Поворотный момент

Саймон весело прощается с коллегами. Пьяненькие глазки улыбаются блеском и он встает из-за стола, где они отпраздновали корпоративно праздник. — Ты бы не садился за руль, дурак, — кричит ему один из коллег. — Сам дурак. Ничего не случится, вот увидишь. Я аккуратный водитель, ты же знаешь. — Он цепанул кого-то за плечо. — Пак, подтверди. У меня ни одного нарушения за всю жизнь. — Тот что-то хмуро пробубнил себе под нос, кивая при этом головой. — Я поеду окольными путями, чтобы не нарваться. Там сейчас тихо и народу меньше. — Ты же сам слышал, что сказали в гороскопе: у тебя сегодня случится поворотный момент в жизни. Давай хоть машину в этот поворот не втягивай, — на выходе парня ещё останавливает сослуживец. — Чан, — Саймон скидывает со своего плеча его руку, — а что если это мой шанс? Вот встречу я на дороге одинокую девушку, и бац… А машины нет. А так, я бы её подвёз до дома, может и до своего. — Парень пошло облизнулся. — Зная тебя, я бы сказал, что в этом отсутствие машины тебе не помеха. — Чан всё-таки не отходит от двери, заграждая путь Саймону. — Ты и без неё затащишь девушку к себе, а то и прямо на дороге уболтаешь её раздвинуть ноги, хренов трахальщик. Судьба обязательно тебя накажет за распутный образ жизни. Подкинет тебе в жёны толстую лентяйку, которая сама будет тебе рога взращивать. — Вся компания взорвалась смехом. — Чан, ты вот вроде взрослый, умудренный опытом человек, — морщит брови Цзюнь от надоедливых нотаций, — а всё в эту чушь веришь? Судьбе до нас нет никакого дела, она дала нам полную свободу, и я ею пользуюсь. А жена? — он вдруг подходит к столу и берёт баночку пива. — Хочу выпить с судьбой. Я загадываю, — он встал во главе стола и громко начал говорить, чтобы слышали все, — на этот Новый год, да и на все остальные, чтобы ни в коем случае не влюбился в какую-нибудь женщину. — Он залпом выпивает пиво, а горькое послевкусие сплёвывает на пол, чтобы желание было сладким. — Ну и дурак, — опять смеются сослуживцы. — Придётся жить с нелюбимой женщиной… Да, это ещё хуже… Ладно, если вообще не с мужиком… Да ну на хер, лучше уж одному… Смотреть на таких тошно… Точно… Сейчас можно уже и с роботами жить… Цзюнь, лучше бы ты себе робота загадал, вот с такой грудью… Ага, Оптимуса Прайма, ха, ха, ха. Цзюнь только махнул рукой на пьяный коллектив. — Ни хрена вы не поняли, придурки. Я поехал. Сейчас его уже никто не останавливал, все влились в новую тему разношёрстных отношений и браков. Он беспрепятственно выходит из депо и садится в машину. В общем-то, ехать ему некуда было, то есть приглашений на бурные вечеринки было полно, но депрессия, захватившая его в последние дни, требовала чего-то нового, правда всё с тем же концом. Цзюнь стремился, чтобы все его праздники и выходные, как финальной точкой, заканчивались бурным сексом. Но сейчас он решил привнести некоторые изменения и направлялся в пустую квартиру. Возможно, эта праздничная ночь, проведённая на философской волне, и станет поворотным моментом, который предсказывал ему гороскоп. Он сворачивает на объездную, где поменьше машин, ведь сейчас основная масса в центре города, да и посты располагаются там, охраняя покой туристов. Парень включил местное радио и тихонько продвигался по небольшим улочкам. Пьяные глаза пристально вглядывались в плохо освещённую дорогу, свет фар усиленно помогал сканировать окрестность. Даже в поддатом виде парень был внимательным на дороге, это уже привычка, которую ему вжил в мозг его отец, который ещё с детства учил его вождению. Цзюнь уже не мыслил своей жизни без руля под ладонями, поэтому счастливо работал таксистом. Но