***
Ольмек летел в десантном отделении вертолёта вместе с отрядом наёмников «Алканга» и другими правительственными агентами под командование Гукуд. Ему досталось место у иллюминатора. По ту сторону сапфирового стекла синело бескрайнее утреннее небо. Бора только-только поднималась над горизонтом, и Ольмек надеялся на прохладу. От местной жары не спасала даже система охлаждения экзоскелета. Одет Ольмек был в экзоскелет «Алканга» и вооружён тем же карабином под бронебойные стреловидные боеприпасы, с которым шёл на окончившийся катастрофой бой в особняке. — Наша работа самая простая, — повторила Гукуд, облачённая в такую же защиту. — Но всё равно не расслабляемся, мальчики. Берём пленных мятежников из полицейского участка и улетаем. Вертолёт пошёл на снижение, и вскоре приземлился на грязной стоянке посреди небольшого нищего городка. Тяжеловооружённые бойцы рассыпались по стоянке, занимая позиции. Завидев велкуанцев, к вертолёту подбежал тощий аксалийский гвардеец. Гукуд перекинулась с ним парой слов, и правительственные агенты бегом пустились в путь. Вертолёт поднялся в воздух, готовый при необходимости поддержать наземные силы пушками и ракетами. — Пропала связь с полицейским участком, там была стрельба, — сообщила Гукуд. — Гвардейцы его оцепили, но не вошли. Бежать пришлось совсем недолго — участок располагался на другой стороне квартала, застроенного однообразными серыми бетонными зданиями. Там и тут на замусоренных улицах стояли видавшие лучшие времена автомобили местных жителей. Эта часть города считалась самой благополучной и богатой, здесь располагались офисы и жильё состоятельных по местным меркам горожан. Уже в километре отсюда громоздились уродливые самодельные постройки из фанеры, пластика и прочего хлама, где тысячи людей ютились в антисанитарии и тесноте. Все подходы к двухэтажному зданию полицейского участка были перекрыты гвардейцами. Велкуанцев встретил майор Гвардии — толстый смуглый мужчина с некрасивым несимметричным носом. — Ольмек, со своим звеном осмотрите первый этаж, — скомандовала Гукуд. Даже с расстояния становилось ясно, что участок пережил вооружённое нападение. Входные двери были вынесены въехавшей на полной скорости полицейской машиной. Окна — выбиты. Справа в луже засохшей крови лежал на асфальте полицейский с простреленной головой. Вокруг трупа уже вились насекомые. Ольмек отметил деталь — электрический щиток на стене участка был разбит и разорён. Посреди ночи полицейские остались без света. Велкуанцы приготовили оружие к стрельбе — на всякий случай — и проникли в здание. От увиденного в холле стало не по себе даже Ольмеку. Рядом мог находиться очень опасный враг. Ночью в полицейском участке случилась настоящая бойня. Как он быстро определил, даже не все убитые погибли от огнестрельного оружия. Пол заливала кровь. — Славно мятежники развлеклись, — буркнул один из двух велкуанских бойцов, сопровождавших Ольмека. — Нам бы так с ними позабавиться. Двое молодых полицейских, расстрелянных длинными очередями, валялись у окошка дежурного. Ещё одного выстрелом буквально разорвало на куски. Голова и руки лежали у прохода к камерам. Другой страж порядка, нафаршированный осколками, лежал лицом вниз. — Это пришелец со своей пушкой и подручными, — Ольмек показал на труп. — Осколочно-фугасный снаряд, калибр зениток и беспилотных штурмовиков. У полного пожилого полицейского с пышными усами и тёмной даже для аксалийца кожей голова была повёрнута на сто восемьдесят