Аруэри уже не первую неделю умело скрывал своё раздражение новыми обитателями островной базы. Сотрудники имперской службы безопасности регулярно пытались влезть туда, где им нечего было делать, и донимали персонал расспросами, отвлекая от выполнения научных задач. Ему, как научному директору, приходилось лавировать между руководством «Алканга», ставящего превыше всего коммерческую тайну и эффективность, и государственными людьми, желающими знать и контролировать всё и вся. Все эти социальные игры отвлекали от действительно важных дел.
Но один из прибывших спецслужбистов неожиданно создал у Аруэри весьма благоприятное впечатление, хотя учёный понимал, что доверять тому уж точно не стоит. Ольмек Йонга, назначенный охотник за инопланетянами, не только негласно признавал, что находится в чужом доме и вёл себя соответствующим образом, но и делился с Аруэри своими планами, интересовался мнением. Но главное — он был неназойлив.
Одним дождливым вечером они пересеклись у здания отдела генной инженерии растений. Аруэри решил нанести визит и посмотреть своими глазами последние результаты. Обойдя ограждённые высоким забором теплицы и завернув ко входу в невзрачное пятиэтажное здание, Аруэри заметил Ольмека, прогуливающегося по дорожке.
— Доктор Аруэри Бебо! — с лёгкой улыбкой поприветствовал тот учёного.
— Ольмек Йонга, — Аруэри бросил скупой жест. — Решили подышать свежим воздухом?
— Да, и подумать, — они зашагали рядом вдоль стены здания, и Аруэри решил немного отложить визит к ботаникам. — Очень хорошо, что вы оказались рядом. Вы мне поможете.
— Каким же образом? — спокойно поинтересовался учёный.
— Я разработал план, как захватить нашего инопланетянина, — заявил Ольмек. — Нашёл способ заманить его в наш капкан.
— Интересно, — поддержал Бебо.
— Один из наших агентов, к сожалению, погибший, докладывал, что пришелец состоит в отряде одного мелкого, но довольно известного из-за удачливости полевого командира мятежников, и они уже действуют заодно, — сообщил Ольмек. — Это женщина, которую зовут Налани. Несколько лет назад она побывала под стражей из-за подозрений в подготовке восстания. Видимо, не зря подозревали. Но так вот. Слушаете?
— Слушаю, как волк на охоте, — подтвердил Бебо.
— У Налани есть младшая сестра, Лелайни. Нашли документы. Живёт в деревне, ни в чём вроде бы не уличена. У нас есть выход на владельца земель, где стоит деревня. Весьма импозантный господин, с мощным половым аппетитом. Увлекается тем, что собирает коллекцию интересных девушек.
— Понимаю, к чему вы клоните, — спокойно ответил Аруэри.
— Агунг собирает девушек с интересным прошлым или интересным происхождением. Узнав, что на его земле живёт сестра известной мятежницы, он наверняка заинтересуется. Подтолкну к нужным действиям, а также позабочусь о том, чтобы мятежники об этом узнали, — изложил идею Ольмек. — Налани придёт спасать сестру из объятий распутника, с ней придёт пришелец, и мы его захватим.
Аруэри слегка улыбнулся.
— Главное, не сообщайте Агунгу, что он станет живой приманкой для нашей птички. План интересный, но в нём ряд слабых моментов, — заметил он.
— Поделитесь.
— Вы делаете ряд не слишком надёжных предположений. Во-первых, за Лелайни может прийти вовсе не Налани, а какой-нибудь другой мятежник с другим отрядом, в котором Юрвы Сумры не будет. Во-вторых, вам придётся очень оперативно оценить театр военных действий, потому что может оказаться, что мятежники окажутся в принципе не в состоянии организовать такую операцию в конкретный момент, выбранный вами. В-третьих, Юрва Сумра может не прийти. Он дальновиден и вероломен, старается действовать наверняка, — объяснил Аруэри.
— Я учёл это. Всё произойдёт вовремя. Задача будет выглядеть достаточно сложной и в то же время важной лишь для конкретных людей, чтобы на неё отправили именно тот отряд, который мне нужен и в том составе, который мне нужен, — пространно ответил Ольмек. — Я умею так делать.
