***
Патриций Кирабо придирчиво оглядел в зеркало своё дорогое белое одеяние с зелеными полосами. Конец света концом света, а подлинный аристократ должен выглядеть безупречно. Отряхнул с плеча невидимую пылинку и повернулся к помощнику. Поправил пояс с пистолетной кобурой и пряжкой в виде головы волка из серебра. — Да? Вы говорили, что принесли новости, — разрешил говорить Кирабо. — Всё так, — сказал стоявший по струнке помощник, не отрывая взгляд от патриция, вернувшегося в своё кресло за большим письменным столом, заваленным картами и прочими бумагами. — Ну так излагайте, излагайте! — подбодрил подчинённого Кирабо. Пожилой, но омоложенный, патриций выглядел не имеющим какого-то определённого возраста. Последний выживший из древнего привилегированного слоя Империи, пересидевшего смену формаций и со снисхождением взиравшего на неродовитых выскочек, стяжавших богатство, но не подлинное право на превосходство; он воплощал собой блистательное прошлое, являлся одним из последних его осколков и надеждой для всех, кто мечтал о возвращении прежнего величия. — С чего начать: большого или маленького, с плохого, хорошего или непонятного? — С чего-нибудь, Гаграс! — раздражённо бросил патриций. — Поля на севере, у Майрури, заросли чужеродным сорняком, самые крупные соцветия достигают размеров человека и более, — вздохнув, рассказал помощник. — Там всё пропитано ядом. Есть случаи отравлений в сопредельных лагерях беженцев. Земли вокруг Майрури теперь непригодны для использования… на неопределённо долгий срок. Чтобы остановить распространение этой дряни, нужны дополнительные силы. На юго-западе ваших владений пропало двенадцать человек. Судя по всему, похитители пришли из Катакомб Блаженства. Фанатики с полуострова Хторбарам замечены у южных кордонов. Это плохое. Кирабо недовольно скривился. — Красную мерзость нужно выжигать! — гаркнул он, проведя ногтями по лысой голове. — Только вот чем… — Вы совершенно справедливо подчеркнули проблему. У нас мало топлива, на транспорт едва хватает. Отряды биообороны работают методом корчевания, удаления цветков сорняка. Перехожу на более приятные новости. Удалось доставить медикаменты из Карюнаса. Прибыла новая группа беженцев, там есть толковые специалисты, многие могут пригодиться. — Хорошо. Ещё что-то? — На северной заставе поймали странного типа, — помощник замялся. — Очень странного. — Не надо театра. Кого, при каких обстоятельствах? — Ночью к нашим прибежала парочка каких-то бродяг, сказали, что на их спутника напали мутанты. У одной бродяжки заметили кирденсийский кинжал, — поведал Гаргас. — Наши не дураки, ночью никуда не бросились, утром поехали. Нашли кучу убитых биоконструктов, и этого типа, который спал среди всего этого. Повязали, хотя он сумел нанести потери. Разоружили, привезли. Посмотрели. Похоже, это Аксалийский Хищник. — Надо же! Вы уверены? — Да, всё указывает на то. Желаете с ним поговорить? Он ожидает в темнице. — Да, поговорить необходимо, — патриций решительно встал. — Это может быть крайне… интересно. Темница располагалась на территории той же бывшей военной базы, что стала крепостью и резиденцией патриция. С охраной из трёх солдат-модификантов в экзоскелетах Кирабо проследовал к камере, где заперли необычного пленника. Аксалийского Хищника избавили от оружия и снаряжения, сложив всё в соседнюю камеру под присмотр двух охранников. Сам Хищник сидел со скованными руками за решёткой, запертой на мощный навесной замок. Тюремщики раздели его по пояс. Кирабо с любопытством присмотрелся к странному существу. Тот напоминал человека, но вместе с тем оставался слишком чуждым, чтобы являться модификантом. Отсутствовали соски и пупок, отличался мышечный рельеф. Фигура пленника выглядела сухой и жёсткой; в ней ощущалось