***
Остаток дня для Юрвы прошёл в наведении порядка в войске и организации эвакуации раненых за перевал. Вопреки опасениям, защитники долины не использовали временную слабость нападающих, лишь вытащили собственных раненых и отступили за реку. В звёздном небе висела зелёная Морга, обещая на следующую ночь достигнуть полной фазы. Юрва не спал ни минуты, лишь дав себе небольшой перерыв после полуночи, проведённый в разглядывании бледного ночного светила Хокры. Зеленовато-белый свет серебрил снег. Усилившийся ветер разогнал последний дым, и вся долина открывалась взору инопланетянина. В ночи Хивид Маюн мог посоревноваться в великолепии с городами алтимэт. Горькое, мучительное, но в тоже время невыразимо восхитительное чувство охватило Юрву, и он стоял недвижим, пока Макати не вернул его к делам. Дальнейшее проведение операции облегчало то, что помехи в эфире сошли на нет. Радиосвязь возобновилась. Под рассвет несколько диверсионных групп противника попытались пробраться на позиции наступающих, но получили достойный отпор. Ночные разведчики вернулись потрёпанными, но им удалось найти удобные места для переправы, а также выяснить, что мост через реку заминирован защитниками долины и может быть взорван в любую минуту. Утром наступление возобновилось. Из-за перевала подвезли амуницию для тяжёлых пушек, и артиллеристы с новой силой обрушили огненную ярость на укреплённые за ночь позиции защитников долины по ту сторону реки. Доставалась и самому Хивид Маюну. Многие старинные здания оказались столь прочны, что их стены выдерживали попадания шестнадцатисантиметровых снарядов. Юрве было больно наблюдать за повреждением прекрасного города и тем более являться его инициатором, но злая военная необходимость диктовала свои правила. Проехав через обратившийся в пепелище городок беженцев и рабочих, Юрва увидел останки чудовищного количества погибших в пламени людей. То были мирные обитатели долины, не успевшие выбраться из огненной западни. Глядя на эту картину, Юрва ненавидел себя и Бебо. Усилием воли заставив себя принять случившееся и перестать заниматься самообвинением, алтимэ сосредоточился на продолжающемся противостоянии. Переправу решили осуществлять при помощи нескольких понтонных мостов в местности ниже по течению, и вброд — выше. Разделившись надвое, войско должно было взять город в смертоносные клещи. Расположение бродов выяснили у местных через подкуп. Увы, защитники долины прекрасно знали о всех удобных для перехода реки местах и не только заминировали берега, но и устроили множество огневых точек. Приказав усмирить противника артиллерийским обстрелом, Юрва решил использовать ещё кое-что. После запрета собак в анклаве большую их часть пустили на мясо; однако позже выяснилось, что один из обитателей анклава попытался спрятать в одном из подвалов множество крупных особей данного вида. Раньше, ещё до всех бедствий, в здании действовал крупный бордель для скотоложцев: притязательным клиентам предлагались животные от собак и овец до змей и верблюдов. Особой гордостью заведения являлся выводок собак священных пород. Лишь они дожили до запрета благодаря поистине религиозной заботе бывшего смотрителя борделя. Узнав о тайной стае во время подготовки нападения на Хивид Маюн, Юрва прикончил владельца и немного доработал животных, снабдив жалящими электричеством радиоуправляемыми ошейниками и надев на каждую особь жилет, начинённый взрывчаткой и гайками. С помощью специального передатчика после недолгой тренировки он научился управлять передвижением собак, наказывая их током за бег в неправильном направлении. Раньше электрические ошейники велкуанцы использовали для людей. На переправе представилась возможность использовать живые бомбы. После окончания обстрела Юрва приказал выпустить собак, выкатив два дистанционно управляемых грузовика к самому берегу. Огромная стая белых и чёрных пушистых зверей ринулась из кузовов, подгоняемая безжалостными электрическими разрядами. Несколько собак разбежались в стороны, но основная масса пересекла брод и кинулась на