— По какому праву нас сюда пригнали, мы не штурмовики, а миномётчики! — роптал небритый мужичок в грязной шапке.
Найдо печально посмотрел на товарища, затем перевёл взгляд на уходившие во мрак пролёты лестницы и загрустил ещё сильнее. Хаос металлических ступеней и балок казался внутренностями мёртвого механического чудовища.
Увы, неосторожная реплика была услышана.
— Думаешь, тут у тебя есть какие-то права?! — рявкнул немедленно взбесившийся командир. — Живо! Бери ружьё и вперёд.
Люди патриция относились к ним так же, как к преступникам, и это уязвляло и злило. Найдо не мог понять: то ли те что-то не поняли, то ли так всё и задумывалось.
— А сам туда не полезешь, — едва слышно пробурчал небритый и покорно поплёлся к столу.
Вырвавшийся из подземелий исполин, что отбросил назад войско патриция, бесследно пропал. Из-за неразберихи военачальники не знали, куда подевалась устрашающая тварь. Сопоставив свидетельства, все пришли к выводу, что чудовище уползло обратно в подземелье, получив тяжёлую рану. Транитийцам поручили поиск раненых и укрепление занятых позиций. Тяжёлая пехота, состоявшая из самых опытных и доверенных бойцов патриция, спустилась в сами Катакомбы, чтобы одолеть врага в его логове, захватить ценнейшую технику и, по возможности, освободить заточённых людей.
Однако под землёй люди встретили не менее ожесточённое сопротивление, чем на поверхности. Перестроенный бункер представлял из себя целый лабиринт, и Разум Катакомб защищал каждый коридор и зал. Арук Гидна принял решение бросить на штурм подземелий дополнительные силы.
Найдо оказался в переформированном отряде из бывших разбойников. Им предстояло спуститься через транспортный корпус и охранять уже отбитый у тварей Катакомб зал. Схватив ружьё и набив десятком патронов карманы, он с неохотой последовал за мрачными и злыми соратниками вниз по кажущейся бесконечной лестнице. За ним следовали его товарищи по миномётному расчёту.
— Сволочи вонючие, — бурчал небритый.
Спускаясь, Найдо перебирал в голове страхи и невесёлые мысли. Почему всё так сложилось? Парень приходил к выводу, что виноваты все и каждый: раз за разом, вместо того чтобы поступать правильно, они поступали удобно и приятно. Делая неправильный выбор между правильным и удобным, они увеличивали свой долг перед судьбой. Поэтому всё так плохо.
Грызла вина перед Квиги. Зачем он её обидел? Зачем разбил то немногое хорошее, что осталось в его дурацкой жизни? Внутри извивался такой клубок змей, что хоть режь себя. Захотев иметь больше, он потерял то, что имел. Зачем он оскорбил ту, которая стала ему близка?
«Дурак я, дурак! — ругал себя Найдо. — Но я что-нибудь придумаю! Лишь бы выбраться живым из этой дыры!»
Подземелье одурманивало, навевая ленивое, тяжёлое оцепенение.
Завершив спуск и миновав широкий коридор с увешанными проводами стенами, отряд очутился в длинной просторной галерее. Дальняя её часть пропадала во мраке; ближнюю кое-как освещали лампы, дающие неприятный зеленовато-жёлтый свет. В убранстве явственно проступали чужеродно выглядящие биомеханические элементы. На полу блестели следы мерзкой жёлтой слизи.
— Живо, живо! — подгонял главный.
«Почему все друг друга заставляют? — с неудовольствием и вместе с тем вяло подумал Найдо. — Хотят, чтобы я подчинялся и бежал, куда им захочется? А если я не хочу? Почему вообще одни люди должны подчиняться другим? Почему я должен расплачиваться здоровьем или жизнью за чужие грехи?»
Найдо замедлил шаг и свернул в сторону. Спрятался за колонну.
«Я устал, мне надоело, — решил парень. — Посижу тут, потом вернусь наверх и скажу, что потерялся»
— Щеночек! — взревел подобравшийся сбоку бывший бандит. — Дезертировать решил?
