***
У дверей своей комнаты Арук встретил посыльного, протянувшего ему самодельный подарочный пакет. — Что это? — потребовал Арук ответа. — Ваше с милостивым господином любимое вино, — доложил посыльный. — Нашли небольшой запас в заброшенном поселении возле Катакомб. — Открой коробку, только отойди за угол, — приказал Арук. Посыльный выполнил и принёс начальнику службы безопасности тёмную бутылку и разорванный пакет. — Молодец, — похвалил Арук и, взяв бутылку, прошёл в свои скромные покои. Бутылка была надёжно опломбирована — никто не доставал пробку. Лишь наклейка пострадала от ненадлежащих условий хранения. Арук прошёл в свою комнату и сел в кресло. Откупорив бутылку, плеснул вина в стоявший рядом стакан. Выпитого у господина было недостаточно для того, чтобы унять дурные мысли и спокойно заняться делами. — Слава Новой Велкуанской Империи! — гаркнул Арук и осушил стакан. — Пусть злые года скорее пройдут! «С фанатиками нужно срочно что-то делать, — задумался начальник службы безопасности. — Если обезвредить их лидеров и оранжевоглазого, они растеряются. Но сначала бросим их на Бибиюнм». Подумав так, Арук выпил ещё вина. «А потом? — продолжил он размышления. — А потом, если они выживут, придётся от них избавиться. Для главарей фанатиков подойдёт какой-нибудь хороший яд, а оранжевоглазого для надёжности взорвём или расстреляем пулемётом» Внутри поднялось болезненное, одурманивающее удовольствие, мало напоминающее эффект спиртного. — Что это такое? — возмутился Арук. Сладострастная истома нарастала, затапливая всё тело, поглощая разум. Так хорошо, как сейчас, не было никогда. — Аааах, — с перекошенных губ сорвался стон непередаваемого наслаждения. — Оооо… Аруку стало так приятно и восхитительно, что больше не осталось места мыслям. Так прекрасно, что и умереть было совсем не страшно.***
Патриций Кирабо вернулся в свои комнаты после разговора с ответственными за ремонт канализации в поселении. Подошёл к стене, увешанной всяческим холодным оружием и щитами, полюбовался красотой старинных сабель и мечей. Патриций любил оружие — любое, от мечей до гиперзвуковых ракет и боевых стратосферных лазеров. Ведь Империя невозможна без власти, а власть невозможна без вооружённой силы. В комнату вбежал перепуганный Гаграс, едва не упав на пороге. — Фанатики! — вскричал он. — На нас напали фанатики! Наших режут! В тоже мгновение в коридоре прозвучал грохот выстрела малокалиберной пушки. Зазвенели стёкла шкафов. Патриций выхватил пистолет. Гаграс упал с пробитой пистолетным выстрелом головой и предсмертным удивлением в больших карих глазах. В дверях выросла хищная ночная тень. Не успел патриций вскинуть оружие, как всё тело отнялось, скрученное силой нейроиндукционного поля. Взбешенный невозможным унижением, Кирабо бессильно смотрел с пола, как приближается проклятый модификант в шлеме с металлическими перьями-ушами. — Ликвидируйте сопротивление в комнатах прислуги, — бросил мерзавец вошедшим следом фанатикам. — С ним я поговорю наедине. Ушастый забрал упавший пистолет. Поле спало. Дрожа, Кирабо отполз к стене с оружием, проклиная себя за то, что не надел защиту. Бросил взгляд на старинный тяжёлый цельнометаллический щит, висевший совсем низко. — Ты — предатель! — прорычал Кирабо. — Ну, и что ты хочешь добиться? Мои люди не станут служить тебе! — Предательство подразумевает наличие союза, но его не существовало изначально, — ответил мерзавец глубоким мелодичным голосом. — Твоих людей совсем немного, и большинство уже мертвы. Простым жителям твоих владений всё равно, кто руководит, пока у них есть еда, безопасность и лекарства, ибо в своём развитии они ненамного превзошли зверей. — Ты — само зло, — рыкнул Кирабо. — Ты помогал бунтовщикам. Ты убивал благородных и благочестивых. Нужно было сжечь тебя в той камере! — Поздно, — ответил Юрва. — Благородные и благочестивые — это те разжиревшие крысы, что пили кровь из народов людей и решили сбежать на защищённые острова и в подводные убежища, когда изуродованный их алчностью мир начал умирать? Увы, у меня иные критерии благородства. — Отребье, дрянь, грязь, — плюнул Кирабо. — Тебя надо сжечь за оскорбление! Четвертовать! Изрубить! — Я желаю спросить лишь одно, — прервал гневную тираду Юрва. — Ты мечтал о возрождении Велкуанской Империи. Но ты не настолько глуп, чтобы не понимать: делать одно и то же, надеясь на иной результат — сущее безумие. На что ты рассчитывал? — Отребью вроде тебя не понять, — оскалился Кирабо. — Империя божественна, и потому возродится. Верховные Законодатели Вселенной повелели организовать мир в соответствии со своим законом, и обручили собаку и человека в знак этого завета! Могучее государство, чей хребет — иерархия достойных во главе с великим правителем, есть воплощение высшей воли на Хокре. Великая Империя, призванная выстроить народы и людей в естественной иерархии по цивилизованности и способностям, установить подлинный порядок, суть божественное. Отребью не победить богов. — Красивая сказка, призванная нарядить бессовестную эксплуатацию и господство в красивые мистические одежды, замаскировать интересы крупных собственников и владельцев бумажек, слившихся в экстазе с уродливой опухолью государства и захвативших власть над обществом, — презрительно прошипел Юрва. — Такие, как ты, просто хотят, чтобы другие люди на них работали и выполняли их желания, вот и всё. Аксалийцы в твоей системе на нижней ступени пищевой цепи? Бомбардировки, истребление мирных деревень, отравление лесов, непереносимый для человека труд на свалках размером с маленькую страну, дети, с рождения не покидавшие фабрик одежды для жителей метрополии — это порядок? Разжиревшие приматы, купающиеся в роскоши, созданной трудом умирающих от излечимых болезней — это божественное? А люди, совокупляющиеся с животными и предпочитающие их себе подобным? Прочие уродливые удовольствия, сделавшие вас отвратительными эстетически и нравственно? Омоложение для богачей, беспросветная скотская гонка в видовых пределах времени для средних, гниение и ранняя смерть для бедных — может, это божественное? Тела людей, принадлежащие не им, а корпорациям — божественное? — Ну конечно, — осклабился Кирабо. — Ты, небось, сейчас скажешь, что хочешь, чтобы все были равны, никто никого не обижал, и прочие сказки для маленьких девочек. И что плохого в любви со священными животными? Мы созданы друг для друга богами. Любое насилие для защиты священной Империи оправдано — ибо то есть насилие во имя божественного. Вскочив, Кирабо подхватил щит и закрылся им от возможной лучевой атаки. Впрочем, Юрва не спешил включать нейтроиндукционное поле. В свободную руку Кирабо взял саблю. Он желал умереть стоя, как подобает воину и патрицию великой Велкуанской Империи. Желал попробовать нанести чудовищу хотя бы один удар. Молниеносный удар секиры выбил щит и сломал запястье патриция. Включилось нейроиндукционное поле, и Кирабо снова рухнул на паркет, едва не повалившись на собственную саблю. — Ваша Империя — мерзость, — сказал Юрва. — Ваше общество — мерзость. Вы заслужили страдания и смерть. Представлю себя человеком-мучителем, Кирабо. Достав пистолет патриция, Юрва выстрелил его прежнему владельцу в живот. Тот разинул рот в безмолвном вопле. — Боль — интересное чувство, — продолжил он. — Примитивный, полуживотный разум боится её, теряет волю от её присутствия. Истинный разум властвует над болью и наслаждением, презирает их, а не покоряется им. Вот она — божественная власть, а не ваши жалкие потуги. — Аааа! — хрипло завопил Кирабо. Наклонившись, Юрва заглянул в наполненные болью глаза патриция. — Совсем забыл: никому не позволено держать меня в клетке, — добавил он. — Прекрати, тварь! — Подобное поведение мне не свойственно, я