Годунова на царство?

Музеи Саше, как ни странно, в основном нравились, хоть и нельзя сказать, что он часто там бывал. Но Саша любил старые вещи, а в музеях к ним относились бережно: мыли, чистили, реставрировали и со всем почтением выставляли под стеклом на витринах, еще и с сопроводительным описанием. Представлять, как эта вещь была новенькой, только созданной, что с ней произошло с течением ее «жизни», почему она теперь выглядит так, а не иначе, и как попала в музей, было интересно. Старина будоражила Сашино воображение и заставляла думать более объемно, так сказать, вглубь веков. На входе во дворец подельники разошлись: Ярик отправился искать администрацию, а Саша по-честному купил кучу билетов, оставил куртку в гардеробе и нашел табличку «Начало экспозиции»… И Сашу неожиданно затянуло. Он долго бродил по залам, рассматривая экспонаты от нечего делать, а потом все больше и больше увлекаясь. Будто проваливаясь в прошлое, к которому никак иначе не прикоснуться. По крайней мере, пока не изобрели машину времени — но это, говорят, невозможно. На первом этаже под тяжелыми низкими сводами, оставшимися здесь еще от первоначального строения, приказной палаты, началась история правления Сибири. Было довольно мрачно, кстати, и потолки буквально над головой давили на психику. Желая поскорее сбежать дальше, где больше простора, воздуха и света, Саша бегло осматривал витрины и макеты. Потом взгляд зацепился за одно, за второе, и Саша начал читать, сперва выхватывая быстрым взглядом крупицы информации, а потом вникая больше. Это оказалось, черт возьми, крайне увлекательно! От воеводского правления, от казаков, пушек, сабель и алебард, карт и схем покорения неизведанных Сибирских просторов Саша отправился дальше, в залы, относящиеся уже к губернаторскому управлению новыми территориями. Тут были светлые помещения, резная мебель, изящные безделушки, кружевные салфеточки, чайный столик и клавесин. Видно, в богатый край с укрощенным уже местным населением потянулись люди зажиточные, солидные, назначенные на должности царем-императором, привыкшие к красивой сытой жизни. Саше особенно понравились граммофон и сервант с зеркалами. В зале с изделиями косторезной мастерской Саша завис надолго, восхищаясь тонкостью работы мастеров. Чего тут только не было, даже Чудо-юдо рыба-кит, и все выполнено с особым тщанием и любовью к своему искусству. А после экспозиции, посвященной семье Романовых, Саша почувствовал, что с него, пожалуй, на сегодня хватит. Слишком мрачно закончили свою жизнь последние представители царской фамилии, слишком безжалостно с ними расправились. От всего этого Саша разнервничался, к тому же почувствовал, что устал и был бы не прочь дать отдых ногам. Взглянув на часы, он обнаружил, что времени утекло изрядно и пролетело оно незаметно. А что там Ярик? Судя по всему, получить доступ к архиву ему удалось, иначе чем бы он занимался столько времени? Может, в пряничной сидит? На первом этаже Саша видел заведенье с пафосным названием «Дворцовая пряничная». По-любому там можно присесть, выпить чаю — ха! — с пряником. Но Ярика там не оказалось. Там вообще не было посетителей, кроме Саши. И он принялся вызванивать Ярослава, намереваясь приманить его на сладкое. — Ярик Игоревич, — официально начал Саша, когда Ярик ответил, — а не соблаговолите ли вы выпить со мной чашечку чая? Что значит, нет? А если я тебе пироженку куплю? Ах, тогда да? В таком случае жду в пряничной. Это напротив гардероба и направо. Спеши, пироженки быстро заканчиваются. Ярик примчался через две минуты. — Ну, и где тут толпы пожирателей сладкого? — разочарованно протянул он. — Были. Но