Грубая волосатая рука схватила Найдо за ухо.
— Да я не! — вскрикнул Найдо.
Неожиданно для него самого в его сердце вспыхнула безумная, отчаянная злоба. Стремительно вскинув ружьё, он выпустил заряд картечи в пах солдата. В подземелье выстрел прозвучал оглушительно. Согнувшись пополам, человек рухнул на пол, смешивая кровь с пылью и слизью.
«Что я наделал?! — испуганно подумал Найдо. — Мне конец!!!»
Не дожидаясь реакции бывших соратников, Найдо метнулся туда, где тьма была гуще всего. Неожиданно исчезла опора под ногами, и парень провалился в пустоту. Падение смягчила паутина проводов. Скатившись по толстому пучку кабелей, Найдо больно ушибся ногой и приземлился на пол этажом ниже. Сверху доносились голоса, мелькали отсветы фонарей. Вскочив, Найдо побежал дальше, спускаясь всё ниже, пока голоса позади не стихли, а дорогу не перегородила низкая металлическая дверка. Раскрыв её, Найдо юркнул в проём и запер дверь за собой на засов.
Он оказался в длинном каменном коридоре с высоким потолком. Вдоль стен розовели пластиковые капсулы с человеческими телами, увитые проводами и трубками. Из капсул исходил бледный свет. Мигали лампочки систем жизнеобеспечения. Присмотревшись, Найдо застыл в ужасе: у многих тел отсутствовали не только конечности, но также изрядные куски плоти. Разум Катакомб оптимизировал живую массу, чтобы меньше тратиться на кормление. Несмотря на это, тела жили, мелко подрагивая в пароксизме бесконечного блаженства.
Обняв себя за плечи, Найдо сел в уголок. Хотелось скулить и плакать.
Он убил члена своего отряда, и если он вернётся, его казнят. Неужели нет выхода?
«Нужно сбежать из Катакомб, — подумал Найдо. — Подальше от владений патриция, главное подальше!»
Резанула мысль о Квиги.
«Что со мной не так? — посетовал Найдо. — Почему я всё испортил? Почему так вышло?»
Мелькнула мысль о самоубийстве. Зачем он вообще появился на свет? Почему вообще существует такой жестокий, безжалостный мир?
Жалость к самому себе вгрызалась в мозг.
Движение впереди заставило вскочить и поднять ружьё. Из незаметного прохода между колбами с телами вышло существо с формами человеческой женщины, обнажённой и соблазнительной. Но хватало беглого взгляда, чтобы распознать обман. В неестественно-розовой коже зияли дыры, через которые просматривались грубо соединённые биомеханические элементы. Существо хромало. В розовой плоти чернели трещины. Казалось, что создание может в любой момент развалиться на куски. Длинные чёрные волосы доставали до потрескавшегося зада. В пустых рыбьих глазах при виде Найдо заблестел холодный, нечеловеческий рассудок.
— Ты кто? Не подходи ко мне! — вскрикнул Найдо, грозя ружьём. — Застрелю!
До ноздрей человека донёсся едкий запах химикатов.
— Нет смысла стрелять в то, что лишь говорит, — прозвучал низкий и хриплый женский голос. — Я вижу, что ты страдаешь, и могу помочь.
Найдо не опустил ружья, но с удивлением понял, что готов выслушать странное существо. В конце концов, он на её территории.
— Не бойся. Я не причиню тебя вреда. И твои друзья тоже, ведь скоро они будут со мной, — сказала пугающая особа, подходя ближе к Найдо.
— Кто ты, демоны тебя забери?! — дрожащим голосом ляпнул парень.
— Я избавительница и общее сознание избавленных, я та, кто снимает боль и дарит блаженство, — мягко проговорила страшная женщина, вставая вплотную к Найдо.
Химический аромат бил в голову, но казался даже по-своему приятным.
