***
На следующий день Юрва отправил секретное послание Анару и начал подготовку к захвату острова. Последняя должна была совершиться следующим образом. Отряд боевых альпинистов в тридцать человек во главе с алтимэ должен был добраться до острова на подводной лодке и скрытно взобраться по скалам, чтобы захватить береговую артиллерию на восточном береге острова. Аруэри обещал её нейтрализацию, равно как и отключение охранных систем, но следовало действовать наверняка. Вторая группа на катерах захватывала пристань, после чего прибывшие на кораблях основные силы продвигались вглубь острова, подавляя остатки сопротивления. Весь план строился вокруг обещаний Аруэри. Это не нравилось Юрве, но заслуживающие внимания альтернативы отсутствовали. Юрва организовал тренировки и репетиции предстоящей операции на маяке и вдоль береговой линии. На четвёртый день подготовки он узнал, что в город прибыл сам Анару, временно покинув основные силы повстанческой армии, и вызывает его на разговор. Лидер аксалийских революционеров расположился в бывшей гостинице, заняв ничем не примечательный номер на втором этаже с видом во внутренний двор. У двери сторожили двое охранников. Юрву пропустили без вопросов. Двухкомнатный номер выглядел достаточно комфортным для человека. Оказавшись за дверью, Юрва обнаружил следы тщательнейших поисков подслушивающих устройств. Не снимая сапогов, алтимэ прошёл в комнату. Анару сидел в кресле, задумчиво грызя фруктовый леденец. Рядом суетился помощник, развешивая по стенам устройства, подавляющие звуки. На стене висела картина с обнажённой человеческой женщиной в окружении всяческой еды. — Юрва Сумра! — обрадованно поприветствовал алтимэ Анару. — Рад снова встретиться с великим инопланетным воином. — Радость взаимна, — спокойно ответил Юрва и сел на хлипкий диван, просевший под его весом. — Не люблю восхваления, но ты действительно очень много сделал для всех нас, Юрва Сумра, — сказал Анару. — Наконец-то победа близка. Можешь быть уверен — без награды не оставим. И благодарю, что относишься к своим людям и гражданским по-человечески, хотя сам иного вида. Революция — это социальная хирургия. Как всякую операцию, её нужно проводить со знанием дела, в чистых перчатках и с минимизацией сопутствующего ущерба. Увы, как и хирургия хворающему, революция порой жизненно необходима больному обществу. Но это философия — отставим её в сторону. Сейчас нужно обсудить нечто исключительно важное. Юрва слушал. — Нас не подслушают? — спросил Анару помощника. — Гарантирую, что не подслушают. — Тогда оставь нас на полчаса. — Так точно, — помощник покинул номер, плотно заперев дверь. Анару догрыз остатки леденца и встал, начав по своему обыкновению мерить шагами комнату. Подёргал себя за ставшую неряшливой бороду. — Верно я понимаю, что тебе обещали сдать Слеалу предательством? — спросил он прямо. — Верно, — подтвердил Юрва. — Ты уверен, что твой предатель сможет сделать всё, что обещает? — усомнился Анару. — На кону жизни очень многих. Сам понимаешь. — Он будет поддерживать со мной связь. Если что пойдёт не так — мы отступим, я заложил возможность отступления во все этапы операции, — успокоил Юрва. — Тем не менее риск существует. Анару резко развернулся и зашагал к картине. — Юрва, ты помнишь, что обещал нам? — Врата в мой мир и помощь моего народа, — отозвался алтимэ. — Наши интересы полностью совпадают. — Как никогда, — бросил Анару. — Ты знаешь, что творится в мире. Понимаешь, что отныне создание прохода между нашей планетой и вашей, последующая помощь — вопрос не только твоего личного благополучия, но и вопрос выживания аксалийской революции, а возможно — и человечества как вида? — Неужели слухи о расколе Всемирного Фронта Освобождения правдивы? — неприятно удивился Юрва. — Я полагал, что агенты Империи занимаются дезинформацией. — Слухи близки к истине, мой дорогой товарищ, — Анару со злостью посмотрел на женщину во фруктах, будто та и внесла раскол. — Многие из Мойнер Ае желают компромисса с корпорациями и Империей. Они уже отказались помогать революционерам Мипры. Они предадут нас, как только это станет выгодно. По всему миру бушуют эпидемии новых, доселе невиданных болезней. Рассказывают о нападениях каких-то чудовищ, о настоящем потопе технических сбоев в компьютерных сетях. Происходит что-то очень нехорошее. Я много сомневался, стоит ли доверять доброй воле