Глаза цвета ноябрьского неба

      Омега приоткрыл глаза, сонно приподняв голову с подушки. Он не заметил, как уснул. Леша был заботливо укрыт одеялом, чтобы не замерз, а еще вымыт и одет в широкую футболку Тимура. Он улыбнулся, откинул одеяло и направился на кухню, откуда доносился приятный аромат мяса.              Леша оперся плечом о дверной косяк, наблюдая за снующим по кухне альфой, который жарил мясо и готовил гарнир. Он был одет всего лишь в штаны, в которых был, когда Леша только пришел. Омега скользнул к нему, обвивая руками по спины и прижимаясь щекой к горячей спине.              Тимур слегка вздрогнул, замерев с лопаткой, которой он помешивал мясо в сковороде. Альфа чуть обернулся через плечо, натыкаясь взглядом на светлую макушку. Он улыбнулся, втягивая носом природный аромат Леши, который после их первого раза раскрылся еще больше, маня и пленя. Альфа вернулся к готовке, нежно погладив одной рукой ладошки омеги на своем животе.              — Выспался?              — Да. Спасибо, что вымыл и переодел, — Леша улыбнулся, оставляя ласковый поцелуй меж острых лопаток.              Омега отстранился, пробежавшись взглядом по кухне. Он убрал руки за спину, не стесняясь и ходя по помещению, разглядывая пока еще сыроватый ремонт. Стоило бы повесить картину вот тут и здесь, — мысленно отмечал Леша, ходя из угла в угол. Он кинул взгляд на дверь, что вела во вторую спальню, без стыда и совести заглядывая внутрь. Омега оглядел просторную и светлую комнату, ведь здесь было довольно большое окно, выходящее на проселочную дорогу. Это была южная сторона, отчего солнышко освещало комнату большую часть времени. Улыбнувшись, Леша с нежностью подумал, что хотел бы, чтобы его дети жили в такой комнате.              За окном переливался белоснежный снег, отбрасывая отблески и в комнату. Сугробы были достаточно высокими, но не доставали до окна, а значит, в комнате будет тепло. Ребенок болеть не будет. Если будет смертным, конечно. Припомнив о том, кем является Тимур, Леша задумался. Обернулся обратно к парню, что стоял у плиты, слушая музыку из небольшого радио, которое стояло на холодильнике.              Омега тихонько прыснул, подходя к Тимуру и укладывая подбородок ему на плечо, для чего пришлось встать на носочки, ведь альфа был гораздо выше Леши. А ведь у того рост был метр восемьдесят. Он был достаточно высоким для омеги, даже его родители были чуть ниже, чем их сын.              — Скоро уже готово будет, садись за стол. А то я уже слышу, как урчит твой животик, — усмехнулся Тимур, а Леша фыркнул.              Он отстранился от Пятифанова, подходя к столу и присаживаясь на свободный стул, одну ногу согнув в колене и прижав к своей груди, когда вторую он поджал под себя. Дурная привычка, за которую его ругал отец, когда они кушали всей семьей, но омега уже не мог по-другому. Телосложение его позволяло подобную позу, а поэтому Леша не видел причин отказывать самому себе в удобстве.              Тимур обернулся, скользя взглядом по оголенным ногам омеги. Футболка задралась, не скрывая округлых и красивых бедер, отчего во рту пересохло, и Тимур вообще пожалел о том, что отдал ему свою вещь. Футболка на теле такого красивого Леши смотрелась, как флаг на завоеванной территории. Он облизал губы, заставляя себя отвернуться. Разложив по тарелкам готовый гарнир, а сверху положив побольше мяса, Тимур поставил тарелки на стол, а сам начал шустро наливать в чашки чай.              Леша наблюдал за мельтешением альфы. Создавалось ощущение, что они знакомы гораздо больше, чем есть на самом деле. Будто уже всю жизнь жили, как супруги. Такой родной и семейной казалась царящая в доме атмосфера. Улыбнувшись такому сравнению, Леша посмотрел на тарелку перед собой, обнимая свою ногу. Он пошевелил пальчиками ног, затем прочищая горло и начиная говорить:              — Тимур?              — Что, лисичка? — альфа разливал чай, затем оставляя кружки на столе.              Альфа подал Леше столовый прибор, затем поставил на стол сахарницу, мед и блюдце с нарезанным лимоном. Пятифанов присел рядом с возлюбленным омегой, пододвинув к себе тарелку.              — Нам надо поговорить, я думаю. Ну…              Тимур приподнял темные брови, смотря на омегу, который слегка мялся и не знал, куда себя деть. Альфа сглотнул. Неужели жалеет о том, что между ними произошло? Хочет оттолкнуть? Может быть, ему не понравилось? Подобные мысли проскальзывали в голове, заставляя липкий панический страх образовываться где-то в груди, а ужас от того, что Леша сейчас уйдет — сковывал тело, не давая ясно мыслить.              — Ты… жалеешь?              — Что? — Леша удивился, распахивая глаза. — С дуба рухнул? Нет, конечно! Да будет тебе известно — это лучший первый раз в моей жизни. И я серьезно говорил, что готов остаться с тобой в поселке.              Тимур едва заметно выдохнул. Фантомная шерсть, что встала дыбом, улеглась, а уши больше не были прижаты к голове. Парень постучал вилкой по тарелке, затем слегка замявшись, почему-то засмущавшись, но затем твердо и уверенно посмотрел на Лешу, который даже слегка вздрогнул.              — Я тоже от своих слов не отказываюсь. Пусть у меня еще нет кольца, но… Леш, ты выйдешь за меня замуж?              Омега прыснул, расплылся в теплой и нежной улыбке, смотря на Тимура. Он подвинулся к нему поближе, целуя в щечку, которая вся пылала от предательского румянца.              — А я разве уже не дал тебе ответ? — он указал большим пальцем за спину, намекая на оставленную Тимуром метку.              — Значит, это ответ «да»?              — Значит «да», — усмехнулся омега, наматывая на вилку спагетти и отправляя в рот. — Только сначала к родителям моим сходи. У меня отец строгий, может и не разрешить то, что я в семнадцать лет замуж выскочу.              — И что, что семнадцать? Может быть, это судьба? Даже не может быть, а точно! Я уверен, что ты моя судьба, Леш.              — Знаешь, на удивление, я тоже уверен, — омега слегка замялся, отправляя в рот мясо, затем ахая. — Как вкусно!              Пятифанов гордо вздернул нос, усмехнувшись, мол, еще бы не было вкусно. Леша только посмеялся над выражением лица альфы, продолжив завтрак, который плавно перетекал в обед, если глядеть на настенные часы, что отмеряли время едва слышным тиканьем. Они продолжили разговаривать, одновременно обо всем и также ни о чем.              Когда время отсчитывало на часах три дня, то Леша решил, что ему пора домой. Они с Тимуром лежали в постели, а омега прижимался к крепкому телу, легко выводя кончиками пальцев ему известные рисунки на оголенной груди Тимура. Альфа только тихо сопел, убаюканный теплом любимого омеги и его приятным ароматом. Леша потянулся, сладко зевая и поворачиваясь на спину, желая встать, как его сильнее обняли за талию, притянув ближе. Омега посмеялся, повернул к Тимуру голову, смотря так укоризненно, что будь на месте альфы кто-то другой, то точно получил бы уже пару ласковых.              Альфа приоткрыл заспанные серые глаза, смотря на Лешу и целуя того в висок, обнимая так бережно, будто тот является самым чистым сокровищем на свете. Леша обнял Тимура за шею, улыбнувшись.              — Мне пора домой. Мама с папой волноваться будут, а то я из дома ведь рано ушел. Еще и один.              — Разрешишь проводить? — Тимур коснулся своим лбом лба Леши, снова закрывая глаза. — Иначе не отпущу.              — Манипулятор! — ахнул от возмущения омега. — Ты кто по знаку зодиака?              — А это важно? — Тимур открыл глаза, удивленно приподняв брови.              — Для меня да, — фыркнул Леша, перебирая темные волосы будущего мужа.              — Я родился шестого ноября, — усмехнулся парень, медленно укладывая ладонь на бедро Леши. — Скорпион.              Леша распахнул глаза.              — Самый ублюдский знак зодиака! После моего, конечно, — усмехнулся омега.              — А ты кто?              — Козерог, — Леша довольно усмехнулся.              — Пиздец, — посмеялся Тимур, ласково целуя надувшегося Лешу, обнимая его еще крепче, чтобы тот не обижался.              — Давай одеваться. Пойду с родителями тебя знакомить, — улыбнулся Леша, затем задумавшись. Он усмехнулся. — Если бы я залетел щас, то наш ребенок тоже родился бы в ноябре.              Тимур задумался, погладил Лешу по талии и вдруг тихо заговорил:              — У нас сцепка была. Думаешь, что ничего не случится?              — Овуляции-то нет, — фыркнул омега. — В первый раз вероятность маленькая, так что ничего страшного, я так думаю. Но если я залетел, а ты кинешь меня с ребенком, то я не посмотрю, что ты шерстяной, оторву уши и хвост.              Тимур поежился. Отчего-то казалось, что угрозы от Леши имеют место быть в реальности. Тот просто так словами не разбрасывался, а характер у его лисички был тем еще. Но альфу это не пугало, наоборот, привлекало еще больше. Разгорающийся огонь он сможет потушить, ведь всегда был достаточно спокойным, а потому ссоры всегда будут сводиться на нет. К тому же, вдруг ссор не будет совсем? Правда, если у Леши и так характер не сахар, то что будет, когда тот будет носить ребенка Пятифанова? Парень задумался, приподнимаясь и наблюдая за тем, как Леша снимает футболку Тимура и надевает свою одежду, в которой пришел. Альфа улыбнулся, вставая с кровати, тоже начиная одеваться.              Леша первым вышел из дома, следя за тем, как Тимур закрывает дверь на массивный замок, а ключ кладет в карман. Альфа обернулся к нему, протягивая руку, а лисичка радостно согласился, вложив свою ладонь в широкую Тимура. Тот был типичным представителем альф. На таких Леша обычно не смотрел, но именно в Пятифанове его что-то влекло. Его красота не поддавалась описанию. Раньше Леше казалось, что таких людей в природе вообще не существует. Омега поежился от январского мороза, а Тимур, заметив это, убрал их сплетенные руки в свой карман.              Они шли по улицам поселка в тишине, будто бы читая мысли друг друга и тут же отвечая на них своими. Это молчание не угнетало, а скорее наоборот, дарило спокойствие и умиротворение, которого многие пары рядом друг с другом пытаются найти годами. А им повезло найти это друг в друге за столь короткий срок. Леша задумался, взглянув на Тимура и скользя глазами по его лицу. У него и правда были довольно интересные черты. Омега заговорил:              — Можно спросить?              — Чего, лисичка? — альфа обратил на него свое внимание, мягко улыбнувшись.              — А ты кто по национальности? Извини, но у тебя черты лица красивые такие, на русского не похож.              — А не сбежишь, когда узнаешь? — Пятифанов посмеялся, когда Леша отрицательно замотал головой, отчего пучок на его голове слегка растрепался. — У меня мама цыганка, а отец татар наполовину.              — Жесть! — выдохнул Леша. — А как вас в коми-то занесло?              — Дедушка с бабушкой сюда переехали, точнее бабушка к дедушке, а она татарка была. Потом отец в городе маму встретил и из табора украл, стали вместе жить. Там и я родился.              — Так это у вас семейное, походу, — усмехнулся Леша. — Омег своих в свое захолустье тащить.              — Что поделать, волки такие, — усмехнулся в ответ Тимур, целуя Лешу в висок. — Так что, вот такой вот я.              — Ага, так родителям и скажу, когда перееду: «Цыган украл», — омега засмеялся, когда Пятифанов подхватил его на руки.              — Вот ты язва! — посмеялся Тимур, закружив Лешу, а тот вцепился в широкие плечи, закричав: «Уронишь!». — Ни за что!              Леша был счастлив. Он никогда не ощущал себя столь приятно, как сейчас рядом с Тимуром. Он не мог представить, что случится, если его родители не примут альфу, как жениха. К тому же, Леша все еще был несовершеннолетний, однако достигнувший возраста согласия. Стоило надавить на то, что метка уже стояла, никуда деться было нельзя. Леша был уверен в том, что Тимур будет верным мужем. Если в крови и правда татарская кровь, то наверняка его воспитывали достойно, Леша был в этом уверен. А еще был уверен и в том, что в семье будет так, что альфа будет главным. Но омега был не из робкого десятка, достаточно хитрым, чтобы и правда называться лисой, поэтому сможет умело крутить Тимуром, как захочет. К тому же, альфа вряд ли захочет расстраивать своего любимого.              Они пошли дальше через проселочные улицы, теперь шутя и разговаривая, тоже ощущая себя достаточно комфортно. Они рассказывали о детстве друг друга, о друзьях и всяких забавных ситуациях. Их разница в возрасте составляла всего лишь год, не было тех барьеров, которые могли возникнуть лишь из-за того, что они были разного возраста. Леша бы не смог встречаться с Тимуром, если бы тому было уже двадцать пять, к примеру. Хотя, кого он обманывал? Конечно бы смог, ведь альфа был пределом его мечтаний. Невозможно было настолько сойтись характерами.              Они дошли до дома тети Люды, держась за руки. От холода Леша уже едва чувствовал свои уши. Потерев одно, в котором была сережка-крестик, он выдохнул облачко пара. Стоило бы одеваться теплее, а не в свою любимую кожанку. Еще бы и шапку надеть. Но Леше хотелось быть крутым и красивым. А шапки ему абсолютно не шли.              Взойдя на крыльцо, Леша повернулся к Тимуру, оглядел его, поправляя волосы и улыбаясь. Хотелось, чтобы выбранный им альфа произвел на родителей хорошее впечатление. Леша не знал, что будет делать, если родители не одобрят его альфу. Наверняка упрется рогами, как обычно, а потом останется у Тимура навсегда, разорвав с родителями все связи. Леша глубоко вздохнул, немного нервничая, затем открывая дверь и входя внутрь, затаскивая с собой следом и Тимура.              — Мам! Я пришел! Иди сюда!              — Леша! Ты где так долго ходил? — Ирина Васильевна вышла в прихожую с кухни, тут же замирая и смотря на высокого альфу за спиной ее сына.              — Здравствуйте. Меня зовут Тимур, — Пятифанов неловко улыбнулся, смотря на омегу, на которую сильно был внешне похож Леша.              Только женщина была рыжей, с короткой стрижкой, а еще зелеными глазами. Она тихонько выдохнула, затем оглядев двух молодых людей, указывая на кухню, с которой шел приятный запах еды.              — Проходите… Леш, можно тебя на секундочку? — женщина оттащила сына, пока Тимур разувался и снимал свой волчий тулуп. — Леша, это кто? — она распахнула глаза.              — Мам, я за столом объяснить хотел, — шепнул омега. — Только не переживай.              — От тебя так сильно пахнет розмарином… Вы с этим альфой что…?              — Мам! — грозно шепнул Леша, нахмурившись. — За столом поговорим.              На этих словах омега развернулся, подошел к Тимуру, затянув его на кухню и сразу усадив за стол. Он поздоровался с тетей Людой, которая только улыбнулась парням, ничего не имея против того, чтобы к ней в гости заглянул Пятифанов. Она прекрасно знала этого молодого человека, знала, что он был очень хорошим и добрым, несмотря на свое детство, а поэтому совсем не видела ничего плохого в том, что он и Леша пришли вместе.              На столе разложили еды, поставили тарелки и перед Лешей с Тимуром. Рядом с омегой присела Надя, которая с интересом поглядывала на пару омеги и альфы, не понимая, что произошло. Но стоило ей заметить метку на шее Леши, как она ахнула, но Леша стукнул ее под столом, зашипев не хуже змеи. Девушка едва не подавилась, но послушно проглотила язык, чтобы не сдавать своего друга.              Тимур поежился, словив взгляд Павла Яновича, с которым успел познакомиться. Альфа сверлил взглядом Пятифанова, выглядя при этом так грозно, что Тимур не сомневался, старший альфа может взять ружье и пристрелить того, кто посмел опорочить его сына. Сглотнув, оборотень посмотрел на Лешу, который выглядел вполне расслабленно и словно не замечал взглядов своих родителей. Сразу был виден протестный характер юноши, будто тот всегда делал все назло родителям. Не привык уступать, упирался рогами и не желал отступать назад.              Леша же действительно был спокоен. Он не собирался прислушиваться к словам родителей, если вдруг те будут против. Сделает назло, но все равно останется с любимым альфой, ведь ему казалось, что среди множества он впервые узнал свою судьбу. Пусть останется в поселке, пусть потеряет своих городских друзей, но ни за что не отпустит от себя Пятифанова.              Ирина Васильевна нервно посмотрела на сына, затем слегка постучав ноготками по столу, в конце концов подавая голос:              — Лешенька…              Омега вздохнул, будто вся эта ситуация его раздражала. Он не хотел бы обсуждать с родителями то, что произошло, а тем более спрашивать их разрешения, но понимал, что если он не поговорит с ними спокойно и без своего гонора, то не видать ему Пятифанова, как своих ушей.              — Мам, пап, я хотел бы с вами серьезно поговорить, — подал ласково голос Леша, а Тимур удивленно приподнял брови. Он когда-нибудь перестанет изумляться этому омеге? Как он так умел манипулировать? — Мы с Тимуром встретились не так давно. Но я смело могу сказать, что он единственный из всех альф, что ухаживали за мной, кто мне правда нравится, я влюбился в него. Он тот, кого я хотел бы видеть своим мужем и отцом моих детей. Тимур добрый, хороший, ни за что не даст меня в обиду. Возможно, что вы не рады, что все происходит так скоро, к тому же, наверняка хотели бы, чтобы я жил в городе, но я хочу остаться тут, рядом с моим альфой. Потому что я уже под защитой метки. И я хочу попросить вас разрешить мне выйти за него замуж.              Ира выронила вилку, ахнув, ведь совсем не ожидала от своего сына подобного. Леша не был ответственным подростком, за ним приходилось всегда следить, чтобы тот не вляпался в неприятности, а его вечных ухажеров, которые выглядели так, будто только откинулись, вообще хотелось гнать в шею куда подальше или же туда, откуда они вышли. Компания, в которой часто гулял Леша, тоже была той, от которой сердобольные родители тоже хотели бы избавиться. А теперь их сын, который не был образцом для подражания другим подросткам, хотел выйти замуж за парня из поселка, говоря все это так серьезно, что у Иры сердце сжалось. Женщина посмотрела на мужа, лицо которого помрачнело, он стал буравить взглядом Тимура еще сильнее, но ничего не говорил. Давал ли объясниться и Тимуру?              — Я знаю, — продолжил Леша, — как это выглядит, но рядом с ним моя жизнь будет той, которую вы мне желали. Я всегда шел вам наперекор, был не лучшим сыном, но теперь я правда хочу, чтобы вы меня поддержали, — омега взял Тимура за руку, переплетая их пальцы.              — Обещаю, что сделаю Лешу самым счастливым на свете. Когда я его увидел, то сразу понял, что он станет моим мужем. Это и называется судьбой. Я никогда не сделаю ему больно и никогда не предам.              Павел Янович вдруг поднялся из-за стола, посмотрел на Тимура и басисто произнес:              — Пойдем наедине поговорим.              Тимур сглотнул, но отступать не желал. Вряд ли такой приличный мужчина сразу кинется на парня с кулаками. Альфа мог бы понять Пятифанова, ведь тот не был виноват в том, что сердце его выбрало Лешу. Это нельзя было объяснить иными словами, кроме любви с первого взгляда.              — Пап! — Леша подскочил, удержав Тимура за руку. — Пап, пожалуйста! — на глазах омеги выступили слезы, он не желал отпускать любимого со своим отцом, прекрасно зная строгий характер родителя.              — Не наводи суеты, сын, — нахмурился мужчина. — Мы просто поговорим, ничего я твоему альфе не сделаю.              Тимур мягко улыбнулся Леше, поцеловал его в висок и направился следом за отцом Леши, чтобы выйти во двор. Жуть, как захотелось курить. Не только Тимуру, но и Леше. Правда альфа не знал, как отреагирует мужчина на то, если Пятифанов при нем закурит.              Тимур ощущал все напряжение, исходящее от старшего альфы. Возможно, в прошлом мужчина был военным, оттого такой характером строгий и хладнокровный. Было видно, что он держал Лешу в ежовых рукавицах, как и жену, что не очень нравилось Пятифану. Он считал, что альфа должен не вселять страх в своих близких, а любить и баловать. Однако, возможно, он просто не видел полной картины. Возможно, что мужчина попросту создавал такое первое впечатление, а на деле же был другим. Павел Янович вышел во двор, вынул из кармана портсигар, доставая одну и предлагая Тимуру. Кто был оборотень такой, чтобы отказать будущему тестю?              Леша нервно ковырялся в тарелке. Аппетит пропал окончательно, он совершенно не знал, что ему делать, как помочь Тимуру в разговоре с отцом. Тому могло не понравиться и то, как Тимур дышит, что уж говорить о том, какие у альфы планы на Лешу? Омега нервно сглотнул, убирая от себя вилку и подтягивая поближе кружку с чаем, отпивая немного и добавляя туда сразу сахара. Он сложил ногу на ногу, нервно покачивая ею и кусая губы.              — Леш, не переживай, отец ничего ему не сделает, пообещал ведь, — улыбнулась мама, погладив сына по плечу. — Но я никак в толк не возьму, что с тобой случилось? Так поменялся ты всего за пару дней.              — Тимур меня спас, мама. Я потерялся в лесу, и он был тем, кто нашел меня и вытащил из чащи, понимаешь? Если бы не он, то жрали бы меня уже опарыши! — он не удержал собственный голос под контролем, сорвался, накричал. Он вздохнул, прикрыв глаза ладонью. — Бля-я-я, почему хоть раз в жизни вы не идете ко мне навстречу?              — Милый, ты слишком драматизируешь, — Ирина Васильевна нахмурилась. — Этого молодого человека еще никто не отбраковал, сейчас отец с ним поговорит и все прояснится.              — Вот именно, что если отец скажет «нет», то мне будет вообще плевать, — рыкнул Леша. — Дождусь восемнадцати и сам замуж выскочу, вашего разрешения не потребуется.              — Солнышко, ну вот замуж ты хочешь, а техникум? Ты же хотел осенью поступать. Ты взял перерыв после школы, чтобы подумать, мы с отцом навстречу пошли, а если замуж выйдешь, то что тогда?              — Да не хотел я вообще поступать! Глупый, что ли?              — Глупый-то не глупый, но все-таки надо быть таким, как все, — женщина вздохнула, посмотрела на подругу, ведь Люда молча сидела, слушая их разговор. — Ну хоть ты ему скажи.              — А что? Парня он прекрасного выбрал. Я лично за Пятифанова поручиться готова, нет у нас в поселке парней лучше, чем он.              — Люда! — ахнула Ира, распахнув свои зеленые глаза.              — Ну что «Люда»? Я уже сколько лет Люда. Я тебе серьезно говорю. Лешка и правда поменялся, будто повзрослел на несколько лет. Думаю, что он готов ко взрослой жизни.              — Спасибо, теть Люда, — улыбнулся Леша, затем посмотрев на мать, взяв ее руки в свои. — Я правда был так себе ребенком, но теперь я поменяюсь. Только позвольте быть рядом с ним. Я без него умру, мам.              — Ох, слишком ты драматизируешь, — произнесла тихо женщина, сжав руки сына в своих. — Посмотрим, что отец скажет.              Леша вздохнул, убрал руки от матери. На нее повлиять не получилось, хотя она колебалась. А вот с отцом было другое дело. Отпив чаю, Леша задумался. Вот было бы славно, если бы родители отказать совсем не могли. Но даже если и выходить замуж за Тимура, то точно надо в город ехать за вещами оставшимися. А потом вместе ремонт будут делать, дом облагораживать. Улыбнувшись таким мыслям, омега отправил в рот кусочек котлеты, крупно вздрагивая, когда услышал, как вернулись альфы. Леша встал из-за стола, смотря на вошедшего на кухню сначала отца, а затем Тимура. Тот улыбнулся Леше, а омега едва слышно выдохнул. Сглотнув вязкую слюну, Леша присел на стул, неотрывно наблюдая за отцом, который возвращался на свое место.              Омега расслабился, когда Тимур взял Лешу за руку под столом, сев рядом. Он будто воздействовал через метку, заставляя быть спокойным омегу, ведь до этого напряжение чувствовалось во всем теле, будто струна, готовая вот-вот лопнуть. Он прочистил горло, смотря на мужчину:              — Папуль… что ты решил?              Павел Янович посмотрел на Лешу, будто считывая эмоции сына, затем переводя взгляд на Тимура, с которым они разговаривали достаточно долгое время, и старший альфа узнал достаточно из того, что хотел узнать.              — Условие есть. Поженитесь, когда ты, Леша, техникум окончишь. Десятый класс окончил, а дальше что? Негоже в жизни быть бездельником, тебя твой альфа на своих плечах тянуть не станет.              — Стану, — едва слышно шепнул Тимур, и Леша широко улыбнулся.              — Поэтому я свое условие выдвинул, ты, Леша, поступаешь осенью, заканчиваешь техникум, а потом уже женитесь, рожаете детей и прочее. Договорились?              — Да! — Леша радостно воскликнул, кинувшись к отцу на шею, широко улыбаясь. — Папочка, ты самый-самый-самый лучший на свете!              Мужчина улыбнулся, обнял единственного сына, которого достаточно разбаловал, целуя того в висок, а затем позволяя Леше целовать свою щеку, ведь ребенок был очень сильно рад. Тимур не смог сдержать такой же улыбки, посмотрев на будущего тестя, который оказался хорошим мужиком, в Пятифанове разглядел пару своему сыну, доверил, а поэтому и разрешил им быть вместе.              После плотного обеда, Леша переоделся в более теплые вещи и пошел прогуляться вместе с Тимуром под подозрительные взгляды матери и отца, которые наверняка догадались о том, что их сын больше не был девственником. Запах розмарина и пихты на нем был очевидным. Поэтому не было смысла как-то прятаться. У Леши теперь были развязаны руки. Омега шел рядом с Тимуром, держа того за руку, пока альфа рассказывал что-то забавное, посмеиваясь. Леша вдруг улыбнулся, кинулся к альфе на шею, звонко чмокая его в губы, расплываясь в более довольной улыбке.              — Ты чего, лисичка? Опять хитришь? — прыснул Тимур, обнимая Лешу за талию.              — Нет, просто очень радостный, — хихикнул Леша. — Пошли к тебе в гости? Хочу тебя, — он томно шепнул на ухо альфе, отчего тот смутился, покраснев, но сохранив свой уверенный вид.              — Лисичка, ты уверен?              — Конечно, — фыркнул Леша. — В этот раз успеем до сцепки. Не переживай, — он подмигнул, отстраняясь от альфы.              Леша взял Тимура за руку, потянув к нему домой. Пятифанов посмеялся, подхватил Лешу на руки, целуя его в уголок губ и направляясь к себе домой. Но скоро это будет их общий дом, а к переезду Леши он успеет преобразиться, чтобы омега в нем чувствовал себя комфортно. У них было два года, ведь омега решил схитрить, чтобы не учиться четыре года, а всего лишь два. Отец настоял на образовании, но не говорил срок прохождения обучения. Леша решил пойти в техникум, где по ускоренной программе могли обучить за полтора года.              Тимур был восхищен тем, какой у него хитрый омега. Тот обыграл все это в общую пользу, их с Тимуром и родителей, ведь те хотели для своего ребенка лучшей жизни. Они продумали все до мельчайших деталей, пока Леша лежал рядом с Пятифановым в кровати, указывая в разные углы комнаты, попутно говоря, что и где будет. Альфа не мог удержать счастливой улыбки, ласково обнимая Лешу, пока тот с таким энтузиазмом рассказывал о том, какую комнату он хотел бы видеть и для их ребенка. Тимур в лепешку разобьется, но точно сделает так, чтобы у этого омеги было все, чего пожелает его душа.             