— Вы мучаетесь, потому что не понимаете себя, — продолжал голос. — Зачем вы воюете со своим избавлением? Жить во внешнем мире так больно, так страшно. Во мне забудутся все невзгоды…
Холодные руки легли на плечи Найдо. Краем глаза он видел, как за спиной женщины встают грозные бесформенные тени. Парень шумно выдохнул.
— Ты — Разум Катакомб? — спросил Найдо, закрыв глаза.
— Да, так вы меня называете, — сказала женщина и поцеловала парня в щёку холодными губами. — Я знаю твои желания. Знаю все твои мечты. Всё, что ты желаешь, сбудется, достаточно лишь твоего слова. Больше не будет ни боли, ни тревог, одно лишь блаженство и наслаждение в прекраснейших из миров, что ты только можешь вообразить. Тебя ждут покой и счастье. Все твои мечты исполнятся в лучшем из возможных воплощений. Спрячься. Спрячься навсегда от всех невзгод.
— Звучит неплохо, — сипло хихикнув, бросил Найдо, и неожиданно для себя самого обнял противоестественное существо.
Поцеловал в губы. Прощупал пальцами сухую, растрескавшуюся промежность.
— Забери меня в свой рай, — безумно улыбаясь, сказал Найдо. — А можно я тебя сначала поимею? Вот Юрва-то удивился бы — я насажу на член Разум Катакомб! Ты не знаешь, чужак вообще жив?
Голова кружилась. Не хотелось ни о чём думать, хотелось раствориться в обещанном царстве наслаждений. В конце концов, реальный мир рухнул, зачем за него цепляться? Что тут такого, ради чего стоит страдать?
Ружьё бесславно упало на бетон. Сипя и пуская слюну, точно слабоумный, Найдо повалил существо на шершавый пол бункера, свободной рукой расстёгивая брюки. Дальнейшее было как в тумане. Найдо почти не понимал, что делает; словно во сне, он не мог понять, страстно совокупляется ли он со странной дамой, неожиданно из уродливой ставшей пленительно красивой, или просто корчится в конвульсиях, пока гротескные чудовища несут его по бесконечным переходам Катакомб. Всё происходило одновременно, вперемешку и будто бы не по-настоящему.
«Я больше не хочу страдать ни секунды, не хочу боли, не хочу страха, не хочу тревог, — думал Найдо. — Я хочу, чтобы вся моя оставшаяся жизнь состояла из радости, покоя и удовольствия. Хочу забыться, оставить всё позади!»
Перед мысленным взором на мгновение встал образ Мышки.
«И Квиги оставить позади?» — спросил непрошеный голосок.
«И Квиги!» — решительно отбросил прошлое Найдо.
Зачем Квиги, если он сможет получать намного больше удовольствия без неё? А может, однажды она придёт к нему. Ведь здесь то, что ищет всякий человек…
Перед мысленным взором встали образы неведомых чужеродных тварей, страстно обвивающих его и Квиги скользкими извивающимися щупальцами.
Они пощадили его руки и ноги. Ведь ещё не пришло время. Лишаться тела слишком рано — страдание, а Разум Катакомб против всякого страдания. Одежда пропала, умело срезанная окружившими его служителями. На лицо легла маска, череп стиснул нейрошлем, туловище опутали провода, и всё погрузилось в тёплое розовое блаженство.
Снова проснулась непрошеная совесть.
Назад дороги нет! Да и после всего, что он сделал, это лучший выход. Да и какая разница! Добра и зла не существует, есть только плоть, что страдает и наслаждается.
Разум затопил бурный поток оглушающего, всепоглощающего удовольствия. Найдо плыл по розовым небесам, полным пушистых, нежных облаков. Каждый нерв пел от нездешнего восторга. Сначала он думал, что его будут ласкать прекрасные девы или он станет вкушать изысканные яства. Но истинное Наслаждение являлось всем сразу и ничем по отдельности; в неописуемом букете удовольствия соединились воедино все услады, что только мог испытать человек. Перед новым опытом меркли грубые и примитивные чары экстатора.