— Что же, пожелаю вам успеха. Заинтересован в результате не меньше вашего, — отозвался Бебо. — А теперь вопрос к вам. Ответьте честно или не отвечайте вовсе, пожалуйста.
Собеседники обошли вокруг здания и вернулись ко входу. Из дверей вывалилась троица шумно споривших о каком-то отчёте сотрудников.
— Слушаю. Как волк на охоте, — расплылся в улыбке Ольмек.
— Зачем вы мне всё это рассказываете?
— Хочу с вами подружиться. Кроме того, ваши замечания бывают весьма ценны, — теперь Ольмек скалился во все зубы, как парень из рекламы зубной пасты.
— Спасибо, — едва не добавив в голос сарказма, ответил Аруэри.
— Чем планируете заняться сейчас?
Аруэри подумал, что Ольмек тоже становится навязчивым.
— Поговорить с ботаниками, пару рабочих вопросов обсудить, — ответил Аруэри так, чтобы не соврать, но и сути не сказать.
— Разрешите с вами? Если, конечно, никакой коммерческой тайны, — попросил Ольмек. — Не стесняйтесь. Я же знаю, что вы пришли смотреть на инопланетные растения, чьи семена наконец-то дали всходы! Не секретничайте! В любом случае, вы обязаны предоставлять нам все данные по инопланетянам.
Аруэри с трудом сохранил невозмутимость.
— Хорошо, давайте посмотрим вместе, — он придержал дверь перед Ольмеком и зашёл вслед за ним.
Корпус почти не охранялся. Тем не менее, и здесь попадались герметичные металлические двери со значками биологической опасности. Точно так же камеры висели на каждом шагу.
Найдя заведующего недавно созданной лабораторией инопланетной флоры, Аруэри представил ему Ольмека.
— Ольмек, это Дихи Ябри, — сказал Аруэри.
Заведующий лабораторией инопланетной флоры был невысок и полон. На глазах он носил дорогостоящие линзы дополненной реальности. Чёрные как смоль волосы были аккуратно подстрижены и залакированы. В тёмных карих глазах горел огонёк болезненного энтузиазма.
До вступления на должность Дихи занимался разработкой экологического оружия.
— Великолепно! — всплеснул руками маленький человечек. — Пойдёмте! Всё покажу. Это абсолютно прекрасно.
Переодевшись в костюмы биологической защиты, троица прошла в подземную оранжерею, миновав шлюз. В обширном зале было на удивление мрачно и тревожно. Толстые колонны из металла и бетона казались ногами чудовищного монстра. Ультрафиолетовые и красные лампы придавали окружению давящие психоделические краски. Забранные стеклом отсеки с чужеродно выглядящими саженцами излучали неясную угрозу. Кроме того, подземелье дышало неприятной прохладой и сыростью. Немногочисленные работники расступались в стороны, давая проход начальству.
— Мило тут у вас, — прокомментировал Ольмек.
Ответа не последовало. Дихи подвёл спутников к ближайшему отсеку. Серая с оранжевыми пятнами почва. Из неё росли белые с чёрными прожилками шары размером с голову человека.
— На судне инопланетян обнаружилось множество видов чужеродной флоры. На верхней палубе целый отсек обнаружился, с мини-оранжереей. Многие растения были повреждены обломками, но уцелели все. Мы подобрали им условия. И вот, теперь они дали потомство и растут, растут, — сбивчиво поведал Дихи.
— Что же в них такого? — поинтересовался Ольмек.
— Все растения и грибы с корабля крайне живучи и чрезвычайно ядовиты, — радостно рассказал Дихи. — И неплохо приживаются в нашей почве. Неуязвимы для известных нам гербицидов, а от убийственных доз радиации, кажется, лишь разрастаются сильнее. Несъедобны для наших животных и бактерий. Более того, наполняют почву своими токсинами, уничтожая и вытесняя флору нашей планеты. Вот, посмотрите на эту прекрасную штуку!