градусов. Убитый сидел, прислонённый к стене. Правая рука, украшенная двумя золочёными браслетами, у него была сломана в двух местах. Затылок — оскальпирован когтями. Этот погибший напоминал жертву нападения медведя. — Этого убили после прочих, — заметил Ольмек и заглянул в коридор. В коридоре лежало двенадцать мёртвых полицейских, десять мужчин и две женщины. Все были расстреляны из обычных винтовок. — Когда свет погас и началась пальба, они выбежали из кабинетов и попали под огонь мятежников с тепловизорами, — решил Ольмек. — Ни одного убитого пушкой или малым калибром. Пришелец скорее всего отправился к камерам. Велкуанцы вернулись в холл и пробрались в коридор, ведущий к камерам. Массивную железную дверь выбили несколькими мощными ударами. При желании Ольмек мог повторить такое при помощи экзоскелета. На полу тюремного блока лежало двое полицейских и один гвардеец. Все трое погибли от точных выстрелов малокалиберного пистолета-пулемёта в головы. Все камеры кроме одной оказались распахнуты и ожидаемо пустовали. — Мятежники вырубили свет, перебили полицейских в темноте и освободили своих, — проговорил Ольмек. Агент испытал сильную досаду. Полицейские схватили двух мерзавцев, помогавших ловить модификантов, но не удержали улов. Наверняка преступники имели зацепки, куда модификантов доставляли после! В закрытой камере раздалось шуршание. Ольмек вскинул оружие. Сквозь решётку он увидел, как куча тряпья в углу зашевелилась. — Вставай медленно и не дёргайся! — приказал Ольмек, и встроенный переводчик экзоскелета перевёл фразу на аксалийский. Из-под тряпья вылез грязный и взъерошенный дикарь в полицейской форме. — Не стрель, не стрель меня! — прокричал дикарь. — Я ваш! Я не мятежник! Ольмек понимал аксалийца благодаря тому же переводчику. — Ты кто? — бросил ему агент и доложил по радиосвязи: — Обнаружен выживший сотрудник местной полиции. — Я Торати, рядовой полиции города Манбу-Гайву, — протараторил мужичок. — Не стрель, а? — Не буду стрелить, — страх жалкого полицейского немного поднимал настроение и почему-то добавлял уверенности. — Почему в клетке? Почему заперт? Тебя сюда мятежники посадили? — Кругом стреляли, убивали! Всех убили… Я спрятался, но меня поймали, — заговорил полицейский. — Совоглазый демон! Страшный! Он меня запер, другие надо мной издевались. Ольмек заметил, что из нагрудного кармана полицейского торчит аккуратно сложенная бумажка. — Торати, что у тебя в кармашке? — спросил агент. — Дай сюда. — Совоглазый сунул! Выпустите меня, пожалуйста! — запричитал полицейский. Ольмек, просунув руку через решётку, забрал бумажку. Повесил карабин на плечо и развернул странное послание. Оно было написано от руки по-велкуански каллиграфически красивым, безупречно ровным почерком. На уголке бумажки, у линии отрыва, виднелся заштрихованный чернилами прямоугольник. Кто-то в спешке пытался что-то скрыть.«(Не)уважаемые сотрудники «Алканга» и немыслимо важных-серьёзных имперских организаций!
Знаю, что доставил вам немало хлопот, и вы преисполнены желанием меня уничтожить или изловить. Увы, ваши успехи в данном начинании невелики. Аксалийская Революция мне по нраву. «Алканг» падёт, а вас ждут страдания и бесславная гибель. Из безопасности своего убежища я готовлю вашу погибель, и вам не поймать меня в ночи. Если ваши жизни вам дороги — войска «Алканга» должны покинуть Аксалу и сопредельные края до исхода двенадцатого дня. Смертоносные силы не от мира сего обрушатся на вас.
