***
— Полина, где Пятифанов? — учительница математики посмотрела на старосту, поправив очки. — Снова прогуливает? Я ему двойку за четверть точно влеплю, родитель не поможет! — Вовсе нет, Ольга Валерьевна. Рома сегодня был на уроках, может быть, в столовой задерживается. Вы ему пока «н-ку» не ставьте, он придет, — попросила девочка учительницу, уверенно ей кивнув. — Что ж, хорошо. Пока я не буду ставить ему отсутствие, но если он не появится в течение пятнадцати минут, то прогул я ему зачту и двойку в четверти тоже, — строгая женщина продолжила отмечать учеников. Бяша нервно поджался. Он посмотрел на место друга рядом, которое пустовало. Бурят весь изошелся холодным потом, ведь за Ромыча было страшно. Вдруг и правда глубоко забрел, звери разодрали? Вот ведь хренов Казанова, чего только поперся в этот лес? Никакого страха у него никогда не было, слишком самоуверенный, что его лес любит, а мало ли что случилось. Бяша сжался под взглядом учительницы, которая посмотрела на бурята, но ничего не спросила, продолжила отмечать учеников и очень быстро начала урок. Решение примеров «по цепочке» у доски ему никогда не нравилось, потому что когда он начинал что-то решать, то все смеялись из-за его неуверенности и тормознутости. Но сейчас мальчишку это вообще не волновало. Внутри все свербело от того, что лучшего друга не было на месте. Посмотрев на пустующее место Ромы, Антон слегка напрягся. Что происходит? Почему Пятифан не пришел на урок, хотя в школе утром точно был? Разве что странно вел себя, но Ромка всегда был слегка странным для омеги, особенно с наступлением весны. Март уже вступил в свои права окончательно, началась четвертая четверть, самая длинная, нужно было потрудиться, чтобы годовые оценки вышли хорошими. Так где же в такие моменты Ромка пропадает? В голову лезли плакаты о еще одном пропавшем ребенке, но теперь черным по белому там был нарисован портрет Романа Пятифанова, отчего внутри все сжалось. Да, друзья повздорили вчера, но ведь это не означало, что Тоша хотел бы увидеть его лицо на плакате «Пропал ребенок». Не хотел совсем. Рома стал для Петрова настоящим другом, как и Бяша, как Полина. Мальчишка очень дорожил ими и совсем не хотел их терять. Опустив взгляд на свой блокнот, где появлялись наметки Ромы в полный рост, омега зачеркнул эскиз, а после убрал блокнот, готовый уже щелкать задачки, соревнуясь в этом с Полиной, и предпочитая не замечать эту нарастающую в груди тревогу. Дверь класса распахнулась и на пороге появился запыхавшийся альфа. Ромка был слегка красным, чуть вспотевшим, отчего его природный аромат был еще более заметен от адреналина, вплеснувшегося в кровь. Он прибежал из леса уже спустя минут десять после того, как начался урок, сразу же запрятал подснежники за школой, положив их за большой валун, что стоял там, перед этим спрятав их в свою шапку, чтобы цветы не замерзли за время урока и не потеряли свой красивый вид. После он быстро забежал в школу, оставив куртку в раздевалке, помчавшись в класс именно в тот момент, когда Ольга Валерьевна хотела поставить мальчишке прогул. — Я это, опоздал, — он вальяжно прошел в класс, зачесывая слегка влажные волосы пятерней, и сразу направился к своей парте. — Да, Пятифанов, можно войти, — учительница сказала это язвительно, чем зацепила мальчишку и тот уже хотел начать пререкаться, но осекся. Определенно не было похоже, что Рома был в столовой, ведь его щеки были красными от мороза, значит, он был на улице. Но, главное, что пришел, поэтому учительница отложила ручку, которую взяла, чтобы поставить Роману прогул. — Открывай учебник и ищи задание номер пятьсот. — Вот грымза старая, — Ромка щелкнул зубами, упав на свое место. — Вот эт ты