***

             — Не хочу! — Леша уперся руками в дверные косяки, пока Надя подталкивала его вперед, к родителям, которые уже ждали у машины.              Вот и пролетело оставшееся время зимних каникул и отпуска родителей, который они провели в поселке. Пришла пора уезжать обратно в город. Леша, услышав вчерашним вечером о их отъезде, всю ночь провел вместе с Тимуром в их доме, потому что попросту сбежал из дома, чтобы не видеть лиц родителей, ведь они не позволили омеге остаться в поселке до лета, когда стоило бы подавать документы на поступление. Поэтому Леше хотелось провести последнюю ночь рядом со своим любимым. Они занимались любовью, много говорили, а утром Тимур проводил Лешу до дома, согласившись проводить и до машины, когда те будут уезжать, поэтому сейчас альфа сидел внизу на кухне.              Леша и Тимур обменялись номерами стационарных телефонов, а еще Леша оставил свой адрес, чтобы альфа смог его найти, если приедет в гости. Точнее, когда приедет в гости, ведь Пятифанов пообещал это сделать в скором времени, когда его лучший друг починит свою машину. С лучшим другом Пятифанова Леша тоже познакомился. Это оказался тот самый альфа, которому он вывернул руку, а звали его Рамзан.              Леше не то, чтобы было стыдно. Так, остался легкий осадок, но альфа на него зла не держал, общался даже слишком хорошо с тем, кто так его унизил перед другими омегами и бетами. Да и не только перед ними, перед друзьями тоже. Но, возможно, что так получилось, потому что Тимур подговорил Размана, чтобы тот Лешу проверил, может ли он постоять за себя. Хотя не уточнял, что какими-то методами нельзя.              Омега снова уперся, когда Надя поторопила его, закричав:              — Не хочу ехать! Хочу остаться тут!              — Леш, да ты что, блин, — зашипела Надя. — Твои родители тебя ушатают, а меня с тобой тоже на пару, чтобы неповадно было, так сказать, — девушка фыркнула, заставив омегу выйти из комнаты. — Ты же вернешься сюда уже скоро. Сам же говорил, что придумал, как сделать так, чтобы отучиться побыстрее, да еще и просто так ездить. Тимур к тебе поедет.              — Это так, но ты представь, как это надолго! — Леша нахмурился. — Просто пиздец.              — Леш, тебя родители у машины ждут! — крикнула тетя Люда, а затем появилась перед Надей и Лешей, а следом за ней шел Тимур.              — Давай, лисичка, сумку. Помогу отнести, — Пятифанов улыбнулся, перехватил у Нади сумку, затем взяв Лешу за руку. — Не надо так горячиться. Я скоро к тебе приеду, обещаю, — альфа улыбнулся. — Поверь мне.              — Я верю, — буркнул Леша. — Но все равно не хочу уезжать от тебя.              — Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал, лисичка. Но я пока не могу возразить твоим родителям, понимаешь?              Леша грустно вздохнул, кивая и соглашаясь со словами Тимура. Они направились на выход из дома. Леша остановился в прихожей, надел на себя свою кожаную куртку, натянул берцы и поправил теплые лосины, посмотревшись в зеркало. Красоваться совершенно не хотелось, даже несмотря на то, что он ехал домой, в город, где без макияжа практически не выходил на улицу, не то, что здесь. Тут он был настоящим, в простой одежде, без броского макияжа. Не натягивал маску, стараясь показаться лучше, чем он есть. Тимур принял его настоящего, разглядел в том размалеванном омеге в деревенском кабаке красивого юношу с чистым сердцем. Подумав об этом, Леша поджал губы, всхлипнул, а Тимур тут же обхватил его лицо ладонями, стирая слезы. Омега думал о том, что они провели слишком мало времени вместе. Это была великолепная неделя, наполненная приятными воспоминаниями и ощущениями. Леша никогда не думал, что близость с альфой станет настолько приятным времяпровождением. А еще за прошедшую неделю рядом с Тимуром, он стал чересчур сентиментальным. Возможно, из-за первого раза сменился гормональный фон, оттого Леша и вел себя подобным образом.              — Ты чего, солнце?              — Не знаю, — шепнул Леша, стирая слезы. — Подумал о том, что ты принял меня настоящего и полюбил. От этого грустно.              Тетя Люда вздохнула, а Надя прижала ладошки к груди. Она искренне радовалась за друга, который нашел такую крепкую любовь. И она надеялась, что когда-нибудь сможет увидеть их свадьбу. Было бы здорово, если бы они сыграли ее в поселке.              Леша развернулся к подруге, раскрыв объятия и притянув ее к себе.              — Спасибо, что ты со мной все время проводила. Без тебя было бы очень скучно. И без тебя я бы не познакомился с Тимуром.              — Брось, — улыбнулась девушка. — Мне было так весело с тобой, Леш. Звони обязательно и в гости приезжай.              — Обязательно, — омега улыбнулся, отстраняясь от Нади и обнимая уже ее маму. — Вам тоже спасибо, теть Люда.              — Ой, будет тебе. Давай, вместе с вами на улицу выйду, родители твои, поди, заждались, — женщина улыбнулась, надев шубу и короткие сапоги на голую ногу.              Леша вышел из дома, а Тимур следом за ним, держа в руках увесистую сумку. Омега взял своего любимого за руку, крепко сжимая ее и не желая отпускать даже под страхом смерти. Но, увы, было нечто еще хуже, чем смерть — его отец, который сына хоть баловал и любил, но все же был строгим.              — Собрался, наконец? — спросил Павел Янович, следя за тем, как Тимур укладывает сумку в багажник.              — Собрался, — буркнул Леша, поворачиваясь к Тимуру и крепко обнимая его. — Звони мне каждый день, — зашептал он, прекрасно зная, что альфа его слышит своим суперслухом.              — Обязательно, Леш. Я люблю тебя, — Тимур чмокнул омегу в макушку, прижимая к себе, пока его родители прощались с тетей Людой.              — И я тебя, — Леша вздохнул, сжимая кончиками пальцев верхнюю одежду Тимура. — Ты правда приедешь, когда твой друг починит машину?              — Обещаю, лисичка. Только дождись.              — Ну, не с армии же, — Леша тихо хихикнул. — С армии я бы еще подумал, дожидаться или нет. А тут. Тьфу.              Тимур улыбнулся, приподнял лицо Леши, обхватив двумя пальцами его за подбородок, затем нежно целуя в приоткрытые губы, а Леша с радостью ответил на этот головокружительный поцелуй. Он обвил руками шею Тимура, прижавшись к нему ближе. И его не волновало присутствие тети Люды и родителей, пусть смотрят, Леше сейчас было слишком хорошо. И все хорошее рано или поздно заканчивается.              Павел Янович открыл заднюю дверь машины, покашляв, чтобы привлечь внимание. Леша вздохнул, нехотя отрываясь от губ Тимура и смотря в его невероятные глаза. Глаза цвета грозового неба, настолько глубокие и чарующие, что голова кружилась всяк раз, стоило в них заглянуть.              — Пока, — шепнул тихо Леша, смотря на Тимура, который ласково ему улыбнулся.              — Хорошей дороги, лисичка. Будешь дома — звони, я возьму трубку всегда.              — Обязательно, — Леша улыбнулся, напоследок чмокая Тимура в губы, а затем с тяжелым вздохом садясь в машину.              Отец захлопнул за ним дверцу, пожал руку Тимуру, о чем-то с ним поговорив, что Леша не услышал, а затем сел на переднее сидение, пристегиваясь. Ирина Васильевна тоже уже сидела впереди, пристегнувшись, и махала рукой подруге. Автомобиль тронулся с места, уезжая прочь от поселка. Леша обернулся, смотря вслед Тимуру, а тот подмигнул ему, отчего омега смутился, заулыбавшись и съежившись. Стало так тепло на душе, но в то же время больно на сердце, что Леша не удержал горьких слез. Он шмыгнул носом, всхлипывая и укладываясь на сидении, обняв себя руками. Они точно скоро встретятся, Леша был в этом уверен.             

***

             Леша сидел на лавочке, витая в своих мыслях и щелкая семечки, шелуху от которых скидывал себе под ноги. Он уже неделю жил дома, в городе, но ничего не приносило удовольствия. Привычные дела, посиделки с друзьями, прогулки по городу, походы в кино и кафе — все это было абсолютной ерундой по сравнению с тем, что он испытывал там, в деревне, рядом с любимым альфой, с которым мог часами висеть на телефоне, рассказывая совершенно обо всем. Сейчас рядом была его привычная компания, выпивающая алкоголь. Вот только омеге совершенно ничего не хотелось. В последнее время он ощущал себя совершенно убито, у него не было настроения, тело было слабым, ничего не хотелось делать совершенно. Особенно по утрам. Его тошнило от собственной жизни, ведь рядом с ним не было Тимура. Глубоко вздохнув, Леша вздрогнул, когда на него обратили внимание.              — Ты странный.              Леша цыкнул, нахмурившись.              — Ебать, ты тоже красавчик, спасибо, — омега фыркнул, продолжая щелкать семечки.              — Не пьешь с нами, не разговариваешь, вообще мутный какой-то стал после того, как из поселка приехал. И воняет от тебя, — один из альф сморщился. — Раньше так сладко пах, а сейчас. Непонятно как-то. Хвоя, вроде, еще и жженные травы какие-то, розмарин.              Леша задумался, нахмурившись. Он фыркнул, убирая семечки в кулек, отдавая его одной из девушек в компании, затем вставая на ноги.              — А, значит, я вам интересен был, когда пиздел без умолку и сладко пах? Да пошли вы нахуй, блин. Друзья еще, — Леша раздраженно пнул снег, разворачиваясь и убираясь прочь от компании, которая непонятливо смотрела омеге вслед.              Он потер переносицу, а затем и замерзшие уши, которые прикрывали волосы. Он шмыгнул носом. Точно замерз, а ведь так недолго и заболеть. Тимур точно был бы недоволен, если бы увидел, в каком виде ходит его омега. Посмотрев на наручные часы, омега ускорил шаг. Леша хотел ему сегодня позвонить, ведь он так сильно соскучился. Тимур сказал, что еще пару дней, и он точно приедет в город к своей лисичке. Машину почти починили, Тимур тоже подключился, чтобы было быстрее. Честно, Леше хотелось уехать вместе с ним. Не оставаться в сером городе. Хотелось вдохнуть свежего морозного воздуха, пропитанного хвоей от сибирского леса, что окружал поселок, полюбоваться на блеск звезд, еще раз пройтись по пустынным улицам вечером и заглянуть в любимые глаза.              Леша раздраженно пнул сугроб, нахмурив светлые брови. Не хотелось вгонять себя в еще большую хандру, но он попросту не мог ничего с собой поделать. Задумавшись над словами компании, Леша вдруг остановился. В его запахе никогда не присутствовала хвоя и жженные травы. Запах пихты и розмарина примешивался из-за метки Тимура, но сам природный аромат Леши был лаванда. Он выдохнул, ощущая, как задрожали его руки. Леша глупцом не был. Тупым тем более. Сорвавшись с места, он ускорился, постаравшись как можно скорее добраться до дома. Благо, что сидела компания всегда в ближайших дворах. В его доме находилась аптека, в которую не так давно начали завозить новомодные всякие штуки, по которым можно было узнать о беременности. Стоило перестраховаться, ведь Леша был уверен, что это были их разы с Тимуром, которые они пусть и не заканчивали сцепкой, однако не прерывались. Он сглотнул, жутко засмущавшись. Можно было записаться сразу на прием к врачу, но лучше перестраховаться и воспользоваться новыми методами. А там, если что, то можно было бы уже пойти в больницу.              Леша заскочил в теплое помещение аптеки, потирая уши и руки, учащенно дыша от быстрого шага. Направившись к стойке фармацевта, он оперся руками о прилавок, нахмурившись.              — Здрасьте. У вас есть то, чем можно беременность проверить?              Женщина осмотрела Лешу, а затем слегка призадумалась.              — Да, были тесты на беременность. Только в семьдесят восьмом появились в продаже, а до нас и то только год назад дошли, — женщина стала искать в шкафчиках то, что было нужно омеге.              Леша нервно притоптывал ногой, переживая и постоянно оглядываясь, боясь увидеть знакомых. Могли сказать соседки потом его матери, что именно тут покупал Леша. У того были некоторые карманные деньги, которые ему давали родители. Он поджал губы, смотря на аптекаря, которая положила перед ним разные тесты, как советские, так и заграничные. Он оглядел их, а потом тыкнул пальцем в заграничные, ведь несмотря на то, что они были дороже, но явно качественнее, ведь изобрели их там.              — Как узнать, есть ли результат?              — Все просто. Пописаешь на полосочку с утра, она проверит твой уровень ХГЧ, а если ты в положении, то покажет две красных полоски. Если беременности нет, то тогда будет одна полоска. Что ж ты так неосторожно, молодой человек? — женщина укоризненно вздохнула.              Леша нахмурился, отдал фармацевту деньги, а затем развернулся, отправляясь прочь, оставив ее вопрос без ответа. Его раздражало порой чужое любопытство. Кому какое дело до чужой личной жизни? Осталось только с утра сделать этот злосчастный тест. Не хотелось говорить пока что родителям, а тем более Тимуру. Вдруг результата никакого не будет, так зачем зря расстраивать? Или наоборот, радовать? Омега задумался. Хотел ли он этого ребенка. Определенно хотел, хотя раньше он не был тем, кто хотел замуж и детей. Он думал о карьере, о свободе. Но жизнь повернулась совершенно иначе. Он влюбился, а свободу почувствовал в месте, где раньше никогда не захотел бы жить. Город теперь его душил, не давал вдохнуть. Леша потер переносицу, глубоко вздохнул, входя домой и убирая тест в карман кожаной куртки. Стоит теперь одеваться теплее, чтобы не навредить ребенку, если он есть. На самом деле очень хотелось, чтобы был.              Он открыл дверь своим ключом, входя внутрь и сразу скидывая ботинки, а куртку вешая на вешалку. Он убрал волосы за уши, направившись на кухню.              — Мам, я дома.              — Наконец-то. Тут Тимур уже телефон разрывает, очень срочно с тобой поговорить хочет, — женщина улыбнулась. — Что с тобой? Выглядишь неважно, — женщина обеспокоенно прижала ладони к щекам сына.              — Нормально, — он мотнул головой, уходя от чужих рук. — Настроения нет.              — Кушать будешь?              — Не хочется. Но чай, думаю, попью, — Леша заглянул в холодильник, вытаскивая оттуда банан. — Папа еще на работе?              — Да, он сегодня в части, — женщина улыбнулась. — Поэтому мы с тобой вдвоем ночуем.              — Ла-адно, — пробормотал он, направившись в свою комнату, чтобы переодеться.              Леша вошел в спальню, сразу скидывая с себя кофту, а банан в кожуре оставляя на столе. Он стянул с себя джинсы, переодеваясь в домашние короткие шорты, а на тело надевая футболку, на какое-то время замерев. Он коснулся пальцами плоского живота, задумавшись. Неясно было, может быть, тот альфа просто ошибся? Вздохнув, Леша взял в руки банан, направившись в сторону стационарного телефона. Он упал на пуф, взяв трубку в руки, набирая номер телефона, выученный наизусть, а затем прикладывая трубку к уху, попутно раскрывая банан. Он сложил ногу на ногу, слушая гудки, а затем радостно улыбаясь, когда послышалось любимое: «Алло?».              — Привет, любимый, — Леша развалился на пуфике, улыбаясь.              — Лисичка, — по голосу было слышно, что Тимур улыбается, и это было действительно так. — Как твои дела?              — Нормально, мама сказала, что ты звонил и о-о-очень срочно хотел со мной поговорить. Что случилось?              — Да блин, — Тимур замялся, почесав затылок и оперевшись о стену плечом. — Такое дело, я, помнишь, тебе рассказывал о ворожейке? Так вот, она мне сказала поговорить с тобой. На ее костях выпало, что тебе нехорошо и все такое. Ты болеешь?              — М-м, — Леша замялся. — Не совсем. Просто чувствую себя не очень, а так в принципе нормально. Подташнивает иногда, настроения нет, устал.              — А что случилось?              — Не знаю, — Леша вздохнул. — Не могу пока сказать. Завтра днем позвоню и все-все расскажу, ладно? Как прошел твой день?              Леша с наслаждением слушал голос Тимура, который рассказывал о том, как провел сегодняшний день. Как помогал соседям напротив чинить печку в бане, как таскал воды пенсионерам, как с друзьями встретился. Омега прикрыл глаза, слушая Тимура, который даже и не догадывался, как легко становится Леше от того, что он просто слышит голос любимого альфы.              Леша подобрался, потер глаза одной рукой. Его жутко потянуло в сон, хотя время было только восемь вечера. Он тихонько вздохнул, затем улыбнувшись, когда Тимур забеспокоился, спрашивая, все ли в порядке. Омега хихикнул, улыбаясь:              — Все нормально, не переживай. Просто спать захотелось. Давай я позвоню тебе завтра? Ты будешь дома с утра?              — Точно все хорошо? Я буду дома, — ответил Тимур, напрягшись. Ему казалось, словно Леша что-то скрывает от него, к тому же, за неимением видеть собственными глазами состояние омеги, он нервничал еще больше.              — Да, любимый, я позвоню тебе завтра, обещаю.              Они еще несколько минут говорили друг другу о том, как сильно любят друг друга, а затем Леша повесил трубку, вздохнув и поерзав на пуфике. Он поднялся на ноги, направившись в свою спальню, оттуда крикнув матери, что ложится спать. Упав на постель, Леша подтянул к себе подушку, развалившись на большой кровати, где могли поместиться едва ли не три человека. Омега вздохнул, скатав одеяло в жгут и закинув на него ногу. Жутко хотелось закурить, но он сейчас думал лишь о том, что мог быть в положении. Леша глубоко вздохнул, закрывая глаза и постепенно проваливаясь в глубокий сон. Ему снился темный лес, из которого на него кто-то смотрел. Но горячее тело волка рядом внушало чувство безопасности. Леша лишь погладил оборотня по голове, зная, что это его любимый. И никто не причинит омеге вреда, пока он рядом.              Проснулся Леша довольно рано, потому что сквозь сон захотелось в туалет. Он потер глаза, поворачиваясь на спину, отчего стало тяжелее. Он застонал, накрыв голову подушкой. Дома было тихо, кажется, оба родителя были на своих работах. Присев на кровати, Леша встал на ноги, даже не заправляя постель, сразу направился в прихожую, вытаскивая из кармана куртки тест на беременность, покрутив в руке коробочку. Он нервно сжал губы в тонкую полоску, замялся и сразу направился в туалет. Не хотелось заниматься подобной ерундой, но еще больше не хотелось оставаться в неведении.              Он вынул из коробочки небольшую полосочку, оглядев ее со всех сторон. В такой большой коробке, а всего одна жалкая бумажка. Леша выгнул бровь, цыкнув. Прочитав инструкцию, как правильно это делать, он поколебался. Но все же решил сделать этот тест. Полоска должна была проявиться в течение нескольких минут, а поэтому Леша присел на крышку унитаза, в напряжении держа бумажную полоску в руке, которая сильно задрожала, стоило только на мокрой дорожке вырисовываться второй полоске. Он выронил тест, ахнув и приподняв ноги к груди, будто бумажка могла заставить пол пылать. Он крупно задрожал, прижал ладонь к низу живота, с ужасом думая о том, что же они с Тимуром натворили. Что же скажут родители? Пусть Леша и думал, что это был бы легкий способ уехать к любимому, но что же теперь действительно будет?              Он побледнел, вновь затошнило, и Леша рухнул на пол, сразу же открывая крышку унитаза и склоняясь над ним. Его выворачивало наизнанку, из глаз хлынули слезы, а нос зажгло. Он закашлялся, когда горло начало драть из-за того, что он не ел ничего со вчерашнего дня. Встав на дрожащие ноги, Леша смыл рвоту, подхватил в руки этот злосчастный кусочек бумаги, затем направляясь к телефону. Он присел на пуфик, набрал номер телефона Тимура и прижал трубку к уху, подрагивая и не зная, что ему делать. Как объяснить все родителям и как теперь просить быть рядом с любимым парнем.              Альфа взял трубку спустя некоторое время. Когда его сонный голос послышался на том конце провода, то Леша облегченно выдохнул, поджал губы, всхлипывая и едва слышно здороваясь. Тимур тут же подобрался, проснувшись и встав ровно у стены, оперевшись о нее рукой.              — Леш? Лешенька, лисичка, что с тобой? Почему ты плачешь?              — Тиму-у-ур! — заплакал Леша, прижав трубку к уху ближе.              — Ну-ну, лисичка, успокойся, что случилось? Расскажи мне, кто тебя обидел? Я тому лично глотку перережу, заставлю кровью харкать, лишь бы ты не плакал. Что произошло? — от таких теплых слов Леша заплакал еще сильнее, никак не смея успокоиться. — Любимый мой, маленький мой, не плачь, умоляю. У меня сердце кровью обливается от твоих слез.              — Р-реб… — он громко всхлипнул, задыхаясь от слез. — Ребен-ок! — Леша зарыдал, представив реакцию своих родителей на то, что он забеременел в семнадцать. — Род-дители уб-бьют!              — О чем ты? Никто тебя не убьет, любимый, только успокойся. Никому не позволю тебя обидеть. Какой ребенок? О чем ты?              — Т-твой, — Леша всхлипнул, замолкнув, когда на конце провода послышалась тишина в ответ. — Т-Тимур?              — Леш, не шутишь? — подал голос Тимур после молчания.              Омега крупно дрожал, жутко переживая от того, что мог подумать Пятифанов. Как отреагирует, что скажет, а вдруг он будет против их общего ребенка? Вдруг еще не готов? Пусть альфа и говорил, что любит Лешу, но они были еще так мало знакомы. А теперь беременность, а там и свадьба недалеко. Вдруг Тимур успеет еще передумать? Злые мысли одолевали голову, отчего омега мрачно молчал, дрожа и накручивая провод от телефона на палец, изредка всхлипывая.              — Лисичка, ответь мне. Любовь моя, пожалуйста. Мне не нравится, что ты молчишь.              — Т-ты против? — шмыгнул носом Леша, а голос его вновь сорвался. Омега заговорил еще тише, шепотом, стараясь не выдать собственных эмоций. — Ты хочешь, чтобы я от него избавился?              — Что?! — Тимур распахнул глаза, прижав трубку ближе. — Леш, ты что! Да я знаешь, как сильно рад?! У нас будет малыш! Ты представляешь! Плод нашей любви, Леш!              Омега вздрогнул, слыша искреннюю радость в голосе любимого. Он облизал пересохшие губы, слизывая с них соленые слезы, а от того, как реагировал альфа, ему захотелось плакать сильнее. Но теперь уже от радости.              — Я не шутил… т-тест сделал на б-беременность, — он всхлипнул. — Там две п-полоски, новая штука к-какая-то, но н-надо к врачу в-все равно… Тимочка, а ч-что мама с папой скажут? — Леша всхлипнул, снова подумав о родителях.              — Ничего не скажут! Леш, я завтра же выезжать буду! Всю ночь с Рамзаном будем машину чинить, я тебе обещаю, завтра приеду и заберу тебя, мой хороший. Лисичка, ты не представляешь, как я счастлив. Никогда таким счастливым не был. Заберу тебя с собой, будем мужьями, жить вместе. Раз так получилось, то это судьба, сами духи лесные так захотели, понимаешь? Так надо значит, — заулыбался альфа, облизывая губы от предвкушения скорой встречи. — Скажем родителям вместе. Свадьбу дату назначим. Обещаю, что сделаю тебя самым счастливым.              Леша не переставал улыбаться. Он слушал и слушал своего любимого, не представляя, как же ему так повезло. Слезы катились по щекам, скатываясь по подбородку на шею. Он шмыгнул носом, подтирая слезы ребром ладони, но улыбка все равно растягивалась от уха до уха. Он не верил, что Тимур и правда приедет за ним, правда так рад. Это была лучшая реакция. Будь альфа рядом, Леша был уверен — он бы не отпускал его со своих рук.              — Приезжай скорее, — шепнул Леша. — Я так соскучился. Так люблю.              — И я тебя, лисичка. Сейчас позвоню Рамзану и пойдем машину чинить, осталось немного. Завтра буду у тебя, обещаю. Если нет, то на своих четырех прибегу, лишь бы тебя увидеть, Леш.              — Дурак! Холодно на улице, мороз, куда бежать собрался?              — Лисичка, я ведь волк, — улыбнулся Тимур. — Что мне будет?              — Какая разница? — Леша фыркнул. — Все равно не собираюсь потом тебя лечить. На машине езжай. Как ты меня со всеми моими вещами заберешь? Их много, между прочим.              — Договорились, конфетка, — улыбнулся Тимур, посмеиваясь и опираясь о стену плечом.              Они говорили еще долгое время. Обсуждали то, как Леша будет вставать на учет в больнице, как будут комнату для малыша обустраивать и как Тимур найдет работу еще лучше, чем у него есть сейчас. Это так, шабашки, а хотелось постоянную, ведь теперь он будет ответственным за двух самых любимых людей на свете. А его бабушка с дедушкой точно будут помогать первое время единственному внуку, чтобы тот смог дом доделать. Они и так ему участок подарили, а все остальное Тимур своими руками делал, иногда друзья помогали. Теперь гораздо больше на участке всего будет. И поле с картошкой он сделает, и грядки для разных овощей и зелени, теплицы для Леши построит, чтобы тому не скучно было, и он возился в огородах, баню построит и сараи. Теперь все иначе будет.              Леша был счастлив. Он не представлял, что все настолько будет хорошо складываться в его жизни. Любовь, ребенок, собственный дом. Омега не переставал улыбаться весь оставшийся день. Даже нехорошее самочувствие не заставляло его унывать, ведь к нему ехал его Тимур. За то время, пока родителей не было дома, он даже убрался от хорошего настроения. Был вне себя от счастья. Приготовил вкусный ужин, чтобы мама этим не занималась, почитал книгу, а еще успел подремать. В конце концов он проснулся от того, что домой вернулась мама, которая была приятно удивлена порядку дома и ужину на плите. Женщина готова была расцеловать сына, ведь она редко видела, чтобы Леша без нагоняя что-то делал по дому.              Они дождались с работы отца, а затем поужинали всей семьей. Леша что-то рассказывал родителям, а те не могли налюбоваться на своего ребенка, который был теперь сияющей звездой, настолько была светла его улыбка. Таким он был очень давно рядом с близкими людьми, обычно щетинясь и бурча на то, если родители проявляли ласку, ведь он был подростком. А теперь он сам ластился, будто кот, объевшийся сметаны. Ирина Васильевна и Павел Янович не понимали подобной смены настроения сына, но были очень счастливы, что его напряженность отступила, позволив радоваться жизни. И как бы не пыталась выяснить мама, что же такого хорошего произошло, омега только хитро улыбался, как лиса, и отнекивался, что расскажет все завтра. На этом пришлось отступить и не давить на подростка.              Леша ложился спать с улыбкой на губах. Он не разговаривал больше сегодня с Тимуром, но это и не нужно было. Метка на шее пылала огнем, в животе порхали бабочки, а счастье затапливало все сердце и душу. Омега положил ладонь на низ живота, улыбаясь и поглаживая его.              — Ну вот. Тоже скорпионом будешь, — едва слышно шепнул он и хихикнул собственным мыслям. — Как отец. Окружили меня эти скорпионы. Это ж теперь надо колыбельные учить, — он задумался. — Интересно, каким или какой ты будешь… у тебя и пола пока нет, наверное. Но явно альфа, — Леша заулыбался. Он уже безумно любил этого ребенка, даже не зная, кем он будет и какой. — Твой запах показался отвратительным другому альфе, а значит, ты точно будешь очень сильным альфой. Все омеги будут от тебя без ума. Хотел бы я, чтобы у меня была дочка. Но и сын тоже неплохо, за ним будет ухаживать проще, — Леша слегка похлопал по животу. — Скорее бы прошли эти девять месяцев.              Омега улыбнулся, наслаждаясь тем теплом, что дарил ему ребенок внутри. Совсем еще крохотный, размером едва ли с ноготок. Леша повернулся на бок, поглаживая живот, затем укрываясь и закрывая глаза. Завтра приедет его судьба. Он это знал и был уверен в словах любимого. В комнату заглянула Ирина Васильевна. Она тихонько прошла внутрь, закрыв за собой дверь и присев на краешек кровати сына.              — Солнышко, ты спишь?              — Нет, мамуль, не сплю, — Леша приоткрыл глаза. — Что случилось?              — Скажи мне честно… папа спит твой, так мы наедине поговорим. Ребеночка ждешь? — она грустно улыбнулась.              — Как узнала? — Леша распахнул испуганно глаза, присев на кровати.              Женщина ласково погладила сына по распущенным волосам, спускаясь на щеку, нежно ее поглаживая и улыбаясь. Она была расслаблена и спокойна, а значит, пришла не ругаться. Ирина легко уложила сына обратно на кровать, продолжая гладить его по голове, а затем по плечу.              — Материнское сердце оно, знаешь, чувствует… Запах твой. Такой густой, розмарин, лаванда, хвоя и жженные травы. Так вкусно, я будто оказалась в лесу, в далеком-далеком детстве, — она улыбнулась. — Я ведь и сама с деревни, ты знал?              — Правда? — Леша приподнял брови.              — Да. Недалеко от поселка, в котором мы гостили, — она кивнула. — Лешенька, я очень рада за тебя, солнышко. Но на сердце у меня, как у матери, неспокойно. Боюсь я за тебя. Боюсь отпускать и отдавать чужому, — мама вздохнула тихонько, улыбнувшись уголками губ. — Как же мы с папой вдвоем будем? Так ты повзрослел, солнышко мое.              — Мам, — на глаза Леши навернулись слезы, он поджал губы, стараясь не расплакаться. — Мамочка, ну не надо, — по его щекам покатились хрустальные слезы, когда он заметил, как женщина утирала свои ребром ладони. — Не плачь, — он взял руку женщины в свою. — За мной Тимур завтра приедет… будет просить моей руки у вас, чтобы вы разрешили нам вместе жить и пожениться. Будете потом в гости с папой приезжать.              — Конечно, — Ира улыбнулась, наклонилась к сыну, целуя его в лоб. — Но ты меня поймешь, когда своего ребенка отпускать будешь. Сердце будет болеть, но отпустишь все равно, — она тихо посмеялась, а Леша запомнил ее слова. — Ладно. Не буду тебе спать мешать, уже засыпал, поди.              — Мамочка, подожди, — Леша удержал женщину за руку, а та посмотрела на сына. — Мам… спой нам колыбельную, — уже тише добавил он.              Ира улыбнулась, погладила сына по волосам, устраиваясь поудобнее рядышком, когда Леша подвинулся, уступая матери место с краю. Он закрыл глаза, прижавшись к женщине, которая была самым близким человеком, носившая его под сердцем девять месяцев, ночами не спавшая, когда он болел или переживающая за него, когда Леша допоздна гулял. Каким же он был глупым. Не ценил своих родителей, ругался и злился на них, когда они беспокоились за него. Он поджал губы, стараясь не плакать, когда родной материнский голос полился чистым ручейком, убаюкивая.              

