— Квиги, не трогай его, — одёрнул подругу Найдо. — Лучше подумай, где нам достать еды.
— Воды предложу, — сказала Мышка и осторожно коснулась плеча алтимэ, лежавшего в тени моста. — Слушай, он нас спас, а тебе всё равно! Он же ранен!
Вопреки опасениям, территорию дворца удалось покинуть живыми и невредимыми. Все существа, прибежавшие на помощь своему повелителю, ломились во дворец через основные входы, и людям удалось уйти окольными тропами. Несколько раз пришлось подолгу прятаться. На выходе с территории дворца Мышку и бывшего послушника нагнал Юрва. Выглядел инопланетянин просто ужасно, но без его предводительства они вряд ли нашли бы безопасный путь.
Спустя два часа бега с перерывами на прятки и ходьбу с одышкой, троица добралась до величественного автомобильного моста через реку Шимала. Возвышающийся на трёх рядах могучих квадратных опор, он блистал архитектурными изысками вроде статуй шести последних императоров и оградой, на которой были выгравированы имена всех строителей моста от главного архитектора до последнего подсобного рабочего. Оформление моста представляло редкий в зодчестве Велкуанской Империи пример признания вклада простых трудящихся.
Но ныне величие медленно уходило в забвение под натиском дождей и растений. Сквозь дорожное покрытие ведущих к мосту дорог кое-где уже пробивалась редкая трава.
Перебравшись через мост, троица нашла укрытие в зарослях под его массивной тушей. Попросив Мышку устроиться на привал, Юрва рухнул на землю и лежал без движения уже третий час. В ответ на беспокойство Квиги он что-то невнятно прошелестел, и та по наущению друга решила на время оставить пришельца в покое. Мышка и Найдо отдышались и набрали воды из реки, после чего сели отдыхать. Было холодно и неудобно, но на фоне сильнейшей усталости и пережитых ужасов подошла и подстилка из наспех надёрганных ветвей.
— Юрва! — Мышка потрепала алтимэ по плечу. — Юрва, ты будешь пить? Юрва?
Тот молчал и не шевелился.
— Кажется, помер инопланетянин, — усмехнулся Найдо. — Но нас вроде спас, на том и спасибо. Вот только куда нам теперь? Будем на юг пробираться? Вот только еды бы нам. И карту.
— Найдо! — рассерженно воскликнула Мышка. — Ты болван неблагодарный, вот ты кто!
Встревожившись, она попыталась снять с Юрвы шлем, но не смогла разобраться в застёжках.
— Юрва! Юрва, проснись! — Мышка закусила губу и с удивлением почувствовала, что из глаз потекли слёзы. — Ну что с тобой?
— Не тряси. Больно. Ты сбила меня, — сумрачно отозвался инопланетянин, снимая шлем непослушными руками.
Алтимэ глубоко вздохнул.
— Воды будешь? — Мышка очень обрадовалась, что тот жив.
— Буду.
Получив пластиковую бутылку с речной водой, Юрва принялся жадно пить. Опустошив ёмкость, он поправил лезшие на глаза волосы и сел, привалившись к вросшему в землю бетонному блоку.
— Найдо, почему ты меня так не любишь? — спокойно спросил алтимэ у бывшего послушника, стоявшего неподалёку.
— Я знаю, что ты творил во время мятежа в Аксале, — бросил Найдо, дёрганым движением положив ладонь на ружье. — Что скажешь о массовых бессудных казнях невинных моряков, убийствах детей и женщин, неугодных, угнанных в рабство в Вуламу?
— Найдо! Ты говоришь об этом сейчас? — возмутилась Мышка.
Юрва наклонил голову набок.
— Я скажу, что ты дурак, не умеющий отличать правду от лжи, — бесцветно бросил пришелец.
