Витражи

      — Кажется, у меня опять ничего не вышло. — Рина досадливо уронила голову на сложенные руки, оторвавшись от швейной машинки, за которой работала последние полтора часа.       День выдался на редкость тяжелый. Еще с утра мама проспала и забыла сделать бенто, а у самой девушки не было на это времени; на третьем уроке устроили внезапную контрольную (а она, как назло, не подготовилась только к математике); блузку случайно забрызгали водой в женском туалете, а теперь и легчайшая льняная рубашка, которую Хошими до этого кроила два дня, была испорчена по неосторожности — рукавный шов случайно прошел по кривой на целый сантиметр, а она и не заметила.       Самое обидное во всей этой ситуации было то, что именно сегодня Такаши Мицуя, виновник ее бессонных ночей и неизменно красных щек при каждом его появлении в радиусе пяти метров, остался в кружке до вечера, как обычно делала и Рина из-за плотного графика дополнительных.       Он никогда не осуждал ее и всегда был приветлив и мил, но почему-то именно сейчас показать перед ним свою беспомощность было обиднее всего. Поэтому, когда он подошел сзади и начал осматривать последнюю строчку — ту самую, кривую — Хошими даже не нашла сил поднять головы.       — Рука дрогнула? — спокойно спросил председатель, щурясь даже в очках. Получив в ответ протянутое «угу», он положил руку на волосы девушки и мягко их погладил, — ничего страшного. Уже придумала, как исправить?       А Рина не смогла произнести ни слова, чувствуя его теплую ладонь на своем затылке. Было так непривычно-горячо: ей казалось, что стоит поднять лицо — и она будет краснее вареного краба.       Прикосновение Мицуи было таким обыденным, словно и вовсе ничего не значило — Хошими однажды видела, как он так гладил сестер по голове, чтобы пожелать им удачи. Но для нее самой это было чем-то… особенным. Особенным жестом от особенного человека.       — Хошими, ты в порядке? — Такаши убрал руку, ненароком коснувшись ее оголенной шеи. По телу вниз побежали мурашки, — ты так из-за кривого шва расстроилась?       — Ага, — тихо пробубнила она, стараясь унять бешено колотящееся сердце, — из-за него.       Продолжать прятаться уже было бессмысленно. И все это — неудачный день, неудачная жизнь, а еще и такие нежные прикосновения председателя, который никогда не обратит на нее свое внимание — стало спусковым крючком. Девушка подняла голову и начала выговариваться, даже не надеясь, что ее поймут. Но точно зная, что помогут советом.       — У меня совсем ничего не получается, председатель. Ни в школе, ни в жизни, ни в хобби, ни даже эта чертова рубашка! Это просто отвратительно. Жизнь отвратительная! — Хошими опять уткнулась носом в сложенные руки, стараясь не расплакаться. А Такаши лишь громко выдохнул, опуская руку обратно на ее волосы и поглаживая их аккуратно, успокаивающе. Так, чтобы показать, что она не одинока, — я не хочу больше этим заниматься, председатель. У меня все равно ничего не получится.       — У всех бывают плохие дни, Хошими, — она вслушивалась в его голос жадно, млела от его тембра и ощущения его руки на своем затылке, — и иногда чаша терпения просто переполняется, и мы можем сдаться от условной лямки рюкзака, зацепившуюся за дверную ручку. Но это же не повод сдаваться, да?       Рина молчала, стараясь не растечься под его прикосновениями растаявшим мороженым и максимально вникнуть в слова Мицуи.       — Если у тебя что-то не получилось один раз… Посмотри на меня, пожалуйста, — парень дождался, пока она поднимется и сфокусирует на нем взгляд, — если что-то не получилось один раз — это не повод забрасывать дело. Возможно, получится на второй, возможно — на десятый или двадцатый, но каждая твоя ошибка — это опыт, понимаешь?       Хошими смотрела на него так восторженно и тепло, так благодарно, что Такаши не сдержал мягкую улыбку. Он был уверен, что она поняла.       — Не волнуйся, нет ничего непоправимого в том, что ты немного попутала с расстоянием. Ты всегда можешь распороть эту строчку и сделать новую. Или вообще, например, сделать утянутые рукава, допустим, с атласными лентами?       — Спасибо, председатель, — Рина ласково улыбнулась и кивнула, — я хочу его украсить, да. Сейчас займусь новым эскизом.       Такаши пододвинулся и мягко поцеловал ее в лоб, как маленькую сестру. Щеки девушки загорелись.       — У тебя все получится. Если что — я тут допоздна, зови, я помогу. — он отошел обратно к своему рабочему месту.       А Рина подумала о том, что как же приятно, что она полюбила такого человека, как Такаши Мицуя. Пусть он пока об этом и не знает, но он обязательно будет тем, кто ни за что не даст ей упасть духом.