Поттер на выбывание

       20 марта, 2010 г. Шотландия, Милнгави, дом Норта Салливана — Мне кажется, что сегодня ночью у меня точно был магический выброс, — сказал Гарри за субботним завтраком. Норт поджарил бекон с яичницей и сделал тосты. Тёплый хрустящий хлеб, смазанный сливочным маслом и малиновым джемом, потрясающе таял во рту, рождая умиротворение и блаженство. Прошёл месяц. Гарри шёл на поправку, неприятная слабость накатывала всё реже, он уже не был таким ужасно худым и, самое главное, стал снова ощущать себя волшебником, а не выброшенной на берег медузой. — В чём это выражалось? — поинтересовался Норт, оторвавшись от «Таймс». Право читать газету первым принадлежало ему. Любопытно, что магический мир после выпуска серий книг о Гарри Поттере кое в чём поменялся. Совы и прочая летучая живность стали привлекать слишком много внимания обывателей, особенно в тех местах, где рядом с магглами селились маги. Поэтому Министерством был придуман другой способ донесения до магической Британии «Ежедневного Пророка», который читали практически все. Эта газета была совмещена с маггловской «Таймс», и для того, чтобы увидеть магическую её версию, достаточно было использовать бытовые беспалочковые чары. Причём как только газета откладывалась или прекращалась «подача магии», то текст снова возвращал себе обычный вид. Таким образом, маги получали две газеты вместо одной и могли при желании узнать новости мира магглов. Плюс ко всему, «Таймс» выступала в роли «лакмусовой бумажки» для определения детей с магическими способностями. На полях и в конце всегда было объявление для магглорождённых, что им делать, куда позвонить и к кому обратиться, если их родители не видят того, что видят они. — Мне стало жарко, и само собой открылось окно, — пояснил свой предполагаемый магический выброс Гарри. — Да. Похоже, — задумчиво потрогал гладковыбритый подбородок Норт. — Надо удвоить дозу восстанавливающего зелья. Ещё стоит приобрести палочку, чтобы ты мог тренироваться. — И как ты собираешься её «приобретать»? — надкушенный тост с маслом и малиновым джемом был отложен. Настроение Гарри заметно упало. Они не говорили о финансовой стороне проблемы, но это же не могло продолжаться бесконечно? Его содержали в больнице двенадцать лет, и он догадывался, что маггловская страховка покрывала далеко не весь перечень услуг «Форт Валлей». К тому же уже месяц его кормили, одевали и поили всякими восстанавливающими зельями, ингредиенты которых тоже не с неба падают. Прожив в палатке почти целый учебный год, пока они скрывались с Роном и Гермионой, Гарри осознал эту простую истину. А он… Он был почти бесполезен. Иногда лишь Норт позволял помочь нарезать что-нибудь для лаборатории и почистить овощи для ужина. С начавшейся весной Гарри, пока его «брат» уезжал на работу, убрался в саду и даже посадил там немного зелени и цветов. Рассаду ему дали несколько соседок, которые с ним познакомились и с удовольствием давали советы по дизайну и способам стрижки живой изгороди. С упорством мула он преодолевал свою беспомощность, несмотря на головокружения и дрожь во всём теле, делал предписанную врачами физиотерапию, в меру сил работал по дому. Мыл посуду, вытирал пыль, пылесосил ковёр, ходил за мелкими покупками в супермаркет. Гарри изо всех сил старался быть полезным, чтобы отплатить за гостеприимство и щедрый шанс начать новую жизнь, но этого всё равно было недостаточно. Его магический источник восстанавливался ещё медленней тела. Норт сказал, что это взаимосвязано и чем быстрее он восстановится физически, тем быстрее вернёт свои силы. Но Гарри раздражало, что иногда его магии не хватало на то, чтобы дочитать проклятую газету! О, а в газетах было так много интересного. Про «Него» — захватчика, нового Героя, подставную личность. Интервью, заметки, репортаж со свадьбы, новости о рождении детей, громкие распутанные дела, широкая рекламная кампания к майским выборам. — Под чарами гламура. И, конечно же, не только в Косом переулке продают палочки, — невозмутимо перелистнул страницу Норт, пригубив свой кофе. — Я имел в виду… — Гарри, — его перебили, и он растерялся под выразительным взглядом чёрных глаз. — Извини, Норт, — пробормотал он, уверенный, что «подумал очень громко», но его «брат» наотрез отказывался с ним говорить о каких-либо долгах или обязательствах. И это ставило Гарри в ещё более затруднительное положение. Он даже размышлял над тем, чтобы наведаться в «Гринготтс», но останавливало сразу несколько причин. Во-первых, так его обнаружат. Возможно, не сразу, но как только он проявит себя, это будет лишь вопрос времени. Существует слишком много способов найти человека. А у его «полного магического двойника» был весь набор любых его «анализов»: волос, крови, слюны, чего угодно. В том, что его попытаются устранить, не было сомнений. Слишком многого может лишиться его клон, если его существование выплывет наружу. Его