Инопланетный партизан

      Юрва любил размышлять под размеренный плеск волн. Но в эту ночь безлунное звёздное небо над головой и лёгкий туман над водой настраивали на особенно философский лад. Во внутренних помещениях судна включали тусклые красные светильники. Но на палубе Юрва был наедине со звёздами. Прямо над головой сияла далёкая фиолетовая Оомала. Бело-жёлтый огонёк Ауры, звезды, с которой пришли его предки, только поднялся над горизонтом. К югу от Оомалы виднелась яркая туманность Туляйнон Пилянэ, во все времена вдохновлявшая поэтов и освещавшая влюблённых.       Он стоял на носу, положив руки на поручень и неподвижно глядя в даль, где небо встречалось с морем.       Юрва услышал лёгкие шаги. Обернулся, повернув голову на сто восемьдесят градусов невозможным для большинства гуманоидных видов движением. Но для алтимэт это являлось вполне естественным.       — Чудная ночь, — сказал подошедший.       Юрва молча почесал затылок друга кончиками коготков и вернулся к созерцанию. Стремительно подскочившая алтимэ заключила Юрву в крепкие объятия и отпустила. Экспрессивный жест растормошил меланхоличного созерцателя.       — Мойлоро, Эйонэ, вы прекрасны, — Юрва повернулся к друзьям и прислонился к перилам.       Мойлоро поправил длинную золотую косу. Его ярко-красный сюртук прекрасно подходил к волосам и оранжевым глазам. Свободные брюки не раз цеплялись за острые углы корабельного оборудования и были вынуждены постоянно восстанавливать свои повреждения. На пальце правой руки блестел серебряный перстень с рубином.       Эйонэ носила простую белую рубашку и белые брюки с серебряным шитьём. Белую рубашку покрывала россыпь микроскопических сенсоров, дававших обладательнице глубину восприятия на пределе возможностей нервной системы. Свои серебряные волосы она заплетала в две косички, доходившие до середины спины. В её ярко-жёлтых глазах Юрва видел искреннее участие.       — Встаньте на моё место, — Юрва поставил друзей так, чтобы над их головами светилась Тулэян Пилянэ.       Мойлоро и Эйонэ послушались, лукаво переглядываясь.       — Обнимайтесь, — попросил он. — Я запомню эту картину и загружу в ваш архив через Извлекатель Воспоминаний.       Мойлоро и Эйонэ не только обнялись, но и поцеловались — коснувшись друг друга нежно и кротко.       — Весело и красиво получилось, благодарю, — Мойлоро оценил идею.       Встав рядом у перил, они втроём залюбовались звёздным небом.       — Сегодня вступаем в заключительный этап изучения Первого Ключа, — тихо сообщила Эйонэ.       — Почти уверен, что уже через год мы сможем заглянуть в миры, о которых ранее не могли и помыслить, — сказал Мойлоро с воодушевлением. — Я добрался до сердца артефакта. Никто не верил нам, но мы смогли прочесть его тайный язык и пройти в святая святых. Пусть Первый Ключ и считали безделушкой, но скоро мы сможем понять, как им пользоваться.       По небу искрой небесного пламени промчался метеор, сгорев над невидимыми с корабля горами.       — Осталось лишь аккуратно исследовать центральные узлы артефакта, — продолжила Эйонэ. — И тогда мы окончательно расшифруем послание его создателей. И путь будет открыт.       — Необычно встраивать инструкцию в устройство, — прокомментировал Юрва. — Да ещё в зашифрованной с помощью метапсихических методов форме. Признаюсь, я до сих пор считаю более вероятным, что это лишь игрушка, но прошу не держать обиды. Вы поступаете опрометчиво, исследуя его без должных мер безопасности, но мне знакома эта страсть.       — Вполне логично, если желаешь, чтобы устройством мог воспользоваться любой, кто обладает желательным для тебя складом мышления, — Мойлоро. — Я полагаю, что создатели Первого Ключа ищут друзей среди звёзд, как и мы. Они оставили свои артефакты в интересных звёздных системах, чтобы те, кто достаточно развит, чтобы стать их друзьями, смогли проложить к ним путь через пространство и время. Их цивилизации миллиарды лет. Возможно, они пришли из иной, более древней Вселенной. Мои чувства вспыхивают новой звездой при мысли о мирах невиданных космических чудес, что могут открыться нам благодаря Первому Ключу. Лишь бы довести дело до конца! А скептики… безделушка, говорите вы. Посмотрим, что скажешь уже через полгода! Всё благодаря Эйонэ. Она поняла принцип шифра.       — Оставь похвалу, я подала идею. Основную работу выполнил ты.       — Идею гениальную, милая моя. Не принижай своё великое открытие.       — Хорошо, — Эйонэ ласково потрепала Мойлоро по волосам.       Юрва с теплотой наблюдал за друзьями. Эйонэ и Мойлоро нежно любили друг друга. Их любовь, точно тёплый огонёк в суровую зиму, согревала и бодрила его дух. Пусть он не верил в их исследование — он поддерживал их научную авантюру из дружбы.       Всё было прекрасно. Или нет?       Перед внутренним взором вспыхнули образы любимого лица и чудных оранжевых цветов.       — Как твой кристальный скафандр? — поинтересовался Мойлоро.       — Осталось настроить, — ответил Юрва.       — Ты гений повыше нас!       Юрва лишь смущённо сложил руки.       Уловив тень тоски в его взоре, Эйонэ добавила:       — Её брат обязательно исцелится, Юрва. И с ней самой всё будет хорошо.