твоих сородичей так, как я доверяю тебе, но сейчас понимаю, что без вас с катастрофой не справиться. — Мой народ придёт на помощь, как только удастся установить связь, — пообещал Юрва. — Хорошо. Я тебе верю, — Анару вернулся к креслу, сел и потёр лицо руками. — Мы слишком долго тянули с переменами. Текущие экономические отношения приводят к разрушению и природы, и человека, так как в их рамках наш мир и его обитатели рассматриваются не более чем как источник накопления богатства. Иногда мне кажется, что человечество совершило все ошибки, которые можно было совершить. Ты как думаешь? И можно ли всё исправить, сменив экономические отношения на более здоровые? Хена верит, что мы сможем построить новое общество, но сам я всё чаще думаю, что наш путь лежит во тьму. Юрва знал, что люди давно дошли до простой истины, согласно которой именно производственно-технологический уклад определяет, в какие общественные связи сможет вступить разумное существо, какие условия жизни получить, какие ценности и мотивы общественного поведения сможет сформировать. Производство создаёт общество. В конечном счёте, их животные предки начали кооперироваться именно для выживания и облегчения добычи пропитания. Однако разумные существа способны выбирать из спектра возможного при наличном уровне развития техники; но люди всю свою историю выбирали худшие формы общества из доступных для воплощения. Как только человек научился обрабатывать землю и рыть каналы, появилось рабство. Соха, плуг и скотный загон вместо поселений свободных общинников породили деспотические царства и всевластных князей с толпами бесправных крепостных. Возникновение промышленности, развитого транспорта, усиление рынка создало вовсе не общество мирно конкурирующих индивидуальных предпринимателей и кооперативов, принадлежащих работникам и разумно управляемых ими же; вместо этого появилось общество жадных богачей и превращённых в придатки заводов рабочих, управляемое уродливыми машинами государств, наполненное беспощадной эксплуатацией и безжалостной конкуренцией. Виной тому повальная глупость, близорукая алчность и тяга к господству, столь распространённые среди людей, думал Юрва. Природная умственная слабость и пассивная покорность человека сделали неизбежной и необходимой эксплуатацию и авторитарную организацию. Люди в большинстве своём слишком тупы, чтобы осознанно и добровольно жертвовать частью сиюминутных интересов в пользу будущего и всеобщего, и начисто лишены подлинной внутривидовой солидарности, злился алтимэ. Слишком плохо запоминают и неуклюже думают, чтобы достичь высот разума без массы сложных в изготовлении вспомогательных материалов, для производства которых на ранних стадиях развития необходимо много чужого труда. Слишком покорны и трусливы, чтобы не допустить над собой господ. Эпизоды освободительных революций и побед над господством лишь краткие страницы человеческой истории, наполненной самыми гнусными социальными практиками. Люди даже не способны создать для себя достойные условия труда, слепо следуя логике грубых и неэффективных производственных процессов, единственно доступных их куцей изобретательности, досадовал Юрва. Его далёкие предки сумели построить первые компьютеры и простейших роботов ещё на основе чистой механики, до освоения промышленного производства электроэнергии; люди научились создавать вычислительную технику намного позже по историческому времени. В конце концов, разве не потому велкуанцы и многие иные представители рода человеческого испытывают столь сильную тягу к сексу с животными, что сами не поднялись с нравственного и духовного уровня животных? Жалкие млекопитающие, похотливые, алчные, глупые! Самый увлечённый сексом многолюб с Оанди — сдержанный аскет по сравнению с распутниками Хокры! Достойные люди и народы, пытающиеся пробить путь в лучшее будущее — несчастные заложники своего ужасного вида и отвратительного мира. — Я думаю, что требуется нечто куда большее, чем реформы экономики, пусть даже самые радикальные, — ответил Юрва. — Не существует закона развития общества, что гарантировал бы лучшее будущее. — Значит, не получится у Хены общества свободных творцов? — печально усмехнулся Анару. — Ты только ей не говори. Она очень много хорошего делает, если психологически сломается, будет большая потеря для Аксалы. Создавая худшее из возможного, люди точно не смогут создать