Месяц над нашею крышею светит,      

Вечер стоит у двора,      

Маленьким птичкам и маленьким детям      

Спать наступила пора.

      

Завтра проснешься и ясное солнце      

Снова взойдет над тобой.      

Спи, мой воробушек, спи, мой сыночек,      

Спи, мой звоночек родной.

      Леша переносился куда-то далеко, засыпая под ласковый голос матери, что нежно гладила сына по волосам. По его щекам катились слезы, а воспоминания, такие далекие из детства, заставляли сердце сжиматься, скучать по ушедшим временам.             

Спи, моя крошка, мой птенчик пригожий,      

Баюшки-баю-баю,      

Пусть никакая печаль не тревожит      

Детскую душу твою.

      

Ты не увидишь ни горя, ни муки,      

Доли не встретишь лихой,      

Спи, мой воробушек, спи, мой сыночек,      

Спи, мой звоночек родной.

      Ира тихо допела колыбельную, нежно поглаживая уснувшего ребенка по спине. Улыбнувшись, женщина тихонько поднялась с кровати, укрывая Лешу одеялом и оставляя нежный материнский поцелуй в волосах. Он был еще дитем, который влюбился и теперь ожидал своего ребенка. Но какой был смысл противиться теперь, когда все случилось? Она готова была до конца стоять на стороне своего ребенка, если бы муж оказался против. Любящая мать никогда не позволит навредить своему сыну.             

***

             Леша приоткрыл заспанные глаза, оглядывая комнату и сонно потягиваясь. Он сладко зевнул, поворачиваясь на спину и сразу присаживаясь на кровати. Дома было тихо, кажется, родители уже ушли, а поэтому дома он снова был один. Улыбнувшись, омега встал с кровати. Стоило привести себя в порядок, сходить в душ, подготовиться ко встрече с Тимуром, ведь тот обещал приехать. Если он не выехал рано-рано утром, то должен через несколько часов приехать. Леша вскинул взгляд на настенные часы. Если Тимур выехал рано утром, то он уже совсем скоро должен быть в городе. Пока найдет его улицу и дом, то Леша успеет помыться и привести себя в порядок.              Он сходил в душ, умылся, почистил зубы, выщипал брови, пушковые волосы над губой, слегка подкрасил глаза, хотя не видел в этом смысла, а еще накрасил ногти черным лаком. Леша выбрал самые лучшие вещи в своем гардеробе, пусть и был уверен, что Тимур был бы от него без ума, даже если бы Леша вышел в потасканной пижаме. Улыбнувшись собственным мыслям, омега оделся, заправил кровать, а затем выбежал в прихожую. Нужно было сходить в магазин, чтобы купить чего-то вкусного. Но звонок домофона заставил его замереть на месте. Он вздрогнул, в одном ботинке добежал до трубки, сняв ее и прижав к уху.              — Кто…?              — Лисичка, я за тобой.              Леша сдержал визг, открыл дверь, скидывая с себя ботинок, чтобы поскорее встретить своего любимого альфу. Время близилось к обеду, он приехал. Он не обманул, правда приехал забрать своего омегу домой. Заулыбавшись, Леша переминался с ноги на ногу, ожидая, пока в дверь постучат. Он постоянно смотрел в глазок, пока не заметил, как бегом поднимается мужская фигура. Леша сразу же распахнул дверь, едва не ударив Тимура по носу, но Пятифанов вовремя увернулся, кинулся к любимому, подхватывая того на руки, прижимая к себе.              Леша обхватил ногами его пояс, крепко обвил руками крепкую шею и прижался к губам Тимура своими. Альфа ответил на этот долгожданный поцелуй, внося Лешу в квартиру и захлопывая за ними дверь. Леша приподнялся, зарываясь длинными пальцами в темные волосы альфы, заставляя того едва слышно заскулить. Волк превращался в ласкового щенка рядом с этим омегой.              Пятифанов оторвался от сладких губ, чмокнул напоследок, учащенно дыша и утыкаясь носом в изгиб изящной шеи, вдыхая новый аромат своего омеги. Этот аромат не отталкивал, хотя явно был запахом альфы, а это значило лишь то, что этот альфа был родным. Леша не шутил, чтобы Тимур поскорее приехал, тот и правда носил их ребенка под своим сердцем. Совсем еще маленького, но вскоре он станет больше. Тимур заулыбался, целуя длинную шею омеги, прижимая его к себе. Леша хихикнул от щекотки, вжав голову в плечи.              — Ты щетиной оброс, щекотно!              Альфа широко улыбнулся, оголяя белоснежные зубы. Счастья в его груди было настолько много, что оно вырывалось, ослепляя этот мир. Он готов был носить этого омегу на руках, кинуть весь мир к его ногам, если Леша попросит. Тимур готов был сделать все, лишь бы Леша был всегда доволен и счастлив. В лепешку расшибется, но его любовь никогда и ни в чем не будет нуждаться, как и их сын. Тимур поцеловал Лешу в щечку, а тот улыбнулся так ослепительно, что у Тимура сжалось сердце. Как же он его любил.              — Соскучился, лисичка?              — Не-а! — Леша усмехнулся, вскидывая голову.              — Маленький обманщик! — Тимур закружил его, крепко обнимая и держа под бедра.              — Перестань, затошнит же! Будешь потом от блевоты сам оттираться, я помогать не стану! — смеялся Леша.              Тимур засмеялся, поставил Лешу на пол, а затем стал снимать куртку и ботинки, оставаясь в теплом свитере.              — Твоих родителей нет дома?              — Они на работе, обещали быть вечером, — улыбнулся Леша. — Мама догадалась. Она вчера ночью ко мне пришла, и мы поговорили. Она не против.              — Правда? — Пятифанов улыбнулся. — Это же прекрасно. С твоим отцом мы договоримся, как альфы. Все будет хорошо. Уже сегодня со мной поедешь домой.              Леша засветился от радости. Он так скучал по Тимуру, что сходил с ума. Сейчас запах альфы успокаивал его, тошнота больше не мучила, а напряжение сняло, как рукой. Омега потянул Тимура обедать, ведь сам Леша сегодня не кушал, а альфа наверняка тоже, ведь дорога занимала достаточно много времени.              После плотного обеда, Лешу снова клонило в сон. Он опирался о Тимура, сидя в зале и смотря телевизор, а глаза слипались. Омега постоянно клевал носом, лежа на плече альфа. В итоге Пятифанов просто выключил телевизор, поднял Лешу на руку и пошел в его комнату, ориентируясь по запаху. В его спальни пахло омегой очень сильно. Поэтому он безошибочно вошел в комнату, укладывая любимого на кровать и сам ложась рядом. Тимур обнял Лешу за талию, притянув к себе, а омега закрыл глаза, проваливаясь в сон. Увы, беременность и правда давала о себе знать. Теперь такое поведение было вполне оправданным.              К вечеру Леше стало чуть легче. Он проснулся вполне бодрым, даже с кем-то поговорил по телефону, сидя в прихожей на пуфике, а возле его ног расположился Тимур с какой-то очень интересной книгой, уложив голову омеге на колени. Леша только нежно перебирал его волосы, разговаривая с Надей, как понял Тимур. Омега ничего не говорил о своем положении, только подтвердил, что к нему в гости приехал Пятифанов. И что совсем скоро Леша приедет обязательно в поселок.              После телефонного разговора, Леша разогрел еды, ведь совсем скоро должна была прийти его мать. Ирина Васильевна не заставила себя ждать. Женщина пришла домой с тяжелыми пакетами с едой из магазина. Ее сын сразу кинулся к матери, а когда Ира увидела Тимура, то удивленно приподняла брови, не понимая, как тут оказался Пятифанов.              Тимур, поздоровавшись, забрал тяжелые сумки у женщины, сразу относя их на кухню, пока две омеги шептались о том, как тут очутился альфа. Точнее Леша пытался объяснить матери, что Пятифанов просто приехал за ним и здесь нет ничего сверхъестественного. Ирина Васильевна только тяжело вздохнула, но направилась на кухню, чтобы покушать и разложить продукты по местам.              Когда вернулся чуть позже отец, то Тимур, Леша и его мама уже поужинали, душевно поболтали, и Ира даже дала свое согласие на то, чтобы Пятифанов забрал ее сына к себе в поселок. Павел Янович встал в дверях кухни, смотря на двух омег и альфу, которые распивали чаи. Он прочистил горло, привлекая к себе внимание. Его жена тут же поднялась из-за стола.              — Дорогой! — Ира улыбнулась, обнимая мужа и оставляя ласковый поцелуй на бритой щеке.              — Привет, пап, — улыбнулся Леша. — Тут Тимур приехал.              — Да я вижу, — хмуро произнес Павел, подходя к будущему зятю, пожав ему руку. — Только без предупреждения нехорошо.              — Извините, ситуация не требовала отлагательств, — улыбнулся Тимур, также крепко пожав руку альфе. — Леш, тебе надо было все же родителям сказать, что я приеду.              Омега фыркнул, сложив руки на груди.              — Ну, забыл немного. На радостях.              Он стушевался под строгим взглядом отца, тут же вскакивая, чтобы положить ему поесть. Альфы сели за стол, а Ира наливала мужу чай, пока Леша разогревал еду и выкладывал ее на тарелку.              — Так, в чем же причина такого неожиданного визита?              — Хочу попросить вас о том, чтобы сыграть с Лешей свадьбу уже в следующем месяце, — произнес Тимур, полный уверенности в том, что ему в этот раз не откажут.              — Кажется, мы с вами, Тимур, в первую очередь решили, что Леша учиться пойдет, — нахмурился Павел Янович. — Так мы решали, или нет?              — Решали так, — кивнул Пятифанов. — Пока не было известно, что у нас с Лешей будет ребенок.              Тарелка выпала из рук Леши, рухнув на пол, разбившись вдребезги на мельчайшие и крупные осколки. Омега шумно выдохнул, его голова закружилась от резко подскочившего давления. Он не ожидал, что его альфа будет настолько безрассудным, чтобы вот так вот в лицо говорить закостенелому вояке о том, что его единственный сын-омега находится в положении беременности.              Ира ахнула, подскочила к сыну, осматривая его руки, чтобы убедиться, что он не порезался. Тимур тоже вскочил из-за стола, подлетая к своему любимому и перехватывая за талию, чтобы удержать от возможного падения. Пятифанов оглядел Лешу, замечая, как он побледнел. Кажется, он и правда несколько боялся своего отца.              — Еще раз, что? — Павел Янович нахмурился. — Леша! Это правда?              Омега шумно сглотнул, смотря на родителя и слегка подрагивая в руках Тимура. Альфе казалось, что в ладонях он держит необычайно хрупкую и красивую бабочку, что трепыхалась в попытках спасения из сложившийся ситуации.              — П-правда, пап… я вчера тест сделал, — его голос дрожал, в ушах шумело, а сознание ускользало. Снова жутчайше затошнило, и Леша сглотнул ком в горле, дрожа от испуга.              Старший альфа глубоко вздохнул, нахмурился и на некоторое время замолчал, пока Ира убирала осколки и попросила молодежь отойти поближе к окну, чтобы Леша мог подышать свежим воздухом. Павел Янович долго молчал, все уже успели снова сесть за стол, ожидая ответа главы семейства. Леша сидел рядом с Тимуром, крепко держа того за руку. Военный поднял взгляд на детей, подав голос:              — Хорошо. Раз уж так получилось, то ничего не поделать.              Глаза Леши засияли. Он широко улыбнулся, переглянувшись с не менее счастливым Тимуром. Но его отец продолжил говорить:              — Но при условии! Свадьбу оплачиваем мы. Жить-то вам есть где?              — Да, есть, — кивнул Тимур. — Я быстро ремонт доделаю.              — На ремонт денег тоже дадим, нечего нашему внуку и сыну жить в доме, где даже отделки нет, — хмыкнул старший альфа. — И с бабушкой и дедушкой твоими надо бы нам познакомиться. Леша, собирай вещи. Можешь переезжать в поселок. Но учти, потом пожалеешь сильно, что так рано родил и учиться не пошел.              Леша широко улыбался, весь светясь от счастья. Он не верил в то, что все так удачно складывалось. Не верил, что родители так быстро согласились на то, чтобы их сын вышел замуж, чтобы родил ребенка. Осуждали, правда, но против не были, позволив сыну, наконец, жить так, как душе того угодно. И омега был уверен, он никогда не пожалеет о том, что родил ребенка в таком раннем возрасте, что не учился. У него был Тимур, а большего и не нужно было.              Тимуру постелили в другой комнате. Он хотел уйти к друзьям, но Павел Янович настоял, чтобы тот остался, ведь теперь он являлся им семьей. Правда, спать вместе с Лешей не разрешил, ведь «вы еще не супруги». Леше было все равно, уже завтра он будет ночевать в своем доме, рядом с любимым альфой, в теплой постели. Правда чемодан и сумки позволили собрать вместе. Ирина Васильевна сидела на краешке кровати, наблюдая за сыном, который скидывал из шкафа свои любимые вещи. Тимур сидел на полу, осторожно складывая одежду. Леша не знал, какая одежда ему пригодится, но второго шанса собрать все не было. Он сложил и свои любимые книги, которые частенько перечитывал, убрал свои памятные вещи, оставленные друзьями. На стенах оставил только плакаты, во взрослой семейной жизни они будут абсолютно ни к чему.              Засыпал Леша с полной уверенностью в том, что теперь его жизнь и правда поменяется к лучшему. Тимур казался тем светлым лучиком, который подарит тепло и уют. Словно он все время маячил на периферии сознания, являлся во снах, но появился лишь сейчас. Может быть, это и правда была судьба? Что-то, что было предопределено свыше. Может, их и правда связали лесные духи? Или нечто большее? Кто-то попросту играл чужими судьбами, будто дергая за невидимые ниточки. На самом деле Леше было плевать, почему, откуда и зачем, если их с Тимуром ждало лишь абсолютное счастье. Он улыбнулся сквозь сон, даже не представляя, что их ждет впереди.              Рано утром за Тимуром и Лешей заехал Рамзан, которому утром позвонил Пятифанов. Павел Янович отправился на работу еще раньше, чем приехала машина, но он успел попрощаться с любимым сыном, пообещав взять отгул для его свадьбы. Ирина Васильевна же осталась проводить ребят, предупредив на работе, что она слегка задержится. Они успели позавтракать все вместе, а Леша постоянно елозил от нетерпения. Ужасно хотелось поскорее приехать домой, понежиться с Тимуром в постели, а там уже и строить планы на совместное будущее.              Ирина Васильевна спустилась вниз вместе с Лешей и Тимуром, который нес вещи омеги так легко, будто они не весили абсолютно ничего. Женщина была изумлена подобной силой, тогда как Леша только жадно облизывался. Направлял бы еще эту силу Тимур в нужное русло.              Спустившись вниз, Леша сразу увидел курящего у машины Рамзана. Он усмехнулся, оглядев альфу с ног до головы. Этот парень был одним из тех, кто думал, что Леша их вожаком всего лишь играет. И теперь омега готов был в лицо ему посмеяться и сказать: «Съел?». Он приветливо и мило улыбнулся, точно настоящая лисичка, а Рамзан лишь усмехнулся, помогая другу сложить сумки в багажник. Леша обернулся к матери, мягко ей улыбнувшись.              — Лешенька, ты уж мне звони, ладно? — на глазах женщины выступили слезы. Она и представить не могла, что так скоро отдаст сына во взрослую жизнь. — И мы с папой звонить будем часто. Обязательно на учет по беременности встань.              — Мам, — ласково улыбнулся омега, погладив женщину по нежной щеке, стирая ее слезы. — Обязательно. Как приедем, то я сразу в больницу пойду и через регистратуру запишусь на прием к гинекологу или фельдшеру, не знаю, кто там будет.              — В любом случае, — она шмыгнула носом. — Позвони сразу же, как дома будешь. На рабочий, на домашний, номера помнишь наизусть? — когда Леша кивнул, то она продолжила. — Славно. Счастливой вам дороги, мальчики, — Ира нежно улыбнулась сыну, крепко обнимая его и поглаживая по спине.              Леша отстранился от матери, а та крепко обняла Тимура, ласково растрепав его волосы, будто ребенку.              — Береги его, пожалуйста, — она отстранилась от Тимура, подтерев свои слезы. — И, Леша, ты в положении уже, хватит кожаную куртку в мороз таскать!              — Да мам, — смущенно улыбнулся омега. — В машине тепло ведь, я упарюсь в пуховике или шубе.              — Мне все равно! В поселке чтобы шубу носил, теперь все, не о себе думай!              Омега улыбнулся, поцеловал мать в щечку, а Тимур повел Лешу к машине. Леша сел назад, тогда как Пятифанов сел спереди, рядом с водителем, чтобы потом можно было сменить Рамзана, если тот устанет вести машину. Да и Леша вдруг захотел бы лечь на заднем и поспать. Тимур бы только мешал. Они помахали руками Ирине Васильевне, которая только прижала руки в груди, молясь за то, чтобы они доехали в целости и сохранности.              — Ну, что, лисичка, к нам в дерёвню едешь жить? — усмехнулся Рамзан, заводя машину и сдавая чуть назад, чтобы выехать со двора.              — А что, не рад? — усмехнулся в ответ Леша.              — Как ж не рад, у меня же крестник родится! — широко улыбнулся альфа, выезжая на оживленную улицу. Скоро уже они выедут на междугороднюю дорогу, а там можно будет расслабиться и прекратить пристегиваться.              — Крестник? — Леша удивленно приподнял брови.              — Ну да, — хмыкнул альфа. — Тимур меня крестным отцом забабахает.              — Это точно, — улыбнулся Пятифанов. — Ты не против, лисичка?              — Пф, — Леша сложил руки на груди. — Неа, но крестная мать будет Надька тогда! Именно благодаря ей я и принял свои чувства к тебе, — улыбнулся Леша. — К тому же, оказалось, что все мои друзья городские и не друзья мне вовсе, — он вздохнул. — Отвернулись от меня все, когда я с ними выпивать перестал.              — И правильно. Нечего с такими водиться, — фыркнул Рамзан. — Мы своих, например, не кидаем. Вон, с Шукшиной дружи, она телка нормальная.              — Не телка, а девушка, — поправил альфу Леша.              — Да, да, девушка, — Рамзан махнул рукой, затем взявшись за руль обеими, когда Тимур тихонько рыкнул. Рамзан вез ценную ношу. Нечего было пренебрегать правилами безопасности.              — Ой… что-то меня… затошнило, — Леша зажал ладонью рот.              — ОСТАНАВЛИВАЙ!             