позиции противника. Множество собак погибло на минах. Велкуанские беженцы же, составлявшие значимую часть войска противника, не стреляли по священным животным или били с большим запозданием. Мечущиеся из стороны в сторону собаки представляли непростую мишень. Добежав до цели или подстреленные, живые бомбы взрывались, разбрасывая клочья мяса и шерсти в дымных вспышках. Осколки секли солдат. Те же, кто открыл огонь по собакам, раскрыли свои позиции. Червеязыкие быстро навели дисциплину, показательно расстреляв несколько случайно выбранных солдат из числа отказавшихся стрелять в священных животных. Короткая неразбериха в стане противника решила исход переправы — новый артиллерийский налёт сломил оборону, и вскоре боевая техника и бойцы нападавшей стороны ступили на противоположный берег, повергая противника в бегство. Многим казалось, что победа совсем близка. Хивид Маюн оказался в окружении. Осколки воинства Владыки Эрибиса вне города оказались рассеяны. Но у самых стен города нападавшие встретили самый яростный отпор. Сил было недостаточно, чтобы начать штурм, а защитники долины не могли позволить себе пытаться прорвать окружение. Но Юрва понимал, что Хивид Маюн необходимо взять как можно быстрее — из других частей Бибиюнма уже выступили свежие подкрепления. Даже немногочисленные, они могли переломить ход битвы в пользу хозяина долины. Тогда Юрва отправил несколько отрядов через старинные канализационные туннели, о которых узнал от Канды, замученной Бебо заговорщицы. Разумеется, и их сторожили; однако благодаря внезапности и специальным резакам штурмовики преодолели и вражеские посты, и запертые металлическими решётками проходы. Уничтожение нескольких ключевых позиций внезапной атакой из-под земли позволило продолжить наступление. Воинство вступило в тень загадочных башен с заснеженными крышами, над которыми уже поднималось зелёное ночное светило, освещая мертвенным светом ползущий с реки стылый туман. К закату на уютных улочках и в сказочных садах Серебряной Звезды вспыхнули ожесточённые городские бои. Кровь раненых и умирающих лилась на свежевыпавший снег, и на белом саване расцветали красные цветы. Решительное продвижение врагов сломило дух простых солдат и полицейских долины, и те скорее стремились спрятаться, чем атаковать противника. Зато червеязыкие, верные слуги самозваного Владыки, дрались за каждый дом с удвоенной яростью. Напавшее на владения Владыки воинство потеряло много боевой техники, несмотря на то, что каждую единицу старались защищать пехотными отрядами. Росли и людские потери. Юрва чувствовал, что физические и моральные силы его войска на исходе, как и силы противника; ситуация достигла максимальной нестабильности, когда любая неожиданная ситуация могла склонить чашу весов в ту или иную сторону. Оставив Макати и транитийских лидеров в штабной машине, Юрва проник в город вместе с одним из передовых отрядов и организовал вспомогательный штаб в подвале небольшого, но очень прочно построенного храма. Трупы полицейских и червеязыких свалили в углу. На пройденной передовым отрядом площади неподалёку возле клумб с пожухшими травами, в тени величественных статуй предков, осталась лежать пятёрка червеязыких. Рядом с ними догорал простреленный в борт бронетранспортёр. В том бою пущенная червеязыким пуля угодила в шлем Юрвы, расколов наружную раковину и покрыв прозрачное забрало сетью трещин, закрывших обзор. На удар шея отозвалась резкой болью. Алтимэ сумел поразить противника ориентируясь на один лишь слух, после чего кое-как снял разбившееся забрало. Оказавшись в относительной безопасности храма, Юрва стащил с головы ставший бесполезным шлем. С великолепной ратуши, что лежала в конце извилистой улицы, периодически вопила сирена. Её терзающие слух вопли казались неуместными в этом когда-то тихом царстве резного камня и речной дымки — как и грохот взрывов, как и дым от всё-таки загоревшихся домов. Ветер разогнал тучи. В небе мерцали холодные огоньки звёзд, сияла зелёная равнодушная Морга. Похолодало — хотя в эту ночь никто из ещё стоявших