что-то неприятно-хищное. На белой коже темнели раны, затянутые тонкой серой плёнкой. Спутанные серебристо-серые волосы были грязны и сбиты, но даже в столь плачевном состоянии оставались мягкими и пушистыми. Трое модификантов встали так, чтобы при малейших признаках опасности накрыть существо градом тяжёлых пуль из крупнокалиберных карабинов. Кирабо встретил бесстрастный взгляд неподвижных птичьих глаз пленника. — Удивительно! — воскликнул Последний Патриций. — Монстр, убивший так много наших бравых солдат, сражавшийся на стороне грязных мятежников, проливший столько священной велкуанской крови, теперь полностью в моей власти! Вот ты какой, оказывается. Я думал, ты страшнее. Пожалуй, тебя стоит публично казнить в огне ради поднятия духа моих людей. Расстреливать скучно, а повесить вряд ли выйдет — слухи подсказывают, что верёвка тебе не страшна. Но сжечь самое то! Вопрос только — на какой из ближайших праздников? — Убив меня, ты не решишь ни одну из своих проблем, Последний Патриций Кирабо, — произнёс Хищник. Юрва знал немало о бедах осколка Империи — в основном от культистов-транитийцев. До каких-то моментов он додумался сам, сопоставив уже известное. — Одну — с тобой — точно решу, — заметил Кирабо. — Кстати, ты выиграешь несколько дней жизни, если расскажешь, кто тебя создал. Ясно, что сказку про пришельцев придумали для обмана черни. — Доселе я не приносил тебе и твоим владениям беспокойств, — продолжил пленник. — В отличие от обитателей Катакомб Наслаждений, что воруют твоих подданных. Твои бойцы потерпели поражение, попытавшись спасти похищенных. Тебя беспокоят транитийцы с полуострова Хторбарам. С северо-запада тебе угрожает Бибиюнм — то, что от него осталось — и его повелитель. — Предположим. И что? Ты тут причём? — Я тот, кто может решить твои проблемы, Кирабо, — произнёс пленник. — Убив меня, ты не выиграешь ничего. Оставь мне жизнь, и я помогу одолеть врагов. Хочешь сокрушить Катакомбы Наслаждений и вернуть похищенных? Желаешь прочного мира с транитийцами? Снять угрозу Бибиюнма? — Ты просто пытаешься выторговать себе жизнь, — улыбнулся Кирабо. — Думаешь, ты первый обещаешь сундуки бриллиантов, чтобы получить шанс? — Кирабо, ты выжил и преуспел потому, что ловко использовал подвернувшиеся под руку возможности, — сказал пленник веско. — Не упускай новую. Ты наслышан о моих деяниях, понимаешь, что не справишься сам с Разумом Катакомб Наслаждений. У нас общие враги. Оставим свары старого мира позади — ради будущего. Будем мудры и дальновидны — как те, кто основал Империю. Кирабо сжал и разжал кулаки. — Зачем ты явился в мои владения? — Сущность, обитающая в Катакомбах Наслаждения, несёт великую угрозу всем людям, — ответил пленник. — Ты должен знать, сколь многим я помог найти управу на нечестивых созданий, заполонивших Хокру. Моей целью являлась борьба с обитателями Катакомб Наслаждений, но твои солдаты набросились на меня, даже не попытавшись завести разговор. — Зачем ты воевал с нашей Империей, отродье? — процедил Кирабо. — Предвидя, к чему приведёт выбранный вами путь, я пытался вызвать разлад в вашем стане, что отсрочил бы катастрофу, — сумрачно ответил пленник. — Иного пути не оставалось. Увы, ничего не вышло. Кирабо отвернулся к охранникам темницы, дожидавшимся в стороне. — Принесите ему воды, но приглядывайте пуще прежнего, — бросил он и махнул телохранителям. Слова пленника заставили задуматься. Враг врага порой становится союзником. Отродье можно использовать, и уничтожить, когда оно переживёт свою полезность. Ещё следовало выспросить побольше у бродяг, бывших попутчиками аксалийского монстра…***