спасло лишь то, что про него никто ничего не знал. Никто, кроме Снейпа, то есть Норта. Из этого проистекает «во-вторых»: если всё всплывёт, это явно подставит Северуса Снейпа, который спокойно живёт жизнью Норта Салливана, простого преподавателя университета, и вроде бы вполне доволен своим положением. Если начнут «копать», чтобы определить, кто помогал ему, то пострадать может и Невилл: он единственный был в курсе, что профессор зельеварения выжил, да и многие редкие растительные ингредиенты они получали именно от Лонгботтома. Невилла в тайну Гарри не посвятили, но это было не из-за доверия или недоверия к «профессору травологии». Норт, ещё будучи директором Хогвартса, поставил ментальный блок Лонгботтому на неразглашение всего того, что касалось его и их договорённостей, чтобы ни Пожиратели, ни «сторона Света» не узнали об этом. Всё-таки фальшивый Поттер был очень хорошим легилиментом и мог «распотрошить» любой блок, если бы знал о его существовании. Причина, которая была «в-третьих», была очень сложной и щекотливой. Если Лже-Поттер был его полной копией, физической и магической, то и дети, которые получились от их брака с Джинни Уизли, теоретически тоже принадлежали ему. Наверное. Чётко, как к этому относиться, Гарри не знал. Но даже если теоретически он заберёт своё золото из фамильного сейфа, то получится, что он обкрадёт как бы своих детей. В общем, всё было непросто. Если же Гарри попытается «заявить миру о себе», то кто он и кто тот человек, который в данный момент является Главой Аврората и кандидатом в Министры Магии? «Сильнейший Маг нового Столетия», — как обозвали того «Поттера» в одном из репортажей. Как он сможет доказать, что он и есть «тот самый Гарри Поттер», а не никчёмная подделка? Точно не с магическим источником, который переплюнет любой первокурсник Хогвартса. У него даже пропал «легендарный шрам», что, с одной стороны, очень обрадовало, а с другой — и предъявить нечего. А на некоторых фотографиях Лже-Поттера «шрам в виде молнии красовался на его лбу напоминанием о тяжёлых временах» — как вычитал он в одном из опусов-интервью Риты Скитер, которая продолжила работать в «Пророке». Как пояснил факт чудесной пропажи знака «не влезай — убьёт» Норт, в Последней битве финальной «авадокедаврой» Волдеморт уничтожил свой крестраж, и, собственно, по причине этого этот шрам перестал быть «тёмномагической меткой» и рассосался, как самый обычный. В богатой на события юности Гарри часто получал различные травмы и раны, его кусали, клевали, и на всём теле, как и у любого волшебника, от разнокалиберных повреждений у него не оставалось следов и шрамов. Будь это иначе, бедный Малфой, которому тоже постоянно доставалось то заклинаниями, то гиппогрифом, щеголял бы весь разукрашенный. Единственный шрам на огромную толпу магов был у него на лбу, и тот доставлял Гарри кучу неприятностей, «узнаваний» и вдобавок здорово зудел и чесался. — Съездим в Глазго, — продолжил разговор Норт, прервав его мысли. — Если волнуешься, то можешь пойти под оборотным, у меня есть волос одного знакомого. Гарри поморщился. Оборотное зелье весьма специфично, и он не знал, хотел ли он попробовать «вкус одного знакомого». Да и переводить своеобразный напиток, который готовился очень долго и затратно по материалам, не имело смысла. Эффекта на час, а посмотреть на магическую часть Глазго хотелось подольше. — Эм… Это лишнее. Думаю, обойдёмся чарами. Сделай мне серые глаза, или я могу надеть контактные линзы, которые ты купил. Про линзы Гарри нашёл в рекламе «Таймс». А ещё оказалось, что в современном маггловском мире делают операции по восстановлению зрения. Линзы он пока так ни разу не примерял, но это был неплохой повод, чтобы это сделать. — Да, без очков… — задумчиво кивнул Норт. — В принципе, тебя будет сложно принять за него, — и повернул газетную статью к Гарри. Со страниц «Ежедневного Пророка» смотрел очень важный и серьёзный товарищ в круглых очках, с уложенными волосами, между которых ненавязчиво сияла молния шрама. Пятисекундная колдография «застала» Лже-Поттера за работой в Аврорате, тот сидел за столом и разбирал документы, а потом прямо и грозно смотрел в кадр. Гарри угрюмо кивнул. Настроение снова испортилось. Колдографии и статьи, которыми пестрела магическая газета весь последний месяц, были посвящены «делам Национального героя», скорее всего, в преддверии выборов. Всё это постоянно напоминало ему о собственной незначительности и положении содержанца. — Ты — не он. Теперь ты в какой-то мере свободен, Гарри, — не укрылось его состояние от Норта. — Всё утрясётся. «Старший брат» встал и быстро пожал его плечо. От короткого и тёплого прикосновения ему стало намного легче. — Собирайся, я выведу машину из гаража. Предвкушение первой поездки с момента его выписки из больницы раззадорило Гарри, и он поспешил в комнату, на ходу вспоминая инструкции по использованию контактных линз.