Наследие

После завтрака нас потащили изучать замок и запоминать дорогу до своих спален. Я, спровадив парнней, припёр Мартину к стене и нахмурившись сказал: — Веди меня к Софе. Сейчас же. — Миледи занята… — Быстро, я сказал!!! Она помолчала, рассматривая меня, и ухмыльнулась. — Хорошо, милорд. — А перед этим ты мне скажешь, откуда узнала обо всём. — А что тут узнавать? Логические умозаключения. Лорд Дарон попытался бы обезопасить жизнь сына и рассказал бы ему об Империи и наследнице… — Тогда какого хрена ты меня перед ней подставила? — зашипел я, чувствуя, как в другой руке разгорается огонь. — Не горячитесь, милорд. Я просто сказала правду. Попробуйте и вы, это не больно. Она высвободилась и пошла впереди, идя к Софит. У меня дёрнулся глаз. — Ты как смеешь?! Я лорд! — Я знаю. Но не мой. — Я тебя убью! — Тогда вы огорчите и оскорбите миледи тем, что ни во что не ставите её слуг. Думаете, она оценит, если вы убьёте её десницу? — Ты её десница?! ты избила её на поле боя! — И отхватила за это пощёчину, и к тому же, я извинилась. — Ну да, ей сразу легче стало! — Почему вы так ревностно относитесь к тому, что она не только вас за всё прощает? — Что?! — Вы лгали ей, оскорбляли, скрыли, что были женаты и имели ребёнка, миледи всё прощала, вас это устраивало. Как только вы увидели, что она прощает и меня, так теперь я должна спасать замок от вашего пожара. Миледи вам не принадлежит, она не ваша собственность. Оставьте её в покое и дайте править Империей, что ей перешла от родителей. Я захотел её ударить. Так, чтобы она неделю с фонарём под глазом ходила. Потому что её слова, ухмылочка меня бесили. Потому что это было правдой. Я не хочу потерять Софу, но при этом сам столько раз её задевал, и даже не понимал этого. Взять хоть тот день, когда умер её отец. Я сглотнул ком в глотке. Я ненавижу это делать, но сейчас отбрасывая напускную увереность и надменность, я погрузился глубоко в себя и задумался. Что, если какая-то часть меня вправду хочет Софу и считает своей вещью? Что она чувствовала, когда я задевал её? Что чувствует сейчас? Может, мне вообще не стоило сюда приходить? Может, я должен был отпустить её, дать ей свободу, и просто не лезть? Что, если я навязчивый, и бешу её? Если токсичный если не уважаю её как личность? но как я тогда могу её так сильно любить? — Мне вести вас к миледи, милорд? — спросила Мартина с нотками издевательтва. — Делай что хочешь. — негромко сказал я и пошёл обратно. — Вино у вас есть? — Конечно. — Хорошо. — и я вернулся в обденый зал, велев принести побольше вина, и оставить меня одного наедине со своими мыслями. Я не заметил, сколько прошло времени, пока я пил и рассуждал. Но вдруг стало темно, солнце куда-то делось, а в зале зажгли тусклые люстры и свечи. Я наполовину лежал на столе, пару раз я даже падал щекой в тарелку с «цезарем». Я чувствовал, что у меня краснющие щёки, размякшее тело, которое шаталось даже когда я сидел, и свалялись волосы, ведь я часто лез и путал их руками, когда хватался за голову. Двери распахнулись и вошли люди. Было несколько женских голосов, один принадлежал Софе. Ко мне подошли и взяли лицо в руки. Эриза потрогала мои щёки. — Милорд, вы пьяны? — Нэт. — промычал я, силясь сесть ровно. — Он не выходил отсюда с полудня, сама-то как думаешь? — спросила Мартина, стоя поодаль. — Я позову стражей, чтобы его до покоев довели. — Я сама. — сказала Софит и взяла меня за плечи. — Вставай. — Миледи, я помогу. — вызвалась Эриза, но рыжая отмахнулась. — Верд, встань. — Зачем? — мычал я, чувствуя, как сложно двигать челюстью. — Ты идёшь спать. — А ты со мной? — Вставай, ну! — она потянула меня за плечи. Я кое-как встал, опираясь на стол одной рукой, и второй на Софу, и мы поплелись в коридор. Пару раз меня стошнило прямо на ковёр. В комнате Софа бросила меня на кровать и стала раздевать. Она особо ничего не говорила, только бубнила и звала меня алкоголиком. — Я всё слышу. — пробухтел я, пытаясь расстегнуть ремень. — Поздравляю. Дай сама. — она уложила мои руки на постель и стала разбираться с ремнём и