Юрва Сумра Инкрихойнон, ваш заклятый враг»
— Послание ко мне, срочно, — скомандовала Гукуд по радиосвязи. — Дай-ка посмотрю… мы его возьмём! Живо ко мне! ИИ-консультант знает, что делать! — Выпустите, — жалобно протянул полицейский. Забыв про бедолагу в клетке, Ольмек вместе со своими бойцами поспешил к начальнице, оставив позади разорённый полицейский участок. Гукуд встретила их перед входом в участок и выхватила послание. Пробежала глазами. — Полевой криминологический анализатор, быстро, — скомандовала она одному из подчинённых. Боец убежал в сторону стоянки с вертолётом. В участок один за другим заходили гвардейцы. — Нам угрожает опасность от пришельцев? — поинтересовался незнакомый Ольмеку правительственный агент. — Нет! Было бы чем угрожать — уже давно бы напали, — не согласилась Гукуд. — Гад блефует, как матёрый шулер, пытается вызвать у нас политические трения, чтобы выиграть время. Он отчаялся, он в западне. Но на этот раз он попался, недооценив наши возможности и интеллект. Гукуд, хотя её лицо было скрыто шлемом, почему-то напомнила Ольмеку опытную собаку-ищейку, напавшую на след. Вокруг были подтянутые, злые, отлично тренированные псы, готовые растерзать обнаглевшую и потерявшую осторожность разбойную птицу. Враг не мог прятаться вечно, и как бы опасен он не был, военная машина раздавит и перемелет его в порошок. Отборные гончие, ведомые сверхчеловеческим компьютерным чутьём ИИ-консультанта, рвались в бой. Прибежал боец с полевым анализатором. Расположившись в гараже участка, велкуанцы исследовали послание. Удалив чернильную штриховку, они увидели выцветший от времени и химикатов цифро-буквенный код. ИИ-консультант вынес решение мгновенно. Гукуд огласила его. — Мы нашли его убежище. Бумажка — кусок корпоративного отчёта с брошенного складского комплекса «Орбос Зинго» в десяти километрах отсюда, — рассказала женщина. — Там есть обширные подвалы, где мятежники наверняка устроили логово. Оттуда удобно отходить в случае нападения. Оттуда можно скрытно добраться до города. Они там! — За сколько туда долетит крылатая ракета с острова? — спросил Ольмек. — Бомбить нельзя! — отрезала Гукуд. — Там могут быть пленные модификанты. В них вложены очень большие средства. Мы возьмём логово штурмом. У нас достаточно сил и на пришельца, поверь. — Верю. Но давайте сначала свяжемся с Аруэри, — попросил агент. Женщина связалась со штабом. — Он разве специалист в специальных операциях? — раздражённо бросила Гукуд, отвлёкшись через минуту. — Но если так настаиваешь, свяжемся в полёте. Всё, живо, к вертолёту. Нужно накрыть врага немедленно. Я отдала необходимые распоряжения. Со всеми этими пришельцами и мятежниками надо кончать. — Давайте проведём разведку… — За объектом уже наблюдают стратосферные аппараты, — отрезала Гукуд. — И туда уже летят роботы-разведчики. Ольмек сдался. Ещё одна пробежка — к вертолёту, и спустя минуту они снова в воздухе. Бег в экзоскелете был не утомительнее бега трусцой налегке, и агент даже не начал чаще дышать. Аруэри вышел на связь. Из-за шума винта Ольмек почти ничего не услышал. Гукуд кричала в карманный военный компьютер в лицо учёному. — Не надо..., — пытался что-то донести доктор Бебо. — Нельзя терять времени! — перекрикнула его Гукуд. Вскоре вертолёт приземлился вновь — в поле. Бойцы выбежали один за другим и рассредоточились в высокой жухлой траве. Под ногами пылила высохшая земля. В сотне метров на восток проехали три бронетранспортёра и протопал здоровенный боевой шагоход, ощерившись пулемётами и пушками. Шагоход являлся одним из последних продуктов «Алканга» и был освящён масштабной рекламной кампанией. Внешне он напоминал укороченный, но растолстевший в стороны и низ танк, посаженный на две невероятно массивные металлические ноги. Две смотрящие вперёд пушки калибра шесть сантиметров предназначались против пехоты и средней бронетехники. Два шестиствольных крупнокалиберных пулемёта на поворачивающихся турелях, установленные по бокам, контролировали левую и правую полусферы, грозя гибелью пехоте, лёгкой бронетехнике и летучим роботам. Два единых пулемёта под брюхом могли крушить живую силу врага, а шесть