз.        — Ты не злишься? — удивлённо распахиваю глаза, вглядываясь в друга. Дёргает бровью, чуть морщится.        — Нет. Это было неприятно, но мне стоило предусмотреть такой исход, — пожимает плечами, оглядывается на общежитие, где на нас смотрит толпа школьников. — Почему там класс Б?        — Мы планируем провести вечер вместе. Хотели на выходных, но у некоторых дела. Ты точно не злишься?        — Точно. Хотя эти гонки меня раздражают, — треплет по голове, поворачивается в сторону своей общаги. — Не шумите.       Он поражает меня. Меня буквально стошнило на него, причем куда! Как представлю чужую рвоту у себя на паху, стекающую по ногам. Бррр. А ему просто неприятно? Невозможный. Ощущение, будто может простить мне совершенно всё. Смотрю ему вслед, пока девчонки не сбивают с ног, спрашивая, что сказал. Ладно, наверное, ещё вернусь к этой теме с ним, а пока, пришло время для нашей тематической вечеринки. Чай наверняка уже настоялся.