Инопланетный партизан

      Из сонного полузабытья Юрву вырвал ненавистный голос.       — Это доктор Бебо. Юрва Сумра, сейчас к вам придут люди. Нужно будет сесть в кресло, которое они привезут. Судя по вашим движениям, вы ещё не восстановились после ранения. Кресло ограничит вашу подвижность ради вашего же блага — в нашей лаборатории есть небезопасные места. Мы не хотим потерять вас. Думаю, вы тоже.       — Я согласен на это условие, — ответил Юрва, следуя своему плану.       Его порадовало, что Бебо обманулся — не зря симулировал!       Он уже начинал понимать эмоциональные состояния, стоящие за разными интонациями пятипалых, и имитировал смирение и покорность. Разумеется, он старался не переигрывать, оценив чувствительность пятипалых к фальши. По всей видимости, они часто участвовали в социальных играх, основанных на сокрытии истинных мотивов. Лгать, даже убийцам друзей, было противно — но необходимо. Казалось, что в мозг по капле затекает яд этого мира.       На родине Юрва в сознательном возрасте никогда не лгал. Его воспитали в понимании того, насколько разрушительно сокрытие истины для общества, и учили быть терпимым к говорящим правду, сколь болезненной правда ни была. Лгать сородичу, тем более другу — всё равно что накормить испорченной пищей. Сознательно сообщить ошибочное можно в шутку, ради забавы, чтобы тут же быть раскрытым, пойманным на хитроумном противоречии, подчеркнуть очевидный, но неправильный ход мысли...       Трижды Юрва скрывал важные факты, не произнося прямой лжи — чтобы успокоить потерявшего контроль над эмоциями товарища. В детстве он порой пытался обманывать учителей и родителей, чтобы выиграть время для лучшего выполнения заданий.       Здесь же, в средоточии могущества таинственного врага, ему предстояло соткать защитный кокон из лжи.       Искусство вымышленного отличает от лжи лишь предупреждение о собственной нереальности. Словно поэт или писатель, он создаст образ, и наденет его на себя настоящего, но не станет предупреждать о подмене. Пока не придёт время сомкнуть когти.       — Я рад, что вы решили сотрудничать с нами. Это станет великим вкладом в будущее наших цивилизаций, — одобрил Бебо.       — Вы дадите мне учебник астрономии? — спросил Юрва.       — Когда мы будем полностью уверены, что можем доверять.       Металлическая дверь мягко отворилась. В комнату вкатилось кресло на колёсах. Сопровождали кресло двое людей в защитных костюмах. За дверью он услышал шорох ещё четырёх. Догадался — бронированные убийцы.       Пока ещё боятся. Жаль. Придётся играть ещё убедительнее.       Юрва опустился в кресло. На руках и ногах щёлкнули металлические дужки-оковы. Выглядели они не слишком прочными — возможно, собрав все силы, он смог бы освободиться. Запомнив это, Юрва подавил желание развернуть голову назад, чтобы посмотреть на пятипалого. Чем больше своих возможностей удастся утаить, тем лучше. Пусть думают, что его шея так же еле-еле поворачивается, как у них.       — С вашего позволения, мой ассистент завяжет вам глаза, — раздался голос доктора Бебо. — Ваш взгляд пугает некоторых моих подчинённых, а некоторые вещи мы можем показывать только тем, кому полностью доверяем. Если всё пойдёт хорошо, в недалёком будущем я лично покажу вам всю лабораторию.       — Завязывайте, — согласился Юрва.       Ассистент немедленно обвязал голову пленника чёрным полотнищем. Юрва закрыл глаза и сконцентрировался на слухе.       Вслушиваясь в эхо шагов пятипалых, он неплохо представлял себе обстановку и без зрения. Острота слуха — то, что следует скрывать пуще хорошего зрения, решил Юрва.       Кресло выкатилось в коридор.       Юрва услышал длину помещения в эхе дребезжащей тележки. Кругом ходили пятипалые. Шестеро следовали за креслом. Потолок находился на высоте около пяти метров и имел сводчатую форму. Кое-где попадались побочные проходы, уводившие в сторону от большого коридора. Стены — плотные, толстые, глухие.       