Как в глупом кино

*** Под плотно зажмуренными веками зло плясали разноцветные мушки. Дышать. Медленно, квадратом. Вдох на двенадцать счётов — задержать дыхание – выдох на двенадцать счётов, да посильнее, чтобы вытолкнуть из лёгких весь воздух вместе с густым комом запутанных эмоций — задержать дыхание. Повторить. На одном из выдохов перестать дышать вовсе. Терпеть. Ждать, пока организм не начнёт панику и выдержать ещё немного. Так, чтобы вдох был блаженством. Чтобы не мочь думать ни о чём другом, кроме этого Мерлинова вдоха. Не думать о сладковатом аромате духов, ещё витавшем в машине. Не чувствовать под пальцами тонкую талию под тонким шёлком. Не проматывать в голове бесконечно зацикленное кино: изуродованное испуганное лицо — строгий профиль на фоне автомобильного окна слева — профессиональная улыбка под вспышками камер — “Я хотела сказать, Драко. Спасибо.” — бесконечная усталость и колючая неприязнь. Не думать, придурок. Не думать — значит выкинуть из головы. А не вспоминать в мельчайших подробностях. Отец был прав — ты тюфяк. Соберись. Немедленно. Драко открыл глаза. Зло глянул в зеркало заднего вида: ну и разнюнился. Спасибо, что слезу не пустил, надо же, какой сентиментальный. Просто за миллионом событий, репетиций, интервью, фотосессий и мелких дел он окончательно забросил практику коротких свиданий, перетекавших в долгие ночи. Того и гляди примет целибат, начнёт поститься и уйдёт в монахи. То-то в “Пророке” повеселятся. *** Он не стал заходить домой. В магическом Лондоне он и так теперь белая ворона. Такой образ невозможно побороть. Значит, надо довести до абсурда. Почему бы и не предназначенным для ковровой дорожки франтовским прикидом. Ловить удивленные взгляды, идя по Косой аллее (так всегда было, или Малфой действительно стал выше остальных на полголовы?) было даже приятно. Больно, смешно и приятно: что, смотрите? Смотрите. Я здесь. Даже если вам не нравится. Что вы мне сделаете. Дурацкое ощущение, конечно. Подростковое. Злое. Весёлое. Похожее на его шестой курс Хогвартса. Смешно. Небольшой паб, куда по пятницам залетали молоденькие сотрудницы госпиталя и Министерства (обменяться сплетнями за неделю, перебрать с огневиски, обсудить новые рецепты зелья для густоты волос и, возможно, уйти не одной) на контрасте с модными маггловскими клубами казался унылым стойлом. Впрочем, Драко и не собирался надолго здесь задерживаться. Заказать огневиски себе, оплатить напиток миниатюрной брюнеточке в мантии ординатора св.Мунго, продемонстрировать самую хищную улыбку из набора для цепляния девиц на ночь, поддержать пустяковый разговор, выкупить бутылку огневиски целиком — готово. Брюнеточка была… мила. Хрупкая и белокожая, как фарфоровая статуэтка. Раскосые чёрные глаза пьяно блестели из-под тяжёлых пушистых ресниц. Небольшой рот томно открывался навстречу поцелуям, скользил по обнаженному торсу Драко и вытворял вещи, которым в Хогвартсе точно не учили. Может быть, зря. Ритмично двигаясь между стройных бёдер, Малфой мрачно отмечал, что, похоже, выпил недостаточно. Он хотел отвлечься. Раствориться в жарких вздохах и влажных поцелуях. Сосредоточиться на ощущениях в теле. Не думать. Не думать о… Нет. Просто — не думать. Стройное фарфоровое тело изгибалось, толкалось навстречу, цеплялось за простыни… Драко отстраненно посмотрел на девушку. И прекратил движение. — Что-то не так? — Удивлённый взгляд. Ну что за кукольное лицо… — Всё нормально. — Он перекатился на спину. Дотянулся до бутылки, сделал большой глоток огневиски — Иди-ка сюда. Брюнетка — как её имя, кстати? Неважно… — Хитро улыбнулась и легко опустилась на него сверху. Драко выдохнул, чувствуя горячее напряжённое тело. Обхватил ладонями тонкую талию. На всякий случай буркнул ещё одно защитное заклинание. Прикрыл глаза. И отпустил контроль над мыслями.