противотанковых и четыре зенитных ракеты на «спине» шагохода не оставляли шанса танкам и истребителям. Инновационная электромагнитная защита отражала ракеты противника, а продвинутый бортовой компьютер с нейроинтерфейсом позволял единственному пилоту-модификанту полностью контролировать боевую машину и отдавать приказы ближайшим роботизированным единицам. Питали шагоход сверхъёмкие суперконденсаторы. Машина звалась гордо — «Легат-5000», но в войсках, осчастливленных экспериментальной партией шагоходов, аппараты называли в лучшем случае «Топтунами», но чаще — «Бронекурицами». Несмотря на стоимость, шестикратно превышающую таковую у передовых тяжёлых танков, шагоход часто ломался, продавливал своим весом мосты и вяз в топкой местности. — Вперёд! Врага не видно — цепью вперёд! — командовала Гукуд. Тяжёлая пехота тремя цепями двинулась на темневшие в низине брошенные складские корпуса "Орбос Зинго". Бронетехника и шагоход прикрывали наступление. Воздух контролировали шесть вертолётов и три беспилотных штурмовика. Ольмек оглянулся по сторонам. Справа простирались бескрайние истощённые поля с больной травой. Слева лежали загаженные пустыри с наполовину разобранными складскими ангарами. Вокруг территории "Орбос Зинго" торчали свежие таблички с надписями: "Не приближаться! Частная собственность! Охрана стреляет без предупреждения!". Смертоносное кольцо на глазах сжималось вокруг предполагаемого убежища. Четыре длинных низких здания и пятиэтажная администрация, огороженная забором, мгновенно оказались окружены отборными силами «Алканга». Ольмек занял позицию на склоне холма возле ограды и контролировал окна администрации. Лёг за удачно подвернувшийся пригорок. Группа из пятнадцати элитных бойцов корпорации и правительственных агентов во главе с Гукуд неслись к воротам ближайшего склада, точно лавина. В здания уже проникли десятки маленьких роботов-разведчиков, оглядывая каждый уголок. Тяжеловооружённые осадные роботы на гусеничном ходу проникали в закоулки между зданиями, готовые обрушить на противника снаряды и ракеты. Другие штурмовые группы затекали в остальные здания комплекса, не оставляя предполагаемому противнику и тени шанса на побег. Гончие, скаля пасти, готовились вцепиться в дичь. Ольмек слышал переговоры союзников через системы экзоскелета. — Вижу следы врага! — докладывал боец, ворвавшийся на склад одним из первых. — В подвалах хоронятся наверняка! — Слушай, а что здесь хранили? — полюбопытствовал напарник Ольмека, взявший на себя ворота складской пристройки. Агенту не понравилось, что подчинённый болтает на отвлечённые темы, но всё же ответил. — Не знаю. Судя по маркировке на корпусах, сельскохозяйственное барахло. Удобрения, скорее всего, — ответил Ольмек. — Склад бросили месяц назад, наверняка даже вывезти не успели. Вон ещё автоцистерна из-под топлива стоит. Всё, работай. И тут Ольмек похолодел от страшного подозрения. Тысячи тонн брошенных удобрений, таких как нитрат и сульфат аммония, вместительные подвалы, вовремя допущенный «просчёт» при выборе бумаги для угрожающего послания, а также злобный и хитрый пришелец во главе группы террористов-диверсантов, наверняка хорошо знающий химию… Ольмек вызвал Гукуд. — Ухо-три — Хвост-семь, — торопливо взывал он к системе связи. — Жаба. Это означало в согласии с принятым шифром: «Ольмек зовёт Гукуд, сообщение срочной важности». — Чего? — Гукуд была на взводе, рыла носом землю и стремилась взять террористов как можно скорее. Включился специальный квантово-зашифрованный канал, на котором можно было отставить в сторону хитрости. — Склады заминированы! — торопливо бросил Ольмек. — Мы должны отступать! — Дроны-сканеры не обнаружили никаких взрывных устройств! — отрезала Гукуд. — Заткнитесь, сержант! Я ещё подниму вопрос о вашем профессиональном соответствии! Ещё не успев отключить связь, Гукуд скомандовала кому-то из находящихся с ней в здании. — Вскрыть люк! — приказала она. Бойцы «Алканга» выламывали двери и сносили хлипкие стены, спеша добраться до мятежников, точно ретивые псы, настигшие жертву. — Подвалы набиты взрывоопасными удобрениями! — крикнул Ольмек по радиосвязи. — Осторожнее! — Чего ещё? Какие ещё удобрения? — из-за пронзительного визга вибромин, предназначенных для вскрытия бронедверей, Гукуд явно не лучшим образом расслышала агента. В следующее мгновение прогремел чудовищный взрыв. Мир встал на дыбы. Пламя взметнулось к небесам. Разверзлась земля. Даже в экзоскелете, под защитой пригорка и ограды, удар был ужасен. Агента швырнуло в сторону, будто щепку. Ольмека бросило в забытье.***