общество свободных творцов, с печалью и гневом подумал алтимэ. На Хокре технологии почти достигли уровня, когда знания становятся главным и единственным сокровищем, а наука — непосредственной производящей силой. Уже появилась возможность совершенствовать самого человека. Но каким был человек нового мира? Аруэри Бебо явно не отличался любовью к себе подобным и высокими нравственными качествами. Квазиразумные вирусы и вовсе являлись омерзительными виртуальными чудовищами. Вместо гармоничного общества свободных творцов люди готовились построить мир междоусобной войны постчеловеческих недобогов за власть над материей. Это обещало стать не просто очередным изломом истории — то надвигался конец человечества. Предотвратить воцарение общепланетарного кошмара, дать человечеству последний шанс на спасение могла лишь помощь извне. Юрва понимал, почему столь важен для Анару. Победить дизайнерские болезни, изменить человеческие разум и тело, создать производственный фундамент нового общества должным образом не мог никто на Хокре — но алтимэт могли. — Разве что мы поможем, — Юрва изобразил улыбку. Анару улыбнулся в ответ. — Даю добро на операцию. Начинай, как только сможешь. Флот Воламы прикроет с запада.***
За окнами бушевал ливень. Ольмек шагал по коридору в сопровождении двух имперских оперативников. В руке он сжимал пистолет. Испуганные лаборанты разбегались в стороны. Чем дальше, тем неуютнее становился остров. Недавно привезли каких-то вовсе жутких тварей с копытами, свиными головами и щупальцами, способными парализовать людей на расстоянии. Тварей расселили по защищённым клеткам на нижних уровнях лабораторного корпуса. С каждым днём Бебо становился всё менее дружелюбным и всё более загадочным. Но пришло время положить этому конец. Резко распахнув дверь приёмной, Ольмек распял взглядом закусившего губу секретаря. — Доктор Бебо на месте? — отчеканил агент. — Да, — пискнул секретарь. Ольмек и двое оперативников ворвались в кабинет учёного, едва не вышибив дверь. На сидевшего за компьютером Аруэри уставились стволы трёх пистолетов. — Вы пришли меня арестовать? — учёный криво и страшно улыбнулся. — Мило. Признаюсь, думал это произойдёт ещё вчера. Запоздали вы. На окончательно облысевшей голове доктора Бебо красовалось множество незаживающих ранок, будто в кожу втыкали иглы или гвозди. В глазах пылал тёмный лихорадочный огонь. Царапины на кистях рук складывались в причудливый зловещий узор. — Именно так, доктор Аруэри Бебо, — объявил Ольмек. — Вы арестованы по подозрению в антигосударственной деятельности и расхищении средств корпорации «Алканг». Встаньте, отвернитесь к стене и заведите руки за спину, чтобы мы надели на вас наручники. — Значит, закончилась наша дружба, Ольмек? — Аруэри по-прежнему улыбался, отчего агенту становилось не по себе. — Но, прежде чем ты меня арестуешь, не хочешь услышать кое-что интересное? — Поворачивайся и говори, — процедил агент. — Какая же у тебя башка страшная! Учёный подчинился. — Ты же знаешь о бронекостюме пришельцев, добытом с их корабля? — рассказал он. — Материал, из которого он сделал, защищает от парализующего воздействия существ, порождённых сбоями на биотехнологических фермах. Его вполне может надеть и человек. Кроме того, он прекрасно защищает от любых других вредоносных воздействий, включая механические. Работает как экзоскелет, даёт огромную силу и практическую неуязвимость. Где он хранится, ты знаешь. Но включить его могу только я. Ольмек застегнул наручники на руках Аруэри. — Зачем ты мне это говоришь? — прорычал агент. — Затем, что быстро вы меня отсюда не увезёте, — отрезал учёный. — Ближайшие дни — сплошной шторм. А потом на нас сразу нападут дикари. Майор Жунга рассказывал вам, что так называемые повстанцы делают на своём берегу? Аэростат заметил много интересного. — Оборона острова перемелет любое количество дикарей, — холодно ответил Ольмек. — С ними может быть пришелец и его технологические примочки, — парировал Аруэри. — Не забыл, как ловко повстанцы с его помощью расправились с вашими роботами? — Разберёмся, — раздражённо отмахнулся Ольмек. — У тебя будет возможность пообщаться с Жунгой, от тоже арестован. И нам ты ещё много чего расскажешь. А сейчас — пошёл! И грубо толкнул учёного, подгоняя к выходу. Один из оперативников для острастки ткнул Аруэри кулаком под рёбра и поймал в ответ яростный, ненавидящий взгляд.