Инопланетный партизан

      Чувства возвращались медленно и боязливо, точно жители в разорённый войной город. Чудесный поцелуй — вспышка света в непроглядной тьме. Поцелуй тёплый и нежный — это могла быть лишь она. Юрва не мог не узнать эти губы. Он помнил феромоны возлюбленной. Эти вещества содержались в слюне и ощущались рецепторами во рту. Малва ловко подсунула свой язык под его и зарядила электрической энергией растерявшие силу аккумуляторы. За поцелуем пришла боль, он обрадовался и ей. Юрва, получив отклик от встроенной системы диагностики, понял, что его реанимировали инъекцией нанороботов, лекарств и питательных веществ.       Значит, он жив.       Мозг включался отдел за отделом. Вслед за болью пришло чувство безграничной благодарности и любви. Одного поцелуя хватило, чтобы понять достаточно.       Его цветочная волшебница отстранилась и потянула за руку, приглашая встать со смертного ложа.       Малва обхватила его ладонь своей, сжала и помогла подняться из саркофага. Осязание и слух вернулись, но не зрение. Но так ли это страшно, если есть аксионная телепатия?       Малва. Эймо. Они здесь. С ними Илтри Яри и Пиэ Ёмюли-Юн. Эймо тут же попросил разрешение передавать ему образы со своих глаз и камер механических пестрокрылок.       Изящные биомеханические пестрокрылки порхали в ночи, танцевали под только им слышимую мелодию. Их крылья светились, будто маленькие звезды, спустившиеся с небосвода, лепестки цветов иных миров. Порывы ветра мягко покачивали ветви кустарника и травы, что росли вокруг древней гробницы. В ущельях лежал туман.       Приняв помощь возлюбленной, Юрва встал на ноги. Заключил её в объятия. Они долго стояли так, пока Юрва наслаждался каждым вдохом. Лёгкие будто начинили ледяными иголками, но дыхание всё равно приносило великую радость.       Юрва ступал осторожно, заново учась ходить. Если бы не заботливо поддерживающие руки товарищей, он бы повалился на землю. Соображал Юрва очень плохо, с трудом понимая, что реально, а что нет.       Малва Айранон, прекраснее чем когда-либо прежде, вместе с братом вели его под руки, неуклюжего, едва стоящего на ногах — к выходу из храма.       — Родные мои, друзья мои бесценные, спасители мои, — пробормотал Юрва, подумав, что разрыдался бы, имея исправные глаза и будучи человеком. — Благодарю бесконечно…       В поле зрения Эймо попала человеческая женщина. В ней Юрва не без труда узнал Лелайни. С ней что-то случилось, что-то не очень хорошее. Но раз его сородичи и друзья здесь, значит, всё будет хорошо. Определить проблему Юрва не смог — слишком тяжело думать, слишком непослушно тело. Юрва пошатнулся и упал бы, не подхвати его Малва. Она прижала Юрву к себе и снова накрыла его губы своими.       — Себе оставь, — прошептал он, чувствуя новую порцию электричества.       — Я заряжена почти на полную, не волнуйся, — ответила Малва и участливо спросила: — Электролёт близко, сможешь дойти?       — Да, — отозвался Юрва.       Живительный поцелуй любимой продолжал будоражить каждый его нерв.       А потом они покинули тишину мертвого храма, окунувшись в живой мир, полный таинственных шорохов и волнующих визуальных образов. Юрва ощутил на коже порывы бодрящего ветра.       Радуясь вместе с ним, фиолетовые шары, парившие вокруг Илтри, состязались в проворстве с пестрокрылками.       — Нет искусства выше искусства воскрешения, — проговорил Пиэ, алтимэ необычной внешности с дополнительными руками и механическими крыльями. — Эта радость, эта боль новых вздохов, это мучительно-прекрасное биение в груди… сегодня ты родился вновь, Юрва Сумра Инкрихойнон.       — Милая моя Малва, дорогой Эймо, — шептал Юрва. — Илтри, Пиэ, Лелайни…       — Скверно выглядишь по обычным меркам, но для трупа, пролежавшего почти век в саркофаге — образец для подражания! — рассмеялась Лелайни.       Всё это казалось прекрасным сном. Юрве приходилось напрягаться, чтобы ощущать и убеждать себя, что происходящее — реальность. Сигналы от органов чувств плутали в не до конца восстановившемся сознании. Звуки шли словно через толстое пыльное стекло. Но он дождался, сохранился, его нашли и обязательно вернут домой!       