Как в глупом кино

Эффектный серебристый “Бентли” мягко подкатил к кинотеатру, возле которого уже лениво переминались с ноги на ногу фотографы и зеваки. Гермиона потянулась было открыть дверцу сама, но её руку перехватила холодная ладонь Малфоя. — Сиди уж. — Это были первые слова, сказанные за всю поездку. Драко с завидным изяществом выбрался из низкого автомобиля — так, будто с детства привык к дорогим тачкам и публике. С другой стороны — почему “как будто”? В каком-то смысле так и было. — Прошу. — Дверца распахнулась, и Гермиона зажмурилась: глаза, привыкшие к комфортному полумраку салона, ослепило фотовспышками. — Надо же, Драко Малфоя хорошо воспитывали, — она не сдержалась от маленькой колкости. — Мы не в школе. И мир немного изменился, если ты не заметила. — Но тебя всё равно бесит вести под руку магглорождённую, да? — Меня бесит отвечать на тупые вопросы, Грейнджер. Улыбайся. Нас снимают. И она улыбалась, хотя мысленно ворчала, что не собирается плясать под дудку какого-то там бывшего Пожирателя, будь он хоть сто тысяч раз красавчиком в этом своём слишком дорогом, отвратительно хорошо сидящем костюме. — Поцелуй её! — Задорно крикнул кто-то из толпы, когда Гермиона и Драко, мило улыбаясь в камеры, позировали на фоне стенда с огромной афишей. Девушка поджала губы, пытаясь выискать в толпе шутника — и только тогда заметила, что Малфой ухмыляется шире обычного. Он нагло, слишком властно, слишком привычным движением приобнял её за талию — слишком крепко и близко для коллеги. Гермиона хотела отодвинуться, но Драко сжал пальцы у неё на поясе — холодные, ледяные пальцы, даже через ткань платья обжигающие кожу. — Не закатывай скандал, Грейнджер. И улыбайся, черт возьми. — Какого Салазара, Малфой? — Милая улыбка для публики. — Рейтинги взлетят. Это же реклама. — Иди к чёрту. — Обязательно. Когда расскажешь, куда подевалась твоя палочка. Гермиона подумала, что вот сейчас она точно задохнётся. От возмущения, обиды и бессилия. Или снова двинет Малфою в челюсть, как сделала когда-то давно, ещё совсем девчонкой, в прошлой — или позапрошлой? — жизни, когда они все были всего лишь школьниками, и все были живы, и родители были хоть и далеко, но всё-таки рядом, и малфоевские задирки казались чем-то исключительным, и всё это было так давно, давно — и как будто снова повторялось… — Эй, ты чего? Идём. — И её снова куда-то потащили. В уютный тёмный холл с пиццей и напитками, с пёстрой актёрской компанией, местными шутейками, подколами — и ни одного фотографа, слава Мерлину, ни одной чёртовой вспышки. И можно было выдохнуть. И отцепить дрожащими пальцами леденющие малфоевы пальцы. И расслабить лицевые мышцы, которые, кажется, застыли в мучительной милой улыбке. — Что ты творишь? Думаешь, раз катаешься на пафосном авто, тебе всё можно? — Остынь. — Драко поморщился и устало выдохнул. — Вздумала в обморок падать при всей толпе? В зеркало себя видела? Гермиона повернула голову и посмотрела в большое, во всю стену, зеркало. Косметика немного скрадывала бледность, но видок у неё был, мягко говоря, усталый. — Моя палочка… Её сломали. Превышение полномочий, использование магии в маггловских кварталах. Был довольно громкий суд. Я думала, ты знаешь. — Нет. Мне тоже, знаешь ли, долго было не до газет. Повисла неловкая пауза, заполненная тихим гулом чужих разговоров и взрывами смеха то тут, то там. Гермиона прикусила губу. Она поняла, что с последний раз видела Драко на очередном суде спустя года полтора после Битвы за Хогвартс. Потом — белое пятно, тишина, ничего. Откровенно говоря, её особо и не интересовала эта странная чистокровная семейка: поговаривали, Люциус с женой и сыном то ли эмигрировали, то ли переехали в другую часть Британии, но и только. Голова Грейнджер была занята куда более важными вещами. Спятившими оборотнями-маньяками, например. — Ну… Оставаться на фильм уже необязательно. Вызову такси, поеду домой. — Гермиона достала из сумочки смартфон. — Я хотела сказать, Драко. Спасибо. Молодой человек посмотрел на неё, чуть склонив голову набок. Прищурился. Хмыкнул. — Придержи такси, я тебя отвезу.