— Выходи, я надеюсь, ты оправдаешь моё доверие, — под строгим взглядом Кирабо Юрву выпустили из камеры и расковали руки. Тем не менее, трое телохранителей аристократа по-прежнему пристально следили за каждым его движением. Алтимэ чувствовал себя не лучшим образом. Снова болело всё тело. Оставалось как можно скорее найти цветок Айран-Юккюй, чтобы получить передышку и отсрочку. Ненадолго мысли улетели в прошлое. Юрва подумал о своём сходстве с возлюбленной. Ныне он живёт с постоянными болями и медленно разрушающимся организмом, как жила она. Физически его страдания меньше, но и помощи ждать неоткуда. Закончится ли его история исцелением, преображением, воскрешением? Станет ли началом новой жизни? Или впереди лишь гибель? Есть ли надежда на этой потерянной планете? «Я буду сражаться до конца, храня затаённую надежду, и узнаю ответ», — пообещал себе Юрва. Ясно лишь одно — и эту истину они оба поняли сполна. Невозможно спастись от смерти и распада в одиночку, своими собственными силами. Только всем вместе. Малву вылечил и реконструировал труд многих дюжин алтимэт. Но и действие этих дюжин стало возможным благодаря труду всех прочих обитателей планеты. Одиночке, сколь угодно гордому и хитроумному, не одолеть смерть. Это по силам лишь объединению всех во всеобщем великом деле. «Аруэри Бебо — жалкий глупец», — подумал Юрва. Алтимэ немного помахал руками. Распрямился. Настало время приступить к работе.***
В цеху кипела работа. Юрва прохаживался от станка к станку вместе с местным инженером, проверяя правильность действий работников. От звука механизмов в затылок начало ввинчиваться сверло, но алтимэ не стал обращать внимания на боль. — Надо найти кого-то, кто мог бы разбирать старые компьютеры, это даст нужные материалы, — перекричав шум, крикнул инженер. Юрва сразу подумал о Мышке и Найдо. Их собирались отправить корчевать ядовитые растения, и алтимэ намеревался добиться для них более безопасной и продуктивной работы. — У меня есть люди на примете, — сказал Юрва. Снаряжение ему пока так и не вернули, и он ходил в обычной человеческой одежде для высоких представителей вида. Накинутый поверх рубашки грубый халат даже начал нравиться ему. Во всяком случае, после брони нормальная одежда ощущалась невесомой, что давало столь необходимый отдых. — Отлично! Кстати, мне рассказали о результатах испытаний, второй наш прототип полностью блокирует парализующее воздействие тварей! — жизнеутверждающим тоном добавил инженер. — Догадался. Поэтому и спешка, — ответил алтимэ. На выходе из кустарного цеха на передвижной стеллаж две молодые велкуанки складывали похожие на крупные наушники устройства. Одев такое, человек становился невосприимчив к параличу, насылаемому многими чудовищами, а также к нейроиндукционным полям почти любой интенсивности. Устройства излучали импульсы в противофазе, гася пагубное воздействие. Создать подобное со столь скудными ресурсами удалось благодаря Юрве, изучившему способности чудовищ своими нечеловеческими чувствами и применившему продвинутые по сравнению с обитателями Хокры познания в области теории электромагнетизма. Два месяца относительного покоя пошли на пользу. Благодаря регулярному приёму нектара Айран-Юккюй Юрва ощутил, что немного оправился. Это радовало его, ибо он знал, что отдыху скоро придёт конец, равно как и работе на благо осколка Империи. Со всеми он старался быть неизменно милым, кротким и обходительным; давал лучшие советы из тех, что мог придумать; простые обитатели анклава считали его почти что своим. Для каждого он подбирал те речи, что лились бальзамом на уши. В эту социальную игру он играть научился, пусть это и стоило немалых усилий. Инженер показал Юрве видеозапись, где сидящая в клетке уродливая тварь пыталась парализовать человека в защитном шлеме, стоящего по ту сторону прутьев. Человек не демонстрировал никаких признаков паралича и показывал монстру непристойные жесты, заставляя беситься ещё больше. Конечно, существо вряд ли не понимало смысл движений, они раздражали его сами по себе. Юрва одобрительно сжал кулак.***