на ногах не чувствовал мороза до тех пор, пока не падал от ран. На верхнем этаже храма едва слышно звенели колокольчики. Их не слышали люди, но Юрву их меланхоличный звон настраивал на особенно тревожный лад. «Ещё ничего не закончено, победа не одержана, — с опаской думал Юрва, приняв доклад от транитийского командира, докладывающего о том, что ещё одна группа бойцов зашла в город и заняла оставленный червеязыкими дом. — Бебо не мог не придумать ловушки, не мог не составить запасной план. Но я до сих пор не могу разгадать его замысла!» Чтобы чем-то занять руки в ожидании новой информации, Юрва извлёк из шлема проектор нейроиндукционного поля и снял антенны. К его радости, эта часть экипировки не пострадала. Убрав ценное устройство в подсумок, он прислушался к двум усталым до безразличия ко всему окружающему солдатам, караулившим их вспомогательный штаб. Он прекрасно слышал их шёпот, хотя сами люди думали, что общаются совершенно приватно. — Поганый городок, — сказал один. — Надоело всё. — Разве не красивый? — вяло отозвался другой. — Бриллиант Бибиюнма, демон их в зад. — Не, поганый, — ответил первый. — Снаружи красота, внутри червяки. Впрочем, ничего нового. Так во всём мире было…***
Захватив Хивид Маюн, бывший учёный потратил немало времени на подготовку ловушек для иных претендентов на прекрасный город. До всех катастроф в Бибиюнме производили особое покрытие для стен, способное демонстрировать яркие светящиеся картинки под действием электрического тока. Дешёвое по сравнению с любыми экранами, оно нашло широчайшее применение в наружной рекламе и отделке помещений, но не успело распространиться широко. Очень быстро специалисты по нейро- и гипномаркетингу оценили новое изобретение. Как выяснилось, оно даже лучше традиционных экранов подходило для демонстрации изображений, воздействующих на психику человека. Сильнее всего воздействию были подвержены некоторые модификанты, однако существовала возможность стимулировать к покупкам и обычных людей, сочетая визуальное воздействие с другими. В велкуанских лабораториях разработали гипнооружие на основе подобных изображений, однако его эффективность оказалась крайне низкой, и проект заморозили. Используя силу обруча, Аруэри Бебо сумел доработать перспективную технологию. И, когда большая часть вторгнувшегося воинства оказалась в городе, Владыка Эрибис нанёс удар. Никто, даже Юрва, поначалу не понял происходящего, а после было уже поздно. По всему городу снаружи и внутри зданий загорелись разноцветные узоры, мигающие и переливающиеся со строго определённой частотой и яркостью. В небо взлетели стаи роботов с проекторами, нарисовавшие те же узоры на заснеженных полях вокруг Серебряной Звезды. Половина людей упала в эпилептических припадках. Остальных нещадно тошнило. На ногах остались лишь самые стойкие. Затем из водосточных люков и скрытых ниш потёк сильнодействующий наркотический газ, вызывающий сильнейшие галлюцинации и временное помешательство. Ни то, ни другое не вредило червеязыким с изменённой паразитами нервной системой. Снова пропала радиосвязь. Червеязыкие перешли в контратаку, безжалостно и беспощадно истребляя бьющихся в припадках и дезориентированных людей. Железные человекопсы рвали обессиленных бойцов на части. Когда на стенах храма вспыхнули безобразные узоры, а люди начали падать или закрывать глаза в попытке спастись от нейрологического нападения, Юрва сообразил, что случилось. Оттащив людей в тёмный угол, закрытый от вспышек, он попытался связаться с Макати, но в эфире снова стояли помехи. Инопланетянин с ужасом и отчаянием понял, что проиграл битву за долину. «Это была ловушка! Весь город стал ловушкой! — мысль бешено металась в поисках выхода. — Я глупец! Я должен был предусмотреть подобное! Надо было… надо было найти ракету с ядерной боеголовкой!» «Ты проиграл, — протелепатировал Бебо. — Ты сражался более чем достойно, но мои новые силы столь обширны и велики, что более нет способных одолеть меня. На всей Хокре нет никого и ничего, что могло бы сломать мои планы». Юрва ничего