Но было достаточно коснуться мыслей сородичей, чтобы твёрдо убедиться в реальности освобождения. Особенно хорошо становилось от осознания близости возлюбленной, что шла рядом, придерживая его за плечо механической рукой.       Глазами верного друга Эймо он видел ночное небо с россыпями звёзд и вспоминал, что где-то там — их прекрасная родина. Радовался, что снова мыслит и двигается. Постигал во всей полноте очарование жизни.       Вокруг процессии порхали разноцветные светящиеся пестрокрылки Малвы, её верные спутницы, наблюдательницы и помощницы. Юрва любовался ими через Эймо. Ночные горы завораживали. Чувствительным глазам алтимэ хватало звёздного света, чтобы отчётливо лицезреть окрестности.       — Не печалься: скоро у тебя будут новые глазки, — сообщила Малва, поцеловав в щёку. — Мы тебя нашли, это главное. О том, как мы тебя искали, будут петь и через миллион лет!       — А мы послушаем, — ответил Юрва.       Лелайни шла следом за Юрвой и искренне радовалась за него. Все эти годы она верила, что этот день настанет и он наступил. Она смогла дожить до него. Исторически значимое событие для всей Хокры, на миг подумала женщина, и теперь никто не станет считать ее чудачкой. Но сейчас ее не волновало, что будут говорить утром, что напишут в газетах и покажут по всем информационным каналам.       Её мысли занимали пришельцы и состояние Юрвы. Лелайни надеялась, что герой Хокры полностью восстановится. А еще женщина подумала, что будет отличной идеей вручить Юрве в подарок изданные книги, которые он написал. Лелайни понимала, что алтимэт заберут его с собой, что расставание неизбежно. Она уже успела привязаться к нему — пусть даже лежащему неподвижно в хрустальном гробу. Она сморгнула с глаз сбежавшую слезу, растрогавшись моментом и одернула себя, напомнив, что Юрва теперь живой, как раньше. Надо выбросить воспоминания о его смерти. Грусти больше нет места.       Лелайни и не считала Юрву все эти годы по-настоящему мертвым. Она подходила к его саркофагу, стояла над стеклянной крышкой и видела его спящим. Иногда она разговаривала с алтимэ, надеясь, что он ее слышит. К сожалению, это было не так. Зато теперь она сможет поговорить со своим старым другом и спасителем! Лелайни была глубоко благодарна Юрве за все то, что он сделал для неё и её народа, для мира, который потихоньку смог воцариться на Хокре. В это немалый вклад внесли труды инопланетянина, которые она разобрала и добилась издания вместе с Макати. Идя по тропинке, перед внутренним взором Лелайни прокручивала всю жизнь — ровно столько, сколько Юрва пробыл в бессознательном состоянии — целую человеческую жизнь.       «Сколько ему нужно будет рассказать!» — воодушевленно думала женщина, даже теряясь, с чего стоит начать.       С важных политических событий? Про трансформацию экономики? Или про своих детей, которыми она гордится, про Налани и Тирту, про…       Лелайни просто улыбнулась и решила наслаждаться моментом. Настоящим космическим чудом, которое спустилось с небес.       Тропинка пустилась вниз и привела на живописный горный луг, на котором стоял серебристый электролёт. По лугу идти было тяжелее.       — Корйо Минтэ? — предположил Юрва планету изготовления. — Претенциозный дизайн.       — Всё верно! — подтвердил Эймо.       Вдруг с дерева на краю поля раздалось протяжное уханье. Эймо перевел туда взгляд и Юрва различил в ветвях крупную серо-бурую птицу с оранжевыми глазами. Птица взмахнула крыльями и бесшумно полетела в сторону перелеска ниже по склону. Алтимэ с удивлением узнал горную сову.       Этот вымерший вид местные орнитологи смогли полностью возродить и выпустить в дикую природу, пока Юрва считался умершим.       «Красивые птицы, и многим похожи на нас, — подумал Юрва. — Добрый знак!»       