***

      Юрва сел на пол, скрестив ноги, и включил голографический проектор. Половина каюты-мастерской преобразилась. У стен, облицованных песчаником, стояли вычурно украшенные цветочные горшки. В них росли светящиеся жёлтые, оранжевые, алые и тёмно-красные цветы, являющиеся единственным источником света в комнате. Хозяйка жилища когда-то разработала и вывела их сама, удостоившись множества наград. На дальней стене висели выцветшие картины в белых деревянных рамках. Образы на картинах уже давно не двигались, навсегда замерев в одном положении. В углу бдел золотистый медицинский робот продвинутой конструкции.       Юрва предпочитал видеть голограмму вместо переданного напрямую в мозг образа. Голограмма оставляла дистанцию для более прочувствованного и глубокого восприятия.       Перед Юрвой возникла голограмма высокой алтимэ с длинными красно-рыжими волосами и в свободном домашнем платье золотисто-серого цвета с широким алым поясом. Ростом и статью она не уступала собеседнику.       — Безмерно рад видеть тебя, Малва Айранон, — сказал Юрва.       — Испытываю не меньшую радость, — ответила женщина, садясь так же, как её собеседник.       Она поправила сбившиеся волосы. Юрва встретил взгляд неоново-жёлтых глаз с необычной калейдоскопической текстурой радужки, выдававшей их искусственное происхождение. Протянул руку голограмме. Та подала левую руку в ответ, но вместо белоснежной кожи и серых коготков подруги пальцы Юрвы коснулись пустоты, наполненной причудливым танцем света, создававшим пленительную иллюзию.       — Жаль, нельзя обнять голограмму, — посетовала Малва и перешла к делу. — Мне удалось найти новую формулу для присадки, облегчающей контакт аата-тинты и органических нейронов.       На плечо женщины опустилась механическая арйонская пестрокрылка с алыми крыльями. На задних лапках бабочки блестели шарики, наполненные собранными с экспериментальных растений веществами.       — Дай догадаюсь: ты заставила одно из своих авторских растений вырабатывать присадку. Эти малютки собирают её для тебя, верно? — предположил Юрва. — Моё восхищение.       — Скудость ресурсов порождает изобретательность ума, — ответила Малва. — Достойный синтезатор так и не привезли, хотя я прошу — нет, умоляю — почти год. Наш, планетарный — не стандартный. Пока.       — Малва, передаю тебе новую конфигурацию аата-тинты, которая должна контактировать с нейронами лучше прошлой версии, — Юрва дал сигнал фотонному компьютеру, занимавшему угол мастерской. — Попробуй её. Если расчёты верны, имплант сможет работать и без присадки. Если ошибся не слишком сильно, то качество присадки уже не будет столь критичным.       — Благодарю тебя. Когда, — Малва выделила голосом слово «когда», будто запрещая себе и Юрве думать иначе, — когда к моему брату Эймо вернётся разум, я обязательно скажу ему, как много ты помогал. Но вернёмся к делу. Ты испытывал скафандр?       Брат Малвы, Эймо Миёкёлё, лишился разума из-за неудачного эксперимента по усилению собственного интеллекта при помощи облучения мозга особыми волнами и упражнений в продвинутой виртуальной реальности, где достигалось слияние с сильнейшими мыслящими машинами. Он был одним из немалого числа несчастных, пострадавших в рискованных опытах над разумом во имя преодоления границ оного. Сестра, не покладая рук, уже несколько лет боролась за его исцеление вместе с командой врачей.       — Нет, хочу поработать с настройками, — ответил Юрва. — Тем не менее, как представляется, я смог бы использовать его уже сейчас. Правда, в таком случае есть риск, что он навредит пользователю. Но основное дело сделано — благодарю тебя за бесценную помощь. Без твоих консультаций я бы ещё, наверное, десять стандартных лет разбирался, как создать работоспособное подключение аата-тинты к живым клеткам. Хочешь посмотреть список последних изменений и результаты проверок?       — С удовольствием.       — Принимай, — поделился информацией Юрва. — Расскажи, что у тебя за проблемы с синтезатором?       — Мне отправили новый двенадцатидневку назад, но по дороге его решили проверить. Оказалось, он дефектный, совсем как я. Стали искать другой, но все варианты оказались уже заняты. Чтобы не ждать новой партии, придумала другой способ сделать присадку. Цветы выручили вновь, — Малва наклонила голову к правому плечу, прищурив калейдоскопические глаза.       — Не говори так о себе. Ты не дефектная, — возразил Юрва. — Ты исключительно талантлива, обворожительно красива, отважна и очень умна. Твои проблемы лишь несчастливая случайность.       — А как же генетическая западня, бракованная последовательность молекул? — печально возразила Малва, погладив левой рукой металлическую правую.       — В таком случае тебя уже исправили, — хитро мигнув глазами, бросил Юрва.       — Заодно отрезав лапки, — сказала Малва. — Впрочем, кибернетика даже лучше. Но тогда я была напугана и ошарашена: моё собственное тело предало, и никто не распознал предательства. Восстановившись, долго изучала данные своих детских обследований и результаты предоперационного медицинского исследования. Говорила с врачом, одобрившим мой генетический код. Так я получила ценный урок: роковая уязвимость порой притворяется силой, и проявляет себя, когда никто не ожидает беды. Не уверена, что такая нехитрая мудрость стоила моих бедных лапок и половины внутренностей, но я её выучила.       Правая рука, включая плечо, и обе ноги Малвы блестели серебристым металлом. Сделанные с великим мастерством, они в точности повторяли форму живых аналогов. Тонко обработанный металл украшало бриллиантовое и золотое напыление, складывающееся в изумительные цветочные узоры. Благодаря высокотехнологичным молекулярным роботам, кибернетические конечности могли восстанавливать повреждения быстрее живых. Впрочем, и повредить их было неизмеримо сложнее.       — Сочувствую, что на твою долю выпала такая беда, — пожалел подругу и консультантку Юрва.       — Благодарю. Но я давно оправилась. Зато испытала на себе последние достижения биокибернетики и могу без опаски хватать лабораторную посуду после термообработки, — шутливо откликнулась Малва. — Беда, что нас не уничтожает, лишь делает сильней.       — Завтра хочу систематизировать собранные знания о поглощении аата-тинтой жёсткого излучения, — сменил тему Юрва. — Тебе отправить?       — Да, — Малва махнула рукой. — Юрва, друг дорогой, не ряби пожалуйста. Твои камеры хотят представить тебя в виде бесформенной кляксы. Не дай им осквернить этой ложью свой прекрасный лик и перезапусти их.       Неожиданно Юрва осознал, что происходит нечто странное. Из глубины корабля, оттуда, где располагалась лаборатория Мойлоро и Эйонэ, исходила мелкая, раздражающая вибрация. Электромагнитные сигналы отражались способами, запрещёнными физикой его части Вселенной. Голограмма дробилась и рябила, превращаясь в набор цветастых пятен.       — Это не камеры, — коротко бросил Юрва собеседнице, пытаясь связаться по внутрикорабельной связи с товарищами. — Что-то со связью!       Голограмма рассыпалась и погасла. А в следующее мгновение и само пространство вывернулось наизнанку, сжав Юрву своей безжалостной необоримой хваткой.       Телепатический хор планеты, сопровождавший каждого и дававший связь с сородичами и мыслящими машинами, смолк.       Казалось, что тело накручивают на гигантский барабан. В глазах потемнело.       Капкан разомкнулся так же неожиданно, как захлопнулся. Юрва рухнул на колени.       Корабль накренился. Правая стена и дверь мастерской смялись под действием неведомой могучей силы, отрезая выход. Капсула со скафандром треснула, но уцелела. Инструменты рассыпались по полу. Голографический проектор остался невредим. Вибрация исчезла.       — Не всё вы предусмотрели, друзья, — с великой тревогой прошептал Юрва, осознав произошедшее.       Прислушавшись к своим чувствам, он понял, что изменилась сила тяжести. Хватка гравитации немного ослабла. Магнитное поле планеты тоже потеряло мощь, и Юрва почти не видел его призрачную ауру.       Это значило, что они больше не дома. Неужели загадочный Ключ перенёс корабль в мир его создателей?       Юрва предпринял попытку связаться с товарищами по внутрикорабельной связи. Фотоника откликнулась нехотя, будто оглушённая.       — Юрва! Ты цел? — вышел на связь Мойлоро.       — Ранений нет. Вы?       — Мы с Эйонэ в порядке. Лаборатория не пострадала, однако судно сильно повреждено. Похоже, я случайно активировал Первый Ключ. Мы на другой планете, но по-прежнему на воде. Что вокруг тебя? Помощь требуется?       — Структура корабля нарушена, но моё оборудование не пострадало. Помощи не требуется.       — Мы попробуем добраться до рубки. Убедимся, что корабль на плаву и осмотрим… окружение.       — Я освобожу проход с помощью наноразборщика и присоединюсь к вам. Захвачу универсальный ремонтный инструмент и химический синтезатор на случай, если придётся ремонтировать рубку.       — Держи нас в курсе дела. И… действуй с умом.       Юрва подумал, что они все, втроём, наиглупейшим образом пренебрегли этим советом. Они — научные авантюристы, но он должен был...       Встав, Юрва снял с полки серебристый стержень длиной около метра, от одного из концов которого шли тонкие белесые щупы. Опустив его в спрятанную за столом сумку, Юрва достал шлем, позволяющий телепатически управлять инструментами, и тоже поместил в сумку. Следом отправился кубический ящик размером с голову, снабжённый множеством световых индикаторов и приёмных портов.       Повесив сумку на плечо, Юрва вытащил из настенного ящика наноразборщик, представлявший из себя металлическое жало на длинной ручке. Подошёл к покорёженной переборке, выбрал место и взялся за работу. Миллиарды нанороботов устремились в материал переборки, разъединяя молекулярные связи. Заодно они передавали сигналы о напряжениях в конструкции. Управлять ими он умел и без шлема.       — Добрались до рубки, но дверь заклинило, — сообщила Эйонэ. — Ищем способ открыть.       — Атмосфера снаружи даже пригодна для нашего дыхания, — добавил Мойлоро. — Я уже почти уверен, что создатели Первого Ключа открыли нам путь к себе в гости и подготовили встречу! Возможно, нужно просто подождать, и нам помогут. Но лучше встречать их с чистыми штанами, выражаясь вульгарным языком древности, чтобы не посрамить честь Алтэн-Имио.       — Освобождаю проход. Буду через три-четыре минуты, если не встречу препятствий на пути.       Раздался взрыв. Судно закачалось. Казалось, истерзанный корпус застонал под ударом неизвестной злой силы. Затем снова и снова.       — Мойлоро! Как слышно?! — затребовал ответа Юрва, удвоив усилия по освобождению.       — В рубке произошёл взрыв! — ответил тот. — Дверь выбита, но мы с Эйонэ в порядке. Внутри пожар, рубка уничтожена! Причина взрыва неясна! Это что-то извне! Похоже на метеоритный дождь! Спустимся в запасную рубку и выйдем на связь! Пробирайся туда!       Вскрыть переборку оказалось сложнее, чем казалось в начале. Из-за повреждений программируемый материал не слушался нанороботов, и тем приходилось действовать грубой силой. Юрва задумался даже, не попытаться ли надеть кристальный скафандр и использовать его силу. Но решительно отверг безрассудную затею — без должной настройки он мог навредить носителю или оказаться неуправляемым.       — Рядом другой корабль! — тревожно сообщил Мойлоро.       — Создатели артефакта? Почти выбрался!       — Слишком примитивный для них! На борту существа, напоминающие алтимэт. Эйонэ предлагает выйти на палубу и попытаться подать сигнал!       — Не выходите! — ужасное озарение посетило Юрву. — «Метеоритный дождь» мог иметь искусственное происхождение! Это могут быть дикие роботы-хищники, копирующие добычу!       Юрва упомянул обитавших в глухих частях космоса самовоспроизводящихся роботов, атакующих пролетающие мимо звездолёты и друг друга. Роботы остались от вымершей древней цивилизации и эволюционировали на протяжении миллионов лет, выродившись до гротескных механических чудовищ, сдерживаемых от распада лишь остатками гениальных решений неизвестных инженеров и обрывками ремонтных протоколов. В процессе эволюции роботы-хищники научились множеству уловок, в том числе имитации чужих позывных и даже частичному копированию чужого облика. Для противодействия опасности алтимэт были вынуждены создать целую флотилию охотничьих звездолётов. Благодаря самоотверженной борьбе космических охотников за последние века роботы-хищники практически вымерли, сохранившись лишь вдали от населённых систем.       