Спустя несколько дней он впервые побывал в кабинете Кирабо — на военном совете. Оглядев собравшихся, он невольно сравнил их с командирами аксалийской революционной армии в пользу последних. Те желали спасти свой народ и построить лучший мир; эти жались к вожаку, ища безопасности и чувства стаи, точно побитые псы. Но Юрва не собирался демонстрировать велкуанцам презрение: те должны чувствовать себя великими полководцами. — Поэтому мы и пригласили специалиста по этим тварям, — протянул невысокий полный человечек. — Может, он пояснит. Шесть пар мелко дёргающихся глаз уставились на алтимэ. Юрва неторопливо подошёл к столу и учтиво поклонился собравшимся. — Ваши действия безусловно грамотны и порождены немалым профессиональным опытом, — начал Юрва. — В особенности полезны предложения Арука Гидны. Юрва повернулся к сутулому велкуанцу с залысиной. Глава службы безопасности патриция, он действительно был весьма неглуп и профессионален, кроме того, имел весьма широкий кругозор, не испорченный интеллектуальной зависимостью от ИИ-консультантов. — Как мы уже установили, Катакомбами управляет единый разум, составленный из мозгов заточённых там людей, — продолжил Юрва. — Роботы и малые биоконструкты — всего лишь проводники его воли. Кроме того, ему служит группа модификантов. — Мы неплохо их потрепали, — заметил один из собравшихся. — Но недостаточно, — оборвал его Арук Гидна. — Продолжайте, я закончу. — Критическая уязвимость системы — связь. Между колбами с людьми и серверами она проводная, но для связи с роботами используется радио. Поэтому у Разума Катакомб Наслаждений есть мощное существо-ретранслятор, заодно выполняющее функции центрального узла этого огромного мозга. Именно его так испугались разведчики в последнюю вылазку, — рассказал Юрва. — Существо очень хорошо охраняется. — Поэтому нужно его изолировать от союзных сил и уничтожить, после чего предпринять нападение на сами Катакомбы, — продолжил Арук. — Для этого я предлагаю заглушить ему связь. У нас достаточно средств для этого. После чего работа ляжет на операторов управляемых ракет, артиллеристов и танковый экипаж. Есть что добавить? Анклав располагал весьма обширными арсеналами, содержащими всё от простых винтовок до боевых шагоходов. Увы, у Кирабо отсутствовали специалисты, способные использовать принадлежащее ему богатство в полной мере, и ресурсы, необходимые для поддержания воинства. Кроме того, развитие анклава тормозилось отсутствием надёжных источников электроэнергии. Это являлось ещё одной причиной интереса к Катакомбам: в их недрах скрывался ядерный реактор-размножитель на расплаве солей тория, способный при должном уходе функционировать не один десяток лет. — Да, — сказал Юрва. — Следует расставить ловушки. Мины с ударными ядрами, достаточно мощными, чтобы проломить панцирь. Существо не выйдет на открытое пространство под огонь танков или артиллерии, будет передвигаться между зданий, прижимаясь к земле и стенам. Мощи противотанковых ракет может не хватить, кроме того, сомневаюсь, что они будут наводиться на столь нестандартную мишень. Без самонаведения бойцы станут промахиваться. Поэтому я предлагаю добавить к вашему рецепту яд. — Яд? Каким образом мы будем его травить? — скептически вскинулся Арук. — Каким образом яд может быть эффективнее ракет и снарядов? — Отравленные шипы на корпусах мин. Смазанные отравой болты и гайки в составе взрывных устройств. Кроме того, на вашем складе хранятся огромные промышленные пневмошприцы, — заметил Юрва. — Немного доработав конструкцию, можно сделать ядовитые… — Зачем? — Дополнительный поражающий фактор, — сказал алтимэ. — Чем их больше, тем сложнее противнику будет адаптироваться. Мины будут бить в брюхо, недоступное снарядам и ракетам, а шприцы впрыснут яд в раны. — Сложно и ненужно, — поддержал Арука ещё один участник совета. — Эту работу беру на себя, — пообещал Юрва. — Ну как хочешь, — раздражённо бросил Арук. — Возись со шприцами вместе со своими фанатиками. Кстати, когда они наконец будут готовы выступать?***