уничтожаю врага быстро, — сказал Юрва. — Но тебя решил немного помучить из исследовательских соображений: почему вы так любите мучить других? Полагаю, что нашёл ответ: не властвуя над своей болью, вы компенсируете это, короткое время властвуя над чужой. Так жалко и ничтожно. Примитивен разум, что не властен над своими ощущениями и чувствами. Вы не божественны, вы просто стая бешеных, сексуально озабоченных паршивых собак. Скорее, божественны аксалийцы, что в борьбе с превосходящим врагом превозмогли свою человеческую слабость. Ещё три выстрела — в живот. По полу разлилась лужа крови. Кирабо корчился в предсмертных муках, уже ничего не слыша. — Империи никогда не встать из пепла, последний патриций, — бросил Юрва прежде, чем Кирабо застыл навсегда. — Белая собака никуда не побежит, она убита и съедена, а из волчицы сшили тулуп. После маленького переворота жизнь во владениях Кирабо претерпела изменения. Отныне ими руководил триумвират. Первым стал сельскохозяйственный инженер родом из Карюнаса, ранее помогавший подчинённым Кирабо организовать производство питания. Никогда не отличавшийся симпатиями к имперским идеям и традициям, он с готовностью принял смену власти и по предложению Юрвы занял руководящую должность. Отныне на нём лежали обязанности по координации строительства и агротехнических мероприятий. Вторым стал лидер транитийской общины, до поры до времени скрывавшейся среди подданных патриция и принявшей ключевое участие в перевороте. На него легла обязанность управлять внутренними делами. Сам Юрва забрал себе руководство военными вопросами. По распоряжению новых лидеров все собаки в их владениях были пущены на мясо; затем с юга завезли кошек для охоты на расплодившихся грызунов. Такие меры вызвали ропот у некоторых велкуанцев, но серьёзно протестовать никто не решился. Началось широкое сотрудничество с транитийским анклавом.***
Усталый и опустошённый Найдо подошёл к двери дома-общежития. Вытерев ноги у лежавший на крыльце коврик, распахнул дверь и шагнул внутрь. Поздоровался с женщиной, тащившей свежевыстиранное бельё. — Либби, скажи, а Квиги на месте? — спросил Найдо. — На месте, — женщина окинула Найдо недоверчивым взглядом и двинулась дальше, ворча: — Зачастили к нам всякие… Найдя нужную комнату, Найдо осторожно постучался. Услышал лёгкие, почти неслышные шаги обитательницы. — Кто там? — спросила Мышка. — Найдо, — прямо сказал он. Дверь открылась. Одетая в застиранную рубашку и спортивные брюки Мышка стояла, уперев руки в бока. — Здравствуй, Квиги, — сказал Найдо. — Здравствуй, Найдо, — спокойно ответила девушка. Парень замялся. — Я рада, что ты жив. Очень страшно там было? — Нет, нормально. Мы справились, — буркнул Найдо, понимая, что хотел сказать что-то совсем другое. — Это хорошо. — Прости меня, Квиги, — сказал Найдо. — Не хочу, — печально ответила девушка. Шедшая по коридору женщина недовольно рявкнула на парочку. — Что посреди коридора встали? Пройти нельзя нормально, — прикрикнула высокая худая особа среднего возраста с крючковатым носом. Найдо зашёл в комнату. Квиги прикрыла за ним дверь. — Квиги, я люблю тебя, — проговорил парень. — Если бы любил, не сказал бы, что я собачья подстилка, тем более, я никогда ничем таким и не думала заниматься, — ответила Мышка. — Если бы любил, заботился бы о моём благе, а не своём удовольствии. Нет, Найдо. Мы можем остаться приятелями, но быть твоей девушкой я не хочу. Ты несдержан и не думаешь, что делаешь. — Ну почему?! — закричал Найдо. — Я изменюсь! Я многое понял! А ты что будешь делать? — Что ты понял? — печально спросила Мышка. — Я был не прав! Не должен был тебя оскорблять! Я виноват перед тобой, прости меня, — затараторил Найдо, чувствую ярость и обиду. — Я буду о тебе заботиться, нам будет хорошо! Я понял, что люблю тебя! Мы… мы через столько прошли вместе! — Прости, — в правом глазу Мышки блеснула слеза. — Я больше не обижаюсь на тебя, но и любить не могу. — Я сражался ради тебя в проклятых Катакомбах! Да как вы меня все достали! Не угодишь! — Найдо в ярости топнул ногой. Сжав кулаки, он нанёс серию ударов стене. Прикусив губу от боли в разбитых кулаках, парень выскочил за дверь и убежал прочь. Мышка легла на кровать и свернулась в клубочек, став совсем маленькой.***
