Инопланетный партизан

      — Лелайни, ты слышала последние новости?!       — А?       Лелайни оторвалась от работы. На столе перед ней лежала собранная наполовину механическая нога, предназначенная стоявшему несколько лет в очереди инвалиду. Тот никак не мог получить протез из-за административного саботажа чиновника, подозревавшего его участие в войне на стороне Гвардии во времена Аксалийской Революции. Своих денег у инвалида не хватало. Но, наконец, судьба смилостивилась над калекой.       Её помощник, молодой усатый парень в круглых очках, с пятном графитовой смазки на смуглой щеке, размахивал карманным компьютером и едва не прыгал от возбуждения.       — Слизняки! Огромные слизняки! — выдал он.       Лелайни откинулась на спинку кресла. Посмотрела в окно, за которым висела непроницаемая пелена дождя. На пластиковом подоконнике в беспорядке лежали электрические детали.       — Немудрено. Дождь — вот слизняки и полезли, они любят сырость, — невозмутимо ответила Лелайни.       — Лелайни, ты не поняла! Вот, смотри! — в руки ей сунули карманный компьютер со сводкой последних новостей.       — «В Аксалу прибыла делегация псевдомоллюсков (разумных слизней) с территории бывшей Велкуанской Империи, переговоры прошли утром вчерашнего дня, — зачитала девушка. — Министр дипломатии Кивбэ утверждает, что псевдомоллюски (разумные слизни) настроены благожелательно и стремятся заключить союз. Независимый аналитик болтун такой-то утверждает, что вскоре может зайти речь о торговом соглашении».       — Разумные слизни! Моллюски! — воскликнул парень. — Ты это представляешь, Лелайни?!       — С трудом, но на севере много разной странной живности, — девушка почесала затылок. — Но больше всего удивляет то, что они разумны. Вот это действительно интересно.       Статья в ежедневной виртуальной газете не соврала. В Аксалу действительно прибыла делегация разумных слизней из далёких северных земель. Там, на берегу Гагунского моря, на развалинах павшего величия, поднималась новая нечеловеческая цивилизация. Когда-то являясь одним из слабейших порождений биологического хаоса, наступившего после краха Империи, псевдомоллюски выжили благодаря способности к самостоятельному размножению, осторожности, коллективизму и высокому интеллекту. Слабые и медлительные, они не имели шанса в прямом противостоянии что с монстрами, что с людьми. Но, избегая конфликтов и понемногу овладевая человеческими технологиями, разумные слизни стали новыми хозяевами опустошённых земель. Свободные от разрушительных человеческих страстей, спокойные, дружные и рассудительные, они находили способы преодолеть самые грозные препятствия. Жили слизни общинами, объединёнными вокруг важных для их вида объектов. Являясь гермафродитами, они не образовывали семей и не конкурировали за половых партнёров. Слизням не вредили человеческие болезни.       Являясь воплощением определённого типа квазиразумных вирусов, ещё до создания тел они обрели разум и сознание — в пучине информационных сетей. Только ступив в реальный мир, они уже обладали немалым знанием о человечестве и окружающем мире.       Разрозненные поселения и банды людей, обитавшие на территории бывшей Империи, долго не воспринимали новых соседей всерьёз. Но вскоре стало ясно, что сила уже не на стороне двуногих. Однако, вопреки страхам, псевдомоллюски не стремились истребить людей, проявляя враждебность лишь к тем, что нападал на них. Спустя десять лет после битвы при Хивид Маюне разумные слизни заключили союз с новым консулом Бибиюнма.       Псевдомоллюскам даже удалось обуздать Айран-Юккюй. Исследовав способ распространения цветка, они сумели вытеснить опасное растение со своей территории и предупредить занос семян в новые земли.       Отношение со стороны людей разнилось. Одни приняли новый разумный вид с опаской, другие — с открытой враждебностью. Третьи были готовы обожествлять псевдомоллюсков. Четвёртые видели в них просто ценных союзников.       В тот вечер Лелайни после работы отправилась к сестре, снедаемая непонятной тоской. Сидя на кухне под уютный стук дождя за окном, они увлечённо обсуждали последние новости. Налани, работая на весьма высокой должности, оказалась более чем осведомлена о слизнях. Тирта встречал детей после спортивной секции, и отсутствовал при разговоре.       — Может, оно и к лучшему, — задумчиво протянула Налани, потрогав пальцем горячий эмалированный бок чашки с травяным напитком. — Помнишь «Книгу о ловушках» Юрвы? Последнюю главу?       — Да, она показалась мне очень грустной и пессимистичной, — ответила Лелайни, грея руки на собственной чашке. — Мол, люди влезли в такое количество ловушек, что своими силами нам не выбраться. Но мы, весь народ живёт лучше, чем до революции! Хотя половина мира лежит в руинах, жизнь начинается заново.       Налани мрачно прикусила губу.       — Человечеству нанесена очень тяжёлая рана, — сказала старшая сестра. — Аксала пока решила лишь те проблемы, что решались легче прочих. Впереди долгий путь, и неизвестно, сможем ли мы его пройти. Последний срок Анару подходит к концу, впереди новые политические турбулентности, если говорить извилисто. Он удерживал вместе тех, кто вместе быть не хочет. Его время прошло, а значит миновала пора всеобщего согласия. Мы должны строить новое общество, но способны ли? Мы слишком истощены, неуверенны, а многие думают лишь о благосостоянии здесь и сейчас. Назревает конфликт с Мэнгвой — тамошние банды угрожают всей восточной границе. Сможем ли мы построить лучший мир, если против нас наша слабость, внутренние изъяны, внешние враги и полуразрушенный мир?       — Юрва считал, что мы не сможем без помощи его народа, — бросила младшая.       — Но никто так и не прилетает к нам, хотя годы идут, — печально произнесла Налани. — Псевдомоллюски далеко не так симпатичны, как алтимэт. Но что, если они надежда человечества? Они не хотят нас уничтожить, а хотят сотрудничать. Они свободны от множества проблем, мучающих людей. И — в отличие от алтимэт — мы им нужны. Люди быстрее, сильнее, решительнее. Мы любим и умеем строить глобальные планы, мечтать. Вместе с тем мы конфликтнее, импульсивнее. Псевдомоллюски дружные, мирные и очень предусмотрительные, основательные. Однако при этом слабее, медленнее. Они более приземлённые. После всех катастроф у разума на Хокре осталась всего одна нога. Мы залечили рану, но не можем двигаться вперёд. Псевдомоллюски могут стать второй ногой, а мы — остаться первой, если человечество сейчас всё сделает правильно. Чем больше думаю, тем больше вижу, что в одиночку людям не избавиться от тёмного груза прошлого. Слишком большой урон нанесён.       Лелайни помолчала, делая глоток.       — Может. А вдруг они опасны? — нарушила младшая тишину, отпив травяного напитка. — И я всё-таки верю, что однажды за Юрвой прилетят. Помнишь, как он рассказывал тебе про свою возлюбленную, про своих друзей? Они не оставят его лежать там…       — Иногда должное не совпадает с возможным, дорогая моя сестра, — печально сказала Налани, глядя в сырую темноту за окном. — Они не знают, как это произошло, Юрва сам объяснял.       Лелайни сердито хмыкнула и перевела тему.       — Налани, что с Тиртой планируете на отпуск?

***

      Что есть человек? Какова его роль и судьба в этой холодной, пустынной и безжалостной Вселенной? Несчастное животное, волей слепой природы обретшее сознание собственных страданий, или нечто большее?       Легко скатиться во тьму пессимизма, черноту отрицания, бездну презрения, глядя на мучительные попытки человечества совладать с превратностями жизни и собственного раздираемого противоречиями ума.       Но пусть мир трижды жесток и тёмен, мы не хотим видеть его таким и будем раз за разом пытаться изменить его к лучшему. Привнести доброту, мир и свет туда, где во мраке бессознательных спазмов жизни властвуют неизбывный голод подстегиваемой инстинктами плоти и жестокая вражда разрозненных осколков иссечённой реальности.       Подлинно велик тот, кто осмеливается поднять знамя посреди тьмы и бросить ей вызов, невзирая на расклад сил.       Борись сегодня без надежды и в одиночку, и завтра увидишь, что позади тебя воинство, а рассвет уже совсем близко. А если падёшь, по твоим костям пойдут другие.       В это верила Налани в свои самые тяжёлые дни, и позже, во времена мира и труда, не оставила убеждения, пусть и разрешая себе минутки пессимизма. Человечество уцелело, Аксала спасена, худшее позади, впереди — новый рассвет, странный и прекрасный. Дела общественные, дела семейные — Налани с головой погрузилась в жизнь того строящегося нового мира, за который сражалась и который желала, мира, за который погибли столь многие её друзья.       Младшая сестра же чем дальше, тем больше предпочитала ночь дню, а пустынные места — шумным людским городам. Даже спутника жизни она нашла под стать — мечтательного товарища по протезно-кибернетическому кооперативу, любившему проводить выходные в лесных походах и слушать птиц. Вместе они мечтали о недосягаемых мирах и забытых временах.       