Найдо парил в чистом удовольствии. Казалось, само бытие ублажает его, точно умелая и страстная любовница. Он достиг цели. Он нашёл то, что всегда искал. Вся прежняя жизнь имела смысл лишь постольку, поскольку вела к обретению этого рая. Мысли медленно пропадали за ненадобностью, растворяясь в бескрайней неге и сияющем блаженстве.
Но, попытавшись воспарить ещё выше, Найдо заметил нечто иное, неуместное в этом совершенном мире. Розовый туман сгущался и темнел, становясь насыщенно-алым. В раю распускался ядовитый цветок, наполняя гибельной отравой блаженные небеса. Яд распространялся медленно, но верно. Розовый стал ржавым, облака обратились липкой белесой слизью.
Рай раскололся и исчез, обернувшись серой, мучительной действительностью. Пластиковая колба треснула, и Найдо в клубке порванных проводов повалился на пол, царапая голые колени о шершавый камень. Оторвав от лица маску, парень замычал от невыразимого страдания. Рядом грохотал пулемёт. Уродливые обезьяны с искажёнными злобой лицами бились с блестящими, красивыми созданиями.
Пулемёт замолчал. Чёрная когтистая тень набросилась на могучего хранителя рая и оглушила ударом опустевшего орудия. Запрыгнув на спину хранителя, тень оторвала острейшее костяное лезвие и вонзила в кормовое отверстие отважного стража. Слетела с умирающего хранителя, бесшумно взмахнув тёмными крыльями.
Наваждение спало. Найдо, дрожа всем телом и едва не теряя сознание, увидел, как отряд транитийцев добивает чудовищ и громит обширную залу с причудливым оборудованием Катакомб. У трупа крупной панцирной твари стоял Юрва, выглядевший как никогда пугающе. Без шлема, со спутанными, намокшими лазурной кровью серыми волосами, с обожжённым лицом и хищными оранжевыми глазами, он казался куда худшим монстром, чем поверженное им создание. Из горла пришельца вырывался хриплый, жуткий клёкот. Найдо заметил, что Юрва волочит ногу и двигается дёргаными, хаотичными рывками, точно птица с подбитым крылом.
— Почему ты никак не умрёшь, не уснёшь, не сгинешь, кровожадная нечисть?! — закричала страшная женщина с трещинами по коже, отступая к столу, на котором лежало чьё-то обнажённое тело. — Ты причиняешь одни страдания, убийца, отравитель! Ты — само зло! Ты просто не хочешь, чтобы нам было хорошо!
В этом крике будто бы звучали голоса нескольких человек, на мгновение проснувшихся от чудесного сна в мучительную реальность.
— Убить её, — прошипел Юрва, и град пуль заставил замолчать аватару Разума Катакомб навсегда.
Найдо не спешил вставать. Внутри ширилась бессветная пустота.
«Они высосали мою душу, — с тоскливым ужасом подумал парень. — Катакомбы выпили её всю, она осталась там, в розовой мгле»
— Смотри, а этот целенький, — донёсся до его слуха злой голос.
— Пристрели его! — бросил другой. — Они все добровольно продались демонам. Они одержимы.
Найдо понял, что сейчас его убьют, и сжался в ожидании выстрела. Могильный холод сжал сердце.
«Может, так оно и к лучшему, — подумал он, зажмурившись. — Пусть всё закончится!»
— Пощадите того, кто ещё может передвигаться, — прозвучал голос инопланетянина. — Пусть оденется и поработает носильщиком. Остальных добейте.
Найдо грубо поставили на ноги и заставили надеть штаны, предварительно стянув их с трупа собачьего воителя.
— Жалкий нечестивец!
— Грешник!
— Твои страдания будут вечными!
Голоса фанатиков резали, будто зазубренные ножи. Но хуже всего был тяжёлый взгляд оранжевых птичьих глаз. Не успел Найдо опомниться, как ему на плечи взвалили что-то тяжёлое.
— Попробуешь вытащить груз или сбежать — голову отстрелим, тявкнуть не успеешь! — угрозу сопроводили болезненным толчком прикладом под рёбра.