— Независимые издания писали…
— У «независимых» изданий были владельцы. У владельцев были интересы. Почти всегда эти интересы не отклонялись слишком далеко от общего интереса господствующих слоёв Империи, заключавшихся в дискредитации всякого освободительного движения в зависимых странах, потому что владельцы принадлежали к данным слоям, — негромко, но вкрадчиво проговорил Юрва. — Кроме того, владельцы не желали визита убедительных людей в деловых костюмах. Такие, как ты, глупы и склонны считать, что если двадцать независимых — для поверхностного взгляда — и конкурирующих источников информации говорят приблизительно одно и то же, то это правда. Если тезис между делом произносится в развлекательных шоу и повторяется популярными болтунами, то это нечто само собой разумеющееся. Но это не так.
Юрва устало закрыл глаза. Мышке показалось, что раненого инопланетянина бьёт мелкая дрожь. Найдо выглядел задумавшимся.
— А что было тогда на самом деле? Ты хочешь сказать, что ты и местные боевики были святыми, а не убийцами, бандитами и узурпаторами власти?
— Найдо! — всплеснула руками Мышка. — Почему это имеет значение сейчас? Почему?! Юрва нас спасал столько раз, помогал вашей общине! А ты набросился на него, когда он ранен и измучен! Он — хороший! Почему ты не высказал претензии в том посёлке у храма?!
— Я не хотел ничего говорить, потому что его принял главный, — пробурчал Найдо.
Парень убрал ружьё за спину и виновато потупился. Сел.
— У меня в Аксале двоюродного брата убили, — прошептал он. — Хоронили в закрытом гробу. Его на части разорвало…
— Мне жаль твоего брата, соболезную! — воскликнула Мышка. — Но почему виноват Юрва?
— Это он и его боевики наших убивали, — процедил Найдо. — Наших послали восстановить законность, а они…
— Ты хочешь знать истину? — прошептал Юрва, не открывая глаз.
— Я знаю, что боевики…
Юрва не шелохнулся.
— Ну давай, расскажи, как видишь ситуацию ты, — вздохнув, сказал бывший послушник.
— Коррумпированные военные захватили власть в Аксале, чтобы отдать страну на растерзание «Алкангу» и «Орбос Зинго», и стяжать богатства, — рассказал Юрва. — Народ восстал, и я присоединился к борьбе, ибо то была единственная опора, что я мог найти на этой проклятой планете. Повстанцы не являлись святыми, но они не делали и двенадцатой части тех мерзостей, что приписали им имперские пропагандисты. Казнь моряков имела место, но пострадало около десятка человек, а не сотни. Это была ужасная, трагическая ошибка. Я тут ни при чём. Я помог остановить виновника. Женщин и детей повстанцы не убивали, у нас была прекрасная дисциплина, мы защищали аксалийский народ, в отличие от извергов-гвардейцев. В Воламу, а не Вуламу, отправили пленных иностранных наёмников — отбывать назначенные судом сроки.
Найдо всплеснул руками.
— Ты думаешь, я не смотрел видео, где твои изверги рубили на куски и жгли велкуанских солдат, отправленных защищать законопослушных граждан и их собственность? Империя несла порядок! Не безупречный, но порядок, — сказал Найдо. — Мы несли цивилизацию, культуру и законность народам! Вы всё разрушили. Это бунтовщики виноваты во всём! Если бы вы не вредили Империи, мы бы справились со всем, всё было бы нормально! Убийцы, чудовища, бандиты, разрушители! Вы всё обрушили!
Лицо Найдо исказилось от ярости. Губы задрожали. В голосе проявились визгливые нотки.
— А ещё я убил четырёх велкуанских миллиардеров, акционеров «Алканга», — тихо прошипел Юрва. — Они пытались скрыться от катастрофы на личном острове в Гагунском море. Чума шла впереди меня, и мне оставалось добить выживших. Троих зарубил, четвёртого выкинул с обрыва. Хотел убить главу вашей спецслужбы, но он умер раньше моего визита. Там ли ты ищешь виноватых, Найдо?
— Ты — чудовище! Ты не освободитель, ты разрушитель и убийца! — крикнул Найдо.