самоликвидировались, — пожал плечами Саша. — Девушка, нам чай с лимоном, черный кофе с сахаром и два имбирных пряника. Имбирный пряник примирил Ярослава с действительностью, в которой нет никакой конкурентной борьбы за сладости. — Ну фто, нафол фто-нибудь? — Ярик куснул сразу половину и попытался прожевать, одновременно узнавая новости. — Не болтай с набитым ртом, — автоматически выдал Саша нужное наставление. Нужное и нудное. Ярик вытаращил глаза, сдерживая скептическое фырчание, которое украсило бы все вокруг ошметками пряника. — Да, мамуля, — скромно произнес он, дожевав и проглотив, а следом прихлебнув кофейку. — Итак, что у тебя? — Зеро. Честно говоря, я особо и не рассчитывал. Может, стоит пошерстить запасники? А у тебя? — О! У меня попалось кое-что. Сейчас… — Ярослав запросто вытер крошки с пальцев о собственный свитер и полез в телефон, чтобы не быть голословным. — Я даже запечатлел на фото. Слушай. Ярик сделал «кхе-кхе», прочищая горло, и с выражением принялся зачитывать: — «Пришел тогда в Тобольск среди прочих козак Головин Онуфрий. Все говорили, был он отчаянный, и пропащий, и голь перекатная. А запомнился тем, что был при нем кинжал работы тонкой, нерусской, дорогой. Рукоять и ножны были украшены одинаковыми самоцветами, по три там и там: алый, небесно-голубой и прозрачный. Откуда шел тот козак, неведомо, и где кинжал взял, тоже тайна великая. Разным отвечал разное: кому говорил, что с Рязани пришел, кому, что с Волги, а кому и вовсе, что с самой Московской земли. И про необычное свое оружие так же: один спросит, Онуфрий говорит, что подарок. Другому — мол, украл. Третьему, что нашел…» Понимаешь, оказывается, Онуфрий и правда существовал. Саша, ты чего, а? Саша сидел со стеклянными глазами, лихорадочно прокручивая в голове сегодняшний день. Что-то такое уже было… — Ну-ка, пошли, — подскочил он, добравшись в своей ретроспективе до нужной точки. — А кофе? — Потом допьешь. — Понял, — Ярик цапнул оставшийся кусок пряника и поспешил за Сашей, который широко и быстро шагал к «Началу экспозиции», очевидно озаренный какой-то идеей. Бабулька в пуховом платке, что несла вахту по проверке билетов, мирно дремала на своем стуле. Но чутко открыла один глаз, прицельно зыркнула на взволнованного Сашу, на Ярика с пряником и почему-то благосклонно не стала преграждать им путь. Хотя, по сути, Саша уже посетил музей на все деньги, а Ярик и вовсе не имел билета. Саша покружил по залу с «Воеводским правлением» и припал к нужной витрине. За стеклом среди прочих экспонатов лежали, кажется, те самые ножны от кинжала. Правда, самоцветов было всего два: красный и голубой, на месте третьего зияла некрасивая дыра. — Сюда гляди, — обрадовался Саша находке. Все же не зря он припадал сегодня к истории. — Наверняка это оно. — Ишь ты, — удивился Ярик. — Походу, оно. — Надо… — одновременно произнесли и Саша и Ярослав. — … найти, откуда этот экспонат, — Ярик щелкнул камерой, снимая общий план и инвентарный номер. И оба, возбужденно топоча, ломанулись к входу в служебные помещения. Но не тут-то было. Бабуля не зря казенный стул просиживала. Реакция ее была достойна русского разведчика в глубоком тылу врага. — Не положено! — рявкнула эта добрая женщина, пропустив Ярослава и решительно преградив путь Саше. — Я с ним, — сделал Саша неуверенную попытку, кивая на Ярика. — Документ? — Нету, — опечалился Саша. — Тогда на выход. — Ты погуляй, — с сочувствием в голосе порекомендовал допущенный Ярик. — Я позвоню, как освобожусь. Взбудорахтанный находкой Саша попытался утихомирить себя, тихонько допив чай в пряничной, а потом легкой прогулкой — прямо как Ярик советовал.