Хёнджин бесконечно задолбался, не проработав и месяца. На каждый день у него был один и тот же сценарий, менялись разве что место очередной уборки и порядок лошадей, которых нужно было собрать для тренера. Так, например, Ева съехала в самый конец рабочего дня, чтобы не портить устоявшийся график эмоционального состояния Сынмина, который был стабильнее всего, что Хёнджин видел в своей жизни.
Утром — чересчур бодрый Сынмин, громко рассказывающий план на день, который ничем не отличался от предыдущих. Днём — раздражённый Сынмин, оскорбляющий неодушевлённые предметы и цепляющийся ко всем по любому поводу. Вечером — окончательно сгоревший, а потому молчаливый и ушедший в себя Сынмин, дымящий своими приторными сигаретами, от которых Хёнджина просто воротило. И так по кругу, день за днём, ему не хватало разнообразия.
«Хоть бы случилось что-нибудь что ли», — думал он, когда в последний раз шагал Инкуба, уже полностью отхромавшегося и прибывающего навеселе.
Сынмин закончил с Евой и оставил её на Рюджин, скрывшись за ближайшим углом. Проходя мимо, Хёнджин видел, как тот щёлкнул зажигалкой и с облегчением втянул дым, облокачиваясь о стену. На выдохе Сынмин поймал взгляд юноши и кивнул на коня за его спиной. Опомнившись, Хёнджин резко обернулся и больно получил по носу головой дёрнувшегося от испуга Инкуба, пойманного на попытке откусить кусок его уха.
— Ай, Господи! Твою мать! — казалось, что вместо мгновенно выступивших слёз из его глаз посыпались искры. Зажав рукой горящее лицо, Хёнджин вдарил жеребцу трензелем по зубам и поспешил вперёд. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы ощущать на себе этот смеющийся взгляд.
Хёнджин продолжил идти широкими шагами, постоянно подгоняя и практически таща Инкуба за собой, пока тот внезапно не вкопался в асфальт всеми четырьмя копытами, вглядываясь в даль.
— Чего встал, осёл? Шевели задом, кому сказал! — вспылил Хван, всё ещё злясь за свой пострадавший нос, и с силой потянул коня вперёд. Но тот и не подумал поддаваться. Напротив, сделав несколько коротких шагов назад с округлившимися от паники глазами, Инкуб зафырчал, широко раздувая ноздри, и вырвал корду из рук Хёнджина, сорвавшись в противоположную сторону назад к конюшне. — Какого… Чёрта!!!
Хёнджин рванул за жеребцом, с ужасом осознавая, что тот сейчас прискачет прямиком к Сынмину и тогда парню останется только сквозь землю провалиться от этого позора. Инкуб отдалялся с бешеной скоростью, его задние подковы сверкали в метре над землёй. Конь, который только-только восстановился и готовился к постепенному введению в работу, сейчас скакал по асфальту по направлению к человеку, который убьёт Хёнджина к чёртовой матери, как только тот до него доберётся!
Но что самое хреновое во всей этой ситуации, так это то, что сзади бежал кто-то ещё, ударяя о землю своими явно миниатюрными копытами. Когда звук стал отчётливей, Хёнджин обернулся и удивлённо раскрыл рот, увидев обгоняющего его пони.
— Что за… — придя в себя, Хван уставился на круглое пузо пегого пони, качающееся из стороны в сторону. Не понятно было, как его маленькие ножки выдерживали весь этот вес, сохраняя при этом такую бешеную скорость, что у Хёнджина не было ни единого шанса догнать беглеца.
Между тем прямо по курсу очень некстати возвращалась в конюшню Рюджин, ведя за собой выдохшуюся после хорошей тренировки Еву. Сегодня ей особенно досталось: пот стекал с неё ручьями, оставляя следы на дороге, мокрой была даже шерсть вокруг глаз. Кобыла жаловалась на зуд, то и дело утыкаясь головой в плечо девушки, чтобы почесать места, где аммуниция неприятно натирала нежные участки морды. На рубашке Рюджин оставалась пена из слюней с остатками пережёванного сена, окрашивавшая ткань в болотно–зелёный цвет.