Малва залезла на заднее сидение, затащила Юрву и посадила рядом с собой. Пиэ, Илтри и Лелайни расположились на средних сидениях, а Эймо занял место пилота. Пестрокрылки цветастой стаей впорхнули в салон и облепили кресло Малвы. Люк вернулся на место, загерметизировав аппарат. Юрва заметил, что Лелайни поначалу застеснялась садиться в электролёт, но желание заглянуть в него и отправиться куда-то с дружелюбными инопланетянами перебороло.       — Жалко, Налани и сын с дочкой не видят, — вздохнула человеческая женщина.       — Расскажи им, — посоветовал Эймо.       Пассажиров обхватили биомеханические ремни безопасности.       — Двигатель запущен. Маскировка включена, взлёт! — объявил Эймо, и электролёт вспорхнул в небо с едва слышным шуршанием, вжав пассажиров в сиденья.       Извернувшись, Юрва обнял Малву рукой и нежно поцеловал в губы.       — Люблю тебя, моя алая звезда, цветок моей надежды, — едва слышно прошептал он. — Моя возлюбленная волшебница, мой чудесный друг.       — Бесчисленные годы я мечтала о нашем воссоединении, — ответила Малва. — Я так долго спала на звездолётах, мчавшихся через космическую бездну, что потеряла счёт времени и стала напоминать себе забытого на складе робота. Но ты был всегдашним гостем моих снов.       Эймо управлял электролётом телепатически, хотя на приборной панели на всякий случай имелись экраны и ручки. Аппарат включил электрореактивные двигатели и ускорился, набирая высоту. Далеко внизу плыли холмы, леса, сёла и города.       — А как вы меня нашли? — поинтересовалась Лелайни.       — В вашей информационной сети прочли, — сказала Илтри с сильным акцентом. — А Малва наблюдала за округой глазами своих крылатых помощниц.       — Мне начать передачу воспоминаний? — спросил Юрва. — И расскажите… всё-всё-всё. Иначе любопытство прогрызёт мне желудок.       — Не спеши, — ответил Эймо. — Прилетим — передашь. А мы покажем свои воспоминания тебе.       Юрва подключился к камерам электролёта и наблюдал за землями внизу. Стоял сухой сезон: редкие облака совсем не закрывали обзора. Вглядываясь в пейзажи Аксалы, Юрва пытался соотнести их с тем, что помнил по своим злоключениям.       Задремав от навалившейся усталости, он положил голову на плечо Малвы. Та осторожно чесала коготками у него в волосах. Время шло незаметно. Слух Юрвы выхватывал обрывки беседы Илтри и Лелайни.       Увидев границу суши и океана, Юрва узнал и не узнал местность внизу. Нгура избавилась от чудовищной свалки и теперь утопала в зелени. Порт заметно увеличился. Вместо уродливых сооружений из мусора стояли ряды небольших, но уютных и добротных домов.       Юрва обрадовался увиденному. Похоже, всё было не зря. Люди Хокры смогли построить что-то лучшее. Когда его подремонтируют, он обязательно разузнает больше.       Оставив позади побережье, электролёт несся над бездной вод.       «Океан. С тебя всё началось, тобой, видимо, мой путь по Хокре и закончится», — подумал Юрва.       Электролёт пошёл на снижение. В океане ожидал огромный замаскированный корабль, на мгновение возникший будто из ниоткуда зыбким дрожащим силуэтом. Массивное судно напоминало две склеенные широкими основаниями равнобедренные трапеции из серого металла. Юрва послал запрос, желая узнать больше, и получил полное описание корабля. Корпус топорщился различными антеннами и другими устройствами, среди которых Юрва заметил фрагменты серьёзных защитных систем. Но, присмотревшись, Юрва заподозрил, что внешне несокрушимую морскую цитадель собирали наспех, из фрагментов разных технологических стандартов. Несмотря на это, гигант выглядел вполне надёжным.       На верхней палубе корабля Юрва заметил надстройку с широкими лейкосапфировыми окнами.       «Если бы на нашем несчастном кораблике была достойная маскировка! — сокрушался Юрва. — Мойлоро и Эйонэ остались бы живы, будь мы лучше оснащены».       Нутро сдавило чувство мучительнее любой физической боли.       «Как больно думать об этом сейчас! — мысли били по только-только ожившему мозгу. — Спасся лишь я — из нас троих!»       Малва, услышав мысли любимого, крепко обняла его в утешение.       — Оставь горе, милый Юрва, — тихо, но строго сказала она. — Придёт время завести разговор и о бедных Мойлоро с Эйонэ. Но не сейчас!       