Шлёпая босыми ногами, он последовал за отрядом. Туннель, выходивший из зала с разбитыми колбами, привёл в обширное помещение с куполообразным потолком. Сверху свисала стрела жуткого биомеханического крана. На стенах, точно исполинские земляные черви, шевелились какие-то немыслимые живые конструкции.
— Здесь ОН воплотился, — пробормотал кто-то.
Кругом виднелись следы прошедшей яростной битвы. Тела транитийцев лежали вперемешку с трупами тяжёлых пехотинцев патриция и монстров. Найдо с удивлением отметил, что многие пехотинцы погибли от пуль большого калибра, а не шипов и когтей.
— Предатели, — один из фанатиков пнул мертвеца в экзоскелете.
Неожиданно неверный свет погас. На мгновение Найдо оказался в полной темноте. Затем мрак отступил под натиском тактических и нашлемных фонарей.
Юрва остановился и повернулся к людям. Глаза инопланетянина зловеще блестели.
— Не тревожьтесь о телах наших павших товарищей. Мы все вместе вернёмся сюда, чтобы доставить их на поверхность и похоронить с великими почестями, — произнёс он. — Но сначала мы должны нанести последний удар врагу. Электричество выключили, и сила Катакомб иссякла. Убьём ложного бога!
Фанатики яростно взревели. Найдо подурнело.
Дальше отряд углубился в коридоры, уставленные баками с искалеченными человеческими телами. В отсутствии электричества система жизнеобеспечения вышла из строя, и несчастные медленно задыхались. Катакомбы обещали превратиться в самый настоящий некрополь. Уцелевшие защитники подземелий дважды пытались нападать.
Когда группа свернула в высокий туннель с остатками горнопроходческой техники, стало ясно, что рядом строительная шахта. Юрва забрал у Найдо ношу, не сказав ни слова. Почему-то парень подумал, что тот знает о его преступлении, и прикажет расстрелять, как только Катакомбы будут захвачены.
— Сиди здесь, недомерок, — фанатик с автоматической винтовкой заставил Найдо юркнуть в какой-то ящик. — Не путайся под ногами.
Опустошённый как никогда, Найдо упал в хлам, сжался в комочек и забылся беспокойным сном — столь сильными были усталость и нервное истощение.
***
Поражённый смертельным ядом исполин, носивший центральный мыслительный узел Разума Катакомб, забился в один из побочных туннелей шахты. Спеша спрятаться, он упал на дно шахты с самого верха, оставив немалые разрушения и сломав три конечности из четырёх. Вызванные им роботы не сумели исцелить хозяина, лишь вытащили опустевший шприц. Биологические ткани исполина медленно отмирали. Он был слишком живуч, чтобы просто так погибнуть, но яд нанёс тяжёлые повреждения его мышцам и нервным тканям. Мучающийся от невыносимой боли, лишившийся как изрядной части собственного интеллекта, так и доступа к остальной сети, поверженный колосс дожидался своей судьбы.
Его слуги приготовились до последнего защищать своего повелителя. Собачьи воители, не считая погибших и уже сдавшихся в плен, заняли позиции в нишах и за строительной техникой. Предатели, понимая, что пощады не будет, готовились дорого продать свои жизни. Роботы и чудовища сторожили входы в туннели. Отряд Юрвы был вынужден отступить. Сам инопланетянин, израненный и обессиленный, уже не мог сражаться, равно как и многие из его союзников. Дважды транитийцы и оставшиеся верными человечеству люди патриция шли на штурм шахты, и дважды отступали, понеся потери. В стеснённых условиях подземелий биомеханические чудовища и солдаты в экзоскелетах имели немалое преимущество. Остудив пыл разъярённых потерями бойцов, уже чувствовавших близость победы, командовавшие захватом Катакомб изменили тактику. Часть солдат отправилась на поверхность; бойцы сбросили в шахту изрядное количество легковоспламеняющегося мусора, а затем вылили цистерну биотоплива.