напугал меня, на, — прошептал Бяша другу. Он оглядел Ромку. Его штаны и ботинки были сырыми от снега, сам он был раскрасневшимся, но довольным — это точно. — Чё случилось, на? Веселый такой, нашел? Антон внимательно следил за ввалившимся в класс альфой, от этого внутри все расслабилось и он сам стал спокойным, и даже, кажется, выдохнул облегченно, увидев, что с мальчишкой все хорошо. Они не разговаривали сегодня целый день, и Тоша намеревался это исправить после урока. Урок был последний, они с пацанами могли бы поиграть в снежки или догонялки сегодня. Взглянув на Рому, который также обернулся к Антону, почувствовав его взгляд, омега смутился, но взгляда не отвел, стойко выдерживая ответный. Покраснев, Антон все же отвел взгляд, опуская его в учебник и не замечая уже довольной ухмылки маленького альфы. Такой вот он был. Уверенный в себе, невозмутимый, но очень харизматичный и крутой. Повезло же Петрову с другом. — А то, — Ромка довольно улыбнулся, посмотрев на Бяшу. — Я тебе такое расскажу, ахуеешь, — прошептал он, после посмотрев на Ольгу Валерьевну, которая шикнула на босоту, чтобы они были тише, но мата, кажется, не услышала. Рома замолчал, уткнувшись взглядом в Бяшин учебник, поскольку свои он принципиально не носил. А зачем, если можно было всегда стрельнуть у кого-то другого. После урока, когда прозвенел звонок, мальчишка быстро схватил свой рюкзак, будучи уже на низком старте. — Жду вас за школой, и смотри не прошляпь все, — дал альфа наказ Бяше, а сам вскочил с места, даже не записав домашнее задание и самый первый выбежал из класса, не обращая внимания на возмущение учительницы. — Вот абсолютное неуважение! Кто-нибудь, передайте домашнее задание Пятифану, а то, кажется, он очень занят сегодня, — женщина недовольно покачала головой. — Я передам, Ольга Валерьевна, — Полина улыбнулась. — Спасибо, Полина, — женщина поправила очки, начав диктовать домашнее задание. Записав домашнее задание в дневник, Антон сложил все в портфель, затем вставая со своего места, подходя к Полине и улыбнувшись девочке, а она улыбнулась лучшему другу в ответ, начав говорить, что ей прислала тетя с города новые кассеты с музыкой и она звала теперь Петрова к себе в гости, чтобы послушать. У Поли мальчик уже был в гостях много раз, познакомился с ее дедушкой, очень мудрым и доброжелательным человеком. Антон взахлеб слушал все его истории про то, какой раньше была их республика, про лес, про различные его походы. Пару раз приходил Ромка, чтобы сделать какую-то работу по дому, почистить двор от снега, например, и всегда делал это в основном в то время, когда там был Антон. Харитон Борисович был парализован ниже пояса и не мог ходить, только передвигался на коляске, поэтому Ромка и делал всю мужскую работу по дому. И Тоша был очень удивлен этому, даже растроган тем, что Рома в свои года ведет себя, как настоящий мужчина. А сейчас Петров хотел принять Полино приглашение. Ромка и Бяша вели себя странно, Ромка так вообще сбежал из класса, как только прозвенел звонок. «Неужели это из-за того, что мы в ссоре и он сбежал, чтобы не разговаривать со мной?», — подумал Антон. Но парнишка никогда так не поступал, да и Бяша был тут. Но тем не менее омега заметно расстроился этому поведению и даже кивнул Полине, как вдруг к ним подошел Бяша, состроив такое выражение лица, будто Антон человека убил, а бурят его теперь осуждает. И что это с ним только такое? — Погнали со мной, дельце одно есть, на, — прошепелявил бета и, убрав руки в карманы штанов, отправился на выход из класса. Переглянувшись с непонимающей Полиной, Тоша посмотрел на нее таким же удивленным взглядом. Но делать нечего. Извинившись перед подругой, Петров пообещал ей зайти