не ответил. «Я уважаю достойных врагов, и уважаю ум, — продолжил Владыка Эрибис. — Довольно смертей. Я построю на Хокре мир по своему разумению, и ты можешь занять в нём достойное место. Не надоело бродяжничать? Хочешь стать министром при мне? Подумай немного и дай ответ. Загляни в мои мысли и узри, что все возможные пути ведут к моей победе. Твой драгоценный обруч, ставший частью моего нового тела, поистине великое творение!» Юрва снова воздержался от ответа. Повесил на себя сумку с миной направленного взрыва, проверил пушку-секиру, акустический пистолет и вынутый из шлема парализатор. Спешно набил магазин для пистолета-пулемёта. Бросил взгляд на вынужденно брошенных на произвол судьбы союзников. Внутри клокотала безнадёжная ярость. Безумно оскалившись и зашипев, алтимэ выбежал на улицу без шлема с пушкой-секирой наперевес. Улица шла вверх, по направлению к величественной ратуше. Чтобы не подставляться вражеским стрелкам, Юрва бросился к расположенному выше по улице зданию банка, ранее ассоциированного с «Алкангом». В переулке двое червеязыких добивали бьющихся в судорогах солдат. Увлечённые убийством, они не успели среагировать на появление алтимэ. Одного Юрва застрелил, второму срубил половину черепа. Отчаяние питало гнев, помогало бросить в горнило битвы все оставшиеся ресурсы организма. Вышибив окно, Юрва пробежал здание банка, где прятались мирные жители, ныне дёргающиеся на полу и давящиеся рвотой, и выбрался через противоположное окно. До ратуши оставалось совсем недалеко. Из снежной пустоты облитых кровью улочек наперерез вырвалась свора уродливых собакоподобных существ, закованных в металл, подобных убитой посреди пожара, но куда меньших размеров. Учуяв добычу, те немедленно кинулись на алтимэ, скаля окровавленные стальные зубы. Юрва рубил и резал, пробивая путь. Стальные зубы вырвали кусок и без того потрёпанного бронекостюма, прорезали глубокие ссадины на ноге. Оставив за спиной десяток мёртвых тварей, Юрва ворвался в здание ратуши. Повсюду виднелись следы ожесточённой перестрелки. Шикарный гранитный пол перепачкался в крови, покрылся выбоинками от попадания пуль и следами от разрыва гранат. Лишь Морга освещала величественный зал через выбитое окно, раскрасив побоище мертвенным бледно-зелёным. Взбежав по деревянной винтовой лестнице, Юрва забрался на верхний этаж и разыскал балкон с громкоговорителем. Выломав хилую дверь, выпустил из ладони металлические контакты, обычно используемые для подзарядки. Вскрыв основание громкоговорителя когтями, сунул туда металлическую иглу. «Я подумал над твоим предложением, Владыка Эрибис, и думаю, отдать ли мне важный приказ своим союзникам, — протелепатировал Юрва своему врагу. — Но мне интересно знать — что ты сделаешь с Аксалой, если она будет в твоей власти?» «Я найду ей применение, — начал Аруэри. — Пожалуй, я…» Тщательно вслушиваясь в разум сомысленника, Юрва подал на громкоговоритель строго выверенную последовательность импульсов. Он догадывался, что Владыка Эрибис слушает всё происходящее в городе через множество датчиков и наблюдает через множество камер. Рупор провизжал резкую, дисгармоничную, мучительную для слуха трель на пределе громкости. «Что это?!» — мысленно завопил Аруэри через доли секунды. Аата-тинта реагировала на правильно подобранные звуки. Проникнув через звуковую аппаратуру своего убежища или непосредственно, трель воздействовала на обруч, сросшийся с модифицированным аксионными антеннами мозгом владельца, что, в свою очередь, вызвало возмущения аксионного поля, ощутимые для Юрвы. Узнав временной промежуток между звуковой атакой и возмущением аксионного поля, алтимэ рассчитал расстояние от ратуши до Владыки Эрибиса. Сопоставив расстояние с памятью о карте города и временем отклика на звуки, переданные предполагаемыми скрытыми датчиками, Юрва оценил направление. «Значит, ты отвергаешь моё предложение, — пришла мысль Владыки Эрибиса. — Жаль. Полюбуйся сполна этой прекрасной ночью, озарённой чудесной Моргой — это твоя последняя. Признаюсь, мне досадно получить отказ. Видимо, ты