даже при такой привычке, Саймон всё-таки не заметил, откуда выскочил этот сумасшедший. На капот его цыпочки с ударом накинулось чьё-то тело, и Цзюнь до конца выжал педаль тормоза, резко останавливая машину, скрепя резиной по асфальту. Адреналин, выскочивший от неожиданного нападения, вызвал в нём злость. Саймон был не из робкого десятка, тем более крупная фигура с высоким ростом помогала ему во многих ситуациях, поэтому он уверенно покидает автомобиль, готовый сполна спросить с этого придурка с безумным взглядом. — Какого чёрта? Тебе что, заняться нечем? — кричит он на молодого человека, осматривая при этом капот и бампер. — Чуть цыпочку не поранил, придурок. — Пожалуйста, пожалуйста, отвезите в больницу, срочно надо, — жалобно заныл сумасшедший. — Ты сбежал из психушки? Так вызови их, они с удовольствием тебя сами заберут, — Саймон обходит машину, осматривая с другого боку. — Нет… Нет, — заикается тот. — Женщина рожает, срочно надо, помогите. Я не могу дозвониться до скорой, ну пожалуйста. Я вам заплачу. — Моя смена уже закончена, вообще-то, — Саймон с досадой обкусывал губы. Поликлиника находится в центре, ехать туда в пьяном виде небезопасно. — Ну пожалуйста, ну будьте человеком, — сумасшедший уже стал цепляться за одежду Цзюня, боясь упустить свой единственный шанс. — Она сейчас родит. — Да понял я, — недовольно отмахивается от молодого человека Цзюнь. — Ладно, запрыгивай. Где там твоя жена? — Я сейчас, только не уезжайте. Я сейчас приведу её. Хана… — кричит он уже в сторону дома, возле которого сейчас разыгралась эта сцена, и бежит туда. Цзюнь со злостью на себя цокает. Мало того, что ему придётся сейчас ехать через посты, так ещё надо торопиться, иначе его цыпочку окрестят роддомом. К тому же, в темноте плохо видно, и, судя по звуку удара о тело сумасшедшего, завтра Цзюнь обязательно найдет либо царапины, либо трещины на бампере. Да и праздник скоро уже начнётся. Хотелось бы уже напиться посильнее и помедитировать перед телевизором. Молодой человек под руку выводит из дома женщину, что-то ещё наказывая двум пацанятам, что остались дома одни. Цзюнь открывает двери машины перед беременной. После чего бежит за руль. — И давно вы… рожаете? — интересуется Цзюнь, давя по газам. — Сколько у нас ещё есть времени на доставку в больницу? — Пока схватки умеренные. Но они учащаются, — болезненно говорит женщина. Её муж в это время пытается до кого-то дозвониться, ругая всех святых за очередной сброшенный вызов. — Пока время есть, всё зависит от желания ребёнка выскользнуть на этот грешный свет. — Она вновь морщит лицо от подступающей боли и стонет. — Хана, Хана, потерпи ещё немного, не надо прямо здесь, — жалобно просит её муж. Цзюнь удивлялся, почему тот ведёт себя, как тюхтя, хотя у самого ещё двое в доме остались. Или это не его были, и сейчас он впервые сталкивается с родами? Да даже если и так, чего так сильно переживать, насколько понял Цзюнь, отошли только воды, нет никакой крови или других болей, кроме схваток. Но сам он продолжал жать на педаль газа, его умения ловкого водителя сейчас пригодились, как никогда. Заполненный машинами город тяжело было преодолеть, но парень легко лавировал по дороге, изредка внаглую вклиниваясь между рядами. — Вот блять, — сматюкался он и сжал зубы. Впереди уже сверкала униформа полицейских, а один из них прицельно указывал жезлом на его машину. — Что? Что случилось? — запереживал молодой человек, когда почувствовал снижение скорости автомобиля. — Там пост. Сейчас проверять будут, — Саймон медленно паркуется. — Ну и что. Дайте им быстро документы, пусть проверят и поедемте. — Я пьян. Никто меня не