***

             В поселок они приехали только к вечеру. Очень много было остановок, чтобы Леша мог отдохнуть от дороги, останавливались покушать и на автовокзале, покупали всякие пирожки, а еще горячий чай. Благо, что в туалет им троим было ходить удобно, все они были мужского пола, а значит и строение было схожее. У омег только внутренне все отличалось.              Лешу изредка мутило в дороге, отчего приходилось останавливаться у обочины и омега выплескивал все содержимое своего желудка. Тимуру в какой-то момент пришлось пересесть назад, а Леша уткнулся носом ему в шею, жадно дыша любимым запахом, который успокаивал разбушевавшегося внутри ребенка, который заставлял организм чувствовать себя так херово.              Конечно, Леше было уже ни до каких больниц. Рамзан по просьбе Тимура довез их прямо до дома, где помог вытащить сумки, а затем, попрощавшись, сам уехал домой. Леша устало поплелся по расчищенной тропинке, чувствуя себя разбито после почти целого дня пути. Солнце село совсем недавно, а значит, время было около четырех вечера. Тимур открыл дверь, пропуская сначала Лешу, а затем заходя сам с сумками и чемоданом. Альфа поставил все на пол, поймав Лешу, который кинулся к нему на шею, весело улыбаясь. Настроение омеги вмиг подскочило, когда он оказался дома. Тимур улыбнулся, поцеловал Лешу в уголок губ, подхватил на ноги и понес в спальню. Сумки могли подождать, а вот изголодавшийся по ласке омега — абсолютно нет.              На следующий день Леша все же сходил в больницу, гинеколог осмотрела его и подтвердила беременность. Две недели, если брать в расчет их первый раз с Тимуром, в который все и получилось. Врач, конечно, посмеялась над глупостью альфы и омеги, которые были уверены, что в первый раз ничего не будет, но прописала нужные витамины, а еще побольше прогулок на свежем воздухе. Судя по запаху Леши — у него будет альфа. А вот мальчик или девочка нужно было узнавать потом в городе на УЗИ. Леше было все равно, на самом деле. Он будет любить этого ребенка любым. Однако, хотел он больше пацана, поэтому перебирал в голове все мужские имена, какие знал.              И, как и было оговорено, он не забывал звонить родителям. Рассказал все, что сообщила ему врач. Мать за него порадовалась, а отец, хоть и не желал показывать, явно был горд, что у него внук или внучка будет альфа. И интересуясь самой щепетильной темой, Леша не мог не спросить у врача, можно ли ему с мужем заниматься любовью. Врач, конечно, снова посмеялась, но сказала, что можно, однако, когда появится живот, то желательно на спине больше не лежать. Во-первых, достаточно неудобно, а во-вторых, опасно. Леша, услышав слово «опасно» в сочетании с беременностью, в этот же вечер заявил Тимуру, что на спине он больше не дастся. Пришлось как-то выкручиваться. И, если быть честным, то Леше очень понравилось руководить процессом, сидя сверху.              Обсуждали и предстоящую свадьбу. Леша подготавливал список гостей, состоящий из миллиона родственников (какая разница, если все равно оплачивают его родители?), из друзей Тимура и самого Леши, подготавливал список меню, ведь обязательно хотел видеть свой любимый салат — селедку под шубой, и ему все равно было, что на свадьбе обычно едят другое. А еще он до мелочей придумал свой костюм. Обязательно белый, чтобы было видно, что он омега, а еще обязательно с фатой, которая будет красиво смотреться на его волосах. Он хотел, чтобы была оголена грудь, ведь он терпеть не мог, когда шею сдавливало этими удавками под названием «галстук». Поэтому он и выдвинул такое условие. Тимур только кивал, соглашаясь, давая полностью руководить омеге процессом придумывая их идеальной свадьбы, но не забывая тормозить его, когда Леша слишком уж увлекался.              Лешу и правда, бывало, заносило. Он мог абсолютно с серьезным видом доказывать, что хочет на свадьбу не белых, а розовых или голубых голубей — так красивее. Или еще какую-нибудь несуразную чушь. Пятифанов считал это достаточно милым, но, к несчастью Леши, такое и правда стоило стопорить. Иногда Тимур вкидывал и свои идеи, например, по тому, кто будет свидетелем, а еще кого тамадой взять. Леша только кивал, чиркал на листочке и начинал рассуждать о другом.              Тимуру нравился быт с этим непокорным омегой. Тот, несмотря на то, что был городским, оказался на редкость хозяйственным и трудолюбивым юношей. Леша мог и сам печь растопить, а еще готовил так вкусно, что за ушами трещало. Пятифанов думал, что с ума сходит, когда ел эту великолепную еду. Даже сварить сосиски и то выходило прекрасно, будто шедевр Мишлена.              Но все же характер у него был тот еще. Бывали и ссоры на почве того, что Леша не привык, если где-то скомканной лежит одежда, или если постель не заправлена. Да, Пятифанов, как закостенелый холостяк, частенько пренебрегал тем, чтобы наводить порядок сразу, чтобы не срываться потом. Леша жутко от этого бесился. Первое время убирал за Тимуром, но потом просто начинал ругаться. Тимур понимал, что его и так сложный характер обострился из-за беременности, поэтому не ругался. Только целовал в лоб и шел делать то, что ему сказали. Леша полностью руководил их бытом. Пятифанов только деньги в дом приносил и делал самую тяжелую работу. Остальное его лисичка взял на себя.              Леша ждал с нетерпением дня свадьбы. Он хотел стать мужем, хотел взять фамилию Тимура, чтобы их больше ничего не разделяло. Больше не хотел быть Лапиным. Хотел стать Пятифановым. Уже близился конец февраля, а свадьбу было решено играть в начале марта. Прямо в первый день весны. Правда, было кое-что, что Лешу слегка напрягало. Его животик начал расти. Он был совсем еще небольшим, но уже достаточно выделялся на фоне его худого тела. Правда, были и ощутимые плюсы. Тимур часто перед сном лежал рядом с Лешей, поглаживая его животик и рассказывая какие-то старинные сказки. Да настолько интересные, что Леша слушал жениха взахлеб. Любимыми были сказки о любви. Их Леша просил с завидной регулярностью. Засыпать под мягкий баритон Тимура было его любимым занятием. Леша больше не знал, как не засыпать иначе.              Весна пришла в поселок с первым дождем. На удивление, было даже тепло. И с самого утра в доме была суета. Накануне приехали родители Леши, остановившись в свободной спальне, где пока что поставили диван. Они же и подготавливали своего сына к такому чудесному мероприятию. Лешу накрасили, красиво уложили волосы, одели и уже готовы были отпускать под венец. Тимур же все это время был со своей стаей, которая поздравляла своего вожака. Только вот один из них, Тихонов, был слегка печален. От него не так давно ушла жена, которой он открыл свою тайную сущность. Теперь он остался один. И как бы не пытались вытащить его другие кэин, мужчина быть спасенным не хотел. Приложился к бутылке, а теперь все боялись, что он будет ненавидеть свою особенность. И тогда луна проклянет его. Навсегда.              Однако, свадьбу вожаку портить он не собирался. Поздравлял искренне, ведь найти того, кто будет предначертан судьбой — достаточно сложно. Тимур курил уже третью по счету сигарету. Некоторые хотели сделать выкуп «невесты», но Леша был категорически против. Правда успели провести некоторые конкурсы. Например, найти отпечаток губ Леши, который Тимур нашел безошибочно. Отгадал все заданные загадки, не сделав ни одного промаха. А поэтому, кто хотел наживиться на женихе, который сделал бы хоть одну оплошность, отстали, ведь поняли, что им ничего не светит. А ведь Леша предупреждал… Сила истинной пары была неоспорима.              Когда Леша вышел из дома, то у Тимура сперло дыхание. Он не верил, что это правда его лисичка. Такой манящий, еще более прекрасный, чем обычно, хотя, казалось, куда уж больше. Возможно, все это казалось из-за того, что это был самый счастливый для них день. День их свадьбы. Пятифанов улыбнулся, протянул руку своему суженому, а Леша с широкой и счастливой улыбкой вложил свою ладонь в его. Они все вместе поехали в местный ЗАГС, где их уже ждали.              Леша не мог оторваться от Тимура ни в ЗАГСе, ни в столовой, которую они сняли для того, чтобы посидеть. Они постоянно держались за руки, целовались даже без глупого «Горько!», а просто, потому что хотели. Разговаривали друг с другом, будто вокруг не было громкой музыки и оживленных разговоров. Будто они были вдвоем в этом мире, только они друг у друга. Тимур не верил в то, что и правда женится на таком замечательном омеге. Их много фотографировали, снимали на видеокамеру, а еще поздравляли. Все хвалили такую красивую пару, желали счастья и крепких наследников. Стая Пятифанова пожелала поскорее увидеть на свете их ребенка, завуалированно назвав его будущим вожаком. Леша на такое лишь улыбался, нежно гладил свой животик и раз за разом съедал порцию мяса. А Тимур с любовью отдал ему и свой кусок, понимая, что маленькому альфе внутри он нужнее.              Их первый танец был наполнен любовью и нежностью. Тимур бережно держал Лешу в руках, будто боясь сломать. Он был его самым ценным сокровищем, которое Пятифанов не отдаст ни за какие деньги мира. Ни за что не предаст и не обидит. Его пара была дарована ему самими небесами, благословлен союз лесными духами и Вэрса. Альфе несказанно повезло найти того, кого он будет любить и кто будет любить его. Всю жизнь, до скончания их веков.             