Однажды, перечитывая книгу Юрвы про алтимэт, Лелайни ощутила сладкое и мучительное чувство. Поразмыслив, она заподозрила, что начинает воспринимать мир как алтимэ, и тут же посмеялась над своей интеллектуальной дерзостью. Но власть этой сладостной отравы, этого чарующего яда, сомнамбулического нектара отрицать не могла.       Налани уже говорила ей, что она чрезмерно увлекается инопланетянами.       Годы текли мимо берегов её родины, осязаемые, как вода. Лелайни чувствовала, что становится одержимой временем, его течением. А ещё — что её сердце замирает в ожидании непонятного чуда всякий раз, как на небе зажигаются звёзды. Ночь ощущалась неясным обещанием. Лелайни казалась человеком, подобравшимся к разгадке некой радостно-печальной тайны, прекрасной, но лишающей покоя и места в мире под Борой.       Когда её собственные дети выросли, Лелайни перебралась в северные горы и поселилась подле древнего храма, живя почти отшельницей и проводя дни в чтении древних трактатов и легенд, а также научной литературы. Здесь легче дышалось и легче думалось. Стареющее тело с трудом поднималось по крутым тропам, но воля поддерживала слабеющую плоть. Каждому жителю Волаксы — государства, возникшего после объединения Аксалы и Воламы — полагалась бесплатная терапия против старения, но его эффективность являлась достаточно ограниченной, отсрочивая увядание в среднем на сорок лет, избавляя от немощи и большинства старческих болезней. Хотя многим это казалось блестящей победой, Лелайни ощущала, что такого ей слишком мало. Слишком мало…       Каждый раз, когда мрачная зелёная Морга достигала максимальной фазы, Лелайни поднималась по горным тропам и навещала гробницу Юрвы Сумры в древнем храме. Охрана давно не обращала внимания, считая её безобидной чудачкой.       Одной ясной звёздной ночью Лелайни проснулась от слабого стука в окно. Поднявшись, она увидела огромную малиновую бабочку со светящимися крыльями. Схватив фонарик и присмотревшись, Лелайни поняла, что тельце бабочки состоит из блестящего серебристого металла. Шумно выдохнула.       Медленно, словно во сне, Лелайни распахнула окно, впуская бабочку. Та бесцеремонно сделала круг вокруг женщины, потыкалась в щёку и села на плечо.       — Ты хочешь, чтобы я куда-то пошла? — тихо спросила Лелайни. — В храм? Поняла, иду. Только дай время одеться.       Одевшись и накинув плащ — с гор шла прохлада — Лелайни отправилась в путь, ведомая загадочной биомеханической бабочкой.       Как никогда ярко светили таинственные звёзды. Ёжась от ночной прохлады, Лелайни поднималась вверх, ничего не боясь и ни о чём не тревожась. Вскоре перед ней встали могучие стены древней гробницы. Из её чрева шёл призрачный голубоватый свет. Ускорив шаг, Лелайни очутилась в высокой зале, где слева от входа располагался хрустальный гроб павшего пришельца. Направила фонарь в сторону статуи совы. Вокруг гроба танцевал воздушный хоровод пёстрых механических бабочек: алых, жёлтых, багряных, фиолетовых, малиновых, синих, бурых…       Хрустальная крышка лежала в стороне. Лелайни стала свидетельницей удивительного зрелища. Высокая фигура в алом приблизилась к гробу, не обращая внимания на гостью. Сняла с головы блестящий шлем с антеннами, напоминающими перьевые ушки совы, раскидав по плечам роскошные медно-красные волосы. Склонилась над лежавшим и прильнула к его губам в долгом страстном поцелуе.       Поодаль, взявшись за руки, стояли две фигуры пониже — в белом и фиолетовом. Вокруг фиолетовой вились светящиеся шары.       Другая, меньшая из всех, появилась совсем рядом, будто материализовавшись из темноты. За её спиной Лелайни увидела причудливые механические крылья. Кроме того, пришелец обладал парой дополнительных конечностей из непрерывно менявшего форму металла. В отличие от прочих, он не носил шлема. Красные глаза гипнотизировали, затягивали в себя. С элегантно-неряшливой причёской, он ещё сильнее Юрвы напоминал ночную хищную птицу.       Лелайни испуганно ойкнула и опустила фонарь.       — Пусть я избрал путь одиночества, меня всегда воодушевляло зрелище воссоединения любящих, — тихо проклекотал крылатый на аксалийском с лёгким акцентом. — Твои желания я прочёл ясно, человек. Ты верно желаешь вечности с нами или я обманулся?       Малва Айранон — это могла быть лишь она — выпрямилась и подала руку Юрве, тяжело поднявшемуся из гроба. Лелайни стояла неподвижно, будто зачарованная.       — Чувство и целеустремлённость творят чудеса, не правда ли? — проронил крылатый. — Особенно если подкреплены квадриллионом нанороботов и живительным электричеством.