— Фу, хватит! Я сниму всё это через пару минут, только, ради бога, шевелись.
Ева не откликнулась на просьбу, не поддаваясь требовательному дёрганью повода. С каждым мгновением её шаги казались все более тяжёлыми и даже немного напряжёнными, пока кобыла вовсе не замерла, высоко задрав голову.
— Да сколько можно?! Я тоже очень устала и хочу домой, мне не до твоих воображаемых конеедов в кустах.
Приступы паники лошади нередко воспринимаются человеком как нечто необоснованное, глупое и раздражающее, однако порой именно эти черты характера могут спасти лошади жизнь. Ведь их нюх, слух и обоняние в разы лучше чем у людей, и там, где человек не заметит ничего подозрительного, лошадь может распознать надвигающуюся опасность ещё задолго до того, как она появится в поле зрения.
Вот и сейчас Ева всматривалась вдаль, не реагируя на команды, готовая сорваться в любую секунду. Её уши были вздёрнуты, а ноздри раздуты. Поругавшись с кобылой ещё немного, Рюджин глубоко вздохнула, прикрывая глаза.
— Спокойно, никакой агрессии, она не виновата, что родилась отсталой, — бормотала Рюджин себе под нос, стараясь успокоиться.
Внезапно она уловила приближающийся звук топота копыт, а затем почувствовала кислый запах мочи, стекающей между ляжек Евы. Распахнув глаза, девушка обернулась на источник звука и поражённо вскрикнула низким голосом: — Еба-ать!
Именно это, судя по всему, и собрался делать несущийся на них жеребец, громким ржанием оповещавший о своих намерениях всех вокруг. Всё произошло за считанные секунды, Сынмин даже не успел докурить свою сигарету. Рюджин в панике попыталась сдвинуть Еву с места, но та только крутилась на месте, как специально разворачивая зад на обозрение Инкубу.
Для любой молодой кобылы прямой контакт с жеребцом будет стрессом, и Ева не была исключением. Одно дело — орущий через ограду конь, и совсем другое — свободно несущийся на всём скаку в её сторону. Столкновение было грубым. Инкуб буквально сходу запрыгнул на кобылу, напрочь позабыв о том, куда и зачем бежал. Опытный производитель, чтоб его. Та взвизгнула и со всей дури вмазала ему своими коваными копытами по грудине, в кровь раздирая кожу в двух местах. У Рюджин выкатились глаза. Стоя в полном шоке, она смотрела, как подорвалась с места Ева и как Инкуб сорвался следом, волоча за собой 8-ми метровую корду. Он настиг кобылу снова в тот момент, когда из-за угла выглянул привлеченный неясными звуками Сынмин.
Окурок упал на землю, но тренер продолжил стоять с вытянутой рукой и совершенно остекляневшим взглядом. На этот раз Инкуб крепко вцепился клыками в холку Евы, а та поражённо замерла, не успев издать и звука кроме резкого испуганного вдоха. Где-то позади бежали Рюджин, Хёнджин и ошалевший от свободны пони. Только Сынмин стоял на месте, понимая, что помощь здесь уже бессмысленна. Он лишь смотрел, как его новенькое седло за 5 тысяч долларов терзает перевозбужённый жеребец и боролся с желанием закурить ещё раз.
Лошадь никогда не станет проверять, что будет, если не следовать за бегущим сородичем. Лучше тысячу раз сбежать на всякий случай, чем один раз быть съеденным. Для них это не просто инстинкт, это стиль жизни. Чаще всего он не доставляет проблем, но иногда может приводить и к довольно нестандартным жизненным ситуациям.
Когда Хёнджин, наконец, догнал жеребца, Инкуб, уже обмякший, медленно сползал с Евы, размазывая по её спине кровь. Будучи просто в ужасе от увиденного, Хёнджин замер с широко раскрытыми глазами, не зная, что делать и кого хватать первым. Рюджин же быстро напечатала сообщение в рабочий чат и сразу подошла к кобыле. На передней луке седла отпечатался настолько глубокий укус, что ей поплохело от осознания того, как сильно могла быть изуродована спина Евы.