***

             — Тима, — подал голос Леша, выходя с кухни в спальню, в которой Тимур смотрел футбол. Сегодня играла команда советского союза против Америки.              — М? — Пятифанов отпил немного пива, затем обращая внимание на Лешу, который сложил руки на груди. — Что такое, лисичка?              — Ты опять.              — Что? — Тимур удивленно приподнял брови, отставляя банку пива, от греха подальше.              У Леши был уже третий месяц. Животик было видно уже гораздо лучше, но он был еще не таким большим, как будет совсем скоро. Правда вот совсем только недавно отступил токсикоз. После этого Леша стал чувствовать себя лучше, а его настроение заметно улучшилось.              — Пятифанов, ебут твою ногу, ты, сука, опять забыл помыть за собой тарелку.              Леша нахмурился, готовый рвать и метать. Ему становилось с каждым разом все сложнее делать дела по дому. Он уже не топил сам печь, потому что не мог садиться нормально на корточки, а еще не протирал больше руками под тумбами и кроватью. Больше Леша не мог спать на животе, что его раздражало, ведь у него для сна было всего лишь две позы — на правом и на левом боках. На спине становилось спать уже проблематичнее, поясницу нещадно начинало ломить.              Альфа сглотнул, вскочил на ноги, сразу направившись на кухню, огибая омегу, но не забывая ласково чмокнуть его в макушку.              — Ты теперь тоже Пятифанов, не забывай, — улыбнулся Тимур, скользнув на кухню, чтобы помыть за собой тарелку.              — Собака, — фыркнул Леша, направившись за мужем.              — Обидно ващета, — буркнул Тимур. — Волки не совсем собаки.              — Будто ты меня не понял, — хмыкнул омега, присев за стол, продолжая чистить картошку, чтобы ее пожарить с луком. — Я тут думал, кстати говоря, над именем ребенка.              — И что придумал? — улыбнулся альфа, споласкивая тарелку, а воду, которую он использовал, выливая в помойное ведро.              — Разрываюсь между Максимом и Гришей, — Леша задумался. — Но ни одно не нравится, на самом деле. Некрасиво с твоим отчеством звучит. А надо, чтобы в страхе имя держало. Мне Харитон Борисович сказал, что имя большое значение имеет.              — Да, дядька прав, — подтвердил кэин, присев рядом с любимым, забирая у него нож и продолжая чистить картошку сам.              Харитон Борисович жил в доме напротив, он был хорошим другом Тимура, а еще тоже оборотнем. Он очень много знал о лесе, знал и самого отца Тимура, будучи с ним хорошими друзьями. Он буквально вырастил Тимура, когда его отец погиб. Даже дедушка с бабушкой не имели столько места в жизни юного вожака, сколько Морозов Харитон. Тому было сорок два года, в самом расцвете сил еще. И у него совсем недавно родилась внучка, в конце февраля. Леша очень этому обрадовался, ведь уже нафантазировал, как их дети будут дружить, а может быть, влюбятся и поженятся. Ее назвали Полина, а когда Леша увидел ее, то едва не запищал от умиления. Маленькая, красивая, милая. Как крохотный комочек. Но после того, как девочка крепко схватила Лешу за палец, то омега понял, характерная. Волчица будет в страхе всю стаю его сына держать.              Когда Леша стал жить вместе с Тимуром, то Харитон Борисович всегда ему помогал, как и Тимуру. Он был хорошим мужчиной, умным и мудрым. Часто рассказывал различные легенды и мифы, которые не знал Леша, а рассказывал с такой харизмой, будто соловьем пел. Мужчина ему нравился, как человек, а Тимур говорил, чтобы Леша всегда обращался к нему с помощью. Задумавшись, Леша постучал пальцами по столешнице, заговорив:              — Имя должно быть такое, чтобы и смысл имело. Вот твое имя какой смысл несет?              — «Железный», кажется, — задумался Пятифанов, очищая картошку. — А твое?              — Не знаю, — искренне признался Леша. — Никогда не задумывался над этим. Типа, назвали и назвали.              — Имя ведь тоже судьбу определяет, разве нет?              — Ага, например, все Паши конченные, как и Никиты.              — У тебя ж отец Павел? — Тимур удивленно распахнул глаза.              — А я тебе о чем?              Тимур засмеялся, дотянувшись до Леши, целуя того в щечку, а омега только смущенно улыбнулся. Ему нравилось видеть то, как счастлив Тимур, как он улыбается и смеется. Леша никогда в жизни не видел ничего красивее этой улыбки.              — Так, как мы назовем нашего ребенка?              — Без понятия, — Леша пожевал щеку изнутри. — Харитон Борисович вот сказал, что у него у внучки значение имени «Солнечная». И нам надо выбрать нечто такое, чтобы определялся и характер, а еще судьба. Особенно, если он будет волком.              Тимур задумался, перебирая все возможные имена.              — У меня у отца дедушку звали Романом. Может быть, Ромой назовем? — спросил альфа, укладывая последнюю картошку в таз с водой.              — Ромой, говоришь? — задумался Леша. — Роман Тимурович Пятифанов. Симпатично звучит. Мне нравится. А обозначает имя что? И че девочке не придумал имя? Вдруг дочь родится!              — Вроде бы два значения есть имени. Но я знаю, которое «Сильный». И я не знаю, мне пришло только для сына имя, — альфа виновато почесал затылок, вставая из-за стола.              Леша усмехнулся, сложив руки на груди.              — А если девочка, то как? Маша, Глаша?              — Если девочка, то давай назовем ее Анастасией? Настенька. Будет папина принцесса, — улыбнулся Тимур, целуя Лешу в макушку.              Омега прикрыл в удовольствии глаза, улыбнувшись.              — Настя. Настенька. Как из сказок. Мне нравится, — прыснул омега. — Давай.              Леша встал из-за стола, продолжив готовить им ужин. Тимур, наблюдая некоторое время за любимым омегой, в конце концов вернулся в спальню, чтобы досмотреть матч. Большую часть времени он его пропустил, но нисколько не жалел. Теперь у них были прекрасные имена для их ребенка. Рядом с Лешей хотелось находиться всякий раз, но альфа понимал, что Леше хотелось отдохнуть от альфы. Тот пусть и не душил его своей любовью, но видел, как периодически омеге хотелось побыть одному. И вот сейчас, готовя на кухне ужин, Леша смотрел телевизор со всякими индийскими фильмами, на которые он подсел. Жутко было смешно, но тем не менее интересно.              Еще через месяц, когда наступил май, Леша и Тимур вместе поехали в город. Тимур взял машину Рамзана, а тот отдал ее без всяких сопротивлений, понимая, что они едут договариваться с роддомом о том, чтобы Леша рожал в городе. Да и к тому же, они вдвоем ехали на УЗИ, чтобы узнать пол их будущего ребенка. Леша жутко переживал, ведь очень боялся узнать, что с малышом что-то случилось. Он бы этого не хотел.              У омеги уже был довольно большой животик, все же был четвертый месяц. Тимур обожал Лешу. Он мог целыми часами гладить его животик, целовать, обнимать и быть рядом. Омега жутко комплексовал по поводу того, что ему казалось, будто он достаточно сильно потолстел. Но Пятифанов так совершенно не думал. Тот все еще был достаточно стройным и жилистым. Да, появился этот милый и нежный животик, но ведь в нем Леша носил их ребенка, их плод любви. Омега часто стоял у зеркала, рассматривая отекшие ноги, а когда мылся в бане, то обязательно делал массаж. А еще раскалял эту самую баню так, что у Тимура голова кружилась. У сильного оборотня, который мог стойко перетерпеть даже самую лютую стужу, кружилась голова от того, насколько много жара подавал его любимый муж. Леша и правда обожал раскалять баню до температуры Ада. От этого Тимур еще больше ему изумлялся. Ну и какой же Леша городской?              Правда, пришлось умерить его пыл, когда врач сказала, что Леша сумасшедший и нельзя так делать в положении. Вообще, баню требовалось потом исключить на больших сроках или ходить в теплую, а не горячую. Поэтому Тимур теперь следил за этим всем и отбирал ковш, когда Леша хотел подать жару.              На УЗИ в больнице они сидели в бесконечной, казалось, очереди из беременных девушек и омег. Тимур ощущал себя слегка неуютно. Он постоянно оглядывался и осматривался, пока они с Лешей стояли у стены, ожидая своей очереди. Беременяшки заполонили все пространство коридора, а Тимуру постоянно казалось, что их с Лешей взглядом пытаются убить. «Да уж, беременные еще хуже, чем бабушки в очередь к терапевту», — думал альфа, пока Леша спокойно стоял, скрестив руки на груди.              Больше всего Пятифанова бесило, что на лавочках сидели и альфы этих самых беременных омег. Но Леша успокоил своего мужа, сказав, что ему стоять не сложно, а этим придуркам животы еще тяжелее держать, чем ему. Услышав это, один из альф смутился, встал со скамьи, натянув побольше свитер вниз, и указал на место Леше, но своенравный омега лишь усмехнулся и отказался, уступив какой-то девушке на более позднем сроке, чем он.              Когда же они с Тимуром вошли в кабинет, то Леша видел, как альфа едва может найти себе место. Он нервничал, сидя на табуретке, на которую его посадили, чтобы тот ждал результата. Леша переживал не меньше, придерживая свою рубашку, пока врач водила прибором по его животу, что-то рассматривая на мониторе. Он сглотнул, следя за тем, как врач улыбается, разглядывая находившегося внутри ребенка.              — Ну что, я вас поздравляю, — сказала женщина. — С ребеночком вашим все хорошо. Ручки, ножки, голова, тельце — все сформировано. Даже уже можно пол разглядеть, — она чуть подвигала прибором. — Вам рассказывать или сюрприз будет?              Леша перевел взгляд на бледного Тимура, который сглотнул, умоляюще смотря на своего омегу, чтобы тот не издевался и дал утолить любопытство. Новость о том, что с малышом все в порядке, заставила заметно расслабиться.              — Рассказывайте, а то у меня муж тут сейчас умрет, откачивать придется, — засмеялся Леша, а Тимур обиженно фыркнул.              — Мальчишка у вас будет, — улыбнулась женщина. — Альфа, судя по запаху. Поздравляю вас. Его хотели?              — Без разницы кто, я всех хочу, — улыбнулся в ответ Леша, вытираясь полотенцем, которое взял с собой, затем с помощью Тимура присаживаясь ровно и застегивая рубашку.              — Пацан, — широко улыбался Тимур, выглядя, как дурачок.              Леша посмеялся, вставая с кушетки и благодарно кивая врачу.              — Подождите результаты в коридоре, все отдам вам, а потом врачу отнесете. Вы в районе другом живете?              — Да, я там на учете состою, но рожать сюда приеду, уже договорился, — Леша убрал волосы за уши, подталкивая Тимура к выходу.              — А, ну, молодцы, молодцы, — кивнула врач. — Удачи вам, молодые люди.              — Спасибо, — кинул Леша, выталкивая Тимура из кабинета.              Домой они уехали на следующее утро, а Тимур и Павел Янович почти весь вечер отмечали то, что родится наследник, который продолжит род Пятифановых и Лапиных. Леша только каждый час заходил на кухню, чтобы забрать мужа спать, но Павел Янович отпускать зятя не хотел, каждый раз подливая ему в стопку новую порцию водки. Омега закатывал глаза и уходил дальше читать, ведь без Тимура ему спать не хотелось.              Волчья кровь хорошо рассасывала алкоголь, поэтому на утро Тимуру было уже гораздо лучше, что он мог спокойно вести машину. Да и к тому же, разве он мог иначе, когда вез такое сокровище? Леша всю дорогу сидел на переднем сидении, ведь его все еще укачивало в поездках. Он слушал музыку по радио, разглядывал проплывающий мимо лес, а еще очень много болтал. Рассказывал еще всякие забавные истории из своего детства, говорил про своих друзей, про школу, а Тимур с удовольствием слушал его нежный голос, льющийся звонким ручейком где-то в сердце.              Так еще проходили месяцы, наступило до ужаса жаркое лето, отчего Леша, ходящий уже с большим животом, умирал и готов был повеситься от духоты. Он часто лежал на полу дома, где было прохладно, не слушая Тимура, который переживал, что омега может заболеть. Тут вообще было не до этого, из двух зол, Леша выбирал то, где ему прохладнее. Иногда он вообще хотел спуститься вниз и сидеть в погребе, но альфа его от этого останавливал. А потом Тимур упомянул то, что они могут сходить поплавать на речку. Конечно, отказаться от такого омега не мог.              Поэтому все лето Тимур водил Лешу на речку, когда у него были выходные, или по вечерам, чтобы омега отдохнул морально. Леша был вне себя от радости. Ему нравилось плавать, как и загорать, поэтому в первый же день он был уже красным, как вареный рак. А через неделю уже был коричневым, как шоколадка, отчего посмеивался Тимур. Но больше всего Леше нравилось плавать, а затем пластом ложиться звездочкой в воде, ведь так он мог полежать на животе. И когда такое в первый раз увидел Тимур, то он был в ужасе. Картина маслом: его любимый омега лежит лицом и телом в воде, а его самого несет течение. Он кинулся тогда к Леше, сразу же переворачивая его, за что едва не получил кулаком промеж глаз за то, что посмел так нагло прервать столь приятное занятие.              В следующий раз он просто наблюдал, готовый если что кинуться на помощь. Но Леша переворачивался сам и плавал потом дальше. Как же он иногда Пятифанова заставлял пересраться. А после насыщенного дня на пляже, они возвращались домой, Леша готовил окрошку, приправленную водой с уксусом, и они ужинали только вдвоем, на фоне смотря какое-то советское кино. Это была семейная идиллия, которой они вдвоем искренне наслаждались.              Осень подкралась незаметно. Уже в середине августа испортилась погода, постоянно лили дожди, поднимался бушующий ветер. И, если быть честным, то Леше надоедало сидеть уже дома. Он хотел чем-то заниматься, ведь до родов оставалось буквально четыре месяца, поэтому Тимур запрещал Леше заниматься тяжелой работой по дому. Он возвращался с работы и все делал сам. На омеге же была только готовка и незначительная уборка, пыль, например, протереть. Полы мыл, воду носил и печь топил альфа, чтобы его муж не напрягался. Поэтому Леше было безумно скучно. Однако, ему Тимур посоветовал в таком случае сходить в их учебный центр и хотя бы пройти курсы какие-нибудь, а потом, если он захочет, то пойти работать.              Леша отказываться не стал. Тимур накопил денег, а затем записал омегу по его желанию на курсы по получению квалификации «Оператор ЭВМ» и «Бухгалтер». Леше нравилась математика, а еще жутко нравилось заниматься и вычислениями, а поэтому он решил, что эти специальности отлично для него подойдут. Поэтому в сентябре Леша уже ходил на курсы, которые длились два месяца. В конце октября ему должны были выдать корочки, которые омега очень ждал. И так ему, хотя бы, не нужно было сидеть дома.              В октябре Леша уже едва мог нормально даже завязывать шнурки на своих берцах. Он постоянно кряхтел, садился на полу, подтаскивая к себе ногу, но не мог дотянуться. Из-за этого со смущением приходилось просить Тимура помочь. Альфа никогда не отказывал. Садился у ног мужа, с особой нежностью завязывая бантики на его берцах. Леша не мог поверить, что такой с виду грозный альфа, похожий на могучего волка, окажется нежным и добрым щенком, которого только помани пальцем и он тут же прибежит к своему хозяину. И когда Леша делился такими своими мыслями с альфой, тот лишь улыбался, но ничего не говорил. Все понятно было и без слов, Тимур никому бы не позволил собой помыкать, кроме Леши. И альфа надеялся, что его нежный цветочек никогда не увидит и темную сторону души Пятифанова.              — Ты готов? — спросил Тимур, подняв голову на Лешу, который кивнул.              — Ага. Не могу поверить, что уже получаю корочки и теперь у меня есть образование, — омега широко улыбнулся, заражая такой же улыбкой мужа.              — Я так горжусь тобой, — Тимур встал на коленях, целуя Лешу в пухлые губы.              Омега слабо помял их, затем отвечая на поцелуй более любовно, обвивая руками шею любимого, а тот поднялся на ноги, поднимая и Лешу, который тихонько закряхтел, прижавшись своим животом к мужу. Леша отстранился первый, облизав губы.              — Пошли, а то до обеда не успеем, — он широко улыбнулся, потащив любимого в сторону выхода из дома.              — Идем-идем, — прыснул Пятифанов. — Слушай, когда врач сказала срок-то? Уже пора ведь, нет? Конец октября.              — Мгм, — Леша кивнул. — Она сказала, что может такое быть, что роды не наступают, но это нормально, пару дней может посидеть еще. А потом обязательно выйдет. Она сказала, что на начала ноября попасть может.              — Уже хочу его увидеть, — Тимур вздохнул, закрывая дверь в дом и поворачиваясь к Леше, поправив его шарф и шапку.              — Я тоже хочу, — Леша слегка пожал плечами. — Но что уж поделать, — он вздохнул. — Придется ждать, наш малыш решил, что хочет задержаться.              — Характером точно в тебя, — усмехнулся альфа, взяв Лешу за руку, вместе с ним направляясь в учебный центр.              — Ой, пошел ты, — фыркнул Леша. — Нормальный у меня характер. Это он в тебя, сто процентов.              — Я был бы не против, если бы ребенок был похож на тебя, — улыбнулся Тимур. — Чтобы был твоей маленькой копией, — он прыснул. — Хотя, лучше бы на тебя была похожа наша дочь.              — Дочь? — Леша приподнял брови.              — Ну да, а ты одного ребенка хотел? — спросил альфа, убирая ладошку Леши к себе по привычке в карман.              — Не думал над этим, — он легко пожал плечами. — Думал пока над одним только, чтобы он был единственный у нас, и мы его очень баловали и любили.              — Я бы хотел девочку. Чтобы она была моей принцессой. А ее старший брат был бы ей защитник, — улыбнулся Тимур, замечтавшись.              — Ну, может быть, и сделаем девочку, — посмеялся Леша. — Только чур, чтобы у нее был твой характер.              — А, уже мой? — засмеялся в ответ Тимур.              Леша улыбнулся, оставляя легкий поцелуй на щеке мужа. Когда они пришли в учебный центр, то Леша сразу направился забирать свои корочки. Тимур остался ждать его на диване в холле, пока омега не спустился вниз. Он учащенно дышал от нагрузки, и альфа готов был сам себя ударить за то, что позволил Леше подниматься самому.              Пятифанов сразу же подскочил к нему, придерживая за талию и прижимая к себе. Леша улыбнулся, подняв вверх два диплома государственного образца. Его дипломы о присуждении квалификации оператора ЭВМ и бухгалтера. Тимур широко заулыбался, целуя своего невероятно умного и шикарного омегу. Леша только засмеялся, пытаясь оттолкнуть от себя любвеобильного альфу, который зацеловывал его лицо и шею. Леша готов был провалиться со стыда от того, как на них смотрели проходящие мимо тетеньки, его бывшие преподавательницы курса. Он утащил Тимура из учебного здания, сразу же направившись в сторону магазина, чтобы потом пойти домой.              — Что делать будешь?              — Ну, с малышом в декрете посижу, пока ты работаешь, а потом в садик отдадим и работать пойду, — улыбнулся Леша.              — Неплохо, — Тимур явно был горд за то, что Леша был таким целеустремленным.              У них уже были планы на счастливую и долгую совместную жизнь, а Леша даже планировал после, возможно, перебраться в город, если их ребенку там будет лучше. Омега распланировал абсолютно всю свою жизнь и Тимур его в этом более, чем поддерживал. Наоборот, советы давал, как будет лучше сделать. Тот был мудр не по годам. Оттого, наверное, и Леша становился мудрым сам, желая к лучшему менять их жизнь, хотя, казалось, куда уж лучше.              Ноябрь потихоньку вступал в свои права. Леша уже звонил самостоятельно в роддом, чтобы узнать, когда к ним можно будет приезжать на сохранение. Там сказали, что если ребенок перестанет пинаться два дня подряд, а живот как будто опустится, то можно собирать вещи и смело ехать. Конечно, «походный чемоданчик», как его назвал сам омега, давно был собран: рыльно-мыльно, всякие его крема и косметика, ведь на выписку из роддома он хотел пойти красивый, ведь всяко родители будут снимать их с Тимуром на камеру. Пятифанову ничего не оставалось, кроме как повиноваться мужу. Большую сумку с вещами придется нести ему, но это были милые бытовые хлопоты. Рамзана они тоже уже предупредили, что на днях обязательно поедут, но чтобы тот надеялся ехать после дня рождения Тимура. Тот хотел отметить двадцатилетие в кругу лучших друзей, своей стаи и единственной любимой пары. Леша даже пообещал наготовить огромный стол еды, чтобы хватило на всю ораву голодных волчар. Именно так омега ласково называл стаю мужа.              Тимур до последнего отнекивался от того, чтобы Леша дарил ему какой-то подарок. Говорил, что ему ничего не нужно, у него все есть. Но кого бы послушал омега, он был до одури упрям. Леша, конечно же, приготовил подарок, тот дожидался своего дня на верхней полке шифоньера. И он очень надеялся, что Тимур ничего не знает и подарок не нашел.              Шестого ноября Леша специально встал пораньше, чтобы приготовить все к тому, чтобы отпраздновать юбилей любимого. Тимур помогал ему, как мог. Чистил картошку на пюре, разделывал мясо кролика, чтобы Леша сделал рагу, а еще занимался остальной «черной» работой по кухне. Леша ласково назвал его даже «су-шеф». Совсем скоро к ним должен был подойти лучший друг Тимура, ведь омега успел запрячь и Рамзана, чтобы тот с магазина притащил продуктов, которых не хватало для приготовления обеда. Конечно, альфа такому раскладу был не рад, но услышав обреченный голос Тимура по телефону, согласился. Не мог он оставить вожака одного с жестокой лисичкой.              — Э, есть кто дома? — Рамзан вошел в прихожую, снимая свои ботинки.              Уже начались первые заморозки, однако снега не было до сих пор. Многие говорили, что это означает, что зима будет лютейше холодной. Да и учитывая жаркое лето, циклон точно шел ледяной. Леша в такую хрень не верил, однако любовно поприкрывал на зиму свои цветочки и растения, которые успел посадить.              — Мы на кухне! — подал голос Тимур, пока Леша все варил и парил.              Рамзан вошел на кухню, оглядывая то, что там творилось, усмехнувшись и поставив на стол пакет с продуктами из ближайшего ларька.              — Че, брат, припрягли?              — И не говори, — шепнул Тимур.              — Я все слышу, волчары, — фыркнул лисичка, — давай тоже садись, нарезать будешь. Один чистит, другой нарезает, тандем! Все, бегом. И руки помой.              — Уф, — Рамзан усмехнулся, направившись мыть руки. — Да, Тимка, как живешь ты с ним?              — Тебе все плюсы перечислить? — улыбнулся Тимур.              — Минусы, желательно.              — Я идеален, — усмехнулся Леша, погладив свой животик. — К папе своего крестника мог бы и поласковее относиться.              — Будто я виноват, что лисичка стерва, — улыбнулся альфа, присаживаясь за стол и взяв в руки нож. — Ты хоть мужа с днем рождения поздравил?              — А то! — гордо вздернул нос Леша.              — Че подарил?              — Не поверишь, — улыбнулся Тимур. — Удочку новую и приблуды всякие к ней. Недешевое удовольствие.              — Да-а, лисичка, умеешь удивлять, — Рамзан присвистнул. — Лан, че там резать?              Так они начали готовить уже втроем. Когда праздничный ужин почти доготавливался, то Леша вдруг начал вести себя странно. Тимур пытался к нему приглядеться, но омега только отмахивался, мол, все с ним нормально. Но альфа был на то и его мужем, видел малейшее изменение в поведении или эмоциях. Леша искусно пытался скрыть то, как периодически держится за живот, как больше хочет посидеть, а затем и вовсе стал бледным, как полотно. Тимур подскочил к любимому, перехватывая руку Леши, когда он потянулся к приправам.              — Что происходит? — альфа нахмурился, воздействуя на своего омегу через метку.              — Н-ничего, — ответил Леша, а Тимур проследил за холодной капелькой пота по его виску.              — С животом что-то? — забеспокоился Пятифан, а ощущая его настроение, засуетился и Рамзан.              Леша глубоко вздохнул, прекратил корчить из себя сильного, тут же взявшись за живот. Он оперся о тумбочку, а Тимур тут же перехватил его за талию, чтобы мужу было легче.              — Да хуй его знает, тянет что-то.              — Вот это перемены, а только что милашку из себя строил, — усмехнулся Рамзан.              Леша грозно зарычал, а Тимур удивленно оглядел омегу, погладив его по слегка влажным от пота волосам.              — Может, прилечь? С утра возишься же.              — Бля, — Леша поморщился. — Не знаю, хуевенько как-то себя чувствую. Не так, как обычно.              Он замер, вздрагивая всем телом, а Тимур перевел взгляд вниз, туда, куда посмотрел Леша, замечая, как домашние штаны омеги пропитываются водой.              — Блять, — выдохнул Леша. — Так, слушай меня, волчары. Ты, — он указал на Рамзана. — Разогревай тачку. Ты, — указательный палец коснулся груди Тимура. — Мой походный чемоданчик в багажник, быстро хаваем и вези меня… УМ! — он поджал губы, поморщившись. — И вези меня в гор-р-р-род! — омега зарычал, ощущая, как его замутило.              — Ебануться! — Рамзан вскочил из-за стола, полетев делать то, что ему приказали. Надо было подогнать машину к дому Пятифановых.              — Офигеть… — заулыбался Тимур. — Наш ребенок родится в мой день рождения!              — Ага, ебать, подарочек решил сделать!!! — Леша нахмурился. — Че велено было? Пиздуй за шмотками!              Тимур сорвался с места, чтобы приготовить сумку омеги для поездки в родильный дом. Леша глубоко вздохнул, направившись к стационарному телефону, набрав номер роддома, чтобы предупредить их, что скоро они приедут. Старшая медсестра ответила тем, что их будут ждать. Омега спокойно положил себе в тарелку пюре и рагу, а еще успел закинуть салатик. Он присел за стол, пока его альфа суетился, еще разыскивая документы. Леша спокойно трапезничал, когда в дом залетел Рамзан, тяжело дыша и потряхивая ключами от машины, договариваясь с Тимуром. Тот тоже уже был готов, сразу отдавая другу сумку и документы, чтобы альфа бросил их в багажник. Тимур уже был одет в повседневную одежду, готовый к выезду. Он остановился на кухне, распахивая глаза.              — Лисичка, ты че сидишь? Поехали давай, рожаешь же! Воды отошли! Даже штанишки не сменил, давай скорей!              — Дай поесть! — Леша нахмурился. — Нормально все будет, врач сказала первого от двенадцати часов рожают, просто в дороге мне не очень хорошо будет. Пиздец, — он вздохнул.              — Блять, Лех, ну, пожалуйста, не будь мудаком, в конце концов! — взмолился Тимур. — Я переживаю ведь за нашего ребенка!              Леша закатил глаза, встал на ноги, поморщившись и направившись переодеваться.              — Все, не ори. Щас оденусь и поедем. Даже доесть не дал, нельзя же быть таким. Возьми с собой, хотя бы, а то хрен знает, когда потом покормят. Клизму сделают там, все выйдет, блин.              Тимур глубоко вздохнул, наблюдая за переодевающимся в свободные спортивные штаны омегу. Он быстрым шагом пошел на кухню, собирая с собой пару бутербродов, чтобы поесть в дороге. Да ладно он с Рамзаном. Лешу и правда было жалко, кто знал, когда он сможет поесть еще.              Вышли из дома они уже полностью собранные. Рамзан ждал их у машины, нервно покручивая в руке сигарету. Он сразу же сел на место водителя, пока Тимур усадил Лешу назад, пристегивая. Мало ли что. Пусть цел останется. Он ласково чмокнул любимого в лоб и сел рядом с другой стороны. Рамзан сразу же сорвался с места, втопив педаль газа в пол.              В дороге Леше и правда стало гораздо хуже. В какой-то момент он начал стонать от боли, настолько было неприятно. А ведь еще достаточно трясло на их-то неровных дорогах, полных кочек и ям. Его мутило, перед глазами в какой-то момент все начало плыть. Тимур пытался поддержать, как мог, лишь бы ему было хорошо. Но Леше не было. Омега готов был разорвать кого угодно, пусть только этот кто угодно попадется под руку. Он ощущал себя, будто на каторге. Он уже успел обложить благим матом всех, в том числе и Тимура, которого назвал быком-осеменителем, что с первого раза у них появился ребенок. И орал даже то, что никакого второго ребенка он уже не хочет, вообще в пизду это все.              Потом начались торги. Он начал всерьез спрашивать, может быть, он ребенка переварит, чтобы не мучиться? Тимур готов был стонать вместе с ним, только от ужаса, что у его мужа поехала крыша. Нередко ведь такое бывало, что беременные сходили с ума. Вот дошла участь и до его лисички.              Леша себя как морально, так и физически нормальным не ощущал. Стонал от боли, закатывал глаза и постоянно желал поспать, вот только если ложиться, то только на колени к Тимуру. Тот против не был, помог омеге расположиться поудобнее и постоянно массировал поясницу, чтобы Леше было гораздо легче.              Длинный путь, занимающий так много времени, они проделали за кратчайший срок. Уже близилась ночь, время было восемь вечера, но в роддоме их уже ждали. Тимур вынес Лешу из машины на руках, подхватил сумку, забирая ее у Рамзана, быстрым шагом направившись ко входу, где им открыла дверь женщина-медсестра. Она приняла в руки документы Леши, а также и его медицинскую карточку, в которой было написано все про учет беременности. Леша вновь болезненно застонал, сжавшись в руках мужа, а Тимур прижал к себе любимого ближе, быстро направившись за медсестрой.              — Бахилы и халат наденьте, молодой человек! — нахмурилась женщина.              Тимур ругнулся сквозь сжатые губы, перехватил крепко Лешу одной рукой, сумку же скидывая на пол, наспех одной рукой надевая бахилы, а сверху накидывая больничный халат.              — Вы вместе рожать пойдете?              — Да, я рядом буду, — нахмурился Тимур, посмотрев на уже плачущего Лешу. Тот выглядел сейчас настолько крохотным и беззащитным, что на него было жалко смотреть. У Тимура возникало естественное желание защитить свою пару.              — А с акушером обговорили? — медсестра подозрительно сощурилась.              — Обговорили, — кивнул парень, следуя за ней.              — А флюорографию сдали?              — Да есть у него все! — гаркнул Леша. — Без него рожать не буду!              — Нечего так нервничать, молодой человек, — нахмурилась медсестра. — Не вы первый, не вы последний. Палату подготовили уже, пойдемте. Схватки как, часто?              — Раз в минут тридцать, — рыкнул Леша. — Больно только, тянет очень сильно.              — Как будут невыносимы и гораздо чаще, то будем родильный зал готовить. Вот палата у вас, — женщина открыла дверь, где были две девушки, которые тут же оживились, посмотрев на семейную пару.              Леша оглядел девушек с округлыми животами. Одна из них жевала сочное зеленое яблоко, а вторая сидела на кровати, читая книгу. Он поморщился от боли, когда Тимур усадил любимого на уже заправленную кровать.              — Если что, то зовите. Сумку тут можете тоже оставить.              Леша рухнул на бок, болезненно застонав и прижав ладони к опустившемуся животу.              — Су-у-у-ука-а-а-а! — он взвыл. — Тима, пошел ты нахуй, ебучий бык-осеменитель! Я тебе клянусь, как только эта хуйня пройдет, то я тебе все выдерну к ебени матери!              — Лисичка, поверь, тебе еще пригодится то, что ты собрался мне вырвать, — мягко ответил альфа, кивая девушкам в знак приветствия. — Простите, девушки, у него роды начались, он уже пять часов мучается.              — Ничего, мы все понимаем, — улыбнулась одна из них. — Мы своей очереди тоже ждем. Вы ему поясницу массируйте, легче станет.              Тимур прислушался к совету, присел рядом с Лешей, осторожно надавливая ему на поясницу, массируя. Омега выдохнул, уткнулся носом в подушку, стараясь дышать размеренно. Альфа снял с Леши берцы, а тот сразу закинул ноги на кровать, затем переворачиваясь на другой бок, пытаясь найти удобное положение, чтобы было не так больно.              — Попробуй поспать немного, легче будет. Сон всегда боль снимает.              — Легко тебе советовать, когда у тебя ничего не болит, — рыкнул Леша. — Блять, Тимурочка, мне так больно, — он всхлипнул, горько заплакав. — Да за что омегам так страдать? Сначала узел, теперь вот это. Господи, помилуй, я сейчас умру.              — Не умрешь, солнце мое. Никому не отдам, даже смерти, — Тимур ласково погладил Лешу по волосам, а тот посмотрел на него грустными серо-голубыми глазами. — Я тебе обещаю, малыш. Родишь крепкого и здорового альфу. Я тебя и так на руках носил, а теперь вообще с них не спущу.              — Охотно верится, — улыбнулся уголками губ Леша, расслабляясь.              Он и правда слегка задремал, пока Тимур беспрерывно массировал его поясницу. У него, если быть честным, безумно устали руки, но он не мог оставить своего омегу в таком положении. Лисичку разбудили один раз, чтобы поставить капельницу, а еще переодеть его в больничную робу. Затем он снова смог заснуть. Леша проснулся от того, что его живот начало резко сводить, а затем отпускать. И так каждые пять-шесть минут, он специально тихонько считал. Омега слегка приподнялся, вставая с кровати с помощью Тимура. Он тяжело дышал, постанывая. Боль становилась просто невозможной. Настолько, что казалось, будто выворачивает наизнанку. В палату вошел врач-акушер, добродушный мужичок с пышными усами, которые в первую их встречу Леша потом при Тимуре назвал похожими на радиаторную решетку Мазератти. Мужчина улыбнулся Пятифановым.              — Ну, как вы тут?              — Чай с конфетками пьем, — через силу усмехнулся Леша. — Я рожать когда буду? Уже сдохнуть хочу.              — Насколько сильно?              — Настолько, что всю больницу за собой в ад потащить хочу, — омега рыкнул.              Врач кивнул, обернулся к медсестре.              — Готовьте родильный зал, сейчас этот молодой человек рожать начнет уже.              Тимур облегченно вздохнул. Время уже перевалило за полночь, наступило седьмое ноября. Рома должен был родиться следом за днем рождения Тимура. И правда, лучший подарок, который ребенок только мог сделать. Альфа улыбнулся мечтательно.              — Чего лыбишься? — буркнул Леша. — Жуть, — он поморщился, застонав. — Я больше не могу-у-у! — из его глаз хлынули слезы. Его ноги подкосились, и Тимур поспешил поймать любимого.              — Ты все сможешь, лисичка, — альфа подхватил Лешу на руки, направившись за врачом, который позвал их за собой. — Сейчас родишь нашего сына. И все. Потом домой поедем, комната нашего Ромки готова уже. Втроем будем теперь. Настоящая семья.              — Будто так ненастоящая была, — голос Леши дрожал, он тихонько всхлипывал, подрагивая и телом.              — Не ерничай, плохо себя чувствовать ведь будешь, — Тимур покачал головой, вздыхая.              Леша ничего не смог ответить. Только прижался ближе к мужу, ощущая, как кружится его голова. Его занесли в родильный зал, где Тимур помог ему лечь на кресло. Леша смутился, широко раздвинув ноги, но было уже так плевать. Мир взорвался яркой вспышкой боли, и он закричал, а Тимур, сглотнув, встал рядом с ним, крепко держа за руку.              Мир завертелся вокруг калейдоскопом из вспышек боли, красным, белым, черным. Леше и правда казалось, что он умирает. Ему никогда не было в жизни настолько больно. Его будто разрывало изнутри, эти ощущения сравнить ни с чем было нельзя. Он только слышал голоса врачей, которые говорили ему: «дыши» и «тужься». Эти две команды, как простейшая мантра, главное не расслабляться, иначе плохо дело. Тимур сжимал его руку в своей, отвлекая от возможной боли. Омега готов был удавиться.              До того момента, пока по родильному залу не разнесся громкий детский плачь. Леша расслабился, тяжело дыша и приоткрывая мутные глаза, в которых встала пелена слез. Он приподнял голову, смотря на то, как ребенка обтирают, перерезают пуповину, а затем укладывают омеге на грудь. Леша со смешком выдохнул, что больше было похоже на всхлип. Он дрожащими руками обнял свое чадо, которого безумно любил и так ждал. И теперь они, наконец, встретились.              — Ну, привет, — ласково прошептал Леша, поглаживая плачущего младенца. — Плачешь, потому что знаешь, в какой мир пришел? — омега хихикнул. — Капризулька. Как же я… — он всхлипнул, а по щекам его потекли слезы. — Как же я рад, что ты… родился… Ромочка, — Леша заплакал, зажмуриваясь и прижимаясь губами к сыну.              Тимур улыбался, смотря на Лешу, и на то, как он общается с их сыном. Не было сомнений в том, что он любит этого ребенка настолько сильно, что если тот окажется в опасности, то омега защитит его ценой своей жизни. Тимур готов был разорвать любого, кто посмеет навредить его семье.              Он наклонился к Леше, целуя его в мокрый лоб, выражая тем самым свою любовь и искреннюю благодарность за то, что омега сделал Пятифанова самым счастливым на свете. Леша всхлипнул, обнимая сына, затем нехотя отдавая его в руки медсестер. Те начали подталкивать к выходу и альфу, ведь еще не окончились все процедуры. Он обязательно встретится с омегой в палате, когда тот переведут обратно. Тимур обернулся на Лешу, словив его нежный и измученный взгляд. Он мысленно поблагодарил всех богов и лесных духов за то, что те послали ему и Леше здорового сына, а еще сохранили их. За это Тимур готов был отдать собственную жизнь.              А в ночь с шестого на седьмое ноября на улице пошел первый снег…              Пришел в себя Леша только к утру, когда хорошо выспался. Он проснулся в семь утра, когда всех стали звать на завтрак. Он тут же поморщился от боли внизу, ведь болело все, начиная от живота и заканчивая внутренней стороной бедра. Будто эти части тела стали резко не его. Он, держась за живот, присел, трогая себя и ощущая, как после родов его тело стало, будто пустой мешок. Застонав от боли, он поморщился, посмотрев на вошедшую медсестру, которая везла бокс с малышом. Леша распахнул глаза, заулыбавшись и тут же позабыв о боли.              — Ну, что, счастливый папочка, поздравляю, — улыбнулась женщина. — Вот сынуля ваш. Настоящий альфа.              — Спасибо, — Леша широко улыбнулся, принимая малыша, который все еще спал. — Ну и соня, — хихикнул омега, осторожно раскрывая пеленку.              — Зато какой капризный у вас, всему отделению спать не давал, — посмеялась медсестра. — Такой громкий, будет у вас по ночам счастье, конечно. Первый ребеночек у вас?              — Первый, — улыбнулся Леша. — Потом с его отцом за вторым пойдем.              — Ай, молодцы какие, — она восхищенно прижала ладони к груди. — Потом девочку надо обязательно, чтобы сын защищал.              — Конечно, — хихикнул Леша. — Только малой сначала подрастет, а потом уже можно будет, — он улыбнулся, посмотрев на Рому, который причмокнул своими пухлыми губками, скорчив рожицу и захныкав. — Ой!              Омега испугался, сглатывая и смотря на сына, который начинал уже заливисто плакать. Медсестра подошла к неопытному папочке, помогая ему правильно взять ребенка на руках, показывая и рассказывая, а затем помогая и покормить. Леша распахнутыми глазами следил за тем, как ребенок сосет молоко, не понимая, как он мог родить такое чудо. На глазах снова появились слезы, и он громко всхлипнул, закрывая глаза. Сердце щемило от той любви и нежности, что он испытывал к этому маленькому комочку.             