— Миллиардеры оказались забавными, — продолжил Юрва, которому ярость Найдо будто бы придала сил. — Они превращали кровь и пот миллионов сородичей в несметные богатства, вертели судьбами мира, и привыкли считать себя особыми, избранными. Они омолаживались, пока в Аксале дети умирали от излечимых болезней. На самом деле они просто зарвавшиеся людишки, вообразившие себя полубогами. Я не забуду предсмертного выражения безграничного удивления на их лицах.
— Дети умирали из-за вас! Это разве нормально? Это не нормально! — возмутился Найдо.
— Из-за кого? — сощурил глаза Юрва.
— Из-за дикарей, науськанных тобой на нормальное правительство, которые не могут медицину создать! Я понял — это ты всё подстроил! Чужак! Почему твоё прибытие совпало с катастрофой? Это ты уничтожил наш мир! — прорычал Найдо, брызгая слюной. — Ты, ты, ты!
Вскочив, он подбежал к Юрве и яростно пнул его грязным сапогом в лицо. Сзади подскочила Мышка и повисла на друге, пытаясь оттащить от пришельца.
— Ещё одна подобная выходка, и я тебя убью, — спокойно произнёс Юрва. — А теперь оторви лоскут от своей рубашки и вытри моё лицо. Живо.
— Дурак, дурак! — Мышка стукнула Найдо кулаком по руке. — Оба дураки, вот что!
Девушка отошла в сторону и села на траву, пряча лицо.
— Чисти, — ледяным тоном приказал алтимэ Найдо.
С сожалением оторвав кусок ткани от рубашки, парень принялся чистить лицо пришельца.
— Теперь вымой тряпку водой и протри снова, — потребовал Юрва. — Живо, живо!
Найдо, кривясь, выполнил приказ. Юрва снял перчатку и придирчиво провёл по лицу тыльной стороной ладони.
— Хорошо почистил, — похвалил алтимэ. — Пожелаю тебе столь же качественно почистить разум.
Тяжело поднявшись на ноги, Юрва взвалил на спину пушку. Надел шлем. Медленным шагом, согнувшись, побрёл прочь через заросли. Увидев это, Мышка тут же подбежала к пришельцу.
— Пожалуйста, не оставляй нас! Прости Найдо, он слишком эмоционален! Он поступил низко и некрасиво! Я уверена, что всё было не так, как он говорит!
Юрва повернул к ней голову движением, недоступным людям.
— Я собираюсь держать путь на юг, во владения Последнего Патриция. Возможно, дальше, в транитийский анклав на мысе Хторбарам.
— Мы пойдём с тобой! Мы собирались как раз идти на юг, — протараторила Мышка. — Найдо, собирайся!
Недовольный и мрачный Найдо подошёл ближе, держа от пришельца безопасную, как ему казалось, дистанцию.
— Если ты не хочешь, чтобы нас рассудили клинок или пуля, веди себя почтительно, — сказал Юрва. — Я не потерплю угрозы с твоей стороны, глупый человек. Следующего предупреждения не будет. Аналогичной почтительности я требую и к Аксалийской Революции, ибо она полита кровью моих друзей из вашего вида.
***
«Главное — не думать, не чувствовать, — программировал себя Юрва, переставляя ноги, наматывая путь на проклятый шарик. — Нужно просто идти вперёд, как робот, как машина, как одинокий исследовательский зонд, заброшенный в неизвестные дали.»
Тенью боли, призраком ненависти он бредёт по сожжённому лесу. Явь это, или он умирает в какой-нибудь яме, потерпев поражение от удачливого человека или могучего чудовища? Кто он? Тот ли Юрва, что танцевал с Малвой под звёздами у Элтакэйо? Что постигал науки о материи, чтобы формировать её в согласии с планом великого всеобщего труда по преображению мира? Тот ли Юрва идёт среди чёрных, обугленных стволов, что неумело подпевал музыкантам на привале экологов среди Тайатон Арваны? Может, отныне он лишь безликий демон умирающих земель?