Для очередной дипломатической поездки на мыс Хторбарам Юрве вернули всё снаряжение. Кирабо, конечно же, не доверял ему — но считал, что мыслит дела на шаг вперёд алтимэ и контролирует ситуацию. Вместе с Юрвой поехали два человека, которых в нужный момент ненавязчиво отвели в сторону, чтобы он смог поговорить со Святыми Проводниками без лишних ушей поблизости. Мыс — или, скорее, небольшой полуостров — произвёл на Юрву заметное эстетическое впечатление. Среди разрозненных скал и каменистых обрывов возвышались руины древних крепостей, прежде привлекавшие тысячи туристов. Современный город, окружённый реликтами старины, отличался замысловатой планировкой и гармонично вписывался в лабиринт скал. Дальше от побережья лежали распаханные поля, охраняемые бдительными дозорами. Если во владениях Кирабо установилось нечто вроде государственного феодализма без выраженной идейной оболочки, то на полуострове воцарилась настоящая теократия. Местные придерживались совсем иных взглядов, чем члены общины под Волкром. Они считали, что освободиться от оков Зекх-Огга возможно, сложив голову в праведной войне против зла и присягнувших ему нечестивцев. Порядки в их общинах отличались куда большей строгостью. Юрва вёл разговоры со Святыми Проводниками, не предназначенные для ушей Кирабо. Он давно разгадал замысел последнего. Фанатики-транитийцы с полуострова под предводительством Юрвы при минимальном участии людей патриция должны были уничтожить овладевшую Катакомбами сущность. Затем они предназначались на роль живого тарана против обитателей Бибиюнма. Им полагалось оружие с военных складов Кирабо. Благодаря продвинутым системам авторизации и контроля велкуанский князёк не боялся, что вооружённые союзники обратятся против его людей. Затем Кирабо рассчитывал добить уцелевших, включая Юрву, и присоединить к своим владениям обескровленный полуостров и как можно большую часть Бибиюнма. Если Юрва погибнет до полного исполнения замысла коварного патриция — значит, так тому и быть. Кирабо считал, что останется в выигрыше в любом случае. Однако Юрва предугадал замысел Кирабо, и планировал устранить вероломного патриция при помощи фанатиков. — Нечестивцы должны понести кару, — Святой Проводник, старый, с глубоко запавшими глазами, ненавидел Кирабо. — Только так мы очистимся, ибо грехи наши тяжелее чёрного свинца. — Истину говоришь, — поддакнул Юрва. — Ваши воины готовы к очистительному походу? — Да, — решительно бросил жрец.***
Ранним утром Юрва стоял на вершине каменистого холма, вглядываясь в туманные дали на севере. Закутавшегося в маскировочный плащ алтимэ посещали невесёлые мысли одна за другой. С низких зимних облаков крапала стылая морось. У подножия толпились наспех собранные жилые бараки для беженцев. Люди патриция будили сонных людей, поторапливая на работу. Юрва в очередной раз подумал о нездоровой приверженности людей всяческому господству и принуждению. Безответственность, недальновидность и покорность страстям в ситуации кризиса порождали необходимость в жёстком внешнем контроле, который, в свою очередь, препятствовал развитию ответственности и самостоятельности. Далеко на севере лежали луга с пятнами инвазивной инопланетной флоры. Ещё дальше, по ту сторону границы с Бибиюнмом, за реками и лесами, в более холодных краях, в бывших сельскохозяйственных регионах