отпустит. Он сейчас быстро это поймёт. — Цзюнь со злой досадой достаёт из козырька документы. — Пьяный? — возмущённо воскликнул молодой человек. — Да как вы посмели сесть за руль в таком состоянии? — Сейчас это уже неважно. — Он приоткрывает окно и ждёт, когда к нему подойдут, уже предвкушая долгие разбирательства на счёт запаха алкоголя исходящего от него. Но офицер не успевает дойти, с заднего сиденья выскакивает его безбашенный пассажир и начинает громко возмущаться. Он что-то кричит на счёт того, что если они потеряют ребёнка, то он засудит этого полицейского, и тот будет крыльцо в полиции подметать. Саймон с ехидной улыбкой наблюдает, как его пассажир ловко манипулирует чувствами долга и ответственности офицера, давит на его совесть, возмущается вынужденной остановке по его вине. К ним подходит напарник полицейского, заглядывает в салон машины на заднее сиденье, где Хана болезненным взглядом режет по нему. Он бросает короткий осмотр по салону, присматривается к лицу водителя такси и кричит напарнику, чтобы тот отпустил их. Безбашенный быстро заскакивает в машину и нетерпеливо командует: — Гони уже, горе-водитель. Хана, как ты? — он тоже корчит гримасу боли, сопереживая девушке, словно это сможет ей помочь. Саймон заценил поступок пассажира и уже не считал его тюхтёй, как ранее. Теперь он ещё увереннее гнал вперёд, видимо, по постам передали, чтобы машину с этим номером не останавливали, и они быстро добрались до поликлиники. — Подожди здесь, я позову всех сюда. Тебе нужна каталка или как минимум кресло. — Молодой человек спешно выходит из машины и бежит в здание. Саймон разворачивается назад и оценивает состояние женщины, что опять скривилась в болях. — Весёлый у Вас праздник будет. И сейчас, наверняка, на каждый год. — Женщина улыбнулась сквозь гримасу и легонько кивнула, соглашаясь с этим предположением. К машине возвращается безбашенный, за ним бегут санитары и медсёстры. Беременную аккуратно укладывают на каталку и везут в здание. Муж, конечно же, следует за ними. А Цзюнь закрывает машину и вынужден тоже идти туда. Деньги ему так и не отдали, да и в туалет от этой гонки прижало. Вся семейная толпа куда-то убегают, а Саймон осматривает поликлинику. Двигается по указателям в уборную. В здании тихо, народу крайне мало, и, скорее всего, такие же ожидающие рождение наследников. Вернувшись из туалета, парень растерянно останавливается в холле, оглядывается по сторонам, раздумывая, куда идти, чтобы найти этого безбашенного. Вспомнив в какую сторону они покатили, он направился туда. Тот стоял перед закрытыми дверями, ведущими в родовые, разговаривая с кем-то по телефону. Цзюнь не стал подходить ближе, чтобы не мешать звонку, но наблюдал за молодым человеком. Какой-то оценивающий обычно девушек взгляд зацепился сейчас за фигуру, устало прислонившуюся к стене. На согнутой руке он держал снятое коротенькое пальто, черный в красную горизонтальную полоску лонгслив плотно обнимал широкие развернутые плечи, сужаясь на идеальной талии, прикрывая пояс чёрных чинос на узких бёдрах. Молодой человек нервозно поправлял мелированную шевелюру, каким-то даже женственным жестом. Саймон невольно задумался, как такой может охмурить женщин? Хотя, те ведь любят глазами, каким бы ты не был отважным и смышлёным героем, в первую очередь выберут красавчиков, а этот точно им был. Молодой человек убирает телефон и оборачивается, замечает таксиста и направляется к нему. — Ох, простите, что я забыл про вас. — Он виновато мнётся. — Вы знаете, в этой суматохе, — щупает себя руками, — я забыл кошелёк. Давайте, я вам переведу на карточку. Или подождите немного, скоро