желаешь лишь разрушать и убивать, не в силах справиться с потерей своих неудачливых друзей. Ты превратился в опасного, жестокого монстра, которого нужно уничтожить для блага всех окружающих. Смотри, сколько жизней ты погубил во имя своей ненависти. Стоит ли она того?» Бросив взгляд с балкона, Юрва разглядел постройки у самого подножия вулкана, возле геотермальных станций. Бывший дворец консула посреди города бросался в глаза, пленники утверждали, что Владыка Эрибис живёт там — но то был обман повелителя долины, скрывавшегося в совсем другом месте. После заговора Канды и её товарищей Эрибис сменил тронный зал. Сам же дворец являлся ещё одной ловушкой для желающих повторить покушение. Сбежав вниз, Юрва помчался по запутанным улочкам города. Отряды врагов он обходил, пользуясь запутанностью планировки и воцарившемся хаосом. Спустившись с обрыва прыжками с уступа на уступ, дважды едва не сорвавшись, выбежал на берег притока. Откуда-то издалека стреляли. Стремительно вскарабкавшись на переброшенную через приток теплотрассу, Юрва побежал так быстро, как мог. Середина моста была разрушена попаданием ракеты, и горячая вода изливалась вниз. Вокруг клубился пар. Перескочив на другую сторону мощным прыжком, алтимэ преодолел остаток теплотрассы. Владыка Эрибис, несмотря на обретённое могущество, не проходил принятое у алтимэт обучение пользованию аксионными антеннами, и не успел разобраться, как скрывать своё местоположение, одновременно экономя энергию. Следующий сеанс связи окончательно раскрыл его убежище — вблизи Юрва сумел ощутить сомысленника. «Догадываюсь, что ты решил навестить меня лично, — сообщил Владыка Эрибис. — Польщён, но ты забыл подать заявку на аудиенцию». Территория электростанций заметно пострадала от обстрелов, и караулившие её боевые роботы вышли из строя. Два уцелевших вместе с несколькими солдатами охраны преградили путь алтимэ, стреляя из-за насосной. Вскарабкавшись по кирпичной стене, Юрва сумел пробежать мимо засады по трубам и крышам. Охраны почти не было — не ожидалось, что кто-то сумеет пробраться таким путём. Но алтимэ догадывался, что ему уже приготовили встречу. «Скорее всего, тут я и погибну, — думал Юрва. — Прощайте все! Прости, милая Малва, жаль, что не могу показать тебе эту яростную ночь через бездны пространства! Живи вечно!» Паукообразный боевой робот преградил путь. Юрва ринулся в сторону, уходя с траектории стрельбы. Загрохотали пулемёты, дырявя трубы и тонкие стены. Вскочив на трансформаторную будку, Юрва подстрелил робота, выведя из строя ходовую часть и блок питания. Полученные за последние сутки раны не зажили, но Юрва перевёл организм в состояние повышенного энергопотребления, грозившего скорым истощением и перегрузкой; но сейчас, чувствуя себя машиной, свободной от боли и всякой слабости, он неистово рвался вперёд, к заклятому врагу. Над головой качались оборванные высоковольтные провода. Металлические конструкции электростанции казались в ночи чем-то не менее величественным, чем оставшийся позади город. Выломав снарядом замок стальной двери, Юрва ворвался в непримечательный корпус на территории электростанции. Сшиб с ног перепуганных сотрудников. Перезарядил орудие. Бросился в открытый проход, ища спуск вниз. Стены коридора ожили, потянулись к непрошеному гостю механическими отростками. Вырвавшись, Юрва сбежал вниз по лестнице. Сбоку набросился железный человекопёс, сбив с ног. Вместе противники скатились по ступеням. Отчаянным усилием свернув шею человекопсу, Юрва ввалился в просторный, ярко освещённый двухэтажный холл. Под электростанцией, рядом с насосами, прокачивающими нагретую магмой воду, Аруэри Бебо выстроил для себя нечто среднее между личной лабораторией и бункером. На балконах второго этажа стояли двадцать солдат с винтовками наготове. На лестнице, ведущей к балконам и дверям в лабораторный зал, шестеро червеязыких в экзоскелетах и с ростовыми щитами загораживали проход. Встав выше, поверх их голов целились шестеро им подобных, но с тяжёлыми пулемётами. Они были готовы открыть огонь. По углам