Уэнсдей: Впечатляюще.
Ксавье: да, это было потрясающе! кстати, ты так и не ответила на мой вопрос. ты вернёшься в Невермор в следующем семестре? осталась неделяУэнсдей: А ты ждёшь меня?
Ксавье: конечно! так что, вернёшься? Сообщение остаётся прочитанным, но без ответа. Почему-то даже не грустно. Почему-то кажется, что она ответит или просто начнёт новый разговор, избегая тему школы. Всё-таки там произошло многое, и как бы девушка не отрицала, ей тоже оставили шрамы те события. Как он и думал, Аддамс не упоминает Невермор. Зато она все ещё пишет ему, иногда даже первой. Пусть односложно и кратко, но она рассказывает про продвижение романа, она пишет, что некоторые события и герои взяты из реальности, он же отвечает, что с радостью прочёл бы его. Уэнсдей рассказывает, что ей пишет Энид, у той всё хорошо, мама до сих пор не может перестать радоваться её превращению. Пагсли вот перестал ходить по дому на цыпочках. А мать смотрит на неё с слишком доброй и понимающей улыбкой. Она призналась, что это выглядит пугающе. Даже для неё. Ксавье рассказывает про собственные рисунки, говорит, что кошмары его больше не мучают. Присылает множество фотографий. Встречную чёрную кошку около отеля, красивые дома, собственные рисунки, у него теперь много пейзажев и воронов, пирожные из небольшой кофейни, забавно сложенную лягушку из полотенца на кровати. Кто вообще мог додуматься до этого? Обычно ведь лебедей складывают.Уэнсдей: А мне нравятся лягушки.
Ксавье: правда? ну, что-то в них естьУэнсдей: Например, если прикоснуться к Ужасному листолазу, можно получить смертельное отравление.
Ксавье: ГосподиУэнсдей: С большой буквы?
Ксавье: Теперь да***
Торп стоит около входа в Невермор. Вокруг много людей, семьи прощаются со своими детьми, обнимаются, смеются, кто-то даже плачет. Мимо проносятся мальчишки в повседневной одежде, художник вспоминает, что это братья Энид. Её светлой макушки он не замечает. Как и Аддамс, но она так и не написала о возвращении, возможно, этот семестр он проведёт без неё. Но она ведь не будет против переписываться дальше, да? Он будет надеяться. Поднимает взгляд на небо. Оно светло–голубое и солнца не видно, снег, небольшими хлопьями, начинает приземляться ему на лицо и волосы, тут же тая. Его отец даже не поехал с ним, что тут говорить про прощальные объятия. Хотя ему незачем жаловаться, он привык. Вынырнув из своих мыслей, Ксавье уже собирается подхватить дорожный рюкзак и зайти в общежитие. Комната наверняка пыльная и требует уборки. У него ещё много дел. Чувствует постукивание и оборачивается. Даже сам не осознает, что хочет увидеть только одного человека. —Уэнсдей! — она смотрит на него, чуть заметно ухмыляясь. —Я вернулась. Ты ведь ждал.