За ним неотступно следовали два человека в противогазах, мужчина и женщина. Юрва пристально следил за первым через камеры шлема. Безмозглый дурак служил опорой женщине, его не следовало убивать, хотя очень хотелось. Дурак раздражал.
Каждый шаг отдавался болью. Пушка-секира вжимала в прокажённую землю своим весом, мучила, словно пыточное устройство, добровольно взваленное на плечи. Броня сдавливала, точно оковы. Организм пытался собрать разорванное крупнокалиберной пулей лёгкое. Нити и стяжки из соединительных нанитов перемещали обрывки плоти и восстанавливали сосуды. Другие наномашины разбирали свернувшуюся кровь на составные компоненты, чтобы обеспечить собратьев материалами для ремонта. Искалеченный организм всё ещё держался. Но каждый вдох приносил страдания, и хрупкая устойчивость грозила обрушиться лавиной распада органических функций до полной потери жизнеспособности.
На пути стали попадаться сгоревшие и брошенные бронемашины и танки. Здесь велкуанская армия попыталась дать отпор тогда ещё совсем таинственному неприятелю, и попала под обстрел ракетами с термоядерными боеголовками из Карюнаса. Сетевые вирусы играючи обернули самое могучее оружие людей против них самих.
В очагах радиации выше вероятность встретить то, что ему нужно, подумал Юрва.
Всякая человеческая империя мнит, что несёт цивилизацию и культуру. Но цивилизации людей лишь ложь, прах и гниль, зловонная клоака отвратительного смрада под тонким льдом лицемерия и глупых наивных сказок. Дай человеку свободу, и он предастся праздности, совокупится с собакой и отупеет до звериного состояния. Подчини человека жёсткому порядку, и он тоже станет болваном или подлецом. Лишь в осознанной борьбе человек получает шанс развиться во что-то хорошее. Алтимэ, наверное, тоже. Или нет? Чьи мысли? Так ли это важно? Что вообще важно?
Бебо. Аруэри Бебо. Надо его убить. Вот истинный виновник. С пробуждения в кошмаре, голос учёного преследовал, напоминал о величайшем крахе. Он, Юрва, не смог спасти своих друзей и выжил за счёт их плоти. Как такое можно выдержать? Может, он уже мёртв? Так ли это важно, пока есть враги, тёплые огоньки в пожирающей пустоте, которые можно погасить?
Отбирая у подчинённых продукты их труда и власть над процессом производства, господа отучили жить по-человечески. Массово лишённый возможности быть разумным существом в деле, человек бросился развивать сферу физиологических удовольствий, оторванную от цельного тела жизни. Сфера наслаждений, в особенности половых, разрослась сверх всякой меры, извратив самое себя до подлинной чудовищности и заставляя человека ради своего роста всё более сужать возможности для проявления себя как разумного существа и ухудшать собственное положение. Наслажденьизм вырастает из рынка и поглощает его вместе со всем остальным, как говорил велкуанский наёмник-пилот.
У остова сверхтяжёлого танка, среди обрывков одежд давно мёртвого экипажа, распустился красный цветок. Чуть в стороне — ещё семь, не таких крупных, но растущих на жёстких, хаотично ветвящихся безлистных бурых стволах. Айран-Юккюй. Травянистая и кустарниковая формы. А на стволах погибших местных деревьев — грибы с чёрными шляпками и шевелящиеся пятна слизней.
— Не подходите, они крайне ядовиты для вас, — просипел Юрва, сбрасывая шлем.
Алтимэ упал на колени перед цветком. Наклонился, припал лицом к растению, чьё соцветие достигало шести ладоней в диаметре. Частичка Малвы, её любимое творение, цветок упоительных воспоминаний!
Оторвавшись от растения, Юрва вынул из кармана разгрузки шприц с тупой иглой и погрузил в центр соцветия. Выкачал немного густого, вязкого нектара и выдавил себе на язык. Повторил операцию с цветами кустарниковой формы. Собрал слизней и жадно съел. Не наевшись, перекусил грибами. Люди терпеливо ждали в отдалении.