в гости в другой раз, а поэтому поспешил нагнать Бяшу, что шел впереди. «Что еще за дельце?». Бяша был один, Ромка же куда-то сбежал. «Неужели поджидает где-то? Хочет подраться со мной? Но из-за чего? Из-за вчерашней нелепой и детской ссоры?». Такие мысли мучили Тошу все время, пока он шел до гардероба, затем принимал свою старенькую куртку, надевал ее и отправлялся за угол школы вместе с Бяшей, что шел впереди и слегка покачивался, отчего Петров невольно сравнил его с уткой. Все вокруг оживало, запах весны витал в воздухе и от согревающего солнца становилось приятно тепло. Это было особенное время года. Хотя бы только из-за запаха. Зайдя за угол школы, Антон крупно вздрогнул, увидев там Ромку, который держал одну руку за спиной и смотрел на друзей пронизывающим взглядом своих серых хищных глаз. Омега сглотнул, смотря на него и хлопая своими большими глазами, даже от страха дергая носом, как зайчик. Что происходит? Ромка же торопился как можно скорее завершить свой гениальный, определенно, план, пока возможная робость не взяла над ним верх, ведь не каждый же день признаешься в чувствах кому-то. Конечно, Ромка никогда не стеснялся раньше, но любовные дела штука другая, а потому нужно было собраться. Выбежав из школы, он сразу же побежал за нее, чтобы достать подснежники, с облегчением заметив, что они все такие же красивые и свежие, как если бы их только-только собрали. Надев на себя шапку, Рома встал за школой и стал ждать, также посматривая, чтобы никто лишний сюда не забрел. Обычно все курили за углом, а за саму школу мало кто ходил и это было маленькому волчонку на руку. Через некоторое время он заметил Бяшу, который вел за собой Тоху, что, заметив хулигана, вздрогнул, явно испугавшись. Ещё бы. Лицо словно закаменело, отчего Пятифан не мог сделать его более дружелюбным, а потому брови сейчас были сведены к переносице, глаза нахмурены, а губы сжаты в тонкую полоску. Тут хочешь, не хочешь, а пересрёшь. «Нужно как-то расслабиться», — подумал босяк, но напряжение и волнение лишь росли внутри, сердце сбилось с ритма. Рома начинал понемногу паниковать, что вообще не было на него похоже. «Блять, только не сейчас!». В то время, пока альфа пытался совладать с собой, Бяша и Тоха подошли к нему ближе и нужно было что-то придумать. Бяша отошел чуть в сторону, встав сбоку от этих идиотов, а вот Антон остановился прямо напротив альфы. Светлый, с пушистыми ресницами, на которых словно застыл иней, настолько белыми они были, с яркими глазами зеленого цвета, который был похож на цвет свежей летней травы, и сам мальчишка был похожий на ангела. Точно, ангел. Вот кого еще напоминал Ромке Антон. Но разве этот альфа заслуживал такого светлого и чистого ангела? «Не испорчу ли я его?», — как-то слишком сопливо проскользнуло в темной голове и Рома сглотнул. Такой теплый, светлый, а он сам с черной, запятнанной душой, которая пропахла табаком, с ножом-бабочкой в кармане, которая уже была окроплена чужой кровью. Мысли кружили в голове настоящим роем, и мальчик не мог его остановить, не мог зацепиться за одну из них, отчего становилось еще более досадно. Но Ромке пришлось взять себя в руки. Он вдруг уверенно посмотрел на Тошу, после легко усмехнувшись и резко выводя руку с подснежниками из-за спины, протягивая их Антону и широко улыбнувшись, скаля клычки. Антон напрягся так, что ноги из пружин превратились в толстые и тяжелые палки. Он врос в асфальт, не в силах пошевелиться и лишь напряженно смотрел на Ромку, а затем и на то, как дрогнула его рука, спрятанная за спиной. Сейчас вот мелькнет льдистое лезвие его ножа-бабочки, вот сейчас! Когда Ромка достал из-за спины что-то, то омега испуганно клацнул зубами, дергаясь и