Глаза цвета ноябрьского неба

      — Блин, Бяша, ты уверен, что умеешь это делать? Меня чет потряхивает, не хочу потом без руки ходить, — буркнул Рома, сидя перед лучшим другом, который вооружился ручкой с потекшей пастой и иглой.              Парни сидели на теплотрассе, отдыхая и попивая расслабляющее мышцы пиво. И, конечно же, не обошлось и без того, чтобы Бяша не начал хвастать собственными талантами художника. И что он умеет набивать татушки обычной синей пастой. Уже паре пацанов бурят оставил памятные тату, Никите на плече так вообще сделал рисунок в виде хуя, «чтобы не бесил». Рома переживал, что бета может и ему захерачить нечто подобное, а ведь альфа просто хотел небольшую надпись.              — Да не ссы, Романыч. Я профи, на! — усмехнулся бурят, проводя рукой по черным волосам и убирая их со лба. — Смари, щас я тебе забабахаю!              Он подвинулся поближе к вожаку, который слегка напрягся, но руку свою дал. Однако почти сразу же выдернул, как кожи коснулось острие иглы.              — Слушай, я не знаю, как лучше. На всех пальцах по букве или на одном пальце внутри и с ветками кедровыми?              — Я без понятия, как Тохе нашему понравится. Поэтому, что уж есть, — фыркнул Бяша, вновь схватив альфу за руку. — Не дергайся, на, а то партак будет!              Ромка закатил глаза, подставил палец, на котором хотел написать имя своего самого любимого человека. Чтобы всю жизнь Антон принадлежал только Ромке, а он ему. Казалось, что это довольно романтично, набить наколку с именем своего возлюбленного, только пацаны не оценили пыл своего вожака и постоянно угарали над ним. Особенно в моменты, когда Пятифанов пропускал вперед себя других людей, чтобы сделали сначала татуировку им. Оттягивал неизбежное, а потом начал моросить, что не знает, как лучше сделать. Бяша прекрасно понимал Ромку, который хотел все сделать по высшему разряду, но он уже не первый год творит подобную дичь и у всех всегда нормально все было.              — Блять, Бяха, только давай аккуратнее, — рыкнул альфа.              — Ой, ебать, принцесска наша зассала, — прошепелявил бурят и засмеялся. — Ты подарок ему такой к выпускному собираешься сделать?              — Ну, хотелось бы, перед армейкой сюрприз такой сделать. Показать, что мне нужен только он и все такое. Два года как-никак в разлуке будем, — пожал плечами альфа и стал смотреть куда угодно, не обращая внимания на покалывания на пальце.              — А в армию разве не с восемнадцати берут, Ромыч? — спросил один из парней.              — Да так-то с восемнадцати, но в военкомате сказали, что раз мне семнадцать исполнится в ноябре, то в принципе можно. Тем более я альфа. Бяшку вон, тоже берут.              Альфа сморщил нос, смотря на то, как Бяша водит иголкой под кожей, выводя красивые буквы имени «Тоша» и делая наметки кедровых веточек. Природный запах Антона был кедр, что пахло просто невероятно вкусно, особенно в те моменты, когда Пятифанов затягивался им у холки омеги. Они были вместе почти три года. Вот сходит Рома в армию, а там можно будет и свадьбу сыграть, детей родить. Им будет по девятнадцать лет. Правда, Рома несколько переживал, как у них это получится. Ведь Антон, будучи достаточно умным и перспективным парнем, собирался поступать в университет. Пятифанов готов был отпустить его, но поехать тогда вдвоем. Ибо он переживал, как бы к его Антону никто клинья не подбивал.              Рома приподнял голову, когда услышал звонкий омежий голос. К ним навстречу шел смуглый темноволосый омега, кажется, один из лучших друзей парней из банды Пятифана. Омега был симпатичен. Аккуратное лицо, очки, проколотые уши, длинноватые волосы, челка которых слегка обрамляла лицо. Рома его знал, но надеялся забыть, как страшный сон. Потому что Вова вешался на Пятифане, будто панда на бамбуке, чем неимоверно раздражал Антона. Тот уже грозился расправой слишком смелому мелкому, но ничего не делал, только оглядывал злобно и все.              Пятифанова смешило подобное, он всякий раз потом доказывал Антону о том, что он является единственным омегой в его жизни. Кроме папы, разумеется, и Оли, но младшая сестренка Антона была его подругой, на нее альфа никак не претендовал. Разве что силы Оли начинали возрастать. Рома с каждым днем все больше хотел познакомить девочку с Хозяином Леса, ведь девчушка когда-нибудь, да должна была научиться управлять собственной магией. Ей уже давалась ворожба на кофейной гуще. Один раз нагадала Роме, когда тот был в гостях, что у них с Антоном будет двое детей. Оля была твердо уверена, что первым ребенком Антона и Ромы будет девочка, папина принцесса, и Пятифанов будет неистово обожать ее, задаривать подарками и баловать. Смеясь, Оля сказала, что девочка тоже будет уметь делать то, что умеет делать и сама Оленька. Будет омегой. А вторым ребенком будет сын. Кэин. Так сказала Оля, затем поднимая потемневший взгляд на Ромку, у которого волосы на загривке встали дыбом. Девочка пообещала не рассказывать никому о секрете Ромы, пока он сам не решит признаться Тоше. Но учитывая то, как ссал Пятифанов признаться даже в любви — признание в том, что он не человек — будет еще очень нескоро.              — Ой, Ромочка! — промурчал Вова, заметив альфу. — Я и не знал, что ты тоже здесь, — омега накрутил прядку волос на тонкий палец и улыбнулся. — Дима говорил, что вы тут будете, вот я и подумал, что, может быть, мне тоже можно.              Называемый альфа посмотрел на своего вожака виноватым взглядом. Ромка лишь качнул едва заметно головой, мол, нормально все. Дима любил своего друга, это было видно невооруженным глазом. Только сам омега предпочитал этого не замечать, вешаясь на других альф. Ромке такие были не то, чтобы противны, просто общаться с подобными личностями он не хотел.              — Здоров, Вовка. Как сам? — спросил Рома, посмотрев на Бяшу, который аж высунул кончик языка от усердия, выводя имя Тоши.              — Все хорошо, — омега улыбнулся, подошел поближе, стараясь разглядеть, что делают альфы и беты. — Что вы делаете?              — Татуировку с именем своего омеги делаю, — усмехнулся кэин, разглядывая помрачневшего Вову. — С Тошей знаком?              — Слышал, — резко ответил младший, подходя к Диме, тоже забираясь на бетонную плиту и присаживаясь рядом с другом. — Угостите пивом?              — А че нет, угощайся, — кинул Мишка, подав омеге еще не начатую полторашку.              — Фу, прям с горла? — омега выгнул бровь. — Стаканчиков нет?              — У нас только так, — Рома вновь усмехнулся. Он глянул на Бяшу, который поднял на вожака взгляд, мол «Че заигрываешь? Все Тохе расскажу». Ромка фыркнул. — Щас Бяша доделает и мне пора будет. Тоша ждет.              — Ты так быстро уходишь? — протянул плаксиво Вова, разглядывая Рому. — А поболтать?              — У меня есть, с кем поболтать, — улыбнулся Рома. — И у тебя тоже. Вон в какой компании остаешься. Димка в обиду не даст.              Омега надулся, отпил махом из полторашки и закашлялся. Хотел крутым показаться, не иначе, перед самым главным предметом воздыхания почти всей школы. Вова искренне не понимал, чем Антон так завлек Романа Пятифанова, который еще не так давно был тем еще задирой и хулиганом. Однако, никогда не прекращал пользоваться успехом у женской и омежьей половины школы.              — Все, закончил, на, — Бяша отстранился от Ромки, кидая иглу в принесенный с собой спирт и стараясь вытереть свои руки, которые все были в чернилах.              — Спасибо, братан, — Рома осмотрел имя Антона на своем пальце. Получилось даже лучше, чем себе альфа представлял. — Все, я погнал. Не обижайте тут малого.              — Завтра в этих костюмах идти надо, да?              — Ага, — Рома вздохнул. — Последний звонок как никак. Меня вон папка тоже запряг, пиздец какой-то.              — А Антон как пойдет? Он же омега, в фартуке, не? — хрюкнул от смеха Никита.              — Оч смешно, я ему передам, как ты выразился о нем, и он тебе хуец твой оторвет, — усмехнулся альфа. — Давайте, пацаны, пока.              Ромка пожал каждому руку, обнялся с Бяшей, оставил свою недопитую полторашку, в которой он не выпил даже литра (хотя это была вторая), и направился по дороге в сторону дома Тоши. Рука немного ныла от того, что ему сделали наколку, но боль была приятна, ведь это не просто какая-то фигня, которая Ромке разонравится уже через небольшое время, а нечто важное для сердца. Альфа улыбнулся, облизывая сухие губы. Он уже предвкушал восхищение Антона, и не менее сладкое вознаграждение за то, что Пятифанов такой романтик. Нафантазировав себе прекрасный вечер, Рома чуть ускорился. Не хотелось заставлять Антона ждать.              Уже на подходе, Рома заметил копающуюся в грядках Карину. Рядом с ней играло старенькое радио, на заднем дворе копошился Олег Иванович, который достраивал еще одну теплицу. Женщине уж очень понравилось возиться с огородами. Ромку передернуло. Кажется, это приходит с возрастом. Неужели, дойдет и до самого Пятифанова, который не любил возиться с этими садо-огородами? Поздоровавшись со взрослыми, подросток влетел на крыльцо, сразу заходя внутрь прохладного дома. В отличии от жары снаружи, дома было приятно находиться. Май выдавался на славу теплым. Ромка уже успел загореть. Папа даже ласково называл сына угольком.              Поднявшись по лестнице на второй этаж, Ромка заглянул в комнату Антона, а омега тут же оторвал взгляд от домашней работы, которую он решил сделать. Прыснув, альфа сложил руки на груди, оперевшись плечом о дверной косяк.              — Тош, ты же в курсе, что мы завтра заканчиваем уже? Необязательно домашку делать.              Омега фыркнул, прикрыл тетрадь, подставив ручку и встал со своего места. Он подошел к Роме, улыбнувшись и обвив руками его шею, затаскивая внутрь комнаты и ногой захлопывая дверь.              — Нельзя давать мозгам расслабляться. Еще все каникулы впереди.              — Иногда ты у меня такой правильный, что прям тошнит, — прыснул Пятифанов, обвивая стройную талию руками.              — Пошел нахуй, — Тоша ласково чмокнул Рому в губы, потеревшись носом о его. — Фу, ты пил.              — Да там чуть-чуть вообще, — буркнул Рома. — Ты же тоже иногда с нами пьешь.              — Да, но вино, — Тоша фыркнул, отстраняясь от альфы, а тот сразу пошел к кровати, рухнув на нее и закинув руки за голову. Антон же вернулся за стол. — Сейчас я доделаю и можем чем-нибудь заняться.              — Как насчет секса? — поиграл бровями Рома, но его смерили строгим взглядом. — Понял, — буркнул альфа и лег на бок, подперев голову рукой. — Тош, а ты меня с армии ждать будешь?              — Неа, — игриво протянул омега, щелкая примеры по алгебре, как орешки. — Найду мужа нормального, замуж выскочу и детей рожу, — он усмехнулся.              — Эй! — Рома обиженно поджал губы. — Ты же врешь! Брешишь, как дышишь.              — Конечно вру. Ром, блин, я ждать тебя каждую секунду буду. И скучать очень, — Тоша обернулся к альфе лицом.              — Тош, а я знаешь, что сделал?              — Ну, и что? — улыбнулся Тоша, складывая ногу на ногу.              — Татуировку с твоим именем. Смотри, — Ромка согнул остальные пальцы, показывая омеге безымянный, где красовалось ровным почерком имя «Тоша».              Омега заулыбался, прыснул, прикрывая покрасневшее лицо рукой.              — Дурачок, блин. Это же навсегда теперь.              — И что? — Пятифанов улыбнулся в ответ, не сдерживая всего своего радостного настроения. — Ты ведь тоже со мной навсегда. И я с тобой.              — Ты прав, — прыснул Тоша. — Не знаю даже, что теперь с тобой сделать. Стукнуть или поцеловать.              — Лучше поцеловать, конечно, — усмехнулся альфа, а Антон только показал ему язык.              Ромка расплылся в довольной улыбке, посылая омеге воздушный поцелуй. Антон посмеялся, возвращаясь к алгебре. Пятифанов прикрыл глаза, наслаждаясь витающим в воздухе ароматом пряного кедра, что, казалось, проникал глубоко внутрь тела. Оседал там тонким налетом, заставляя желать, думать об обладателе этого самого запаха, вытесняя все остальные мысли из головы. С такими думами он и задремал, наслаждаясь приятной тишиной и присутствием любимого омеги. Ему было спокойно, легко, будто Ромка находится в объятиях мягкого облака. Почувствовав сквозь сон мягкий поцелуй в лоб, а затем и чужое тепло рядом, Рома улыбнулся, погружаясь в более глубокий сон.             