Хотя дела шли неплохо, Юрву мучили сомнения и тревоги. Ныне в его руках сосредоточились силы, способные помочь добраться до заклятого врага. Но вместо предвкушения борьбы, сложной задачи алтимэ испытывал неуверенность. Противоречивые и разрозненные донесения разведчиков не позволяли собрать целостную картину. Сидя поздним вечером наедине с темнотой в комнате Арука Гидны, Юрва крутил в руках бутылку с отравленным вином. Враг попался в очень простую ловушку. Готовя отравление, Юрва отклеил этикетку, проделал отверстие тонким сверлом с алмазным напылением и добавил выделенный из останков исполина из Катакомб яд. После чего заклеил отверстие застывающей на воздухе смолой и прицепил новую этикетку. Арук проверил лишь пробку и поплатился жизнью. Но нечёткие алгоритмы мышления, подобные людской интуиции, подсказывали: против Аруэри не помогут ни такие простецкие уловки, ни даже сок Айран-Юккюй, что выручал не единожды при встрече с постчеловеческими созданиями. Даже самые гордые имперцы оставались всего лишь людьми; самые грандиозные воплощения квазиразумных вирусов являлись лишь криво слепленными поделками обезумевших электронных мозгов. Враг, ожидавший впереди, представлял из себя нечто намного большее. Что может породить извращённый человеческий гений, помноженный на могущество аата-тинты? Новым центром Бибиюнма стал прекрасный город Хивид Маюн, Серебряная Звезда, до катастрофы считавшийся одним из красивейших городов мира. Фотографии произвели впечатление даже на Юрву: такой красоты не постыдились бы и архитекторы его народа. Лежащий в обширной долине среди высоких холмов неподалёку от спящего вулкана, укутанный холодными туманами, до всеобщих бедствий чудесный Хивид Маюн считался одним из символов благополучия Бибиюнма. Уютные дворики и тихие улочки, ухоженные сады и древние особняки, передающиеся из поколения в поколение, создавали особую атмосферу спокойствия и процветания вне времени. Острые белые шпили и стройные башни протыкали пелену туманов. Прекраснее всего Хивид Маюн становился зимой, наряжаясь в белую снежную мантию. Но древняя история Хивид Маюна таила немало мрачных страниц. Массовые казни, зловещие культы, заговоры являлись такой же частью прошлого города, как и гениальные архитекторы с умелыми ремесленниками. Юрва достаточно понимал Бебо, чтобы догадаться, чем этот город будто бы не от мира Хокры привлёк ненавистника собственного вида. Немногочисленные беглецы из Бибиюнма рассказывали об ужасных вещах. Старый консул превратился в тень прежнего себя. Серебряной Звездой и окрестностями правили непонятные чужеземные советники-жрецы от имени некого Просветлённого Владыки Эрибиса. Поговаривали, что последний — живое божество, чей облик невообразимо ужасен, а могущество столь велико, что никто не в силах бросить ему вызов. Всё началось три года назад — когда сменилось руководство местного филиала «Алканга». Корпорация владела имплантами и генетическими модификациями многих местных жителей, по сути обладая их телами. Люди платили за аренду внедрённых в их тела улучшений. Узурпаторы использовали физиологическую зависимость жителей Серебряной Звезды от «Алканга» и право собственности на компоненты их тел, создав мощную силу из вынужденно покорных им людей. Когда Империя рухнула, местный филиал объявил себя наследником всего «Алканга». Советники-жрецы и Просветлённый Владыка вышли из тени, впрочем, не давая знать лишнего о своей природе. В людей хирургически