***

             — Ты все забрал? — Тимур оглядел Лешу, который собирал в сумку свои вещи.              — Забрал, забрал, — закивал омега, складывая последнюю вещь в сумку, а затем поворачиваясь к мужу, ласково целуя того в уголок губ.              Настал долгожданный день выписки, на который должны были приехать некоторые родственники Леши, бабушка и дедушка Тимура и родители Леши. Молодой юноша был настолько счастлив, что с самого утра ходил окрыленный. Ему приносили Рому только утром, чтобы покормить, а потом унесли подмывать, одевать и готовить к выписке. Леша сам разоделся, чтобы быть красивым. Хотя ему казалось, что после родов у него слегка изменилось тело, став рыхлым и толстым. И как бы Тимур не отговаривал любимого, тот все равно стоял на своем. Но он все равно хотел быть красивым, потому что его должны были снимать на видеокамеру.              Он подкрасил слегка губы красной помадой, подвел межресничку, а еще нарисовал здоровый румянец. Собрал волосы в колосок, чтобы они не мешались. Накинул на себя сверху теплый свитер бежевого цвета, а еще свою любимую кожаную куртку и такие же кожаные свободные брюки-клеш. И куда же без любимых берцов. Когда Тимур его увидел, то он так и застыл, разглядывая свою лисичку.              Леша не прекратил его привлекать даже после того, как Тимур увидел то, как рождается их ребенок. Это абсолютно не было отвратительным, как ему говорили в стае, отговаривая от того, чтобы Тимур присутствовал на родах. Наоборот, Пятифанову хотелось пройти все испытания рядом с мужем.              Они спустились вниз, а стоило открыться двери, как послышались родные голоса:              — По-здра-вля-ем! — заулыбались родственники, забирающие Лешу и Рому из роддома.              Леша счастливо улыбнулся, затем ахая, когда Тимур протянул любимому огромный букет лаванды, ведь это были любимые цветы Леши. Даже его природный запах был лавандой. Для прекрасного омеги все самое лучшее. Лисичка улыбнулся, поцеловал в уголок губ Тимура. Все подходили к омеге, поздравляя его с рождением первого ребенка. Щеки Леши алели от каждого комплимента, которые ему делали. Он принимал ласковые поцелуи в щечку, улыбался и восхищался тем, насколько же счастливая у него жизнь.              Они разговаривали, пока не вышла медсестра, держа в руках сверток, который был гораздо больше, чем был сам ребенок. И среди теплого одеяла, бесконечных слоев пеленок, лежал их Рома. Его маленькое личико было прикрыто вуалью одеялка, а само одеяло было перевязано синей ленточкой, так и говоря, что родился мальчик. Леша заулыбался, когда малыша дали в руки счастливому отцу, у которого тряслись руки, но ребенка он взял уверенно, чтобы не уронить. Леша подошел поближе к Тимуру, смотря на то, как скуксился Рома, когда вуаль приподняли. Хихикнув, Леша положил голову на плечо любимого.              — Это наш малыш, — шепнул он.              — Так на тебя похож, — также шепотом ответил Тимур.              — Думаешь? — улыбнулся Леша. — По-моему твоя копия. Тетя Ильнара, вот посмотрите, — он посмотрел на бабушку Тимура, которая с улыбкой подошла к молодым. — Вот вылитый Тима. Даже глаза того же цвета.              — Ну, глаза не могу сказать, — посмеялась женщина. — А вот на лицо — копия! — татарка всплеснула руками, прижав руки к груди.              Тимур заулыбался, рассматривая малыша, такого маленького и беззащитного.              — И нам покажите, — подошли родители Леши.              Они заглянули за крепкую спину Тимура, которой тот готов был защищать свою семью. Никто не сомневался, ради Леши и Ромы, Тимур войной пойдет на всех, кто обидит их. Убьет и глазом не моргнет. Лишь бы его омега был счастлив, а сын продолжал смеяться.              Они вышли на улицу, направляясь к нескольким машинам, ожидающим их. Тимур посмотрел на лучшего друга, стоящего у своей ласточки. Тот широко улыбнулся, махнув рукой вожаку и выпрямляясь, когда Тимур подошел ближе. Он открыл Пятифановым дверь, услуживая. Альфа сначала пропустил любимого мужа, позволяя Леше сесть в машину. Тот, держа цветы, осторожно сел в машину, а следом сел Тимур, не отпуская Рому из рук, будто дракон, оберегающий свое сокровище.              Они все вместе поехали в сторону дома родителей Леши. Их четырехкомнатная квартира могла бы вместить побольше народу. К тому же, там же ночевали сегодня и бабушка с дедушкой Тимура. Рамзан осторожно вел машину, объезжая каждую ямку и кочку. Сидящая рядом с Рамзаном троюродная сестра Леши, которую позвали снимать, и с которой у омеги были хорошие отношения, постоянно снимала молодых родителей, улыбаясь и шутя. Леша улыбался на камеру, показывал личико Ромы, который в руках отца был спокоен и совершенно не плакал.              Когда они приехали в квартиру, то первым вошел Леша, придерживая дверь для Тимура, который занес Рому внутрь. Он чмокнул Лешу в уголок губ, отчего Таня, сестра Леши, умиленно вздохнула, произнося: «Какая любовь!», тем самым жутко смущая Лешу и Тимура. Они разулись и сразу направились в комнату Леши, укладывая Рому на широченную кровать. Тимур напряженно смотрел на Рому, не зная, как себя вести. Он снял с себя кепарик, а затем и кожаную куртку, осторожно оставив все рядом, так боясь потревожить своего сына.              Леша, раздевшийся и уже повесивший свою куртку на вешалку, подошел поближе.              — Ну ты чего? — посмеялся омега, смотря на любимого, который вдруг сдулся.              — Леш, я не знаю, что с ним делать, — альфа испуганно посмотрел на мужа.              В комнату вошли и другие родственники, встав будто бы в шеренгу. Каждому было интересно посмотреть на долгожданного внука, правнука и племянника. Леша посмеялся, подошел к любимому, слегка отпихивая его бедром, сам наклоняясь к Роме и с завидной уверенностью начиная разбирать этот чудо-конструктор под названием: укутывание. Он снял синюю ленту, развязал одеяло, затем осторожно приподнимая Рому и убирая одеяло из-под него. Следом отправилась меховая шапочка, а ребенок остался только в кружевном чепчике и цветастой оранжевой пеленке. Подумав, Леша развернул и ее, как вдруг его прервала мама:              — Дома холодно, не разворачивай пеленку, ты что, — Ирина Васильевна подошла чуть ближе.              — Думаешь? — Леша задумался, разглядывая сына, осторожно заворачивая младенца в пеленку обратно. — У него ж там еще распашонка и штаны под низом.              Он послушно чуть отошел, а рядом с ребенком присел Тимур, смотря на Рому, как на маленького инопланетянина.              — Пойдем чай с тортом пить? — предложил Павел Янович, гордый за то, что у него родился такой крепкий и красивый внук.              — Отличная идея! — поддержала Ильнара, хлопнув в ладоши, а все направились на выход из комнаты, оставив молодых родителей наедине.              — Такой красивый… и маленький. Даже крохотный. Обертка от него и то больше, кажется, была… — тихо произнес Тимур, разглядывая сына, так боясь прикоснуться к нему, ведь он казался до жути хрупким. Казалось, коснись и сломаешь.              Улыбнувшись, Леша присел рядом с мужем, положив ладони ему на плечи и прижавшись грудью к крепкой спине.              — Теперь со сном будет напряженка, — посмеялся Леша, принимая нежный поцелуй в висок.             

***

              — А, ну, стой! — Леша гнался за сыном, который радостно хохотал, уползая от своего родителя.              Рома совсем недавно научился ползать, чем заставлял счастливых родителей с каждым разом содрогаться. А еще маленький Пятифанов был до ужаса любознательным, а поэтому не упускал возможности что-то тайком утащить. Вот сейчас он угнал папину расческу, стоило тому отвернуться, чтобы убрать на волосах «петушок».              Тимур легко подхватил ребенка на руки, который завизжал и засмеялся, ударив оборотня по лицу расческой. Он улыбнулся, осторожно забрал предмет у любознательного малыша, отдавая его обратно Леше.              — Лисичка, внимательнее следи за вещами, знаешь же, что у нас тут маленький жулик.              — Пф, — Леша фыркнул, складывая руки на груди. — Еще года нет, а уже так уверенно ползает! Когда говорить начнет, а не сюсюкать, то я вообще с ума сойду.              Тимур посмеялся, держа Рому на руках, слегка покачивая.              — А чей характер-то? Твой, — улыбнулся альфа, похлопывая Рому по спинке.              — Да мой походу, — фыркнул омега, покачав головой и подвязывая до конца волосы, плюнув уже на всю прическу.              — Куда собираетесь-то?              — Надя на дискотеку позвала.              — Повеселись там, — улыбнулся Тимур, проходя вглубь спальни и усаживая Рому на ворсистый ковер, хотя летом держать его было не очень рационально. Но Леша едва ли не каждый день проводил генеральную уборку.              — Ты точно с ним справишься? — неверяще произнес Леша, сложив руки на груди. — Мне не придется к вам срываться посреди веселья?              — Не придется, — кивнул Тимур. — Поэтому смело иди.              Рома подполз к своему папе, взявшись рукой за его зауженные черные джинсы, держась за них и привставая на пухленькие ножки. Леша улыбнулся, посмотрев на сына и подняв его на руки, слегка закряхтев.              — Ух, какой богатырь! Папочка ненадолго, Ромочка же без папы побудет? — улыбнулся омега, потираясь своим носом о нос сынишки.              Малыш что-то пролепетал на своем детском языке, взявшись ладошками за лицо родителя. Леша посмеялся, а Тимур только улыбнулся, смотря на ребенка и любимого, подходя к ним. Он оставил любовный поцелуй на виске Леши, затем поправляя его челку, что немного съехала на глаза и за нее мог зацепиться Рома. И так омега жаловался, что сын ему скоро проплешины на голове оставит со своей хваткой.              — Точно справишься? — Леша подозрительно прищурился, посмотрев на мужа.              — Любовь моя, ты мне настолько не доверяешь? — Тимур снисходительно улыбнулся, прыская с обиженного выражения лица омеги. — Справлюсь. Леш, ты давно не отдыхал. Повеселись с Надей. Потом главное, чтобы она тебя до дома проводила.              — И ты меня так спокойно отпускаешь, зная, сколько незанятых альф в поселке? — Леша сложил руки на груди.              — Во-первых, я тебе доверяю. Во-вторых, у тебя стоит сильная метка. А в-третьих, кто подойдет — тот уже не жилец. Поэтому да, я тебя спокойно отпускаю.              — Собственник, — фыркнул омега, направившись на выход.              — Уж какой есть. Ты же сам говорил, я цыган. А цыгане что делают? Крадут золото. Вот я и украл самое красивое, — посмеялся альфа.              Леша посмеялся, поставив Рому на ножки возле стула, сам надевая свои белоснежные кроссовки. Для июня погода все равно была прохладной, даже ночью опускалась всего до двух градусов тепла, а поэтому сейчас он хотел взять с собой свою кожаную куртку. Рома, покачиваясь у стула, присел на пол, затем на четвереньках подползая к отцу.              — Придурошный, — прыснул омега, накидывая сверху куртку. Он посмотрелся в большое трельяжное зеркало, оглядывая себя со всех сторон. Откинув прядь волос со лба, он повернулся к мужу, целуя Тимура в приоткрытые губы. — Вернусь после двенадцати. Может, к трем утра, — он подмигнул.              — Повеселись, — улыбнулся Тимур, целуя Лешу в макушку, затем спокойно отпуская.              Преисполненный предвкушением веселья, омега выскочил из дома, выдыхая и с улыбкой направляясь по мосточкам к калитке, выходя за нее и быстрым шагом направляясь к развилке, у которой его должна была ждать Надя.              С тех пор, как Леша родил, все его задачи были направлены на воспитание ребенка. Нет, конечно, он предполагал, что так и будет. Однако, будучи восемнадцатилетним юношей, ему изредка надоедало сплошь сидеть дома. Он не гулял, пока был беременным, только ходил по улицам вместе с Тимуром, на речку тоже, а еще в огородах копался, дыша свежим воздухом. Но ему хотелось повеселиться, как раньше, выпить, потанцевать. Он ощущал, что еще не нагулялся, однако семейное счастье для него было превыше всего, от него в пользу веселья Леша никогда бы не отказался. Но хотел бы, конечно, совмещать.              После родов все дела Леши были: приготовить еды, сделать дома уборку, накормить ребенка, поиграть с ним, уложить спать, поделать какие-то свои небольшие дела по дому, а еще уделить время себе любимому, потом встретить с работы Тимура, опять накормить ребенка, накормить мужа, раз в три дня сходить в баню, а затем уже и ночь. Так и проходили день за днем, и Лешу это, если быть достаточно честным, начинало подбешивать. Ему хотелось разнообразия. И разнообразия не в том, чтобы заняться огородами, хотя сейчас было достаточно прохладно для этого. Хотелось именно сходить развеяться. Поэтому ему повезло, когда Надя пригласила его в кабак.              Надя стала крестной матерью Ромы, и очень была рада, когда ей предложили сходить на крестины. Она также являлась и достаточно близкой подругой Леши, которая поддержит, выслушает и согласится при случае посидеть с малышом, когда Леша ничего не успевал по дому. Именно ей жаловался на своих двух альф Леша, когда они бесили папочку. Именно благодаря тому, что Надя выслушивала омегу, тот все еще не сошел с ума.              Увидев издали подругу, омега широко улыбнулся, ускоряя шаг и маша ей рукой. Надя улыбнулась ему в ответ, а затем крепко обняла парня, когда он подошел ближе.              — Тимур тебя и правда отпустил? — она изумленно приподняла брови.              — А то! Он мне доверяет, да и я сам ему тоже не изменять иду, а всего лишь потанцевать и выпить, — он улыбнулся, сложив руки на груди.              — Вот это доверие, — она хихикнула. — Не сбежишь к ним через пять минут, как мы в кабак придем?              — Нет, я сегодня на всю ночь, — уверенно произнес Леша.              «Пиздун», — подумала девушка, припоминая все случаи, как Леша даже с магазина пытался вернуться побыстрее домой к сыну, когда Надя оставалась с ним посидеть.              Они направились в сторону здания кабака, куда также шла и другая молодежь. Надя о чем-то оживленно рассказывала, смеясь, а Леша думал о том, что Тимур и правда согласился посидеть с Ромой только для того, чтобы его любимый развеялся. Омега слишком привык к обществу Пятифанова, отчего теперь находиться поодаль от него было слегка некомфортно. Он нервничал, ощущал себя не так уверенно, как мог бы, однако все равно был полон решимости сегодня выпить и развеяться.              Они вошли в шумное помещение, наполненное разнообразными запахами. Алкоголь, феромоны, духи, сигареты. Лешу замутило, но он вошел в помещение, повесив свою куртку в гардеробе, затем проходя внутрь, сразу направившись туда, где разливали алкоголь. Он заказал сразу водки и сока, чтобы запить. Прочистив горло, омега помялся, уже неуверенный в том, что ему, как кормящему грудью, нужно пить алкоголь. Оплатив свой заказ, он помялся, сглатывая. Потерев себя в районе груди, он передал алкоголь Наде.              — Ты чего? — крикнула она, пытаясь быть громче музыки.              — Да я вспомнил, что Тимур запретил пить что-то крепче пива! — ответил Леша, нагло соврав.              Совесть не позволяла выпить, ведь потом это отразилось бы не на самом омеге, а на его ребенке, хоть тот и не был больше в утробе. Леша надеялся отдохнуть хотя бы в этот раз, не думая о семье. Но внутри жрал какой-то червячок, который шептал, что Леша эгоист, что он недостоин Тимура, который такой хороший остался с ребенком, тогда как папаша этого ребенка пошел бухать и вести снова свой прошлый разгульный образ жизни.              Омега направился на танцпол, когда заиграла одна из его любимых песен. Он прикрыл глаза, приподнимая руки и начиная танцевать. Леша подпевал, а вокруг него терлись другие люди. Каждый пришел сюда веселиться, но вот одному омеге здесь точно было не в радость. Внутри все сжималось, Леша подумал о своем милом сыне. Он остановился, учащенно дыша. От воспоминания Ромы, Лешу передернуло. Ну и что он за родитель такой, который так нагло скинул своего ребенка на второго родителя. К нему позади подошел какой-то альфа, положив ладони на его бедра, начиная танцевать и наклоняясь к уху омеги:              — Эй, красавчик, потанцуем?              — Я тебе щас руки сломаю, хуйло, — нахмурился Леша, повернувшись лицом к парню, который поднял руки и сделал пару шагов назад, ощущая то, какая сильная аура защищает этого омегу.              Леша чертыхнулся. Он направился к Наде, чуть отведя ее и наклоняясь к ее уху.              — Прости, мне домой надо!              Девушка усмехнулась, повернувшись к лучшему другу.              — А че так?!              — Блять, я забыл Тимуру сказать, чтобы он Рому искупал перед сном! И вообще, чтобы убрал всю еду в холодильник! Короче, блять, Надюха, я пошел!              — Ну, давай, — она засмеялась, провожая Лешу взглядом. — Эх, а говорил, что не через пять минут уйдет. Через три.              Леша несся домой на всех парах. Он учащенно дышал, слегка подрагивал от прохлады улицы и думал о том, какой же он пиздабол. Его не было дома менее часа, а он уже бежал обратно так, будто его огнем подгоняют. Он сам не знал, почему ушел из кабака, когда хотел повеселиться. Точно ли из-за той причины, которую сказал подруге? Он чувствовал, что пиздит он, конечно, как дышит.              Войдя во двор, Леша заметил горящий ночник в окне их спальни. Он тихонько выдохнул, проходя до крыльца и поднимаясь наверх, входя домой и застывая, заметив удивленного Тимура, который держал на руках засыпающего Рому и удивленно смотрел на ворвавшегося домой мужа.              Леша тихонько выдохнул, помялся и с раздражением снял кроссовки, а куртку повесил на плечики. Он прошел до Тимура, осторожно посмотрев на засыпающего с соской во рту ребенка.              — Ты его искупал? — прошептал Леша.              — Искупал, — шепотом подтвердил Тимур.              — А… а еду в холодильник убрал?              — Убрал.              — А…              — Рому одел в пижаму потеплее, печку растопил, посуду помыл после ужина, — альфа улыбнулся. — Ты прилетел поэтому?              — М-м… д-да, — Леша фыркнул, сложив руки на груди. — Надо же тебя контролировать.              — Ну все. Можешь идти веселиться обратно, — прыснул оборотень, смотря на мужа.              — Да я… да Надя домой уже ушла, ее там родители позвали. Короче, я дома остаюсь, — омега направился в спальню, чтобы переодеться в то, в чем будет спать.              Тимур улыбнулся, качнув головой, посмотрел на уснувшего в руках отца сына, затем направившись в спальню, укладывая в кроватку Рому. Леша переоделся в спальные шорты и футболку Тимура. Он расплел волосы, а затем направился умываться, пока альфа возился с малышом.              Вернувшись в спальню, Леша застал Тимура, который уже лежал в постели, совсем тихо включив телевизор. Омега помялся, подошел к их кровати, укладываясь рядом с любимым, затем зарываясь к нему под бок, обнимая поперек пояса.              Тимур чмокнул Лешу в лоб, затем выключая телевизор и поворачиваясь к любимому обнимая того за талию. Леша вдыхал любимый аромат, наслаждаясь легкими поглаживаниями по талии и бедру. Он просунул свою ногу между ног альфы, слегка надавливая на пах. Тимур тихо прошипел, а глаза его зажглись огнем.              — Лисичка, не балуйся, — шепнул Пятифанов.              Леша игриво улыбнулся, вновь надавив.              — Как не баловаться? — шепнул он. — Вот так? — омега скользнул рукой по паху мужа, обхватывая возбужденный член пальцами. — Или так? — он просунул руку под резинку домашних штанов, прижавшись к Тимуру ближе.              — Вот ты язвочка. Люблю тебя, — шепнул Тимур, целуя Лешу в приоткрытые губы, затем ловко переворачиваясь и подминая его под себя.              — И я тебя, — оторвавшись от чужих губ, вторил Леша.              Тимур улыбнулся, целуя страстно длинную шею, оставляя на ней свои следы любви и запах. Он стянул с Леши шорты вместе с нижним бельем, раздвигая стройные ножки в стороны, пальцами сразу кружа вокруг влажного колечка мышц, вводя внутрь сразу два пальца.              Леша выгнулся в спине, жарко выдыхая и закрывая глаза. Он поддался навстречу, облизывая пересохшие губы и подстраиваясь под темп мужа, сдерживая себя от стонов, но словно улетая на небеса от того удовольствия, что доставляли еще пока только пальцы. Разум улетал, а тело становилось напряженным, как струна, готовая порваться в любой момент. Он тихонько постанывал, пока Тимур припускал свои штаны, накрыв их одеялом, устраиваясь между разведенных ног.              Леша накрыл губы Тимура своими, обвивая того за талию и едва слышно постанывая от ощущения растяжения мышц, стоило только мужу толкнуться, медленно входя внутрь. Омега вздрогнул, услышав тихое хныканье. Он чуть оттолкнул Тимура, вставая с кровати и направляясь к кроватке, покачивая ее. Он тихо вздохнул.              — Запомни свое такое состояние, я щас вернусь, — улыбнулся Леша, прыская и забирая Рому из кроватки, чтобы покормить. Тот сквозь сон прижался к папе, а омега присел на кровать, подняв футболку.              Тимур наблюдал за любимым, затем пододвигаясь ближе сам, целуя в шею любимого, спускаясь ниже и усаживаясь между его ног, прижавшись ко второму соску.              — Ебать, — хрипло выдохнул омега, отводя мутный взгляд в сторону, замечая на стене календарь, где было обведено красным ближайшее полнолуние и гон. Оно должно было быть послезавтра. — Вдвойне ебать… — он закатил глаза, выдыхая.             