Придя в себя, Ольмек понял, что придавлен куском забора. Из носа текло тёплое и влажное. Во рту ощущался солоноватый привкус. Голова кружилась и звенела. К горлу подступала тошнота. Экзоскелет барахлил. Собравшись с силами, агент сдвинул обломки и привстал. Оглядел местность. От складского комплекса осталось одно воспоминание. На месте здания, куда ворвались Гукуд и коллеги, красовалась исполинская воронка в сотню метров диаметром. Сбитый ударной волной вертолёт валялся в отдалении. Возвышавшийся в полях шагоход устоял и одурело вертел башней. Огромное облако пыли и дыма сдувало на юг резкими порывами ветра. Ольмек нашёл взглядом напарника. Тот уже пришёл в себя, но плохо понимал, где находится и зачем. — Ааааы, — бестолково промычал наёмник. — Где болит? — спросил его Ольмек. Агент подозревал, что ему повезло больше напарника — благодаря позиции за пригорком и модифицированному организму. Сколько они были без сознания? Десять минут? Двадцать? Ольмек испугался, что враги воспользуются их замешательством. И тут, будто услышав его мысли, над головой застрекотали пропеллеры маленьких самодельных роботов, среагировавших на движение. Схватив карабин, агент открыл огонь по рою маленький убийц. Роботы несли миниатюрные кумулятивные и осколочные заряды. Рядом прогремел взрыв. Броню осыпало осколками, а напарник обзавёлся кровавой дырой в боку. Ольмек уклонился от ещё одного робота и сбил метким выстрелом третьего. Роботы добивали выживших. Двое особенно крупных летунов попытались протаранить шагоход, но его пулемёты уничтожили угрозу на подлёте. Подхватив патронную сумку погибшего коллеги, Ольмек побежал к шагоходу. В этот раз гибель соратников почти не трогала его. Гукуд он терпеть не мог, прочих же почти не знал. Но не успел он пробежать и половины дистанции, как возле уцелевших вертолётов, что сели в полях, упало и разорвалось несколько мин. Благодаря экзоскелетам никто не был убит, но одна из машин оказалась серьёзно повреждена. Неожиданно заклинили моторы правой ноги экзоскелета. Ольмек рухнул в траву. Спешная попытка перезагрузить контроллеры привела к полному отключению высокотехнологичного костюма. Навалилась дурнота, и несколько минут агент пролежал без движения. Затрещали вертолётные лопасти. «Меня бросили. Нас бросили», — с досадой и тоской подумал агент. Неопределённое время Ольмек провёл в мутном, серо-буром вязком киселе полузабытья. Сознание прояснилось. Собравшись с силами, Ольмек принялся избавляться от ставшего обузой экзоскелета. Освобождение заняло почти полчаса. Подхватив ставший неприятно тяжёлым карабин и то снаряжение, что он мог унести, агент добрался до наполовину обрушенного ангара на краю истощённого поля. Забился в тень. Вынул флягу и принялся жадно пить. Вот он и остался один. Но Ольмек Йонга сумел заработать признание начальства — несмотря на происхождение — за то, что не раз добивался успеха, даже будучи отрезанным от всякой поддержки. Без Гукуд, без самодуров-начальников, способных лишь транслировать советы сомнительного ИИ, он попробует выполнить задачу. Для начала нужно найти и организовать выживших, брошенных подобно ему. Передвигаться нужно, пока светло, пока противник ещё не успел овладеть инициативой в полной мере. Враг собирает модификантов. В шагоходе остался живой модификант, который наверняка станет для мятежников предметом интереса. Пусть бедолагу берут — Ольмек проследит за похитителями. В рюкзаке Йонга отыскал блестящий тонкий футляр. Извлёк шприц с бледно-красным препаратом. Вколол в руку. Экспериментальный регенератор и стимулятор должны были покончить с последствиями контузии и дать сил для предстоящей борьбы. Повесив карабин на плечо, Ольмек вернулся к выполнению миссии.