***
«Комната сузилась до одной единственной картинки, въевшейся в ее память навечно. Связанный по рукам и ногам пленник держался на стуле в сидячем положении лишь за счет стягивающих его магических пут. Неприятный мужчина средних лет с осунувшимся серым лицом дергался и испуганно смотрел по сторонам. Он жалобно ныл, но его слабый женственный голосок затихал с каждым ударом кулака Малфоя. — Что ты такого натворил, а? — Драко навис над пленным, всматриваясь в его водянистые глаза. — Почему они хотят убрать тебя, Гарфилд? — он поправил свою черную кожаную перчатку, заляпанную кровью. — Не знаю, — запричитал тот, сглатывая подступившую к горлу желчь и морщась от боли, — я не знаю, мистер Малфой, прошу вас… — Ха, мистер Малфой? — Драко сплюнул на пол, усмехаясь, — при Лорде ты бы называл меня сосунком, да, ублюдок? — схватив Гарфилда за жидкие седеющие волосы, он потянул его вверх, и тот заверещал, как девчонка. — Драко, пожалуйста, — Гермиона осторожно прикоснулась к его спине, и он резко развернулся к ней с диким пугающим огнем в стальных глазах. — Не лезь в это, Грейнджер, — прорычал Малфой, прожигая ее взглядом, — подожди меня в другой комнате, раз уж не могла дождаться дома. — Зачем ты пытаешь его? Ты мог бы… — ее голос еле заметно дрожал от внутренней борьбы, карие глаза округлились от ужаса, — ты ведь легилимент. — Ты серьезно? — он посмотрел на нее так, будто видел впервые. — Думаешь, я должен выведать его тайны? Да всем насрать на то, что он сделал, Грейнджер. — А что тогда? — она замерла в недоумении. — Блять, ты такая наивная, до сих пор, — Драко тяжело вздохнул и отвернулся от нее, глухо выдавив, — иди домой. Я скоро вернусь. — Нет, я не уйду. — Тебе не нужно это видеть, — прошипел он сквозь зубы. — Зачем ты вообще увязалась за мной на задание? — Постой, — она обошла Драко и встала за спиной пленника лицом к Малфою, — ты должен… — ее голос надтреснул, знаменуя внутренний обрыв: сердце полетело в ноги, — убить его? — Это бывший Пожиратель, — сухой кивок. — Нет-нет-нет, — замычал Гарфилд, — прошу вас, умоляю… я не виноват… это все он, все Темный… — его трясло. — Драко, нет. — Иди домой, я сказал, черт бы тебя побрал, — он впервые повысил на нее голос. Гнев плескался в его суженных глазах. — Они заставляют тебя убивать? Не может быть, — по ее телу прокатывались волны мурашек, под кожу пробрался леденящий холод. — Эти письма от Гарри… — Да, твой дружок — не святой Петр, он тот еще мудозвон, — Драко скривился от отвращения. — Нет, — Гермиона села на пол, схватившись за голову и зашептала себе под нос что-то нечленораздельное. — Расслабься, сладкая, — он подмигнул ей, но она не заметила, — все не так плохо. — Не плохо? — она подняла на Драко влажные глаза в тот момент, когда он произнес неизвестное ей заклинание, и пленник вдруг исчез в серой дымке. — Что ты сделал? Гермиона вскочила на ноги и пискнула, когда он взял со стула что-то мизерное и протянул к ней раскрытую ладонь. Пластмассовое колечко. — Ты превратил его в это? — вскричала она, чувствуя, как волосы по всему телу встают дыбом. — Живого человека? — Это же лучше, чем убийство, так? — Малфой вперил в нее взгляд полного превосходства и ловко надел на черный кожаный шнурок невзрачное колечко, скользнувшее к остальным серым пластмассовым кольцам, болтающимся на скромном браслете, который он всегда носил на левой руке. — Мерлин, Драко! — она зажала рот рукой, задыхаясь. — Только не говори, что все это люди… — Да, именно, — он опустил рукав черной мантии, скрывая браслет. — Ты таскаешь с собой армию Пожирателей? — ее глаза расширились, хотя, как думал Драко, они уже не могли стать больше. — Ну не армию, скорее, отряд, — он ухмыльнулся, звякнув браслетом. — Неплохой запас на черный день, да? — А если они узнают? Гермиона откинула стул в сторону и встала перед ним, заглядывая прямо в глаза. Жесткие и холодные. Они теплели только рядом с ней. Под ее взглядом лед в его сердце медленно таял. — То есть моя жизнь волнует тебя больше, чем их жизни? — Естественно, — Гермиона приподнялась на носочках, почти касаясь его губ своими, — это опасно, ты же понимаешь, что играешь с огнем? Они могут узнать… — Если ты будешь держать язык за зубами, Грейнджер, все будет путем, — его поцелуй обжег ее скулу, — или мне все