Притихший Инкуб всячески показывал своё удовольствие, потираясь о задницу Евы уголками губ, которые он надёргал, наступая на корду во время побега. Тяжело вздохнув, Рюджин обернулась к Хёнджину.
— Забери коня, пока я его не убила.
— Да! Хорошо! — истерично воскликнул Хван, подбегая к жеребцу. От близкого вида свежей крови у него закружилась голова. — Твою мать, мне конец, — добавил он шёпотом.
— Сейчас приедет ветеринар, надо посмотреть его на хромоту. Потом поможешь с обработкой.
— Понял.
***
Ещё почти два часа Хёнджин провёл в конюшне, не смея даже думать об окончании рабочего дня. Инкуб ожидаемо хромал, а из его ран все это время без остановки текла кровь. Даже когда повязка уже была наложена, красные пятна все еще расползались по всей его груди.
Ветеринар, пухлый мужчина в симпатичном сиреневом халате, приехал из главного здания на квадрацикле сразу через 10 минут после сообщения. Когда работа была окончена, он похлопал Хёнджина по плечу, ободряюще улыбаясь, и расхохотался, когда Хёнджин шмыгнул носом вместо ответа.
— Не ссы, заживёт.
За всё это время Пончика так и не смогли поймать. Он оббежал треть основной территории, но так и не дал никому к себе приблизиться. Сынмин ходил из стороны в сторону, названивал всем подряд, чтобы узнать какого хрена происходит, но никто ничего не мог ему ответить.
— Чан, ты где?! У нас тут пиздец! У меня… — Сынмин замолчал на мгновение, формулируя свою речь, — Еву чпокнули!!! Почему у нас пони по территории носится?! — возмутился он, провожая взглядом просвистевшего мимо Пончика и двух запыхавшихся конюхов, отчаянно его преследующих. — Алё!
Со входа в конюшню, противоположного тому, где находился Сынмин, послышался грохот, мешая расслышать то, что говорили ему по телефону. Раздражённо выругавшись, он обернулся, чтобы попросить других быть тише, но виновником всей этой кутерьмы оказался снёсший на своём пути пластмассовый ящик с инструментами врача, пони. Быстро сориентировавшись, Сынмин мгновенно поменял свои планы.
— Чан, подожди минуту, — сказал он, бросая взгляд на десятилитровое ведро, так кстати переполненное капающим краном.
Для человека победить пони в догонялках не представляется возможным, а Пончика даже в угол нельзя было зажать из-за боевых приёмов, которые он перенял у своего рогатого собрата. Если бы Сынмин только знал, во что выльется упрямое желание Чана стабунить этого лохматого чёрта хоть с кем-нибудь…
Сынмин хорошенько замахнулся, чтобы разом вылить всю воду туда, где окажется голова беглеца, когда тот доберётся до выхода. Он попал точно в цель, сильно дезориентируя животное. Пони пошатнулся, ошалело фыркая, и попятился назад, яростно тряся головой. Вода затекла бедняге в глаза, он жмурился, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Наконец, стряхнув всю воду и разлепив глаза, Пончик злобно зыркнул на своего обидчика.
— Бесстрашный пони — горе в семье, — усмехнулся Сынмин, снова замахиваясь уже пустым ведром.
Успев сделать один единственный выпад, Пончик увидел перед глазами звёзды.
***
На следующее утро в кабинете директора пять человек молча сидели в ожидании собрания с начконом. Положив ногу на ногу, Сынмин нервно дёргал ногой. Рюджин с Хёнджином внимательно рассматривали пол, а Чанбин и Минхо усиленно пытались сохранять серьёзные лица. Постукивая пальцами по столу, госпожа Ян следила за стрелкой на часах. Её лицо было расслаблено. Стук в дверь, и на пороге показался Бан Чан.
— Извините за опоздание, проверял место преступления, — сказал он, посмеиваясь, а потом подозвал Джисона, стоящего за его спиной. Вид у того был помятый. — Вот, конюх нашёл парня лежачим у дороги. Сказал, что… Ну, много чего сказал, но на цензурный перевести будет трудно, ха-ха.
— Здравствуйте, — тихо буркнул Хан.