инвазивная флора правила безраздельно. Юрва желал отправиться туда в случае, если проживёт достаточно долго. Среди творений возлюбленной будет не так одиноко, и он сможет сполна предаться воспоминаниям. С другой стороны, видеть созданное без возможности увидеть создательницу невыносимо больно. Мучительно осознавать и иное обстоятельство. Малва, всегда творившая во имя торжества жизни и радости, ужаснулась бы, увидев, что её произведения стали источником смерти и распада. Его собственные творения, призванные нащупать путь к истинному бессмертию и новой ступени развития разума, породили чудовищ, равных которым не было на всей Хокре. Кристальный скафандр стал воплощением ярости и безумия, прежде чем безнадёжно выйти из строя, а обруч, оказавшись в руках человека, породил тирана едва ли не божественного могущества. В очередной раз Юрва подумал о том, как Хокра обращает всё доброе и прекрасное в противоположность: жизнь и расцвет — в смерть и гниение, мудрость и могущество — в безумие и деспотизм. У всякой сложной сущности минимум две стороны, и Хокра раз за разом проявляла худшие потенции всякой силы или вещи. Впрочем, что ждать от цивилизации, самый могущественный народ которой прославился нездоровой любовью к четвероногим гнездовым паразитам? В лицо ударил резкий порыв ветра, неся пыль и песчинки. Алтимэ закрыл глаза мигательными перепонками. Услышав шаги, Юрва узнал Квиги Льмот — Мышку. На походку людей влияло настроение, и в звуке шагов иногда получалось услышать чувства. Мышка оказалась напуганной и расстроенной. Когда Мышка приблизилась, Юрва развернулся к ней. Заметил на её лице следы от слёз. — Что случилось? — спросил он. — Ты выглядишь печальной. Тебя кто-то обидел? Одетая в серую замызганную курточку, Мышка как никогда напоминала маленькую испуганную мышку. Неожиданно Мышка обняла Юрву и всхлипнула. Вопреки ожиданиям, алтимэ не ощутил отвращения. Человеческая девушка напоминала беззащитного детёныша, перепуганного птенца. Юрва погладил Мышку по голове, надеясь, что это даст хотя бы минимальный утешающий эффект. — Только дай слово, что не сделаешь с ним ничего плохого, — тихо попросила Квиги, чуть отстранившись. — Он не плохой, он просто запутался. Совершил ошибку. — Найдо сделал какую-то глупость? Обидел тебя? — догадался Юрва. — Обещаю, что не стану ничего делать с Найдо, не приняв во внимание твоё мнение. Рассказывай давай. — Он стал выпивать с ребятами, с которыми работает, — рассказала Мышка. — Уже месяц как. И, похоже, ходил с ними к экстатору. А вечером напился и пришёл… Девушка сделала паузу. Юрва терпеливо ждал продолжения. — Стал просить… требовать, чтобы я с ним сексом занялась, — продолжила Мышка. — Думаю, ты догадался, мы с Найдо шалили иногда, но так, чтобы не было последствий, ты же понимаешь, тут совсем нечем предохраняться. А в этот раз он начал требовать секс, от которого дети бывают. Я сказала, что не хочу рисковать, что мы не можем сейчас детей заводить. Он взбесился, кричал что я не люблю, ударил… наговорил мне гадостей, приятелям сказал, что я по животным. Хотя я никогда! Кто так делает, пусть делает, но мне не хочется. — Думаю, вам стоит прекратить общение, — сделал вывод Юрва. — Поведение Найдо омерзительно. Пошли — преподам ему урок. — Только, пожалуйста, не причиняй ему вреда, — попросила Мышка. — Он не плохой. Он просто глупый и потерявшийся. Он меня очень поддерживал всё это время, помогал. Защищал, заботился. Он меня правда очень любил! Но после экстатора стал таким злым и колючим. Помоги, пожалуйста! Отыскав Найдо в очереди к водяной колонке у крайнего жилого барака, Юрва выхватил парня и оттащил за угол, не обращая внимания на возмущённый крик. Мышка стояла рядом. Глянув на неё, Найдо потупился и опустил