же придется убить тебя? — Видимо, ведь я не умею держать язык при себе, — она проникла в его рот жарким поцелуем раньше, чем он успел ей ответить. Он проглотил ее тихий стон, обхватывая тонкую талию и прижимая к себе. Она запрыгнула на него, обняв ногами его торс. — Тебя возбуждает опасность, сладкая? — он прикусил ее нижнюю губу, сжал до терпимой боли и отпустил. — Заводит криминал? — Ты меня заводишь, Драко, — простонала она в его рот, и он проглотил ее всхлип. — Я знаю, что ты не убийца. Никогда им не был и не станешь. Пара широких шагов, и он вжал ее в стену чужой квартиры, где только что произошло псевдоубийство. — Значит, тебя возбуждает милосердие? — с его губ сорвался смешок, властная рука привычно рванула с нее трусики, пока она ловила ртом воздух. — Тогда я самый большой добряк во Вселенной. — Да, — где-то внутри запульсировали отголоски приближающегося урагана. Гермиона ощутила волны знакомой дружелюбной магии на своем теле, спустя пару волнительных вздохов она оказалась обнаженной и подвешенной в воздухе перед Драко. Ее спина еле касалась прохладной стены, ноги чуть дрожали, широко раздвинутые в стороны. Тело трепетало от предвкушения — еще ни разу в жизни она не чувствовала себя настолько уязвимой и сильной одновременно. Он смотрел на нее с восхищением и благоговением, лаская взглядом, но пока не прикасался. — Драко, — мольба в ее глазах почти забавляла его. — Хочешь прямо здесь, сладкая? — уголки его губ приподнялись в самой коварной улыбке. — А похоже, что я способна терпеть до дома? — проскулила Гермиона. — Ты же раздел меня, чертов кретин. — Тсс… — он стремительно оказался рядом и прижал ладонь к ее рту, — манеры, Грейнджер, — вторая его рука медленно поползла по ее телу вниз, накрыв лобок, — маленькая испорченная, — мазнув по клитору и вызвав звонкий стон, его пальцы погрузились между ее складок. Когда первый палец скользнул внутрь, она дернулась навстречу, — развратница. — Да, — она закатила глаза, подмахивая бедрами и насаживаясь на влажные от собственной смазки длинные пальцы, — еще, — громче. — Моя крикунья, — он резко убрал пальцы, спровоцировав протяжный стон возмущения. — Возьми меня, — ее слова сочились истомой, — сейчас же. Мощный толчок сотряс тело Гермионы, заставив ее зажмуриться до звезд под веками. Каждое движение Малфоя выбивало из нее воздух, пригвождая к стене и заставляя раскрывать рот шире и исступленно стонать, ощущая, как уголки губ вот-вот порвутся от натяжения. Мысли испарились, оставив лишь невесомость, дикие толчки мускулистых бедер, твердый член, пульсирующий в ней, и кровь, стучащую в висках. Ей казалось, что она почти слышит чертову небесную симфонию, которая, видимо, должна звучать в раю, однако это был лишь шум в запрокинутой голове. — Моя, — зарычал Драко, входя глубже, — моя сладкая, — его язык скользнул в ее ушную раковину: по коже расползлись колючие мурашки. Гермиона затрепетала и вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи, ее ноги, скрещенные на его спине, мелко задрожали. Он излился в нее следом, добавляя к ее головокружительному экстазу ощущение взорвавшегося вулкана, растекшегося внутри нее горячей лавой. — Люблю тебя, — выдохнула она в его влажную от пота шею. Малфой все еще был одет. — Теперь уходим, — застегнув брюки, он одернул на себе мантию и осмотрел Гермиону с ног до головы: ее щеки горели багровым румянцем. Она удовлетворенно улыбнулась ему, с трудом сдвигая ноги и соединяя их вместе. — Сначала спусти меня со стены».***
— Я должен немедленно вызвать мистера Поттера, — Палмер нервно встал с места, хватаясь за дверную ручку. — Нет, стойте, — Грейнджер подорвалась вслед за ним, но дверь уже захлопнулась перед ее носом. — Черт-черт-черт!***