Дихи указал на шар с чёрными прожилками.
— Совмещает черты гриба и растения, поедает мёртвые останки, но и способен к фотосинтезу, причём намного более эффективному, чем у любого растения нашей Хокры, — похвастался учёный. — Им можно отравить пятьсот человек. Уверен, все эти растения созданы искусственно. Они слишком совершенны для творения природы.
— Впечатляет, — усмехнулся Ольмек. — Особенно про «отравить».
День у Дихи прошёл как нельзя лучше, начавшись с похвал начальства, подкреплённых внушительной премией. Кто-то наверху уже строил планы воспользоваться ксенофлорой, чтобы повредить сельскохозяйственным угодьям «Орбос Зинго», лишив конкурента прибылей и уронив цены на его акции. Кроме того, ксенофлора могла стать экологическим оружием против Мойнер Ае.
— Пройдём дальше. Видите этот кустик? — Дики показал на невысокий куст тёмно-фиолетовой травы, обросшей вокруг чем-то, похожим на мох — серо-бурым, с маленькими жёлтыми соцветиями и белыми стебельками, поднимающимися из основного тела растения. — Это растение. Выдержало несколько суток в ящике с кобальтом-60*, уцелело после опрыскивания серной кислотой! Этим кустиком можно отравить по меньшей мере восемьсот человек. Восхитительно, не правда ли?
— Вне всякого сомнения, — отозвался Аруэри.
— А вот в этот цветок я влюбился! — Дихи торопливо перебежал к последнему отсеку, где взгляд сразу падал на крупное оранжево-красное соцветие с мясистыми лепестками, окаймлённое снизу иссиня-чёрными узкими листьями с зазубренными краями. — Способен использовать не только свет и ионизирующее излучение, но и тепло, и разные химикаты в качестве источников энергии. Его нектар обладает сильнейшим некротоксическим и гемолитическим действием. Один такой цветочек может убить несколько тысяч человек, медленно и мучительно! Отравляет почву, как ни один другой образец. И любит радиацию. Или я уже говорил про радиацию? Представьте, засадить им ядерные пустоши Кирденсии, или дурацкий Мойнер Ае! А как он хорош! Ещё он светится по ночам.
Аруэри Бебо шумно выдохнул. На его взгляд, Дихи был неплохим специалистом — и, что главное, очень увлечённым. Но в том, что выходило за пределы конкретного исследования, Дихи оставался полным идиотом с нездоровыми фантазиями о разрушении всего и вся. Дихи буквально влюблялся во всё опасное и вредоносное. Аруэри считал разрушение не более чем опасным инструментом, и никогда не видел в нём самоцель или что-то вдохновляющее само по себе.
— Мы между собой назвали этот цветок Красной Смертью, — объявил специалист по экологическому оружию.
— Значит, это биологическое оружие инопланетян? — спросил Ольмек. — Раз эти твои цветочки так травят всё вокруг себя.
— Не знаю, — задумался Дихи. — Для обитателей нашей планеты это яды, но сама ксенофлора лучше всего растёт на почве, уже отравленной ею. Да, между прочим! В почве с корабля очень много крайне любопытных микроорганизмов и не только, но я ими не занимался. А по вопросу думаю, что...
— Поясняю для вас, Ольмек, — прервал подчинённого Аруэри Бебо. — Корабль привёз с собой не только несколько особей инопланетного разумного вида. С ним приплыл кусочек чужой биосферы — биохимически крайне враждебной, экологически агрессивной и чудовищно стойкой. Распространяясь, она переделывает под себя состав почвы, создавая максимально благоприятные условия — для себя, а для нас — смертельные.
— У ксенофлоры есть слабость, — с лёгкой досадой добавил Дихи. — Плохо выдерживает жару. Ей самое то в холодных краях. В тропиках ей не прижиться, к сожалению. Мы сейчас учимся регулировать её распространение.
— Получается, мы были правы, — посерьёзнел Ольмек. — Как и думали умные люди, пришельцы хотят нас уничтожить, чтобы устранить конкурентов.