Фрагмент стены выпал в коридор, открывая проход. — Бегу к вам! Запритесь и впустите только того, кто ответит, как зовут мою возлюбленную! Буду ждать отзыва — в каком городе университет, что отверг вас!       Коридор кое-где смялся, но Юрва ловко преодолевал препятствия, практически не замедляясь. Послышались взрывы послабее. И топот многочисленных ног.       Дурное предчувствие достигло предела, обратившись уверенностью. Кем бы ни были странные существа, обитавшие в этом неведомом мире, добра пришельцам они не желали. Творцы артефакта заманили их в чудовищную ловушку, умышленно или нет!       Немного отклонившись от прежнего пути, Юрва заглянул в кладовую, где прихватил ледоруб. Взмахнул, проверяя удобство. Двинулся дальше. Миновал лестницу.       Когда Юрва осторожно заглянул в коридор, что вёл в запасную рубку, то стал свидетелем ужасного, немыслимого, чудовищного зрелища. Невыносимые чувства взорвали разум.       Сумка, соскользнув с плеча, упала на пол.       Эйонэ лежала лицом вниз, в луже собственной крови. Бледно-голубая жидкость заливала весь пол. В спине бедной алтимэ зияло окровавленное отверстие, в котором белели обломки костей и искрили повреждённые кибернетические компоненты. Мойлоро лежал на пороге рубки. Юрва не мог разглядеть, что с ним сделали, так как верхнюю часть тела скрывал кусок расстрелянной двери, висевший на петлях.       Из соседнего с рубкой склада показалось существо, напоминавшее алтимэ в древнем водолазном скафандре. Покрытое толстой бронёй искусственного происхождения с примитивными сервоприводами и искусственными мышцами, оно глядело на мир через два пластиковых глаза. Из-под бронированного шлема доносилось тяжёлое дыхание, что свидетельствовало о биологической природе. В руках существо держало устройство, в предназначении которого Юрва уже не сомневался. Судя по звукам, на складе присутствовала ещё одна особь.       Боль от самых страшных ран в полной мере приходит не в первое мгновение.       Существа убили Эйонэ и Мойлоро, с невыносимой болью осознал Юрва. Гнусные, мерзостные твари, надевшие подобный алтимэт облик. Роботы-хищники, научившиеся пользоваться живой плотью. Его друзья больше не живут. Не существуют.       Мускулы всего тела взорвались яростным, безумным усилием. Грохнуло. Над головой Юрвы пронёсся смертоносный реактивный снаряд. Уйдя с траектории её полёта за мгновение до выстрела скорее животным чутьём, чем расчётом, он вложил всю ярость и боль в удар ледорубом по шлему существа.       Лезвие инструмента оставило след на прочнейшем металле. Юрва ударил снова, на этот раз атаковав оружие. Из горла вырвался пронзительный клекочущий крик.       Ноги врага скользили в крови Мойлоро и Эйонэ. Даже растерзанные выстрелами, они сумели спасти Юрву. Заскользив, враг промахнулся.       Сломанное оружие выпало из рук врага. Ледоруб ударил в шею существа, где броня казалась не столь толстой.       На лестнице Юрва услышал шаги. Хищники со всех сторон!       Вложив весь вес тела в толчок плечом, он откинул существо к стене и метнулся в закуток. Сквозь разбитый иллюминатор шёл тусклый вечерний свет непривычного чужеродного оттенка.       Пока головы друзей целы… нужно любой ценой отбить их у хищников.       Сзади прогремел взрыв. Спину и затылок осыпал град мелких, но острых и быстрых осколков. Зашипев от боли, Юрва выскользнул в иллюминатор, ухватился за край палубы и подтянулся.       Корабль чудовищных существ серел неподалёку. Его корпус топорщился устройствами, в которых Юрва сразу распознал виновников «метеоритного дождя». На палубе стояли двое существ, подобных тому, кто убил его друзей.       Белый корабль алтимэт дымился, пробитый в нескольких местах снарядами и покорёженный самим пространством.       Боковым зрением Юрва увидел вспышку, и прыгнул под защиту стоявшего на палубе контейнера с расходным оборудованием. На сгоревшей рубке сидело существо с трубчатым орудием, явно предназначенным для запуска ракет.       Осколочная ракета угодила в палубу в нескольких метрах от Юрвы, изрыгнув стаю стреловидных поражающих элементов. Контейнер закрыл от большинства осколков. Но один нашёл свою цель.       Юрва успел почувствовать, как злой кусок металла пробил затылочную кость. Затем наступило забытье.