взгляд. — Найдо, объяснись, — сурово повелел Юрва. — Что случилось между вами? Только не вздумай лгать и выделываться. Ты помнишь, что я не даю вторых предупреждений. Он верил Мышке, но хотел услышать и версию её обидчика. Найдо зло и сбивчиво рассказал о случившемся, пытаясь сгладить острые углы. Тем не менее, подтвердив рассказанное Мышкой. — Напав на подругу и начав распускать про неё отвратительные слухи, ты совершил чудовищное предательство, — выговорил его Юрва. — Экстатор разрушил твою совесть, превратил в потребителя ближних. Сколько раз ты пользовался им? Вопреки рекомендациям Юрвы, Кирабо держал под тщательной охраной несколько экстаторов для поощрения наиболее старательных работников. В очередь на посещение машин экстаза записывались за недели, и устройства никогда не простаивали. Юрва с нетерпением ждал времени, когда он избавится от Кирабо и беспрепятственно уничтожит мерзостные экстаторы. «Воистину, — думал он, — религиозные фанатики-транитийцы есть меньшее зло». — Два раза, — признался Найдо. — Это было… невозможно, непередаваемо. — Встань на колени перед Квиги и моли о прощении, — приказал Юрва. Побледнев, Найдо опустился на колени в пыль. — Прости меня, Квиги. Я поступил как сволочь. Пожалуйста, прости меня. Клянусь, что исправлюсь и никогда больше так не поступлю. Я всем скажу, что лгал про тебя, — пообещал Найдо. — Да, ты публично опровергнешь пущенные тобой слухи, — подтвердил Юрва. — Но я не считаю, что твою вину возможно искупить лишь словами. Убеждён, что ты должен принять участие в грядущей битве с обитателями Катакомб Наслаждения и смыть проступок кровью — вражеской или своей. Найдо испуганно охнул. — Но я не солдат, не воин… — Солдатами не рождаются. — Юрва, — неуверенно подала голос Мышка. — Не подумай, я не желаю Найдо смерти, — повернулся к ней алтимэ. — Я найду ему такое место в бою, где он будет иметь высокий шанс выжить. Если, конечно, сражение не пойдёт по худшему сценарию. Это не месть, но лечение и учение. Найдо должен познать обратную сторону нечестивых удовольствий, встретившись лицом к лицу с ужасами Катакомб. — Я пойду, — неожиданно твёрдо бросил Найдо, сжав кулаки. — Юрва прав. Экстатор что-то со мной сделал… или я сам сделал с собой что-то, что не надо было делать. Квиги запустила пальцы в волосы. — Мне пора на работу, — вздохнул Найдо. — Можно встать? — Можно. Парень встал и снова извинился перед подругой. — Квиги, прости меня. Может, встретимся сегодня вечером? Соберём всех и я скажу, что солгал, — сказал он. — Давай начнём всё с начала! Я смогу измениться, смогу перебороть то, что во мне выросло! Квиги лишь молча согласилась — жестом. — Больше никакого экстатора, ни при каких обстоятельствах, — отчеканил Юрва. — И алкоголь под запретом. Отныне твоё спасение в одной твоей воле. Найдо ушёл, оставив Юрву и Мышку одних. — Юрва, скажи — что такое настоящая любовь? — неожиданно спросила Квиги. — Можно ли любить того, кто облил тебя дерьмом? Алтимэ совсем не удивился вопросу. — Подлинная любовь — это дисциплина и долг, это великий дар и большой совместный труд, — ответил Юрва. — Её нельзя дарить легкомысленно и тем более нельзя отдавать на поругание недостойному. Человек, пребывающий во власти страстей, не способен любить. Раб примитивных удовольствий не знает дисциплины чувств и неизбежно забывает о долге. Взаимная зависимость по воле обстоятельств не есть любовь. Пожелав Мышке справиться с ударом и принять верное решение, Юрва удалился по своим делам. Ситуация оставила неприятный психологический осадок. Позже алтимэ позаботился, чтобы Мышку перевели в цех производства устройств нейрозащиты, подальше от Найдо. Юрва рассчитывал, что работники цеха, в среднем отличавшиеся более высокой культурой, обеспечат Квиги лучший круг общения.