Лелайни же чувствовала себя маленькой девочкой в волшебном приключении.       Электролёт приблизился к кораблю и плавно влетел в помещение лифта, что приветливо открылось перед ним. Лифт опустил летательный аппарат в ангар.       Когда раскрылся люк, Малва помогла Юрве выбраться и повела в медицинский отсек. Эймо и Пиэ пошли с ним, Лелайни увела Илтри.       Окрылённый надеждой на скорейший ремонт, Юрва ступил в медицинский отсек. Эймо отключил трансляцию зрительной информации, поэтому Юрва ничего не видел. Кроме них, в медицинском отсеке находилась ещё одна алтимэ.       — Меня зовут Кайта Юнлинон, я врач на этом безумном корабле, — представилась она. — Как себя чувствуешь?       — Намного лучше, чем долгие годы до вашего спасительного появления, — сказал Юрва. — Хотя бы жив. А так половина организма не работает, а что работает — болит. Без зрения плохо ориентируюсь.       — Ложись, — Кайта и Малва положили Юрву на медицинское ложе.       Тотчас вокруг зазвенели хитроумные устройства, увенчивающие металлические щупальца, что высунулись из ложа. Кайта и Пиэ считали данные с диагностической системы Юрвы, затем начали осмотр при помощи электромагнитных и аксионных сканеров. Специальные иглы вводили лекарства и нанороботов-диагностов.       — Юрва Сумра, скажи, есть ли что-то, чем тебя не били и не травили?! — воскликнула Кайта. — Механические травмы всех типов, ожоги термические и химические, хроническое отравление, инвазия аата-тинты, автотравмы от перегрузок всех систем… список немыслимо длинный. Поразительно, что тебя удалось воскресить так быстро и легко.       — Знания о твоих травмах — великое сокровище, что поможет совершенствовать наши тела и дальше, — добавил Пиэ. — Кайта, необходимо извлечь аата-тинту. Она воспрепятствует восстановлению.       — Опасаюсь, что аата-тинта вне моих умений, — удручённо признала Кайта. — Возможно, Юрву стоит погрузить в лечебный сон до возвращения в наш мир.       — Зато аата-тинта в пределах моих умений, — сказал Пиэ. — Изучал её. Юрва, к слову — я желаю говорить с тобой об аата-тинте, но моё желание подождёт твоего выздоровления. Вызовите кого-нибудь, кто хорошо поёт.       — Я хорошо пою, — отозвалась Кайта.       — Тогда пой мелодию, что зазвучит в аксионном поле, — попросил Пиэ. — Юрва, оцени её. Такая музыка сможет размягчить аата-тинту и придать ей форму, что легко может быть извлечена?       Юрва, немного подумав, ответил утвердительно, удивившись тому, как известна стала аата-тинта за прошедшие десятилетия.       — Последние тридцать стандартных лет вокруг неё идут бесконечные дискуссии, — произнесла Малва.       — Теперь тебе нужно раздеться, — повелела Кайта. — Ты сможешь?       Юрва сел и начал раздеваться, снимая шикарный погребальный наряд. Однако незнакомый с таким типом одежды, слепой и ослабленный, он лишь запутался в бесчисленных застёжках и завязках.       — Какой дурацкий костюм! — рассержено прошипел Юрва.       — Давай помогу, — предложила Малва. — Тем более, у меня есть опыт в твоём раздевании.       Оказав помощь в избавлении от запутанного аксалийского наряда, Малва помогла Юрве встать и отступила назад, уступая Пиэ.       Кайта запела приятную мелодию, и тут же тело Юрвы взорвалось чудовищной болью. Ноги подвели, роняя Юрву на пол. Дрожа, он чувствовал, как ветвистые обломки кристалла разжижаются и объединяются вместе, прорастая сквозь кожу острыми иглами. Пиэ поднял Юрву, чтобы иглы могли выйти и на спине.       Несмотря на муку, Юрва с иронией подумал о несоответствии между настроением мелодии и своей агонией. Кайта пела действительно великолепно, и аата-тинта подчинялась ей беспрекословно.       Наконец, боль ушла. Юрва повис на руках Пиэ и Малвы. Кайта принялась вынимать иглы. С хрустальным звоном иглы падали в подготовленную ёмкость. Из десятков ранок капала кровь.       — Я смог приучить аата-тинту к своему телу, — выдохнул Юрва.       — Твои образцы исследуют самым тщательным образом, — ответил Пиэ. — Схожих результатов смогли добиться на Лурнон Ойле. Интересно будет сравнить.       