Пожар заставил врагов покинуть насиженные позиции и выбирать между смертью в огне и атакой на укрепившихся в узких туннелях солдат. Так погибло большинство биомеханических чудовищ. Собачьи воители сдались в плен. Предатели оказались самыми стойкими, и даже обожжённые, с вышедшими из строя экзоскелетами, организовали отчаянное и обречённое сопротивление. Когда пожар потух, огромная шахта заполнилась измождёнными, усталыми людьми. Кое-где ещё дымились остатки техники и временных построек. В самом глубоком туннеле темнела колоссальная туша со сломанными ногами. Попытавшиеся приблизиться едва не сгорели в могучей струе пламени, выпущенной чудовищем. В ответ на это четверо самых смелых и ловких бойцов во главе с немного восстановившимся Юрвой пробрались к умирающему колоссу по шедшим у потолка полуразрушенным мосткам и креплениям для кабелей, рискуя падением прямо в область поражения устрашающего огнемёта. Добравшись до поверженного врага, они закрепили на его панцире несколько мин направленного действия и отступили. Прогремели взрывы, пробившие в туше колосса огромные дыры. Со сводов туннеля посыпалась пыль, побежали трещины. Издав инфразвуковой рёв, заставивший попадать половину присутствовавших в шахте людей, колосс из последних сил пополз вперёд, намереваясь перед смертью достать своих губителей. Устоявшие открыли огонь из всего, что имели при себе; кто-то побежал. Раздался приказ использовать оставшиеся одноразовые гранатомёты. Резервуар топлива в теле исполина вспыхнул, и из ран огромной туши вырвалось пламя. Не выдержав рёва умирающего колосса, посыпался потолок туннеля, и монстр оказался наполовину погребён под завалом. Изогнувшись в смертной муке, повелитель Катакомб затих, чадя чёрным дымом.
Дальше для всех и каждого, стоявшего на ногах, началась тяжёлая и необходимая работа по оказанию помощи раненым и их эвакуации, а также сопровождении техников патриция в ключевые отсеки Катакомб для установления контроля над обесточенным комплексом. Но в определённый момент вышло так, что возле трупа исполинского чудовища собрали уцелевших в последнем столкновении собачьих воителей — со связанными руками. Их собак давно пристрелили — тех, кто выжил в пожаре. Вокруг расположились транитийцы и несколько людей патриция — кто отдыхал перед возвращением, кто баюкал раны и ожидал эвакуации, кто просто приходил в себя.
Одна из собачьих воителей, бледная темноволосая женщина, плюнула в Юрву, накладывавшего повязку на ожог солдата-транитийца и одновременно распоряжавшегося насчёт выборочного восстановления питания одного из лифтов для подъёма самых сильно пострадавших. Её хотели побить; но алтимэ остановил товарищей. Закончив с повязкой, алтимэ нетвёрдым шагом взобрался на выступавший из-под завалов горб мёртвого исполина.
Ожог на его лице уже покрылся серой плёнкой нанороботов. Несмотря на крайнюю усталость, слабость и боль, инопланетянин смотрелся грозно и величественно. Никто со стороны не мог догадаться, что Юрва на пределе своих сил. Сам он радовался тому, что сумел как следует отдохнуть и немного подлечиться перед войной с Катакомбами — лишь благодаря этому истощённый организм ещё держался.
— Братья и сёстры, товарищи! — зычно проговорил он. — Сегодня мы одержали великую победу. Мы сразили воплощение велкуанского греха, искупив вину народов Гагунского моря перед миром и историей. Имя этому греху — порочные наслаждения. В этих Катакомбах вся гнусь древней Империи сконцентрировалась и соединилась в мыслящее зло невиданной мощи, забрав бесчисленное множество людей как до, так и после Катастрофы. Но как бы ни было могуче это зло — нашей праведной силой мы выжгли его дотла, низвергли в ничто! Восславим наших покровителей, что не от мира сего! Савур-аф-мархаг!