Им тоже удалось поесть тремя часами ранее — Юрва подстрелил и зажарил для них одичавшую собаку. Несмотря на велкуанское происхождение, оголодавшие люди с готовностью съели мясо священного животного.
Организм поглощал питательные вещества.
— Сегодня ещё буду жить, — прошептал Юрва, чувствуя, как ускоряются процессы восстановления, и отступает боль. — А если продержусь сегодня, то и завтра проживу. Благодаря тебе, любимая моя.
Воспоминания стали вторым смыслом жизни. Ведь если он умрёт, то не будет помнить.
***
На следующий день троица заглянула в брошенное селение. Единственным жителем оказался полубезумный старик, лепетавший безумные речи о каре богов. Всучив ему собачью шкуру, Юрва выменял лекарства для Мышки, заболевшей кишечным расстройством. Дождавшись, когда та немного оправится, троица продолжила путь. Миновав пустые корпуса наспех возведённой инфекционной больницы, Юрва повёл спутников к повреждённому взрывом мосту, где располагалась застава, стерегущая границы владений Последнего Патриция. До форпоста цивилизации оставалось с километр. Бора зашла за горизонт. Быстро сгущался мрак.
Найдо ворчал на слова недавнего собеседника.
— Достали меня фанатики. Кругом фанатики, — бурчал он. — Я хочу жить в нормальном светском обществе!
— Помолчи, — заткнул его Юрва.
Сердито стрельнув взглядом, Найдо замолк.
Юрва давно понял, что Найдо присоединился к транитийцам из одного лишь стремления обрести кров.
В поле колыхалась трава. Стремительные, хищные тени приближались. Враги сумели выследить их, желая отомстить за гибель повелителя? Или попросту бродячая стая учуяла ночных путников?
— Бегите на мост, — приказал Юрва. — Приведите помощь. За нами идут бывшие подданные Стомозгого. Я уведу их к востоку от моста.
— А ты? — испугавшись, спросила Мышка.
— Бегите, живо! — зашипел алтимэ. — Я их задержу!
Вокруг сжималось кольцо врагов, но люди успели убежать. Юрва снял со спины пушку-секиру и приготовился к бою. Снова один. Среди чудовищ мелькало что-то крупное, куда крупнее обычной особи.
Не давая врагу взять инициативу в их когтистые лапы, Юрва выстрелил, ранив сильнейшего противника. В ночи раздался ужасающий вопль. Больше снарядов не было. Оставалось рубить.
«Зачем я подставляю себя ради этих людей? — спрашивал себя Юрва. — Зачем они мне? Кто они мне? Чего стоят две жизни посреди океана смерти?»
Оружие ощущалось тяжёлым, как никогда. Шкуры и кости чудовищ — толстыми и прочными. Лезвие застревало в плоти, заставляя терять драгоценные мгновения. Спасал кустарник, мешавший противнику наброситься скопом.
«Умру ли я здесь, в этом безымянном поле, на берегу велкуанской реки? — посетила Юрву мысль, когда одна из тварей сумела сбить его с ног. — Нет! Я должен дойти до Бебо!»
Вскочив, он обрушил секиру на хребет двухголовой шестилапой образины. Синхронно накинулись четыре твари, почти неотличимые от людей.
«Должен ли я жить, выжив плотью своих друзей? Что теперь есть благо? Были ли мы правы в Аксале? Столько сомнений, столько вопросов! — летели шальные мысли. — Да какая разница! Не важно, лети всё в чёрную дыру! УБИТЬ ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!!!»
Послав мышцам мощный импульс энергии, Юрва бросился на окружающих его существ со злобным клёкотом. Забыв о боли, страхе и сомнениях, как забывал уже множество раз. Секира взлетала и опускалась, алкая крови, следуя за хозяином в неистовый смерч слепой резни.