***

             Тимур сидел за столом, ковыряясь в тарелке и слушая новости, которые передавали по телевизору. Снова говорили про Афганистан. Уже пять лет шла эта война, которая уносила столько жизней. Тимур, будучи простым парнем с поселка, просто не мог слушать о том, сколько потерь понесла советская армия. Пока там умирали парни, воюя за мирное небо над головой, он сидел дома, одет, обут, накормлен и рядом с любимым и сыном. Никто не знал, когда его смогут призвать, или может быть, он не выдержит, пойдет добровольцем. Постучав по столу кончиками пальцев, оборотень тихонько рыкнул, выключая телевизор.              — Леш, ты слышал?              Омега, готовящий обед, пока Рома играл с дворовыми мальчишками на улице и не требовал много внимания, обернулся на мужа.              — Слышал что?              — Про Афган. Там пиздец сейчас. Бойцов не хватает.              Леша пожал плечами, вновь возвращаясь к еде.              — Ну, и что?              — Парни простые гибнут. Не знаю. Пиздец какой-то. Я ощущаю себя хуево, когда слышу обо всем этом.              — Не слушай, к чему ты это сейчас? — Леша совершенно не видел проблемы в том, в чем ее видел Тимур.              Да, война в Афганистане шла уже с семьдесят девятого года, когда они были еще совсем мелкими. А теперь, когда и Леше и Тимуру было за двадцать, она все еще продолжалась, и никто не знал, когда она кончится. Пятифанов это спокойно выносить не мог. Леша и так замечал в нем весь этот альтруизм. А когда он узнал, что можно отправиться добровольцем и подписать контракт, то он начал всерьез задумываться над тем, чтобы пойти туда и заработать денег для своей семьи, а еще и помочь парням на линии фронта.              Леша был против всей этой затеи. Сначала Тимур заговорил обо всем этом, когда Леша был еще беременным. Конечно, омега тогда никуда не пустил альфу. Следующий раз был, когда Рома только родился. Тогда говорили по телевизору, а еще писали в газетах, о переломном моменте, а еще о том, что наши бойцы заметно проигрывают, но все еще стойко держатся. Тимур постоянно говорил об Афганистане. Лешу это начинало заметно напрягать.              Ромке было уже шесть лет, тот был достаточно умным и смышленым мальчишкой. Леша не мог нарадоваться за своего ребенка. Правда, проклевывался и характер Лешки. Они с Ромой частенько сцеплялись языками, ведь Рома, будучи мальчишкой деревенским, играл с такими же детьми, как и он сам, а были в компании и мальчики постарше, да и на отца смотрел, когда тот с кем-то ругался, поэтому взял за привычку острить. Леша только диву давался, не понимая, откуда у него такой ребенок ушлый.              И вот сейчас, когда Ромка уже чуть подрос, Тимур снова заговорил о войне. Леша такого не приветствовал вообще. Ненавидел даже думать о том, чтобы отпустить любимого туда, где только кровь и смерть.              — Лисичка, я должен, понимаешь? Я не могу так. У меня сердце разрывается. Отпусти добровольно, я хоть денег заработаю для тебя и для Ромы, — альфа поднялся на ноги, подходя ближе к Леше, обнимая того за талию, губами касаясь своей метки на холке.              Леша глубоко вздохнул, потерев переносицу. Не хотел отпускать. Вот какая адекватная омега отпустит своего альфу на верную смерть? Он постучал кончиками пальцев по столешнице тумбочки, затем поворачиваясь к любимому, нахмурив светлые брови.              — Скажи, пожалуйста, Тима, ты ебнулся совсем?              — Леш. Представь только, что мы для Ромы сможем сделать лучшее будущее, если я заработаю эти деньги.              Омега покачал головой, отворачиваясь.              — Тимур, ну правда, ты с ума сошел? А вдруг не вернешься?              — Я-то? — посмеялся альфа.              — Придурок, это не игра в войнушку! — Леша вновь обернулся, вперив взгляд голубых глаз в любимого. — Это реальная война! Чудо, что тебя не призвали, я всех богов поблагодарил за это и этих ваших… Вэрсу тоже, потому что я бы без тебя не смог! Понимаешь? Я и Рома для тебя пустой звук?              — Вот именно, что это для вас! Эти моджахеды прорвутся к нам потом и что будет с вами? Именно поэтому нужно воевать там, с ними, понимаешь? Мирное население как страдает от этих террористов. Любимый.              — Тимур, меня послушай! — взвыл Леша. — Ты, как умалишенный, одну и ту же фразу, ну поедешь ты туда, ты даже в армии не служил! Стрелять и то не умеешь, наверное! Какие, нахуй, тебе полевые бои, когда ты там даже обратиться не сможешь, — он сжал пальцами серую футболку мужа, нахмурив брови.              — Леш. Война уже восемь лет идет.              — И ты думаешь, что ты туда поедешь и она резко прекратится? — засмеялся нервно Леша. — Это так, блять, не работает!              — Не матерись, Рома идет, — шепнул Тимур, переводя взгляд на прихожую.              — Я прише-е-ел! Обед! Хочу есть! — на кухню залетел маленький ураган, едва не снося родителей.              Леша потер переносицу, раздраженно вздыхая и переводя взгляд на Тимура, который продолжал обнимать своего мужа, не отпуская и гипнотизируя взглядом.              — Я не могу с тобой без криков на эту тему говорить, — нахмурился Леша.              — А вы что, ругаетесь? — Рома замер, смотря на родителей, переводя взгляд то на отца, то на папу.              — Нет, солнышко, просто твой отец идиот, — фыркнул Леша, отворачиваясь от Тимура. — Я сказал, что ты никуда не поедешь.              — Отец, ты уезжаешь? — Рома распахнул глаза, смотря на родителя, который сжал и разжал кулаки.              — Ромка, помнишь, я тебе про Афганистан рассказывал? — мужчина чуть улыбнулся. — Так вот, я хочу поехать воевать с этими моджахедами.              — Ого, правда?! — восхищенно воскликнул мальчишка, кинувшись к отцу, обнимая его за пояс. — Ты будешь их там стрелять?              — Да. Буду защищать наше государство, — улыбнулся Тимур, вооружившись поддержкой сына. — Простые парни там умирают, а я тут. Не могу я так. Уже завтра пойду в военкомат.              Леша распахнул глаза, смотря на сына и мужа. Он перевел дикий взгляд на Тимура, весь побледнел, сжимая и разжимая кулаки. Омега задрожал, весь изошелся холодным потом. Тимур ведь не мог говорить серьезно? Не настолько же он был идиотом, чтобы и правда оставить Лешу и Рому одних?              — Ты серьезно щас? Ты мое слово хоть во что-то ставишь? А если тебя убьют?! Не вернешься! Я же умру без тебя, ты подумал об этом, нет?! — закричал он, отчего Рома вздрогнул.              Мальчишка никогда не видел своего папу таким. Испуганным, беззащитным, напряженным. Он каждой клеточкой своего маленького тела ощущал весь ужас, что испытывает Леша, чувствовал его эмоции и это передавалось ему тоже. Рома никогда не видел, чтобы его папа так громко и злобно кричал. Все его чувства будто смешались в один большой комок, готовый вот-вот лопнуть. На глазах Леши навернулись горькие слезы, он дрожал и не понимал, почему его муж хочет пойти на верную смерть.              — Лешенька, — вздохнул альфа, желая коснуться любимого, протянув к нему руку.              — Не трогай! — вскрикнул он, шлепнув Тимура по руке.              Тимур вздохнул, посмотрел на Рому, сверкнув глазами, а мальчишка, вздрогнув, понял все без слов. Его родители и правда ругались, а значит, ему такое видеть было нельзя. Бывало, что его папа мог вспылить, но все это заканчивалось достаточно быстро. Но не сегодня. Тема и правда, кажется, была серьезная. Мальчишка выбежал в прихожую, вдел ноги в сандалии и выскочил наружу. Обедать он может прийти и попозже.              — Леш, — произнес Тимур серьезно, притянув к себе любимого, обнимая его и не обращая внимания на слабые удары от омеги. — Послушай меня, пожалуйста. Если судьба моя там умереть, то ничего не попишешь. Я могу умереть и здесь, например, кирпич на голову упадет. От смерти не убежишь. Понимаешь?              Леша горько всхлипнул, уткнулся мужу в грудь лицом, сжимая тонкими дрожащими пальцами его футболку. Он прерывисто вздохнул, плачь перерастал в истерику, ведь он судорожно не хотел отпускать Тимура на войну.              — Ты ебанутый… наглухо, — сдавленно просипел омега, громко всхлипывая и завывая. — Я тебя не пущу! Ты не можешь оставить нас тут, слышишь! Рома маленький еще, он в этом году в школу идет! Ты совсем с ума сошел? Нельзя же так…              — Лешенька, — улыбнулся Тимур, целуя любимого в макушку. — Я вернусь к тебе. Слышишь? Не знаю, когда кончится война, но я все равно вернусь к тебе. Через год, через два. Не важно. Ты главное дождись меня. Я заработаю денег для тебя и Ромы. Вы будете жить, будто царевичи.              — Я и так живу, как царевич, ты ведь на нас денег не жалеешь совсем, — Леша поджал губы. — Ты меня подкупить пытаешься? Я все равно не пущу! Вдруг ты не вернешься?              — Ты настолько в меня не веришь? — Тимур вздохнул, вновь целуя Лешу в макушку. — Лисичка, доверься. Я клянусь тебе — вернусь.              Леша поджал губы сильнее. Хотелось верить в слова мужа, но отчего-то внутри засел глумливый червячок, который нашептывал о том, что может произойти все, что угодно. Тимур продолжал говорить на ушко слова успокоения, но слезы продолжали течь из глаз. Как в такой ситуации сохранить ясность ума? Как не поддаваться эмоциям и страху за любимого мужа, которому было всего лишь двадцать шесть? Леше и того чуть меньше, он не был готов потерять Тимура. Даже мысль о его потере заставляла сердце сходить с ума, биться в груди бешеной синицей, ломая крылья и задыхаясь. Он задыхался тоже.              За обедом Леша не проронил ни слова, ковыряясь в своей тарелке окрошки, заправленной водичкой с уксусом. Он смотрел сквозь всего. Слезы больше не текли по щекам, но в душе было пусто. Омега не хотел даже смотреть на Тимура, который перенимал такое нервное настроение любимого, часто поглядывал на него, пытаясь воздействовать успокаивающе через метку, но не помогало. Леша будто погрузился глубоко в себя, выплакал все свои слезы, а теперь был лишь пустой оболочкой. Рома что-то весело рассказывал родителям, Тимур изредка кивал сыну, улыбался ему, хотя у самого на душе кошки скребли.              После обеда Ромка снова сбежал гулять, наслаждаясь теплой летней погодой. Леша же остался на кухне, чтобы помыть посуду, а затем, когда жара чуть спадет, выйти и покопаться в своих грядках. Он все это время молчал, а Тимур пытался прочесть его взглядом. Не получалось. Между ними будто выросла высокая стена. Леша пытался манипулировать Тимуром через это молчание, но альфа все для себя решил. Это не просто глупая прихоть. Это цель — защитить.              Так они разошлись по своим делам. Леша отправился на улицу поработать, а Тимур просто все это время был рядом, как безмолвная тень, помогая. Стоило Леше только потянуться в сторону секатора или корнеудалителя, как Тимур тут же подавал нужный ему инструмент. Он просто молча сидел рядом, наблюдая за тем, как работает Леша. Его движения были пусть и резковатыми из-за напряжения и того стресса, что он испытал, но тем не менее ласковые и нежные, быстрые и аккуратные. Тот очень любил свои цветы и травы, занимаясь ими с удовольствием. Он был еще так молод, так неопытен.              Леша был по поведению еще совсем ребенком. Иногда не понимал, ссорился и кричал. Он был упрям и характер у него был уж точно не сладок, но Тимур не мог представить свою пару лучше, чем Лешу. Плевать было на характер, плевать было и на то, что многие могли бы посчитать его легкомысленным. Идеальнее омеги не было. Любимее не было.              На самом деле Тимур думал о том, что лучше бы Леша кричал, чем молчал. Это мучило, заставляло сердце обливаться кровавыми слезами. Мужчина не хотел думать о том, что Леша не заговорит с ним до самого отъезда. Тимур глубоко вздохнул, вздрагивая, когда его слегка подергал за рукав футболки Рома. Он перевел взгляд на сына, который смущенно переминался с ноги на ногу, краснея.              — Папа, — смущенно проблеял он. — А спой мне колыбельную… Я уснуть не могу, — шепнул Рома, посмотрев на родителя. — Только пацанам не рассказывай… не круто это.              Тимур улыбнулся, посмотрев на свою пустую чашку чая, в которой на дне чаинки складывались в причудливый узор. Как жаль, что гадать он по чаинкам не умел. Альфа встал с табурета, подхватывая Рому на руки, направляясь прямо в его комнату. Он чмокнул сына в висок, думая о том, как же сильно он будет по нему скучать, когда уедет.              Время близилось к полуночи. В такое время Леша и Тимур позволяли Ромке еще не спать, все же было лето, хотя в конце июля темнело уже быстро. Роме и так достаточно часто снились кошмары, особенно после того случая с тем, что его едва не украли. Кто это был и зачем это, Тимур так и не узнал. Лишь нашел Рому в темной чаще леса. Тот лежал на земле, такой крохотный и совершенно беззащитный, он горько плакал, взывая к своим родителям. В той чаще было слишком темно. Слишком тихо и холодно. Пятифанов будто попал в могильный склеп. Пахло гнилью. Он навсегда запомнит тот запах. Но стоило появиться сильному альфе, волку, как тут же тьма рассеялась, а Тимур забрал Рому из того места. Это было так давно, что все, казалось, и забыли. Альфа даже не рассказал Леше о том, что произошло. Незачем ему было переживать.              Уложив Рому в кровать, Тимур укрыл его простыней, ведь было слишком жарко дома. Он присел у кровати на корточки, поглаживая сына по темным волосам.              — Какую колыбельную ты хочешь?              — Свою любимую, — улыбнулся мальчик, натянув простыню до головы.              Тимур улыбнулся, продолжая поглаживать сына по волосам, ласково и по-родительски любовно перебирая их. Он тихонько начал напевать мотив. А затем комнату разрезал мелодичный глубокий голос:             

Под небом голубым есть город золотой      

С прозрачными воротами и яркою звездой.      

А в городе том сад, все травы, да цветы.      

Гуляют там животные невиданной красы.

            

Одно, как желтый огнегривый лев,      

Другое вол, исполненный очей,      

С ними золотой орел небесный.      

Чей так светел взор незабываемый?

             Леша едва слышно шел до комнаты Ромы в темноте, ведь Тимур выключил везде свет, когда уходил с кухни. Он оперся плечом о дверной косяк, скользя взглядом по двум фигурам самых любимых альф, что были освещены льющимся светом от уличного фонаря. Он грустно улыбнулся, ощущая, как на глазах снова появились слезы. Тимур, продолжая убаюкивать засыпающего Рому, перевел взгляд на любимого, не прекращая петь:             

А в небе голубом горит одна звезда.      

Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда.      

Кто любит — тот любим. Кто светел — тот и свят.      

Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.

      

Тебя там встретит огнегривый лев,      

И синий вол, исполненный очей.      

С ними золотой орел небесный.      

Чей так светел взор незабываемый?       

      Тимур медленно поднялся на ноги, укрывая уснувшего Рому простыней получше. Он поцеловал сына в лоб, направляясь к Леше, который медленно взял мужа за руку. Тимур легко погладил его нежную ладошку большим пальцем, поднося к губам и мимолетно целуя кончики пальцев. Они вышли на кухню, закрывая дверь в спальню Ромы. Тимур повернулся к Леше всем телом, а омега поднял на него мокрые и красные от слез глаза.              — Мир не стоит твоих слез, Лешенька, — шепнул Тимур. — Я готов убить любого, кто обидит тебя.              — Не уезжай… Умоляю, не уезжай, — зашептал омега, поджимая губы. — Останься со мной…              — Леш… — Тимур вздохнул, целуя мужа в лоб. — Не могу…              Лисичка тихонько всхлипнул, прижимаясь к любимому всем телом и утыкаясь носом в его грудь. Любимый запах розмарина убаюкивал, дарил мнимое чувство спокойствия, будто не Тимур хочет уезжать в Афганистан. Будто не его нежные руки будут держать в руках автомат. Не его руки будут окрашиваться по локоть в кровь. Не он будет убивать виновных и невинных людей. Будто бы не Тимур может быть убит в любой момент.              Леша всхлипнул, позволяя поднять себя на руки и унести в спальню. Он позволил Тимуру уложить его в кровать, а затем лечь рядом, обнимая так нежно и тепло. Он пытался успокоить своего омегу, подарить ему больше любви, чем он имеет. Больше, чем Тимур мог бы дать. Пятифанов прижался губами к макушке Леши, зажмуриваясь и ощущая, как его глаза тоже становятся влажными, а соленые слезы скатываются на подушку, но теряются в светлых волосах его лисички. Сколько им отведено быть вместе? Пару ночей? Пару лет? Тимур хотел бы встретиться со своим лисичкой и в следующей жизни.              — Ты моя вселенная, Леш, — зашептал Тимур едва слышно, но прекрасно зная, что его слышат. — Знаешь, что я подумал, когда увидел тебя на следующий день после той ночи в кабаке?              — Что? — шепнул Леша, отвлекаясь от терзающей его боли.              — Что хотел бы снова встретить тебя и влюбиться еще раз, — альфа улыбнулся.              Леша шмыгнул носом, вытирая слезы ребром ладони. Тимур был горазд на подобного рода слова. Он мог лишь одним предложением вывести и без того эмоционального Лешу, мог всколыхнуть чувства одной лишь фразой. В этом был его волчонок. Его милый, такой добрый, нежный и красивый волчонок.              — Пойдем со мной?              — Куда? Ночь на дворе, — шепнул Леша, вставая следом за Тимуром.              Альфа лишь томно улыбнулся, оставляя на губах лисички нежный поцелуй и подавая ему свою толстовку. Чтобы не замерз. Леша вышел вслед за любимым на улицу, спускаясь по крыльцу на улицу и направляясь следом за ним за их участок. Тимур ловко перепрыгнул через забор в сторону леса, помогая перелезть и Леше. Омега обернулся на дом, обеспокоенно приоткрыв рот, чтобы выразить свои мысли по поводу того, что Рома остался один, но Тимур легко покачал головой. Леша будто понял его без слов. Его альфа обещал, что они совсем ненадолго.              Тимур хрустнул шеей, а затем резко встал на четыре лапы. Перед Лешей вновь появился благородный черный волк, который слегка пригнулся к земле, позволяя омеге залезть на свою спину. Леша нежно погладил Тимура по голове, затем забираясь на его большую спину, а руками обхватывая массивную шею. Он зарылся носом в шерсть, вдыхая любимый запах розмарина, а Тимур, тихонько рыкнув, сорвался с места, уносясь в темный лес, где будут только они вдвоем. И никто не посмеет им помешать.              Они остановились на небольшой красивой поляне, залитой лунным светом. Леша слез со спины мужа, оглядывая такое волшебное место, над которым летали светлячки. Здесь пахло свежестью и хвоей, а душа успокаивалась от такого вида. Омега медленно обернулся к Тимуру, что стоял возле дерева, улыбнувшись. Он подал руку любимому, а Леша пошел следом за ним на поляну, ахнув, когда он заметил множество растущих подснежников. Он сжал крепче ладонь альфы, медленно ступая за ним и не зная, как же это возможно. Июль на дворе, а здесь растут подснежники.              — Это именно то место, где я сорвал для тебя цветов. Они цветут здесь круглый год. Волшебное место, сам Вэрса ухаживает за ним и позволяет мне приходить сюда. Сейчас он позволил прийти мне с тобой… — Тимур повернулся к Леше, нежно взяв его за руки.              — Я даже не знал, что здесь есть такое место… и правда волшебное, — прошептал Леша.              Тимур нежно погладил Лешу по щекам, затем убирая его светлые волосы за ушки. Он наклонился к омеге, медленно, будто боясь навредить. Леша прикрыл веки, а ресницы его затрепетали от предвкушения. Он приоткрыл пухлые алые губы, поймав губы Тимура своими и вовлекая альфу в нежный поцелуй, наполненный тайной горечью от скорого расставания. Леша обвил руками шею мужа, зарываясь пальцами в темные волосы, а Пятифанов углубил этот поцелуй, медленно укладывая Лешу на траву. Остались только они вдвоем, больше никого не было в этом мире, кроме них двоих.              Домой они вернулись лишь на рассвете.             

***

             Леша нервно ходил по кухне, заламывая пальцы. Он нервничал и жутко переживал. Тимур отправился в военкомат, чтобы подписать контракт и добровольцем отправиться в Афганистан. Леша правда мечтал сейчас о том, чтобы его отбраковали, чтобы оставили дома, в запасе. Омега искренне верил, что Тимур, не служивший в армии, может остаться дома.              Когда на крыльце послышались шаги, а затем отодвинулась тюль, спасающая от комаров, на двери, то Леша выскочил в прихожую дикой кошкой, смотря на Тимура. Тот был спокоен, будто бы все идет так, как он и задумывал. У Леши сердце было не на месте. Омега сглотнул, поджимая губы и смотря на любимого, который перевел на него взгляд, показав документ.              — Послезавтра.              У Леши сердце рухнуло в пятки. На глазах вновь появились слезы, он всхлипнул, кинувшись к Тимуру. Тот вздохнул, обнял свою лисичку, прижав его к себе настолько крепко, что захрустели кости.              — Мы расстаемся ненадолго. Я к тебе вернусь.              Леша всхлипнул. Он уткнулся носом альфе в плечо, зажмурившись и мечтая о том, чтобы происходящее оказалось лишь дурным сном.              Вечером Тимур начал собирать свою сумку, попутно играя с Ромкой, который носился с интересом возле отца. Леша сидел на кровати, невидящим взглядом смотря на Тимура, который рассказывал Роме о том, кто с ним поедет, а еще про то, что обязательно будет слать письма.              Леша глубоко вздохнул, а нему тут же подлетел Рома.              — Папочка, ты грустишь, потому что отец на войну уходит?              — Да, солнышко, — кивнул Леша.              — Наш отец сильный, он всех врагов постреляет, а потом к нам домой приедет! — заулыбался Рома, обнимая Лешу за шею.              — Да, милый, я знаю.              Омега перевел взгляд на мужа, поджимая губы и вздыхая. Он отпустил Рому, чтобы тот помогал отцу собирать сумку дальше. Как можно было отпустить мужа туда? Да еще и не сопротивляясь? Но будто бы Тимур послушал. Тот был вольный, настоящий волк. Да еще и такой альтруист. Он не мог спокойно смотреть, если кто-то страдал.              Тимур проводил все свободное сейчас время рядом с мужем и сыном. Брал с собой на рыбалку, а еще Ромку на охоту в лес. Он возил Ромку на своей спине, тогда как Леша просто шел рядом с ними, пребывая в своих мыслях. Он верил, что Тимур к нему вернется. Иначе он не мог, да и сам альфа пообещал. А было всем известно, что Пятифанов никогда не врал.              Два дня пролетели незаметно. Будто их и не было. Последнюю ночь Леша и Тимур проводили вместе. Они уложили Рому спать, а сами отправились в спальню, предавшись нежной и сладкой любви. Леша нежно поглаживал по волосам уснувшего Тимура, которому нужно было рано вставать. Тот сладко сопел, уткнувшись носом в шею Леши, который прижимал мужа к себе, перебирая темные волнистые волосы.              Омега думал о том, почему же все получается именно так. Еще вчера вечером Тимур вернулся домой от той знакомой гадалки. Леша видел ее всего лишь раз, совсем издалека, знал ее по имени и только. Но она с Тимуром имела хорошие отношения. Гадала ему, советовала и альфа все делал по ее указке. Леша изредка задавался вопросом, может быть именно она и сказала ему идти на войну? Но откидывая эти мысли, парень только мотал головой. Он поцеловал Тимура в макушку, совсем тихонько вздыхая и прижимаясь обнаженным телом к мужу, когда он обнял Лешу крепче за тонкую талию.              Вернувшись от гадалки, Тимур сказал, что она нагадала ему и Леше. Омега удивился, впервые упомянули в гадании и его. Женщина сказала только одно — пусть Алексей не уезжает из поселка. Иначе будет беда. Нужно быть ему здесь, чтобы сын свою судьбу встретил и защитил поселок от тьмы. Леша во все эти байки не верил. Однако, больше всего напрягало в этих словах то, чтобы Леша не уезжал. Омега думал о том, что если Тимур не вернется, то он точно не захочет оставаться в этом богом забытом месте. Значило ли это…?              Леша промучился подобными вопросами, пока не прозвенел будильник. Омега чуть вздрогнул, прекратив перебирать волосы Тимура. Он не заметил, как всю ночь его одолевали тревоги, не давая уснуть. Альфа заворочался, вытягиваясь на кровати, отчего одеяло съехало с его обнаженного сильного тела. Леша чуть улыбнулся, дотягиваясь до будильника и отключая его. Совсем скоро были сборы у военкомата. Поджав губы, Леша присел, вздыхая. Он посмотрел на Тимура, который сонно глядел на любимого.              — Приготовить тебе кофе? — шепнул Леша, смотря на альфу.              Тимур сонно кивнул, проводя рукой по лицу и вставая с кровати. Леша понуро отправился на кухню, накинув на себя легкий халат. Он провел рукой по шее, взглянув на небольшие наручные часы на его руках. Он покусал губы, подходя к небольшой электрической плите, поставив на нее чайник. Уже совсем скоро. Леша помялся с ноги на ногу, порхая по кухне, доставая еды. Он хотел накормить любимого до отвала. Кто знал, когда у Тимура получится поесть нормально еще. Леша глубоко вздохнул, ощутив нежные объятия со спины.              — Лисичка, ты все еще злишься на меня?              — Не злюсь, — шепнул Леша, вздохнув. — Я плакать хочу. Не могу выносить мысли о том, что ты будешь так далеко от меня. Что ты будешь на войне. Я очень боюсь.              — Не нужно. Я ведь кэин, в конце концов, — Тимур ласково чмокнул Лешу в холку, где стояла обновленная метка. — У меня рефлексы, сила, я не погибну.              — А вдруг… — в горле встал ком. — А вдруг мина… или пуля шальная…              — Лешенька. Я вернусь, обещаю, — Тимур нежно поцеловал Лешу в висок, отстраняясь от него.              Вздохнув, омега поставил еду на стол, пока Пятифанов направился умываться. Леша нервно постучал ногой по полу, вздыхая и сдерживая себя от истерик. При Тимуре нужно было показать, что он сильный. Что справится.              Разбудив Рому, Леша накрыл на всех завтрак, налил чай для сына, а кофе для себя и мужа. Это будто был один из тех спокойных деньков, которые остаются позади. Будто не Тимур уходил от своей семьи в этот день на фронт.              Рома и Леша оделись, пока Тимур курил на улице. Сам альфа тоже переживал жутчайше. Он не знал, вернется ли домой. Клавдия Васильевна не дала конкретного ответа. Женщина гадала ему, но не сказала, что произойдет. Тимур не знал, может, она не видела его будущего, или же видела, но сделать что-то было нельзя. Только сказала она насчет Леши. И на этом было все. Выдохнув сизый дым в воздух, Тимур перевел взгляд на подъехавшую машину Рамзана. Он улыбнулся лучшему другу, махнув рукой, затем подхватывая сумку и направляясь к калитке.              Из дома вышли Рома и Леша, а последний закрыл дверь на замок, пока мальчишка побежал навстречу к крестному отцу с радостным визгом: «Дядя Рамзан!».              — Э-гей! Это же Роман, — засмеялся мужчина, подхватывая крестника на руки. — Какой большой уже. Что, совсем скоро настоящим волком будешь, да? Когда в школу пойдешь?              — Уже скоро пойдет, — заулыбался Тимур. — Я вот вернусь и буду учить Ромку защитником поселка быть.              Рома заулыбался, смущенный похвалой, обнимая Рамзана за шею.              — А еще отведешь меня к той тетеньке, про которую ты говорил! Что она тебе гадает!              — И это тоже, — закивал Тимур, затягиваясь сигаретой. Мужчина посмотрел на Лешу, что был сам не свой. Тихий, бледный, понурый. Будто вся печаль мира сконцентрировалась в нем одном.              — Поехали? А то опоздаем, — произнес Рамзан, поставив Ромку на ноги.              Мальчишка сразу же сел в машину, открывая стекло, чтобы теплый июльский ветер дул ему в лицо. Тимур докурил сигарету, выкидывая ее на дорогу и туша носком кроссовка. Он погладил Лешу по щеке, а тот тихонько вздохнул, тоже усаживаясь в машину.              Тимур сжал ладони в кулаки, садясь на переднее пассажирское сидение, пока Рамзан заводил машину, чтобы отвезти всех к военкомату, откуда будет уходить автобус с мобилизованными и добровольцами. Тимур обернулся к семье, улыбнувшись Ромке, а тот ответил такой же широкой улыбкой. Пятифанов посмотрел на Лешу, но тот стеклянными глазами смотрел в окно. И альфа видел, как хрустальные капли стекают по его щекам, капая вниз с острого подбородка.              До военкомата они приехали довольно быстро. Автобус уже стоял, готовый к отправке, а своих мужей и сыновей провожали омеги и матеря. Леша не думал, что когда-нибудь будет провожать кого-то на войну. Даже его отец военный не поехал в Афганистан, оставшись работать в воинской части, чтобы подготавливать молодых бойцов. Леша сглотнул ком в горле, оглядывая собравшихся здесь. Слышался плачь, громкие разговоры и вся атмосфера была тоской. Омега дернулся, но Тимур поймал его под руку, смотря обеспокоенно, с вопросом в глазах и немой мольбой. Леша облизал пересохшие губы, учащенно дыша.              Он кинулся к любимому, обнимая так крепко, насколько было возможно. Он громко всхлипнул, закрывая глаза и прижимаясь к Тимуру. Альфа грустно улыбнулся, целуя омегу в макушку. Альфа не считал, что их история может закончиться вот так. На этом вокзале у поселкового военкомата. Тимур желал сделать Лешу самым счастливым, но сейчас он был причиной его слез. Но какового же будет их счастье, когда Пятифанов вернется. Тимур поймал в свои объятия и Рому, который прижался к родителям, будто маленький волчонок, ищущий тепла и заботы.              Тимур мягко утер слезы Леши, целуя его в нос, а затем и расцеловывая лицо. Леша заставил Тимура вдохнуть полной грудью эту жизнь. Они ураганом ворвались в жизнь друг друга, разбивая в крошку стены. Сердца горели, проживая эту любовь. Они были созданы друг для друга небесами и ничто не могло разрушить эту связь. Леша будет верен Тимуру, даже если смерть разлучит их. Ни один альфа более не поселится в его сердце.              Рамзан наблюдал за своим вожаком и семьей, желая взвыть. Сердце ощущало беду, но никто не мог ничего сделать. Их стая была здесь. Каждый провожал своего вожака, просто наблюдая из тени леса. Каждый переживал и поддерживал того, кто стал главой их огромной семьи.              Тимур отстранился от лисички, погладив Лешу по щекам. Затем он присел на корточки перед Ромкой, стирая и его слезки с маленьких щек.              — Папу береги, Роман. Он у нас омега, мы должны его защищать. Ты защищай его тут, а я буду защищать вас там, — улыбнулся Тимур, смотря на ребенка, который громко всхлипывал.              — Папочка, не уезжай… Может быть… потом… давай завтра? — всхлипнул Рома, взявшись за руку отца.              Пятифанов вздохнул. Посмотрел на сына серьезно, но с тоской, продолжая гладить его по щеке. Он не хотел уезжать от своей семьи. Но не мог иначе. Это нельзя было объяснить. Но Тимур надеялся, что Рома его точно поймет, когда вырастет. Встав на ноги, мужчина вздохнул, посмотрев на свою семью, сумку закидывая на плечо.              — Документы тебе по почте пришлют, Лешенька, когда я уже заграницей буду.              Омега поджал губы, крупно дрожа от рвущийся наружу истерики. Он пытался быть сильным. Но не смог. Дал слабину, показал Тимуру то, что без него не сможет. Но альфа верил в него, знал, что омега попросту будет скучать. Верил, что муж вернется. Однако, все равно боялся.              — Буду молиться за тебя каждый миг, — прошептал Леша, обнимая мужа. — Только вернись к нам…              — Я вас не брошу, любовь моя, — шепнул Тимур, обнимая Лешу в ответ и закрывая глаза. — Никогда.              Они слились в нежном поцелуе, выражающим всю их горячую и сильную любовь. Рома смотрел на родителей, затем смущенно отворачиваясь. Ему бы хотелось, чтобы когда-нибудь у него тоже был такой же красивый омега, как его папа, а еще такая же крепкая любовь.              Время вышло. Мобилизованных посадили в автобус. Леша смотрел за тем, как их увозят далеко-далеко от поселка, на чужую землю. Туда, где духи леса не защитят своих детей, где только человеческая кровь льется рекой, где смерть дышит в затылок. Где иногда лучше быть мертвым, чем жить. Леша оперся о машину поясницей, скатываясь на землю и прижимая к себе колени. Он громко всхлипнул, отпуская Тимура. Они оставили свои сердца в руках друг друга, надеясь, что так они будут в безопасности.             