внедряли жутких паразитов, поселяющихся в языке и постепенно выедающих данный орган, заменяя его собой, а также срастающихся с нервной системой. Заражённые, по слухам, являлись элитой общества Серебряной Звезды. Часто их называли червеязыкими — ибо вместо языков в их ртах извивались омерзительные зубастые черви. Все червеязыкие могли общаться друг с другом посредством неслышимых людям звуков и верно служили своему ужасному повелителю. Прочие жители Серебряной Звезды, избежавшие «благословения святым червём» — так полагалось говорить под властью Просветлённого Эрибиса — оказались в весьма неприятном положении. Все обладатели генетических и кибернетических улучшений отныне были вынуждены платить за мысли и чувства — так как те рождались в их головах с участием технологий «Алканга». Многие улучшения стали обязательными. Все платили за пищеварение — из-за перенесённой эпидемии большинство жителей Бибиюнма лишилось естественной микрофлоры. Чтобы избежать непосильных расходов, люди соглашались на урезание мыслительного и чувственного функционала, постепенно превращаясь в безвольных биороботов. Люди массово записывались на сдачу мозговых тканей и жидкостей, чтобы выбраться из долгов. Полученные биоматериалы шли на кормление паразитов или приносились в жертву Просветлённому Владыке. Прекрасную Серебряную Звезду окружили работные дома, где беженцы из Империи и долговые рабы подвергались непосильной эксплуатации во имя роста мощи нового государства. Прожившие достаточно долго получали шанс войти в город и стать его жителями. Превратившиеся в доходяг помещались в колбы, подобные тем, что были в Катакомбах Наслаждения; пока их тела медленно умирали, мозги использовались для проведения вычислений. Иных ослабших разбирали на органы или использовали в экспериментах советники-жрецы. Для контроля над рабами советники-жрецы собрали целое войско модифицированных полицейских-червеязыких. Юрва вспомнил, как осматривал тела двух пленников, захваченных на границе Бибиюнма. То были мужчина и женщина, оба были убиты разведчиками от испуга. От головы женщины почти ничего не осталось после встречи со свинцовым градом. Зато открыв рот мужчины, можно было увидеть отвратительного зубастого плоского червя, заменившего язык. Червь скончался вскоре после гибели хозяина. Узнавая всё это, Юрва понимал, что обязан уничтожить Аруэри Бебо, чем бы тот ни стал. Это зло создал он сам в отчаянной попытке спасти своих несчастных друзей. Это он помог злобному умнику превратиться в нечто чудовищное. Значит, должен убить врага любой ценой, отомстив за гибель друзей и своё безнадёжное заточение на Хокре. Не важно, что станет с ним самим, не важно, сколько людей придётся погубить. «Просветлённый Владыка» сотворён их совместными с человечеством усилиями. Полуживотная, скотская изнанка человечества соприкоснулась со звёздной мудростью и породила то, что не должно существовать. Отвратительный плод скрещивания космической мечты и звериной похоти, столь же отвратительный, как соитие человека с животным! Чудовище, вылупившееся из трупа "Алканга" омерзительной метаморфозой! Аруэри должен умереть! Ненависть, найдя знание, порождает мудрость. В дверь зашёл помощник из транитийцев. — Внимательно слушаю, — бросил Юрва, наблюдая, как человек пытается разглядеть его в темноте. — Удалось установить связь с Аксалой! — сказал помощник. — Найдите возможность подойти как можно быстрее, неизвестно, сколько продержится окно! В верхней атмосфере до сих пор летали автоматические стратостаты, глушащие связь. В южном полушарии и над Мойнер Ае от них удалось избавиться, но территория Империи по-прежнему лежала под радиопомехами. С помощью стратостатов во время катастрофы пытались бороться против квазиразумных вирусов. Юрва рассчитывал на специалистов из Аксалы, способных помочь управиться с арсеналами покойного патриция.