— Расскажи мне все об этом браслете, Гермиона, — глаза бывалого аврора потемнели, а брови нахмурились, сигнализируя о том, что его терпение было на исходе. — Ты знаешь, где он? Она продолжала молчать и сверлить Гарри взглядом уже полчаса. — По моим подсчетам на нем должно быть двадцать семь преступников, ушедших от правосудия, — он устало откинулся на спинку стула, — если, конечно, Малфой еще не убил их. — Двадцать семь! — вскричала Гермиона и вскочила, перевесившись через стол, нависнув над Гарри так резко, что он инстинктивно отпрянул. — Ты чертов ублюдок, Поттер! Ты приказал Драко убить двадцать семь человек. — Бывших Пожирателей, — сказал он официозно. — Заткнись, лучше заткнись, — она яростно сжала кулак перед его лицом. — Сядь и успокойся, — Гарри заговорил с ней тихо и покладисто, как с расшалившимся ребенком. Гермиона отступила и больше не вымолвила ни слова. — Это был тайный приказ Совета. После войны был создан орган управления, подобный магловскому Совету безопасности, — Поттер не решался поднять на нее взгляд, иначе мог бы порезаться об него, как об острое лезвие, — ты и сама прекрасно знаешь. Она хмыкнула, сложив руки на груди. Он смущенно сидел перед ней, прикусив зубами щеку изнутри, напоминая того Гарри, который дулся на нее в школе, когда она отказывалась давать ему списать домашнее задание. — Ты останешься ночевать здесь, — заключил он после долгого молчания, причиняющего дискомфорт им обоим. — Не сомневалась. Дашь закурить напоследок?***
Узкое пространство заволокло сигаретным дымом, но Гермионе стало безразлично все, что происходило вокруг нее. Ей легче было не видеть, где она теперь находилась. Грейнджер затянулась в очередной раз и медленно выдохнула. Несмотря на то, что Гарри преобразовал помещение в скромную, вполне уютную комнату в светлых тонах, это все еще была чертова камера временной передержки обвиняемых в подземельях министерства. Дверь скрипнула, отчего Гермиона вздрогнула: сегодня она уже не ждала «гостей». Ее нервная система была истреплена до такой степени, что она могла лишь тупо смотреть на дым, наслаждаясь пустотой в ватной голове. — Миона! Ты куришь? — знакомый удивленный голос безжалостно вырвал ее из прострации. — Что тебя удивляет, Рональд? Его силуэт возник прямо перед ней, и она выдохнула очередную порцию горького дыма, чтобы он исчез. Сгинь, тебя я точно не ждала. — Нет, ничего. Просто не ожидал. Уизли смешно размахивал руками, пытаясь отогнать едкий дым от дешевых сигарет. — Бесполезно, — цинично изрекла Гермиона, — в отличие от меня у тебя есть палочка. Какой же болван. Ничего не меняется. Очевидно. Наконец, Рон достал древко и очистил пространство от вонючей пелены дыма. — Хотел поговорить с тобой, — начал он неуклюже, — в общем… — Ты ждал, пока я загремлю за решетку? — Гермиона выгнула одну бровь, поймав себя на том, что сейчас, видимо, похожа на Малфоя. — Ты изменилась, Миона, — прозвучало как обвинение. — Терпеть не могу, когда меня так называют. — А кто еще называет тебя Мионой? — ей показалось, что в его глазах вспыхнуло что-то собственническое. — Только ты, — Гермиона криво усмехнулась. Опять Драко: она неосознанно переняла его мимику и теперь транслировала эмоции так, как это делал он. Это осознание обожгло ее изнутри. — Послушай, Ми… — Рон осторожно присел на край узкой кровати, на которой она восседала, как на троне, — Гермиона, я хотел сказать, что могу вытащить тебя отсюда. — Ты издеваешься? — Не понял, — он уставился на нее со своим обычным недоумевающим видом: типичный Рон. — Вы меня сюда и запихнули, — выплюнула она, затягиваясь оставшимся окурком. — Ты могла бы не курить? Отчетливое раздражение в его голосе, которое он никогда не умел скрывать, значило, что он разочарован. Ей легко было читать бывшего друга: она знала его от и до. Уизли ожидал другого приема. — Конечно, Рональд, — она затушила сигарету, потыкав ею в стену, после чего на ней остался чернеющий след, — буду благодарна, если ты принесешь мне еще курева, лучше целую пачку, видимо, я тут надолго. — Не узнаю тебя, — Уизли встал с кровати, — этот урод Малфой испортил тебя… — Ты про Драко? — выпалила она злобно, скосив на него острый взгляд. — Да, про этого конченого гандона, — оскалился Рон. — Я бы поспорила, кто из вас гандон. — Миона, — он импульсивно сжал кулаки, глаза агрессивно покраснели, — что он с тобой сделал? Ты рехнулась? — Драко любил меня, мы трахались… — Нет, замолчи! Закрой свой грязный рот, — взревел Рон, раздувая ноздри, — теперь ты такая же конченая, как и этот кусок дерьма. Уизли пулей вылетел из ее камеры, бросив ей в лицо фразу «подстилка Пожирателя». Его ядовитый взгляд, полный ненависти, отпечатался у нее на подкорке. Гермиона погрузилась в тишину и задумалась. Какого хрена Рон заявился ко мне? Должно быть, уже ночь. Интересно, чего он хотел добиться?