прикрываясь чисто машинально. Но это были всего лишь цветы. Подснежники! И где он только нашел их, в их всё ещё зиме, что никак не хотела уступать весне свое место, в такой мороз? Рому словно ледяной водой окатили с головой. Боится. Он боится его. Улыбка слегка дернулась, но не исчезла, а словно стала еще веселее, скрывая истинные чувства волчонка за прочной маской. — Эй, Тох, смотри. Красивые? Как думаешь, Полинке понравятся? Тело расслабилось, а Антон заметно выдохнул. Ромка не стал на него злиться за ту ссору. Он даже спрашивал его мнение! И сейчас мальчишка сначала даже не понял его вопроса, лишь после, сфокусировав взгляд и мысли приведя в порядок, Антон, наконец, смог осмыслить вопрос, который задал ему Ромка. «Что? Полине? Понравятся ли ей цветы?», — подумал Тоша, а от того, что Ромка влюбился в Полю и решил сделать ей подарок, снова стало как-то не по себе. Радостно за подругу, но почему внутри тогда так скребутся кошки? Это зависть или какое-то другое чувство? Антон жутко не хотел того, чтобы Ромка дарил Полине эти дивные цветы, появившиеся из ниоткуда. Такие красивые, белоснежные, вкусно пахнущие и просто невероятные. Посмотрев на Ромку, Антон едва ли заставил себя приоткрыл рот, начиная говорить: — Да, красивые, — он сам не узнал собственный голос, прохрипев, как заядлый курильщик. Ромкин голос тоже был слегка хрипловат, но даже сейчас он ни во что не шел с тем, с которым говорил омега. — Думаю, что понравятся. Бяша незаметно ударил себя по лбу пятерней и покачал головой. «Ромыч, что же ты творишь?», — подумалось буряту и он вновь взглянул на парочку. — Отлично, наконец-то я услышал нормально мнение, а то от Бяши ничего, кроме блеяния, и не услышал сегодня, — Рома улыбнулся, но улыбка была какой-то печальной. Мысль о том, что Тоша боится его, буквально разрывала изнутри на части, оседая тяжелым горьким грузом где-то в душе. Ну конечно, как не бояться хулигана, который дерется и носит с собой в кармане нож-бабочку, готовый пустить его в ход в любой момент? Тут любой забоится, что уж говорить о зайчике. Стало больно, обидно, печально. Альфа захотел поухаживать за понравившейся омегой, вот только и забыл, что впечатление произвел не очень с самого начала. Так что теперь и пробовать, наверное, не стоит. «Мда, что-то я совсем расклеился». Но собраться никак не получалось, Ромка был разбит одним лишь только происшествием. И какой же только соплёй делает человека эта чертова любовь. — Тогда пойду сейчас к ней и подарю эти подснежники, пока они совсем не завяли. Теперь можно быть точно уверенным, что ей понравится, раз ты оценил, Тох. Антон вдруг сделал шаг вперед и заглянул другу прямо в глаза, сжимая ладони в кулаки из-за волнения. — Ром… ты не злишься на меня за вчерашнюю ссору? — мальчишка лишь распахнул глаза, ведь не думал, что во вчерашней стычке омега винит себя. Хотя, казалось, Тоша мог бы быть виноват, но он думал, что поступает правильно, ведь он защитил мальчонку из четвертого класса, когда он крикнул что-то Ромке вслед, а потом убегал от него, вот только хулиган в силу возрасте оказался быстрее. Антон же вмешался, сказал, что он ненарочно, хотел выпендриться и не позволил Ромке ему стрелу забить. Тогда альфа вспылил, и парочка поругалась, что потом оставшийся день совсем уж не разговаривали. Как и сегодня. А в ту ссору он так зарычал, что у Антона аж глаза слезами наполнились, но ни одна так и не скатилась по бледной щеке, ведь вот ещё, при пацанах плакать, засмеют же. — Прости меня, я зря влез, наверное. Не хотел с тобой ругаться, — тихо пробормотал себе под нос Антон, пошаркав носком ботинка по снегу и глубоко вздохнув. — Но ты тогда меня просто напугал, как с цепи сорвался на мальчишку. Я