Годунова на царство?

В мозгах у Саши сейчас царил хаос даже больший, чем на взлохмаченной голове. На самом деле он не был медиумом ни разу. Он был актер — очень хороший актер. И хороший логик. И то, и другое помогало ему быть «медиумом». Каждый зарабатывает на хлеб свой насущный из той экономической ниши, в которой сумел обосноваться. Сашиной удачи не хватило, чтобы стать успешным актером даже при всех его талантах и соответствующем образовании. А кушать хотелось, аж по три раза на дню. И из Москвы, куда он рванул из своей провинции сразу, как только смог, уезжать, поджав хвост, не хотелось совершенно. Интересное предложение, от которого Саша, к сожалению, не смог отказаться, поступило очень вовремя, когда он уже отчаялся «покорить столицу». От него требовалось убедительно изобразить человека, наделенного определенными способностями, и внушить одной довольно впечатлительной дамочке, что ее недавно почивший муж мечтал передать долю в бизнесе вовсе не ей, а своему сыну от первого брака. Для чего Саша был снабжен всей нужной информацией и выступил с блеском. Дамочка в самом деле оказалась с присвистом и довольно легко повелась на этот, по сути тупой, развод. Саша получил легкие деньги, которые на раз затмили слабенькие возмущения не слишком растревоженной совести. И к тому же очень приглянулся своим жуликоватым «работодателям», что повлекло за собой предложение долговременного сотрудничества. Какое-то время Саше было нормально. Он наконец жил как хотел. Или почти так. Его доходы позволяли теперь многое, о чем он прежде только мечтал. Откровенного криминала Саша не творил, никого не грабил, не убивал, последний кусок хлеба у сироток не отнимал. А если люди слишком хотят верить в то, что за ними кто-то приглядывает с той стороны, так кто такой Саша К., чтобы лишать их невинных иллюзий? Невинных, но прибыльных для тех, кто, например, немножко подыграет чаяниям безутешных родственников, недавно потерявших близкого человека. Или устроит спиритический сеанс для любопытствующей публики, подтверждая, что там, за чертой, всех нас ждет нечто большее, чем абсолютное ничего. Лично Сашу, кстати, очень устроило бы ничего. Уж лучше так, чем, отрешась от дел земных, то и дело принудительно возвращаться сюда в виде бесплотного духа и стучать блюдцем: «Отстаньте от меня наконец, будьте вы прокляты!». А какой-то придурок, изображающий медиума, переводит: «Ваш муж говорит, что очень вас любит и ждет на небесах, с вас тысяча долларов». Кстати, Саша настолько вжился в роль, что порой действительно мог сказать что-то такое, будто ему и правда духи нашептали. Особенно удавалось искать потерянные предметы. Исподволь Саша выспрашивал у клиента все обстоятельства пропажи, сопоставлял данные и — вуаля! – отвечал верно. Ну, просто у него мозги под такое заточены. В другой жизни он вполне мог бы стать Шерлоком Холмсом, лучшим сыщиком без диплома. А в этой стал… ну, кем уж стал. Сейчас Саше уже даже было почти не жаль своей несостоявшейся актерской карьеры, хотя он мог играть и достоин был великих ролей. Но это, быть может, потом, когда-нибудь в будущем. И, как любой человек искусства, Саша был натурой нежной, тонко чувствующей. Иногда, особенно в подростковом возрасте, когда не дурит и не пробует жизнь на вкус со всех сторон только святой, у Саши были приходы, подобные этому, с мумией. Виделось всякое, особенно в угашенном состоянии. По трезвяне реже. В какой-то момент Саша вообще перестал пить, и видения со временем сошли на нет. К счастью, потому что, если такое видеть с определенной периодичностью, крышняком отъехать — как нечего делать. А Саша свою умную, талантливую и — чего уж скромничать — красивую головушку ценил, старался беречь. Откат к пугающим видениям Сашу совсем не обрадовал. Но всю правду о делах своих неправедных сдавать Ярику он не собирался. За те годы, пока Саша выгуливал «Минцлова», он настолько вжился в роль, что продолжать играть медиума и сейчас не составляло никакого труда. Так что можно было вполне разделить переживания с подельником, чтобы не одному пугаться демонической твари, но при этом не спалиться. А что? Он — медиум. Имеет право видеть всякое. Но при этом человек, и вполне может бояться различных страховидл. Или страховидлов? — Он шевелился, — драматически поведал Саша. — И глаза свои на меня таращил. А в глазах… Ты «Оно» читал? — Не, только фильм мельком смотрел, — покачал головой крайне заинтригованный Ярик. — А что? — А то, что в глазах у него, как у той паучихи: бездна, иные миры и смерть. — Ух ты! — Ярик, кажется, был восхищен причастностью к таким событиям, пусть хоть каким-то боком. — А какой паучихи? — Да ну тебя! — с досадой махнул рукой Саша. — Ты мне все равно не веришь. — Верить то верю, только не очень понимаю, при чем тут пауки. — Книжки надо читать, — порекомендовал Саша. — Я читаю, — примирительно ответил Ярик. — «Математические основы квантовой механики», например. Подойдет? — Да ты издеваешься! — догадался Саша. — Ни разу, — Ярик изобразил фирменное, уже знакомое Саше, выражение лица: я милая детка, кто посмеет усомниться, тому мимиметр сломаю. — Зато теперь ты злишься, это уже живая эмоция. А не ходишь с видом, будто там, рядом с мумией, и остался лежать. — Зараза мелкая, — одобрил Саша, немного подумав и осознав, что Ярослав во многом прав. — И что теперь делать? — пожелал знать Ярик. — Принять успокоительное и лечь спать? — предположил Саша. — Лично я так и собираюсь поступить, не знаю, как ты. — В смысле? — изумился Ярик. — Там оживший мертвец святыми мощами притворяется, а мы тут спать будем? — Знаешь что? — возмутился Саша. — Что? — воинственно подскочил Ярик. — То, что, во-первых, спать тут мы не будем, а каждый будет спать по отдельности, в своем номере. А, во-вторых, я, например, ни разу не настоятель того монастыря и не экзорцист тоже, чтобы это было моей проблемой. А ты? — И я нет, — скуксился Ярик. — Вот именно. Так что я собираюсь обходить сию богадельню десятой дорогой, чего и тебе желаю. А что у них лежит под видом святого, меня не касается, understand? — Understand, — уныло согласился Ярик. Было видно, что он не готов окончательно расстаться с идеей активного противостояния мумии, но пока не знает, как именно воплотить ее в жизнь. — В конце концов, мы тут оба по вполне конкретному делу, — на всякий случай напомнил Саша. — Давай им и заниматься. — Давай, — совсем погрустнел Ярослав. — Я завтра собираюсь попасть в те архивы, что во дворце наместника. А у тебя какие планы? — Дворец это который музей? — припомнил Саша. — Пойду с тобой. Пока ты в архивах шаришь, погляжу экспозицию, вдруг что найду. — Тогда встречаемся на завтраке? — Выходит, что так.