приедет брат, он привезёт деньги. — И долго он будет ехать? — Цзюнь недовольно сморщился. Добиваться заработанных честно денег никогда не любил. Он свою работу сделал, будьте добры оплатить. — Скоро. Я сейчас дозвонился до него. Так карточка не пойдёт? — он перебирает на телефоне раскрытые окна. — Я подожду, но недолго. А ты почему не с женой, уже не беспокоишься или боишься криков? — Саймон приподнял уголок губ в усмешке. — Меня не пустили. Я ей не муж. Хана — это жена моего брата. — Он задумался. — Но я всё равно беспокоюсь. Как вы думаете, всё будет хорошо? — Саймон даже растерялся, когда тот посмотрел на него таким молящим взглядом, словно это он сейчас рожать собрался. — Ну конечно, как я понял, это у них уже третий ребёнок. — Таксист сейчас ощущал себя священнослужителем, что успокаивает прихожан благодатью Господа. Ведь на самом деле он понятия не имел, что там будет. — Да. — Молодой человек кивает головой. — У Юнхо замечательная семья, — очаровательно улыбнулся. — Юнхо, это мой брат. И ребята замечательные. Вот, будет третий. Третья. Сказали, что девочка. Племянница, — он гордо приподнял подбородок и поджал пухлые губы, чтобы сдержать самодовольную улыбку. — Понятно. Может в холле подождём, а то тут даже присесть негде? — Саймон с таким интересом смотрел на счастливого дядю, что и перебивать неохота было. — Ох, да, конечно. Давайте, — тот засуетился и осмотрелся, вспоминая, где находится выход. — Не заставлять же мне вас ещё и стоя ждать. — Давай уже на ты, а то я чувствую себя стариком. Зови меня Саймон, — Цзюнь подаёт руку для закрепления знакомства. — Саймон? Очень приятно. Я… — тот растерялся в неуверенности, как будто не хотел представляться, но приходилось. Хотя сам уже многое рассказал о семье брата. — Меня зовут Ким Джэджун. Можно просто… Джэджун… Ким. — Ладно, Джэджун Ким, пойдём уже, — Саймон ухмыльнулся на такое стянутое знакомство. — Спасибо, что помог нам добраться до клиники. — По дороге Джэджун стал извиняться. — Тебя, наверное, сейчас ждут дома? Ты ведь праздновать ехал, а тут я выскочил. Прости, что ударил твою машину, я больше не знал, что придумать. Все проезжали мимо, а Хана. Я переволновался. — Успокойся. Ты главное заплати и не волнуйся о моём празднике. Всё равно меня никто не ждёт. — Цзюнь выбирает место поближе к продуктовым автоматам и заваливается на мягкий диванчик. — В этот раз я решил в одиночестве подумать над смыслом жизни. — Как это печально, — с кислой миной заметил Ким и сел рядом с таксистом. — Я вот всегда отмечаю с семьёй брата. Хотя, я тоже люблю одиночество. — А что, кроме брата никого нет? — Саймон опять с интересом посмотрел на молодого человека. — Я имею ввиду подружку там или жену. — О, нет, — тот весело отмахнулся. — У меня даже друзей нет, с кем можно было бы отметить. Я всё время провожу на работе, поэтому ни с кем не встречаюсь. — Он поник плечами. — Юнхо постоянно сердится на это, но я по-другому не могу. — И ты ещё говоришь, что мой случай печальный? — Саймон хрюкнул смешком. — У меня-то друзей полно. Я всегда смогу найти с кем отпраздновать, если захочу. Просто сейчас устал от всех. — Ну, значит ты очень везучий. — Джэджун взбодрился и посмотрел на Цзюня ясным серым взглядом, от которого Цзюня щипнули мурашки на груди. — Такие как ты очень легко сходятся с людьми. Ты не боишься, что они причинят тебе боль? Саймон пожал неуверенно плечами. Боль он сам причиняет. Скольких девушек он бросал лишь потому, что надоело. Все отношения быстро приедаются. Он даже пробовал жить с одной, но быстро сбежал к себе, в свою холостяцкую жизнь. — Чтобы они смогли причинить боль, я должен