Когда же это закончится.

Она снова проникла в его комнату. Сейчас она не искала никаких фиолетовых, как "вчерашний синяк", книг. Она знала, что сейчас он на пробежке. Может, бездумно слушает музыку, пока бежит. Или бежит от чего-то. От мыслей. От боли. По крайней мере - пытается. Знала, что он может быть в студии. Писать бессмысленные картины. Или такие же бессмысленные портреты угольноволосой девушки. Единственное, что она не знала - зачем пришла сюда. Может, что-то искала. Или хотела что-то сказать, зная, что его здесь нет. Он был аккуратен. Его кровать будто кого-то ждала. Его наброски в тетрадях словно хотели броситься кому-то в глаза. Но она заметила лишь дневник. Почти пустой. В нем она увидела стих. Неаккуратно написанный стих. Улыбка. Смертельно райская улыбка. Без остатка трачу глаза на нее. Беспощадно губит меня, краска в глаза. Я отрываюсь, лечу, смотрю. Без нее. Взгляд. Морские зрачки. Атлантики дно, взгляд бросая в тебя, Забывая себя, Путает мысли в клубки. Распутать пытается, Отрадно над собой издевается. Тратя время впустую, молясь, Больше на них не смотреть поклянясь. А я всё не верю. Не верю, что это происходит со мной. С мира уходит весь гной. А я всё гляжу. Ты накрываешь сонной волной... После такого живое уходит в покой. А я всё творю. Мысли мои смываешь водой... Наступаешь на них тяжелой тоской. А я себя всё корю. Корю, что одержим я тобой. Но начинают мысли мои смертельный, скалящийся бой. Я на это смотрю: Они издают неистовый вой. Но не чувствую боль - Победа, как обычно, идет за тобой... Он пишет новый портрет. Уже сбился со счету какой. Думает: "Чем сейчас она занимается ?", Пока он, даже не подозревая, всей душой ей отворяется. Она читает, чуть понимая. Понимая его чувства. Ощущает его холодные, точно лед, пальцы на карандаше. Ее сердце сжимается. Чувство, незнакомое ей, течет по горлу. Ей больше стыдно. Стыдно, что не может разделить его чувства. А может, уже разделяет, не осознавая ? Он вернется к себе в спальню, трупом упав на кровать. Возьмется за ручку, тетрадь и увидит, что кто-то написал в конце его "посвящения" ей: "Приходи в "Белладону", к часу ночи." Сначала не поверит. Подумает: "Может это я сам себе написал ?". Поверит, что сошел с ума. Окончательно. И все же придет. Щелкнет два раза, будто открыв ее грудную клетку, спустится в библиотеку. Она будет стоять, рассматривать книги, руки по швам. До последнего не обращать внимания, что он пришел. Не побоялся и пришел. "Может, трус ?". Наврядли трус. Это не сон: она и вправду здесь. Это не сон: она и вправду смотрит на него. "Прости, я не думал, что ты увидишь тот...стих" Но на самом деле, он благодарит судьбу. Благодарит свою неспешность и трусость. "Тебе стоит почаще оставлять стихи и портреты на видных местах" Теперь он не боится. Не хочет. Подойдет чуть ближе. И ближе. Захочет прикоснуться к ее губам. Или сначала обнять ? Может спросить ? "Ксавьер, не тупи" - подумает Аддамс. "Как же не тупить, когда передо мной девушка мечты (кошмара)" - пронесется у него. Он прокручивал этот момент сотни раз. Тысячи. Миллионы раз. "Вот же трус". И она поцелует его первее. Почувствует вкус пыли на губах. Старая библиотека не лучшее место. Ощутит вкус боли вперемешку с счастьем. Второе будто с пылу с жару. Он улыбнется от того самого вкуса. Вкуса карамели. Почувствует запах ее черных, словно ночь, волос. Он влюблен во всё, что связано с ней. А потом он проснется. Так он представлял себе этот момент. Но сейчас она и вправду тянулась к его дрожащим губам. На яву.