Юрва старался запомнить каждую мелочь. Для побега могло пригодиться всё что угодно.       Кресло заехало за одну из дверей. Те закрылись. Лифт — то был лифт — поднялся на десяток метров вверх. Выпустил конвоиров с пленником в похожий коридор.       Передвижение прикованным, на кресле, с завязанными глазами не только задевало честь, но и пробуждало тяжёлые воспоминания.       Когда после операций по удалению поражённых аутоимунным некрозом частей тела Малва ожидала изготовления протезов, она была вынуждена передвигаться по институту кибернетической медицины на левитирующем кресле. Отказавшись от временной замены и решив дожидаться обещанного шедевра из программируемого полисплава, она была вынуждена пережить время угнетающей зависимости от медицинских роботов и персонала. Юрва сопровождал и поддерживал её всё это время, прерываясь лишь на работу над протезами и короткий сон, чувствуя, как сгорает изнутри от боли за подругу. Наблюдая, как она встаёт на новые, уже металлические ноги, и на глазах возвращает себе прежнюю почти сверхъестественную ловкость и лёгкость движений, зная, что болезнь ушла навсегда — он чувствовал себя самым счастливым в видимой части Вселенной.       Что, если боль предваряла новую боль, а страх предварял страх худший? Малва исцелилась и в безопасности. Но теперь погибли двое других его друзей, а сам он затерян в опасном и злом мире, в неизвестности и забвении.       Юрва пожалел, что не провалился в мир пятипалых один. Жалел он и о том, что из-за его беспечности все, кому он дорог, испытают боль.       Бороться и гибнуть одному не страшно — если знаешь, что другие в безопасности. Но он в ответе за бедных Мойлоро и Эйонэ! Он не имеет права погибнуть раньше, чем вернёт их тела — или хотя бы головы — на Валон Латору. Или хотя бы не сообщит домой о постигшем их бедствии и пути в этот злой мир.       Вслед за болью пробудилась ненависть к схватившим его пятипалым. Хотелось найти Бебо и, отдавшись не до конца изжитым инстинктам хищника, вонзить когти в его шею. Главное, не видеть в нём существо, подобное алтимэ, иначе ступор, паралич… Просто крупное животное, просто большая разумная рыба.       Юрва испытал отвращение к своим мыслям. Он не питал иллюзий и понимал, что вероятна необходимость лишить кого-то из этих существ жизни ради свободы и спасения друзей. Но осознание такой необходимости приносило боль. С детства его учили, что смерть любого разумного существа — огромная потеря, которую следует предотвращать всеми силами. Его народ в тяжёлые годы согревался дерзкой мечтой о воскрешении всех когда либо умерших предков в великом грядущем, когда сами время и пространство станут подвластны разуму.       А здесь ему, вероятно, придётся убить разумное существо.       Юрва зашипел от злости на безумный мир. От отвращения к себе, готовому увидеть бессловесную рыбу в разумном.       Но пусть так. Он не может и не должен отступиться. Мойлоро и Эйонэ должны жить. А пятипалые — агрессоры.       «Ноги на месте, чтобы бежать, и в руках ещё есть сила, и мыслей ход уверен и строен — так прочь сомнения!» — мысленно сказал себе Юрва. — «Соберись! Тебе потребуется всё, на что ты способен!»       Прервав размышления пленника, коляска въехала в просторный кабинет. Закатилась в крошечную кабинку.       Ассистент снял повязку с глаз Юрвы. Поморгав от неприятно яркого света, он с интересом рассмотрел обстановку. За полупрозрачной стеной бокса располагался обставленный оборудованием кабинет. По всей видимости — медицинским, скорее всего диагностическим. В боксе с ним находился ассистент. Снаружи стоял пятипалый в белом халате, контрастировавшем с тёмно-коричневой кожей.       На лице пятипалого кожа была тёмной, сморщенной и обвисшей. Юрва задался вопросом: что это? Болезнь или индивидуальная особенность? Может, есть подвид пятипалых со сморщенной кожей?       