к ним что-то чувствовать при этом. — Он снова дёрнул плечами. — А я не собираюсь ничего чувствовать. Для меня лучший контакт, это трение телами, знаешь ли. — Джэджун сдержанно поджал губы в реакции на последнюю фразу. — Как же ты заводишь отношения без чувств? — интересуется он. — Ведь именно для удовлетворения потребности в любви, нежности и внимания ищут вторую половинку. Зачем тогда встречаться, если человек тебе не интересен. — Ну почему не интересен? Девушки — очень даже интересные личности. — Саймон лукаво подмигнул собеседнику. — Особенно вид сзади. Просто смак. — Ким смущенно цокнул и отвернулся. — Ещё люблю, — Цзюнь опасливо оглянулся, а после наклонился к самому ушку молодого человека, опираясь при этом неосознанно рукой на его бедро, — люблю, когда яйца мне вылизывает. Вот это интересно. Очень даже. Джэджун скривился в омерзении и аккуратно сдвинул руку таксиста со своей ноги. — Вообще-то, это звучит отвратительно, — тихо сказал он. — Знаю, но эффект отменный. — Цзюнь вернулся в исходное положение, навалившись на подлокотник. — А чего ты так сморщился? Стеснительный что ли? Подожди. Ты, наверное, ничего, кроме миссионерской позы, и не пробовал. Да? Да ладно тебе смущаться, здесь все свои. Я тоже когда-то начинал с этого. Ну, скажи, что бы ты хотел попробовать? — Саймон положил руку на его плечо по-приятельски, алкоголь в крови ещё подбивал на развязность. — Я, — Джэджун повёл плечом в сторону, стараясь незаметно избавиться от прикосновения, — не хотел бы об этом говорить. — Он покраснел и схватил свой телефон, рьяно что-то выискивая в нём. — Только не говори, что ты ещё ни с кем не пробовал. — Цзюнь смотрел с подозрением на своего собеседника, но тот уткнулся в телефон и молчал. — Да ну на хуй. Ни за что не поверю, что такой красавчик ещё не попробовал женского тела. — Я же сказал, что не хочу об этом говорить. — Ким поднялся. — И вообще, мне нужно в уборную. — Он тщательно избегал этого разговора по коридору. — Джэджун Ким, — крикнул в спину Саймон. — Эй, Джэ. — Ну что? — тот с недовольством обернулся. Саймон заметил на его щеках яркий румянец, с которым он сейчас казался очень милым. Да ещё этот растерянный взгляд, блуждающий по стенам больницы и опасающийся смотреть на таксиста, вызывал умиление. — Туалет там, — парень показал пальцем в другую сторону. — В конце коридора. Джэджун пыхнул досадно и пошёл в указанном направлении. Цзюнь с ещё большим интересом, чем ранее, смотрел ему вслед. «Неужели девственник? Да такого все девки должны атаковать. Вроде на отсталого не похож, или алкаша, или бедного. Может, что-то врождённое, а я только обидел его своими расспросами? Он, кстати, общительный, сразу же раскрылся передо мной, хоть и не полностью. Если дать ему пару порций, то всё разболтает». Саймон улавливает периферийным взглядом какое-то движение на сестринском посту. До этого там сидели две девушки, перебирая скучные бумажки и о чем-то тихо переговариваясь. Сейчас к ним подошли ещё трое, уже раскрасневшиеся и весёлые. Похоже, что где-то неподалёку празднуется Новый год, и Саймон чувствует, что он наполнен белыми халатиками молодых девчонок, а также звонким пьяненьким смехом. Да, он собирался отметить это праздник в одиночестве; да, решил помедитировать; да, депрессия ещё не свалила. Но ведь так хочется сейчас разговорить нового знакомого. Он даже понравился ему своей какой-то романтической наивностью. Интересно, что он будет делать, когда к нему такие медсестрички подсядут? Саймон кокетливо облизывает губы и встаёт, направляется прямо к девушкам, что сейчас явно решили нарушить правила дежурства прямо на рабочем месте.