— Доброе утро, присаживайтесь, — сдержанно улыбнулась начальница, указывая на свободные места рядом с Минхо.
Садясь, Джисон незаметно толкнул Минхо коленом, бросая на него самый обиженный взгляд, на который только был способен. Тот зажевал улыбку от вида растрёпаных волос Джисона и вернул такой же тычок, вот только колено его осталось слегка прижатым к чужому бедру. Хан никак не отреагировал на этот выпад, а его губы были до того смешно надуты, что Минхо не выдержал и прыснул, маскируя свой смех под кашель.
Госпожа Ян откинулась спиной на своё кресло и, положив руки на подлокотники, начала.
— Итак, предлагаю каждому высказаться по порядку, чтобы мы могли здраво оценить ситуацию с разных сторон. Сынмин, как там Кубик?
— Вчера выявлена лёгкая хромота на перед, после зашивания ран не стали беспокоить.
Хёнджин вскинул на Сынмина полный замешательства взгляд. Сегодня утром они осматривали жеребца вместе и, не успев вывести его из денника полностью, Хван по одной только интонации тихо брошенного тренером «блять» понял, что прогнозы, мягко говоря, неутешительные. Чего не скажешь по Еве, прибывающей в наилучшем расположении духа после столь грубого изнасилования, чем и поделилась Рюджин, вскользь упоминая о небольшом косметическом дефекте на седле, которое было на кобыле в момент происшествия. И только поджатые губы Сынмина давали понять, насколько значительным на самом деле был этот «косметический дефект».
А вот подробное описание всего происходящего начали с Хёнджина, который, заикаясь и теребя край своей белой футболки, пытался объяснить, как побег одного старого пони привёл к незапланированной случке двух разнопородных лошадей стоимостью под сотню тысяч долларов каждая.
В конце его сумбурной речи хозяйка фермы заметно развеселилась. Прикрывая смешки ладонью, она участливо спросила: — А твоя спина как? — должно быть она заметила, как часто ёрзал на диване Хёнджин, то и дело прикасаясь к пояснице.
— А, х-хорошо, — поспешно ответил он. — Уже намного лучше, спасибо.
Госпожа Ян одарила Сынмина укоризненным взглядом. Было видно, что она в курсе, как именно Хёнджин получил свою травму. А ещё она явно была настроена к нему вполне благодушно.
И тут очередь дошла до Джисона. Он снова резко оттолкнул ногу Минхо, будто вовсе не замечал её до этого, и насупился пуще прежнего. Одно дело — получать нагоняй за сбежавшего пони и испорченный газон, и совсем другое — быть ответственным за травму спортивной лошади. А если Ева теперь залетит? Господи, Джисон просто попросил дать ему кого-нибудь поработать, а получил пиздюлей. И сейчас получит ещё. Грёбаный Минхо.
Хан зыркнул на него ещё раз и плотно сжал губы, прежде чем заговорить фальшиво непринуждённым голосом:
— Извините, я был невнимателен, когда закрывал ворота загона. Я должен был убедиться, что пони не рванёт вперёд как только мы выйдем. Из-за меня он сбежал.
Минхо аж губы в трубочку сложил от удивления и скосил глаза. Хан ни слова не сказал в его сторону и будто вовсе не был возмущён. Его колени были забавно сведены и сжаты ладошками. Хмыкнув, Минхо слегка развернулся в его сторону и коснулся ботинком голой щиколотки. Если не всматриваться, то за журнальным столиком ничего не было видно. Джисон упрямо отпихнул его ногу и отодвинулся.
— Понятно, — вздохнула госпожа Ян после недолгого молчания. — Ты же понимаешь, что иногда простых извинений недостаточно?
— Да.
— И готов понести наказание? — спросила она, смотря на Джисона исподлобья. Тот стиснул колени ещё сильнее и неуверенно кивнул.
— Хорошо. Тогда вы двое можете идти. Рюджин тоже.
Хёнджин с Джисоном тут же поклонились и выскочили из кабинета. Рюджин спокойно вышла за ними. Закрывая дверь, она услышала вмиг ставший серьезным голос начальницы.
— Вы что там, совсем охренели?!