***

             Афганская война продолжалась. Леша с содроганием следил за всеми новостями, следя за ходом военных действий. И каждый месяц, ровно четырнадцатого числа, он ожидал письма. Тимур не обманул, когда говорил, что будет всегда писать письма. Он никогда не оставлял обратного адреса, чтобы Леша не мог написать ответного письма, ведь это было опасно. Однако, все равно Тимур писал ему. Как сильно любит, как скучает. Писал и об успехах на линии фронта. Леша радовался каждому его письму. Он восхищался успехами любимого, ведь каждое письмо означало, что Тимур жив и не тяжело ранен.              Больше всего Леша обрадовался его письму в конце июля, когда прошел ровно год с его отъезда, восемьдесят восьмого года. Тимур писал:              «Привет, моя лисичка. Как ты поживаешь? Я надеюсь, что очень хорошо. Я спешу к тебе с хорошими новостями. Но в то же время не очень. Думаю, что ты знаешь уже. Советские власти начинают вывод войск из Афганистана. Власти пришли к Женевскому соглашению, поэтому теперь мы возвращаемся домой, представляешь? Я совсем скоро буду рядом с тобой. Обниму тебя крепко-крепко, прижму к себе. Расцелую тебя и Ромку. Наверное, он уже так вымахал. Потихоньку перебрасывают войска на границу, а там уже и домой. Нас ждет послезавтра последнее задание, а затем мы будем следующими, так сказал командир нашего отряда. Мы послезавтра будем сопровождать караван через Дашти-Марго. С их языка название такое интересное «Долина Смерти». Но я не верю во всю эту чушь. Закончим это задание, и я пулей рвану к тебе, любовь моя. Надеюсь, все деньги, что я заработал для вас, до вас дошли. Обязательно растопим баню после моего приезда. Жди меня, Лешенька, я уже в дороге к тебе!».              Леша радостно скакал по всему дому с этим самым письмом. Его Тимур был уже в пути домой. Рома, который как раз вернулся со своим лучшим другом пообедать, застал своего папу, который радостно кричал песни, играющие по радио. Ромка даже встал в дверях, удивленно выпучив глаза, как и мальчик-бурят, его звали Булад, чьи глаза стали похожи на блюдца. Леша перевел взгляд на мальчишек, широко улыбаясь и утягивая их за собой танцевать.              — Пап! Пап, ты чего?! Забухал, что ли?! — вскрикнул Рома, пуча глаза.              — Дурак! — посмеялся омега, танцуя и прыгая в такт песни. — Твой отец возвращается!              — Правда?! — закричал Рома, широко улыбнувшись.              — Дядь Тимур че, внатуре домой едет? — заулыбался Бяша, не веря в то, что отец его друга возвращается.              Леша улыбался, радостно танцуя под песни из радио. Он не верил в собственное счастье. Его любовь, его душа, его сердце, он возвращался домой, к нему и их сыну. Лучше ничего не могло быть.             

***

             Леша готовил обед, стоя у плиты, ведь он как раз вернулся с работы на обед. Он уже почти две недели ждал Тимура домой. Тот обещал вернуться, да и написал письмо, что оставалось последнее задание. Леша и правда его очень ждал, просыпаясь и засыпая с улыбкой на губах. Ромка снова гулял на улице, но вот-вот должен был прибежать на обед, ведь когда Леша возвращался домой, то встретил сына у колонки, там он и другие дворовые мальчишки обливались водой в такую жару.              Омега выключил плиту, затем сразу откладывая себе макароны и котлету. Он услышал скрип калитки, улыбнувшись. Точно Ромка прибежал на обед. Когда послышались шаги на крыльце, то Леша кинул:              — Руки мой!              — Гражданин Пятифанов? — послышалось от двери.              Леша вздрогнул, нахмурившись и не узнав чужого скрипучего голоса. Он вытер руки полотенцем, направившись в прихожую, замечая на крыльце, за тюлью, что висела на двери, старенького почтальона.              — Здравствуйте? — неуверенно протянул омега. — Письмо пришло?              Почтальон вздохнул, смотря на такого молодого и красивого омегу. Он вошел в дом. Мужчина раскрыл свою сумку, доставая оттуда извещение, заполненное строгой мужской рукой. Он протянул бумагу застывшему омеге, который протянул дрожащую руку к извещению, забирая его и скользя глазами по буквам.              — Примите мои соболезнования.              Леша задрожал. Его замутило, а голова закружилась. Мир перед глазами завертелся, будто центрифуга. Он судорожно вдыхал раскаленный воздух, но не мог надышаться, будто кто-то разом выдернул его легкие, а сердце сжал в тисках до кровавой каши. Буквы расплывались перед глазами, и бумага выпала из ослабевших тонких пальцев. Такого просто не могло быть.              Рома забежал на крыльцо, заглядывая в дом и замечая почтальона, а также своего папу. Тот перевел мутный взгляд на Рому, закрывая глаза и падая бессознательно на холодный твердый пол.              — Папа!!! — закричал от страха Рома, кинувшись вместе с пожилым мужчиной к омеге.              Тьма поглощала его, обвивая своими холодными скользкими путами. Он не хотел просыпаться. Не в тот мир, где больше нет его.        СССР Коми АССР Районный военный комиссариат 1 августа 1988 г. № 5/654 гр-ну Пятифанову Алексею Павловичу

ИЗВЕЩЕНИЕ

      Ваш муж, Пятифанов Тимур Дамирович, уроженец Коми АССР, выполняя боевое задание, пропал без вести в Дашти-Марго при обстреле каравана, 20 июля 1988 года.       Похоронен —       (Настоящий документ подтверждает право на возбуждение ходатайства на получение пенсии (пособия) и предоставления льгот, установленных законодательством Союза ССР)             

***

             Леша хотел умереть. Его разрывало на части от той боли, что поселилась глубоко внутри, с каждой секундой вонзая все больше копий в убитого горем омегу. Когда Леша очнулся, то осознание того, что его муж мертв, ударило по голове огромным камнем, отчего он взвыл раненной волчицей, а затем закричал громко-громко, надеясь, что его услышит сам Хозяин Леса. Услышит и вернет ему Тимура.              Истерика нахлынула огромной волной, заставив упасть вниз, на самое дно, так и не прибив его к холодным берегам. Свет померк перед глазами, затягивая Лешу во тьму. Он трясся, как осиновый лист, обхватив себя руками и жадно глотая воздух, который раздирал легкие, доставляя невероятную боль. Леша рыдал. Слезы жгли глаза и щеки, но продолжали скатываться вниз, ведь боль была сильна настолько, что омега не знал ей выхода. Он мечтал отправиться вслед за Тимуром. Вонзить в свое сердце длинный нож, чтобы больше не чувствовать этой боли.              Нельзя было это сравнить с чем-либо. Леша был счастлив и в один миг его счастье разрушилось осколками на холодный пол. Омега сжался в комочек, поджав губы и всхлипывая. Он хотел стать крохотным, чтобы его никто не трогал. Чтобы он больше не мучился от боли. Чтобы он проснулся вновь и рядом был Тимур!              Леша вздрогнул, когда его коснулись маленькие ручки, а затем рядом с ним лег его сын, обнимая родителя и утыкаясь носом ему между лопаток, слегка дрожа. Леша прерывисто выдохнул, а слезы хлынули с большей силой. Он медленно повернулся к Роме, посмотрев в заплаканное лицо сына. Леша всхлипнул, прижал к себе ребенка, сжав его в своих объятиях так крепко, насколько было возможно.              — Папочка… отец и правда…?              Сердце Леши пропустило удар от тихого и сиплого от слез голоса Ромы. Он затрясся сильнее, громко заплакав и уткнувшись носом в макушку сына. Мальчик задрожал, всхлипнул, позволяя себе эту слабость, и уткнулся лицом папе в грудь. Леша не знал, что ответить. Рома наверняка видел похоронку. Не имело смысла объяснять то, что было ясно и так.              Они пролежали так еще долго, успокаиваясь в объятиях друг друга. Леше было больно. Он не мог дышать. И только запах розмарина, оставшийся на подушке, заставлял сердце сжиматься сильнее, но приобретать ясность ума. Омега легко гладил сына по спине, всхлипывая.              — Папуль…              — Что, золото? — сдавленно прошептал Леша.              — Спой мне… колыбельную, — глаза Ромы вновь налились слезами.              — Какую колыбельную? — зашептал Леша, уже прекрасно зная ответ.              — Мою любимую… чтобы папа, если он уже на небесах, тоже ее услышал…              Леша горько усмехнулся, облизав губы и начиная напевать мотив, пока Рома ближе прижался к Леше под бок, глотая горькие слезы скорби.              — Под небом гол-лубым, — начал тихонько напевать омега. — Есть город з-золот-той, — его голос срывался, а слезы вновь крупными каплями покатились по щекам, теряясь в подушке. — С прозрачными воротами и яркою з-звездой, — он горько заплакал, закрыв глаза ладонью, а плач перерастал в рыдания.              Этот дом утратил свой свет. Здесь больше не было улыбок. Только горький плач и стоны от душевной боли, что душила. Колыбельная превратилась в колыбельную горя и скорби, которую испытала эта семья.              Три дня Леша с убитым видом собирал документы. Он договаривался о месте на кладбище, о месте для поминок, обзванивал всю стаю Тимура. Те, кто слышал это, были просто в ужасе, каждый выражал для Леши свои соболезнования. Но тот с пустым взглядом это выслушивал и говорил о дне прощания. Отдавая деньги за пустой гроб, Леша с болью усмехнулся. Кто бы мог только знать, что деньги, которые зарабатывал его муж на войне, в итоге окажутся для его же похорон.              Рома не хотел больше быть дома. Там царила настолько мрачная атмосфера, что казалось, будто умер не только его отец. Но и папа тоже. Они занавесили все шторы, а еще накрыли зеркала. Леша накрыл тюлем и телевизоры, а еще убрал подальше радио, под которое еще совсем недавно танцевал в своей спальне. Рома старался поддерживать своего папу, но с каждым прожитым днем это становилось все тяжелее. Леша стал тенью прошлого себя. Стал похож на призрака. Он перестал есть, перестал нормально спать. Каждую ночь он сидел на полу у кровати, с бутылкой крепкого алкоголя, которая помогала ему забыться на время от боли. Притупляла, не давала думать. Он словно бы отключался от реальности, становясь бездушной куклой.              Периодически омеге казалось, будто Тимур рядом. Его запах все еще витал в воздухе едва заметной дымкой, окутывая и защищая. Леше казалось, что он выплакал все слезы. Но с каждым разом их становилось все больше. Время не делало легче. Ему было больно, ему было тяжело. Сидя с бутылкой у кровати, на холодном полу, Леша покачивался, шепча себе под нос: «Лжец… какой же ты лжец». Он не хотел жить в мире, в котором не было его Тимура. Поэтому он выбрал путь медленного убийства самого себя.              В день похорон весь их дом был наполнен людьми в черном. В спальне на табуретках стоял красивый ярко-красный закрытый гроб, обшитый черной лентой. Леша стоял у него, прекрасно зная, что он пуст. Там нет его любви, там всего лишь пустота, которая заполняла сердце Леши все сильнее, вытесняя все, что там было. Он гладил кончиками пальцев гроб, сжимая губы в тонкую полоску и глотая горькие слезы. Омега не пытался казаться сильным. Он был сломан, а поэтому благодарно кивал, когда кто-то подходил к нему, желая крепиться. Леша слышал их слова утешения сквозь вату.              «Время лечит, ты справишься. Главное, не опускай руки», — говорили они. «Тимур бы не хотел видеть то, как ты убиваешься», — твердили они. «Ради сына ты должен быть сильным», — уверяли они. Леша пропускал их слова мимо ушей. Что они могли знать? Разве они чувствовали то же, что чувствовал сам омега? Они теряли того, кто был предначертан судьбой?              Леша желал пережить этот день как можно скорее. Но именно в этот день он и другие люди могли отдать почести усопшему. Леша медленно поднял взгляд на подошедшую женщину в черном, за спиной которого топтался Бяша, тоже одетый во все черное. Бурятка медленно протянула для Леши букет гвоздик, а он, всхлипнув, принял его, позволяя женщине обнять его. От нее ощущался горький запах алкоголя, но она была трезва. Женщина молчала, обнимая его, понимала будто бы лучше всех присутствующих чувства убитого горем омегу.              — Больно… — сипло прошептал Леша, горько плача, отчего платье женщины начало намокать.              — Да, — шепнула она. — Разрушенная связь бьет слишком больно. Особенно, когда умирает волк.              Леша медленно отстранился от нее, вглядываясь в темные глаза женщины. Она тяжело вздохнула, погладив Лешу по плечу, уходя к сыну, который стоял рядом с Ромой, что сдерживал слезы внутри себя.              Омега проследил за женщиной взглядом, прерывисто выдыхая и переводя взгляд на подошедших знакомых Тимура, принимая соболезнования и от них.              Когда гроб выносили из дома, то Леша не мог совладать с собой. Он залез в машину, едва снова не падая в обморок, но его подхватил Рома и Рамзан, не позволяя упасть прямо рядом с гробом. Леша хотел бы, чтобы его похоронили тоже. Чтобы он был на той стороне рядом с ним.              Рамзан шептал что-то Леше на ухо, приобнимая за плечи. Он пытался донести до омеги, что тому нужно быть сильнее ради сына. Но Леша не знал, как ему теперь вообще жить. Не то, чтобы быть сильным. Омега посмотрел на сына, нежно обнимая его и прижимая к себе, целуя в макушку.              Когда гроб спускали в могилу, то первым позволили кинуть земли на крышку Леше. Тот медленно подошел к яме, смотря вниз, думая о том, что насколько же она казалась глубокой. Если он упадет, то смогут ли его закидать землей? Омега дрожащей рукой поднял сырой земли, дрожа от сковавшей тело боли. Он вспомнил улыбающееся лицо мужа. Как мог он саморучно сейчас хоронить его, когда тело даже не было найдено? Он умер на чужой земле, вдали от дома, а возможно, и в страшной агонии, которую не заслужил. Леша думал, что уже давно прекратил плакать. Но все это время слезы продолжали бежать по его щекам. Он скинул землю на крышку гроба, закрывая глаза. Его не отпускало. Боль будет преследовать его по пятам, каждый раз напоминая о том, что его единственная на свете любовь, его свет и судьба — погиб на этой страшной войне. И больше никогда не вернется.             

***

             Леша собирал свои вещи в сумку дрожащими руками, смотря сквозь всего. Прошло уже больше недели с момента похорон. Совсем скоро начинался у Ромы новый учебный год, но Леша просто не мог заставить себя начать подготавливаться к нему. Родители, приехавшие сразу же, как узнали о смерти Тимура, все еще гостили у них дома, а сейчас отправились в гости к тете Люде, пока Ромка гулял со своими друзьями. Вчера вечером Леша сообщил сыну о том, что они переезжают в город. Он не мог оставаться в доме, где все напоминало о нем. Рома уперся рогами, не хотел уезжать, кричал, что отец сам говорил, что им нужно остаться в поселке. Но Леша тоже был упертым, а поэтому просто поставил сына перед фактом. Они едут и точка. Родители Леши их заберут. Леша сообщил о подобном решении и бабушке с дедушкой Тимура. Те только вздохнули тяжело, но прекрасно понимали, как же тяжело Леше сейчас.              Омега вздохнул, медленно отпуская футболку из рук. Это была футболка Тимура, которую он отдал Леше, ведь тот со смехом всегда говорил: «Она мне так подходит! Поэтому теперь это моя футболка, а не твоя!». Альфа всегда отдавал омеге то, что тот только просил. Он никогда и ничего не жалел для Леши. Будь это одежда или последняя крошка еды. Омега осторожно сложил футболку, убирая ее в сумку, а затем переводя медленно взгляд на дверь, в которую осторожно постучались. Он поднялся на ноги, пошатнувшись. После нервного срыва, произошедшего на похоронах, ему выписали пропивать курс успокаивающих трав. Они свое дело делали, но Леше казалось, что все эмоции из него будто выкачали, оставив лишь опустошенность. Он прошел по прихожей до двери, открывая ее и замечая на крыльце женщину. Она повернулась к Леше, улыбнувшись ему и припустив платок, защищающий от солнца, с головы.              — Здравствуйте, Лешенька. Помните меня?              Леша вгляделся в лицо женщины, припоминая ее черты.              — Вы… та гадалка, к которой Тима ходил?              — О, так ты меня знаешь, — Клавдия Васильевна улыбнулась. — Можем с тобой чаю выпить?              — Конечно. Проходите, — он отошел от двери, пропуская гостью внутрь.              Ведьма осмотрелась, снимая свои туфли-лодочки и оставляя их у входа, платок же оставляя на небольшом стуле. Она посмотрела на Лешу, который направился на кухню, а женщина двинулась за ним. Кинув взгляд на сумку в спальне, вокруг которой были вещи, она заговорила:              — Уезжаешь?              Леша пожевал губы изнутри и выдохнул:              — Да.              — И Ромочку с собой берешь?              — Без него никуда, — качнул головой Леша, подходя к плите и ставя на нее чайник, доливая туда воды. Он повернулся к гостье. — Там в вазочке конфеты, печенье, угощайтесь.              — У вас красивый дом. Я бывала здесь однажды. Во сне. И его же и обрисовала Тимуру, когда он пришел ко мне за советом, — она легко посмеялась, а смех ее колокольчиками разлился по помещению, заставляя почувствовать себя спокойнее.              — Вы и правда что-то видите? Или просто так говорите? — спросил он, посмотрев на омегу.              — Правда вижу, — кивнула женщина. — Как и вижу сейчас то, что у тебя на сердце творится. Что бежишь ты от того, чтобы принять ситуацию. Чтобы принять то, что Тимура нет рядом.              Леша поджал губы, стыдливо отводя взгляд. И правда бежал. Бежал из поселка, трусливо поджав рыжий лисий хвост, чтобы не думать о том, что Тимур мертв. Чтобы не вспоминать о нем в доме, где они прожили такую счастливую, но короткую семейную жизнь.              — Тебе принять нужно это. Я вижу в тебе твердый стержень. Вижу, что характер у тебя твердый. И вижу, что и у Ромы тоже твой характер. Вы оба очень сильные. Ты нужен своему сыну. Если запрешься внутри себя, в город переедете, то Рома по накатанной пойдет, помяни мои слова.              — В каком смысле по накатанной?              — Хулиганить будет. Потом человека убьет. И в тюрьму сядет. Этого ты желаешь своему сыну?              — Н-нет, — Леша распахнул глаза, смотря на женщину. Он дотянулся до кипящего чайника, выключая плиту, затем вновь переводя взгляд на ведьму.              — Я не просто так сказала Тимуру передать тебе, чтобы ты в поселке оставался. Но я знала, что ты не послушаешь. Поэтому пришла сама. Ты должен взять себя в руки. Остаться ради сына в поселке. Здесь его судьба его ждет. Он встретит тут того, с кем по жизни дальше пойдет. Как вы с Тимуром. Но если в город переедешь обратно, то судьбы ваши пойдут иначе. Женщина на похороны приходила, мать Булада, Сайана. Она выбрала закрыться в себя, глушить чувства алкоголем. Ты таким же станешь.              — Ни за что! Я выпиваю только ночью, чтобы заглушить боль!              Она многозначительно посмотрела на Лешу, а тот прикусил язык, учащенно задышав. Женщина говорила правду. Леша и правда находил утешение в алкоголе. И он же прекрасно знал, как именно начинают пить зависимые. Не веселье толкает их на подобное. А боль, которую выносить трезвым просто невозможно. Алкоголь — способ забыться. Но не лечение проблемы. Только усугубление. Леша может этим сломать судьбу Ромы. А этого он не желал.              — Ты сам несчастлив будешь, если в город переедешь. Это не поможет. Больно будет все равно. Это твой дом. Твоя судьба в этом поселке. И судьба сына твоего тоже. Рома не просто мальчик. Он тот, кто должен защитить этот поселок от страшной беды.              — Какой беды? — просипел парень, вытирая слезы ребром ладони.              — Мне на смену придет другая ворожейка, — улыбнулась женщина. — Я начинаю угасать, я это чувствую. Мой муж погиб не так давно. Наши связи, омег и альф, разрываются с огромной болью, Лешенька. Да и я уже стара. Я больна. Сейчас тьма боится в поселок просачиваться, покуда здесь нахожусь я и друзья мои — духи лесные. Рома спасет маленькую ворожейку. Спасет и детей своих, и омегу своего от этой тьмы. Не загоняй себя в могилу, Лешенька. Ты нужен своему сыну. Ты — его главная опора и поддержка.              Леша всхлипнул, медленно садясь на табурет. Клавдия Васильевна поднялась из-за стола, подошла к нему, обнимая нежно, совсем по-матерински, поглаживая по спине.              — Вы… вы видели смерть Тимура? — прошептал Леша.              — Видела, что оставит вас. Хотела сказать ему, когда увидела такую страшную судьбу, но он знать не захотел. Еще когда только родился ваш сын, то я предвидела это.              — Почему не отговорили…?              — Разве ж я бы смогла? — улыбнулась она. — Сам ведь знаешь его, еще лучше моего.              — Знаю, — он горько прыснул, глотая слезы. — Глупый… глупый лжец, — прошептал Леша, всхлипывая и утирая свои слезы.              Они поговорили еще какое-то время. Женщина сама разлила им чаю, а затем погадала Леше на чаинках. Он видел в женщине поддержку, хотя она не говорила ничего такого из того, что не говорили и другие люди. Но почему-то именно из-за нее глаза и правда будто открылись.              Леша глубоко вздохнул, открывая глаза и смотря на родителей, которые сидели за столом, шокированной хлопая ресницами и смотря на сына, чей блеск в глазах вновь вернулся. Леша был твердо уверен в своем решении после разговора с Клавдией Васильевной. Он поставил чашку на блюдце, взглянув на не менее удивленного Рому, который не понимал, что произошло с его родителями.              — Лешенька, что ты сказал, повтори, пожалуйста? — спросила мама, смотря на сына.              — Я сказал, что я и мой сын остаемся здесь. В нашем родном доме. И мы никуда не поедем.              Рома широко улыбнулся, кинувшись к папе на шею, радостно завопив. Леша улыбнулся, целуя сына в висок и поглаживая по темным волосам, доставшимся ему от отца. Рома был живым напоминанием о том, что Тимур и правда был. Его сын был плодом их крепкой любви, будто появившуюся, как в глупом романе, которую так желали себе большинство омег, а Леше повезло иметь такую.              Он не мог предать Тимура. Он не мог просто сбежать, поджав хвост, как трусливая крыса. Тимур явно не был бы рад, если бы Леша сдался так просто. Этот удар судьбы ударил в самое сердце, но маленький и нежный толчок в спину, будто волшебный, дал силы идти дальше. Леша готов был сделать для Ромы все, бросить к его ногам мир, если только его ребенок попросит об этом.              Леша хотел, чтобы Рома был счастлив. Чтобы встретил свою судьбу, чтобы исполнил то, зачем пришел в этот мир. Омега был тверд в своем решении. Именно поэтому он показательно разобрал свою сумку, скинул с зеркал полотна, а занавески на шторах распахнул. Дом был залит солнечным светом, которого так не хватало Леше. Он погряз во тьме и собственных переживаниях, едва не забыв о самом главном. О своем сыне.              На следующий день его родители уехали обратно в город. Их больше ничего не держало. Леша вновь вернулся в форму, вновь улыбался и уделял время своему ребенку и радовался жизни. Пусть и без того, кто подарил ему эту прекрасную и счастливую жизнь.              И когда совсем становилось плохо, Леша поднимал взгляд к небу, будто видя на нем своего любимого, что так нежно улыбался ему. Омега подтирал слезы и шел дальше, с гордо поднятой головой, ведь именно он был любимой омегой Тимура Пятифана, вожака большой стаи и просто прекрасного человека.             

Август. 1999.

             Леша распахнул глаза от кошмара, со вскриком вскакивая на кровати. Он тяжело дышал, хватаясь за футболку на груди, в которой бешено колотилось сердце. Его всего сковал липкий и дикий страх, взявшийся неясно откуда. Леша трясся от ужаса, стирая холодный пот со лба. Он выдохнул, вставая на ноги и медленно направляясь на кухню, пытаясь взять себя в руки.              Его трясло, а сердце билось, как сумасшедшее. В висках стучало, а ушах звенело. Он тихонько заглянул в комнату Ромы, в которой его сын спал на кровати, скинув с себя одеяло, ведь во сне ему стало жарко. Леша выдохнул, проводя рукой по волосам, зачесывая их назад. Он сглотнул, закрывая дверь на кухню, затем наливая себе воды.              Он не понимал, почему у него была такая уверенность в том, что что-то плохое шло в их дом. Он был уверен, что это нечто было связано с Ромой. Но что — омега не мог понять. Выдохнув, Леша сел на табурет, дотягиваясь до пульта, включая телевизор, по которому передавали утренний выпуск срочных новостей. Он сделал чуть погромче, отпивая воды.              Он распахнул глаза, смотря на ведущую, а с каждым сказанным ею словом его зрачки становились все больше похожими на две маленькие точки. Он побледнел, выронив стакан из рук, отчего вода разлилась на стол, капая на пол. Но все это было сейчас не важно.              «Только не это… умоляю, прошу!» — думал он, со слезами на глазах читая бегущую строку:              Седьмого августа с территории Чечни было совершено массированное вторжение боевиков в Дагестан под общим командованием Шамиля Басаева и арабского полевого командира Хаттаба с целью поддержки местных исламистов, провозгласивших шариатское правление в четырех селах Цумадинского района. Это становится предпосылками ко второй чеченской войне.             

Продолжение следует…