— Не уверен, — после секундной паузы выдал Аруэри. — Корабль ни разу не напоминал судно, предназначенное для вторжения, диверсии или хотя бы грамотной разведки. Не думаю, что имеем дело с чем-то, что создано для биологической войны. Мне трудно представить логику, в рамках которой оружие будет храниться на самой уязвимой палубе в красивых горшках. Атмосферы звёзд смертельны для людей, но не потому, что звёзды — это оружие. Мы либо имели дело с слабоподготовленной акцией маленькой группы космических террористов, что противоречит ряду известных мне фактов, либо инопланетяне попали к нам по ошибке.
— Аруэри, вы серьёзно считаете, что это не оружие?
— Это комнатные цветы, — широко улыбнулся доктор Бебо. — Или садовые. Просто из мира, где почва нуждается в пропитывании правильными веществами, чтобы стать плодородной, а светило подобно перманентной радиационной катастрофе.
— Вы, учёные, склонны недооценивать враждебность как людей, так и пришельцев, — проговорил Ольмек.
***
Силой, породившей Аксалийскую Народно-Революционную армию, было недовольство жителей сельских регионов страны положением дел, при котором самые лучшие земли принадлежали крупным землевладельцам, сдающим свои угодья в аренду корпорациям Велкуанской Империи и Карюнаса. Люди, желавшие и способные выращивать съедобные растения и разводить животных, были вынуждены работать на чужой земле, производя не для себя и за весьма низкую плату, на которую они жили впроголодь. Будто того было мало, Аксала стала местом размещения свалок ядовитых отходов и самых вредных производств, на которых в нечеловеческих условиях трудились те, кто сбежал в города от деревенской безнадёги. Развал медицинской и образовательной систем, полностью отданных на откуп частным фирмам, принадлежавшим родственникам членов правящей Железной Троицы, дополнил картину социального ада. Кроме того, в южных областях страны расплодились банды, занимающиеся торговлей людьми и покрываемые одним из генералов Железной Троицы.
Пламя восстания наступало с севера. Партизаны не стремились к быстрой победе, поначалу избегая столкновений, в которых успех не был обеспечен. Дерзкие, внезапные налёты на уязвимые части Гвардии и объекты корпоративной инфраструктуры заставляли «Алканг» терять прибыль и подрывали веру во всевластие Железной Троицы и её разросшегося силового аппарата. Восставшие поначалу не пытались контролировать территории, кусая врагов и убегая прежде, чем тот соберёт серьёзные силы. Командующие восстанием понимали, что партизанская борьба является лишь начальным этапом войны, по завершению которого армия подпольная должна превратиться в армию регулярную. Но спешить — значило погибнуть.
Антиправительственное движение вобрало в себя людей разных взглядов. Одни мечтали о построении нового общества социальной справедливости без эксплуатации, другие желали лишь освобождения родины от диктата имперских корпораций и продавшегося им правительства. Но почти все из них были готовы отдать жизнь за воплощение своих идеалов в действительность.
Гвардия раз за разом пыталась истребить восставших. Несмотря на временные успехи, она не могла выкорчевать корни мятежа. Разрозненные отряды, скрываясь в труднодоступной местности и пользуясь поддержкой местных, ослабляли силы Гвардии. Брошенные на подавление восстания гвардейцы оказывались отрезанными от снабжения. Чувствуя себя в опасности, боясь сомкнуть глаз, они быстро теряли присутствие духа, сражаясь в первую очередь за своё привилегированное место у тронов хозяев. Они не спешили идти на смерть.
Восставшие вели активную работу среди жителей охваченных противостоянием областей, объясняя свои цели и подкрепляя слова делом. Всеми силами они старались показать своё моральное превосходство над солдатами Троицы. Наведя связи с городами, восставшие координировали свои действия с бастующими работниками предприятий, принадлежавших корпорациям. «Алканг» и менее крупные игроки, видя падение прибылей, давили на Железную Троицу, побуждая переходить ко всё более жестоким и массовым репрессиям.