решил заступиться, — Тоша вздохнул, смотря на мальчишку перед собой, его друга, рассматривая его и все время цепляясь взглядом за цветы. И как омега только мог подумать сначала, что они для него, когда только увидел их? Хотя с чего бы Ромке дарить Тоше цветы? Они же друзья, а вот девчонки за Ромкой бегают по всей школе, неудивительно, что он заинтересовался хотя бы одной, той, которая ему отпор всегда дает, да еще и подруга детства. Да и сама Полина напоминала гордую волчицу, за которой пытается бегать вся стая. — Да не, Тох, правильно ты поступил, — Рома покачал головой. — Крутой ты, и кишка у тебя не тонка. Хоть пацан тот рот раскрыл, не подумав, но ты поступил по чести, заступившись за него, когда мне башку снесло окончательно. Уважаю, — альфа кивнул, — и, если честно, я уже и думать забыл о нашей с тобой перепалке, так что не дрейфь, не злюсь я на тебя. А что тогда вспылил ты это прости, хорошо? — он посмотрел на блондина, а тот улыбнулся и кивнул. И так хорошо от этой улыбки стало, легко как-то, что Пятифанов не смог не улыбнуться в ответ. — Ладно, иди сюда, — альфа вдруг приблизился к парню, раскрывая объятия и дружелюбно так, по-братски, обнимая омегу, похлопав того по спине. — Хороший ты парень, Тоха. Оставайся таким же и дальше, хочу до конца школы тебя таким светлым видеть, а потом как жизнь повернется и то неизвестно, — уже тише добавил Рома и посмотрел на подснежники в своей руке, которые он так тщательно искал, а теперь и подарить-то их некому. Он отстранился от Антона, снова улыбнувшись. — Слушай, я ж забыл совсем. Сегодня вечером к Польке я не загляну, дела есть серьезные, а подснежники, эт, завянут, пока я до дома с ними допрусь. Возьми ты их, — Рома протянул цветы блондину. — Считай это нашим знаком примирения. А Польке я потом другие подарю, в лесу их пруд пруди. — И где ты их только нашел? — Тоша удивленно приподнял брови, но цветы принял, смутившись и покраснев даже ушами, что за шапкой было не очень-то и видно. Бабочки в животе снова дали о себе знать, и Антон крепко обнял друга, также похлопав его по спине, пусть не так уверенно, как это сделал Ромка. Теперь Бяша, стоящий поодаль, подошел к друзьям, широко улыбаясь и убирая руки в карманы своей куртки, вновь передвигаясь, как утка. Как же забавно. Вновь посмотрев на цветы в своей руке, Антон улыбнулся, вдыхая их пьянящий аромат. Такой сладкий и вкусный, что он не смог удержаться от того, чтобы не поднести их к носу и вдохнуть. Он даже не знал, что и чувствовать, ведь цветы предназначались Полине, а не ему, но в итоге он забрал их. И как себя вести? Что вообще Ромке говорить? Мысли крутились в голове как карусель, Тоша не мог уцепиться ни за одну из них. — Так, как ты нашел их-то? — Да, на. Ты обещал рассказать! — Бяша вклинился в разговор, встав рядом с Ромкой, который едва ли не урчал от того, что цветы отдал все же тому, кому они предназначались. — Да-а-а, Ромыч, ну ты Дон-Жуан. — Харе уже блеять, Бяш, — беззлобно пробормотал альфа, поскольку сейчас находился просто в отличном расположении духа. Ну и что, что не признался? Зато цветы подарил тому, кому хотел, да еще и, как оказалось, помирился с Тохой. Лучше и быть не может. А что касается его чувств, еще совсем детских, и того, что Тоха вожака маленькой стаи боится, так над этим можно поработать и привести к лучшему исходу. В любом случае, от своих чувств к Антону Рома не откажется, а будет работать над собой, чтобы через некоторое время он от маленького альфы голову терял. Он заговорил: — Да как нашел… просто так и нашел, — мальчишка пожал плечами. — В лесу ходил-ходил и нашел. Правда, пришлось помощи у духов попросить, а то весна-то ранняя, нет нихрена еще в лесу. Снова