Юрву снова уложили в горизонтальное положение. Кайта приняла управление хирургическими роботами и инъекционными зондами, что тут же взялись за восстановление организма её израненного сородича. Пиэ доверили микрохирургический щуп, впрыснувший программируемый полисплав в лицо Юрвы. Непрерывно меняя форму, чудесный металл перемещал на место повреждённые осколки кости и скреплял их вместе, становясь каркасом для будущего роста тканей. Правая часть лица и черепа, искорёженная в последнем бою, возвращалась к естественной форме. Нанороботы торопливо собирали новые клетки, на порядок ускоряя восстановление. От интенсивных биохимических процессов поднялась температура тела, и Юрву обложили кусками льда.       — Больно? — спросил Пиэ.       — Да, — прошептал Юрва. — Но уже намного меньше.       — Я никогда не дам пациенту обезболивание, если уважаю, — сказал Пиэ. — Подлинно разумные властвуют над ощущениями. Боль, сопряжённую с исцелением и совершенствованием, следует принимать с радостью и благодарностью. Прятаться от неё — слабость, безволие и ограниченность. Боль неизбежна, страдания — необязательны.       — Полноценное исцеление сможем устроить только по возвращению, — сказала Кайта спустя два часа работы. — Пока придётся смириться с отсутствием правого глаза и обождать с двенадцатидневку. Временную руку соберём. Но все основные системы восстановили, и красоту вернули.       — Открой глаз, Юрва, — бросил Пиэ.       Разлепив левый глаз, Юрва увидел мир собственным зрением.       — Как себя чувствуешь? — спросила Кайта.       — Чувствую себя прекрасно, — ответил Юрва.       Началась долгая и непростая процедура восстановления пострадавших областей мозга. Параллельно Юрва дал полный доступ к своим воспоминаниям. Делясь памятью лет борьбы и страданий, он чувствовал себя так, будто сбросил с себя незримые оковы и освободился от тяжкой ноши. Пусть теперь будь что будет. Главное — он со своими сородичами и друзьями, а значит дома.       Боль первых этапов восстановления ушла. Поддавшись усталости, Юрва задремал, чувствуя, как наполняются энергией отремонтированные нанороботами аккумуляторы. Проснулся от уколов в культе левой руки и открыл глаза. Кайти прикрепляла ему временный протез из техномассы. Серый цвет и механический вид без особых изысков не расстроили Юрву.       — Подключаю к нервной системе, — предупредила врач.       Жгучая электрическая судорога пробежала по левой половине тела. Юрва пошевелил пальцами временной руки. Пощупал когти пальцами правой руки. Проверил осязание.       — Я сделала всё, что могла, — сказала Кайта. — Отдыхай, и не подвергай себя чрезмерным нагрузкам до полного восстановления.       — Благодарю, — Юрва радовался и такому.       Юрва встал с медицинского ложа и надел приготовленный для него серый комбинезон. Ожидавшие окончания лечения Малва и Эймо принялись обнимать своего потерянного и возвращённого друга. Пиэ куда-то ушёл.       — Дорогие мои, я не могу найти слов, способных выразить мою бесконечную благодарность, — сказал Юрва. — Кайта, моя благодарность тебе тоже неизмеримо велика.       — Не стоит, — весело бросила врач. — Я просто делаю то, что люблю. А они ради тебя прошли через испытания, многократно превосходящие мои.       Малва и Эймо утащили Юрву прочь и привели в закуток с мягкими сидениями. В руках Эймо появился пищевой контейнер.       — Кайта велела накормить, — пояснил Эймо. — Уверен, тебе не хватало нормальной еды.       В контейнере лежала охлаждённая свежая рыба. Увидев еду, Юрва несказанно обрадовался. Кроме рыбы, он заметил гребнистых плавунов и речную десятиножку.       — Вы не представляете, какие вы хорошие! — сказал он.       — Кушай, — Малва вытащила рыбу и предложила Юрве.       Тот принял еду и с удовольствием съел, почти не жуя. Эймо и Малва присоединились к трапезе, и вскоре контейнер опустел. Восхитительное чувство сытости, совсем забытое за годы скитаний, снова тянуло в сон. Однако Юрва заставил себя взбодриться.       — Если хочешь, можем пойти в каюту — поспишь, — предложила Малва.       — Пока нет, — отказался Юрва. — Столько лет пролежал в смертном сне! Не хочу спать.       — Сделал из техномассы, надень, — Эймо протянул Юрве повязку на глаз из чёрной ткани с серебристыми узорами.       Юрва надел повязку и последовал за друзьями, отправившимися на верхнюю палубу, где располагался координационный центр. В огромном зале с лейкосапфировыми окнами две дюжины алтимэт обрабатывали сведения от разосланных по планете исследовательских команд и бесчисленных роев крошечных роботов.       На одной из стен сияла табличка выполненных задач. « — Первичное исследование планеты — первый и третий когти, выполнено полностью, статус — завершено; Физико-геологическое исследование — сделано Астрономическое — сделано Биологическое — сделано Социологическое — сделано, определены актуальные задачи; — Найти и спасти Валон Латорскую троицу — второй коготь, выполнено частично, статус — завершено; — Установить контакт с местными разумными — коллектив контакта, выполнено частично, статус — в процессе; — Исследовать аномальное образование из аата-тинты — ожидание свободных коллективов, статус — не начато; — Сбор и обмен образцов — первый коготь, выполнено частично, статус — в процессе — Общий сбор и благополучное возвращение — все, статус — не начато; »       В нижней части зала в окружении причудливых металлических конструкций блестел злополучный Первый Ключ. Юрва уже знал о долгом пути друзей к Первому Ключу и их приключениях, не уступающих его собственным. Но снова проснулось горе, и он обратился к Малве со своей мучительной ношей.       — Я не смог спасти их, — прошептал Юрва, глядя на океан, освещённый сиянием утренней Боры.       Малва обняла любимого за плечи.       — У тебя не было возможности, — сказала она. — Ты знаешь — ты не виноват. Вся вина за ту трагедию лежит на твоих врагах, что давно мертвы.       — Я выжил благодаря их плоти, — сжав кулаки, Юрва пропорол когтями кожу ладони правой руки. — Как мне теперь простить себя? И сможете ли вы не презирать меня? Скажи, Малва, любимая моя!       — Гордый ты мой, — прошептала Малва, и на Юрву сели пестрокрылки, защекотав кожу. — Когда это случилось, ты не контролировал ничего. Значит, не должен себя винить за невольное нарушение древнего табу. Поставим мысленный эксперимент. Представь, мы с тобой — люди. Как Тирта и Налани, образы и истории которых я нашла в твоей памяти. У людей иные табу и установки, но часто принципиально схожие. Если бы некие злодеи совокупились насильно со мной-человеком, то ты-человек отвернулся от меня и не попросил бы простить саму себя за поражение?       Малва озвучила ответ вместо Юрвы, прочитав в его мыслях.       — Нет, конечно. Ты-человек пожалел бы меня-человека, и ни в чём не винил, — сказала она. — Вот и я не виню тебя за невольный каннибализм, и прошу простить себя. Мы не всесильны, мы лишь стремимся к всесилию. На этом пути случаются и поражения, и отступления. То, что не смог подняться на скалу, не значит, что не поднимешься на гору — другим путём. Не считай себя осквернённым.       — Я… я смогу, Малва, — встряхнул головой Юрва. — После твоих слов… я смог.       — Ты всё сделал правильно. И в итоге победил, — Малва показала Юрве металлическую руку, пошевелив серебристыми пальцами с золотыми узорами. — Помнишь мою злополучную экспедицию? В своей гордыне я не хотела признавать, что терплю поражение от собственного тела, что не сумею достичь желаемого, и откладывала эвакуацию. И едва не разрушила собственный организм. Не терзай себя за то, что не всесилен, что не смог спасти и не можешь спасти сейчас, что не безупречен. Увы, мы не непобедимы перед грозной громадой Вселенной, и порой терпим поражения. Не стоит губить себя сейчас ради кратковременного поддержания иллюзии всесилия. Потерпеть поражение — не всегда значит сгинуть. Это лишь водоворот на пути. А, значит — жизнь продолжается. Это главное. И однажды мы, может быть, отыграемся. Ты выжил, мы снова вместе, и это — главное.