брюками. — Живот подтяни, он на ремень сильно давит. Да, вот так… всё, выдыхай. Я верно поняла, ты бухал с полудня? — Я не бухал. — мямлил я. — Алкаш. — она бросила одежду в угол кровати и положила мне под голову подушку. Укрыла одеялом. — Спи. Или тошнит ещё? — Немного… Софа. — Что? Я взял её за руку, вздохнул, набираясь сил, и выговорил: — Я не хочу без тебя… жить… и спать… поспи со мной. — От тебя перегаром за километр несёт. — Софа, ну пожалуйста. — я кое-как приподнялся и прижал к щеке её руку, чувствуя, как глаза щиплет и из них течёт. — Софа… — Ты плачешь? — Софа. — заскулил я. — Я тебя люблю, Софа, не уходи, не бросай меня. Она повалила меня обратно и вытерла слёзы. — Чшш, всё-всё, не плачь. Не уйду я от тебя, не брошу, успокойся. — Правда? Обещаешь? — Обещаю. Всё хорошо, зефирчик, лежи и успокаивайся. Я выйду на полчаса и вернусь к тебе. — Ты меня бросишь! — завыл я. — Да не брошу, я же пообещала. — Я тебе не нужен, я тебя обижаю, я отвратительный человек. — всхлипывал я. — Я тебя даже не утешил, когда твой папа умер. ну не твой, а… ну не родной который… короче, который умер. Блин, они же оба умерли… — Я поняла, про которого ты. — Я тебя даже не пожалел! И теперь ты думаешь, что я тебя не люблю, а я люблю! я не умею утешать… я ничего не умею, Софа, я бесполезный, но я без тебя не хочу! Она улеглась рядом и обняла меня так, чтобы щекой я утыкался ей в грудь, и стала гладить по голове. — Успокойся. Ты просто бухал весь день и накрутил себя. Ты не бесполезный, я знаю, что ты меня любишь. Всё в порядке, не надо так рыдать и вопить. Ты просто перебрал, и ты сам сказал, тебя подташнивает. Поэтому просто давай перестанем плакать и попробуем поспать. Я побуду рядом. — А потом уйдёшь. — И вернусь. К тебе, Верд. Я шмыгнул носом и всхлипнул пару раз, льня к девушке. — Давай детей заведём, когда поженимся? — Мгм, обязательно. — Дочь назовём Софией. — Конечно. — Я не могу по ночам без тебя спать, мне холодно и одиноко. — заныл я снова. — Я здесь, рядышком с тобой лежу. Глажу тебя по головке, поправляю одеялко, чтобы тебя не продуло. Расслабься и засыпай, Верд. Утром проснёшься, а я рядом. Давай, закрывай глазки и спи. — А ещё я такой жирный! — Аппетитный благородный мальчик. Засыпай. — она поцеловала меня в лоб. После этого я всё-так расслабился и заснул. Наутро я обнаружил себя без одежды под одеялом, а рядом спала Софит. Правда, на другом конце кровати и спиной ко мне. Было довольно светло из-за полупрозрачных штор, пропускавших солнце. Не успел я вспомнить событий вечера, как случился приступ тошноты и я метнулся в ванную. Вышел я оттуда минут через десять, впервые в жизни напившись воды из душа. Софа к этому времени не проснулась. На часах было шесть. Господи какая рань. Я улёгся, подполз к ней и обнял, уткнувшись носом в покатое белое плечико, и снова задремал, вдыхая её запах. Оливковый такой, с примесью персика. Через четыре часа я проснулся снова, ибо Софа заёрзала. Она уже не спала и пыталас слезть с постели, не разбудив меня.Не получилось. — Привет. — зевнул я. — Утречка. Что с головой? — Вроде нормально. — Отлично. Одевайся, есть давно пора. Не успел я ничего сказать, как в дверь стали ломиться. — Миледи! Миледи, проснитесь, миледи! — вопила Мартина. — Заткнись ты! — рявкнул я. Шумы били по мозгам. — Мартина, я сейчас. — ответила Софа, накидывая на себя пеньюар. Глянула на меня. — Не обязательно всем хамить. — Она не все. Я её ненавижу. — Она помогла мне вернуть Империю к жизни. Она знала лорда и леди Старрей в лицо. — И что? Софа насупилась. — Я твоих людей не оскорбляла. И ты моих не трогай. — Хорошо, не буду. Но насчёт неё не обещаю. — Верд, мы крупно поссоримся. — Молчу. — я упал на подушки и потёр лоб. — Сс, ноет всё-таки. — Я велю принести тебе завтрак сюда. — А куда ты? — У меня дела. Увидимся в обед. С этими словами она чмокнула меня в щёку и открыла дверь, выходя. На пару секунд я встретился взглядами с Мартиной, что ждала на пороге, и клянусь, она ехидно улыбалась, смотря мне в лицо. С ней что-то не так, но как это Софе объяснить?