Витражи

      — Кто это?          Вокруг громко играла музыка, хоть людей в клубе едва ли набиралось на двадцать процентов обычного количества посетителей по пятничным вечерам. Оно и ясно – сегодня здесь хозяйничает Бонтен.          Неформальный вечер в честь заключения крупной и неприлично выгодной сделки проходил как всегда в пафосе и строгости, но от этого не менее интересно. Каждый из гостей одет в выглаженные черные костюмы или платья с идеально подобранными в тон аксессуарами, прическами и макияжами. Угрюмые статные мужчины и их обворожительные спутницы, вальяжно попивающие чистый мартини из треугольных позолоченных бокалов разговаривали и смеялись, порой перебивая своими эмоциями тихую джазовую мелодию. Такая атмосфера нравилась боссу — он в детстве жутко фанател по американским фильмам об итальянских мафиози.          Тут, на фоне черного пятна толпы, она и выделялась – дикая, красивая; ярко-красная от волос до туфель. Женщина, которой никогда не было написано ни единого правила. Женщина, которая знала, как привлекать внимание.          — Дочь главы «Астры». Будущая королева всего японского ювелирного рынка, а параллельно десятка заводов по производству отборного огнестрела, — откликнулся Коконой, отпивая скотч из тумблера.  — Дикая, сильная женщина. Тэрасу Риана.          Какучо нахмурился, все еще не в силах оторвать от нее глаз. Она сидела за высоким барным столиком в одиночестве, потягивая из совершенно непонятной формы стакана что-то такое же красное, как и она сама, и неизбежно приковывала к себе взгляды каждого, будь то мужчина или женщина. Но почему-то вокруг нее образовалось силовое поле — никто к ней не подходил, словно боясь обжечься ее пламенной натурой.          — В чем подвох? — Хитто нахмурил тонкие брови, все так же обращаясь к Хаджиме. — Охрана не подпускает?          — Нет, мой друг, — хмыкнул, сощурившись, беловолосый, — с ней многие пытались познакомиться. Подкатывали, просто общались, хотели подружиться, — мужчина делает очередной глоток, кидая печальный взгляд на завороженного друга. — Тэрасу скупа на слова, остра на язык и безумно мстительна. Стоит ответить ей на колкость колкостью — и она втопчет тебя в грязь, не моргнув. Ее уважают, но боятся, так что близко подходить желания нет.           — А если попробовать?          Коконой многозначительно хмыкает и слегка качает головой из стороны в сторону, как бы говоря: «шансов ровно ноль». Какучо на это снова хмурится. Он явно должен попытаться — его давно так ничто не цепляло. Исключая, конечно, того рыжего котенка, что он нашел на парковке и принес домой, но эта женщина с домашним животным не шла ни в какое сравнение.          — Есть ее номер? — мужчина поворачивается к банкиру, все так же смотрящего на него с заметным сожалением и ждет, пока тот откопает что-то в телефоне. Тут же вбивает себе нужные цифры и отправляет первое сообщение:          «Ты очень красивая.»         Он наблюдает за тем, как Риана достает из брендового клатча телефон, закатывает глаза, скривив в усмешке уголок губ и начинает печатать что-то в ответ. Через пару десятков секунд гаджет в руке вибрирует.          «Мне часто это говорят. Бонтеновской номер, удачно совпавшее время и банальный комплимент. Если ты один из тех трех шизанутых подъюбочников, мне не интересно. Хотя, в любом случае не очень. Но все равно спасибо.»          Брюнет задумывается, буравя единственным целым глазом открытый диалог. А если?..         «Не из них. Но тебе явно здесь скучно. Поэтому предлагаю немного разбавить твою тоску за бокалом чего-то (что это, кстати?) диалогом. Небольшим.»          Ответ приходит почти мгновенно.          «Текила санрайз»          И, следом:          «Отвратительная, кстати, вещь. Не советую.»          Выглядит она все так же скучающе, отставляя бокал и поправляя прическу, но почему-то не выпускает из рук телефон в ярко-красном чехле, пусть и заблокированный. От этой картины почему-то верится в то, что Хаджиме ошибался насчет его шансов.          «Советую шато петрюс. Отличное бордо, впишется в цветовую гамму. Если ты, конечно, любитель сухих вин.»          Женщина подзывает официанта и делает заказ, параллельно что-то печатая.       «Если оно окажется плохим или отравленным, у кого-то из нас явно будут проблемы»          Хитто дает себе право на легкую полуулыбку.          «Во втором случае, вероятно, у обоих. Могу отпить первым, если пожелаешь.»          «Доверюсь чистоте рук организаторов»         Больше она не писала, отложив телефон на столик в ожидании заказа, а Какучо все так же смотрел — на ее волосы, на платье, на белые плечи. Интересно было бы узнать цвет ее глаз, но тут он почему-то не сомневался — наверняка они такие же опасно-красные.          Он был не просто заинтересован. Заворожен, как бедный мальчишка игрушкой на витрине дорогого магазина; как поэт, встретивший музу спустя годы разлуки и как простой мужчина, плененный женщиной. Такого в его жизни не было очень давно. Настолько, что кажется, что вообще никогда не было.          Он честно пытался отвлечься — на бокал со скотчем, на разговор двух Хайтани с Хаджиме и на разглядывание других гостей вечера, но внимание каждый раз возвращалось к яркой фигуре, со скукой наблюдающей за барной стойкой. Когда ей принесли бутылку в украшенном ведерке со льдом, он, кажется, даже затаил дыхание. По ее лицу невозможно было понять, удовлетворил ли ее напиток, но зато все прояснило сообщение:          «Действительно недурно».          А когда Хитто опустил телефон, то встретил ее взгляд своим. Рука с длинными алыми ногтями взметнулась вверх, сдержанно помахав, а голова слегка наклонилась в противоположную сторону столика. Тэрасу приглашала его подойти.          — Как же все-таки удачно ты подобрал вино, — встретила она его низким певучим голосом. — Тэрасу Риана. Мне нравится цвет твоего глаза.          — Какучо, — представился мужчина, слегка наклонив голову, — прости, что нагло украл твой номер у знакомого.          — Тем интереснее. — Улыбнулась на удивление голубоглазая женщина, приглашая нового знакомого присесть.          Кажется, они проговорили до конца вечера.