Юрва уже пришёл к выводу, что внутривидовое разнообразие у пятипалых выше, чем у алтимэт. Кроме того, он научился различать мужчин и женщин пятипалых. Немного удивило, что, судя по всему, женщины пятипалых были меньше мужчин. Это противоречило его знаниям о половом диморфизме. Ведь самке нужно больше питательных веществ для размножения, чем самцу! В сочетании с иными причинами это приводило к тому, что у высокоразвитых двуполых видов, известных Юрве, самцы и самки либо не отличались габаритами и силой, как у алтимэт, либо самки заметно превосходили самцов.       Но размышлять о превратностях эволюционного пути пятипалых Юрва не собирался — как никак, он понимал, что плохо разбирается в эволюционной биологии.       — Как вас зовут? — спросил он пятипалого.       Носитель белого халата посмотрел своими дёргающимися тёмными глазками.       — Эдаму, — ответил он. — Вас зовут Юрва Сумра, верно? Позволите провести несколько тестов? Обещаю, они не повредят вам. Просто нам интересно понять, как работают органы чувств такого необычного создания с далёких миров, как вы.       — Позволяю. Не вредите мне, — ответил Юрва.       Эдаму вывесил пластинку, на которой пленник разглядел всевозможные символы. Они различались размером. Юрва видел их все. Не зная зоркости пятипалых, он решил пока что не пытаться изображать более слабого. Уровень освещённости в лаборатории позволял предположить только степень светочувствительности их зрения.       — Какая геометрическая фигура в верхнем ряду справа? Назовите и двигайтесь справа налево, — указал Эдаму.       — Треугольник, — начал Юрва. — Круг. Эллипс. Квадрат. Прямоугольник.       — Переходите на строку ниже и снова двигайтесь справа налево.       — Круг. Ромб. Я не знаю названия на вашем языке.       — Что же, назовите на своём.       — Лучше подскажите. Не хочу вас путать.       — Пятиугольник. Потому что пять углов. Продолжайте.       Юрва без затруднений дошёл до конца таблицы. На последней строке он задерживался с ответом, имитируя трудности.       — Очень неплохо! — похвалил Эдаму. — Зрение орла, сказали бы у меня дома!       Юрва не знал, кто такой орёл.       — Что есть орёл? Сколько строк видите вы с того же расстояния?       — Орёл — это такая хищная птица. Я вижу довольно посредственно. Думаю операцию сделать, скорректировать зрение…       Юрва расспросил учёного о коррекции зрения и о птицах. Тот сначала ударился в объяснения, но затем одёрнул себя.       — Ладно. Всё это вам ещё дадут прочесть. Давайте начнём следующий тест.       Эдаму приглушил свет и поставил новую пластинку с символами. Для Юрвы такое затемнение не создавало никаких проблем, но, по его расчётам, немного мешало нормальному зрению пятипалых.       — Как в прошлый раз, справа налево.       — Квадрат. Шестиугольник. Треугольник, — начал Юрва.       Одновременно он поглядывал на Эдаму, смотря на его эмоциональную реакцию. Юрва был уверен, что если он превзойдёт уровень пятипалых, но у Эдаму возникнет более выраженное любопытство.       — Прямоугольник. Круг. Не могу сразу определить. Ромб?       — Верно, ромб, — подтвердил Эдаму. — Думал, у вас не возникнет затруднений, учитывая устройство глаз. Давайте сделаем ещё темнее.       Затемнение по прежнему не мешало Юрве. Новая пластинка читалась так же легко. Однако его прикидки указывали, что следует начинать симулировать слепоту.       — Круг. Плохо вижу, — пожаловался Юрва. — Треугольник. Пятиугольник?       — Нет, шестиугольник, — покачал головой Эдаму. — Скажите, вы раньше видели лучше? Среди своих ваше зрение считалось нормальным? Не хочу обидеть, но это важно.       — После травм, что случились на корабле, вижу хуже, — соврал Юрва. — Наше зрение не столь хорошо, как конструкция глаз. Предки видели лучше в темноте. Но у нас зрение ослабло. У меня зрение хуже нормального. Из-за высокого роста.       — У вас гены, отвечающие за высокий рост, также ухудшают зрение? — переспросил Эдаму.       — Верно, — продолжил лгать Юрва, чувствуя себя извалявшимся в фекалиях.       — Ясно. Сочувствую вам. У самого с детства были проблемы со зрением, — вздохнул Эдаму. — И деньги на нормальное лечение только сейчас появились. Что же, продолжим.       Юрва не знал, что такое деньги. Предположил, что деньги — это некая единица измерения или качественная величина, в которой выражается способность организма перенести тяжёлое лечение без последствий.       — Эдаму, что такое деньги?       — Деньги — это мерило ценности всех вещей и услуг, — ответил учёный. — Их дают за работу, чтобы ты мог купить себе те товары, в которых нуждаешься. В Велкуанской Империи денежная единица — динро, например. А как называются ваши деньги?       Вопрос поставил Юрву в тупик. В его мире была принята совсем другая система распределения благ. Покопавшись в памяти и вспомнив уроки древней истории, он нашёл аналогии. Давным-давно, когда алтимэт жили только на своей родной планете, а производительные силы были неразвиты, хозяйство принадлежало бесчисленному множеству разобщённых и конкурирующих между собой за прибыль кооперативов. Для взаиморасчётов кооперативы и их участники использовали особый универсальный эквивалент стоимости. Однако, как Юрва не пытался, он не мог вспомнить названия этого эквивалента.       — У нас нет денег, — ответил Юрва.       — Как интересно, — сказал Эдаму. — Но сейчас нужно изучить ваш слух.       — Как? — одними губами, едва слышно спросил Юрва.       Эдаму не ответил — не услышал.       — Как изучать? — чуть громче спросил он.       Эдаму не слышал, копошась с приборами и расставляя эмиттеры звука.       — Как изучать? — ещё чуть громче спросил Юрва.       Учёный был достаточно далеко и по-прежнему не реагировал.       — Эдаму, как изучать? — ещё громче.       — А? Вы что-то сказали?       Так Юрва оценил остроту слуха пятипалых.       — Эдаму, как изучать? — уже с обычной громкостью поинтересовался Юрва.       — Я заведу различные звуки: речь, журчание воды и многое другое. Вам нужно будет описать их, затем — определить источник. Готовы?       — Да.       Юрва решил продемонстрировать слух, незначительно превосходящий слух пятипалых.       Щёлк. Дзинь. Бряк.       — Звуки металла, — сообщил Юрва.       — Верно, продолжайте.       — Двенадцать мышат за порогом, — довольно тихо, но явно в пределах возможностей слуха пятипалых, прошелестел звуковой эмиттер.       Юрва повторил фразу.       — Хокра — планета, — прозвучало совсем тихо.       Юрва промолчал.       — Вы ничего не слышали?       — Нет.       — Мы почти закончили. Ещё немного — и перейдём к другим чувствам.       Дальше учёный проверил обоняние пленника. Юрва не притворялся — он знал, что у его вида обоняние малоразвито. Его интересовало то, как дело обстоит у пятипалых. Не сумев отличить очередную пару едва ощутимых ароматов, он заговорил.       — А вы хорошо чувствуете запахи?       — Средне, — ответил Эдаму. — Вы, вижу, в этом совсем не сильны. Зато у нас есть специальные животные, чьё обоняние просто великолепно. Мы с ними в каком-то смысле в симбиозе. Их зовут собаками. Вы уже знаете про собак? Кроме своего обоняния, собаки предоставляют людям искреннюю любовь и верность, на которую люди, к сожалению, сами способны не всегда. Но это всё лирика. Продолжим.       Юрва запутался. Он уже видел фотографии собак на уроках местного языка — то были средних размеров четвероногие хищники, довольно неприятные на вид. Информация про обоняние была полезна. Значит, люди сами тоже не слишком хороши в обонянии, однако следует остерегаться быть учуянным собаками.       — Что такое симбиоз? — Юрва не знал специального термина из языка пятипалых.       — Симбиоз — взаимовыгодное сосуществование двух видов, которые столь важны друг для друга, что уже не могут существовать по отдельности.       Юрва знал о явлении симбиоза из курса биологии, и легко понял сказанное. Тем не менее, ответ породил новые вопросы: почему пятипалые не могут жить без собак? Почему между явно неразумным и разумным видом установились такие странные взаимоотношения?       — Почему вы не можете жить, если нет собаки? — спросил Юрва. — И почему вы не можете использовать машины вместо собак для запахов?       — Ну, не то чтобы не можем, — Эдаму стушевался и замялся.       Юрва не понял эмоциональную реакцию собеседника, но взял себе на заметку: нужно разобраться.       — На самом деле можем. Я немного оговорился. Симбиоз — это вообще любое близкое сообщество разных видов. Между людьми и собаками кооперация — взаимовыгодный симбиоз, но необязательный. Впрочем, иногда, наверное, это мутуализм — обязательный взаимовыгодный симбиоз. Ладно. Думаю, вам расскажут всё позднее, — отмахнулся Эдаму. — А у вас есть любимцы-животные? Кстати, оцените запах вот этих образцов.       Юрва принюхался.       — У первого — слабый едкий запах, — сказал он. — У второго запах не чувствую. Любимцы-животные — что это?       — Любимцы-животные — это животные, которых люди заводят для радости, — сказал Эдаму.       Юрва подумал о лабораторных животных, которых исследователи-алтимэт используют в экспериментах и получают радость от новых знаний. Нет, не то. Дизайнерские животные, которых создают генные инженеры-художники жизни, чтобы те украшали дикую природу собой?       — Каким образом любимцы-животные приносят радость людям?       — Ну, люди их кормят, гладят, общаются с ними. Хм, бывает довольно близко общаются, — ответил Эдаму. — Проверим ваше осязание.       В руку Юрве ткнулся стержень с металлическим наконечником. Пленник ощутил лёгкое покалывание.       — Чувствую покалывание.       — Отлично. Теперь снова зрение. Видите что-нибудь?       Впереди мрачным инфракрасным загорелась ранее чёрная лампа.       — Ничего нового.       — Хорошо. А сейчас?       Соседняя лампа загорелась жгучим ультрафиолетом. Юрва порадовался, что его глаза не двигаются. Будь они подвижными, как у пятипалых — стрельнул бы взглядом, выдал тайну. Силой воли Юрва не дал зрачкам сужаться, терпя яркое космическое сияние.       — Снова ничего нового. Слабо заметный фиолетовый свет, — Юрва уже неплохо понял характеристики зрения пятипалых, и создавал впечатление, что обладает таким же диапазоном чувствительности.       — Значит, ультрафиолет вы всё-таки воспринимаете, как мы и ожидали, — ответил Эдаму. — Исследование глаз ваших товарищей выявило признаки тетрахроматического зрения. Красный, зелёный, сине-фиолетовый и ультрафиолетовый.       Упоминание Эйонэ и Мойлоро вызвало вспышку ярости. На месте разумного существа появилась наглая сухопутная рыба. Захотелось вонзить когти, вырвать глаза, искалечить, переломать кости...       Юрва заставил себя успокоиться. Всему своё время. Он вернёт друзей домой и добьётся того, чтобы эти существа больше никого не погубили.       Чувствительные к инфракрасному наночастицы пятипалые не обнаружили, догадался Юрва, вернув самообладание. Это на руку.       — Кстати, судя по всему, в вашем глазу нет слепого пятна, хорошая конструкция, — сказал Эдаму.       — Что такое слепое пятно?       Нет, не рыба. Рыба просто еда, её невозможно ненавидеть, она сытная и вкусная. Он пытается надеть образ рыбы на разумного, чтобы спасти сознание от страшного понимания.       Он хочет убить разумное существо.       — Сейчас за вами придут. Было интересно пообщаться, Юрва Сумра. С удовольствием послушаю о вашем мире, если будет возможность, — бросил Эдаму.       Дверь распахнулась. Вошли пятипалые в броне, что сопровождали Юрву к учёному.