Группы саботажников нарушали функционирование коммуникаций, источников энергии и транспортных магистралей, уничтожали колонны с военными грузами и личным составом полиции и Гвардии. Местные органы власти охватывал паралич, пока восставшие делали своё дело.
Постепенно северо-запад Аксалы всё больше уходил из-под власти Железной Троицы. Наступления Гвардии разбивались о сложную горную местность, умело обороняемую силами восставших и снабжённую множеством ловушек. Освобождённая территория стала тесной для партизанских отрядов, и соединяясь в более крупные формирования, они атаковали силы противника, защищавшие юг. Благодаря помощи Воламы и захваченным у гвардейцев арсеналам, у них появилось тяжёлое вооружение и передовые средства связи. В тылу Гвардии создавались новые партизанские отряды, не дававшие обрушить всю силу государственной машины на непокорный север.
Когда рухнула стратосферная станция, облегчавшая правительственным силам контроль над центральными областями страны, «Алканг» отправил в Аксалу почти все свои военные силы, подкреплённые группировкой имперских государственных войск. Несмотря на технологическое превосходство, те не спешили вступать в бой, бросив в сражение оставшиеся более-менее боеспособные части Гвардии. Диго Зиве, начальник военного отдела «Алканга», планировал к концу сезона дождей загнать восставших обратно в горы, разбив их в лесах равнины. Отборные наёмники «Алканга», облачённые в экзоскелеты, снабжённые биотехнологическими улучшениями и усиленные боевыми роботами, получающие данные воздушной разведки в реальном времени, проходили сквозь отряды восставших как нож сквозь масло — но и они порой несли потери, чего Диго Зиве предпочитал избегать, разменивая жизни одних дикарей на других.
***
За проведённое в рядах повстанческой армии время Юрва прекрасно постиг правила борьбы с численно и технически превосходящим противником. Требовалось быть быстрым, незаметным и в то же время яростным и безжалостным. Там, где люди не поспевали, можно было действовать и в одиночку, главное — никогда не останавливаться. Главное — никогда не быть предсказуемым для жертв и алгоритмов их тактических компьютеров. Убийственные роботы-бомбы, мобильная артиллерия, расчёты роботов-миномётчиков сотрут его в кровавую пыль — стоит только остановиться и показаться на глаза. Тьма и дождь — лучшие друзья. А ещё — страх и хаос. За ощетинившейся стволами орудий техникой, за панцирями укреплённых блокпостов пряталось слабое, мягкое мясо, которое легко разлеталось на части или истекало кровью, стоило проскользнуть через самонадеянно воздвигнутую защиту.
Вновь и вновь с заходом Боры ночной хищник выходил на охоту. Выследив добычу, он поражал её метким выстрелом и скрывался во мраке прежде, чем выжившие вызывали на подмогу убийственную технику, созданную человечеством. Жертвами становились командиры, важные военные специалисты «Алканга», ценные устройства, боевые роботы, лёгкая бронетехника, а порой и группы обычных гвардейцев. Ветер доносил до его слуха крики раненых, пробуждая мрачное удовлетворение.
Незаметный что для глаз, что для инфракрасных сканеров — подбираясь к врагу, Юрва понижал температуру тела — он действовал наверняка. Когда требовалось, Юрва выжидал. Когда возникали сомнения, он был готов отступить. Когда враг был испуган и дезориентирован, союзники доводили дело до конца.
Юрва перестал считать убитых. То были лишь тёплые инфракрасные огоньки, которые следовало погасить, отростки отвратительной машины порабощения и насилия, что следовало обрубить.
Чем дальше, тем большее уважение и трепет испытывали бойцы повстанческой армии перед инопланетным товарищем. Среди вражеских солдат ходили слухи о страшном убийце-нелюде, приходящем по ночам. Налани намекнула, что через месяц-полтора его поставят руководить собственным отрядом, укомплектованным из тех жителей Воламы и Аксалы, кто пострадал от биотехнологических экспериментов «Алканга» и оттого испытывает к корпорации особую ненависть. И после они продолжат биться плечом к плечу — каждый во главе собственной группы.