***

             Школа утром встретила будущих выпускников украшенными в шарики и ленточки коридорами. Заканчивался май, школа больше не выглядела серой и тусклой, как это бывало осенью и зимой. Школьники радовались предстоящим каникулам, а выпускники окончанию каторги, под названием «Обучение в школе». Рома и Антон как раз были из числа выпускников. Пятифанов безумно радовался тому, что он оканчивает эту «блядскую» школу, а Тоша лишь пожимал плечами. Он все равно шел учиться дальше, в одиннадцатый класс, так что выпускной ему был не так уж и важен, как нескольким другим его одноклассникам.              Первые уроки прошли под гомон и радостный смех уже почти выпустившихся ребят. Учителя не стремились ребят как-то успокаивать, только с улыбкой наблюдали за детьми. По классу периодически летали бумажные самолетики, мальчишки травили байки и шутили. Учительница химии, которая обычно была достаточно строгой и злой, назло ребятам выдала контрольную работу, которую все написали от балды. За исключением отличников. Антон себя к отличникам пусть и не относил, но к контрольной работе отнесся ответственно, пока Ромка громко разговаривал с одним из одноклассников, который сидел за ним.              Это был последний день, когда можно было рассказать все свои чувства, поделиться эмоциями и закрыть гештальты. Тоша был уверен, не признайся он Роме еще давно, то обязательно сделал бы это сейчас. Через записку, но тем не менее. Он бы постарался. Однако ему повезло, его парнем был самый шикарный парень школы, за которым продолжали бегать омеги. Тоша хоть и не до конца избавился от своих комплексов, но уже чувствовал себя увереннее, знал, что Рома от него не уйдет. Но гадкий червячок все равно радостно ухмылялся тому, что в армии будут одни альфы и беты, омег с течным запахом там не будет. Были также отдельно и омежья, и женская армии. Ромка попадал под осенний призыв, что было слегка обидно. Петров не рассчитывал потерять альфу так надолго. Но точно поедет его провожать. И встречать с дембеля тоже обязательно поедет. Все железнодорожные пути шли через город, а до поселка нужно было добираться на автобусе. Если повезет, то Тоша обязательно поступит в ближайший город в технический университет, а потом встретит Рому.              Антон все еще не терял надежды на то, что они с Ромой останутся жить в городе после того, как альфа придет с армии. Тоша уже как раз отучится на первом курсе, когда Рома вернется с армии и перейдет на второй. Но понимал, что альфу душой тянуло в поселок, тут был его дом, его папа, да и омегу тоже что-то звало остаться здесь. Ради Ромы он бы остался. Но только после того, как получит образование. Тоша хотел рисовать. Быть преподавателем изобразительного искусства и, возможно, он сможет поступить на учителя. Если сможет.              Тоша ругнулся, когда Рома случайно задел его руку локтем, смазав почерк. Альфа тут же обернулся, виновато чмокнул в висок и вернулся к разговору. Петров возмущенно вздохнул, отложил ручку и скомкал бумажку. Какой был смысл в контрольной работе, если аттестаты уже готовы? Вряд ли одна вот эта оценка повлияет на его и так идеальный балл.              — Пятифанов, блин, — буркнул Тоша и слегка толкнул альфу в спину.              — Ты сам себя зовешь? — заулыбался Ромка, обернувшись через плечо. — Твоя же будущая фамилия.              — С чего ты взял, что я буду твою фамилию брать? — фыркнул Тоша и сложил руки на груди. — Между прочим, сейчас распространено то, что в семье разная фамилия.              — А как же там, ну, продолжение рода Пятифановых и все такое?              Тоша закатил глаза, но не смог не улыбнуться. Альфа заставлял его чувствовать себя всегда веселым. Антон посмотрел на наручные часы и начал собирать вещи в сумку. Все равно скоро звонок, который будет и правда самым последним.              — Ладно, не дуйся, зайчик. Лучше давай в актовом зале вместе сядем?              — А что, ты думаешь, что я сяду на другое место?              — Ты такая язва с годами стал, — буркнул Ромка и чмокнул омегу в уголок губ, на что получил замечание учительницы. Он тихонько рыкнул и закатил глаза. — Могла бы и смиловаться, карга старая, — зашептал он. — Мы с осени два года не увидимся, между прочим.              — Я буду слать тебе письма, — пообещал Антон, улыбнувшись. — Ты бы, кстати, ради приличия хотя бы сегодня тетрадь принес и ручку.              — Зачем, когда я могу стрельнуть у любимого омеги? — Пятифанов широко улыбнулся, обнажая клыки, которыми ему не терпелось поставить на Тоше метку.              — Дурак.              Последний звонок пролетел по коридорам. Ученики подорвались с мест, только некоторые оставили листки у учительницы на столе, направившись на выход из лабораторного класса.              Тоша взял Рому за руку, переплетая их пальцы и улыбаясь неизвестно чему. Навстречу выпускникам шли ребята, которые с радостью отправлялись на каникулы, в том числе и ребята из начальной школы. Десятые и одиннадцатые классы отправлялись в актовый зал, где пройдет торжество в честь последнего звонка. Тоша был достаточно сентиментальным, поэтому взял с Ромки обещание, а альфа его прикроет, если вдруг Петров начнет хныкать.              Ромка же только ждал того момента, когда в конце июня на выпускном заберет свой аттестат, когда они подпишут все обходные листы и пройдут медицинскую комиссию, и свалит из школы навсегда. Учиться дальше он не собирался от слова совсем, работать мужчине, да еще и альфе, можно было где угодно.              Они шли до актового зала, а к ним постепенно присоединялись и другие классы, что организованными колоннами шагали по коридорам. Антон обернулся, рассматривая одиннадцатиклассников, которые совсем от них не отличались. Разве что чуть выше были, но и только. Тоша улыбнулся, сжал крепче ладонь Ромы, посмотрев вперед, на девочек, которые остановились у их класса и стали раскидывать всех по парам: мальчик-девочка. Пятифанов закатил глаза, забурчал и до последнего не желал отпускать ладонь Тоши. Тот только прыснул, чмокнул альфу в щечку и ушел к Полине, встав четко перед Ромой, а рядом с альфой встала Катя, что недовольно сложила ручки на груди в белом фартуке.              — Мы неплохо стояли и так, и чего мама решила нас всех поставить мальчик-девочка? — фыркнула Смирнова.              — И не говори, Смирнова, — буркнул Рома, посмотрев на Полину и Антона, которые обернулись к двум недовольным.              — Это ведь всего лишь на торжество. Чего вы бурчите? Ладно Катька, ты-то, Рома, чего? — Антон улыбнулся, протянув руку любимому.              Ромка фыркнул только недовольно, выцепил в самом начале колонны Бяшу, который обернулся и, если бы на его голове были волчьи уши, то он бы точно прижал их. Альфа усмехнулся, показал большой палец, мол, вон, стоит наконец-то с Машкой, по которой уже который год сох Булад. Бурят только фыркнул, повернулся к девушке, о чем-то с ней болтая. Но лучшая подружка Смирновой только задрала нос и не слушала бурята.              — Это ненадолго, — подтвердила Полина. — Только по росту нужно было выставлять, — она, как староста класса, чуть привстала на носочки и подала голос: — Идем! Маш, веди колонну.              Организованная школьниками колонна двинулась по коридору в сторону актового зала. Они достаточно быстро добрались до места проведения мероприятия, вошли в зал по очереди и заняли свои места для выпускников. Народу было очень и очень много. Родители, братья и сестры, учителя, друзья с младших классов, сами выпускники. Тоша втянул носом воздух, пропитанный радостью и слезами тоски от окончания школы. Девочки наверняка не выдержат, разревутся, а с ними и сам Антон, которого Ромка пообещал успокаивать.              Тоша сел рядом с Полиной, которая осторожно поправила юбку сарафана и фартук. Тоша посмотрел на Рому, который сидел рядышком, отчего улыбнулся и сжал ладонь альфы в своей. В зале уже сидели и его родители, а еще папа Ромы, как всегда, в своей любимой косухе, ведь погода сегодня с утра не задалась. Был холодный ветер, однако ярко светило майское солнышко. Тоша обернулся, выискивая дорогих сердцу людей среди тех, кто пришел сегодня. Увидев лица родителей и Оли, которая сидела на коленках папы, чтобы лучше все видеть, омега улыбнулся. А затем, подергав Рому за рукав, указал на Лешу, что стоял у стены, оперевшись о нее спиной. Его руки были сложены на груди, он о чем-то разговаривал с каким-то одиннадцатиклассником и отмахивался. По омеге было видно, что он вот-вот и закатит глаза. А увидев классуху Ромы и Антона, Леша сразу же ретировался в другой конец зала, осторожненько, по стенке.              — Кажется, к твоему папе подбивал клинья какой-то школьник, — посмеялся Тоша.              — Да пиздец, не говори, — усмехнулся Рома.              — Но дядя Леша хоть куда, ему простительно, — Тоша прищурился, хитро взглянув на альфу. — Будет у тебя отчим твоего возраста.              — Фу, блять, Тош. Ну, не гони, — Рома фыркнул, а затем сел ровно. — Я бы хотел, чтобы папа себе кого-то нашел, столько лет уже прошло после смерти отца, — парень поджал губы, уголки которых опустились вниз.              Рома выдохнул сквозь зубы. Он бы безумно хотел, чтобы его отец тоже присутствовал на таком торжестве. Чтобы тоже провожал сына в армию. Чтобы советы давал и познакомился с Тошей. Иногда альфе казалось, что все это было просто дурным сном. Может быть, его отец и не умирал. Лучше бы оборотня взяли в плен, чем жестоко убили на тракте. Может быть, его отец был жив и просто до сих пор находился там, в Афганистане, и не мог приехать домой? Рома пожевал губы, заставляя себя проглотить горький ком в горле. Для папы счастья тоже желал. Он прекрасно видел, как Леша не хочет искать себе какого-либо другого альфу, хочет именно ромкиного отца, ему другого счастья не надо было. Юноша был тем, кто остался в память, ведь говорили, что он безумно на отца лицом похож. Характером говорили тоже, но с годами Ромка понимал, что ерунда это все. Папин характер, оттого они как кошка с собакой. Он еще и скорпион, как отец, а папка его козерог рогатый. Альфа в гороскопы не верил, но вот папка его на них едва ли не молился. Рома называл такую его одержимость хуйней. Получал не по-детски потом.              — Ром… — Тоша осторожно коснулся колена альфы кончиками пальцев. — Прости, не хотел задевать такую больную тему…              — Да ладно, Тош. Времени столько прошло, не переживай, — Рома улыбнулся, расслабившись, и чмокнул омегу в висок. — Мы ведь даже и не говорили на эту тему толком никогда. Хочешь, сядем сегодня и поболтаем?              — Так мы сегодня отмечать идем, — Тоша улыбнулся. — На наше место, помнишь?              — Да помню, весь класс прет, — фыркнул Пятифанов. — В любом случае, давай не выпендривайся и не ссы, ты ничего плохого не сказал.              — Я просто иногда тоже переживаю за твоего папу. Он кажется таким сильным снаружи, но внутри…              — Ну, Тош, а что ты хочешь? — Рома вздохнул. — Он потерял мужа, остался один с ребенком, который уже вырос и скоро упорхнет из родового гнезда. Я не собираюсь оставлять папу одного, но все же. Пообещай, что когда я в армию поеду, то ты будешь к нему в гости приходить.              — Конечно! — омега изумился. — Ты еще просишь пообещать, я и без обещаний, и без тебя собирался это делать, дядя Леша мне, как родной.              — Да уж, подружки, — усмехнулся альфа.              — Все, молчи, начинается.              На сцену вышла директриса, которой предоставили приветственное слово. Она сказала пару напутственных слов для выпускников, а затем предоставила слово заместителю по учебной работе. Вместе они проводили мероприятие. Вызывали классную руководительницу каждого класса, которая молвила слово о своих подопечных, а пока говорили классные руководительницы, то классы постепенно выпускали на сцену, чтобы каждый мог рассмотреть своего ребенка.              Антон жутко стеснялся, кидал взгляды с родителей на Лешу, и блуждал по залу просто так, разглядывая собравшийся народ. У Антона была боязнь сцены, но он старался перебороть самого себя, ведь стоял за девочками на скамейке рядом с Ромой, которому и скамья-то была не нужна, настолько он вымахал. Тоша посмотрел на своего любимого, улыбнулся ему и взглянул в зал, замечая, что Леша показывает подросткам два больших пальца.              Ромка покраснел, фыркнул, убрав руки в карманы, показывая, что он крутой пацан, чтобы стоять «по струнке». Леша плавно двинулся к Карине и Олегу, которые сидели с Олей на заднем ряду. Он присел рядом с женщиной, улыбнувшись.              — Вот и школу мой балбес закончил.              — Наш еще в одиннадцатый пойдет, — улыбнулась Карина. — Привет, Леш. В отпуск летом опять не едешь?              — Да какой, — омега фыркнул. — Буду своего в армию собирать. Потом, может, смотаюсь к нему. Передачку отвезу, все такое.              — Антон тоже, наверное, захочет поехать с тобой. Он по Роме воет, даже когда пару минут не видит, — Карина посмеялась.              — Тоша решил, куда потом поступать будет?              — Хочет на изобразительное. Мы с отцом говорим ему, что пусть в юристы или экономисты идет, гораздо больше пользы будет, чем от изо.              — Ну не надо, вы не правы так на ребенка давить, — Леша покачал головой. — Даже если выучиться на изобразительное, так и что? Его же ошибка, всегда переучиться можно.              — А платить потом за второе высшее нам придется, — встрял Олег. — Антон парень умный, думаю, что справится на экономическом. А рисование так, хобби.              — Хм, — Леша пожал плечами. — Все-таки я считаю, что родители выбирать не должны за детей.              — Ну, смотри, ты бы разве не хотел, чтобы Рома на высшее пошел?              — Хотел бы, — честно признался Леша. — Но он пацан у меня смекалистый, извиняюсь, хитровыебанный, так что справится по жизни и без высшего образования.              — Не знаю, мне, например, как-то некомфортно от того, что Антон постоянно рисовать будет, — фыркнула Карина. — Никаких доходов не принесет, будут потом с Ромкой впроглодь жить.              — А родители тогда на что? — омега улыбнулся, замечая, что Олег достал видеокамеру, ведь школьники готовились петь. — Думаю, что детям родители помогать должны. Я, вот, например, в свои тридцать три еще хоть куда, буду работать, подарю им подарок потом знатный на свадьбу.              — Все у тебя легко и просто, Леша. Оптимист ты.              — Это просто вы смотрите через темные очки, Карин, — Леша качнул головой. — Я не лезу в жизнь Ромы. По граблям пусть побегает, шишки набьет, зато опыт будет. Понимать начнет, как справляться с трудностями.              — Тоша будет деток учить! — подала голос Оля, улыбнувшись и посмотрев на маму. — Я во сне видела.              — О, воспитателем, может, будет или учителем? — Леша прыснул.              — Еще не хватало, — фыркнула женщина.              — Все тебе не угодишь, — посмеялся омега. — Отмечать как-то будете окончание школы у парней?              — Да, баню хотели затопить, шашлыки, приходи тоже.              — С радостью, давно никуда не выбирался. С меня самогонка, — посмеялся Леша, а его смех подхватила Карина.              — Ребята тоже хотели уйти куда-то, если я не ошибаюсь.              Торжество в школе окончилось последним пролетевшим по коридорам звонком. Все школьники и их родители направились на выход, ведь основное празднество должно было быть на улице, где некоторые станцевали бы школьный вальс. Тоша хотел танцевать вальс только на выпускном. И только с Ромой, больше ни с кем.              Они пришли на площадь от школы достаточно быстро. Каждый из колонны по парочкам разбрелся, Тоша шел рядом с Ромкой и Бяшей. Они обсуждали то, как нудно прошел последний звонок в школе, но на площади должно было быть повеселее. Выступали местные музыканты, которые неплохо играли рок-музыку. Антону, как любителю подобного жанра, жуть как сильно хотелось послушать. Но сначала были различные мероприятия для школьников. Например, взяться за руки и потом бегать змейкой, образуя круг, пробегая под руками других людей. То, что Рома обычно называл «туфта». Тоше было весело, он наслаждался подобным, ведь в следующем году рядом с ним не будет Ромы. А страсть как хотелось справить последний звонок с любимым.              После всех увеселительных мероприятий, школьники посмотрели на концерт, устроенный в их честь, и стали расходиться по домам. Класс Антона должен был собраться в условленном месте через час, чтобы отпраздновать последний звонок. За Тошей должен был зайти Рома, поэтому омега побежал скорее переодеваться, постоянно по дороге поторапливая родителей. Но и самим Карине и Олегу не терпелось сплавить Антона и Рому отдыхать, чтобы расслабиться самим за пинтой пива или чего покрепче.              Рома зашел за Тошей через сорок минут, омега как раз успел собрать свои некоторые вещи, чтобы остаться с ночевкой в лесу, взял также и бутылку со свежей водой, попрощался с родителями, и выскочил к своему парню на улицу, сразу же кидаясь к Ромке на спину, а альфа подхватил Тошу под ноги, направившись к их месту. Рядом шел Бяша, покусывая в зубах мятлик, бурча про то, что ему никак не добиться внимания Машки. Рома только усмехнулся, погладив Антона по ногам, на которых росли редкие светлые волоски. Его это безумно заводило, ведь Тоша был настоящим. Он не пытался стать более идеальным ради Ромки, не выделывался, а просто был тем, кто он есть. Петров не был одним из стада глупых овечек в числе омег, которые пытались бегать за Пятифаном. Таких, как Вова, например. Ромка вдруг застонал.              — Ты чего? — Бяша приподнял брови.              — Да бля, вспомнил, что Дима своего этого друга берет.              — Вову, что ли? — Тоша нахмурился.              — Да, его, — буркнул альфа и подкинул Тошу под бедра, чуть ускорив шаг, нисколько не запыхавшись.              — Держи меня крепче, или я его космы выдеру.              — У, бля, зайчик, ты опасный, на, — Бяша почесал затылок. — Будем Вовчика держать от тебя подальше.              — Не переживай, Тош. Я все равно только твой. На других омег не смотрю же, — Пятифанов улыбнулся, посмотрев на любимого. Тоша лишь фыркнул. — Не веришь? А вот я тебе докажу.              — Ну-ну, — буркнул омега.              — Эх, мне бы такие шуры-муры, — прошепелявил Булад. — Хотя б потрахаться с кем…              — Бяша! — Антон смутился. — Мы тебе по секрету рассказали, что у нас уже было.              — Да че секрету-то? Весь класс в курсе был, когда ты весь в засосах от Ромыча пришел.              Альфа гордо улыбнулся, не смог сдержаться, за что тут же получил острым локтем промеж лопаток. Он зашипел, повел плечами и подкинул Тошу повыше, а омега только фыркнул, густо краснея. Он догадывался, что все в классе узнали, но тем не менее было стыдно все равно. К тому же, с Ромой они уже почти целый год жили половой жизнью. Только течку и гон вместе не проводили. Тоше было все еще слишком стыдно просить маму о том, чтобы она позволила Роме быть рядом в такие моменты. Но бета даже не понимала, насколько сильно омеге хочется узла внутри себя, насколько сильно хочется этой близости и присутствия своего альфы. Тоша ждал, когда же он и Рома смогут жить уже вместе, чтобы и такие интимные мгновения проводить вместе.              — Все, брат, заканчивай, засмущал его уже, — усмехнулся Пятифанов.              — Завидую я вам, между прочим, на. Мне б девчонку какую. Машу вот сто процентов. Мне без разницы уже какую, хоть Полинку!              — Но-но! На своих-то не заглядывайся, — Ромка фыркнул.              — А че-е-е? Она вроде ничо такая, на. Вот возьму и предложу.              — Она тебя знаешь куда пошлет? — прыснул Тоша. — Не надо моей подруги домогаться. К Маше пробуй подкатить.              — Взяли бы и помогли, на, — фыркнул бурят.              — Чем, например?              — Сосватали меня! — фыркнул бета и пошел чуть впереди, уже слыша гомон голосов.              — Давай ему поможем? — шепнул Тоша на ухо Роме, отчего у того по всему телу пробежали мурашки.              — Тош, и как? Подложим кого под него? Да ну, хуйня. А шептать так будешь — на мху тебя разложу.              — Разложи, — игриво улыбнулся омега, облизнув ухо Пятифана, отчего у того дрогнули руки, и он едва не уронил свою ценную ношу. — Ай, не роняй!              — Ладно, придумаем что-нибудь, — Ромка шмыгнул носом. — Только за это ты мне будешь должен.              — Ну, могу предложить только себя, — посмеялся Тоша.              Альфа прыснул, ускорился, вскоре за Бяшей выходя на поляну, на которой уже расположились некоторые одноклассники. Остальные должны были подойти. Ромка опустил Тошу на ноги, взял его за руку, потянув к готовому шалашу и костру, который уже разводили парни.              