зала за импровизированными укрытиями тоже скрывались солдаты. Для Юрвы оставался лишь один шанс. Стремительно утекали доли секунды, отделяющие от неизбежной гибели. Выхватив нейроиндукционный парализатор, модифицированный за счёт компонентов твари из Катакомб Наслаждения, алтимэ подал на него электрический разряд. Конденсаторы парализатора мгновенно разрядились; Юрва заблаговременно задавил болевую чувствительность до минимума. Парализатор задымил и вспыхнул, придя в негодность от слишком мощного импульса. Пулемётчики покачнулись, солдаты пали на колени, давая несколько драгоценных секунд. Когда червеязыкие опомнились, и смертоносные крупнокалиберные пули раскололи вдребезги плитку пола, Юрва уже очутился позади стражей Владыки. Много червеязыких пало от снарядов, затем настал черёд лезвия. Сражаясь как в последний раз, Юрва вкладывал в каждый удар все силы, если не пробивая шлемы, то ломая шеи. Ненависть и дикая вулканическая ярость затопили сознание, заставляя забыть обо всём, кроме безграничной жажды убийства. Словно мифический демон ненависти из древних легенд, закутанный в обожжённые одежды хищник бросался от жертвы к жертве, стремительный, безжалостный и кажущийся непобедимым. Сосредоточенное молчание охраны перешло в панические крики. С разрубленным черепом пал последний из червеязыких стражей; выжившие охранники из числа обычных людей, видя учинённую ужасным созданием бойню, бежали. Юрва остановился на залитых кровью ступенях, опираясь на пушку-секиру. Броня и тело были пробиты винтовочными пулями в четырёх или пяти местах. Правая часть лица превратилась в кровавое месиво — пулемётный выстрел вышиб глаз и своротил висок, расколов прочнейшую кость вольфрамовым сердечником. Из страшной раны капала лазурная кровь и ликвор. Часть мозга отключилась, ослабив мыслительные функции. «Впечатляет, впечатляет! — прислал мысль Аруэри Бебо. — Но ты подошёл к своему пределу! Иди же, решим наши разногласия раз и навсегда». Кое-как Юрва перезарядил орудие последними снарядами. Тяжело ступая, Юрва поднялся на второй этаж и толкнул дверь, ведущую в покои Владыки Эрибиса. Те представляли из себя высокий бетонно-серый зал со сводчатым потолком и трёхэтажными прозрачными балконами вдоль стен, где располагалось научное оборудование и где в обычное время трудились подручные Аруэри. Сам Владыка Эрибис, сидя конце зала, мог наблюдать за подчинёнными во всю зоркость своих многочисленных глаз. Укрепляющие конструкцию выступы и колонны увивали разноцветные кабели и непонятные Юрве трубки. На покрытом чёрной плиткой полу серели следы засохшей слизи. В конце зала на троне из причудливых электрических устройств, в окружении экранов и антенн, восседал Владыка Эрибис. От массивного эллипсоидального тела, покрытого тёмно-фиолетовой органометаллической шкурой, отходили восемь коротких, но мощных псевдоподий. Тёмно-синий шар головы трёх с половиной метров в диаметре искрил бледно-голубыми электрическими разрядами, складывавшимися в загадочные узоры, преисполненные непостижимого без использования аата-тинты смысла. Толстая как ствол гигантского дерева шея медленно поворачивала чудовищную голову. На ужасной голове чернели десятки непроницаемо-чёрных глаз размером с человеческий кулак. Вокруг головы сиял лазурный нимб из живых шаровых молний. От спины вверх росли шесть суставчатых отростков, похожих на ноги исполинского насекомого. Каждый отросток поддерживал по полупрозрачной вуали нежно-синего цвета. Сзади Владыки Эрибиса шевелились три длинных чёрных хвоста, на концах которых вспыхивало и гасло жгучее ультрафиолетовое сияние. Спереди извивались три толстых щупальца, расходящихся каждое на три щупальца потоньше. По меньшим щупальцам бежали ядовито-синие искры. Вскинув пушку, Юрва выстрелил в синий шар бронебойным снарядом. Но ещё до того, как палец нажал спусковой крючок, нежно-синяя вуаль распрямилась и закрыла Владыку Эрибиса. В ослепительной вспышке снаряд разлетелся брызгами расплавленного металла. «На что ты надеялся, идя сюда?» — услышал Юрва мысль своего врага.