Произнося транитийские религиозные формулы, взятые из наблюдений за верующими и беглого чтения почитаемых ими книг, Юрва вкладывал двойной смысл. Пока люди славили своих воображаемых друзей, алтимэ вспоминал ту, что на самом деле помогла ему победить. Без ядовитого нектара цветка Айран-Юккюй, созданного Малвой Айранон, сильнейший из обитателей Катакомб не был бы повергнут. Даже из другого мира, через бездну непостижимых пространств, его алая волшебница раз за разом спасала ему жизнь. Хотя к тому каждый раз лежали объективные обстоятельства, осознание тенденции пролило живительную влагу на хилый, едва заметный росток надежды.
«Нет, нет и нет! Я здесь не погибну, и пусть не видно берегов у моря бедствий, я буду грести вперёд на утлой лодочке судьбы, веря, что однажды увижу вдали свой заветный берег!» — подумал Юрва, ощущая, что даже боль немного отступает.
Дождавшись, когда стихнут одобрительные крики и религиозные воззвания, Юрва продолжил. В заднем ряду людей он заметил голого по пояс, полубезумного Найдо.
С каждым требовалось говорить на понятном языке. Для этих людей он был таким.
— Лживые пророки наслажденьизма говорили — жизнь коротка, предавайся удовольствиям, взращивай в себе похоти, обратись в зверя, главное — чтобы было приятно! Они превратили наших братьев и сестёр в пьяниц, волновых наркоманов, ското- и робо- ложцев, в сущих животных! Зачем они это сделали? — сказал Юрва и сделал риторическую паузу. — Чтобы превратить в рабов! Наслажденьист — значит раб! Но мы показали иное. Истинная радость не в звериных утехах, не в сытом прозябании, а в самоотверженном служении и великой борьбе! В изобилии ума, духа и воли! Человек — не животное, и никогда не должен падать до зверя! А зверю не встать на место человека! Дух рождён быть чистым, могучим и свободным!
Некоторые проходившие мимо остановились и присоединились к слушателям.
— Нам сказали, что человек устарел, и быть ему отныне комнатным зверьком, служебной скотинкой при кремний-органических исполинах, — продолжил пришелец. — На это мы скажем: устарел наслажденьист, зверочеловек, человекоскот! Эра настоящего человека только начинается! Мы доказали это сегодня, и мы докажем это завтра! Путь лежит к звёздам и дальше, а не в бездну Катакомб Наслаждений, человеку предначертано стать вольным божественным духом, а не зверем! Нашей победой мы это доказали!
Сказав это, Юрва соскользнул вниз и, хромая, растворился в тени.
***
Найдо попытался улизнуть сразу по завершении речи. Но не успел он прокрасться к кажущемуся пустым туннелю, прихватив фонарик, как на плечо легла тяжёлая когтистая рука.
— Твоя помощь нужна другим, — бросил Юрва.
У Найдо подкосились ноги. Он с затаённым ужасом повернулся.
— Ты поддался соблазну, верно? Ты чувствуешь себя раздавленным?
Найдо покивал, надеясь, что Юрва не узнает про убийство.
— Мне кажется, для меня всё кончено, — прошептал парень. — Я не нужен Мышке, не нужен себе. После того, что я испытал, весь мир будет для меня блёклым и пустым.
— Первое время, — ответил алтимэ. — Затем ты поймёшь, что и чёрно-белый мир прекрасен, а в пустоте звучит музыка. Поймёшь разницу между наслаждением и радостью. Ты любишь Мышку? Не хочешь как женщину и источник удовольствия, а именно любишь? Как человека, хрупкое разумное создание? Или — ты хотел бы её полюбить?
— Не знаю. Я ничего не знаю, — Найдо мёрз, его била дрожь, он переступал с ноги на ногу.
— Забери одежду у одного из собачьих воителей и берись за работу, — приказал Юрва.
Оставшихся собачьих воителей вскоре расстреляли, а их вещи поделили. Тела шестнадцати мужчин и одиннадцати женщин выбросили в провал неподалёку от трупа колоссального чудовища.
Из десятков тысяч узников Катакомб удалось спасти лишь около сотни. Физическое состояние большинства оказалось настолько плачевным, что без систем жизнеобеспечения они быстро скончались. Других просто не успели извлечь из превратившихся в пластиковые гробы капсул.