Тоша подошел ближе, присел на бревно и вытянул ноги, пока Ромка подошел к парням, пожимая руки и сразу же направившись за дровами на вечер, а Бяша пошел разливать свою любимую самогонку.              — Тох, будешь?! — кинул бурят, стоя у импровизированного стола в виде пенька.              — Да, давай немного!              Бяша выполнил просьбу омеги, наливая в пластиковый стаканчик алкоголя, сразу отдавая Тоше, а тот принял стаканчик, смотря на слабый огонек. Издали послышались голоса девочек, которые уже подходили. Среди них были Полина и Катя, которые шли, о чем-то разговаривая, а Катя постоянно поправляла свои волосы. В руках у них были бутылки с шампанским, которое им, скорее всего, взяли родители. Тоша помахал подруге рукой, а Поля, заулыбавшись, сразу рванула к нему, присев рядышком.              — Тош, вы давно пришли?              — Нет, совсем недавно, Рома пошел за дровами для костра, — омега махнул рукой, а затем задумался, вдруг заговорив. — Поля, а тебе Бяша нравится?              Девушка удивленно приподняла брови, смотря на Антона, а потом склонила голову к плечу.              — А почему ты спрашиваешь?              — Ну, просто так. Просто вы наши лучшие друзья, а все еще одиноки, вдруг вы бы понравились друг другу, — улыбнулся Тоша, наблюдая за Полей.              — Никогда не задумывалась об этом, — скрипачка легко пожала плечами, улыбаясь и переводя взгляд на Смирнову, которая хмуро разглядывала их с Тошей, а затем фыркнула, наливая в стаканчик себе шампанского.              — Ну если вдруг, то… Бяше никто не нравится.              — Буду иметь в виду, — улыбнулась Поля. — Пойду тоже себе налью шампанского, сейчас вернусь.              Она ушла за своим напитком, коснувшись рукой талии Кати, безмолвно попросив ее подвинуться. За разговорами Тоша не заметил, как уже подошел Рома. Он был в толстовке и джинсовой куртке, которую повязал на бедрах, чтобы не мешалась. Он скинул дрова около костра, пару веточек подкинув, чтобы разгоралось лучше, а затем склонился к Тоше, целуя его и уходя за самогонкой.              После того, как все собрались, то все уселись у костра, постелив принесенное покрывало, нашли плоскую поверхность, что удивительно, и начали играть в излюбленную всеми бутылочку. Правда, опять на правду или действие, а не на поцелуи, как требовала того Катька. Девушка только фыркнула, сложила руки на груди, всем своим видом показывая то, как сильно она недовольна.              Тоша сел между ног у Ромы, так было теплее, ветер не доставал, а альфа еще и одолжил собственную джинсовку, которая Петрова была великовата. Да и по неизвестным причинам Тоше всегда рядом с Ромой было гораздо теплее, будто альфа — это маленькая переносная печка. Игра началась, все ребята, подвыпившие и трезвые, окунулись в этот азарт. Тоша наслаждался игрой, улыбаясь и смеясь с тех, кому выпадали достаточно забавные желания или вскрывалась какая-нибудь веселая правда. Так выяснилось, что тем, кто каждое первое апреля подкладывал жвачку Лилии Павловне на стул оказался Руслан, самый тихий и скромный парень класса. Никто такого не ожидал, а потому каждый разразился громким смехом, что даже ближайшие птицы слетели с веток.              Антон повернул голову в сторону небольшой горки, с которой на поляну спускались их одноклассник Дима и его друг Вова. Омега напрягся, ощущая, как от злости волоски на загривке встали дыбом. А венки на руках начали просвечивать от того, как сильно Тоша сжал их в кулаки. Рома ласково чмокнул омегу в затылок, затем посмотрев на бутылочку, которая указала на их пару.              — И… че, кому?              — Давай мне, — произнес Тоша, отпивая самогонки, сразу же закусывая нарезанным яблочком, что лежало на пластиковой тарелочке рядом с ним и Ромой.              — Ну, Тоха, правда или действие? — спросил Руслан.              — Действие.              Все одобрительно заулюлюкали и поднялся гул. Ромка усмехнулся, гордый за своего зайчика. Точь-в-точь, как в их первую встречу. Все естество затопило невидимой гордостью за этого омегу, храброго и такого красивого. Он доверил бы Антону свою жизнь, а потому даже не пробовал паниковать из-за какой-то игры. Петров себя в обиду точно не даст.              — Оставь на Роме засос! Только большой давай, а то на тебе мы много видели, а Пятифан как-то целеньким ходил, — усмехнулся Руслан.              — Пф, легко, — усмехнулся Антон, повернувшись к Роме, взглядом безмолвно спрашивая разрешения.              Альфа стрельнул глазами к подошедшим людям, усмехнулся и кивнул, прикрывая глаза и укладывая ладонь на затылок омеги, который прижался своими губами к смуглой шее. Он едва сдержал рвущийся наружу рык, смотря на всех язвительно, мол «Смотрите, как мой омега умеет, сосните». Антон покрывал поцелуями шею Ромы, облизывая будущее место засоса, прикусывал легко, а затем осторожно, будто на пробу, всасывая кусочек кожи в рот. Он целовал и посасывал, с каждым разом увеличивая площадь засоса, держа в дрожащих руках стаканчик с алкоголем. Рома готов был взвыть. Его член уже стоял, как каменный, лишь от осознания того, что все это делает Антон, да еще и на публику. На них с азартом смотрели осоловелые глаза, будто пронизывая на невидимый шампур. Тоша отстранился от шеи Ромы, подхватив его под подбородок и нарочно медленно облизывая свои губы.              — Ну вот, теперь все будут знать, что ты занят, — усмехнулся Тоша.              — Вот ты язва, бля, — усмехнулся альфа, чмокнув Антона в губы.              — Э-э, вы давайте не увлекайтесь, мы тут играем! Здорова, Димка, че опоздал? — подал голос Никита, пожав руку Диме, когда он здоровался со всеми.              — Да вот, ждал тут одного, — фыркнул альфа и присел в круг, как и Вова сел рядом, внимательно смотря на Антона и Рому.              — Тоха, крути, — произнес Толик.              Антон покрутил бутылочку, которая, сделав пару кругов, остановилась на Бяше. Тот уже был навеселе, уже пытался окрутить Машку, но та не поддавалась на очарование бурята. Зря ломалась. Теперь Тоша испортит всю лафу ей.              — Бяша, правда или действие?              — Я пацанчик смелый, на. Давай действие, — он отпил самогона для храбрости.              — Целуйся с Машей! Взасос. Пять минут, — Тоша невинно улыбнулся, пока девушка, которую должны были целовать, распахнула глаза.              — Ну, Маш, ебать, это игральный долг, — пожал плечами довольный донельзя Булад, подвинувшись к девушке, уложив руку ей на талию.              — А можно я штрафную выпью, а он поцелует другую? — промямлила Маша, а все отрицательно загудели, мол, целуй, пить Бяша должен штрафную, если откажется. — Ой, блин, — застонала девушка, повернувшись к однокласснику лицом.              Бяша ласково надавил большим пальцем на нижнюю губу девушки, прижавшись к ней в поцелуе, который со временем стал куда горячее и страстнее, пока все отсчитывали нужные минуты. Маша разомлела, прикрыла глаза с длинными накрашенными ресницами, откинула прядь русых кудрей за спину и обвила руками шею Бяши, прижавшись к нему грудью. Рома заулюлюкал первый, хлопнув в ладоши и все подхватили его одобрение. Девушка легонько стонала в поцелуй, пока Булад легко водил руками по ее талии, обводя все изящные изгибы и исследовал влажный горячий рот языком. Целовался Хандаев просто великолепно, Маша уже успела пожалеть, что не давала ему и шанса. По прошествию пяти минут, парочка оторвалась друг от друга, а Бяша хмыкнул.              — Ну, че, Машка? Трусишки отжимать не пора, на?              — Пошел ты, — прошипела смущенная девушка, толкнув бету в грудь, отчего он упал на спину.              — Да, брат, с подкатами у тебя хуевенько, — усмехнулся Рома, когда Бяша сел рядом.              — Ой, да иди ты в баню, — рыкнул Бяша, потирая поясницу. — Как будто у тебя нормально. Тох, он тебе не рассказывал, как репетировал к тебе подкаты?              — Нет, — прыснул омега, скрывая улыбку за стаканчиком.              — Бяша, заткнись, — рыкнул альфа.              — «Тоша, твоей маме зять не нужен?», «Если бы ты был грибом, я бы точно собрал тебя в свое лукошко», «Здесь так жарко, или это ты?», «Ты случайно не ЖКХ? Тогда почему от тебя у меня встал стояк?», — глумился Бяша, а с его слов покатывались все, у кого был чувствительный слух.              Антон смеялся, держась за живот. Он даже представить не мог, что у Ромы настолько отбитое чувство юмора. Но тем не менее это было нереально мило. Он чмокнул злого Рому в щечку, улыбаясь и отпивая алкоголя, пока Бяша смеялся и катался по земле.              — Всех тебе клещей, сука, собрать, — рыкнул Рома и перевел взгляд на бутылочку, которую Бяша крутанул.              Предмет, сделав пару кругов, остановился на Вове.              — Ну, епт, не тебе хотел бы желание загадывать, но давай. Правда или действие?              Вова оглядел собравшихся, сглотнул, облизывая вмиг пересохшие губы.              — А если я желание не выполню?              — Штрафную залпом пьешь, — Катя оглядела свои длинные красные ногти, убирая прядь коротких волос за ухо. — Или говоришь очень постыдную правду.              — Ну, пусть желание будет, — несмело произнес Вова, посмотрев на Рому.              Бяша почесал подбородок, выдохнул и нахмурился. Он бы хотел загадать мальчишке поцеловать понравившегося альфу, но тут ему нравился только Ромка, а к нему Тоша даже не даст приблизится, да и сам Бяша не собирался другу делать такую подставу. Даже если бы Тоши не было, то он бы не позволил этому случиться.              — А давай… Ну, бля, у меня фантазии ноль, на, поэтому целуй наиболее понравившегося альфу.              Вова замялся, смущенно потупил взгляд. Поднял глаза на Рому и облизал губы. Но когда он заметил взгляд Петрова на себе, то слегка осмелел.              — А, эм… мне тут нравится только Пятифан.              Тоша напрягся, но слегка расслабился, почувствовав ладонь Ромы на своем бедре. Однако вновь ощетинился, когда Вова уже начал подползать к Ромке.              — Только. Сука. Коснись, — рыкнул Тоша, выпрямившись и с вызовом смотря в глаза омеги напротив.              — Игральный долг же! — возмутился брюнет, поправив средним пальцем очки и нахмурив брови. — Вы сами говорили, когда Бяша целовал вашу одноклассницу!              — Я тебя предупредил, — хмурился Петров. — Только коснись, я тебе все патлы твои выдеру, никто меня не остановит.              — Тише, родной, он меня не тронет, я и сам не дамся, — Рома усадил Антона на место, слегка потерев свои джинсы, на которые Тоша немного разлил алкоголь.              — Мы позволили Бяше, потому что у Машки парня нет, а Рома и Тоша встречаются. Так что не считается, — нахмурилась Полина. — Поэтому либо пей штрафной, либо говори постыдную правду.              Вова обиженно поджал губы, фыркнул и присел на свое место рядом с Димой, почти залпом выпивая стакан самогонки. Он закашлялся, фыркая и стреляя глазами в Антона. Тоша же предчувствовал, что если Вова не напьется в стельку и не свалится где-то, то дело точно кончится мордобоем омег. Тоша свое не отдаст ни за что, не позволит Ромке целоваться с другим. Да и сам его альфа этого не хотел.              Веселье продолжилось, каждый крутил бутылочку и больше не было подобных казусов, что кто-то хотел поцеловать Антона или Рому. В какой-то момент одноклассники заметили отсутствие Булада и Маши, посмеялись, что парочка убежала в кусты целоваться, продолжили пить и разговаривать. Игра постепенно пошла на нет, народ травил байки, а некоторые разбились по парам. Катя сидела недовольная, сложив руки на выросшей груди и сверля недовольным взглядом покинутую бутылочку.              Рома и Антон тоже уделили время себе, ведь Бяша ушел, а Полина общалась с Тошей, но Рома хотел его внимания только себе. Поэтому увлек блондина в сладкий поцелуй. Полина, которой наскучило сидеть рядом с целующейся парой, встала со своего места, качнула головой, которая слегка кружилась от выпитого шампанского, и перевела взгляд на Катю, которая возмущенно вздыхала, пытаясь включить принцессу драмы.              — Кать, а ты чего смурная такая сидишь? — спросил Толик, подсев ближе к бете, обняв ее за талию.              — Ниче, отвали, — рыкнула девушка, толкнув одноклассника локтем. — От тебя воняет алкашкой, нечего ко мне лезть.              — Да ладно, я по-дружески спрашиваю. А может ты это, втюрилась в кого? Вот и недовольная, что на тебя бутылочка не указала и не загадали желание, как малому тому?              — Да я на год младше всего, — рыкнул Вова, который общался с Димой и некоторыми другими парнями из банды Пятифана.              — Да похуй мне. Так че?              — Немного ты прав, — фыркнула девушка.              — Спорим, что Морозова? На фофан.              — Фофан кому? Кто проиграл? — выгнула бровь Катя.              — Ну… тебе, если по Морозовой.              — Иди в пень! — девушка оттолкнула шутника от себя, встала на ноги и посмотрела на Полину, которая только улыбнулась, подозвала к себе и протянула руку.              — Прогуляемся? — спросила Полина.              — Пошли. Надоело уже, — фыркнула Катя, взяв Морозову за руку и отправившись чуть глубже в лес.              Тоша оторвался от губ Ромы, посмотрел в ту сторону, куда ушли девочки и улыбнулся. Что-то было в их отношении такое, что Петров не понимал. Он даже не думал, что Полине может понравится Катя. Но уж что имелось. Он почувствовал упирающийся в свое бедро стояк, смутился и чмокнул Рому в уголок зацелованных губ, больше не обращая на девочек внимания.              Полина медленно брела по лесной тропинке, держа Катю за руку, чтобы при случае защитить. Смирнова же шла рядом, абсолютно молча, только покусывая нижнюю губу и жутко нервничая. Проходя мимо небольших кустов, они услышали нарастающие женские стоны, отчего Поля поспешила увести оттуда Катю, чтобы не раздувать сплетни и не заставлять потом Бяшу краснеть. Хотя, скрипачка была уверена, что слухи все равно поползут.              Катя обернулась на то место, фыркнула, краснея так отчаянно, будто никогда до этого и не слышала, что такое секс. Девушка поравнялась с Полиной, вдыхая приятный лесной воздух, пропитанный хвоей и еще чем-то, таинственным и родным. Катя перевела взгляд на Полину, которая шагала по протоптанной тропинке, думая о чем-то своем. Вдруг Смирнова остановилась, потянув за руку и Морозову, отчего скрипачка остановилась, оборачиваясь к однокласснице.              — Кать, ты чего?              — Помнишь тот поцелуй в бутылочке? — смутилась Катя, продолжая держать Полю за руку. — Ты это и правда сделала только из-за игры? Мы с тобой не дружили никогда, я вообще тебя зазнайкой считала всегда.              — Мы ведь обе понимали, что это игра, — улыбнулась в ответ Полина, смотря на Катю, которая заметно расстроилась, отпустила чужую руку и сжала ладошки в кулаки. — Но… — Полина вдруг сделала несколько шагов навстречу девушке, обнимая ее. — На удивление, после этого я начала смотреть на тебя другими глазами. Ты не такая, какой хочешь казаться. И мне это в тебе нравится. Ты красивая, милая, а в душе очень добрая, хоть и пытаешься показаться стервой, чтобы компенсировать то, что на самом деле ты очень ранимая. Катюш, я вижу, что нравлюсь тебе. И ты мне тоже нравишься.              — Правда? — Катя подняла заслезившиеся глаза на Полину, хлопая длинными ресницами.              — Правда-правда, — Полина подтерла ее смазанную тушь. — Хочешь попробуем встречаться?              Смирнова шмыгнула носом, заулыбалась и закивала, а Поля, посмеявшись, обняла ее крепче. Возвращались они снова за руку, но на этот раз с зацелованными губами.              На поляну как раз вернулись все отсутствующие, в том числе Булад и Маша, которая поправляла свои кудрявые волосы и постоянно ластилась к буряту. Бяша выглядел довольным, как слон, а Антон и Рома все пытались его расспросить, как оно было, стоило только Машке отвлечься на что-то другое.              Веселье продолжилось, когда все снова сели в круг, но играли в абсолютно другие игры. Делились на команды, смеялись, разговаривали и оживленно спорили. Скоро большинство из них уже ждала взрослая жизнь. Парней забирали в армию и это были последние моменты повеселиться всем вместе, как дети. Образовались новые пары, вчерашние еще дети разглядели в своих одноклассниках пару, а может быть, всего лишь увлечение на пару дней или месяцев. Тоша искренне радовался за Полину, которая не отходила от Кати, они общались, изредка украдкой целовались, а еще за Бяшу, к которому липла Маша и уже достала бедного бурята. Азиат успевал только сбегать за новой порцией алкоголя и к Роме с Антоном. Но жутко Петрова раздражал Вова, который постоянно кидал взгляды на его парня. Антон не был ревнивцем, но когда альфу так нагло раздевали пьяным взглядом, то он не мог удержаться. Пятифанов старался успокаивать своего шебутного зайчика, который так и наровился пойти и набить лицо сопернику.              Тоша был уже слегка пьян, в нем играл азарт и желание защитить своего альфу. И плевать было, что Рома мог защитить себя сам. Альфа только обнимал Петрова крепче с каждым разом, давая ему почувствовать то, как же сильно он его любит.              Вечер кончился и правда мордобоем. Правда, не между Антоном и Вовой, а между Никитой и Пашей, которые не поделили что-то между собой. Пришлось разнимать никому другому, кроме Ромке, ведь он был их вожаком. Хватило только рыкнуть на двух кэин, которые готовы были разорвать друг друга в пух и прах. Пятифанову пришлось не только разнимать их, но еще и успокаивать, выяснять в чем была проблема. В итоге парни вместе отправились по домам, придерживая друг друга, а с ними увязались и другие парни и девушки. На поляне оставалось все меньше народу и было принято решение расходиться. Остались только трое, Рома с Антоном и Бяша. Вова до последнего уходить не хотел, но по итогу Дима схватил его за талию, закинул на крепкое плечо и утащил в сторону поселка. Ромка лишь в душе пожелал, чтобы у них уже все получилось, чтобы омега отстал от Пятифанова.              Парни убрали мусор по мешкам, спрятали и накрыли еду, чтобы в нее не попали насекомые и не пришли полакомиться медведи, затушили костер и отправились спать в шалаш. Благо, что они успели взять спальные мешки. Только Ромка и Тоша вполне поместились в один, а Бяша уснул сладким сном младенца, ведь последний звонок для него прошел просто великолепно.              Тоша и Рома какое-то время говорили друг с другом шепотом, а затем, обменявшись поцелуями, уснули крепким сном, больше не обращая внимания ни на что другое, крепко обнимая друг друга.              

***

             Через несколько дней бывших школьников ждало новое испытание — подписать в школьной и районной библиотеке обходной лист, что они ничего не должны. Ромка, который отродясь книги толком не читал, этот обходной лист подписал без особых проблем, зато Тоша, как оказалось, задолжал парочку томов литературы, что пришлось все это искать и снова топать в библиотеку. Бяша плюнул на это дело, сказал, что подпишет все потом сам, ему лень было ходить именно в этот день, да и он хотел провести время с Машей. Тоша и Рома только пожали плечами, но желание друга приняли.              После подписи обходного листа их ждала и медкомиссия. По крайней мере только тех, кто шел на поступление. Справка была нужна для того, чтобы без труда заселиться в общежитие и показать то, что нет никаких отклонений в занятии физкультурой, сдать флюорографию. Тоше это не требовалось, он шел учиться дальше в одиннадцатый класс, но вот Ромка должен был явиться в военкомат, чтобы подписать все необходимые документы и попроситься в армию уже в семнадцать. Чем раньше сходит, тем лучше. Так он считал.              А затем, после всех этих трудностей, бывшим школьникам позволили отдохнуть. Близился день выпускного, девушки готовили к нему красивые платья, учились танцевать вальс, чтобы не ударить в грязь лицом. Антон не думал как-то готовиться до того момента, пока дома у Ромы, когда он в очередной раз зашел помочь дяде Леше, да и просто увидеться со своим парнем, у него не спросили, готов ли он к белому танцу с Ромой.              — Дядь Леш, да я как-то… и танцевать не умею, — смущенно признался омега, моя посуду в тазике с теплой водой.              — И зря. Между прочим, вальс очень влюбленных сближает, — ответил Леша, моя окно, для чего пришлось залезть на подоконник и теперь сидеть неудобно на корточках. Зато он мог попутно глядеть на то, как Рома и Бяша работают на грядках.              — Не знаю, ерунда это все. Боюсь, что ноги Роме все отдавлю.              — Попробуй просто, даже потоптаться на месте тоже мило, — старший омега почесал голые гладкие ноги, которые уже искусали комары, ведь он был в шортах. Он зашипел, нахмурившись. — Ебучки, надоели уже, щас, Тоша, погоди. РОМА! — крикнул Леша в окно.              — ЧЕ, ПАП?! — приподняв голову от грядок, спросил Рома, вытирая пот со лба.              — СГОНЯЙ ЗА НЕНУЖНОЙ ТЮЛЬЮ К ЛЮДКЕ! БЯШУ С СОБОЙ МОЖЕШЬ ВЗЯТЬ!              — Бля, — выругался Рома, воткнув лопату в грунт и направившись на выход. — Бяша, погнали, — кинул альфа и они с бетой поспешно покинули участок, направившись на соседний.              — Задолбали комары уже, всего зажрали, невозможно спать, представляешь? — пожаловался Леша, слезая с подоконника.              — У нас та же история. Оля постоянно капризничает, что ее комары едят, папа не успевает пополнять запасы спиралек.              — Вот они минусы жить прямо около леса, — Леша потуже затянул хвост из волос, уперев руки в бока и кинув тряпку в тазик с мутной водой. — Так, чем бы заняться еще? Солнышко такое неплохое, выйти позагорать, что ли?              — Можем чаю выпить еще и выйти на улицу, — улыбнулся Антон, отставляя сковороду в сушилку.              — Да, давай. Спасибо, Тоша, что помог. А то дел так много, надо еще на огородах покопаться, — Леша оглядел кухню, прошелся до электрической плиты, поставив на нее чайник и сложил руки на груди. — Вот блин, надо было еще этих чукч отправить в магазин, хлеб кончился. Ладно, пусть Рома сам эти огрызки ест потом.              Тоша прыснул, улыбаясь и выливая воду в ведро, которое потом выносилось на улицу.              Омега задумался над тем, чтобы станцевать на выпускном с Ромой. Уже было известно, где они будут его справлять, это была столовая при учебном заведении техникума, куда могли вместиться все люди из их класса и родители. У Тоши шла только мама, поскольку Олю не с кем было оставить, поэтому было решено идти Карине, ведь тогда и Леше будет не скучно, ибо с отцом у Тоши он общался не так хорошо, как с матерью. Антон поднял голову, подавившись воздухом, когда услышал вопрос Леши:              — Тош, а вы уже половой жизнью живете, да?              — Д-Дядь Леш…              — Да не переживай, я знаю, — улыбнулся омега, поставив перед Тошей кружку с чаем и присев напротив, подогнув под себя ногу, а вторую согнув в колене, прижав к груди. — Я к тому, что осторожней давайте. Не хочется внуков так рано. Лет в сорок нормально будет, а пока, — он почесал шею, где появлялось красное пятнышко от укуса комара. — Пока не балуйтесь сильно там. Течку вместе лучше проводите, когда уже поженитесь. Кстати, что там по поводу свадьбы? Жениться не надумали еще?              — Рома сказал, чтобы я сначала профессию получил, — пробормотал Тоша. — Как будто раньше мешает.              — Ну, вы мелкие еще, это нормально. А Ромка правильно сказал, получай образование давай. На кого учиться пойдешь?              — Хочу на учителя изобразительного искусства. Но мама с папой против. Я решил все равно туда документы подать.              — Это ты правильно. Молодец. А на учителя начальных классов не хочешь?              — Ну, если не получится на ИЗО, то да, туда пойду. Хочу с детьми работать, — Тоша отпил чаю, поправляя очки.              — Я с твоими поговорю, если вдруг упираться будут. Не переживай, Карина-то точно прислушается, она, когда пьяненькая, вообще на все соглашается, — посмеялся Леша.              — Ладно, — прыснул Антон, откусывая пряник и сразу же запивая чаем.              — Па-а-ап! На тюль! — послышалось из окна, а Леша аж подскочил от испуга, прочистил горло и наклонился к окну, забирая тюль.              — Что так пугаешь?! — с набитым ртом возмутился омега.              — Да я тебя полчаса зову уже, я же не виноват, что ты старый и глухой!              — Ах ты! — рыкнул Леша, желая ударить Ромку по макушке, но хлопнул лишь по оконной раме. — Доделывай работу давай и воду в баню таскай. Тош, ты тоже остаешься в баню, ничего не знаю.              — Ладно, дядь Леш, — прыснул младший омега и продолжил пить чай, посмеиваясь с препирательств Ромы и его папы.              Он наслаждался такой теплой семейной атмосферой, ведь ему нравилось их взаимодействие. Да и в доме Петровых тоже уже была прекрасная идиллия. Хотелось, чтобы так было всегда.              День выпускного начался внезапно. Никто и оглянуться не успел, как бывшие школьники стали уже самостоятельными членами этого общества. Тоша сидел у телефона в своей комнате, пока мама гладила свое платье, чтобы в нем пойти на церемонию вручения. На самом деле, на церемонию вручения аттестатов шли также отец с Олей, но в арендованную столовую шли уже только Карина и Антон. Омега слушал препирательства Ромы и его папы, а потом альфа вернулся к разговору со своим любимым.              — Так за тобой зайти?              — Не, не переживай, папа повезет нас на машине до школы. Потом, кстати, может твоего папу и маму докинуть до столовой, а мы с тобой и Бяшей пешком пойдем?              — Да, давай, — Рома улыбнулся. — Меня папка заставляет костюм надевать. Вообще не хочу в этих тряпках идти.              «Надень хотя бы водолазку белую, а то как чурка ходишь!», — послышалось на заднем фоне, и Антон засмеялся, намотав провод телефона на палец.              — Да надень ты поприличнее что-то, кроме треников.              — О нет, даже мой омега против меня, — трагично вздохнул альфа. — Ладно. Надену что-нибудь. Давай, солнышко, встретимся тогда, — Рома чмокнул трубку и отключился первый.              Петров тихонько вздохнул, положил трубку и улыбнулся. Он посмотрел на Олю, которая уже стояла в дверях, одетая празднично, чтобы поддержать старшего брата. Антон раскрыл объятия, и Оля подлетела к нему, садясь на колени.              — Тоша, а ты тоже в армию пойдешь, как Рома?              — Нет, Оль, я же омега. Нас в армию не берут, — улыбнулся Тоша.              — Ты учиться пойдешь, да?              — Да, в университет поеду, — прыснул Тоша, чмокнув сестру в лоб, затем поставив ее на ноги и вставая сам.              Антон надел пиджак, причесал волосы и снял свои очки, вдевая в глаза линзы. Шмыгнув носом, он проморгался, закрывая глаза на пару секунд, чтобы привыкнуть к неприятным ощущениям. Подтерев слезу, омега поправил пиджак, а затем протянул руку Оле.              — Мама закончила уже гладить?              — Она уже одевается, — улыбнулась девочка, взяв брата за руку и потащив его вниз.              — Это хорошо. Будешь сегодня Рому и Бяшу тоже поздравлять?              — Рому да, а Бяшу нет, — девочка обиженно надула губы. — Он девочку другую любит. Не меня!              Антон удивленно похлопал ресницами, смотря на сестру, которая гордо вскинула подбородок и шла чуть впереди.              — Оль, Бяша тебя любит ведь. Как подругу.              — А я не хочу как подругу. Я хочу за него замуж выйти.              — Почему ты решила, что он другую девочку любит? — Антон припомнил Машу, задумался и не понимал, откуда про нее узнала Оля, ведь никогда Тоша раньше не упоминал об этом.              — Во сне видела, что он с девочкой другой за ручку гуляет и целуется. Когда я прибежала еще к тебе потом, помнишь? Когда плакала еще, потому что обиделась сильно.              У Тоши по спине холодок прошелся. Иногда то, что говорила Оля, заставляло его дрожать, и мурашки пробегали по телу. Но объяснить он это вообще никак не мог, кроме того, что его сестра могла быть ясновидящей. Учитывая то, что он в детстве общался с выдуманной лисой, то он и удивляться уже не должен был. В поселке постоянно происходила какая-то чертовщина.              Спустившись вниз, Антон оглядел родителей, которые уже собирались у зеркала. Отец брызгал на себя одеколоном, причесывал волосы на бок, а мама красила свое и так красивое лицо. Омега улыбнулся, тихонько покашлял, привлекая к себе внимание, а родители повернулись на спустившихся детей.              Карина ахнула, прижала руки к сердцу, едва не прослезившись.              — Какой ты красивый сегодня…              — Настоящий мужчина, — улыбнулся Олег, одобрительно покивав.              — Хватит, не смущайте, — смутился Антон и улыбнулся, потерев свои красные щеки.              — Уже такой взрослый стал. Сегодня получишь аттестат об основном общем, а через год и о полном образовании.              — Мам, — улыбался Антон. — Пойдем? Рома ждать будет.              — Да, уже сейчас пойдем, — Карина вернулась к своему макияжу, подводя глаза.              — Зачем ты красишься? Реветь будешь, все смажется, будешь зареванная, — Олег поправил галстук, посмотрев на жену. — Ты и без макияжа красивая очень.              — Зачем да зачем, чтобы красивее еще быть!              — А я когда стану взрослой, то тоже краситься буду? — встряла Оля, подлетая к матери и вытягивая губы трубочкой, чтобы ей намазали их помадой.              Карина как раз заканчивала выводить ровную линию, выковыривая остатки помады из тюбика спичкой. Женщина посмотрела на дочь, тихонько вздохнула, намазала совсем чуть-чуть, а потом показала Оле, как нужно сделать, чтобы помаду по губам распределить. Оля неумело повторила за матерью и, довольная, выбежала на улицу, чтобы сесть в машину.              Антон направился за ней, надев свои черные лакированные туфли, чтобы не торчать дома и не смущать родителей. Понимал, что иногда им явно хотелось побыть и наедине тоже. Он сел в машину следом за Олей, откинулся на спину сидения и прикрыл глаза, прочистив горло.              — Тош, а вы сегодня гулять еще после выпускного пойдете?              — Думаю, что да. А почему ты спрашиваешь?              — Слышала, как мама говорила, что они с родителями собираются у кого-то, — улыбнулась Оля. — А меня с собой брать не хотят, — забурчала девочка.              — Ну, ты маленькая еще, — хихикнул Тоша. — С тобой папа останется, наверное.              Оля пожала плечиками, посмотрела на вышедших из дома родителей, что направились к машине, сразу усаживаясь на передние сидения. Отец оглядел детей, завел мотор и выехал со двора. Он повел машину в сторону школы, а Тоша прижался лбом к стеклу, смотря на проплывающий за окном лес.              Когда они подъехали к школе, то заметили столпотворение школьников и их родителей. Все были такие красивые, нарядные, будто сошедшие с обложек глянцевых журналов, которые читал Леша, чтобы всегда оставаться в моде. Антон вылез из машины, огляделся, а затем, заметив трех родных людей, широко улыбнулся, кинувшись к подросткам. Он подбежал к Роме, закрыв ладонями его глаза.              — Угадай, кто?              — Даже не знаю, Вова? — усмехнулся Рома, а затем айкнул, когда омега чуть надавил пальцами на его глаза. — Бля, Тоша, глаза выдавишь!              Омега фыркнул, убрал руки и встал рядом с Ромой, целуя его в щечку.              — Привет, Бяш, Поля. Блин, шикарно выглядите, — улыбнулся Антон, разглядывая подругу в винного цвета платье в пол, а Бяшу в черном смокинге, он постоянно поправлял галстук, который будто его душил.              — Спасибо, Тош, ты тоже прекрасно выглядишь, — улыбнулась девушка, убрав прядку волос за ушко.              Полина была легко накрашена, не вульгарно, а очень изящно, точно подчеркнув черты своего красивого лица. Пышная юбка платья обрамляла ее бедра, делая их еще красивее, а корсет приподнимал округлую женскую грудь. От Полины точно не будет отбоя на этом вечере.              — Ваще, Тох, первый раз без очков тебя нормально вижу, да еще и такого зализанного, — Бяша поднял два больших пальца вверх.              Рома с открытым ртом разглядывал своего парня, скользя взглядом по его точеной фигуре, что подчеркивалась костюмом-тройкой, будто сшитым для омеги. Его лицо было еще симпатичным без круглых очков, которые носил Петров на протяжении долгих лет, не меняя их на другие. А теперь он пришел в линзах, сияя своими изумрудами глаз. Пятифанов забыл выдохнуть, лишь облизал пересохшие губы и приобнял Антона за талию, сжав ее слегка пальцами.              — Да ну выпускной, пошли ко мне?              Петров засмеялся, а вместе с ним и Полина с Бяшей.              — Дурак, — ласково произнес Тоша, чмокнув Рому в уголок губ. — Поля, ты с дедушкой?              — Да, его дядя Леша увез уже в зал. Мы тут стояли, потому что Рома курил.              Тоша осмотрелся. Его родители уже тоже вошли в школу вместе с Олей, которая не захотела подойти поздравить выпускников из-за обиды на Бяшу. Поторопив друзей, он вместе с ними вошел в актовый зал, где сегодня проходило торжество вручения аттестатов.              Оно прошло довольно запоминающейся, ведь каждого человека, которого вызывали для того, чтобы вручить аттестат, нахваливали и рассказывали о его сильных качествах. Это было очень приятно, ведь каждому хотелось порой услышать о себе лестные слова. Даже Ромку Лилия Павловна успела похвалить, сказав, что именно он всегда являлся защитником слабых. Перечислила его сильные стороны, а затем не забыла упомянуть и то, как он любил срывать уроки женщины. Рома только недовольно бурчал, уходя со сцены со своим заслуженным аттестатом. Отстрелялся.              Про Антона же сказали много хороших слов. Ромка правда потом добавил: «Спортсмен, комсомол и просто красавец», когда омега сел рядом с ним. За что, конечно, сразу же получил аттестатом по лбу.              У Поли был красный аттестат. И ей много кто завидовал, ведь девушка также окончила основное образование с золотой медалью. Таких, как она, было всего трое на все классы.              О Бяше не забыли упомянуть и его талант к спорту, пожелав заниматься бегом профессионально, а еще не тратить свою жизнь попусту. Булад подумал, что будь тут его мама, то она бы точно гордилась. Но женщина не так давно уехала в командировку, и бурят надеялся, что у нее получится наладить свою жизнь. Сыну она прислала письмо с поздравлением и окончанием школы, очень извиняясь за то, что она не может присутствовать на таком важном для него мероприятии. Но за Бяшу искренне радовался Леша. Хлопал не громче, чем Ромке, и показывал большие пальцы.              После вручения аттестатов, десятые классы отпустили, позволив, наконец, отдыхать и наслаждаться законным праздником. Они направились в столовую, а родители Антона решили подвезти Харитона Борисовича до его дома, заодно взяв с собой Лешу, чтобы и его докинуть до столовой. Тоша пообещал, что дойдет с друзьями. С ними же увязалась и Катя, одетая в великолепное блестящее платье фиолетового цвета. Ей очень шло, и девушка это прекрасно знала.              Прибыв в столовую, подростки оглядели место, где им предстояло отмечать, вздохнули горестно, но увидев на столе бокалы и бутылки с шампанским, тут же развеселились. Родители прибыли вместе с детьми, а у выпускников и родителей еще были раздельные столы, что позволяло подросткам общаться о своем, не боясь быть услышанными. Карина и Леша зашли вместе, выискали взглядом своих детей и, убедившись, что они все рядышком, направились к своим местам.              Отмечать они начали достаточно громко. Особенно когда Миша закричал: «ТОСТ!», а все закричали: «МЫ ВЫПУСКНИКИ!», чокаясь и почти залпом выпивая бокалы шампанского. Тоша не мог поверить, что он может отмечать такой праздник рядом со своими друзьями. Для того, чтобы школьники и их родители не скучали, пригласили ведущую, которая, со слов Ромы, вела «всратые» конкурсы. Ему претило то, что они занимались такой фигней по типу лопания о тела друг друга шариков. Хотя на родителей посмотреть было забавно. Правда некоторые одноклассники испытывали дичайший стыд. Ромка же радовался, что он не участвует во всей этой какофонии, как и его папа сидел со своим бокалом, общаясь с Кариной, а на него постоянно кидали взгляды отцы его одноклассников. Ромка словил себя на мысли, что будь тут его отец, то каждый боялся бы облизывать его папу взглядом. Не подходили и хорошо, ведь метка на Леше все еще стояла, не позволяя другим альфам к нему приставать.              Они отмечали уже пару часов, пока не наелись и это не нужно было теперь растрясти. Началась самая настоящая дискотека, в которой участвовали и родители, и выпускники. Играли как зарубежные, так и отечественные песни, которые девчонки кричали почти до хрипа. Это были популярные у молодежи песни и теперь они отрывались по полной.              Тоша даже настолько сильно устал танцевать, что отошел к стене, чтобы не мешаться. Он тяжело дышал, глаза его блестели от выпитого алкоголя, от веселья, которое он испытывал рядом с одноклассниками и друзьями, от Ромы, ведь этот альфа всегда был рядом. Антон посмотрел на Полину, которая встала рядом с ним, пытаясь немного затушить пожар внутри.              — Устала?              — Очень! А ты? — улыбнулась девушка, махая на себя ладошкой.              — Тоже, — прыснул Антон.              — А сейчас вальс! Кавалеры приглашают дам, и дамы не вправе отказаться! — весело почти проорала в микрофон ведущая, которая, судя по ее раскрасневшимся щекам, явно была под большим градусом.              В зале арендованной столовой техникума послышался недовольный бубнеж, но, скорее, для вида. Все-таки время выпускного было особенным. Именно в этот вечер многие могли признаться в своих чувствах или же просто потанцевать с тем, кто нравился, ведь сегодня был последний вечер для многих. Последний вечер в кругу одноклассников, которые стали второй семьей. И пусть многие в этом не согласятся, все же школьные годы по-своему прекрасны.              Спустя пару минут напущенного недовольства, выпускники все же стали разбиваться парочками. Парни приглашали девушек, альфы приглашали омег. Эта романтическая участь настигала всех, даже родители присоединялись к общему числу выпускников.              Рома не хотел отступать тоже. Подойдя к Тоше, что последние танцы стоял в стороне вместе с Полиной, Рома галантно протянул ему свою руку, мягко улыбнувшись. В серых глазах горячо теплилась нежность и любовь, да и сам Пятифанов выглядел невероятно счастливым.              — Тош, позволишь пригласить тебя на танец? — улыбнулся альфа, после мягко сжимая в горячей и сухой ладони теплую и мягкую ладошку своего любимого парня.              — Конечно, — легко улыбнулся Тоша в ответ, без раздумий принимая приглашение. — Извини, Полин. Потом встретимся.              — Нет проблем, — девушка покачала головой, улыбнувшись и взглядом провожая парней.              Как же она была рада и счастлива за своего вожака, что и правда стал совершенно другим после того, как повстречал этого светлого омегу. Многие говорили, что Рома размяк, и всем, кто хоть как-то раскрывал рот на эту тему, Полина лично хотела вырвать язык. Рома не размяк, он просто стал таким, каким был до смерти своего отца. Счастливым.              Осмотревшись в поисках светловолосой макушки, Морозова, отыскав сей в толпе, отправилась к Смирновой. Уж девушка точно не отвертится сейчас от танца.              Выведя Тошу в центр зала, где уже расположилось множество танцующих парочек, Рома мягко приобнял блондина рукой за талию, второй же придерживая руку омеги в своей, несильно сжимая мягкую ладошку. Они не кружились по залу, нет. Они просто топтались на месте, медленно кружась вокруг своей оси под музыку, смотря друг другу в глаза. И мир сузился до них двоих, не было больше ничего, кроме серых глаз цвета ноябрьского неба и ярко-зеленых цвета летнего луга. Трава на этом лугу мягко оглаживалась теплым предгрозовым ветром, тянулась вверх, желая получить теплые капли дождя, что казалось вот-вот и должны были хлынуть из темных туч.              Рома приобнял Тошу чуть сильнее, словно желая стать с ним одним целым. В голове не было мыслей, лишь образ этого светлого омеги перед ним. И все-таки, выпускной пора грусти, и как бы не хотел Рома думать об этом, все-таки им с Тошей придется расстаться. На время, конечно. Ромку ждет армия, а Тошу еще год школы, а затем и университет. Если бы только Рома знал, насколько же им придется расстаться, то не стал бы так сильно тупить в самом начале, и у них было бы гораздо больше времени. Но сейчас об этом было поздно думать. Неважно насколько им было суждено расстаться, они обязательно это преодолеют и встретятся вновь. Навсегда.              — Тош, ты же не собираешься домой после дискотеки? Хочу пригласить тебя погулять с нами и встретить рассвет вместе, как начало нашей новой жизни. А утром я провожу тебя до дома? — Рома говорил тихо, боясь разрушить окружившую их атмосферу, но Тоша его прекрасно слышал.              Омега улыбнулся, медленно переложив руки на плечи своего любимого, после обнимая того за шею.              — С тобой я готов пойти хоть на край света, Ром. Потому что, я люблю тебя, — тепло произнес Тоша, продолжая медленно танцевать, ощущая, как бешено бьется сердце в груди.              — Я тоже люблю тебя, Тош. Пожалуйста, помни об этом всегда, — прошептал Пятифанов, после приблизившись к омеге почти вплотную. — Можно тебя поцеловать?              — Ты можешь не спрашивать разрешения, — тихо прыснул Тоша, поддаваясь вперед и забываясь в легком и совсем невинном поцелуе.              И плевать на окружающих их людей, плевать на классную руководительницу, родителей, одноклассников. Они любили друг друга, и это было важнее всего.       