того волка видел, про которого рассказывал тебе, Тох, помнишь? Он-то меня и проводил до поляны, на которой уже и снежинки нет. Зато подснежников умотаться. Там и собрал, — Рома шмыгнул носом, который слегка покраснел от холода. — Так что, духи и такое могут. Главное попросить нормально. — Эт ты-то нормально просишь? — Бяша посмеялся, а Антон распахнул глаза, нехило испугавшись. — Ты что…! А если бы настоящий волк вышел и тебя съел?! Ради каких-то подснежников так рисковать! — Антон покачал головой, перечить Роме вошло в привычку. — Ох, Рома, ты, конечно, тот еще романтик, но лучше живым будь, чем мертвым! Поля бы точно не оценила такой жест, если бы и твой плакат на стенде висел, — тише уже произнес мальчик, замявшись и сжав в руке подснежники. — Не делай лучше так больше, или с собой бери кого-то. Мало ли что. Ты сам говорил, что в лесу чертовщина творится и я тоже много раз подобное видел, — Антон тихо бормотал, ведь отчего-то за свои переживания было стыдно. Отведя взгляд, он качнул головой. — Сегодня уроки рано кончились, может, прогуляемся? Вы заняты чем-то? — Вообще-то за… — Бяша прохрипел, когда его локтем в бок ударил Ромка, перебив: «Да, давай прогуляемся!». — А, да, не заняты, на. — Точно? — Тоша недоверчиво прищурился и улыбнулся. Ему было приятно, что друзья хотят уделить ему время. — Точно, Тох, точно. Ты такой милашка, когда переживаешь, прям омега омегой становишься, — Рома ухмыльнулся, оголяя свои клычки и гордясь тем, что за него переживают. — И хорошо, не буду я больше один ходить, вон, Бяшку с собой возьму, лады? — Лады, — Антон кивнул, улыбнувшись. — Так что… на горку? — Чур я первый, на! — Бяша сорвался с места, удирая в сторону зимнего развлечения, которое в поселке ставили каждую зиму. А пока еще было не сильно тепло, то и покататься с горки можно было. Рома и Антон остались наедине, смотря друг другу в глаза. Антон смутился, покраснел пуще прежнего и поправил шапку. — Тох, это… — Рома сглотнул, облизав губы. — Не Полинке предназначались цветы. — А… а кому? — сердце Антона пропустило удар. «Может, у него есть какой-то другой предмет симпатии? Блин…». — Т… — Ромка прикусил язык. Его щеки покрылись румянцем и он опустил взгляд, вперив его в снег под собой, который был уже грязновато-коричневым из-за того, что посыпали вокруг песком, ибо было скользко. — Блять, ну нахуй, — он застонал и провел руками по лицу. — Тебе, ёбаный рот! — Мне? — Антон распахнул глаза, вперившись в Рому взглядом. — А почему ты сказал…? — Ёпт, слушай меня, Тох, внимательно, лады? — альфа подошел к Тоше чуть ближе. — А двинул от фонаря, потому что зассал сказать, что тебе цветочки. Считай, что реально к примирению, да и дэрэшка у тебя скоро вроде. Часть подарка, так сказать. — Ром, я тебе что… — Антон смутился, он не знал, как реагировать на подобное. Никогда ему раньше не делали подобных подарков, да и не признавались. А тут он вообще не знал, что делать. — Тох… не щас. Пожалуйста, — голос Ромы стал тихим, почти молящим. Еще никогда Антон не слышал от него подобного и от этого по телу пробежали мурашки, а бабочки в животе начали танцевать макарену. — Потом скажу. Пошли лучше вон, Бяху найдем, а то потеряется ещё где. — А… да, — Антон смутился и легко улыбнулся, а потом опомнился, присел на корточки, не отрывая пяток, как Ромка с Бяшей научили, ибо «Пятку поднял — район потерял», и достал из рюкзака тетрадку. Он выдернул из середины лист, аккуратно обворачивая его вокруг цветов и убирая в рюкзак. — Чтобы не помялись, — пояснил омега и улыбнулся. У Ромы сперло дыхание. Ему показалось, что у Антона в этот момент над головой появился нимб, а за спиной выросли крылья. Какой же он был красивый.Продолжение следует…