***

             — За Тошей следи! — строго произнесла пьяная Карина, опираясь о Лешу, который придерживал подругу за талию.              Родители и дети теперь разделялись. Аренда закончилась, выпускники отправлялись отдыхать в другое место, а родители шли в гости на застолье и шашлыки. Это их праздник тоже. Дети окончили школу, можно и отпраздновать.              — Конечно, Карина Ивановна, я за Тошу любого порву, — ответил Рома, прижимая омегу к себе. — Домой в целости и сохранности приведу, если что, то он у нас переночует, я ему кровать уступлю, а сам посплю на диване у папы в комнате.              — Славно-славно, — закивала женщина. — Леш, а тебя устраивает?              — Спрашиваешь, курочка моя, Тоша мне как сын, — улыбнулся старший омега, продолжая придерживать Карину.              Леша в принципе выглядел еще не настолько хмельным, как женщина. Все же в молодости он прекрасно помнил, как куролесил, похлеще Ромки бывало. Поэтому умел пить и держал себя в руках, хотя глаза уже блестели от выпитого, а щечки стали румяными.              — Дядь Леш, вы за мамой тоже присмотрите, пожалуйста, — проблеял Тоша, прижавшись к Роме.              — Короч, молодежь, — Леша оглядел всю их небольшую банду: Рому, Бяшу, Тошу и Полину. — Дома быть не раньше трех утра, не бухать вдрызг, за омегами и девочками следить, разврату не предаваться, от ментов быстренько убегать, чтобы я за вами потом не срывался. Klar?              — Шпрехен зе дойч, давай, пап, мы погнали, — Рома взял Антона за руку, уводя от пьяных родителей.              — Епт, «шпрехен зе дойч» это другое! — крикнул вслед Леша, а Рома только махнул рукой, мол, «и похуй мне». — Пошуршали, Каринка, — усмехнулся омега, и они с подругой отправились в сторону места сбора для пьянки родителей.              Рома обернулся, смотря на уходящего родителя, обреченно застонав.              — Ну что за пиздец?              — Ты чего? — Бяша выгнул темную бровь, достав из кармана брюк спизженную у какого-то деда стомиллилитровую бутылочку водки.              — Да папка, — буркнул альфа. — Тяжело иметь молодого родителя. Иногда он такую хуйню сказанет, что хоть стой, хоть падай.              — По мне, то дядя Леша достаточно современный и классный парень, — встала на защиту омеги Полина.              Она посмотрела назад, где также небольшой кучкой шли другие одноклассники. Все они шли организованной колонной, а девушки уже переоделись в одежду попроще, как и Рома успел сбегать к себе домой за шмотками себе, Бяше и Тоше прихватил некоторых своих маленьких вещей. Поэтому все они теперь были одеты получше, а нарядные вещи отдали родителям. Тоша же смело расхаживал в ромкиной одежде, чувствуя, как запах жженных трав обволакивает его всего.              — Может быть, ты и права, — Рома пожал плечами. Крепче сжал ладошку Тоши в своей и улыбнулся омеге. — Не замерзнешь?              — Ты же мне толстовку отдал. Не замерзну, — Антон оглядел зеленую толстовку.              — Ладно, но если что, то кожанку отдам еще.              Путь до их привычного места предстоял через невспаханное поле, заросшее высоченной травой. До него стоило только перейти асфальтированную дорогу, чтобы не попасться дежурившей милиции.              Антон немного переживал, но Рома, шедший рядом и болтающий с Бяшей, внушал чувство спокойствия и доверия. Пока он рядом, то с Тошей точно ничего не случится, ведь альфа давал свое слово.              Они уже почти дошли до поля, когда сзади идущий Толик, замыкающий колонну, не заорал: «МУСОРА!». У Антона сердце рухнуло в пятки. Рома потянул его за руку, а омега рванул следом за своим парнем, который удирал в сторону высоких зарослей травы. Тройка ребят побежали абсолютно в другую сторону, к жилым домам, надеясь, что на чужом участке их не тронут. За Ромой, Бяшей и Тошей побежала следом Полина, в спешке успев схватить Катю. Миша и Никита побежали отвлекать внимание, сказав, что если их не будет, то пусть отдыхают без них. Разберутся.              У Антона начинала сдавать дыхалка, когда вдруг Рома низким басом скомандовал: «Ложитесь!». Тоша рухнул в траву следом за альфой, слегка ударившись грудной клеткой о твердую землю, а ртом поймав цветущий одуванчик, отплевываясь от его семян.              — Тш, — шепнул Рома, а все вокруг замерли. Они лежали, скрытые в траве, не издающие ни звука, лишь бы их не успели заметить.              Тоша замер. Он, казалось, слышал, как набатом его сердце отбивает чечетку где-то в висках, заставляя дрожь по телу проходиться каждым разом все сильнее, а кончики пальцев неметь от адреналина. Его зрачки сузились, он облизал губы, переглянулся с Полиной, а затем перевел взгляд на Катю, что учащенно дышала.              Пятифанов нахмурился, выглянул из-за травы, а затем поднялся с места, тихонько свистнув и скомандовав: «Бежим!». Одноклассники ринулись за негласным лидером, а Рома поймал за руку Антона, за которого отвечал головой. Бяша побежал вперед на разведку, мало ли впереди была засада. Но все было в порядке. Он махнул рукой, и все рванули с большей скоростью, преодолевая расстояние до Бяши, и скрываясь в лесу.              Антон оперся о ствол дерева, тяжело дыша от бега и прикрывая глаза. Он не привык настолько быстро бегать, да еще и долго. Легкие жгло от нехватки дыхания, будто омега забыл сделать вдох, когда побежал. Он посмотрел на Рому, который нависал сверху. Альфа оглядел всех, не досчитавшись только трех человек, это Миши с Никитой, а еще Галю, их одноклассницу. Цыкнув, Пятифанов сложил руки на груди.              — Ну, это хуйня, короче, ребят.              — Да ладно? — съязвила Катя. — А мы думали курорт! Что делать теперь? Ты же умный самый, Пятифанов, бывал в таких ситуациях, делать что?              Ромка приподнял голову, услышав шаги и мужские голоса. Это бежали к ним Миша с Никитосом. Они подбежали к одноклассникам, нисколько не запыхавшись, только веселые, как обычно, и смеющиеся.              — Ловко мы их отвели. Только это… там Галку сцапали. Но она вряд ли скажет, где нас искать.              — Бля, — Рома прикусил губу. — Жалко ее, конечно. Но ладно. За ней матушка ее поедет. Погнали тогда, раз уж все остальные тут. Родители панику поднимут, сто пудов.              — Ну да, но надеюсь, что Галка скажет матери своей, что мы на нашем месте. Короче, блин, если в ментовке нас нет, то значит, что нормально все, — Рома почесал затылок. — Кому-то сходить, может?              — Может всем пойти к ним? Родители у меня бухают сегодня, там у них баня, шашлыки, — подал голос Руслан. — Можем к ним пойти, чтобы на улице не торчать, и комары чтобы сильно не жрали.              Все задумались. Глубоко вздохнули и решили все же идти к родителям, чтобы они не переживали. Позвонить им было никак, чтобы успокоить, дать понять, что все нормально. Тоша представил реакцию мамы на то, что ее сын убегал от милиции. Но надо ведь хоть чему-то интересному в жизни случаться.              Переждав еще некоторое время, ребята двинулись к дому Руслана. Он находился не так далеко от поля и леса, поэтому дошли они достаточно быстро. У двухэтажного дома уже собрались обеспокоенные родители, стояли и Галя с ее матерью. Женщина пыталась донести до взрослых, что с детьми наверняка все нормально, но ее мало кто слушал, все уже хотели расходиться по машинам, чтобы объездить поселок и найти детей. Но не пришлось этого делать, ведь весь класс теперь стоял перед калиткой, и смущенно каждый шаркал ножкой.              Подростков впустили внутрь, некоторым дали нагоняй и выделили домашний арест, но некоторым просто прилетело по оплеухе. Леша осматривал взрослых с изогнутой бровью. Он искренне не понимал, зачем ругать подростков, если так просто сложились обстоятельства. Леша выследил взглядом Рому и Антона, нашел и Бяшу с Полиной, а затем тихонько выдохнул. Усмехнулся и направился к подросткам, сложив руки на груди.              — Ну че, лошары, потусили?              — Дядя Леша, — возмущенно открыл рот Бяша. — Че сразу лошары-то?              — Так, а кто вы? — прыснул омега. — Так попасться. Ладно хоть одну только поймали. Я б за вами не поехал, сидели бы в милиции до утра.              — Тебя бы с нами закрыли, — произнес Рома. — За дебош в отделении, — усмехнулся он.              — Ах ты! — прошипел Леша, замахнувшись. — Ну я тебе. Валите отдыхайте давайте. Вам уже там выделили местечко, — мужчина обернулся.              Ромка буркнул что-то нечленораздельное себе под нос, потянул Тошу за собой, а тот взял за руку Полину, которая совсем не сопротивлялась.              Они расположились на заднем дворе, разложив какой-то найденный старый стол, соорудили пару скамеек, а также нашли и из чего пить принесенный алкоголь. Родители поделились с ними шашлыками, чтобы дети не голодали, а также и тем, что забрали со столовой.              Подростки полностью расслабились, уделили время себе, пока родители выпивали в доме. Антон в какой-то момент заметил, что за его мамой приехал отец, забрал женщину и увез домой. Леша же, кажется, остался пить дальше. Подростки иногда ходили погреться в баню, ведь ночь была прохладной, да еще и роса на травинках лучше не делала.              В какой-то момент многие решили, что они хотят пойти помыться, раз уж отец Руслана затопил печь. И Рома с Тошей не были исключением. Только вот никого брать с собой даже не думали. Очень тяжело было уединиться где-то, когда вокруг полным-полно народу.              Зайдя в баню, Антон сбросил с себя ненужные вещи, заскочил в теплое помещение, отчего голова слегка закружилась, ведь и выпитый алкоголь дал о себе знать. С прохлады в жару постоянно становилось хуже. Он облизал губы, обернулся, наблюдая за тем, как Рома тоже снимает с себя одежду, складывая ее на скамейке, оставляет только серебряный крестик на веревочке, а затем заходит в теплый предбанник, закрыв за собой дверь. Антон скользнул жадным взглядом по его стройному высокому телу. Из-за того, что Рома был высоким, то ему пришлось наклониться, чтобы не биться головой. Он двинулся к Тоше, отчего у того перехватило дыхание. Он присел на скамью, поднимая глаза на лицо Ромы.              — Тош? Ты чего?              Омега облизал губы, учащенно дыша. Скользнув взглядом ниже, он опустил его на налитый кровью член. Безумно хотелось взять в рот, Тоша просто не мог отказать себе в этом постыдном и пошлом желании. Алкоголь позволял действовать более смело, отчего омега приблизился ближе к возбужденной плоти, обжигая ее своим дыханием. Он мягко коснулся губами горячей влажной головки, убирая взмокшие и растрепанные от пота волосы за ухо, чтобы те не мешались.              Рома громко выдохнул, прижав руку к перекладине на потолке, чтобы не рухнуть прямо здесь. Облизав пересохшие губы, альфа наблюдал, как Тоша мягко поцеловал головку, после обхватывая ее губами и проводя языком, любовно посасывая ее, словно конфетку. Навыки минета Антона становились лучше с каждым разом. Омеге искренне нравилось это занятие. Он выпустил головку из плена рта, поцелуями спускаясь по стволу вниз, после проводя языком вверх по всей длине, откровенно наслаждаясь процессом и доставлением удовольствия альфе.              Рома зажмурился, подавив стон, а с губ сорвался только рык. Он прикусил губу, запрокидывая голову назад, тихо постанывая.              — Тош, дождешься и выебу прямо тут.              Альфа выдохнул, расслабляясь, когда Антон сомкнул губы на члене, вобрав его на половину, начиная двигать головой. Альфа не сдержал стона, что вырвался из груди. Он приоткрыл затуманенные глаза, тяжело выдыхая и дрожа. Когда Тоша стал брать чуть глубже, то Рома перестал сдерживать себя, постанывая в такт его движениям. Он зарылся пальцами в светлые волосы, сжимая их в кулаке.              Антон ласкал член, посасывая его и двигая головой вверх-вниз, не забывая ласкать возбужденную плоть языком, обводить им головку, слегка надавливая на нее кончиком, лаская чувствительную дырочку. Омега обхватил основание члена тонкими музыкальными пальцами, начиная надрачивать в такт движений головой, иногда спускаясь к потяжелевшим яичкам, лаская и их, слушая стоны удовольствия. Тоша выпустил член изо рта, отчего от головки до губ протянулась ниточка слюны, а после омега вновь провел языком по ней, слизывая предэякулят, смотря на любимого снизу-вверх из-под ресниц. Та еще смущающая картина.              Рома простонал, не сдержавшись от подобного пошлого вида омеги. Антон всегда знал, как нужно сделать так, чтобы Ромка потерял голову полностью и бесповоротно. Он обильно кончил на лицо любимого, отчего Тоша прикрыл глаза, чтобы в них не попало, зато похабно открыл рот, высунув язык и положив головку члена на него.              — Блять! — заскулил Рома, закрывая одной рукой лицо. — Тоша, если бы я знал, что ты пьяный такой, то я бы точно тебя спаивал чаще!              Антон облизал губы, проглотив то, что смог, а затем приоткрыл глаза, усмехнувшись.              — Неужели?              Вместо ответа Рома просто притянул его к себе, запечатывая любимые губы поцелуем и сразу же опрокидывая на мокрую скамью. Зайчик не убежит от страшного серого волка. Игры кончились.              Из бани они вышли до треска жопы счастливые и довольные. Держась за руки, они прошли за стол, сразу же накладывая себе еды. Стоило восполнить потраченную энергию. И каждый за столом, скрывая свои красные щеки, не решился делать замечание парням, ведь абсолютно каждый одноклассник понял, чем парочка занималась в бане столь долго.              А над небом зарделся рассвет.       

      Продолжение следует…